Полет ласточки

– Прошу прощения, я не хотел готовить что-то такое, из-за чего вы бы могли почувствовать себя не в своем теле. Но вы так уверены, мисс Палетт, что не сможете потянуть еще один груз? Может быть, я сильно увлекся вами.

– Здесь я могу вам только посочувствовать. Если вы будете увлекаться каждой девушкой, которая сможет вести с вами разумный диалог, вам придется не сладко в будущем, граф. Надеюсь, вы переборете свой изъян и получите то, чего так сильно желаете. Можете попробовать попросить совета у короля.

– Уверен, ему помогла Фортуна. Но знаете, я готов постараться. Быть может, мне даже пойдет на пользу увлеченность кем-то вроде вас.

– Только если вы готовы следовать за девушкой, которая не захочет ответить вам взаимностью, – она посмотрела ему прямо в глаза. Они находились у выхода из дворца, где Клару уже ждали с ее теплой одеждой. Служанка помогла девушке одеться и быстрым шагом вышла из поля зрения, чтобы предупредить экипаж о готовности мисс Палетт. – Почему вы так откровенны со мной, граф?

– Я откровенен со всеми, в ком вижу ясный разум. Сами решайте: осуждать меня или же нет. И, к моему личному сожалению, это была крайне короткая прогулка, мисс Палетт. Но могу признаться вам, что наш разговор доставил мне удовольствие. Так же надеюсь, что и вам тоже.

– Подумываю выбрать осуждение. До свидания, граф Михаэль.

– Я буду ждать нашей следующей беседы, мисс Палетт.

Девушку начали провожать к экипажу, а граф поклонился, хотя Клара этого даже не увидела.

«Что ж, и каким же действием я могу завоевать вашу любовь?».

Последняя игра

Под конец месяца мысли в голове Клары стали носиться в хаотичном порядке, стараясь найти свое место, но по итогу лишь ударяясь друг о друга. Девушке было невыносимо терпеть это, и она искала поддержки у своей подруги. Луиза не слишком часто видела свою бывшую подопечную, но каждый раз она подмечала, что настроение Клары постоянно задумчиво-мрачное. Но выпытывать – гиблое дело. К радости мисс Гербер, настал день, когда сил терпеть у Клары уже не было, слова так и рвались наружу.

Девушки гуляли по парку вблизи нового дома гувернантки. Некоторое время Клара искала нужные выражения, стараясь оставаться невозмутимой снаружи. На первый взгляд она была идеальна и спокойна, но Луиза знала ее уже очень долго. «Просто ждать» – было девизом мисс Гербер, когда она чувствовала бурю в голове Клары. По итогу, девушка плавно остановилась и посмотрела в глаза Луизы.

Клара решала с чего начать и не понимала, почему все разом осыпалось на нее с новым возрастом. Толи еще будет, дорогая моя ласточка. Выпустив небольшое облачко пара, она тихонько сказала то, чего Луиза ждала так долго.

– Эллис.

– Что такое?

Два друга сидели в библиотеке и тихо ждали третьего игрока в Кошку и Мышек. Эллис спокойно прочитывал книгу по психологии, а Даниэль рассматривал картинки морских узлов, которые и так умел вязать. Они сидели напротив друг друга, но не отрывали глаз от своих книг. Мистер Хафнер спокойно положил ногу на ногу и перевернул лист, будто это не он начал разговор.

– Мог бы ты меня за что-нибудь возненавидеть? – Даниэль продолжал спокойно разглядывать страницы, в то время как Эллис перестал бегать глазами по строчкам.

– С чего ты взял, что я не ненавижу тебя прямо сейчас?

– Ты не стал бы тратить на меня время, если бы это было правдой. Но мой вопрос совершенно серьезен, а твой ответ невероятно важен.

