Отражение

– А как, по-твоему, я должен жить? Давай же, накинь мне парочку примеров. Может, мне следует теперь постоянно бегать за вами с Гербертом, ожидая новых наставлений, разрушающих меня? Притвориться тупым болванчиком без своей головы на плечах? Неужели тебе настолько плевать на свою собственную семью, что ты так просто продаешь ее?

Отец скривился, сунув руку в карман дорогих брюк.

– Было бы плевать, тебя бы уже давно стерли в порошок какие-нибудь журналюги, а ты остался бы никчемным работничком за триста баксов в месяц!

– Рад, что ты так высоко ценишь моё существование, – издевательски хмыкнул я, сняв воображаемую шляпу.

– Не драматизируй. Я просто пытаюсь вытащить тебя из ямы, в которую ты сам с упорством лезешь.

Он недовольно покачал головой и, больше не глядя на меня, направился к выходу. Его шаги звучали ровно и уверенно. Как всегда. Но у самой двери он замедлился, будто вспомнил что-то ненужное, но все же раздражающе важное.

– Кстати. Та девушка… – голос его был почти ленивым, с оттенком скучающего равнодушия. – Так кто же она в действительности? Очередная твоя игра? Или ты решил снова наплевать на все, что строилось вокруг тебя годами?

Я молчал, не шелохнувшись.

Ни слова о ней он от меня не получит!

Отец обернулся наполовину, бросив взгляд через плечо:

– Ты же понимаешь, что такие… появления – это сигнал. А мне совсем не хочется, чтобы кто-то делал поспешные выводы. Особенно в твоем положении.

Положение.

Ну да, конечно.

Каждое его слово – не разговор, а приговор.

– Тебе стоит быть осторожнее, – продолжил он. – Мы оба знаем, что внимание к тебе сейчас не просто излишнее, оно опасно. А подозрительные лица рядом могут породить лишние вопросы. Герберт уже задал свой, а…

– Он может засунуть его себе в задницу.

– Поработай-ка над своей манерой речи, Деймон, – процедил отец. – И да, имей в виду: еще раз увижу ее рядом с тобой, и нам придется в ускоренном порядке принять все необходимые меры, чтобы ни одна девица к тебе больше не смела подходить.

Я не сразу ответил. Позволил этой паузе стать весомее любых реплик. Потом спокойно, без резких движений подошел к нему, ровно настолько, чтобы он услышал меня без искажений.

– Если узнаю, что вы с Гербертом пытаетесь копать под нее, подключая своих шестерок… – я чуть наклонился вперед, голос оставался тихим, но каждая интонация резала, как наждак, – я найду способ заставить вас пожалеть об этом. Не сомневайтесь.

Отец молчал. Только чуть наклонил голову, а уголок его рта дернулся в необъяснимой мне эмоции.

– Мне уже нечего терять, – добавил я. – В отличие от вас обоих.

И ушел первым, не собираясь дожидаться от него разрешения.

Каталина

Еще одна неделя пролетела незаметно. Погрязнув в своих обычных буднях, я не могла найти свободной минутки даже на то, чтобы просто посмотреть на электронный календарь и выяснить, какое было число. Опомнилась я лишь сегодня, когда в конце смены ко мне подошел Энди с вопросом о планах на Рождество, которое, на минуточку, было уже через четыре дня. На вопрос я, конечно, ничего многообещающего не ответила, но вот встряску успела получить.

Подарки.

Для моих…

Друзей?

Их не было!

Я понятия не имела, что могла бы подарить тем немногим людям, ставшим важной частью моей жизни. Возможно, я забегала вперед, и они не считали так же, да и понятие дружбы было для меня почти незнакомым, но… Хотелось думать, что эти люди будут не против моей настойчивости.

В любом случае, кому не нравится принимать подарки, правда? В киношные и не совсем притворства типа «мне больше нравится дарить, чем получать» я никогда не верила.

Полнейшая неподготовленность меня крайне озадачила, потому сейчас, когда я, задумавшись, ставила магазин на сигнализацию, и не заметила движение за спиной.

– Ну так что? – произнес кто-то, чем заставил меня подпрыгнуть на месте и, схватившись за сердце, повернуться к источнику голоса.

Улица уже вовсю утопала в сумерках и крупных хлопьях снега, тихо падающих с темного неба, так что видимость была не самая лучшая. Лишь вывеска магазина, да уличные фонари в купе с гирляндами на голых деревьях неподалеку хоть немного, но освещали близлежащее пространство. Это и позволило мне разглядеть у лестницы очертания долговязого Энди.

