Хроники Лерона

Он отвернулся от меня и с упоением уставился на человека-орла, которого он называл Гарудой. Из глаз Обсора-Ману лились слёзы радости, тело его сотрясали судороги, лоб покрыла испарина, он учащённо дышал. Я понял, что он впадает в экстаз и дотронулся до его плеча, возвращая первочеловека в материальный мир. Обсор-Ману вытер рукой слёзы со своего лица и, находясь в явно приятном расположении духа, обратился к Гаруде-Андрею:

– О, великая птица, я помню тебя и твоего спутника. Много тысяч лет назад мы уже встречались с тобой. Тогда мы, одинадцать сыновей Брахмы, считающихся теперь архетипами, привели тебя и Лерона в лотосоподобный дворец, и Вак-Гала и Нарада-Гай представили вас Нерождённому. Он признал в вас своих потомков, и ты, Гаруда, прошел испытание кровью. Теперь и я признаю в тебе своего родственника. Осталось исполнить обязательный ритуал, и тогда я смело скажу, что ты прошел второе испытание.

С этими словами он вынул из тайника в корнях дуба точно такую, если не ту же, чашу, из которой Андрей пил кровь Саммаэля и Лилит. Пока я размышлял, почему Обсор в своём рассказе ни разу не упомянул о Царице Цариц, думал, что если и Шива – одно из имён Саммаэля, то тогда у Лилит среди множества ее имён должны также быть Кали и Дурга, Обсор при помощи быстрых манипуляций руками уронил в чашу несколько капель белой вязкой жидкости.

– Пей! – сказал он Андрею, принявшему свою обычную личину.

Подавляя приступы тошноты и сдерживая позывы к рвоте, я наблюдал, как паренёк вливает в себя эту гадость. Когда сосуд опустел, мальчик зло отшвырнул чашу в сторону. Я видел, как он сжал челюсти, сцепил зубы, стараясь не блевануть.

– Теперь ты сможешь творить чудеса, не используя машины и не прикасаясь к Источнику, – объявил Обсор, и сразу огонь великого могущества вспыхнул в ещё секунду назад детских глазах Андрея.

Из леса вышел грифон.

– Франиометелус, второе испытание пройдено. Ты выполнил свою миссию, – сообщил мифическому зверю Обсор.

Грифон смиренно опустил голову.

– Прощай, Гаруда. Прощай, Лерон. Удачи вам, – сказал первочеловек и вновь погрузился в транс, из которого мы вывели его своим появлением около получаса назад.

Через мгновение мы с Андреем-Драконом-Гарудой стояли рядом со сфинксом у последнего оставшегося в Эльдорадо замка. Слышно было, как пролетает муха, как из-под земли тянется к солнцу росток, как под водой проплывает рыбёшка. В этой тишине рык Чилозарусана раздался, словно взрыв:

– Кровь – одна, родство – доказано! Третье – судьбою.

* * *

Мы шли по коридорам дворца, стены и пол которого были сделаны из черного отполированного хрусталя. Звук наших шагов, многократно отразившись от древних стен дворца, падал нам под ноги, чтобы через миг вновь выскочить из-под каблуков туфлей и повторить свой замысловатый путь. Тьма окружала нас со всех сторон, но мы видели в темноте. Всё это казалось страшно знакомым и, наверное, когда-то уже было со мной. Пройдя очередной цикл поворотов, мы оказались у огромной двери, инкрустированной золотом. Я хотел подобрать одной рукой край красного плаща, но на мне был почему-то черный пиджак. Я хотел сжать другой рукой рукоять меча, но дотронулся до холодного пистолета. Что-то не так. Мы вошли в зал, выточенный в черной гигантской жемчужине. В противоположном его конце на массивном троне, усеянном черными бриллиантами, сидела облаченная в черный шёлк моя мать и бабушка Андрея. Я невольно оглянулся посмотреть, не отделилось ли мое отражение от стены с занесённым для удара мечем. Там никого не было. Хм, еще бы, ведь, скорее всего Норель сейчас валяется в Зазеркалье с проломленным черепом. Я вспомнил слова Обсора по поводу козырных королей и посмотрел на Мегару. Одних эта женщина поражала своей пугающей красотой, других – жестокостью, я же побаивался мать из-за ее властного характера. Кто она – карта или игрок? Не она ли стоит за Норелем или Ардой? Но Обсор сказал, что Саммаэль – тоже карта, только более высокого порядка, значит, не может его внучка, Королева Тьмы, быть игроком. Или может? Живы ли изначальные Саммаэль, Лилит, Обсор и другие Избранники Силы или перед нами предстали какие-то их проекции во времени? Вообще, можно ли обмануть Смерть, прыгнув из одного временного потока в другой, например, в такой, где время стоит на месте? Воскресли же их мертвых Курт и Винс. А может, они не умирали вовсе? Что вообще такое Смерть?