– Странный ты парень, Даниэль. Я еще не испытывал чистой ненависти, так что не знаю, что ты можешь сделать, чтобы вызвать у меня такое сильное чувство, – Хафнер подумал, что Эллис окончил предложение и готовился сам говорить, но не успел сказать ни слова. – Хотя знаешь, Даниэль. Я люблю свою семью. Думаю, смог бы возненавидеть человека, который нанес «ей» вред.

Даниэль лишь улыбнулся, в который раз убеждаясь в проницательности своего друга. Он, наконец, поднял глаза и посмотрел на сосредоточенное лицо напротив. Брат с сестрой были не сильно похожи, но семейное сходство легко выдавало их. Еле заметные веснушки Эллиса никак не сочетались с его внешним безразличием, но Клара знала, как они гармонируют с его взглядом, когда брат читает свои любимые приключенческие книги.

– Думаешь, она догадывается?

– Ты точно знаешь ее лучше всех? – теперь и Эллис отложил свою книгу и посмотрел на друга. – Чтобы Клара что-то так быстро поняла, нужно ей что-нибудь волшебное подсыпать. Она умна, но не сообразительна в плане чувств. Уверен, что собственные чувства не понимает, а ты про свои говоришь.

– Если я выйду замуж за графа через несколько лет, то вам придется винить в этом своего короля, – в библиотеку медленно зашла Клара с красноватым лицом из-за ветра. – «Мне сказали, что вы с графом Михаэлем поладили. Ты даже выглядишь счастливой рядом с ним», – она сказала мне это прямо в лицо.

Юноши насторожились; в глазах Даниэля сверкнуло что-то, чего раньше никогда не было. Эллис же не отрывал спокойного взгляда от сестры, которая села на диван. Несколько секунд она просто закатывала глаза, стараясь что-то сказать, но возмущение было слишком сильным. Клара резко повернула голову и поочередно посмотрела на мальчишек.

– И никто даже не спросит при чем тут король? Вы так безразличны к моей судьбе? – перепугав двух друзей, она уже более уравновешено продолжила. – Король посодействовал нашей встрече, после выпытал все у королевы и слуг, рассказал это Вильгельму, дядя Вильгельм рассказал папе, а папа уже надумал свой будущий союз с Томасом Бретснером. Мы просто общались как знакомые или друзья. Нашему Высочеству делать больше нечего что ли? Какой король таким занимается.

– Клара, ты сейчас короля оскорбляешь? – аккуратно спросил Эллис, немного понизив голос. – Это, конечно, выгодная партия, но с чего бы ему содействовать этому союзу?

– Граф Михаэль ему как племянник. Думаешь, почему он так часто крутиться во дворце? Они то дела обсуждают, то просто разговаривают.

Клара посмотрела на Даниэля, который все время сидел с плотно закрытыми губами. Она взглянула на его книгу, а затем на пальцы, сжимающие листы. Прямо сейчас он выглядел крайне странно; Клара привыкла к беззаботной улыбке рядом с ней, но сейчас он выглядел погруженным в себя и каким-то мрачным.

– А он вам нравится? – неожиданный вопрос даже не поразил Клару, все сидели так же, как и до этой фразы. – Я имею в виду, вы были бы не против такого брака?

– Мы вроде хотели в игру сыграть, – Эллис встал с кресла и поставил свою книгу на место. – Нам следует выбрать кошку.

– Почему это вас так беспокоит, мистер Хафнер?

– Беспокоит? – он, наконец, поднял на нее глаза и встретился с холодным зеленым цветом.

– Именно, мистер Хафнер, почему вы так изменились в лице? Вас беспокоит что-то?

Эллис глубоко вздохнул и сел на прежнее место. Он уже был готов выслушивать словесную дуэль этих двоих. «Если они меня доведут, я просто уеду к дяде», – постоянно проносилось в голове Палетта, но это обещание он пока что ни разу не выполнил.

– Что же меня может беспокоить, мисс Палетт? – он продолжал смотреть прямо и настойчиво. – Думаете, герцог одобрит этот брак, учитывая ваши манеры?