– Боже мой! – выдохнула я, спустившись. – Ты меня напугал.

– А… Я только хотел спросить. Пойдешь со мной в кино?

Что…

– К-куда? – опешила я, чувствуя как у меня почему-то деревенеет спина.

– В кино. На что хочешь?

– Я не… Нет, спасибо.

Он как-то сокрушенно кивнул, потянув за лямки своего рюкзака, что громоздился у него на спине, и опустил взгляд. Маленький бубенчик на его узорчатой шапке дернулся, едва не вызвав у меня приступ нервного смеха.

– Почему?

– Как-то не хочется, – натянуто улыбнулась я, прикидывая в голове варианты для побега в более людное место. Энди никогда не преподносил себя настолько “плохим мальчиком”, чтобы мне его боятся, но сейчас, увы, не могла отделаться от мысли, что хотела бы быть ближе к заполненной прохожими улице.

– Тогда когда?

– Знаешь, это может прозвучать банально, но что, если без четверти никогда? – раздался совсем рядом знакомый голос, и воздух тут же застрял в моих легких.

Деймон с уверенным видом подошел к нам, держа обе руки в карманах своего темного пальто, усеянного сейчас снежинками. Волосы намокли, превратившись в подобие иголочек, а на лице проглядывалась усмешка.

Энди сразу выпрямился, приняв, вероятно, свою оборонительную стойку. Наверное, и Деймона он узнал.

– Я обращался к девушке…

– Мне пофиг.

– Что ты здесь делаешь? – искренне удивилась я.

Взгляд Деймона переместился на меня, и в глазах, насколько позволял вечерний мрак, показался огонек озорства и чего-то еще, что было мне не до конца понятно.

– Пришел за тобой. Во избежание нападков всяких… маньяков.

Мои брови выгнулись куда-то на макушку.

Этот вечер определенно был одним из самых чудаковатых за последнее время.

– Я бы и сам помог ей в случае чего, – вставил недовольно Энди.

– О, я не сомневаюсь, – хмыкнул Деймон и кивнул в сторону тротуара. – Ну а теперь свободен, помощник. Мы сами справимся.

Пару мгновений парень только буравил Деймона взглядом, но в конце концов сдался. Вздох вырвался облачком пара из моего рта, когда он сделал нечто вроде объятий, коротко сжав мои плечи, и, попрощавшись со мной, поспешил удалиться. Деймон проводил его цепким взглядом, прежде чем повернулся ко мне с ехидной улыбкой на губах. Склонил голову набок, глядя на меня сверху вниз, и мое сердце заколотилось, словно мотылек в банке.

Мы не виделись с вечера презентации, каждый погруженный в свои привычные будни. Конечно, мы списывались пару раз, ничего особо не обсуждая. Деймон снова делился фотографиями уже окрепшей Тоффи, подкрепляя их забавляющимися подписями и смайлами, а один раз даже прислал фото себя в процессе работы над каким-то рисунком. Я же отвечала снимками своей домашки, нашей с Эбби комнаты, которую мы украсили в середине недели, или другим, чем занималась в тот момент.

Но о том, что произошло в тот вечер мы так и не поговорили. Не то чтобы я вообще могла это сделать… Происходящее между нами в прямом смысле перехватывало у меня дыхание, стоило мысли о том моменте, когда он повел нас на танцплощадку, снова ворваться в мои мысли.

Я просто не могла перестать думать об этом. Не могла перестать вспоминать его руки, мягко касающиеся моего тела, его проникновенный взгляд, вновь и вновь ловивший мой собственный… Чувство безопасности и абсолютного доверия к этому мужчине поглотило меня целиком. И я бы солгала, если бы сказала, что это ничего не значило для меня. Оно значило.

И это меня пугало.

– Ну привет, – шепнул он, улыбаясь, и шагнул ближе.

Я поправила свою бини, вдруг занервничав, и выдала максимально небрежно:

– Привет. Ну, так и… зачем ты здесь?

– Хотел предложить отвезти тебя кое-куда. Если захочешь. Но вижу, тебя уже пригласили.

– Энди, он… просто… – нервный смешок вырвался быстрее, чем в голову пришел бы хоть какой-то хороший ответ. Хотелось бы мне знать, что здесь только что произошло. – Я сама не ожидала.

