Хроники Лерона

– Лерон, я ухожу, – сказал он, глядя мне прямо в глаза.

– Почему и куда? – спокойно спросил я друга. – Что это за новости?

– Я чувствую себя лишним среди вас. Если честно, то мне плевать на ваши проблемы, на эти вселенские разборки между различными кланами Детей, Избранников, Стихий, на документы и на Источник и Пустоту. Вам интересно, вы копошитесь, преследуете друг друга, сражаетесь, миритесь, суетитесь и развлекаетесь, но мне никогда, наверное, не понять ради чего вся эта ваша возня, не понять ваших жизненных принципов, ваших целей, стремлений, желаний. Это ваша семья, странноватая и слегка чокнутая, веселая и ужасная, интересная и загадочная, древняя и необычная, но, оставаясь рядом с тобой, Куртом, Ардой, Лигредом, Алидой, Андреем даже сто веков, я все равно не стану членом вашей семьи. Я всегда буду для вас чужаком.

– Это не так, Винс. Ведь ты же мой друг, – сделал я слабую попытку переубедить его, но он был настроен решительно.

– Ты не дурак, Лерон, и все прекрасно понимаешь. Я хочу найти свою семью. Я верю, что они живы – Эстелла, Гор и Зенобия…

– Зенобия? Кто это? Что за имя?

– Моя дочь, которую я видел всего один раз в жизни, да и то мельком. А имя выбрал я, ведь ты же помнишь, как я увлекался романами о Конане. Эстелла, конечно, не соглашалась, но я убедил ее. Неправда ли, очень красивое имя? Лерон, я скучаю за своей семьей, не отговаривай меня, пожалуйста, я все равно не останусь, что бы ты ни говорил.

– Но где ты собираешься искать жену, сына и дочь? Они же могут находиться в любом из многих тысяч Измерений?

– Лигред сказал, чтобы я зашел к нему перед уходом. Он найдет их, как нашел Андрея, и перебросит меня в тот Мир, где они будут обнаружены, – улыбнулся Винс.

– Лигред узнал раньше меня, что ты покидаешь нас? – поинтересовался я обиженным голосом.

Винс кивнул и пожал плечами. Что ж, его можно понять. Я, совершенно не желая того, втянул его в свои передряги, и он погряз в моих делах, как в болоте. Я не держал на него зла за то, что, как оказалось, мои проблемы ему до одного места. Я сказал ему, что его будет мне не хватать, заставил пообещать, что когда-нибудь мы обязательно встретимся, похлопал по плечу и, пожав руку, пожелал счастливого пути. Когда за ним закрылись двери, я, еще больше нуждаясь в успокоении нервов, надел шлем виртуальной реальности.

… Я пробирался в лесной чащобе, обдирая об ветки кожу на руках и лице. Все цвета и формы были неестественно естественными, а звуки, казалось, исходили из динамиков ультранавороченной акустической системы. От излишне насыщенного кислородом воздуха слегка кружилась голова, а тактильные ощущения были настолько яркими, что невероятные усилия требовались для того, чтобы избежать сумасшествия. Дикая смесь флоры и фауны различных эпох различных Измерений еще больше подчеркивала то, что место, в котором я находился, было создано искусственно. Все вокруг говорило о нереальности происходящего, но именно эта фантастическая одуряющая чистота чувств будоражила воображение и кровь.

