Брокингемская история. Том 21

– Это я её туда забросил, – раскрыл секрет Милн, – Да, вы совершенно правы: Перед вами – лямка от нашего большого старого рюкзака!

– Значит, помимо антикварных портфелей в вашем салоне имеются ещё и антикварные рюкзаки? – смекнул Доддс.

– Нет, это был обычный старый драный рюкзак, – опроверг глава салона, – К продаже клиентам он не предназначался… Во время ремонта мы хранили в нём всякую мелочь; когда же ремонт закончился, мы закинули этот рюкзак за ненадобностью под этот самый левый шкаф. Там он и пролежал вплоть до вчерашнего дня… Сегодня утром, когда я вошёл в салон и обнаружил исчезновение портфеля, оторванная лямка валялась на полу посереди прихожей. До прихода полиции я остерёгся её трогать и куда-либо убирать… Полицейские пришли, проверили эту штуку на предмет наличия отпечатков рук и ног, ничего не обнаружили и вернули её мне – ну а я снова запихнул её под шкаф…

– А куда делась остальная часть рюкзака? – поставил вопрос ребром Маклуски.

– Судя по всему, наш рюкзак унёс с собой похититель портфеля, – не затруднился с ответом Милн.

– То есть, помимо портфеля у вас был похищен ещё и рюкзак? – назвал вещи своими именами Доддс.

– Можно сказать и так, – не стал возражать Милн, – Но потерю этого старого дырявого мешка мы уж как-нибудь переживём! Сказать по правде, мы с Клеменсом уже давно порывались сами отнести его на ближайшую свалку – да вот всё руки никак не доходили…

– Но для чего похитителю портфеля понадобился ещё и ваш рюкзак? – высказал недоумение Кристи.

– