Хроники Лерона

Часы пробили десять, и я вскочил, словно ужаленный. Быстро сбросив с себя джинсы, я натянул замшевые штаны, одел кожаную куртку и с трудом влез в высокие, доходящие до колен, сапоги. Боевой костюм довершила длинная кольчуга из какого-то черного металла, легкого, но ужасно крепкого. Анжела приоткрыла один глаз, отвернулась к стене и громко сказала:

– Сволочь.

Вот гадость такая! Ну ничего, перебесится к моему возвращению. Если, конечно, я вернусь, ведь можно же и погибнуть на этой растреклятой гребаной войне, черт ее дери!

– До свидания, куколка! – небрежно бросил я и вышел в коридор.

По пути во двор я заскочил на кухню перекусить, а после – в оружейную палату, где выбрал отлично сбалансированный меч, абсолютно лишенный всяческих украшений. На улице мне еще несколько минут пришлось ждать своих родственников (хоть раз я не опоздал!). Когда появился Лигред, я набросился на него, обвиняя брата в непунктуальности, но он, не обращая на меня внимания, начал упражняться со шпагой, иногда вытирая со лба эфемерный пот рукавом широкой белой холщовой рубахи. Фат и позер! Наконец, когда все собрались, Лигред прекратил выделываться.

– Все помнят свои роли? – спросил он нас.

Мы кивнули.

– Тогда – в путь!

Андрей с помощью какого-то непостижимого колдовства в мгновение ока превратился в дракона, чешуя которого отливала золотом в лучах яркого утреннего солнца. Мы вскарабкались на спину страшного зверя, а он повернув клыкастую рогатую голову, окинул нас взглядом единственного здорового зеленого глаза, излучающего мудрость, удостоверившись тем самым, что все заняли свои места меж гладких костяных наростов. Затем он потянулся и расправил гигантские перепончатые крылья, взмахнул ними несколько раз и оторвался от земли. Около минуты мы парили над дворцом, обозревая окрестности столицы, пока Дракон не поймал необходимый воздушный поток. И тогда с немыслимой скоростью он ринулся на север. У меня перехватило дыхание, и мне уже было не до красот проносящегося под нами края. Все мои усилия сконцентрировались на том, чтобы удержать в желудке съеденные на завтрак сдобные булочки с изюмом и поллитра какао. На мое счастье вскоре Дракон начал снижаться, так как вдали уже показались колонны вражеских войск, бодро шагающие на юг.

Мы приземлились в густом высоком кустарнике, и Дракон обернулся Андреем. Мы сидели в засаде, поджидая Живущих-В-Тумане и Дочерей Стихий, притягивая Силу, Антисилу и Виртуальную Мощь, держа наготове заклинания и сжимая рукояти мечей, шпаг и сабель, твердо намеренные уничтожить своих врагов. Андрей косился на погрузившуюся в транс Алиду переливающимся Глазом, Арда насвистывал какой-то древний боевой марш Детей Силы, Лигред и другие Виртуальные Короли о чем-то разговаривали шепотом, а я курил сигареты одну за одной.

И вот, вздымая клубы пыли и окутанное облаками тумана, появилось войско. Оно надвигалось на нас сметающим все на своем пути ураганом, безудержным водопадом, огненной лавиной, неоставляющим никаких шансов землетрясением. Словно хитиновые панцири чудовищных жуков, блестели на солнце доспехи, над головами воинов колыхались тысячи копий, напоминая шевелящиеся усы огромных насекомых. Под лязг и звон оружия, фырканье и топот лошадей, шелест и хлопанье знамен, протяжные звуки, издаваемые трубами, и отрывистую барабанную дробь, громкие приказы и проклятия командиров орда злобных демонов во плоти вступила в заросли кустов. И тут в небо взмыл наш золотой Дракон. Он грациозно парил над одуревшими от злости и от ужаса Живущими и Дочерьми, заливая их потоками раскаленной лавы, бьющей из открывшегося в Священном Глазе жерла. Мы же пока действовали из засады. Нарушая стройность рядов противника, из-под земли вырастали солдаты Вечной Когорты, бессменным главой которой вот уже многие века был Арда. Они отряхивали с собранных в складки наплечников дублетов, одетых под лориками, комки земли и сразу вступали в бой. Они были мастерами своего дела, и моим отрядам здорово досталось от них в Подлунном Мире, но сегодня мы были по одну сторону баррикад, и это не могло не радовать. Падали изрубленные и обожженные тела, пахло кровью и горелым мясом. Когда взрывался цветным фейерверком очередной вражеский солдат, Лигред удовлетворенно потирал руки, одновременно начиная нашептывать уже новое заклинание. Среди вопящих от ярости, боли и ужаса сражающихся воинов бродили какие-до мрачные тени. Шипя и рыча, они набрасывались на Дочерей Стихий и буквально разрывали их в клочья. Это были неприкаянные души Детей Силы, павших от рук собственных жен пят тысяч лет назад в Ночь Ревнивых Супруг и возненавидевших с тех пор всех женщин Вселенной. Они явились в Сумеф по просьбе Виртуальных Королей. Мой вклад в общее дело заключался в том, что я, ловко манипулируя Виртуальной Мощью, отправлял в несуществующие на самом деле Миры десятки пехотинцев противника. Но недолго магия позволяла нам оставаться незамеченными и действовать из укрытия – главные колдуны врага, Равол и Лорель, обнаружили нас. Мы предполагали, что это произойдет рано или поздно, поэтому их удар не застал нас врасплох. Сообща мы легко развеяли их чары и вновь взялись за свое: потоки кислоты, отравляющие газы, радиация, аннигиляция, вирусы, микробы, джиа-джитсу и много других страшных вещей. Дракон, витая над нами, не давал врагам обойти нас с тыла, срезая их лазерным лучом из превратившегося в пушку Священного Глаза. Тогда противник сменил тактику. Я заметил, как туманная дымка отделилась от земли и заструилась навстречу Дракону, словно пытаясь спеленать его. Затем на спине зверя материализовались трое Живущих-В-Тумане и принялись кромсать его мечами и топором. Воспользовавшись тем, что из-за замешательства Дракона мы остались без поддержки с воздуха, Туман повел свои отряды в массированную атаку. Ипполита ударила с левого фланга, но легионеры Арды сдержали натиск рассвирепевших Дочерей Стихий. Лоб в лоб сшибались конники Живущих и вызванные Лигредом, Демлином и Дердлин из иных Миров кентавры, василиски, гоблины и тролли. Сплетя лестницу из плавающих в эфире информационных путей, я бросился спасать Дракона. Так как он не мог зависнуть в воздухе на одном месте надолго, то мне приходилось постоянно изменять направление своего движения, но, тем не менее, мне удалось в конце концов достичь его спины и в жестокой схватке победить троих воинов, пытавшихся убить его. В ту же секунду, когда три бездыханных тела упали на землю, в самой гуще врагов вспыхнул сильнейший взрыв. Это Дракон сменил лазер на тяжелую артиллерию. Я остался на спине зверя и, ухватившись одной рукой за костяной нарост, другой посылал в Живущих и Дочерей магические ракеты. Внизу вспарывала пространство черными дырами Алида, и вражеские воины падали в объятия Пустоты сотнями. Но несмотря на все наши усилия армию Тумана и Ипполиты разбить мы не могли.