Я покрепче сжал в руках лазерную винтовку и остановился, чтобы оценить обстановку. Немыслимое множество степеней свободы! Я – Виртуальный Бог, блуждающий среди гигабайт информации в качестве связующей все программы! Четкость, контраст, глубина резкости, тембр – все это я мог регулировать силой своей мысли. Я пошел по стволу какого-то дерева вверх, и через мгновение окружающее пространство перевернулось Я очутился в каменных джунглях под затянутым темными облаками серым небом. Красные отсветы извергаемой вулканами жаркой лавы и голубые вспышки молний были единственными источниками света в этом Мире. Повсюду, насколько хватало глаз, из-под задубевшей земли торчали исковерканные металлические конструкции. Я сменил парусиновые брюки и футболку на огнеупорный костюм и пошел вперед, покрывая за один шаг расстояния в десятки километров. Пейзаж не менялся, и воздух по-прежнему пах озоном. Я был готов ко всяким неожиданностям, мышцы мои были сжаты в тугой комок, я превратился в глаза и уши. Но это не помогло мне, когда во время очередного шага из стремительно смещающегося пространства на меня обрушился удар. Передо мной предстала извивающаяся щупальцами девяти змееголовых тел масса. Я отпрыгнул назад, но получил по затылку драконьим хвостом Химеры, и, недолго думая, побежал в сторону, чтобы занять позицию за валунами Этны. Там меня уже поджидал двуглавый пес Орфо. Я попытался скользнуть в дремучий лес, надеясь нанести по чудовищам удар оттуда, но число степеней свободы резко сократилось, и я остался в каменном Тартаре. Тогда я скопировал себя и переписал на свободный сектор. Я-Второй возник по другую сторону от Орфо. Мы трансформировали свои руки в раскаленные клещи и, ухватившись за гигантские головы чудовищного пса, разорвали его пополам. Земля содрогнулась, и из жерла вулкана вылетела очередная порция лавы. У меня было два самостоятельных сознания. Когда я-Второй увидел несущуюся на меня-Первого Химеру, то мгновенно рассеялся и материализовался уже на ее козлиной спине. Я-Второй растекся, полиэтиленовой оболочкой покрывая все тело зверя, и через некоторое время порождение тьмы, содрогаясь в агонии, исходило. В этот момент на поле боя появилась струящаяся, словно созданная с помощью примитивной компьютерной графики, Гидра. Я-Первый упал на нее кислотным дождем, и вскоре от нее осталась лишь дымящаяся и пузырящаяся масса. Я-Второй стер меня-Первого, и я-Единственный собирался возвратиться в Сумеф, когда земля треснула и из ее недр вылез Тифон со своей женой Ехидной. Дрожа от страха и покрывшись холодным потом, я взирал на тысячеглавого монстра и полуженщину-полузмею. Казалось, что они представляют одно целое, так как они непрерывно перетекали друг в друга и с места на место, отливая прозрачным серебром. Да, это явно была уже не селиконовая графика, а нечто до безумия более крутое. Меня хватило только на то, чтобы создать вокруг чудовищ информационный вакуум, но уничтожить я их не смог – мне не доставало мастерства. Я шагнул прочь от застывших, будто гора светящейся изнутри воды, Тифона и Ехидны.

Я снял шлем и перчатки. Вот это, я понимаю, игра! Я же на самом деле чуть в штаны не наделал от страха! Когда схлынула волна восторга, я вспомнил о Винсенте Аркольском. Как он мог покинуть меня, предатель? Зачем я отпустил его, почему не остановил силой? Но если разобраться, то какая от него была польза? Абсолютно никакой. Так не к лучшему ли этот его уход? Ну а как же дружба, неужели в ней, действительно, одна корысть? Да, было время, когда я страдал от недостатка союзников, но теперь на их малочисленность мне грех жаловаться. А может моя дружба основывается на том, что я, будучи одаренным богатым воображением, постоянно ищу выхода этим качествам, особенно в обществе какого-нибудь столь же чувствительного?

Вошел Лигред и прервал мои невеселые раздумья.

– Во что играл? – спросил он меня, глядя на разбросанные на полу причиндалы.

– В “Мрачный Тартар”, – гордо ответил я.

– Что-то не припомню такой игры, – задумчиво произнес Лигред.

– Гидра, Химера, Орфо, на закуску – Тифон и Ехидна, – напомнил я ему.

