Сага о Ледорезе. Книга 1. Хозяйка Седых Холмов

– Пешком.

– Пешим ходом – полная ночь до рассвета, – ответила Снеженика и смерила его внимательным взглядом. – Хотя в твоём случае – сутки, не меньше.

– Почему? – Яромир насторожился. Неужели опять замешана какая-то лесная магия, вроде той, с мухоморами?

Однако ответ оказался более чем прозаичным.

– Ты ранен, – кивком она указала на его разодранное бедро. – Тебе больно. Быстро идти ты не сможешь.

Ледорез схватил её и рывком притянул к себе. Прищурился.

– Укажи дорогу.

– Ладно, – согласилась она без особых колебаний. – Но позволь перевязать рану, пока ты не грохнулся где-нибудь посреди леса.

– А мышка умеет взять быка за рога! – хмыкнул Марий.

– Мои раны – не твоя забота, – глухо выцедил Ледорез. – Веди в замок и не болтай. Поняла?

Для пущей убедительности он хорошенько тряханул её и получил в ответ короткий кивок: поняла, мол.

Чудачка шла впереди. Она запалила огарок в фонаре, и неяркий жёлтый свет разгонял тьму. Яр шагал следом, заметно припадая на левую ногу – порезы начали нестерпимо саднить. Замыкал процессию невидимый Марий, который трещал, не затыкаясь.

– К чему эта бравада? – нудел он. – Почему не позволил себя перевязать? Пустил порыв милосердия псу под хвост! А ведь мог и пострадать малышке на радость. Женщины любят страдальцев. Это известный факт.

– Замолчи.

– Что? – девушка притормозила и обернулась. – Ты что-то сказал?

– Ничего, – буркнул Ледорез и тихо выругался, споткнувшись о корягу.

– Как тебя звать?

Безобидный вопрос, но… Имя надо держать в секрете. Всегда. Иначе злые силы нашлют беду.

– Иди вперёд и не болтай.

– А петь можно?

– Нет.

– А что можно?

Яромиру пришло в голову, что он поторопился с клятвой не причинять вреда.

– Просто иди.

Она пожала плечами и двинулась дальше. Правда, принялась мурлыкать. Вот чудная…

– И впрямь блаженная! – не унимался Марий. – Поёт цветам, бродит по ночам, не боится нечисти… Даже тебя, чумазого, и то не испугалась!

Узкая тропинка петляла, корявые ветви сплетались над головами, почти полностью скрывая тёмный бархат неба, по которому плыла яркая полная луна.

– Долгая ночь… – прошептала девушка, взглянув на серебряный диск. – В Рубежном лесу долгие ночи, ведь время здесь замирает, а иной раз даже поворачивает вспять.

Поворачивает вспять? Ледорез призадумался. Может, это и случилось там, на грибной поляне? Временная петля – ловушка, выбраться из которой практически невозможно. Похоже, господарка действительно сильна, раз способна заколдовать само время.

Они шли, шли и шли. Чаща становилась гуще с каждой пройденной верстой. Теперь не видно было ни луны, ни звёзд, ни даже крошечного кусочка неба – только густые кроны да колючие еловые лапы. Зато ночь наполнилась звуками: шорохи, скрипы, кваканье, тихий шелест, хруст хвои под ногами. Где-то вдалеке ухала сова. Выли волки.

Волки?

Яр замер. Вой раздался в опасной близости. Протяжный, хриплый и голодный. Справа, в кустах терновника мелькнула тень. Потом другая. Третья.

– Стой! – громко шепнул он.

Чудачка замерла, развернулась, подняла повыше руку с фонарём и прищурилась.

– Что? – деловито спросила она. – Нога разболелась? А я говори… Ай!

Ледорез подхватил её так резко, что она выронила и корзину, и фонарь. Огарок тут же потух, и жёлтое пятнышко света растворилось в холодной липкой мгле. Яромир поднял девушку так высоко, как только смог, и скомандовал:

– Лезь на ветку!

– Ч-что? – засуетилась блаженная. – Куда?

– Подними голову. Видишь сук? Полезай на него. Быстро!

– Но… зачем? Я не смогу! Пусти! Ты меня уронишь! Расшибёшь! Ай!

– Лезь на дерево, женщина! – рыкнул Яр и, когда она, наконец, дотянулась до ветки, подставил ладони ей под ноги в качестве опоры. – Ну же!

Кое-как чудачка вскарабкалась наверх.

– Да что с тобой? – вскрикнула она и, потеряв равновесие, чуть не свалилась. Вцепилась мёртвой хваткой в шершавый ствол. – Совсем ума решился?

– Сиди тихо. – Яромир обнажил меч. Острая сталь холодно блеснула во мгле.

– Сними меня обратно! – пискнула девчонка.

– Тихо сиди! – шикнул Ледорез и напрягся, как тетива перед выстрелом.

Вот оно! За буреломом вспыхнули красные точки. Громко хрустнула сухая ветка. Раздалось утробное рычание…

Яр понял всё и сразу. Это оборотень, не волк. И, увы, не один, а с товарищами: хищные глаза рдели в колючих кустах ежевики, под поваленной ветром сосной, за гутой порослью яснолиста… Везде, куда ни кинь взгляд.

Раз, два, три, четыре, пять… Шесть. Полдюжины одержимых жаждой плоти монстров.

Вот же… погань!

ГЛАВА 8.

Вожак напал первым.

Давешние ряженые, спалившие трактир в Предгорье, наверняка обделались бы, едва его завидев. Высоченный – в полтора человеческих роста – плечистый и невероятно мощный, со вздыбленной на загривке шерстью, горящими, точно раскалённые угли, глазами и косым уродливым шрамом, рассекающим широкую мохнатую грудь, он рванулся вперёд, оскалив острые жёлтые клыки.

Яростно вскрикнув, Ледорез отразил атаку и тут же ударил с разворота, но волколак отскочил, подобрался и прыгнул. Зубы клацнули у самого носа. Яромир двинул по скалящейся морде локтем и выхватил кинжал, но зверь оказался проворнее. Увернулся. Накинулся. Ударил так, что Ледорез отлетел к ближайшей сосне. Новый рывок твари Яр встретил мечом и кинжалом одновременно, но сдержать натиск не удалось: острые, как лезвия бритвы, когти, впились в бочину. Зашипев от боли, Яромир засадил гаду коленом, попытался опрокинуть, но не смог: слишком тяжёл, тварюга! Горячее смрадное дыхание опалило лицо. Клыкастая пасть разверзлась, и жёлтая слюна капнула на лоб…

Марий не ошибался: Яромир действительно хотел умереть. Но умереть достойно. Становиться чьим-то ужином он не планировал. Поэтому высвободил левую руку и саданул кинжалом прямиком в почку. Ну, или туда, где она, по идее, должна размещаться.

Волколак взвыл. Секундная слабость противника дала фору: Ледорез отпихнул вожака, вскочил на ноги и рубанул, что есть мочи.

Мохнатая голова, чавкнув о землю, откатилась в сторону. Остекленелые глаза уставились в пустоту.

С меча стекала кровь. Тяжёлые, черные, точно смола, капли падали на ковёр прелой листвы. Яромир дышал рвано и хрипло: он знал, что ему конец, но готов был бороться. Бороться до последнего рваного хриплого вздоха…

Волколаки накинулись, как по команде. Ледорез яростно отбивался от сокрушительных атак, но оборотней было слишком много, и каждый превосходил его ростом и весом.

– Держись! – крикнул Марий, да без толку.

Яромира сбили с ног, повалили, обезоружили, и…

– А ну пошли прочь! – резкий окрик прозвучал на редкость сердито. – Прочь, я сказала!

Блаженноватая девица выступила вперёд и загородила Яромира собой. В руках она держала горящую палку. Где она её раздобыла и как зажгла, оставалось загадкой.

– Прочь! – чудачка устрашающе взмахнула импровизированной дубиной, и огонь оставил в воздухе след из дыма и искр. – А ну, пошли!