– Почему вы так часто говорите про мои манеры? Нашли яркий изъян и теперь цепляетесь за него, чтобы задеть меня? Или же показываете, что только вы миритесь с ним? Что больше никто не примет меня такой? Да разве же мои манеры так плохи? Давно вы видели, чтобы я оскорбляла кого-то? Или вела себя слишком вызывающе? Если вы ревнуете, то найдите силы признать это.

Стук часов был слишком громкий для такого молчания. Эллис сидел шокированный тем, как Клара разгадала причину мрачности Даниэля. Он, конечно же, не знает, что к этому сестру подтолкнули, но она поняла эти намеки.

«Как понять, что человек тебе нравиться? Дорогая, ты к Даниэлю пригляделась что ли?», – фраза из уст мисс Гербер, оковавшая девушку. Все эти намеки королевы Маргарет и странные высказывания от Хафнера. Это не просто так? Мисс Гербер была тем человеком, сумевшим расставить все на места в голове Клары, которая одна из последних не понимала, что происходит. На последнем месте Тобиас Палетт, даже не собиравшийся обращать внимания на кого-то кроме графа.

«Не знаю, Клара. В четырнадцать лет обычно и начинаются влюбленности, но продлятся ли они долго? Даниэль замечательный, и если ты готова принять его чувства к себе и свои чувства к нему, то не следуй всем примерам в любовных романах, хорошо?»

– Что будет, если я это признаю?

«Пора уходить». Эллис спокойно встал и вышел из библиотеки, ничего не объясняя и не говоря. К его собственному сожалению, он не поехал к дяде, а остался в доме, ожидая услышать свое имя хоть от кого-то. Ведь сегодня игра, а пропускать ее не входит в традиции. Он спокойно зашел в свой кабинет и начал разгребать старые кипы бумаг, которые хранились подальше от глаз в нижнем ящике комода. Он старался перебить свои мысли, читая письма дяди из дворца и у него это получалось. Этим методом Эллис пользовался всегда, когда не хотел глубоко погружаться в размышления о чем-либо. Но до него неожиданно дошло, что он оставил наедине свою сестру с мужчиной, поэтому Эллис решил хотя бы покараулить у двери в библиотеку, дабы не навлечь после странные взгляды слуг.

– А что бы вы хотели в таком случае, мистер Хафнер? – Клара была спокойна, стараясь сделать свой взгляд еще холоднее прежнего.

– Я хотел бы не потерять тебя, Клара, – Даниэль глубоко вдохнул и подсел поближе к подруге. – Мне выпало одно выгодное предложение от дедушки, и отказываться будет глупо, но это долгое время отсутствия в городе.

– Оно связано с морской гвардией?

– Да, моя роза, с обучением в королевской военно-морской академии. И, – он не решался сказать, пока не увидел смягченный взгляд Клары, – я уже подал туда все нужные документы: сертификат о сдаче экзаменов, свидетельство о рождении, а также характеристику от ответственного лица.

– А вы хитры, мистер Хафнер. Пользоваться положением своего дедушки, разве же у вас могут принять эту характеристику от родственника?

– Уже приняли. Мои вступительные экзамены начинаются в феврале.

Клара дотронулась до руки юноши, но в тот же миг плавно убрала свою ладонь на платье. Она опустила голову и начала рассматривать пальцы, которые недавно тянулись к ней, но тоже не достигли своей цели.

– В феврале. И сколько же я не увижу тебя, – девушка обращалась больше к себе, обдумывая, как долго продлится разлука. – Подожди секунду. Ты сказал мне об этом только сейчас? Как я поняла, решение было принято давно, а я узнаю об этом сейчас?

– Я просто не хотел расстраивать тебя, Клара, и набирался решимости сказать.