– Правда? – Деймон явно забавлялся. – Мне казалось, мы раскрыли его… своеобразную симпатию к тебе еще в прошлый раз.

– Ничего подобного!

– Ну что ж ты! Парень так старался, а ты даже не заметила!..

– Заткнись!

Я стукнула кулачком по его груди, скрытой черной тканью пальто, когда он засмеялся, заставив меня прыснуть следом. Щеки мигом запылали.

Боже, этот мужчина…

Почему мне так легко и одновременно непросто с ним?

Наш смех стих. Вокруг валил снег, где-то позади, в стороне дороги и оживленных улочек, слышались шум машин и разговоры. А мы просто смотрели друг на друга, казалось, мысленно задавая себе мой ранешний вопрос.

– Так ты… согласна? Поедешь со мной?

– Куда?

Он как-то загадочно улыбнулся.

– Это сюрприз.

– Но… уже ведь поздно. И я устала после работы. К тому же снег, – я подняла лицо к небу, поймав щеками несколько снежинок, а когда снова посмотрела на Деймона, оказалось, что он все еще не сводил с меня глаз.

– Я знаю. Но сейчас только восемь, а то, что я предлагаю, подразумевает для тебя отдых. Отвлечение.

Он осторожно снял с моего плеча тяжеленький из-за учебных принадлежностей рюкзак, своим жестом вынудив меня неосознанно втянуть воздух ртом. Декабрьская прохлада не помогала держать себя в руках.

– И что ты хочешь сделать?

– Ну, – ухмылка украсила его лицо, – думаю, тебе понравится.

Глава 28

Каталина

Я попала в рождественский рай?

Нет, серьезно, по-моему, такое неимоверное количество гирлянд и прочих атрибутов просто… Такое просто невозможно!

– Это реально? – шепнула я Деймону, когда мы прошли под красочной аркой.

– О, да, – усмехнулся он, ведя меня по образовавшемуся коридору, – очень даже реально.

Мой взгляд бегал по всему пространству главной площади Гаршира, не останавливаясь ни на чем определенном. Обилие огней, украшений и людей – все это одновременно завладевало моим вниманием, так, что перед глазами уже образовывались разноцветные всполохи.

По обе стороны от нас в хаотичном порядке располагались ярмарочные домики со всевозможными рождественскими вкусняшками, игрушками и сувенирами. Группки людей кто проходил мимо, наслаждаясь тем, что просто находились здесь, кто останавливался у какого-нибудь ларька, долго раздумывая, на чем именно остановить свой выбор. Повсюду разносились голоса и смех с оттенками предвкушения праздников и наслаждения долгожданными каникулами. Из динамиков, расположенных на фонарных столбах, ненавязчиво звучали рождественские композиции, добавляющие еще больше атмосферности и некой сказочности.

Я вертела головой, пытаясь увидеть все, каждую мелочь. Ароматное печенье на витрине слева и музыкальные шкатулки на перекрестке с другим проходом, ведущем к огромной карусели, полной радостных детей и взрослых; мини-мастерская по изготовлению свечей справа и согревающие напитки прямо напротив.

Было невозможно абстрагироваться от всего этого. Окружающая нас обстановка увлекала меня – как, думаю, и каждого из присутствующих – за собой, не оставляя и шанса на игнорирование или плохой настрой.

Усталость? Пф-ф, забыто.

– Так и… зачем мы здесь?

– Ни за чем конкретным, – Деймон пожал плечами. – Просто решил показать нашу знаменитую рождественскую ярмарку. Подумал, что тебе будет интересно взглянуть.

– И чем же она знаменита? – улыбнулась я, не сводя глаз с возбужденной толпы. С каждым нашим новым шагом чувствовалось, как мне передавалось их состояние.

– Тем, что на время праздников главная площадь как будто… превращается в отдельный маленький городок, откуда никому не хочется потом уходить. Это чуть ли не наша визитная карточка на время праздников. Вон там, – Деймон указал на улочку из деревянных палаток, увитых пушистыми хвойными ветками и неисчислимым количеством гирлянд, – можно найти много разных мелочей для подарков. Знаешь, нечто вроде тех машинок с елкой на крыше, или та же вифлеемская звезда в миниатюре. Конечно, вряд-ли человек, которому ты это подаришь, будет напрямую пользоваться ими, но все равно получить такое некоторым приятно. Там же рядом есть целые лари с елочными игрушками ручной работы и мастерские, где ты можешь создать что-то свое.

