Полет ласточки

– Скажи мне, как бы ты отреагировал? – Романд смотрел на старого знакомого торговца, который точно уж знает, какие могут подняться волнения среди таких же, как и он. – Ты же знаешь, что нет смысла врать мне.

– Что вы, мой король, как бы я мог просто подумать солгать вам? – старик потер пальцами друг о друга и прочистил горло. – Когда же было такое, чтобы народ был рад повышению налога? Да еще и такому резкому и высокому. Просто, мой король, никто не разбирается в тонкостях дел королевских, поэтому, это, и гавкают. Ну, они погавкают, но кусать то не станут. Это, мой король, вы не думайте, что кто-то на бунт или забастовку пойдет, это же бессмысленно. Думаю, что со временем все поймут, ну или, это, плюнут и подчинятся.

Романд смотрел на бегающие глаза старика и медленно приподнял свой посох, дабы тот видел камень внутри.

– А что думаешь лично ты? Как ты отреагировал на увеличение налога в десять раз, когда только услышал? – король смотрел настойчиво и, возможно, с каплей угрозы. – Ты только что пытался дать мне тот ответ, который я бы хотел услышать, но что на самом деле?

– Мой король, вы мне не доверяете? – старый торговец вновь потер свои руки и забегал глазами по комнате, в которой находились лишь они с королем и два его советника. Она была обставлена очень просто и прагматично. Он старался найти что-нибудь, что выбивалось бы из общей картины, но все вещи были нужные, в кабинете не висело ни одной картины. Посмотрев в сторону короля, старик заметил ту самую вещь: прямо над головой правителя, на стене, была птица без движения. Он быстро смекнул, что это было чучело, но как искусно оно было сделано. Разглядывая его, ему казалось, будто птица была все еще жива. Еще мгновение, и она взмахнет крыльями и улетит в приоткрытое окно. – Не смею вам лгать, я ответил вам свои предположения по этому поводу.

– Мне не нужны предположения! Мне нужен обдуманный и проанализированный ответ от представителя старинной торговой семьи, который знает мнения торговцев, как свой корабль, – Романд немного наклонился. – Ты не ответил на вопрос, почтенный, какова твоя реакция?

– Сначала, мой король, я был обескуражен. Все же процент достаточно велик, но пообщавшись с вашим советником, который мне все предельно ясно объяснил я, это, подумал о том, что все логично. И если объяснить это на совете торговцев, то никаких волнений не будет.

– Совет торговцев, – король откинулся в кресле и долго смотрел в потолок. – Подойди ближе.

Торговец неуверенно сделал так, как ему приказали. Он стоял настолько близко, насколько считал, что было дозволено. Романд легким движением, не отрывая взгляда от потолка, прикоснулся посохом до загорелого лба, покрытого морщинами. Камень в посохе начал сиять, осветив лицо старика красным цветом.

– Почему все всегда лгут мне. О, Сатурн, дай мне сил, как же я устал, – он тяжело вздохнул и убрал посох. – Я не пользуюсь им, чтобы узнать лгут мне или нет, я показываю людям, что я знаю об их лжи и скрывать это бессмысленно. Все всегда думают, что их ложь может остаться королем незамеченной, но как можно надеяться на это, зная о волшебном посохе! – нехотя Романд сорвался на крик и встал со своего кресла. – Скажи мне, где ты соврал? В каком из моментов?

– Я до сих пор считаю этот налог очень высоким, мой король, – на этот раз старик выпрямился и опустил руки. – Но больше я нигде не лгал. Торговцы не пойдут против вас, они не посмеют. Я объясню им все то, что объяснили мне. Не согласен я по личным причинам, но кто я такой, чтобы мешать процветать королевству, в котором живу? Все же повышение налога не распространяется на все товары, а лишь на определенную стезю. Даже если в будущем в этот список добавится еще категория, это не будет так для нас критично.

– Даже если это будут драгоценности?

– Что?

Старый торговец свел свои брови и стал что-то обдумывать. Заграничные драгоценности были очень востребованным товаром во всем Асквадере. Один только жемчуг очень приелся дворянкам и драгоценные камни, переливающиеся, как морские волны, были для них самым желанным украшением. Повышение налога на драгоценности точно начало бы волнение среди торговых семей.

– Не переживай, это не скоро произойдет. Да и случится ли это вообще? Кто знает, – Романд подошел к окну и посмотрел вдаль на морской горизонт. – Я не буду больше на тебе его использовать, теперь ты точно сказал мне лишь правду. Благодарю тебя за это, можешь ступать. После собрания торговцев жду письмо с итогами ваших дискуссий, – торговца вывели из кабинета, плотно прикрыв за ним дверь. – Как там мой наследник?