Ледорез на чудо не рассчитывал, но оно-таки произошло: волколаки, скалясь и рыча, отступили в темноту. Все, до единого. Только после этого он позволил себе распластаться на жёсткой синеватой траве и шумно выдохнуть…

– Больно? – чтобы заняться его ранами, блаженная пустила на тряпки нижнюю юбку. Широкий жест.

– Ым-м-м-м… – отозвался Яр и зажмурился. Раны жгло, как огнём, но он скорее сожрал бы лопату навоза, чем признался в этом.

– Потерпи немного. Сейчас станет легче. – Девчонка… как там её? Снеженика, кажется, аккуратно промокнула кровавые борозды и, кое-как приспособив самопальный компресс, наложила повязку. – Вот так. Лучше?

Вместо ответа Яромир тяжело вздохнул.

– А нога? Нормально?

Он кивнул. Чудачка смухордилась.

– Знаешь, – заявила она, протирая ладони подолом, – было бы куда проще, если б ты назвал своё имя.

Яр нахмурился. Подбросил в костёр сухой коры и пошерудил веткой.

– Я же назвала своё! – не унималась чудачка.

– Я тебя об этом не просил. – Ответ вышел чересчур уж резким, и девчонка глянула так, будто сейчас кинется и покусает: ноздри раздувались, в серых глазах бушевало пламя.

– Повернись, – скомандовала девица, – и задери рубаху.

Яромир подчинился и, вместе с прикосновением холодных пальцев, ощутил укол совести.

– Ледорез, – сказал он, после паузы длиною в вечность. – Моё прозвище – Ледорез.

– Странное прозвание. Ты наёмник?

Яр обернулся и вопросительно уставился на неё. Не отвлекаясь от его разодранного бока, девчонка пожала плечами.

– Для пана ты дюже боевит, – перешла она к разъяснениям. – Но точно не рыцарь – слишком уж груб. Похож на рубаку, да меч твой из гномьей стали – такие вольному люду не по карману.

– С чего взяла, что меч из гномьей стали?

– Видела навершие, – девчонка так крепко затянула перевязь, что Яромир охнул. – Там солнечный лик. Гномы рисуют его везде, ведь настоящего солнца им узреть не суждено.

– Это известный факт! – поддакнул Полумесяц. Призрак сидел на дереве. На той самой ветке, с которой в разгар боя спрыгнула блаженная девица. Полумесяц удобно устроился: одну ногу вытянул, другую согнул в колене, спиной привалился к стволу, а в пальцах крутил засохший стебель мятлика.

Яромир чуть было не осадил покойного товарища громко, чётко и выразительно, но вовремя спохватился и, кинув на Мария гневный взгляд, поспешил сменить тему.

– Ты зачем меня спасла? – прохрипел, разглядывая девчонку. Мордашка её, хоть и милая, явно не дотягивала до идеала красоты: бледные щёки без малейшего намёка на румянец, острый подбородок, высокий лоб, глаза какие-то бесцветные совсем…

– А ты? – ответила блаженная вопросом на вопрос. – Ты меня для чего на дерево лезть заставил? Защитить хотел?

Марий хохотнул на своей ветке:

– Ну, точно не от мира сего! Не видит очевидного, бедняжечка!

Яромир помрачнел. Отвернулся.

– Мне нужен проводник, – сказал он.

– Ах, вон оно как… – показалось, будто ответ её расстроил. Но Ледореза это не слишком заботило. Волновало другое.

– Почему они ушли?

– Кто?

Вот же… блаженная!

– Волколаки. – Яромир решил устроиться поудобнее и тут же сморщился от боли. – Они могли порвать тебя на лоскуты. Но ушли. Почему?

– Сейчас скажет, что дубиной распугала! – фыркнул Марий.

Яр злобно зыркнул на призрака, а девушка проследила за его взглядом и нахмурилась.