– Что-то вроде лепки из глины? Всегда мечтала сделать что-нибудь из нее.

– Ну, мастерских здесь довольно много и у каждого свои предпочтения. Но в основном это дерево и другие природные материалы, которым в обычные дни мы не придаем большого значения.

– Здорово, – вздохнула я, наслаждаясь окружающей атмосферой.

Он был прав. Что-то в этом месте незримо влекло меня, заставляя, пусть только на время пребывания здесь, отгораживаться ото всех своих проблем и… просто жить моментом. Целый городок из множества сверкающих домиков и аттракционов, купающийся в ароматах хвои и специй. А сколько людей было здесь в этот момент… Даже пушистые хлопья снега сегодня не были для них помехой.

Гаршир представал передо мной с совершенно другой стороны. Без пошлостей стриптиз-клуба, без цинизма коллег и беспрерывных неудач, сопровождавших меня с самого начала. Не раз у меня появлялись мысли сбежать отсюда, вновь спрятаться где-то, где я бы сидела ни с чем, но зато с целыми коленками. Но сейчас… мне хотелось сбивать их, зарабатывать свои собственные синяки и шишки, зная, что после буду вознаграждена чем-то подобным.

Сейчас мне не хотелось быть где-то еще. Только в этом самом месте.

– А вот в тех палатках, – Деймон кивнул в сторону другого мерцающего ряда, – можно испробовать, наверное, все существующие на этом свете праздничные угощения. Может быть, я слегка предвзят, но такого Штоллена как здесь еще нигде не ел. Даже Дрездену, уверен, до него далеко, – ухмыльнулся он. – Думаю, тебе стоит попробовать. И раклет, само собой.

– А что это?

– Это когда берут сыр, сильно разогревают его, а потом соскребают на картошку, хлеб или что другое. Это одно из самых популярных праздничных блюд на ярмарке.

– Ты столько всего сказал, а я услышала только “сыр”, – из меня вырвалось идиотское хихиканье. – Извини.

– Любишь сыр?

Кивок. И еще. И еще.

– В любом его проявлении. А ты? Какое твое самое любимое блюдо?

Деймон остановился и стал оглядывать площадь, пока в конечном итоге его сияющие весельем глаза не замерли на мне.

– Лазанья. Готов поглощать ее целыми сутками как чертов Гарфилд.

Я засмеялась.

– Идем, – он кивнул следовать за ним. – Нам нужно поесть.

Мы свернули в сторону ряда, изобилующего едой. Вокруг уже вовсю клубился пар от кипящих напитков и журчащих на грилях и сковородах вкусностях. Деймон выбрал прилавок с наименьшей очередью и сделал заказ, не дав мне даже достать кошелек.

– Ты не обязан, – пробормотала я.

– Я знаю, – отозвался он просто.

Через пару минут в моих руках оказалось что-то горячее и чертовски ароматное, как он и говорил, и с первого укуса я уже чуть не обожглась. Настолько это было вкусно.

– Осторожнее, – жуя свой креп с грибами, проговорил Деймон.

– Мгхм, – издала я нечленораздельный звук, на что он только подмигнул.

Какое-то время мы просто молча жевали, укрытые шумом ярмарки, светом гирлянд и более мелкими снежинками, падающими на наши головы, цепляясь за волосы, за шарф, за ресницы.

Казалось, весь город продолжал кружиться вокруг, а я просто впитывала это все в себя, чувствуя некое умиротворение.

Закончив с перекусом и избавившись от пустых контейнеров и салфеток, мы двинулись дальше.

– Идем к тому шатру. Там делают фигурки из дерева и их иногда дарят прохожим.

– Только если мне достанется не ангел и не Щелкунчик.

– Почему?

Я шутливо пожала плечами.

– Слишком банально.

– Тогда будем искать тебе что-нибудь исключительное, – объявил он, усмехнувшись.

Мы шли медленно, не из-за толпы, а будто по негласному согласию. Торопиться совершенно не хотелось. Деймон шел рядом, настолько близко, что его плечо иногда едва касалось моего. Он не торопился заговаривать, и я тоже молчала. Тишина между нами была не пустой, а какой-то… насыщенной. Комфортной.

– Ты каждый год сюда приходишь? – спросила я спустя пару минут.