– Лерон, рада видеть тебя, сын мой! – воскликнула Мегара.

– Да ну! – съязвил я и сжался в ожидании магического удара.

– Гм, раньше ты уважительнее относился ко мне, – спокойно сказала мать, почему-то не испепелив меня на месте.

– Раньше я не знал, что ты предала меня, как только я родился! Ты забыла обо мне, мечтая вместе с этим ублюдком Ардой о том, как вы накопите побольше сил и тогда отомстите Скайрам, в частности Туману, Раволу, Лорели. И хоть Туман стал маньяком и фанатиком, он воспитал своего сына! Но ты похитила меня, стерла зачем-то мои воспоминания и дала новую, ненастоящую память! Ты использовала меня в каких-то своих целях, а я, как котенок, ничего не зная о твоем вероломстве и коварстве, верил тебе и боготворил тебя. Но Великий Отец Туман открыл мне глаза, и я пришел спросить тебя – ЗАЧЕМ ТЫ СДЕЛАЛА ЭТО?

Она засмеялась.

– Какая чушь! Ты поверил этому лживому старому распутнику? Ты называешь меня бесчестной и обманщицей, но вспомни, Лерон, о ком эти строки: «И силу черпают в обмане…»? Правильно, о Живущих-В-Тумане! А слышал ли ты когда-нибудь о лживом Избраннике или Ребенке Силы? Нет? А почему? Потому что мы не можем лгать! Конечно, мы способны схитрить, смошенничать по-мелкому, пустить пыль в глаза, обвести вокруг пальца, но когда дело касается таких вещей, как кровь, родство и судьба, то тут мы, даже если захотим, не сможем соврать. И если я никогда не говорила этого, то скажу сейчас: ты воспитывался в Черном Дворце, твоим наставником был Арда, ты часто спрашивал меня об отце, но я не хотела, чтобы ты хоть что-то знал об этом идиоте, и поэтому ты не получал ответов на свои вопросы. Позже, когда ты приручил Силу и набрался опыта, то отправился на поиски своего бездарного папочки, которые оказались безрезультатными. А теперь я спрашиваю тебя, почему он появился в твоей жизни только недавно, ведь он мог сделать это и раньше, если Страна Миллиона Мелких Капель была, есть и будет Всегда и Везде? Потому что не мне ты был нужен для осуществления плана мести, а ему. Я не уверена, но вполне вероятно, что это он внедрил в твой мозг мнимые воспоминания о детстве, проведенном в Стране Миллиона Мелких Капель, о твоем похищении мной, чтобы обернуть сына против матери и брата. Скорее всего, он специально столкнул тебя с Ардой в битве в Подлунном Мире. Как он добился вражды между двумя братьями, двумя лучшими друзьями, я не знаю, но он сделал это, и Арда мертв!