– Отвечай, – одёрнул Ледорез, и чудачка вздрогнула. Растерянно моргнула, но быстро собралась и, повернувшись к нему, выпалила:

– О! Всё просто! Я служу в замке. Они знают мой запах. Точнее, не мой, а…

– Хозяйки? – предположил Яр.

– Угу, – кивнула девушка и задумчиво сморщила лоб. – Знаешь, вообще странно, что они на тебя кинулись. Оборотни чуют злобу в сердце, а ты вроде совсем не злой. Ты ведь не злой, правда?

Ледорез предпочёл оставить вопрос без ответа и угрюмо уставился на пляшущие языки костра. Чудачка хмыкнула и покачала головой.

– Ты голоден? – спросила она, когда молчание опасно затянулось. – У меня с собой немного хлеба и козий сыр.

– Ешь сама, – бросил Яр, но едва Снеженика извлекла из кармана плаща свёрток с яствами, желудок предательски заурчал.

– Держи. – Без церемоний и едких шпилек она всучила ему половину краюхи. – Сейчас сыру отломлю. Пить хочешь?

ГЛАВА 9.

Яромир проснулся оттого, что замёрз, и это было странно. Точнее, замёрз-то он вполне закономерно: костёр потух, угли остыли, и промозглая лесная сырость добралась до самых костей. Пугало другое – он спал так крепко, что не заметил, как кинжал выпал из разжавшихся пальцев. И… никаких кошмаров. Совсем. Никаких голосов, осклизлых чёрных щупалец, зловещих теней и прочих страхов. Даже бойня у башен не пригрезилась, а уж она, родимая, снилась еженощно. Вот ведь…

Ледорез сел, проморгался и стёр кулаком натёкшую слюну. Надо же было так вырубиться! Сколько же он, интересно, проспал? Час? Два? Сутки? Яр машинально вскинул голову, но, приметив за ветвями белый бок луны, вспомнил про долгую ночь.

"Время здесь замирает, а иногда поворачивает вспять", – так сказала девчонка.

Девчонка… Она запросто могла сбежать, пока он дрых, как суслик в спячке. Или даже перерезать глотку. Однако ни того, ни другого не произошло: блаженная мирно сопела, кутаясь в красный плащ. Пару секунд Яромир созерцал её мерное дыхание, а потом отправился к зарослям боярышника справить малую нужду.

– Давно проснулся? – чудачка зевнула во весь рот и сладко потянулась, когда он, оправляясь, вернулся к кострищу.

– Я не спал. – Ледорез опоясался ножнами.

– Что, даже глаз не сомкнул? – спросила с хитринкой в голосе.

Может, не такая уж она и блаженная?

– Не сомкнул.

– Даже чуточку? – девица прищурилась. – Даже самую малость?

Яромир ухватил её за плечи и рывком поставил на ноги.

– Пошли.

– Пошли? – она захлопала ресницами. – Так сразу? Не могу я так! Сперва надобно… ох!

Девчонка запнулась и залилась краской. Вот же…!

Яромир мысленно выматерился и указал подбородком в сторону боярышника.

– Бегом, – сказал он. – Задержишься – пойду следом, так и знай.

– Экий изверг, – буркнула чудачка, однако спорить не стала: подобрала юбки и зашагала в кусты. – Отвернись!

Ругнувшись уже в голос, Ледорез выполнил её просьбу. Угораздило же связаться с бабой!

– А она ничего, да? – Марий мягко спружинил с ветки. Сидел он там всё это время или появился только что – оставалось только догадываться. Призрак одёрнул чёрный стёганый дублет и хмыкнул. – Хотел бы я взглянуть на её сокровища. На те, что под платьем. А ты?

– Мне это не интересно. – Яромир сложил руки на груди.

– Ох, не заливай! Что, скажешь, даже в голову такого не приходило?

– Не приходило.

Марий скривил губы.

– Монахом решил заделаться?

– Не твоё собачье дело.

– Очень даже моё, – возразил покойник и менторским тоном добавил: – Тебе нужна женщина. Исключительно здоровья для.

– Не нужна.