– Нет, – он метнул в меня быстрый взгляд. – Я вообще впервые здесь за последние два года. Времени на это особо нет, да и незачем было.

– Правда? Почему же решился в этом году?

Он будто на мгновение задумался. Потом выдохнул в сторону, как будто признаваясь самому себе:

– Может… Просто захотелось, чтобы ты это увидела. Такое стоит увидеть, если в принципе решаешь посетить Гаршир в это время года. – Деймон улыбнулся мне. – И тем более, если живешь здесь.

В этот момент мы подошли к нужной палатке. Прямо у дорожки стоял стол с готовыми деревянными фигурками. Мастер, мужчина лет шестидесяти, тепло поприветствовал нас и какое-то время рассказывал нам о своем творении. И я была без ума от каждой из представленных им поделок. Будь то объемная елочка с маленькими свечками или рельефный колокольчик с множеством узоров. Сам факт, что это все было сделано человеческими руками, вызывал во мне восхищение.

Когда мужчина предложил взять что-то для себя, Деймон оставил меня у входа в палатку, а сам подошел к прилавку. Достав бумажник, сказал что-то мастеру, и тот как-то понимающе закивал, поглядывая на меня с доброй улыбкой. Все время, что они тихо беседовали, я просто сгорала от любопытства, что же снова выдумал Деймон. Каждый его жест пусть и был для меня удивительным, отзывающимся некой обволакивающей мягкостью в моем сердце, но волнение из раза в раза отказывалось отпускать меня. Через пару минут Деймон вернулся ко мне, а в его ладонях лежала объемная фигурка зайчика, держащего в лапках миниатюрный подарок. Поделка была накрыта прозрачным куполом с красным в белый горох бантиком и парой хвойных веточек на макушке, создавая поистине волшебный вид.

Она… потрясающая.

Деймон молча протянул фигурку мне.

– Не Щелкунчик. Как ты и просила.

Я растерянно улыбнулась и аккуратно взяла ее в руки, надеясь, что ничего не испорчу.

Маленький зайчонок, вырезанный вручную и покрытый легким инеем, словно дышал морозом. Такой хрупкий, будто бы тронутый рождественской магией. Я осторожно вертела его в ладонях, рассматривая каждую деталь, и удивлялась, как из простого, казалось бы, куска дерева можно создать нечто подобное. Умилившись окончательно, я прижала фигурку к груди так, словно это была самая ценная вещь на всем свете, и подняла глаза на Деймона. Неподдельная нежность, блеснувшая в его лице заставила сердце забиться быстрее.

– Спасибо тебе…

– Не за что. Я просто выбрал, – пожал плечами он, но улыбка сделалась слегка смущенной.

Или же мне это все показалось?..

Где-то вдалеке заиграла новая мелодия, легкая, рождественская, почти детская. Когда я убрала фигурку в рюкзак, предварительно замотав ее в свой свитшот, который сегодня забрала с работы, Деймон взял меня за руку и повел в самую глубь рождественской ярмарки.

И время, что мы провели здесь, окончательно выбросило из моей головы все оставшиеся ненужные мысли.

Мы бродили по украшенной площади, словно дети, вырвавшиеся на свободу после долгих месяцев серых будней. Не было маршрута, не было цели. Только сиюминутные, живые желания, будто рождавшиеся из самого воздуха, пропитанного корицей, дымком от жареных орешков и гулким эхом рождественских мелодий.

Сначала мы залипли у витрины с карамельными яблоками, блестящими, как будто они были лакированными. И увела Деймона прежде, чем он снова решился бы взять одно для меня, просто потому, что я смотрела на него дольше пяти секунд. Потом нас куда-то понесло, то ли за ароматом жареных каштанов, то ли за звоном детского смеха, и вот мы уже стояли у палатки с плюшевыми игрушками оленей, Санты и эльфов со странными длинными ногами.

Мы то и дело останавливались. У мастерской, где вырезали снежинки из тонкой бумаги, у киоска, где можно было самому собрать пряничный домик или расписать елочную игрушку. Над нами плыли теплые огни гирлянд, а под ногами мягко похрустывал свежий снег, и в какой-то момент все стало казаться еще более невозможным. Настолько красиво, чисто и… по-настоящему ощущалось времяпрепровождение здесь.