«Ты не справился с заданием!». «Ты должен был уничтожить Арду!». «Ты должен был отомстить Королеве Тьмы!». Слова Тумана гремели у меня в голове, как удары молота по наковальне. Силу черпают в обмане! Мать не знала, как он столкнул меня с Ардой, но я знал. Ему он предоставил мертвую Алиду, его дочь, а мне в голову внедрил ложные воспоминания об ее убийстве, заблокировав их от меня, но открыв Арде! Какой же я идиот! Равол и Лорель наврали мне, что Арда с помощью Лжескворта хотел захватить Подлунный Мир, а смерть его дочери – лишь предлог для войны, и я поверил им. Но как они могли лгать, если они тоже Дети Силы? Наверное, они все-таки ближе к Живущим-В-Тумане в своих понятиях о чести. Теперь я вспомнил и то, с каким презрением Равол говорил о справедливости и благородстве Арды. Да, Туман перековал своих детей под себя. Мысли, мысли, миллион мыслей проносилось в моей голове. Я прозревал, глядя на события, связанные со Лжесквортом, Туманом и Ардой, под другим углом. Правдой был рассказ Арды, а не байка Равола и Лорели. Для Арды это была вовсе не Великая Битва, а месть за смерть дочери, и, я больше чем уверен, о Коргах и Скайрах он и не думал. Это Раволу, Лорели и Туману хотелось во чтобы-то ни стало вновь столкнуть Коргов и Скайров после многовекового перемирия. Труп Алиды был началом истории, конца же видно еще не было, потому что Живущие-В-Тумане продолжали плести интриги и заговоры, о чем я узнал в результате встречи с ними в Зазеркалье.

Ладно, Мегара открыла мне глаза, пролила свет на темные и запутанные события, произошедшие со мной не так давно. Я понял, что действительно был картой в чье-то игре и что Королева Тьмы – заботливая мать, беспокоящаяся даже о тех своих детях, которые предали ее. Ведь в своем монологе всю вину она свалила на Тумана, ни разу не упомянув ни Равола, ни Лорель. Я признал свою ошибку и извинился перед ней. Она меня простила. Но кроме этой, удачно разрешившейся проблемы, была еще одна, на мой взгляд неменьшая.

– Андрей почти прошел испытания, а это значит, что скоро в своих руках он будет держать Ожерелье Царицы Цариц. Я подозреваю, что ты, как и любая женщина во Вселенной, знающая об Ожерельи, мечтаешь заполучить его. Я догадываюсь, что ты помогла нам не бескорыстно, сообщив о том, кто такой Курт и что у него есть сын. Я предупреждаю тебя, Мегара, что постараюсь сделать так, чтобы Ожерелье не попало к тебе ни при каких обстоятельствах, даже если это будет стоить мне жизни! – выпалил я.

– Но хозяином Ожерелья будет этот мальчик, и ему, а не тебе решать, кто станет его хозяйкой. Кому ты отдашь Ожерелье, Дракон? – сказала Королева Тьмы, пряча в уголках глаз хитрую улыбку.

– Я отдам его той, и только той, которая достойна носить его! – воскликнул Андрей.

Поразительно, как много знает этот мальчик! Пробудившаяся наследственность? Проснувшееся бессознательное? Кто знает? Не я.

– А я достойна, Дракон? – спросила внука бабушка.

– Хм. Я думаю, леди, что нет. По крайней мере, не сейчас.

Я закрыл Андрея собой, думая, что сейчас его сожжет молния, но ничего не произошло.

– Ты знаешь пророчество, касающееся тебя? – не отставала от парня Королева Тьмы.

– Был рожден, затем утерян, найден был и просвещен. Ему предстоят испытанья. Будет утерян и найден вновь. Ему предстоит ослепнуть больше, хоть он с рожденья слепой. Прозреет герой, когда обретет он свою половину. Битвы, походы и приключения, ближе к концу – победа над тезкой, в самом конце – великая слава. Имя ему – Дракон.

Дешевка! Какой бездарь сочинял это пророчество? Содержание и форма – полный бред, ничего не понятно! А рифма, где рифма?!

– Пей! – сказала Мегара, протягивая Андрею пресловутую чашу.

Она была пуста – только черный воздух внутри! Андрей выпил мрак, покоящийся на дне чаши, и из нее хлынул свет, ослепительный белый свет. Он заполнял Тронный Зал, и черные хрустальные стены впитывали его и сами начинали светиться. Я зажмурил глаза.