– Тифон? Хм, интересно. Может Демлин и Дердлин придумали что-то новенькое? Ладно, оставим на потом. Лерон, быстро переодевайся и дуй в Янтарный Зал. Надеюсь, ты знаешь, что сегодня Андрею снимают повязки, и в ознаменование этого события я устраиваю большой праздник? Все, давай бегом. Без тебя не начинаем.

И Лигред оставил меня в одиночестве, аккуратно прикрыв за собой резные двери из красного дерева. Я поднялся с огромного кожаного кресла и подошел к старинному платяному шкафу в дальнем углу комнаты. Я распахнул массивные дверцы и, за пару минут определившись с костюмом, принялся одеваться, используя не слуг, а Силу. Через некоторое время я посмотрел в зеркало. Передо мною стоял кавалер в праздничном королевском наряде из атласа, бархата и парчи, богато украшенном кружевами, вышивкой и драгоценностями. Куртка с погонами, стройной талией и закругленными полами вплоть до мельчайших подробностей напоминала латы, белые чулки поддерживались вычурными подвязками, пуговицы, пояс и ботинки были усыпаны драгоценными камнями. Дополнением к этому платью являлась накидка, окаймленная мехом горностая. Поправив широкий накрахмаленный воротник и захватив высокую шляпу с пером, я двинулся к выходу. Блеснули в свете заходящего светила вплетенные в мои волосы золотые нити. Я был просто великолепен!

В Янтарном Зале уже собрались все придворные и гости. Чтобы одновременно подчеркнуть свою красоту и состоятельность, каждый облачился в броскую, сказочную одежду. Темные шелка и парча, золото и серебро, бриллианты и жемчуг, цепочки и пояса, манжеты, диадемы, муфты, перстни, ленты, веера, перчатки, береты… От изощренности форм и образов кругом шла голова. От пестрой толпы отделилась Анжелика и направилась ко мне. Она выглядела как непреступная крепость в необъятной расклешенной юбке. Большой присборенный у горла воротник придавал ее наряду величественность, рукава были украшены прозрачной тканью, лиф платья покрывали крестики из хрусталя, а на волосах была ажурная сеточка с рубинами.

– Привет, как дела? – обратилась она ко мне.

– Потихоньку. Давно не виделись, красавица. Чем занималась сегодня после того как мы расстались утром? – спросил в свою очередь я, стараясь не подавать виду, что меня это как-то волнует.

– Да так, развлекалась, – легкомысленно улыбнулась моя любимая.

– Ах, вот оно что! – вспылил я, не в силах более сдерживать себя. – Я скучаю по ней, ищу повсюду, а она не вспоминает обо мне целый день и даже развлекается! Признавайся, ты изменила мне?

Она засмеялась и, привстав на цыпочки, чмокнула меня в щеку, но так и не ответила на мой вопрос. Может ее следует хорошенько выпороть ремнем, чтобы она не забывала об уважении, которое женщина должна оказывать мужчине?

Затрубили горнисты, и в вспышке оранжевого дыма в центре зала возникли Лигред, Курт Ирвинг и Андрей. Анжела схватила меня под руку и потащила к ним. Вокруг мальчика и его свиты уже образовалась порядочная толпа, и нам еле удалось протиснуться поближе к герою дня. Лигред коротко взглянул на меня и, поправив на голове корону, заговорил:

– Сегодня мы чествуем Андрея, прозванного Драконом, прошедшего испытания кровью, родством и судьбою, встречавшегося с Саммаэлем и Лилит, Обсором, Мегарой, являющегося сыном Курта Ирвинга и девы Аэллы, добившегося возвращения Трона и Ожерелья, которому предначертана великая слава!

Низкий голос Лигреда в гробовой тишине, царившей в Янтарном Зале, звучал, как глухие раскаты грома.

– Сегодня моему племяннику снимут повязки с вырванного Пустотой глаза. Почему именно этот день выбрали мы? Знайте же все, что сегодня день рождения Андрея! Ровно пятнадцать лет назад появился он на свет. В день его совершеннолетия мы будем веселиться и дарить ему подарки, пить вино и петь песни! Мы будем…

– Хм, какое совпадение! Моей Алиде сегодны тоже исполнилось пятнадцать, – пробубнил мне на ухо минуту назад пробравшийся к нам Арда.