– Что прости? Ты не хотел меня расстраивать? Если бы я знала эту информацию раньше, то проводила бы с тобой больше времени, зная, что скоро его не будет совсем, – девушка встала со своего места, смотря на Даниэля сверху вниз. – Ты, который всегда делился со мной всем, побоялся расстроить меня? Хафнер, ты в своем уме? Еще скажи, что Эллис об этом знал, – она посмотрела в грустные глаза юноши и выдохнула весь воздух из легких. – Ты утаил от меня такое, как ты вообще держал эту информацию в себе? Сколько длится обучение?

– Год.

– И ты будешь жить год в общежитии академии, которая находиться не знаю где, и откуда тебя будут выпускать только по выходным? Погоди, тебя вообще будут выпускать?

– Да, Клара. Но после мне придется служить мичманом на корабле два года.

– Как ты мог, – девушка зафиксировала взгляд на какой-то картине, стараясь не выплескивать слишком много эмоций. – Я думала, что мы близкие друзья, которые делятся всем друг с другом. А я, оказывается, просто сестра твоего друга, с которой приходится общаться. Я не заслуживаю знать, что происходит в твоей жизни?

– Все не так, Клара, и ты прекрасно об этом знаешь, – Даниэль встал со своего места и подошел вплотную к мисс Палетт. – Ты же знаешь, что очень нравишься мне, так?

– Нет, Даниэль, я мало чего знаю.

– Ты ведешь себя, как маленький капризный ребенок, который узнал, что в доме от него прятали конфеты.

– Отличное сравнение, мистер Хафнер, лучшее в моей жизни.

– Клара! – юноша положил свою ладонь ей на щеку и начал пристально смотреть в глаза. – Ты мне нравишься, хоть иногда и втыкаешь свои шипы в мою плоть. Ты мне нравишься, несмотря на все твои недостатки, которые я уже напрочь не замечаю, думая, что их нет. Да, я боялся ранить тебя, рассказав о моем долгом отсутствии в будущем. Да, я боюсь, что я для тебя просто друг твоего брата. И да, ты мне нравишься, глупый ты ребенок!

– Кто из нас ребенок, Даниэль, – она положила свою ладонь на его руку и аккуратно убрала ее со своей щеки. – Странно осознавать сейчас, что ты начинаешь влюбляться в человека, который в скором времени пропадет из твоей жизни на несколько лет, хотя только что у тебя все перевернулось внутри из-за его слов. Я не смогу вас отпустить просто так, мистер Хафнер, но это зависит не от меня. И никогда и не зависело.

– Клара, но…

– Но это все.

– Все?

– Я так вас ненавижу сейчас, мистер Хафнер. И себя, за то, что что-то чувствую, – на этот раз из глаза мисс Палетт покатилась слеза, которую Даниэль тут же смахнул пальцем. – Я не хочу себя так чувствовать, не хочу. Почему от осознания того, что тебя не будет рядом, мне так скверно на душе? Почему, Даниэль?

Он приблизился так близко, что Клара чувствовала дыхание на своей щеке.

– Что ты сделаешь, если я украду твой поцелуй?

– Расплачусь.

– Ты уже плачешь.

– Так кради.

С неким страхом Даниэль приблизился к губам девушки и слегка прикоснулся к ним, ощущая их жар. Он уже хотел добавить напор, но услышал злосчастный стук в дверь. Хафнер тут же понял, что постучать могут либо слуги, либо Эллис, который не хочет быть свидетелем неловкой сцены. Нехотя он выпрямился, вытер слезы на коже Клары и после глубокого вдоха громко пригласил войти.

В дверях появился силуэт Эллиса, который немного медленно вошел в библиотеку. Он выглядел спокойным, как и всегда, но его нерешительность была ярко выражена.

– Я перебрал в своем кабинете бумаги и все ждал, пока вы меня позовете, но не дождался, – он взглянул на лицо сестры, а после перевел взгляд на красное лицо Даниэля. – Я сильно вам помешал, да?