Вильгельм подошел ближе к королю и встал так прямо, насколько позволяла уставшая спина.

– В полном здравии, мой король. Для него нашли лучшую кормилицу.

– Больше мне ничего от вас не нужно, ступайте оба, – советники начали удаляться из кабинета, но Романд вдруг повернулся к выходу. – Почему я не вижу твоей сестры во дворце?

Эллис на секунду застыл на месте, после чего повернулся к своему королю. Он и сам не знал ответа на этот вопрос. После того, как с Даниэлем все наладилось, он думал, что Клара возобновит свои поездки к королеве Маргарет, но она так и продолжает сидеть на территории Гроссмэнора. Вроде бы недавно она отвечала ему, что приглашений больше не следует, но особого значения этому предано не было.

– Какое-то время она была под домашним арестом, мой король. После родов королевы приглашений ко двору она не получала. Это вся информация, какую я могу предоставить на ваш вопрос.

– Передай ей, что приглашение поступило. Михаэль уже начинает задумываться о визите в ваше поместье, дорогой Эллис. Не думаю, что ты этого желаешь, – он сделал небольшую паузу. – Передай сестре, что королева нуждается в ней, хоть и не признает.

После этого Романд сел в кресло и открыл какое-то письмо. Палетты вышли из кабинета и шумно втянули воздух. Они молча начали отдаляться от большой двери, ведущей в комнату с чучелом. Эллису всегда было не по себе от этого кабинета, в котором все было слишком уж идеально расположено. В последнее время король вселял какое-то непонятное чувство. Это был не страх или ужас, чувство более сложное, которое стоит разобрать на части, чтобы полностью его понять. Эллис был в смятении; в его голове металось множество мыслей, неуловимых, сумбурных. Вильгельм Палетт похлопал племянника по плечу и ушел в северное крыло дворца. Блокнот Эллиса неожиданно выпал из рук, но владелец не спешил его поднимать, он просто смотрел на пол. Где-то на последних страницах этой кожаной книжечки были записи про самые непонятные явления этого мира.

– Как…

Юноша, наконец, поднял свою вещь и направился к выходу из дворца. Самой сложной задачей для него было сфокусироваться на дороге, дабы не произошло никакого казуса. Он переставлял свои ноги в надежде ни с кем не столкнуться, тем более, ни с кем не заговорить. Все мысли Эллиса были заняты догадками о воздействии камня на других людей поблизости. Он бы не задумался над этим, если бы не почувствовал изменения в собственной голове. Тяжесть, головокружение и некая неприязнь ко всему незаметно для него самого ярко ощущались. Может камень действует на всех, кто находится рядом? Или это просто страх перед чем-то неизведанным и могущественным, что может быть использовано против тебя. Все же осколки планет-покровителей это – не просто какой-то магический артефакт, это что-то более таинственное и религиозное. Интересно, смог бы король Романд пользоваться силой этого камня, если бы Марс не был его покровителем?

– Ты снова сорвался, Романд. Как думаешь, почему?

– Из-за твоего воздействия на меня, Марс. Я прекрасно пониманию, что, пользуясь твоей силой, ты влияешь на меня, – король отложил написание письма одной торговой семье и посмотрел на свой посох. – Считаешь меня настолько глупым? Сам же и наградил меня проницательностью.

– О, это сделала планета. Я, оторвавшись от нее, теперь нечто другое.

– Ты все равно ее часть.

– Думай так и дальше, Романд. Ты один из самых умных моих обладателей, с тобой весело. Плюс еще люди в твоем королевстве тебя уважают, и, – камень немного приглушил издаваемый им звук, – даже побаиваются.

– Ты сегодня разговорчивый.

– А ты сегодня раздражительный. Встреться со своей женой, с ребенком, станешь еще более злым и сможешь подпитать меня своими эмоциями.

Король Романд лишь опустил голову к столу и продолжил писать своим пером. Для него всегда было странным разговаривать с пустотой. Камень обращался к человеку прямо в голову, но всегда требовал проговаривать ответы вслух. Непонятное творение, перешедшее к нему от отца. В детстве он смотрел на посох со страхом и трепетом. Ему казалось, что эта сила достается только поистине великим королям. Романд жаждал ответов, разъяснений, но никаких напутствий не получил: делай, что считаешь нужным, обучись сам.