Они теснили нас, обходя с флангов и замыкая кольцо. Еще чуть-чуть и отступать нам будет некуда. Мы отчаянно сопротивлялись, и хоть мы и были несказанно сильны, они давили нас количеством. К тому же многие из них тоже кое-что соображали в магии. Где же пресловутые возможности Ожерелья Царицы Цариц, почему оно не работает? Пламя и лед, кровь и пепел, грязь и дерьмо – все смешалось в котле битвы, в этом горниле страстей и амбиций. Я видел Равола, прорубающего дорогу к Арде сквозь тела легионеров Вечной Когорты. Я заметил Лорель, крадущуюся к Алиде юркой бесплотной тенью сквозь лабиринт раненых и мертвых солдат и размахивающую культями налево и направо. Не скрылся от моего взора и фанатично преследующий на крупном сером скакуне Королеву Тьмы Великий Отец Туман. КОРОЛЕВУ ТЬМЫ?!!! Да, это была Мегара собственной персоной. Она с помощью волшебства скользила над верхушками немногих уцелевших кустов, легко уворачиваясь от пытающегося схватить ее Тумана. Судя по тому, как она запрокидывала голову, я решил, что она смеется. Вот тот фактор, который мы не учли! Пришла она забрать у Алиды Ожерелье или помочь нам – вот в чем вопрос! Я спрыгнул с Дракона и, используя Виртуальную Мощь, мягко приземлился рядом с Ардой и Лигредом, которые спешно лепили из земли коренастого голема со зверским выражением лица.

– Мегара здесь! – заорал я им, а они, хоть и удивились, но продолжали создавать земляного человека, ничего не предпринимая.

Наконец Арда гаркнул мне на ухо, перекрикивая шум сражения:

– Что встал, как истукан?! Иди и разберись с матерью!

У меня подкосились коленки. Да она меня в мгновение ока в порошок сотрет! Все же я пошел в ту сторону, где видел ее в последний раз, убивая наседающих на меня и слева, и справа, и спереди злобных и уродливых детей Тумана и кровожадных Дочерей Стихий. Я взмок от пота, я задыхался, я истекал кровью и оглох, но все-таки добрался до левитирующей примерно в двух метрах от земли Королевы Тьмы.

– А, Лерон! Привет! – сказала она и, подхватив Силой, перенесла меня поближе к себе, избавив тем самым от столкновения с взбешенным Туманом, взмыленный конь которого еще держался на ногах.

– Как дела, сын? – спросила она меня, и глаза ее озорно блеснули.

– Не фонтан. Ты пришла помочь нам или им? – прохрипел я.

Вдруг она, секунду назад невозмутимая и уверенная в себе, с диким ужасом уставилась на небо. Я последовал ее примеру и увидел такое, отчего кровь застыла в жилах: три дракона – золотой, красный и черный – парили над исступленно дерущимися армиями. Я крепко зажмурил глаза, но когда я открыл их, то моя надежда на то, что это галлюцинация, не подтвердилась. Два новых дракона размерами значительно превосходили нашего. Что за чертовщина?!

– Дракон уже вручил своей избраннице Ожерелье? – обратилась ко мне Мегара, но я медлил с ответом, и она добавила: – Да на вашей я стороне, на вашей!

Я энергично закивал.

– Где она? – не отставала от меня она.

Секунду поколебавшись, я указал ей направление, в котором нам необходимо было двигаться, чтобы найти Алиду. Королева Тьмы сорвалась с места и стремительно полетела туда, где, если я не ошибся, сдерживала натиск обезумевших Живущих-В-Тумане и Дочерей Стихий Алида. Я не отставал. Благодарение Судьбы, я оказался прав! Королева Тьмы опустилась на землю и, перепрыгивая через трупы, подбежала к бледной и испуганной девочке, готовой от усталости рухнуть в обморок. Она обняла ладонями тоненькую шею Алиды, касаясь пальцами застежки на деревянных бусах, и тут же убрала руки.

– Творить тебе отныне великие чудеса, ребенок! – сказала Королева Тьмы. – Как тебя зовут?

– Это Алида, дочь Арды, твоя внучка, – вымученно улыбнулся я.

Мегара удивленно вскинула бровь, а потом, спалив слишком близко подобравшегося к нам Живущего, выдохнула:

– Ну, что ж, Алида, пора заканчивать. Действуй, девочка!