– Теперь ты сможешь выполнить предначертанное, – произнесла Королева Тьмы.

– Чилозарусан, третье испытание пройдено. Ты выполнил свою миссию, – чуть позже добавила она, а я подумал, кого же на самом деле испытывали Саммаэль, Лилит, Обсор и Мегара – Андрея или все-таки меня?

А может нас обоих? Я приобрел противоречивые советы и знание, он – силу и задание. Кто приобрел больше? А может нельзя делить наши подарки по принципу «мне-тебе», может они преподнесены НАМ ОДНИ НА ДВОИХ?

– До свидания, Андрей. До свидания, Лерон. Удачи вам, – услышал я чарующий голос своей матери.

Я открыл глаза. Она сказала «до свидания», а не «прощай»! Перед нами на траве валялись какие-то деревянные бусы и стоял трухлявый стул, на спинке которого было вырезано: «Кровь – одна, родство – доказано, судьба – предопределена!». К нам подошли Курт, Анжелика. Винс и Алексей.

– Это и есть пресловутые атрибуты Мощи, упомянутые в том стихотворении – Ожерелье и Трон? – скривившись, спросил Шевелдин.

– Да, это они! – всем своим видом выражая восторг, выкрикнул Андрей-Дракон-Гаруда.

* * *

Как в старые добрые студенческие годы я, Алексей и Винсент играли в преферанс. Я оставался без одной на шестерной, это было ясно, как день, но мои противники продолжали шлепать картами в надежде не дать мне хотя бы еще одну взятку.

Обсор намекнул, что некие игроки ведут большую игру, используя Детей Силы в качестве карт. Но кто эти таинственные игроки? Уж не тот ли богатый парень и не тот ли нищий старик, которых я повстречал на Земле? Они ведь что-то болтали о какой-то бесконечной игре и каких-то строгих правилах, прямо говорили о двух козырных тузах. Что они имели в виду? Обсор назвал себя тузом. Есть здесь какая-нибудь связь, или это просто невероятное совпадение, шла ли речь об одном и том же, или каждый вкладывал в слова свой смысл? Карты, карты, карты… О, боги! Да ведь и история настоящей кэрролловской Алисы была почти полностью замешана на картах! «Страна чудес, карты, я – валет треф». Не хватало мне приплюсовать ко всему еще и разумный Элизиум! Какая же связь может быть между этими тремя, казалось бы, различными упоминаниями о картах? А может…

– Раз! – сказал Винс.

Начался новый кон.

– Пас! – сказал Алексей.

– Два! – сказал я.

– Играй! – отпустил меня Винс, и я взял прикуп.

Два туза, пиковый и бубновый! Я нервно передернулся и потянулся за сигаретой и зажигалкой. Успокойся, Лерон, ты стал слишком суеверным.

Саммаэль дал мне совет: «Не противься Судьбе, Лерон, потому что это бесполезно.» Я закурил, выбросил, не задумываясь, две ненужные карты и объявил:

– Тотус по пике!

