Две жизни – одно сердце

В операционную быстрым шагом вошёл доктор Робинс. Он уже был в хирургическом костюме и маске. Ещё раз проверив данные моих последних обследований, он удовлетворительно кивнул сам себе.

– Готовы, Лиана?

– Да, – прошептала я, пытаясь справиться с волнением.

– Тогда начнём. Сейчас вам введут наркоз.

Анестезиолог, мужчина средних лет с усталыми, но добрыми глазами, представился, правда, я тут же забыла его имя.

– Всё будет хорошо, – мягко сказал он, взяв шприц. – Расслабьтесь и не беспокойтесь. Скоро увидимся.

Его простые слова немного успокоили меня. Я поверила ему и закрыла глаза. Холодок пробежал по вене от укола. Лёгкий пластик маски коснулся лица, принося с собой приторно-химический запах. Писк кардиомонитора… становился всё дальше, словно я погружалась под воду, и вскоре связь с реальностью исчезла окончательно.

От первых двух суток после операции в голове остались лишь бессвязные обрывки. Но никогда не забуду, как удаляли трубку и неприятное ощущение в горле.

И снова тьма.

Потом были вспышки: слепящий свет лампы над головой, хор монотонных пикающих звуков, ощущение холода. Раз я увидела добрые глаза медсестры, склонившейся надо мной, а в другой почувствовала, как мне протирают лицо влажной губкой. Самым ярким событием стало удаление трубки – неприятное ощущение, рвущее горло, а после него – первый собственный, болезненный вдох.

Сегодня на третий день, всё было иначе. Я открыла глаза и увидела мир в фокусе. Чёткие контуры мебели. Боль в груди никуда не делась, но превратилась в глухой, постоянный фон, который сильное обезболивающее делало терпимым.

«Живая…» – подумала я, и уголки губ сами собой поползли вверх в слабой улыбке.

На тумбочке заметила пакет с соком и фруктами. А у кровати, неудобно сгорбившись на стуле, дремала моя лучшая подруга, Милена. Её тёмные волосы растрепались, разметавшись по плечам, а под глазами залегли тени. На коленях лежал раскрытый журнал.

– Милена? – позвала я хрипло, с трудом сглотнув. Горло саднило после трубки.

Подруга вздрогнула, глаза распахнулись, и на лице тут же появилась улыбка.

– Лиана! Наконец-то! Как ты себя чувствуешь? – в ее голосе смешались облегчение, радость, и, кажется, немного испуг.

– Лучше, – прошептала я, пытаясь облизать пересохшие губы.

– Пить? – Милена подскочила, плеснула воды из графина в пластиковый стакан и, аккуратно приподняв мою голову, поднесла его к губам.

– Спасибо… – прохладная вода показалась лучшим, что я пробовала в жизни, и немного сняла жжение. – А ты чего тут?

– Да я так, гуляла мимо реанимации, – фыркнула Милена и покачала головой. – Врач твой позвонил. Я же у тебя в экстренных контактах, помнишь?

– Точно… – пробормотала, смутно припоминая, как в спешке написала её номер на бумагах с согласием.

– Робинс сказал, что, тебе сделали пересадку. Попросил приехать, чтобы обсудить твою реабилитацию, – её голос стал настороженным. – Как так вообще вышло? Ты ведь просто на приём собиралась?!

Я рассказала ей всё, что произошло: новости о неудаче лечения, Викторов, его внезапное согласие. И чем больше говорила, тем серьёзнее становилось её лицо.

– То есть, незнакомый мужчина просто так взял и отдал тебе сердце своей сестры? – Милена недоверчиво прищурилась.

– Это был сенатор Викторов. Думаю, он просто меня пожалел.

При упоминании фамилии Милена вдруг оживилась. Поставив стакан на столик, схватила свой телефон и начала лихорадочно водить пальцем по экрану. Через несколько секунд издала торжествующий возглас и повернула устройство ко мне.

– Вот он, Артём Викторов, сенатор штата Нью-Йорк! – на фотографии был тот самый мужчина.

Милена прочла вслух заголовок статьи под фото:

«Сенатор Викторов подозревался в убийстве наркоторговца, но дело было закрыто за недостаточностью улик».

Меня передёрнуло.

Человек, который спас мне жизнь… убийца?

Зачем тогда согласился? Хотел отвлечь внимание от скандала благородным поступком? Или ему правда было не всё равно?

В последнее верилось с трудом. Я вспомнила его тяжёлый, властный взгляд и то, как он давил на доктора Робинса… Внутри стало неуютно. Светлое чувство благодарности смешалось с тревогой.

– Ты понимаешь, что это значит? – радостно воскликнула Милена, глаза у неё прямо загорелись.

– Что все политики грязные и меркантильные? – фыркнула я. – И что закон им не писан, раз они могут убивать направо и налево, и выйти сухими из воды?

– Dios1, да нет же, Лиана! – всплеснула руками подруга. – Викторовы – одна из самых богатых семей штата! Он находка: красивый, свободный, имя на слуху. И Артём явно что-то увидел в тебе!

– Не думаю, – пробормотала, уставившись в потолок. – Совпадение. Жалость. Что угодно, но не то, о чём ты говоришь.

– Ага, конечно, – усмехнулась Милена. – Именно поэтому он отдал тебе сердце сестры, вопреки своим принципам?

– На что ты намекаешь?

– Ну, Лиана, очнись. Это же готовый сюжет для романа, – она легонько коснулась моего плеча. – Твой шанс. Ты должна его найти и… отблагодарить. По-настоящему. Понимаешь?

– Милена, прекрати, – я постаралась вложить в голос твёрдость. – Нет. Если найду способ связаться, скажу спасибо. Но не более.

– Ты только представь, как изменится твоя жизнь, если сблизишься ним! Какие у тебя появятся связи, возможности! Такой шанс, который выпадает раз в жизни!

Её слова неприятно кольнули. Я невольно прижала ладонь к груди, и под пальцами тут же отозвался мощный, ритмичный стук. Чужое, но теперь уже моё сердце. Оно забилось чаще то ли от безумных фантазий Милены, то ли… от воспоминаний о Викторове.

Дело было не только во втором шансе. Что-то в Артеме притягивало, даже если от него веяло опасностью.

«Нет, я не могу с ним сближаться», – мысленно одернула себя.

Сейчас главное – чтобы новое сердце прижилось. Мне предстоит долгий путь: реабилитация, горы лекарств, и постоянные анализы, чтобы не произошло отторжение.

Хотя подруга, конечно, права: такой человек действительно мог бы изменить мою жизнь. Но рисковать своим здоровьем ради мимолётной мечты… глупо.

– Всё, хватит об Артёме, ладно? Я ему благодарна. Но сейчас мне нужно думать о себе.

Семь дней в больничной тюрьме подошли к концу. Наконец-то выписка. В ожидании Милены я пыталась влезть в старое платье, но молния на спине застряла намертво. Раздражённо дёрнув её ещё раз, я услышала, как без стука открылась дверь палаты.

– Мил, слава богу, помоги, – бросила я не оборачиваясь.

Вместо лёгкого цокота каблуков по линолеуму раздался тяжёлый скрип подошв. Точно не Милена. Я замерла и даже не успела обернуться, как широкая, тёплая ладонь уверенно накрыла кожу между лопаток. Тело инстинктивно дёрнулось от чужого прикосновения. Я резко развернулась.

Артём Викторов.

Человек, чьё имя не выходило из головы всю неделю. «Моцарт от бизнеса», будущий вице-губернатор – ни одна статья не передавала и сотой доли той ауры власти, что исходила от него вживую.

Моё новое сердце сделало кульбит в груди и забилось часто-часто. Я упрямо уверяла себя, что это всего лишь стресс. Или память сердца его сестры? Иначе как объяснить, что меня так тянет к совершенно незнакомому человеку?

Сейчас был идеальный момент, чтобы поблагодарить. Но не смогла выдавить из себя ни слова. Я не понимала, что парализует сильнее: благодарность за подаренную жизнь или страх перед ним.

Артём тоже не торопился начинать разговор. Его тёмные глаза медленно прошлись по мне от ключиц, по линии шеи, до губ.

Но собравшись с духом, я все же заставила себя спросить:

– Что вы здесь делаете?

Вопрос, кажется, вернул его из своих мыслей. Он нахмурился и задумчиво провел, проведя большим пальцем по подбородку.

– Приехал за вами, Лиана.

Я опешила и уже открыла рот, чтобы возразить, но он шагнул мне за спину. Ловкое движение пальцев, и молния на платье легко скользнула вверх. Мимолётное касание его костяшек обожгло позвоночник.

– Вы что себе позволяете?! – завизжала я, отскакивая в сторону. – Совсем рехнулись?!

Вместо ответа Артем с непроницаемым лицом взял дорожную сумку с кровати и направился к выходу. Его самоуверенность пугала и бесила до дрожи.

– Эй! Верните мои вещи! – крикнула я и бросилась следом.

В дверном проёме он так внезапно остановился, что я едва успела затормозить, чтобы не врезаться ему в спину. Викторов обернулся, и его холодный, тяжёлый взгляд заставил меня невольно отступить. Несколько секунд мы оба молчали.

Господи, что со мной не так? Почему рядом с ним я снова чувствую себя растерянной двенадцатилетней школьницей?

– Вы домой собираетесь или решили остаться здесь? – спросил он совершенно спокойно, что только разозлило меня ещё сильнее.

– Конечно, домой. Но я жду выписку от врача. И без подруги никуда не пойду, – упрямо бросила я, вскинув подбородок.

Он, словно ожидая именно этого ответа, достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист.

– Вот ваша выписка. А подруге можете сообщить, что её помощь больше не понадобится.

– Откуда она у вас? Я хочу видеть своего врача! Это какая-то ошибка! – мой протест прозвучал жалко даже для собственных ушей.

Викторов и бровью не повёл. Он посмотрел на меня, будто моё мнение – не более чем досадный шум, который нужно переждать. От одной мысли подчиниться ему, у меня свело скулы.

– Не слишком ли много вы на себя берёте? – процедила я сквозь зубы.

Вместо ответа Артем развернулся и вышел в коридор, оставив дверь открытой. Приглашение и приказ одновременно. На секунду я застыла, злясь на собственную беспомощность. Ситуация была абсурдной. Но остаться здесь казалось ещё большим поражением. Скрипнув зубами, я пошла за ним – скорее от упрямства, чем из покорности. Хотя, если честно, его помощь была как нельзя кстати. Мне и так было неловко просить Милену, учитывая её аврал в художественной академии.

На больничной парковке Артём остановился рядом с отполированной до блеска чёрной Ауди. Такая же тёмная, как и его одежда. И его душа.

Он вообще знает о существовании других цветов? Или это ниже его статуса?

– Садитесь в машину, – приказал он и распахнул передо мной пассажирскую дверь.

– Отдайте мою сумку. И выписку, будьте любезны.

Артем демонстративно проигнорировал меня и отвернулся, нахмурив брови. Спорить с ним – всё равно что биться головой о гранитную стену. Для него не существовало чужого мнения.

Да кто он вообще такой, чтобы решать за меня?

Я уставилась на него, пытаясь хоть что-то прочитать на каменном лице, но не нашла ни единой эмоции. Его хладнокровие пугало… и, чёрт побери, разжигало любопытство.

Артём встретился со мной взглядом и смотрел несколько секунд не мигая. Я пыталась выдержать его, но под его напором стало трудно дышать. Первая отвела глаза, чувствуя, как щёки заливает румянец. Но успела заметить, как уголок его губ дёрнулся в подобии улыбки.

Хоть какая-то эмоция. Значит, не совсем робот.

– Я не сяду в машину, пока вы не объясните, что всё это значит, – упрямо заявила, первой нарушив молчание.

– Всему своё время. Сейчас просто садитесь. Я отвезу вас домой.

Ну, конечно. Теперь он ещё и мой личный шофёр. Просто прелесть.

Я должна развернуться, уйти и дождаться Милену. Но вопреки всякой логике, шагнула к машине. И конечно же, наклоняясь, чуть не впечаталась головой в дверной проём. Его ладонь молниеносно легла на раму, в сантиметре от моего лба, преграждая путь.

Когда я, наконец, устроилась на сиденье, Артём сел за руль. Салон мгновенно наполнился ароматом его терпким парфюмом, с нотами пряностей и горького шоколада. Он был так близко, что я чувствовала тепло от его плеча. По телу пробежали мурашки, и я не могла понять от страха они или чего-то другого.

Спокойно. Просто дыши. Держи себя в руках.

Я вцепилась пальцами в сумочку, пока не заболели костяшки. Мужчина опасен, но я почему-то не могла оторвать от него взгляд.

– Откуда вы знаете, где я живу?

Прежде чем ответить, Артём повернул ключ в замке зажигания и завёл машину.

– Я знаю о вас всё, Лиана. Ваши родители – Грегора и Софии Миллер. Вы окончили местный университет по специальности «ландшафтный дизайн». Пару лет работали в небольшой компании, но несколько месяцев назад уволились. А на свидании не были уже полтора года. Мне продолжать?