Мы покатались на яркой карусели. Потом пошли по главной аллее, перепачканные сахарной пудрой от имбирных пряников, которыми одна женщина-продавец угощала каждого, кто заходил в ее лавку с вязаными изделиями и пряжей. И много смеялись, когда снежинки залепляли нам глаза и попадали в рот. Мы даже набрели на ретро-фотокабину, спрятанную в углу между лавками, и я – не знаю, зачем – затащила Деймона внутрь. На первых снимках мы выглядели как чужие, осторожно и неловко улыбающиеся в камеру, но к третьему кадру я уже хохотала, пытаясь натянуть на голову колпак с оленьими рожками, который он мне подсунул. Деймон без предупреждения обнял меня за плечи, прижавшись щекой к моему виску, и вспышка щелкнула в тот самый момент, когда я едва дышала от охватившего меня трепета.

Когда мы миновали будку, улыбка все еще не сходила с его лица, снова и снова вызывая мою собственную. Я полностью расслабилась рядом с ним и… просто отказывалась верить, что этот вечер мог бы быть другим, если бы не этот мужчина.

Ничего из этого не было планом, или каким-то дешевым сценарием. Это было просто жизнью. Спонтанностью, которой мне хотелось бы жить почаще. Ведь именно в такие моменты счастье чаще всего казалось ближе к тебе, чем когда-либо еще.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – обратился ко мне Деймон, наклонившись так, чтобы поймать мой блуждающий по площади взгляд. А когда до меня дошел смысл его вопроса, щеки отчего-то тут же зарделись.

– Нет. Ничего не нужно…

Живот как по заказу протяжно заурчал, заставив меня мысленно чертыхнуться.

А Деймон только кивнул и свернул к лавке с напитками.

– Нет! – запротестовала я, потопав за ним. Чувствовала себя дурочкой. – Не смей ничего брать! Мы здесь не для того, чтобы без конца кормить меня!

Но мои попытки оттащить его подальше отсюда не увенчались успехом. Всего пара минут, и довольно улыбающийся Деймон повернулся ко мне с протянутыми стаканчиками чего-то невообразимо вкусного. Я сглотнула накопившуюся слюну.

Проклятье!

Мне не нравилось, когда кто-то платил за меня. Не привыкла чувствовать себя должницей, даже если люди и не говорили мне об этом. К тому же, когда такое происходило, внутри сразу начинало скрести ненавистное ощущение полной беспомощности. Никчемности. Будто я была маленьким ребенком, который ждет, когда мама или знакомая тетя купит тебе леденец, потому что сам ты еще ни на что не годен.

Но в случае с Деймоном, видимо, мне стоило как-то… ускоренно менять свои укоренившиеся мысли. Потому что так просто, по всей видимости, он сдаваться не собирался.

– Ты как-то говорила, что хочешь попробовать глинтвейн, – в глазах Деймона мелькнула какая-то теплая эмоция, но мне было чересчур неловко, чтобы придавать ей большое значение. – Надеюсь, тебе понравится.

– Мне ли вообще привередничать, – буркнула, приняв красочный стаканчик. Горячий, пестрящий смесью вкусов напиток… Я сделала сдержанный глоток, так, как будто не хотела сразу же с жадностью опустошить его, и добавила: – Спасибо.

– Вкусно? – он глотнул из своего стакана.

– Ага… Очень. – Я прищурилась. – И почему ты так стремишься накормить меня? Между прочим, не такая уж я и дева в беде.

– Я знаю это, пупс, – засмеялся Деймон, – Знаю, – и потянул меня дальше.

Где-то на повороте ярмарки, среди витрин с пряниками и сахарных лошадок, нас снова будто кто-то переключил. Мягко, почти неощутимо, как если бы расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки после долгого дня.

Я даже не помню, кто первым потерял равновесие. Может, я оступилась, поскользнувшись на утоптанном снегу, а может, он слишком самоуверенно шагнул через бордюр и задел меня плечом. Что бы это ни было, в итоге мы едва не повалились друг на друга. Деймон с каким-то перепуганным выражением лица поймал меня за руку, удерживая в вертикальном положении, и это отчего-то показалось мне ужасно смешным. Сначала я хихикнула, пытаясь восстановить равновесие, потом он тихо фыркнул, и через пару секунд мы уже не могли сдержаться. Вновь засмеялись громко, звонко, стоя прямо под заснеженными елями, с которых от вибрации на нас начали осыпаться пушистые хлопья. Прохожие бросали удивленные взгляды, кто-то улыбался, кто-то просто проходил мимо, а мы… мы не могли остановиться.