Я пропустил окончание речи Лигреда из-за этой фразы Арды. Не желая оставаться в стороне, работая локтями, я вырвался в круг и встал рядом с Андреем. Зал взорвался аплодисментами. Приятно, когда тебя узнают и ценят. Я отыскал взглядом Анжелику, Арду и Алиду и позвал из взмахом руки к себе. В это время Лигред достал из кармана церемониальные ножницы, поднял над головой Андрея, а потом, под звуки фанфар, начал резать бинты. Повязки падали на паркет, Анжела, Арда и Алида щемились сквозь толпу, Курт что-то крепко сжимал во внутреннем кармане пиджака. Андрей нервно теребил Ожерелье Царицы Цариц, посматривая на Трон Повелителя Вселенной. Я сказал Курту, что Ожерелье и Трон выглядят как-то не так, как в Эльдорадо и улыбнулся, он кивнул мне, рассеянно глядя на окровавленные лоскуты ткани, постепенно исчезающие с лица Андрея. Лигред осторожно орудовал ножницами, боясь поранить мальчика. Все явно шло по плану. Анжелика, опередив на мгновение Арду и Алиду, вырвалась из плотного кольца зрителей, и уже распростерла объятия, торопясь заключить в них растерянного, но счастливого Курта. Вдруг она споткнулась о чью-то ногу и начала падать, но в последний момент ухватилась за фалды пиджака Курта, стараясь смягчить тем самым удар своего тела об пол. Курт же, видимо желая подхватить падающую женщину, резко вытащил руку из-за отворота пиджака, и в тот же миг вспыхнула радуга. Над зашевелившейся толпой взлетел Священный Глаз Дракона, и все ахнули, потрясенные феерией цветов, излучаемых его поверхностью. Ослепленный буйством красок Арда зацепился за Анжелу и, пытаясь сохранить равновесие, замахал руками, резко подавшись вперед. Он налетел на срезавшего с головы Андрея последний слой бинтов Лигреда, и ножницы вонзились в пустую глазницу. Лигред издал вопль ужаса, а Андрей закричал от боли и, запрокинув голову, схватился за нее обеими руками . Мальчик орал, заливая свой кремовый костюм кровью, а Лигред пытался выдернуть из раны ножницы, дико вращая глазами по сторонам в поисках помощи. Алида кинулась к стремительно опускающемуся Глазу Дракона, дотянулась до него в прыжке, но, запутавшись в складках вышитой серебряной канителью юбки, не удержала его, а лишь чуть-чуть изменила направление его падения. Лигред рывком вытащил из глаза мальчика ножницы, и в этот момент Глаз Дракона с огромной силой и скоростью ударил Андрея в лицо. Мальчик развернулся и рухнул, а Алида поднявшись с колен, подбежала, подняв подол юбки, к нему. Она склонилась над окровавленным товарищем, лежащим ничком, и легонько коснулась его рукой. Он застонал и повернулся. Переливаясь всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, плотно засев в обнажившихся по краям глазницы костях черепа, сверкал Священный Глаз Дракона. Андрей посмотрел на Алиду здоровым правым глазом и, вымученно улыбнувшись, прошептал:

– Ты достойна, теперь я это знаю.

С этими словами он надел на опешившую от неожиданности Алиду Ожерелье Царицы Цариц. Вспыхнул безумно яркий свет, ослепительно белый и выжигающий разум. Вспыхнул и погас, и хотя Янтарный Зал по-прежнему освещался сотнями ламп дневного света, казалось, что мы находимся в кромешной тьме. Тишина и страх повисли в воздухе: еще чуть-чуть – и их можно будет пощупать. Все смотрели на Андрея и Алиду, не в силах отвести взгляды и боясь даже вздохнуть.