– Яромир… – Марий посерьёзнел. – Перестань хоронить себя заживо. Это ничего не изменит.

– А что? – хрипло выцедил Ледорез, закипая. – Что изменит?

– Яр…

– Не называй меня так! – выпалил он громче, чем рассчитывал. – Уйди! Исчезни! Тебя нет! Ты мёртв! Оставь меня! Оставь меня в покое!

"Оставь меня! – откликнулось странное эхо тысячей голосов, и тёмная ночь стала ещё темнее. Огромная туча закрыла луну. – Оставь! Оставь! Оставь!"

Лес вокруг завыл, задрожал. Туман обернулся дымом. Вместо редких снежинок с небес посыпался пепел.

"Оставь их! Иди к нам! – звали голоса, а густая чернота ползла по чахлой прошлогодней траве, покрывая зловонной гнилью кусты и деревья. – Иди к нам! Сюда! Сюда!"

Яр тяжело задышал. Он знал, что сейчас произойдёт: это повторялось из раза в раз. Из вязкой, точно патока, мглы возникнет бесформенное нечто. Оно протянет к нему скользкие трёхпалые конечности, и тогда…

– Ледорез?

Вместо грязевых лапищ из беспроглядного мрака возникли тонкие женские руки.

– Ледорез!

Прохладные ладошки коснулись лица, и ядовитый сумрак вмиг рассеялся. В мир вернулись звуки, краски и запахи.

– Что с тобой? – девчонка наклонила его физиономию, вынуждая посмотреть в серые, как зимнее озеро, глаза.

Яромир моргнул и высвободился из плена тонких пальцев.

– Ничего. – Севший голос предательски дрогнул. Яр огляделся: от наваждения не осталось и следа. Даже Марий, и тот исчез. – Пошли.

Он повернулся и зашагал вперёд.

– Ты уверен, что всё хорошо? – девица подхватила фонарь с корзинкой и поспешила следом. Нагнала его. – Ты белее полотна, а глаза блестят, как в лихорадке. И пот градом…

Яромир не ответил. Ускорил шаг.

– Эй! – девчонка не отвязывалась. – Скажи, что случилось?

– Уже сказал, – бросил Яр, не сбавляя темпа. Узкая тропинка нырнула в дремучий ельник, и под ногами захрустели шишки. Тут и там виднелись островки серого мха, пахло смолой и хвоей. – Ничего.

– Но ты говорил с кем-то. Я слышала!

Вот же… Слышала она.

– Тебе показалось.

– Ничего не показалось! – блаженная еле поспевала за ним. – Погоди! Да погоди же! Я точно слышала как ты… а-ай!

Громкий треск заставил обернуться.

Тьфу ты, погань! Угораздило же! Девчонка ухнулась в закиданную еловыми лапами волчью яму. Хорошо ещё, на дне не оказалось кольев…

Яромир не стал спрашивать, цела ли она. Вполне себе цела. От пары синяков и ссадин ещё никто не умирал. Он опустился на колено у самого края ловушки, склонился и протянул руку.

– Давай.

Блаженная хмуро уставилась на ладонь.

– Давай, – повторил Яр. – Или сама выбирайся.

Девица глянула волком, неуклюже поднялась, кое-как отряхнулась и ухватилась за пятерню.

Ледорез вытащил её легко, одним движением – весила блаженная не больше мешка с мукой. Когда они оказались нос к носу, взгляд случайно мазнул по бледным, чуть обветренным губам, и в голову пришло, что Марий не так уж и неправ: долгое воздержание явно не на пользу.

Яромир отстранился, прогоняя неуместные мысли. Девчонка не устояла на ногах и шлёпнулась на пятую точку.

– Поднимайся, – скомандовал, однако блаженная осталась сидеть на земле рядом с ямой.

Что ещё за выкрутасы? Не ко времени они. Совершенно.

Ледорез решил поднять чудачку силой, но она не далась:

– Не трогай! Мне больно. – Она ухватилась за ногу.

Вывих? Яр нахмурился. Мелькнувшее подозрение встревожило не на шутку. Даже под лопаткой противно кольнуло.