Мои противники открылись, и я увидел, что расклад не в мою пользу. Обсор сказал: «Ты никогда не должен сдаваться и опускать руки. Надейся только на себя, Лерон.» Я не сдался, и мне удалось взять десять взяток, введя Винса и Алексея своими нестандартными ходами в заблуждение. Благодаря этому кону я понял, в чем был смысл на первый взгляд противоречивых советов Саммаэля и Обсора. Не противиться Судьбе не означало слепо повиноваться ей, ничего не предпринимая самому. Это означало идти навстречу уготованному, самостоятельно преодолевая препятствия, трудности. «Работай над собой, Лерон», – сказал загадочный старик. В чем заключалась эта работа? В том, чтобы помогать своими дей – ствиями Судьбе вести меня к концу моего пути? Но как сделать это, если я не знаю, какова моя роль во всем этом безумном спектакле? «Мы не можем лгать!» – сказала Мегара. Означает ли это, что я не могу обмануть самого себя? Наверное, нет, ведь слова матери были небольшим преувеличением. У Избранников и Детей Силы не отсох бы язык и не порвались бы связки, если бы они врали налево и направо (на ум сразу пришли Равол и Лорель), потому что наша неспособность обманывать была не физической, а моральной. Внутри каждого из нас была какая-то граница дозволенного, переступить которую было очень тяжело, но возможно. Эта граница разделяла понятия о чести и бесчестьи, о благородстве и низости, о справедливости и лицемерстве. И если кто-нибудь из нас переступал черту (мать не подозревала, что я все-таки слышал о лживых Избранниках и Детях), то он либо умирал от душевных мук, либо выживал и становился на скользкий путь лжи и предательства. Но черта эта ограничивала нас только в вопросах, касающихся крови, родства и судьбы Избранников и Детей, смертных же можно было обманывать, не мучаясь потом угрызениями совести. То есть получалось, что я совершенно спокойно мог врать и себе самому. Здесь, как и в случае с простыми людьми, я не ощущал никакого сдерживающего меня барьера.

Врал ли я себе, решив, что, во что бы то ни стало, доведу свалившееся на меня дело до конца? Ведь еще совсем недавно я мечтал только о том, чтобы меня оставили в покое, я даже согласился бы скрыться от всей этой суеты в каком-нибудь необитаемом Измерении и подождать там пару веков, пока все не стихнет. Мне было плевать на судьбы людей, связавших свою жизнь с моей, мне была до лампочки даже судьба Вселенной. Что изменилось? Я понял, что в основе всей этой заварухи лежит нечто большее, чем моя вражда с Норелем, чем противостояние Коргов и Скайров и чем амбиции Дочерей Стихий и Живущих-В-Тумане. Не просто же ради того, чтобы скрасить мою жизнь, я был кем-то втянут в приключения, да и не ради удовлетворения моего праздного любопытства мне были устроены встречи с Императором Вселенной, Царицей Цариц и Первочеловеком. Мне благоволил Элизиум, и, благодаря этому, я был единственным среди Избранников и Детей, кто владеет Виртуальной Силой. Мы имели четыре Утерянные Реликвии – Перстень Обсора, Священный Глаз Дракона, Ожерелье Царицы Цариц и Трон Повелителя Вселенной. Четыре из семи! Легенды говорят, что Саммаэль и Лилит принесли во Вселенную кроме этих Атрибутов Мощи еще несколько – Серебряный Меч, Перламутровую Раковину и Жезл Мудрости. Ах да, я совсем позабыл про Машину Вариантности! Теперь у меня не было причин сомневаться существовании остальных Реликвий. Эх, если бы вернуть Схайорел! Если бы знать, что имел в виду Норель, говоря, что он одурачил Арду! Уж не это ли было его заданием, упомянутым Туманом? Но тогда почему Великий Отец сказал, что Норель провалил его?

Вопросы, вопросы. Впрочем, как обычно. Я давно уже хотел составить вопросник, но меня сдерживали пугающие объемы этой работы. Порой мне начинало казаться, что я бьюсь лбом о кирпичную стену (я почесал многочисленные шишки, которые я гостеприимно приютил на своей голове). Если верить Роберту Асприну, автору «МИФов», то «упорно преодолевая все препятствия и не отвлекаясь, можно наверняка достичь избранной цели или намеченного места». Лично я в этом очень сомневался, но зато я был полностью согласен с другим его изречением: «Когда дела обстоят – черней некуда, я просто говорю себе: «Выше нос, могло быть и хуже». И, само собой, дела становятся еще хуже».

Глава XII. Дела становятся еще хуже

То утро не предвещало ничего плохого. Проснувшись, мы немного поохотились, а после сидели у наших не ахти каких шалашей и занимались тем, что подшучивали друг над другом, вспоминая недавние бурные события. Сладкий запах шашлыков, над которыми чуть поодаль колдовал Винсент, вызывал у всех приподнятое настроение и густые слюнки.