Дети поднялись с почерневшего от крови Дракона паркета и, взявшись за руки, сделали шаг навстречу одуревшим от увиденного Курту и Арде.

– Отец, вот моя избранница, моя вторая половина! – тожественно заявил Андрей, обращаясь к Курту Ирвингу. – Я прошу твоего благославления.

– Благославляю, – промямлил бледный, как полотно, Курт.

– Отец, вот мой избранник, моя вторая половина! Я прошу твоего благославления, – решительно глядя в глаза Арде, отчеканила Алида.

– Б-благославляю, – сказал, запинаясь Арда.

– Я хочу, чтобы свадьба была сыграна еще до восхода солнца, – заявил Андрей. – Дядя, вы согласны быть моим шафером?

Я согласился. Анжелику пригласила в свидетельницы Алида. Лигред вызвался на роль тамады. После простого и недолгого ритуала Андрея и Алиду объявили мужем и женой, и начался пир на весь мир. И я там был, мед, пиво и водку пил, и, так как у меня нет усов, то напился я до чертиков.

Глава XV. Сумеф в огне

Наступило утро нового дня. Гости по-тихоньку расходились и расползались, икая, чихая, кашляя и блюя. Они еще долго будут вспоминать чудеса, очевидцами которых они стали этой ночью, и истории о произошедшем в Янтарном Зале поколение за поколением будут передаваться из уст в уста, печататься и переписываться от руки. С течением лет правда будет искажаться, рассказы будут перевираться от желания приукрасить, и история о том, как прозрел Дракон изменится до неузнаваемости по сравнению со случившимся на самом деле. Так рождаются легенды и мифы. Не удивлюсь, если вскоре возникнет новый культ или религия, где в роли верховного божества будет выступать Андрей.

Обнявшись, я и Анжелика брели, пошатываясь, по коридорам дворца, тщетно пытаясь отыскать свои покои. Каждый раз, проходя мимо стрельчатых окон, я удивленно вскидывал бровь, а Анжелика всплескивала руками: над Сумефом занималась фиолетовая заря.

– Опять эти семеро ублюдков! – возмутилась моя девушка, когда мы миновали очередную оконную нишу.

– Что за ублюдки? – проявил я неподдельный интерес.

– А, все мне мерещилось, когда я во время гулянки выходила на балкон покурить, что во мгле на фоне звезд носятся над дворцом всадники на крылатых конях, – прохныкала Анжелика, едва передвигая ноги.

– Сколько их было? – спросил я, насторожившись.

– Во, сосчитай сам! – закричала она радостно, указывая на еще одно встретившееся нам по пути окно.

Я выглянул в предрассветный туман и сразу протрезвел. Всадники Судьбы, полиция Вселенной! Что они делают так далеко от Центра Миров? На гигантских огнедышащих конях они бешено носились в поднебесьи. Дурной знак, дьявол их побери! Я отстранился от ажурной решетки, когда один из них очень близко подлетел к окну и повернул голову в мою сторону. Сердце готово было вырваться из груди. Я прижался спиной к стене, закрыв ладонью Анжелике рот. Я готов был вырвать, так мне было страшно. Или мне тошнило от бесконечных приключений? Когда стихали порывы ветра, до меня доносилось ржание ужасных коней и обрывки разговора.

– … виноваты Энергетические Драконы!

– … давно их уничтожить!

– Но Демиурги…

– … это не игра!

– Они перестарались с Узором, и…

– … разрушить Элизиум, пока не поздно!