Алида, явно сомневаясь в том, что у нее что-то выйдет, брезгливо отбутснула из-под ног оторванную Силой голову Лорели, сделала несколько пасов руками и произнесла одной ей понятную словесную формулу. Как только ее уста сомкнулись, все вражеское войско застыло, словно парализованное. Затем все солдаты Тумана и Ипполиты рухнули на колени, обратив подобострастные взоры на рыжую девчушку, удивленную и смущенную содеянным ею.

– У меня получилось! – закричала радостно Алида, оправившись от шока.

– Хм, еще бы, – ухмыльнулась Мегара.

– Нееееет!!! – раздался душераздирающий вопль.

Словно из ниоткуда выскочил Туман, по-прежнему восседающий на громадном жеребце, и помчался во весь опор на нас. Мегара выпустила в него пять огненных стрел из пальцев правой руки, и Великий Отец грохнулся со всего маху на выжженную землю в нескольких шагах от Королевы Тьмы. Конь его резко свернул и поскакал дальше, раскраивая черепа смиренно склонившихся перед Алидой Живущих и Дочерей.

– О дети, мои дети! – сипел, дергаясь в предсмертной агонии Туман. – Равол! Где ты? Помоги мне!

– Вот он, папочка, – зло сказал Арда, подходя к нам, и, словно кусок протухшего мяса, швырнул в корчившегося в судорогах Тумана раздавленный, будто тисками, труп Равола.

– Я проклинаю вас всех! – прошептал Отец и испустил дух.

– Вот и все, – грустно произнесла Королева Тьмы.

– Надо спалить тела, – отстраненно произнес Арда. – И в первую очередь – Тумана и его любимых выродков Равола и Лорели.

– Надеюсь, мы никогда больше не услышим о Скайрах, – сказал я, криво усмехнулся и добавил, смакуя это слово: – Ни-ког-да!

Что-то сверкнуло в вышине. Я оторвал взгляд от погребального костра, разгоравшегося в результате колдовства Арды, и посмотрел вверх. Красный и черный драконы уносились навстречу заходящему окровавленному солнцу, изрыгая ослепительное белое пламя.

– Странно все это, – задумчиво сказал подошедший ко мне Андрей.

– Что ты имеешь в виду?

– Эти драконы разговаривали, когда умирали Лорель, Равол и Туман. Красный сказал, обращаясь к черному: “Я готов с тобой согласиться. Все зашло слишком далеко”, на что тот ответил: “Наконец-то ты понял, что на этот раз все намного серьезнее”.

Я почесал в затылке. Что за бредятина? Дерьмо на дерьме сидит и дерьмом погоняет! Да пошли они, эти дурацкие драконы, к такой-то матери! И вообще, драконы – это бабушкины сказки, они не существуют на самом деле. Но стоящий рядом со мной Андрей не позволял отмахнуться от Красного и Черного, как от галлюцинаций. Они все-таки есть. И, наверное, они сильно хотят есть. Но кого они выберут в качестве жертвы – вот вопрос!

Заключение

Обращается колесо истории, и замыкается очередной круг развития Вселенной. Куда мы идем? Туда, где виден свет в оконце? Туда, где светит солнце? Мне же кажется, что катимся мы вниз на сумасшедшей скорости по наклонной плоскости, не обращая внимания на то, что уже превратились в отце– и братоубийц, что постепенно сжигает нас изнутри некий огонь. Так-таки регресс или прогресс? Тоска и печаль. Неужели мы – герои нашего времени? Хм, кстати, что там писал Боден по поводу наличия души у демонов, то бишь у нас, у Детей Силы?

Россыпь звезд на дне неба.