У него был всего лишь один диалог с камнем в юношестве. Тогда ему было сказано, чтобы он готовился к похоронам отца. Через месяц так и произошло. Юный Романд еще долгое время не прикасался к посоху, пока его просто не вынудили это сделать. Проведя с ним рядом несколько лет, он понял, что камень Марса веселится, пока решаются важные вопросы. Маргарет он ни разу не рассказывал историй, связанных с посохом. Не хотелось бы волновать ее. Проблема в том, что своему сыну поведать это придется, как бы он не желал оградить его от всех проблем знакомства с даром божества.

– Если ты питаешься эмоциями, то чем питаются остальные камни? – Романд так и не поднял голову, стараясь выглядеть отчужденным.

– Скукой, – съязвил камень Марса, походя на маленького ребенка. – Откуда мне знать, я с ними не общаюсь. Единственная моя любовь – Венера и та сейчас занята в Изблюме. Ты мой единственный собеседник, – повисла короткая пауза, – к моему сожалению. Я только знаю, что некоторые мои родственники лежат себе где-то и обрастают своими «защитниками». Вот у Нептуна их три, насколько я знаю. Может этот параноик еще кого-то убил для четвертого.

– Убил? – голос короля немного дрогнул.

Романд никогда не думал о том, что другие камни, за исключением Марса, могут убивать людей. Какая им с этого выгода. И для чего им вообще «защитники». Он был убежден, что камни, зная свое предназначение помогать людям, просто ждут тех достойных, которые смогли бы их найти и воспользоваться ими. Но выходит, что все не так просто. У него закралось ощущение, что эти артефакты – манипуляторы и эгоисты, которые, чувствуя свою мощь, принижают жалкий люд недостойный их силы. Будь его воля, Романд сломал бы этот камень и растоптал в мелкую пыль. Но он не может. Это важный атрибут не только короля, но и королевства в целом. И кто знает, умрет ли эта штука на самом деле. Все же камни – непонятны для человечества.

– Ну да. Забавно, что, находясь так далеко, он успел за все время умертвить двоих в твоем королевстве, – на этот раз Романд не сдержался и, встав со своего кресла, подошел к камню Марса. – Ох, прости, я забыл, что ничего не знаю.

– Ты похож на тех мерзавцев, которые смеются, когда видят человека, упавшего на улице, – камень, к ожиданию короля, на самом деле рассмеялся. – Я так понимаю, ты не поведаешь мне о тех несчастных, погибших по велению твоего брата?

– По велению моего брата? Ну ты и глупец, Ром. На такое способен лишь я, разве ты не так думаешь? Нептун ждет определенной смерти вот и все, хотя его «ручная» русалка очень даже страшная, один ее вид вызывает мурашки даже у камня. Но я что-то заговорился, мой милый мальчик, иди, занимайся своей работой и так, на будущее, внимательно наблюдай за ласточками.

На этом камень замолчал, и больше из него не получилось вытянуть ни слова.

Примирение

Фальшиво. Не та нота, вновь и вновь, пора было бы уже выучить этот момент. Луиза Гербер смотрела в окно на задний двор, залитый солнцем. Ее новая подопечная старалась играть на фортепиано так, как ее учили. Но упорные тренировки не дали никаких успехов. Она сбивалась с темпа, из-за чего путала ноты. Гувернантка лишь раздраженно вздохнула и попросила сыграть сложный отрывок еще раз только медленно, вслушиваясь в стук метронома. Ей не на что жаловаться, Клара часто просто от скуки играла невпопад. Но все же она играла гармонично. Как же это режет слух! Луиза повернулась лицом к девочке, которая, высунув язык, всматривалась в клавиши, а не в ноты.

– Следи за своими привычками! – ребенок вздрогнул и резко поднял голову.

– Простите, мисс Гербер, я просто думала о том, на какие клавиши нажимать.

– А пюпитр перед тобой пуст? – гувернантка убрала ноты и закрыла крышку фортепиано. – Думаю, стоит продолжить вечером.

Метроном продолжал отбивать ритм и раздражать молодую женщину. Луиза остановила прибор и не двигалась, обдумывая все происходящее. Лицо девочки было невероятно печальным, покрасневшие глаза указывали на приближение слез, которые так не хотелось выпускать. Она сидела на пуфике и смотрела в пустоту, принимая какое-то решение у себя в голове. Прошло немного времени, и гувернантка, глубоко вздохнув, сказала, что нужно готовиться к полднику. Она подошла к двери и молча стала ожидать подопечную. Та лишь шмыгнула носом и крайне тихо задала вопрос, который был адресован скорее ей самой, чем гувернантке. Мисс Гербер услышала лишь обрывок фразы. Через мгновение девчушка уже стояла рядом, опустив голову.