– Без приказа…

Я крался от окна к окну, передвигаясь на четвереньках и волоча за собой тихонько похрапывающую Анжелу. Энергетические Драконы? Демиурги? Узор? Что же происходит? Я быстро выглянул из-за перил лоджии, на которой мы находились, и увидел, как Всадники Судьбы яркими хвостатыми кометами уносятся прочь из Сумефа. Куда они направились, в какое Измерение? Так, размышляя и гадая, я добрался до своих апартаментов, затащил бесчувственную Анжелику на кровать и с облегчением сбросил с себя ботинки. Пойти рассказать все Лигреду или поспать немного? А, перекимарю пару часов, а после буду действовать. Может мне померещилось все спьяну? Я улегся, но сон не шел из-за мыслей о Всадниках Судьбы. Священный Глаз Дракона стал частью тела Андрея, а Ожерелье Царицы Цариц принадлежало Алиде, причем и он, и она сами по себе были незаурядными личностями. Дракон и волшебница, владеющая тремя Силами, внуки Королевы Тьмы. Немудрено, что Всадники примчались в Сумеф – случившееся здесь должно было сильно их обеспокоить. Ведь теперь в руках молодой супружеской четы была сосредоточена великая Мощь, и эти двое могут разрушить даже основу, на которой зиждется мироздание. Что ждет их впереди? “Битвы, походы и приключения, ближе к концу – победа под тезкой”, – гласило пророчество. Разделю ли я с ним одну судьбу или наши дороги вскоре разойдутся? С этим вопросом я погрузился в воск сна.

Разбудил меня громкий и настойчивый стук в дверь. Я продрал глаза. Во рту было сухо, как в пустыне, и казалось, что кто-то обработал мой язык наждачкой. Накинув халат, я доковылял до дверей и отворил их. В комнату вломился начальник дворцовой стражи, растрепанный и запыхавшийся. Что за непочтение!

– Сэр Лерон, война! – заорал он.

– Милый, заткни ему пасть, – зло выдохнула Анжела, которую разбудил крик бравого вояки.

– Какая война, Шикльгрубер? Пойди проспись, солдат! – рявкнул я.

– Огромная армия Живущих-В-Тумане во главе с Туманом и несколько тысяч Дочерей Стихий с Ипполитой в роли главнокомандующего вторглись в наше королевство, в Онноку, полчаса назад, – затравленно глядя на обнаженную Анжелику, раскинувшуюся в соблазнительной позе, доложил стражник.

Я присвистнул.

– Лигред и другие знают? – поинтересовалась Анжелика.

– Он и послал меня сообщить вам эту новость, – судорожно сглотнув, промычал Шикльгрубер.

– Так в чем проблема? Пусть он и воюет. Лерон, иди ко мне, я соскучилась! – промурлыкала девушка.

Хм, а она сильно изменилась. Наверное, богатство и власть вскружили ей голову. Куда девалась скромница из тех безоблачных студенческих лет и откуда взялась бесстыдница, лежащая в моей постели?

– Хорошо, Адольф, я иду. Где заседает военный совет?

– В Комнате Круглого Стола, – виновато пробубнил начальник стражи, нервно приглаживая свои куцые усики и бросая на Анжелу косые взгляды.

– Ты свободен, – сказал я ему и принялся искать свои джинсы и пайту в горе выстиранной и выглаженной одежды.

– Лерон, мне надоели эти войны! Я хочу покоя! Ты можешь взять отпуск? – грозно нахмурив брови, прорычала Анжела.

– Успокойся, солнышко. Чего тебе еще желать? У тебя же есть все, чего тебе еще надо? – попытался я предотвратить готовую разразиться бурю.

– Ты постоянно нажираешься, как скотина, не пропускаешь ни одной юбки, носишься по Измерениям, а я, как верная собачонка, таскаюсь за тобой и стараюсь перенять твой образ жизни! Да, у меня есть склонность к эксгибиционизму, но я ни разу не изменила тебе, а ты, дрянной бабник и никчемный говнюк…

Я поспешил покинуть свои покои, и конец монолога взбешенной моей возлюбленной остался за дверьми. Вот они, прелести совместной супружеской жизни! Решено: не женюсь никогда! Хм, хотя, конечно, есть свои “плюсы”, когда имеешь постоянную подружку, но после вот таких сцен, которые, кстати, в последнее время случались все чаще и чаще, всерьез задумываешься о необходимости брачных уз. Может надо ее иногда бить? Наверное, не помешало бы. Надо будет как-нибудь попробовать.