– Думаешь, она нарочно? – шепнул возникший за плечом Марий. – Хочет задержать тебя в пути и скормить своим друзьям волколакам? А может, кому похуже.

Исключать такую возможность – глупо и опасно. И тем не менее…

– Покажи, – велел он, опускаясь на корточки.

Девица непонимающе уставилась на него.

– Покажи ногу.

Помедлив пару мгновений и выразительно шмыгнув носом, она послушно задрала подол и, стянув сапожок вместе с тёплым шерстяным чулком, продемонстрировала щиколотку.

Яр матюгнулся.

Увы, девчонка не лгала: плоть заметно опухла, покраснела, и от прикосновений на коже оставались белые следы.

Вот же… погань! Идти она не сможет, это точно. Ждать, когда всё заживёт – тоже не вариант. Проклятье!

– Ай! – дёрнулась чудачка, когда он надавил чуть сильнее.

Яромир вздохнул.

– Далеко до замка? – спросил, прикидывая расклады.

– Часов пять, – отозвалась девушка. – От силы – шесть. Не больше. Если хочешь, ступай один – я объясню дорогу.

Яр впал в ступор от такого предложения. Да так, что даже язык развязался.

– Ты соображаешь, о чём толкуешь?

– Вполне. – Морщась от боли, она принялась осторожно натягивать чулок. – Со мной ничего не случится, а задерживать тебя не хочется: у тебя важное дело к Хозяйке. Так ведь?

– Так. – Яромир отвернулся. Марий поймал его взгляд и, хмыкнув, слился с тенью ближайшей ёлки.

Эх, да что ж за погань-то!

– В замок пойдём вместе, – заявил он после недолгого размышления. А когда девушка растерянно на него уставилась, пояснил: – Ты не тяжёлая.

ГЛАВА 10.

В боку закололо, Яр сбился с шага, споткнулся и чуть не грохнулся.

– Погань! – ругнулся, еле удержав равновесие.

– А я предупреждала, – сказала его ноша, крепче хватаясь за шею. Казалось, будто с каждой пройденной верстой блаженная прибавляет в весе.

– Привал, – скомандовал Яромир, когда они добрались до поваленного дуба, и опустил девчонку на землю. Да уж, таким макаром оставшиеся до замка пять часов легко превратятся в сутки. Эх, как же жаль, что каурая сгинула!

Он повёл плечом, выправляя спину. Суставы хрустнули.

Блаженная доковыляла до поросшего мхом ствола, уселась и принялась шарить в бездонных недрах красного плаща.

– Сыр кончился, – сообщила она, – но хлеб остался. Будешь?

– Давай, – вздохнул Яр и устроился рядом.

Блаженная отломила кусок порядком почерствевшей краюхи и вручила ему, но к остальному не притронулась: бережно завернула хлеб в тряпицу и сунула обратно в карман.

– Чего не ешь? – спросил Ледорез, наблюдая за данным действом.

– Не хочется, – вздохнула девчонка и, приподняв подол, с тоской уставилась на распухшую лодыжку.

"Видать, из-за вывиха переживает, – решил Яромир. – Боится хромоножкой остаться, не иначе". Хромоножек, говорят, замуж не берут. А это бабам важно.

– Нога заживёт, – заявил он со знанием дела и принялся жевать ломоть.

Чудачка подняла на него глаза. Смотрела долго, внимательно, а потом вдруг протянула руку к его волосам. Ледорез резко отстранился.

– Не трогай, – рыкнул, угрюмо зыркнув исподлобья.

– Ты чего такой дикий? – девица удивлённо вскинула брови. – У тебя полная голова репьёв. Я просто хотела снять колючки. Можно?

Вот же…

Яр отвернулся и сосредоточился на скудном ужине. Блаженная, видимо, расценила молчание как согласие и предприняла новую попытку. На этот раз Ледорез шарахаться не стал: хай с ней. Хочет выковыривать колючки – пусть выковыривает.