Нет, Луиза никак не могла ненавидеть это дитя. Также она не могла понять, почему все же чувствует раздражение, вызываемое каждой, даже мельчайшей, ошибкой девочки. Может, она не любит детей, а Клара была лишь исключением? Глупости, ведь та тоже совершала немало оплошностей. А может быть это из-за того, что прошло слишком мало времени, перед тем как снова браться за обучение юной леди. Кто же знает, сама мисс Гербер не понимала причин. Она понимала свои ошибки, но не могла разобраться, почему же их совершает. Почему же так раздражительна и холодна с ребенком. Не знала, чем делала хуже. Хуже не только девочке, но и себе, копаясь по ночам в своих чувствах. Она же не такая, какой пытается выставить себя, совсем нет. Но тогда какая она на самом деле?

Девочка шла за своей гувернанткой и судорожно вдыхала воздух. Она была неумехой, такой глупой и ничего не понимающей. Как можно делать столько ошибок, почему у нее не получается сделать так, как нужно? Ее ненавидят из-за ее бесталанности и несмышлености. Что же она может сделать, если не выходит. Сколько не бейся, прогресс очень медленный, а добиться его невероятно сложно. Все женщины, которых она знает, умеют музицировать и делают это так изящно, что хочется наблюдать за их грациозными руками вечно. А что ее руки? Короткие и пухлые пальцы вечно мажут по клавишам. Она ничего не могла с собой поделать. В те редкие случаи, когда маменька слушала ее игру, девочка фальшивила еще чаще, чем при разборе и изучении произведения. Матушка же просто уходила, не проронив ни слова. Может, она потом общается с мисс Гербер? Из-за чего гувернантка и ненавидит ее. Бедное дитя, ей всего ничего, а она уже сломлена. Она совсем не глупа, просто ее ум больше склонен к иному, но она этого не знает. Для нее сейчас важно другое. Она просто хочет сделать так, чтобы близкие люди полюбили ее. Но что для этого нужно сделать? Как она считает, ей просто необходимо стараться еще больше, чтобы мисс Гербер хотя бы перестала злиться на нее и пугать своим тоном.

Раньше к гувернантке часто приходила ее бывшая подопечная. Луиза познакомила их, но разговор между ними состоялся лишь единожды. Тогда девочка смотрела на Клару с изумлением. Такая красивая, с приятным голосом. Как-то она услышала, что у мисс Палетт есть ухажеры, которые дарят ее подарки. Мисс Гербер всегда улыбалась рядом с ней, что сильно обижало малютку. Почему она не видит такой же приятной улыбки каждый день при разговорах. Наверно, в ней ютилась капля ревности, но больше всего места занимали обида и беспомощность. Смотря на мимику Клары, она старалась повторить ее в зеркале, но не выходило. И волосы у нее были не такие блестящие, да и глаза тоже. В каждом сантиметре своего маленького тела, девочка находила изъян, сравнивая себя с «прекрасной розой», как часто говорила мисс Гербер. Из-за вереницы своих мыслей, она споткнулась о свою же ногу и упала на ковер. Гувернантка мигом оказалась рядом с ней, подняв ее на ноги. Она осмотрела белые колготки и, убедившись в отсутствии крови, обняла подопечную.

– Тебе больно, Эрна?

В ответ девочка лишь кивнула и начала плакать. Правда не от боли. Это был не просто плач, она рыдала навзрыд, сжимая в маленьких руках платье гувернантки. Луиза осознала, что дело не в самом падении, поэтому просто гладила голову маленькой Эрны, стоя на коленях. Она впервые за все время работы видела ее слезы, ведь обычно девочка всегда скрывала их, как учил отец. Но сейчас не вышло. Для Луизы это была пощечина: быстрая и болезненная. Как исправлять ситуацию она не знала.

Такая же проблема мучала и Клару. Она отправилась к королеве Маргарет со стойким ощущением, что ее просто выгонят из дворца. Девушка понимала, что, скорее всего, сильно обидела королеву, но приглашение от короля нельзя игнорировать. Пора столкнуться лицом к лицу с последствиями своего поведения. Ее пальцы перебирали ткань платья, она старалась сосредоточиться на этом действе, но не выходило. Эллис смотрел на нее, не произнося ни слова.