Часть третья. Падшие ангелы

Пролог. Бортовой Журнал. Отрывки

…Сахаэль был прав: наша Вселенная погибает намного быстрее, чем думается тебе, Анандхаэль. Повсюду видим мы с Лилит последствия бездумного растранжиривания ресурсов и энергии. Мы полагали, что запасы горючего, руды и ценных металлов, хранящиеся в недрах пятидесяти семи тысяч девятисот восьми Миров Вселенной безграничны, но мы жестоко ошибались. Да, мы создали удивительные машины, которые позволили нам во всех Мирах существовать безбедно. У нас было все необходимое для жизни, мы не знали, что такое голод и холод, позабыли, что такое работа, думали лишь о развлечениях. Мы черпали и черпали энергию из разработанных с помощью нашей чудо-техники шахт и колодцев, разбазаривая ее налево и направо. К чему теперь нашим потомкам воздвигнутые нами одним взмахом руки и силой воображения многочисленные великолепные дворцы, храмы и замки, кому нужны теперь все эти лазурные моря и океаны с прекрасными пляжами в стиле Перфукта и Лоэнгрина, кто ходит сегодня в чудесные леса с чистым и лечебным воздухом, кто летает к далеким мертвым звездам по выходным, зачем больной и увядающей расе огромные развлекательные центры, возникшие по мановению меча Эзекиэля?! Я и Лилит каждый день рыдаем, взирая на агонию Миров, на бьющуюся в пароксизме израненную страну. Мы возомнили себя богами и поплатились за свою самоуверенность и глупость. Чем ближе наш корабль к краю Вселенной, тем сильнее сжимается от страха и от горя мое сердце: если Срединные Миры еще сохраняют свою форму, то периферия уже свернулась в коллапсе окончательно и бесповоротно. Ишамаэль, Рафаэль, ты, Анандхаэль, и многие другие обязаны поставить Сахаэлю памятник за то, что он ценою собственной жизни организовал экспедицию, благодаря которой нам, возможно, удастся сохранить наше беспечное племя. Зачерпните из захиревших источников остатки силы и мощи, и пусть в столице Аверна среди благоухающих асфоделов встанет золотой Сахаэль, пристально вглядывающийся за пределы Вселенной. Он заслужил, чтобы жалкие капли энергии, некогда бывшей фонтанами и бурлящей грозными потоками, были истрачены на то, что бы попытаться сохранить память о нем. Скоро, очень скоро великая наша раса возродится в иной Вселенной, так зачем беречь тот мизерный запас Силы, оставшийся в некогда полных каналах? Если же наш разведывательный рейд не увенчается успехом, то какая польза будет племени сверхсуществ от этих капель, являющихся лишь отголосками былой мощи и власти? Скоро, очень скоро мы пресечем край Ойкумены и если не погибнем, подготовим за ее гранями плацдарм для вашего переселения из гибнущей Вселенной, соплеменники. Уже близки облака мертвой протоплазмы и грибообразные яркие цветы, уже протуберанцы испускающего последний вздох светила лижут, словно языки гигантских саламандр, обшивку нашего одинадцатибашенного корабля. Мы несемся навстречу неизвестности, надеясь и веря в торжество легионов Аверна, в Судьбу и Предназначение. Михаэль утверждает, что во мне играет ложный патриотизм, загоняя меня в тупик вопросами о пользе, которую приносим мы Логосу, о необходимости возрождения Великой Расы. Он говорит, что мы недостойны ходить по земле, летать по небу, плавать в воде, созданных не для нас. Он считает, что если мы загадили нашу Вселенную, то не имеем права соваться в другую, что мы должны исчезнуть вместе со всеми Мирами Ойкумены и тем самым искупить свою вину, очистить Космос от скверны, имя которой – Легион, что Конец Света мы должны встретить, покаявшись во всех повлекших его за собой прегрешениях. Я поссорился с ним, когда он последний раз выходил на связь, заявив ему, что он мракобес и впал в истерию, наблюдая за смертью нашего всеобщего дома, за гибелью некогда могущественной многомировой державы. Анандхаэль, передай, пожалуйста, Михаэлю, что я прошу у него прощения за свою грубость, но это вовсе не означает, что я отказываюсь от собственных убеждений и мнений, касающихся задуманного Сахаэлем переселения. Наше древнее племя, наша пламенеющая раса не может и не должна погибнуть после всего того, что нам довелось пережить в тот огромный отрезок времени, который многие называют Историей. Мы обязаны выжить, чтобы не состоялось ужасное и ненавистное всем нам Падение. Но здесь я вступаю на зыбкую почву