– Неплохо подготовились, – выдавила я, чувствуя, как леденеют пальцы. – Зачем?

– Вы думали, я позволю пересадить сердце моей сестры человеку, о котором ничего не знаю?

– Вам не кажется, что это… чересчур?

– Я хотел убедиться, что вы та, кем кажетесь, – ровно ответил он, не отрывая взгляда от дороги.

– И кто же я, по-вашему?

– Думаю, скоро узнаем.

На лбу выступил холодный пот, а спине пробежали мурашки, и отнюдь не приятные.

Я поежилась, плотнее обхватывая себя.

Как, черт возьми, он мог узнать столько всего?

Инстинкт кричал: распахни дверь и беги. Но что-то удерживало на месте.

Любопытство? Или вместе с новым сердцем я унаследовала чужую жажду риска и полностью утратила собственный инстинкт самосохранения?

Глава 4. Артём

Всю дорогу Лиана молчала. Я тоже не торопился начинать разговор. Ей нужно было время, чтобы осознать серьёзность ситуации. А мне пауза давала возможность понаблюдать за ней.

Поначалу она вела себя предсказуемо: часто дышала, теребила сумочку, ерзала. Но потом, вопреки моим ожиданиям, вдруг расслабилась. Откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно.

Длинное платье мягко очерчивало фигуру, оставляя открытыми хрупкие плечи и тонкую, беззащитную линию шеи. Не мой типаж. Совсем. Как недавно напомнил Феликс, меня всегда привлекали женщины с огнём внутри. Лиана Миллер красива, но… слишком правильная.

И всё же что-то в ней цепляло. Против воли уставился на гладкую кожу её шеи. Захотелось наклониться и прикоснуться губами к беззащитному изгибу. Оставить свой след.

Я встряхнул головой, отгоняя наваждение, и вернул внимание к дороге. Я обещал Еве позаботиться о ее сердце и сдержу свое слово.

Телефон на приборной панели коротко завибрировал.

Феликс:

Всё готово к вашему приезду.

Когда я свернул с привычного Лиане маршрута, от ее спокойствия не осталось и следа. Она выпрямилась и вцепилась в ручку двери, то и дело поглядывала на меня.

Машина остановилась на парковке у жилого комплекса, где находился мой пентхаус. Прежде чем она успела задать вопрос, я вышел и жестом указал охраннику забрать её сумку.

– Где мы? – спросила она, оглядываясь по сторонам.

– Теперь вы будете жить здесь, – выдержал паузу, наблюдая, как её глаза ещё сильнее расширяются от шока. – По крайней мере, ближайшее время.

Не дожидаясь ответа, я развернулся и пошёл к центральному входу. За спиной послышались её неуверенные шаги. Я едва заметно усмехнулся.

Мы подошли к лифту, и я нажал кнопку вызова. В ожидании Лиана топталась рядом, её взгляд бегал по полированным стенам холла. Когда двери разъехались с тихим звоном, она шагнула внутрь первой.

– Объясните, что происходит?

Несмотря на страх, Лиана требовала ответов. В голосе прозвучали упрямые нотки, что заинтриговало меня. Но я промолчал и зашел в кабину. Как только двери закрылись, Лиана встала напротив и с вызовом вскинула подбородок.

– Я задала вам вопрос, Артём!

– Молчание – золото. Слышали такую пословицу?

– Вы привезли меня неизвестно куда и заявляете, что я теперь здесь живу! Думаете, я буду молчать?! Я не ваша пленница, чёрт побери!

Брань сорвалась с её губ, и меня переклинило.

Дело не в мате как таковом. Я и сам не святой, и матерюсь так, что уши вянут. Особенно на родном языке, там столько… интересных слов.

Но когда женщина… триггер. Прежде чем я успел осмыслить движение, моя рука сама дернулась вперёд. Пальцы сомкнулись на её горле, и я с силой впечатал Лиану в стену лифта. Затылок глухо стукнулся о металл.

– Во-первых, – процедил я, глядя в расширившиеся от ужаса глаза и чувствуя, как под кожей отчаянно забилась тонкая жилка, – ещё одно такое слово из твоего рта, и горько том пожалеешь. А во-вторых, твое мнение меня не волнует. Теперь я решаю, как тебе жить.

Но тут, сквозь стук крови в висках, в голове всплыли слова врача, когда я забирал её выписку: «Лиане нельзя нервничать. Любой стресс категорически запрещён».