Сегодня совет должен обсуждать весенний бал и волнения среди торговцев. После того, как новая реформа вступила в силу, несколько торговых семей стали писать письма королю с просьбой о встрече или с приглашением на совет торговцев. Эллис не знал на что они рассчитывают, но догадывался, что совсем скоро это закончится. Так было во все времена королевства, которые он изучил. Есть ли возможность, что в этот раз все пойдет не так, как прежде? Он был уверен, что нет. После весеннего бала все уж точно уляжется. Знаменательное событие, которое в этом году выпадет на парад планет по предсказанию королевских астрологов. Они утверждают, что это будет великое явление, ведь вряд встанут все девять планет. Последний раз это было еще при жизни Джоорда́на Палетта. Тогда участвовало всего пять планет. Это было записано в дневнике Софи. В тот день луна была красной, под ней виднелась какая-то светящаяся точка. Как ей потом сказали, это был Марс, из-за чего и луна приобрела такой цвет. Эллис не был уверен, правда это или просто выдумка Софи, но ему не терпелось узнать, будут ли последствия после этого дня.

– Как думаешь, Клара, мы увидим что-то по типу кровавой луны?

– Я просто надеюсь, что мы хоть что-нибудь увидим, – девушка посмотрела на брата и немного наклонила голову вбок. – Думаешь, что-то произойдет? Софи писала, что никаких изменений не последовало после той ночи.

– Не знаю, я не разбираюсь в этом. Мне просто любопытно, влияет ли это на камни, находящиеся на нашей планете.

– Мне кажется, что какие-нибудь катаклизмы точно произойдут. Хорошо, что Даниэль будет не в море, а рядом. Мы скоро вновь увидимся, – у Клары появилась немного смущенная улыбка, быстро сошедшая с ее лица.

– Вы оба еще такие дети.

– По сути, ты тоже еще ребенок, Эллис. Просто притворяешься взрослым. Может, тебе самому пора влюбиться.

После этого они замолчали, и остаток пути ехали каждый в своих мыслях. Влюбиться. Какая же роскошь. Рано или поздно он будет вынужден жениться, но по любви ли. А если сбежать? Вдруг его судьба находится не в этом городе, а может даже не в этом королевстве. Существует ли она вообще. А вдруг ему вообще не нужна вся эта любовь. Он старался прописывать любовную линию в своих рассказах, но у него никогда не получалось сделать это так, чтобы ему самому понравилось. Он просто не понимал, для чего его главному герою вообще нужна девушка, поэтому он просто убирал каждую возлюбленную своих персонажей. Их больше не существовало. Ну что за вздорные мысли были у него в голове. Эллис глубоко вздохнул и поднял голову, всматриваясь в крышу экипажа. Он всегда делал так, чтобы абстрагироваться от окружения. Они ехали так еще пару минут, пока экипаж не остановился.

Эллис подал руку сестре, и они вместе направились внутрь дворца. Внешне Клара была невозмутима, но ее губы, очень плотно сжатые, выдавали тревожность. Эллис шепотом сказал ей разжать зубы и мягко погладил по ладони, которая держала его за сгиб локтя. Клара очень не хотела встречаться с королевой. В первую очередь она боялась осуждающего или разочарованного взгляда. Вдруг Маргарет не захочет с ней разговаривать, просто выставит прочь из комнаты. Она готова была провести время с кем угодно, даже с Михаэлем, но только не с человеком, которого обидела. Эллис остановился и убрал руку сестры. Он кинул на нее уставший взгляд, кивнул одному из слуг дворца и быстрым шагом отправился в другое крыло. Клара осталась наедине с собой. Ее повели в маленькую комнату для гостей, которую она знала очень хорошо.

Королева спокойно сидела в кресле, грея свои пальцы о чашку с теплым чаем. Она немного прибавила в весе, что пыталась скрыть новыми фасонами платьев. Она была полностью сосредоточена на звуке треска пламени. На улице было еще не настолько тепло, чтобы можно было обходиться без каминов. Камень дворца был так же холоден, как и ее чувства последние месяцы. Маргарет услышала, как объявили мисс Палетт и легкий стук шагов остановился посреди комнаты. Повернув голову, женщина увидела юную девушку, так похожую на ушедшую сестру. Она посмотрела на нее с глубокой грустью, указав ладонью на соседнее кресло. Клара немного топорно села и опустила голову. Она чувствовала на себе пристальный взгляд, но не могла вымолвить ни слова. Эта тишина сильно давила на нее, заставляя неловкость нарастать с каждой секундой. Не выдержав, девушка повернулась и в упор посмотрела на королеву. Маргарет лишь поставила чашку на маленький столик.