философии, а это, как тебе известно, не моя стихия. Ариэль кричит на всю Ойкумену, что Спасение, о котором мечтают практически все сознательные ее граждане, и будет этим самым Падением. Он акцентирует все внимание населения на бедах, несчастиях и невзгодах, ожидающих изнеженный, отвыкший от тягот и лишений, почивавший еще совсем недавно на вершине блаженства и святости народ в незнакомой и предположительно негостеприимной Вселенной. Брызгая слюной, он вещает о геенне огненной, смрадных испарениях и отвратительных существах, подстерегающих за пределами Ойкумены благородную расу, привыкшую к благоуханию цветов, изысканности и помпе во всем, ценящую искусства и науки, которую холила и лелеяла мать-природа в течение многих сезонов. Он делает упор на молодых, вбивая им в головы мысль о том, что лучше гордо встретить свою неизбежную смерть, чем барахтаясь в сетях нами самими же и расставленной ловушки, пытаясь уклониться от уготованной нам участи, неожиданно низко пасть. Кто прав, Анандхаэль, Сахаэль, Михаэль, Ариэль или ты, считающий, что не так уж все и плохо? Если бы вся сомневающаяся братия увидела то, что видим мы с Лилит, то, наверное, даже самый последний скептик переметнулся бы в ряды ратующих за экспансию. Я смотрю на не успевших переместится в Срединные Миры сородичей, и сердце мое обливается кровью. Язвы, карбункулы, лишаи, шанкры покрывают их разлагающуюся плоть, кожа лохмотьями свисает с гниющих тканей, месиво из мышц, костей, хрящей не позволяет отделяться от покрытых кровавым потом тел тому, что было когда-то руками и ногами. Воздух мерцает, словно серебряное зеркало, а земля светится призрачным зеленым светом. Непонятные и причудливо-ужасные явления ни с того ни с сего возникают в раскаленной атмосфере, и загадочные видения-призраки следуют за нашим кораблем. Окраинные Миры рушатся, растекаются, выделяя энергию, которую мы продолжаем потреблять в Аверне. Нам бы взять и отказаться от своего могущества, перестать черпать иссякающую мощь, вытягиваемую из умирающих из-за этого Миров, лежащих на краю Вселенной, но как тогда сможем мы жить дальше, лишенные силы и власти? Как долетит наш корабль до иной Вселенной, на которую мы возлагаем такие большие надежды? И, осознавая, что мы сами приближаем Конец Света, свой конец, мы, тем не менее, не каемся, а черпаем и черпаем. А Миры рушатся и рушатся. Мы становимся свидетелями и участниками великой трагедии. Ах, если бы можно было повернуть вспять или хотя бы замедлить время, то мы постарались бы предотвратить надвигающуюся смерть Вселенной, попытались бы избежать роковой ошибки Белтамаэля, сделавшего доступ к колодцам энергии свободным! Но, к сожалению, время течет только вперед и с одной и той же скоростью. Это пространство искривлено, изменчиво и многомерно, это оно является свободной категорией, а не время, которое строго определено. Мы можем путешествовать из Мира в Мир, прыгая сквозь реки изменяющегося пространства, путешествия же во времени для нас заказаны. С пеленок мы узнаем, что время у нас одно, а Миров много. Сколько воды утекло с того момента, как стартовал наш корабль, отправленный Сахаэлем на разведку того, что лежит за пределами нашей многострадальной Вселенной? Наверное, очень и очень много. Подрастают двое наших с Лилит сыновей, зачатых и родившихся в прорезающем Измерения корабле, которых мы назвали Сатанаэль и Мерлинаэль, но я мечтаю о дочери. Возможно, скоро мое желание сбудется, потому что сегодня Лилит сообщила мне радостную новость – она опять понесла. Первые колонисты неведомых земель появляются на свет в губящем родину их родителей энергокорабле на границе двух Вселенных! Мы, то есть я, Саммаэль, моя жена Лилит, мои рожденные дети Сатанаэль и Мерлинаэль, мои дети, которым еще предстоит появиться из чрева Лилит на этом корабле, являемся своеобразными Всадниками Апокалипсиса. Но мы не только возвещаем о гибели нашей Вселенной, а и несем веру и надежду на Спасение. Эсхатологические настроения постепенно сменяются волнением в преддверии Перехода. Мы не погибнем, я знаю. Мы первыми вступим в новую эру существования нашей расы и заложим фундамент новой жизни, дорогие соплеменники! А вот и граница Вселенных! Ну что ж, отступать некуда, вперед! Я не говорю «прощайте», я говорю «до скорой встречи»!