– Да, уж, знатно ты запаршивел, братец. Тут и репья, и колтуны и… – она вдруг прищурилась и подалась вперёд. – Надо же, седая прядь!

Это было уже чересчур. Яромир перехватил тонкое запястье.

– Хватит.

Девчонка ничуть не смутилась.

– Давно она у тебя?

Давно ли…? Прядь появилась два с лишним года назад, после штурма неприступной цитадели некромантов. Менестрели прозвали сражение бойней у башен. Да… битва действительно превратилась в самую настоящую кровавую бойню.

И виновный до сих пор платит по счетам…

Яр не стал отвечать. Воспоминания обрушились звоном мечей, взрывами заклинаний и криками. Пришлось зажмуриться, чтобы шум в ушах стих.

Шум стих, а девчонка нет.

– Что за дело у тебя к Хозяйке? – спросила она, как ни в чем не бывало, и плотнее укуталась в плащ.

"Устроить так, чтоб она меня убила в честной схватке".

– Важное.

– Хочешь наняться на службу?

Яромир смерил девушку долгим взглядом.

"Надо бы как-то отвлечь её от расспросов, – подумал он. – Ума у неё, видать, не больше, чем у плотвы, но рисковать не стоит".

Прикинув все "за" и "против", Ледорез скрепил сердце и пошёл в разговорную контратаку. – Какая она?

– Кто?

Дед пихто!

– Хозяйка.

Блаженная серьёзно призадумалась. Сморщила лоб.

– Она… не такая. Не такая, как другие.

Исчерпывающе, однако. И как вот это понять? Не такая…

Яр уже собрался вызнать про шерсть, горб и заячью губу, но уловил краем уха еле различимый…

Свист? Серьёзно?

Да, очень похоже на посвистывание. Причём довольно бодрое. Что за ерунда?

Девчонка тоже напряглась. Вскинула голову, прислушиваясь, а потом перехватила его взгляд и выдала:

– На дерево лезть?

– Погоди пока.

Яромир поднялся и с лёгким шорохом извлёк меч из ножен. Шагнул чуть вперёд и встал так, чтобы блаженная оказалась аккурат за его спиной.

Свист приближался. К нему прибавился звук шагов, стук копыт и тихое позвякивание уздечки.

Готовый атаковать, Ледорез замер в стойке. Спустя миг из туманной мглы возникла лошадь.

Его лошадь.

Пофыркивая, Каурая размеренно ступала по промёрзшей тропинке. Седока на кобыле не наблюдалось. Рядом тоже никто не шёл.

Сие обстоятельство слегка смутило: коняга совершенно точно свистеть не умела и ни при каких обстоятельствах не смогла бы заплести гриву в дюжину косичек, перехваченных голубыми ленточками.

Что за…

Погань!

Где-то на уровне лошадиного колена в воздухе возникла трубка. Тот, кто её курил, оставался полностью невидимым, за исключением востроносых бордовых ботинок с золочеными пряжками.

Недолго думая, Яромир нацелил остриё туда, откуда невидимка пускал дым плотными кольцами.

– Хей, полегче, здоровяк! – из пустоты материализовалась морщинистая носатая физиономия, обрамлённая огненно-рыжими баками, плавно переходящими в бородку. – Я таки честный делец, а не какой-нибудь там лыцарь, чтобы мечом в меня тыкать!

Ледорез опустил клинок, и "честный делец" воплотился во всей красе: тёмно-красный бархатный сюртук, того же оттенка колпак, полосатые чулки на коротких кривых ногах…

Яромир нахмурился. Трепясток? Они же зим сто как вымерли! Все, до единого!

– Как видишь, не все, – шепнул Марий. Его манера возникать внезапно бесила донельзя, но одёрнуть покойника сейчас Ледорез не имел никакой возможности. – Будь на чеку: эти ребята хитры и коварны. И не давай ему никаких обещаний, иначе…

– Бахамут Красный к вашим услугам! – трепясток стащил с головы колпак и поклонился. – И, ежели вы не супротив, готов предложить сделку на самых выгодных условиях!