– А когда он ударил одного из них, то второй недолго думая, стукнул его в нос так, что аж юшка хлынула! – восхищенно тараторила Анжелика, украдкой поглядывая на Ожерелье, которое теребил в руках Андрей.

– Очень смешно, дорогая, – сказал я, сделав вид, что обиделся, но, спустя секунду, присоединился к хохочущим друзьям.

– Ну а тот, первый, хоть упал? – спросил, вытирая слезы Алексей.

– Обижаешь! – ответил я, катаясь от смеха по зеленому ковру шелковистой травы.

– А я еду, обдолбленный, смотрю – наша Анжелочка стоит голая, а какие-то громилы дубасят Артема. Ну, думаю, наверное, без моей помощи им не выкрутиться. Но пару минут еще понаблюдал, надеясь, что Артем что-нибудь предпримет этакое, – крикнул крутящийся у импровизированного мангала Винс, весело улыбаясь.

– А этот-то, этот! – орала Анжелика, показывая на Алексея.

– Ага, боевик! Мафиози! Устроил перестрелку с ментами! – задыхаясь в истерике, выдавил из себя Алексей, покрывшийся испариной.

– Ой, не могу! Курт, видел бы ты свое лицо, когда мы подлетели к детскому дому! – визжала Анжелика.

– А свое в тот момент ты не хотела бы увидеть?! – смеясь, произнес Курт Ирвинг.

Подошел Винсент, сжимая в руках деревянные шампуры, унизанные кусками румяного дымящегося мяса.

– О, завтрак, завтрак! – захлопали все в ладоши.

– Мы, я вижу, вовремя, – с плохо скрываемым сарказмом сказал кто-то.

Мы резко вскочили, когда туман сгустился, и перед нами предстали Равол, Лорель и еще с десяток Живущих-В-Тумане.

– Как вы нашли нас? – сказал я единственное, что пришло мне в тот момент на ум.

– Ты забыл? Мы же Всегда и Везде, – сообщила добрая Лорель, приближаясь к Андрею и не спуская глаз с Ожерелья.

– О, Трон! – сказал Равол, притворившись удивленным. – Можно я передохну на нем после дальней дороги?

– Только попробуй! – зарычал я, ища взглядом камень поувесистей.

Лорель протянула руку и выхватила у Андрея Ожерелье.

– Ах, ты тварь! Оно мое! – словно шквал обрушилась на мою сестру Ипполита, появившаяся из небольшого смерчика.

За ней возникли из ниоткуда другие Дочери Стихий. Их тоже было неменьше десяти. Лорель выронила бусы и отступила на шаг, опешив от неожиданности. Равол опускался на Трон, когда Арда, выпрыгнув из воронки Тоннеля, выбил его ногой из-под ягодиц наглеца. Вслед за ним в Эльдорадо шагнули Рэлок, Колс и другие сподвижники Красноволосого Бога. Спеша присоединиться к нашему собранию, с другой стороны поляны быстро подошли люди в джинсах и кожаных куртках. Во главе их отряда был тот самый богатый парень, с которым я недавно встречался на Земле. Гоголь, «Ревизор», немая сцена.

– Это что, вселенский фестиваль молодежи и студенчества? – наконец нарушил всеобщее молчание криво улыбающийся Арда.

– Ха-ха, как остроумно, – сказал Равол, поднимаясь с земли.

– Документы, Равол. Я явился за ними. Они у тебя? – прошипел Арда, надвигаясь на брата, словно туча.

– Я не понимаю, о чем ты, – попятился Живущий-В-Тумане.

– Отдай!!! – истошно закричала Лорель, бросаясь к Ипполите, попытавшейся схватить Ожерелье.

– Девочки, не надо ссор, – сказал Арда, поворачиваясь к вцепившимся друг другу в волосы женщинам.

Он взмахнул рукой, и они застыли, парализованные.

– О, а ты настырный сукин сын! – воскликнул Арда, обрушив на Равола, подкрадывающегося к Трону, магический удар невиданной силы.