Заметив, как судорожно вздымается её грудь в попытке глотнуть воздух, резко отступил, мысленно чертыхнувшись. К моему облегчению лифт звякнул, прибыв на этаж, и двери плавно разъехались. Я вышел, не оборачиваясь, но слышал за спиной её сбитое дыхание и тихие, неуверенные шаги.

Мы вошли в просторную гостиную. На секунду поймал себя на мысли, что мне интересно, что она подумает об этом месте. Как-никак ей придётся тут жить. Но тут же оборвал себя. Какая разница? В квартире есть всё необходимое. А если что-то понадобится, мои люди позаботятся.

– Присаживайся, – бросил я, кивком указывая на мягкий диван.

Зрачки Лианы сузились, но она подчинилась. Опустилась на самый краешек, выпрямив спину и гордо задрав голову.

Интересно, что заставило её передумать? Всего минуту назад в лифте она смотрела на меня как на сумасшедшего.

Я двинулся к бару, скользнув взглядом по рядам бутылок. Рука безошибочно нашла выдержанный виски. Щедро налил себе порцию без льда. А для Лианы – апельсиновый сок.

Феликс раскопал на неё всё, даже то, о чём я не просил. В моём мире информация дает власть. Поэтому я предпочитал контролировать каждую, даже такую незначительную деталь, как любимый напиток.

Я передал ей бокал и занял место в глубоком кожаном кресле напротив. Сделал небольшой глоток. Виски приятно обжёг горло, но не смог заглушить раздражение. Лиана боялась. Я этого и добивался. Так какого чёрта дрожащие руки вызывали во мне досаду?

– Успокойся. Здесь тебе ничего не угрожает.

Взгляд зацепился за краснеющий след от моих пальцев на её шее. К горлу подкатило тошнота от отвращения. Не к ней. К себе. Причинять вред женщинам и детям – для меня табу. Но сегодня я подошёл слишком близко к черте, которую никогда не пересекал.

– Легко сказать! – фыркнула она, а затем поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток. – Я нахожусь неизвестно где, с человеком, которого видела всего пару раз. И вы хотите, чтобы я была спокойна? Это какая-то извращённая шутка?

– Делай, что говорят, и тебя никто не тронет. Даже я.

Лиана нахмурилась, её брови сошлись на переносице, но спорить не стала. Вместо этого начала осматриваться, изучая обстановку. Спустя несколько минут линия ее плеч понемногу смягчилась, и она слегка откинулась на спинку дивана.

– Ты здесь, потому что твой врач считает, что тебе нужен круглосуточный уход, – начал я, и она мгновенно перевела на меня взгляд. – Строгий контроль приёма лекарств, процедуры, диета… и прочая рутина, с которой ты сама, по его мнению, не справишься.

– И каким образом это вас касается? – она вызывающе ухмыльнулась и вскинула правую бровь. – Решили сменить кресло в сенате на фартук няньки?

Попытка вывести меня из себя своей язвительностью, чтобы я отказался от своей затеи, была обречена на провал. Уголки губ сами дёрнулись вверх. Лиана оказалась совершенно не той тихой мышкой, какой я ее считал. И её сопротивление, к моему собственному удивлению, лишь подогревало интерес.

– Зачем? У меня есть люди для подобных поручений, – парировал с лёгкой ухмылкой. – Я предпочитаю решать более важные вопросы. Например, позаботится о том, чтобы твоё пребывание здесь… было комфортным. Впрочем, мои методы могут показаться тебе специфичными.

В этот момент в комнату как раз бесшумно вошли четверо моих людей.

– Мария, к твоим услугам круглосуточно, – указал на юную девушку в строгой униформе. Та вежливо поздоровалась и склонила голову.

– Пётр, шеф-повар, – указал на мужчину средних лет с надменным взглядом мастера.

– Я приготовлю всё необходимое для вашего скорейшего выздоровления, – произнёс он с лёгким пафосом.

– Анастасия, – перевёл взгляд на женщину лет сорока, со светлыми волосами, собранными в тугой пучок. – Твой новый лечащий врач. Будет работать в паре с Робинсом.

– Лиана, – голос Анастасии был ровным и деловым. – Завтра в восемь утра полный осмотр.

– А это Константин, – указал на одного из своих самых верных и безжалостных солдат – гору мышц в идеально сшитом костюме. – Будет отвечать за твою безопасность. Так что не пытайся сбежать. Бесполезно.