– Нет, Эллис, мы уже выбрали кошку, – друзья с удивлением взглянули на Клару, которая поспешно подошла к брату в дверях. – Кошкой буду я. И кошка сдается, мыши выиграли.

Девушка вышла из библиотеки и направилась в свою комнату, даже не оглянувшись на юношей. Эллис стоял в оцепенении, а Даниэль неосознанно прикоснулся к своим губам, которым явно было мало. К сожалению, это была последняя игра, и как бы после этого Эллис не пытался ее возобновить, Клару переубедить не получилось. Поэтому ему вновь пришлось довольствоваться лишь приключенческими книгами на полках семейной библиотеки.

Тонущие в снегу

Зима полностью перешла в правящую позицию. На улице стоял постоянный мороз, а белые просторы лишь нагоняли атмосферу приближающегося праздника. Брат с сестрой спокойно сидели возле камина и занимались своими делами. Эллис иногда смотрел, что именно рисует Клара, но девушка старалась прятать свой набросок подальше от любопытных глаз. Она аккуратно выводила каждую кудряшку, но вдруг карандаш в ее руке остановился. Эллис лишь увидел, как одним рывком Клара вырвала лист бумаги и бросила его в камин. Он знал, что фразы излишни и продолжал читать записи дяди о политических союзниках страны.

Мисс Палетт также неожиданно встала со своего места и начала расхаживать по гостиной, сложа руки на платье. Краем глаза Эллис заметил, как сестра мнет свои пальцы и смотрит в пустоту. Он отложил свое чтение, положил ногу на ногу и глубоко вздохнул. Клара увидела перемену брата и села на пол рядом с огнем. Ее кожу обдало приятным жаром, и она начала греть пальцы. Эллис смотрел на ее руки и ждал первого слова. Он видел, как она хочет высказаться, но не может начать.

– Ты все молчишь, хотя отложил свой блокнот, – Клара продолжила смотреть на огонь.

– Выговориться хочу здесь явно не я, дорогая сестрица, – Эллис скрестил руки на груди и еще больше расслабил спину. – Ты не разговариваешь с ним все это время. Потом будешь жалеть, ведь скоро он уедет учиться.

– Он сам виноват в этом.

– Один раз оступился и теперь ты обрываешь все связи? Хорошо, что я твой брат, а не друг.

– Сильно оступился.

– А ты у нас никогда сильно не оступалась, да? И ту разбитую фарфоровую вазу ты на меня не спихивала?

– Это разные вещи, Эллис.

– Но ты меня тогда сильно обидела, ведь наказание получил я.

– Я извинилась.

– Он просит прощения в письмах каждый день, я прав?

– Прав.

– И ты действительно хочешь продолжать терять время, которые вы могли бы провести вместе?

– Я не могу переступить через себя.

– Раз не можешь, то держи это все в себе, а не вываливай на других. Если ты не можешь принять советы, не ищи и не жди их, – Эллис вновь взял в руки блокнот с записями дяди и встал, чтобы пойти в свой кабинет. – Не переступишь через свое упрямство – потеряешь близкого человека. Думаешь, ему приятно все это? Как сильно ты обидела его?

Эллис, не дожидаясь ответа сестры, ушел, оставляя возле Клары неприятный осадок своей правоты. Девушка продолжила смотреть на танцующее пламя огня, стараясь разложить в своей голове бушующие мысли. Клара слышала шаги слуг, но среди них надеялась различить шаг Эллиса или мамы.

«Все же я еще глупая». Грустный взгляд Клары в один момент стал раздраженным, а брови сошлись на переносице. «Не я здесь виновата и не я глупа!». Но через мгновение лицо ее вновь стало мягким и грустным. «Нет, все же я тоже некрасиво поступаю, наверное».