– Ну ладно! Мне уже порядком поднадоели ваши разборки! Где Глаз Дракона, сынок? – взревел сын Луизы и Лжескворта, обращаясь к Андрею.

– О, кто это у нас такой крутой? – изумился Арда, поворачиваясь к парню, обнажая меч.

– Арда, лучше убирайся отсюда подобру-поздорову! – зло рявкнул тот в ответ.

– Мальчик, ты хочешь умереть, не попрощавшись с мамочкой? – сказал Красноволосый, шагнув навстречу наглецу.

– Я не могу умереть, дурачок, потому что я и есть Смерть! – торжественно провозгласил монстр в человеческом обличии, и глаза его вспыхнули, словно костры преисподней.

– О, Господи! – в ужасе воскликнули одновременно Арда и Равол.

– Да, я – Господь, повелитель Ада!

– Сатана! – прошептал Алексей и добавил еще тише: – Вельзевул!

– Аид! – сказала Ипполита, очнувшись от чар.

– Анубис! – произнесла Лорель вслед за ней.

– Эй ты ублюдок, кем бы ты ни был, мы повелеваем тебе покинуть это Измерение! – раздался в атмосфере Эльдорадо громоподобный хор голосов.

– Кто смеет повелевать мне, самому Ашви-Траду? – спросил невидимых ораторов удивленный их смелостью парень.

– Всадники Судьбы! – ахнул я, когда после яркой вспышки на поляне появились семь мрачных силуэтов.

– Да, Лерон, это мы!

Парня и его компанию как ветром сдуло – вот они были здесь, и вот их уже нет! Всадники медленно подъехали к нам, а мы стояли и смотрели на их грозные фигуры, гадая, что же произойдет дальше.

– Нивол, я бы хотел… – начал было Арда, обращаясь к тому из них, который находился в центре.

Всадник засмеялся, струи цветного волшебного дождя смыли с его лица суровые черты полицейского Измерений, и перед нами предстал Лигред собственной персоной. Я посмотрел на остальных Всадников. Демлин, Дердлин, Нокард, Валгена, Фландл и Маргон! Виртуальные Короли! Что же они творят?! Ведь если настоящие Всадники узнают об этой их выходке, им не сдобровать! Но не это обеспокоило меня больше всего, а то, что сын Луизы и Лжескворта и Ашви-Трад – одно и тоже лицо!

– А, это ты, братишка! Все еще мечтаешь стать директором Вселенского Цирка? – как обычно не растерялся Арда, подмигнув Лигреду.

– Я удивлен тем, что ты жив, Арда. Разве Лерон не убил тебя, повергнув в Великое Ничто? – спросил Красноволосого Лигред в свою очередь.

Равол фыркнул и попытался исчезнуть, обратившись в туман, но я сковал его морозом, обратив в ледяную статую. Спасибо надо было сказать Виртуальной Силе.

– Да ты настоящий Саб-Зеро! – восхитился моими способностями Лигред.

– Ты все такой же идиот, братишка. Когда уже наберешься ума, Лигри? – произнес Арда, закуривая.

– Может посоревнуемся и выясним, у кого его больше? – парировал Лигред.

– С радостью втоптал бы тебя в грязь, но мне некогда. Я должен забрать у Живущих-В-Тумане бумаги и убить Лерона.

– На бумаги я срать хотел, но если ты хоть пальцем тронешь Лерона, то будешь иметь дело со мной! – сказал Лигред.

– Я обязан отомстить за смерть Алиды! – не отступал Арда.

Равол и Лорель нехорошо ухмыльнулись, затем Равол, с превеликим трудом скрутив окоченевшие пальцы в кукиш, сунул его под нос Арде и заорал:

– Вот тебе бумаги, рыжая скотина! Лерон, ты же с нами?

Я, следуя его же примеру, показал ему дулю.

– Прав отец, ты предал Скайров! – взвизгнула Лорель, вырывая из покрывшихся гнойными прыщами и фурункулами рук Ипполиты Ожерелье Царицы Цариц.