Костя молча кивнул, не сводя с Лианы тяжёлого взгляда.

Она застыла с полуоткрытым ртом. Пальцы сжимали стакан, а на лбу выступила испарина. Но даже так, в её позе не было покорности.

– У вас… мания величия?

– Да, Лиана, – усмехнулся, глядя ей прямо в глаза. – Но волноваться стоит не из-за моего диагноза, а того, что я с тобой сделаю, если ослушаешься.

Она вздрогнула, но не отвела глаза. На вид такая маленькая, хрупкая женщина, но удивлялся внутренней стойкостью.

– У всех сенаторов с головой не в порядке, или только у вас? – ехидно фыркнула, прищурив глаза.

«Кошечка начинает показывать коготки…» – мысленно усмехнулся я.

Неожиданно. Но куда интереснее, чем покорность.

Меня тянуло к ней, и дело было не в простом желании. Скорее я жаждал понять, где находится предел её прочности. Но при этом отчётливо осознавал: нельзя терять контроль и поддаваться эмоциям.

Резким жестом я отослал своих людей. Когда дверь за ними бесшумно закрылась, поднялся и медленно сократил расстояние между нами. Зрачки Лианы расширились, а дыхание стало чаще. Ее реакция на моё приближение вызвала во мне тёмное удовлетворение.

Неторопливо осмотрел её, задержав взгляд на бедре, обтянутом тонким платьем. Член мгновенно напрягся, упираясь в ткань брюк. Но я даже не пытался это скрывать. Пусть видит и знает, что её дерзость не останется без ответа, даже на физическом уровне.

Я упёрся руками в спинку дивана по обе стороны от её головы. И понизив голос до хриплого шёпота, наконец, произнёс:

– Лиана, ты, похоже, до сих пор не осознаёшь, с кем имеешь дело. Позволь мне прояснить ситуацию.

Не дожидаясь ответа, схватил край и платья и резко дернул. Она тут же попыталась прикрыться, но я удержал её за плечи. Платье сползло, обнажая тонкие ключицы и кружево белья, скрывающее грудь.

Лиана резко вдохнула и прошипела:

– Что ты творишь?! Совсем головой тронулся?

Мой палец легко, почти невесомо, провел по тонкому шраму от операции. Она вздрогнула от прикосновения.

– В твоей груди бьётся здоровое сердце, – прошептал ей на ухо. – Исключительно благодаря мне. Ты так отчаянно этого хотела, что даже не задумалась о цене.

– О, я уже поняла! – прошипела сквозь стиснутые зубы и безуспешно попыталась оттолкнуть. – Я должна молчать и беспрекословно выполнять приказы! Думаешь напугаешь, и сразу стану ручной собачкой? Слишком наивно, даже для сенатора.

– Ты будешь делать, что я скажу. Или я сочту свою инвестицию неудачной.

Она резко вскинула голову и вызывающе посмотрела мне прямо в глаза.

Упрямая девчонка.

Я не планировал забирать сердце Евы, оно мой единственный козырь. Но Лиана должна усвоить урок. А ее ненависть лучше, чем страх. С ней проще работать.

– И потребую её вернуть, – добавил я, еще раз проследив большим пальцем линию между грудей. – По частям, если понадобится. Так что не испытывай моё терпение.

Глаза Лианы наполнились влагой, и она до крови закусила губу. Но одна слеза всё же сорвалась и покатилась по щеке.

На секунду челюсть свело от неуместной жалости. Но я заставил себя расслабиться и отступить. Каждый сантиметр требовал невероятных усилий, будто она притягивала меня как магнит. Близость Лианы, её уязвимость и ярость угрожая разрушить мой самоконтроль.

– Тебя проведут в комнату. Вечером поужинаем и обсудим детали.

Не дожидаясь ответа, я развернулся и пошёл к выходу, спиной чувствуя её тяжёлый взгляд.

Глава 5. Лиана

Когда дверь за Артёмом закрылась, я осталась одна посреди огромного пространства. Каждый предмет здесь стоил больше, чем вся моя прежняя жизнь. Но я не гость. Скорее, новая вещь в коллекции.

– Госпожа Миллер, я провожу вас в вашу комнату, – раздался из ниоткуда почтительный голос горничной.

Вздрогнув, я автоматически поднялась с дивана и побрела за ней по бесконечному коридору. Мария что-то рассказывала о расположении комнат, но я не слушала. Все мои мысли были заняты Викторовым, пытаясь понять, чего он от меня хочет.