Я вошел в Комнату Круглого Стола. Она называлась так, потому что практически все пространство ее занимал стол именно круглой формы, оставался лишь узкий проход по-над стеной, в который во время заседаний выдвигались стулья, да площадочка у дверей. Помещение было небольшим, поэтому то, что говорили на одном краю стола, было прекрасно слышно на противоположном. Виртуальные Короли, Арда, Курт уже склонились над картой и бурно обсуждали планы обороны. Я с ходу включился в дискуссию и даже подкинул пару дельных советов. Подходили генералы и маршалы. Некоторых Лигред приглашал поучаствовать в обсуждении, некоторым отдавал приказы и распоряжения, которые военные мгновенно бросались выполнять. Улучшив момент, я поведал всем о Всадниках Судьбы. Арда что-то хотел съязвить по этому поводу, но вдруг дверь комнаты резко открылась и с силой ударилась о стену, чуть не слетев с петель. Посыпалась штукатурка. Вошел разъяренный Андрей, а следом за ним – метающая по сторонам гневные взгляды Алида.

– Почему нас не поставили в известность?! – вкинув подбородок, выпалил мальчик.

– Мы не хотели тревожить вас в первый брачный день, – спокойно ответил ему Курт.

– Но война есть война, а мы – дети Детей Силы и владеем огромной Мощью! Мы не намерены нежиться в объятиях друг друга, когда над Сумефом нависла опасность! – чеканя слова, сказал раскрасневшийся от негодования Андрей.

– Ладно, ладно. Успокойтесь, ребята, – примиряюще разведя руками произнес Арда. – Лучше скажи, зятек, ты успел покататься на моей дочурке, на этой породистой необъезженной кобылице?

– Папа! – вскрикнула возмущенно Алида, а Андрей покраснел еще больше.

Лигред улыбнулся и жестом указал молодоженам на свободные места за столом. Обед, а после и ужин нам подали прямо в Комнату Круглого Стола. Под лепным потолком витал сизый прогорклый сигаретный дым, руки и ноги затекли, в голове шумело, а заседающие и не думали расходиться, разве что изредка кто-то отлучался по нужде. Поступали донесения с фронтов боевых действий, и наши дела были не так уж хороши. Нас били по всем статьям, и наши войска терпели поражение за поражением, невзирая на мудрые решения полководцев и героизм солдат. Армия Живущих-В-Тумане и Дочерей Стихий медленно, но уверенно продвигалась по территории маленькой страны Лигреда, приближаясь к столице. Когда стал очевидным тот факт, что без применения Силы нам не удастся переломить ход этой войны, куняя и клюя носами, потирая слипающиеся глаза, под утро третьего дня мы единогласно решили, что настала наша очередь вступить в бой. Мы прекрасно осознавали, какие последствия это может повлечь за собой для Измерения Сумеф. У меня из головы не шла Великая Битва между Коргами и Скайрами в Подлунном Мире. Не врут люди, говоря, что история движется по спирали.

Когда я вернулся в свою комнату, чтобы немного отдохнуть и переодеться перед предстоящим сражением, то застал Анжелику спящей в кресле в обнимку с ящиком пустых бутылок из-под шампанского. Я аккуратно перенес ее на кровать, любуясь ее милым лицом и красивым телом. У нее на самом деле было что показать, и она совершенно справедливо гордилась этим. Я поцеловал ее и вытянулся рядом с ней, прикрыв опухшие от недосыпания веки. Нет, все-таки хорошо, что у меня есть Анжелика! Благодаря ей я чувствую себя кому-то нужным, к тому же ее присутствие не дает мне удариться в загул. Сквозь дрему я слышал, как она беспокойно ворочается и что-то бормочет. Когда же она обняла меня и уткнулась лицом в мое плечо, я решил, что не буду бить ее ни при каких обстоятельствах. Да, я сентиментален и незлопамятен.