Глава I. О поэзии и не только

Раздвигая Отраженья, шел по миру Бенедикт,

Нес он короля веленье, брата Рэндома вердикт:

«Людям, нелюдям, драконам надо Корвина искать.

Кто найдет – тому корона и солдат большая рать,

Но корона не Амбера, а страны Мэлнибонэ».

Весть та к Эльрику поспела, дал начало он войне,

Ведь правитель он законный всем обещанного края.

Взял он Бурезов огромный, и его улыбка злая

Рэндома повергла в ужас. Тот задумался на время,

А потом, скрипя и тужась, почесав седое темя,

Вынес новое решенье – тот получит Земноморье,

Кто в Амбер без промедленья на большое плоскогорье

Приведет родного брата подписавшего приказ.

То была крутая плата, Отражений всех алмаз,

Но упал на трон тут Ястреб, всем известен он как Гед.

Рэндом побелел, как пластырь, стал еще сильнее сед.

«Я спасал свой край родимый от драконов и врагов.

Что ж ты делаешь скотина?! Я тебя убить готов!» —

В ярости кричал волшебник, шрам он гладил на щеке,

Вдруг увидел он передник, полотенце на руке —

То вошла в палаты жрица, что служанкой здесь была.

Не замедлил Гед влюбиться, и промямлил он: «Вина!»

Дева та – Иштар подруга, имя ей дано Шаран.

Во дворце засела глухо, помидор и марципан,

Артишоков, икр, пельменей королевою звалась,

По ночам же легкой тенью в спальню короля кралась.

Враз смекнув, чем дело пахнет, Рэндом Геду говорит:

«Вижу, друг мой, что ты хахаль, тебя тянет к ней магнит.

Скрепя сердце, страсть и похоть, подарю Шаран тебе,

Только, Гед, не будь ты строгим, позабудь ты о войне!»

Ястреб же, пуская слюни, согласился в тот же миг.

Так продал он Земноморье, я же свой закончу стих.

Арда отложил исписанный мелким почерком листок бумаги и посмотрел на меня.

– Ну, как? – робко спросил я брата, надеясь, что ему понравилось мое произведение, и он не подвергнет его резкой критике.

– Теперь я понимаю, почему говорят, что творчество, как маниакально-депрессивный синдром, и алкоголизм в генетическом смысле находятся в одной связи, – сказал красноволосый и как-то нехорошо ухмыльнулся.

– Чего? – подавленно произнес я и приготовился к худшему.

– Я интересуюсь, сколько водки влил в себя ты перед тем, как уселся за письменный стол?

– Ни капли, – соврал я, обиженно косясь на ехидно улыбающегося Арду.