Эллис же сидел в своем кабинете и все думал, как ему закончить этот нелепый конфликт между сестрой и другом. Он вновь убрал из рук блокнот дяди и сел в свое любимое кресло «для дум». Что же ему делать? С Кларой говорить бесполезно, а Даниэль скоро устанет и перестанет пытаться сделать хоть что-то. С какой стати вообще Эллис должен их мирить? Это его близкие люди, он не может по-другому. Юноша глубоко вздохнул и громко выпустил воздух из легких. Он придумал. Но не знает, сработает ли. Смотря на поведение Клары сейчас, он в этом явно не уверен.

Юный Палетт вдохнул морозный воздух и размеренно направился к дому своего друга. Глаза долго привыкали к белизне улицы, и солнце было ярким удивлением для Эллиса. Он несколько раз поздоровался со знакомыми джентльменами и остановился возле витрины булочной. Там стояли они. Свежие булочки с корицей. Если бы Эллис умирал и мог съесть что-то одно перед смертью, то эта ароматнейшая выпечка назвалась бы без раздумий. Через минуту он уже вышел из магазина с двумя булочками и без нескольких медников. Эллис аккуратно прижал сверток к груди и ускорил шаг.

Дорога была не скользкой, Эллис слушал лишь свое дыхание и хруст под ногами. Он надеялся застать Даниэля и, наконец, покончить со всей этой странной историей. Эллис, конечно же, все понимал, но мысль об абсурдности ситуации его не покидала. Они оба друг друга стоят. Два глупца. Умные дураки, которые не осознают всех тонкостей. Да и он их не все знает, но ему со стороны лучше видны аспекты их поведения. «Глупые дети», – сказал он прямо в лицо Даниэлю, который вышел из своего дома.

Лицо Хафнера осунулось. Ощущение, что он ел крайне мало и плохо спал ночью. От него Эллис явно не ожидал такого. Он молча достал одну булочку с корицей и протянул под нос друга. Даниэль безэмоционально посмотрел на юношу и медленно укусил булку, даже не взяв ее. Но после минуты молчания он забрал и начал аккуратно откусывать еду. Волосы были прилизаны, но крайне плохо, некоторые кудряшки выбивались из приглаженного потока. Эллис грациозно начал есть свою порцию, стараясь растягивать удовольствие. Они просто стояли возле большого поместья Хафнеров и ели.

– Что же с тобой стало, мой беззаботный друг, – Эллис протер рот перчаткой и посмотрел на уже приглушенное солнце.

– Твоя сестра. Никогда не влюбляйся, Эллис.

– Твоя ошибка – твои проблемы. Ты вообще официально за ней ухаживать не начал.

– Тогда почему же ты здесь, – Даниэль натянул шарф на подбородок и достал из кармана письмо. – Это последнее. Я слишком устал пытаться. Она всегда была слишком гордой, даже эгоистичной, но никогда не обижалась больше двух дней. Наверно это конец.

– Конец твоей твердости. Письма, Даниэль? Ты не знаешь Клару, которая хочет поговорить лично, но не может просто так согласиться и выйти к тебе? Если бы ты подстерег ее в саду, все давно бы решилось. Но вы играете в каких-то глупых влюбленных из третьесортного романа, а я стою меж двух огней, – Эллис еще сильнее выпрямился и посмотрел на друга сверху вниз. – Я здесь, чтобы увести тебя в сад и разыграть спектакль. Если у меня ничего не получится, то я просто уеду жить к дяде Вильгельму, настолько вы меня достали.

– Говоришь как старик.

– С вашими пируэтами я им уже стал.

– Так что же ты предлагаешь?

Эллис плавно повернулся и молча направился к выходу. Все, что оставалось его другу, так это просто последовать за ним. Они шли не спеша. Даниэль смотрел вниз, размышляя о грядущем. Ноги немного мерзли, но это его не сильно волновало. Эллис же смотрел вперед, стараясь незаметно наблюдать за украшенными улицами. Ему всегда нравилась эта атмосфера теплого света, освещающего белые сугробы. Возле одного магазина он заметил двух детей, жалобно смотрящих на имбирные пряники. Они не выглядели бедными, да и вообще, в Штейле никогда не было откровенно нищих людей. Все же это город, в котором живет король. Но Эллис дал пару медников детям и, как ни в чем не бывало, вновь пошел в сторону дома. Холодный ветер с моря стал суровее, поэтому пара юных джентльменов ускорила шаг. Правда, Даниэль не сразу заметил удаляющегося друга.

Они дошли до поместья Гроссмэнор и Эллис повел его в сад. Он был полностью подготовлен к зиме. Снег регулярно убирался, но были участки с глубокими сугробами, которые не мешали и смотрелись как «зимний декор», так обычно выражалась миссис Палетт. Эллис подошел к одной из больших снежных подушек, снял перчатки и четкими отточенными движениями начал лепить шар в руках. Первый снежок он кинул в окно библиотеки, с надеждой на присутствие сестры. После того, как слепил второй, он плавно повернулся к другу и посмотрел на него ледяными глазами.

– Ты же не сделаешь этого, – Даниэль нахмурил брови, смотря на шарик снега в замерзших руках. Эллис же неожиданно кинул снежок. Хотел он, конечно, не в голову, но так даже лучше. Хафнер в шоке снял снег с волос и посмотрел на метателя. – Ты издеваешься? Это твой план? Кидаться снежками?

Но Эллис пропустил это мимо ушей и вновь слепил снежный шарик.

– Думаешь, мне это нравится? – он со всей силы запустил снежок в руку приятеля. – Не ной, вы мне столько же боли причинили. Лучше попробуй кинуть в ответ. И следи за окном.

Но Даниэль лишь подошел к другу и неожиданно толкнул его в мягкий сугроб, а после лег рядом. Его не волновало здоровье, не волновал сильный холодный ветер, он лишь смотрел на небо и терял все свои мысли. Эллис не стал тонуть в этом сугробе и быстро встал обратно на ноги. Его глаза поднялись к окну библиотеки, но не встретили там знакомый силуэт. Он легко кивнул головой и начал надевать перчатки на замерзшие руки. Хафнер даже не думал вставать, лежа в снегу. Эллис слегка пнул его по ноге и подал руку.

– Иди к моллюскам, Эллис, дай мне спокойно полежать.

– Ого, не «спокойно умереть»? Это уже прогресс, не думал ли стать актером? Тебе бы очень подошло, – Палетт взял немного мягкого снега и посыпал им своего друга.

– Ты нормальный? – Даниэль подскочил на ноги и уже готовился опять бросать друга в сугроб. – Клара.

Эллис посмотрел на сестру, укутанную в зимнюю одежду, и направился в дом. Он лишь бросил ей благодарный взгляд и исчез. В саду остались лишь двое. Неловкость так и витала аурой по саду. Хафнер достал письмо из внутреннего кармана пальто, осмотрел помятые уголки конверта и скомкал его, бросив куда-то в сторону обрыва.

– Убирать будешь сам, – Клара стояла рядом с входом в поместье и даже не думала двинуться навстречу. – Я думала их хранить надо, а тут оказывается, что неверно делала.

– Хранила? Ласточка, на письма отвечают, если ты забыла про манеры.

– Да что ж это такое, Хафнер, – Клара горько усмехнулась и, набрав снега, начала лепить. – А ты не должен был от меня ничего скрывать. Нет, я понимаю какие-нибудь мужские тайны, по типу состава пасты для волос, но обучение!?

Девушка запустила в Даниэля холодный шар со всей силы и издала странный злобный звук. Она попала ему в грудь и уже начала лепить другой. Юноша лишь медленно двинулся к ней, стараясь не спугнуть. Он подошел очень близко и столкнулся со злым взглядом Клары. В ее руках был новый снежок, который она разбила о голову Даниэля. Он так и продолжил смотреть в ее глаза, которые теряли эмоции. Клара убрала снег с волос юноши и положила холодные пальцы на его щеку.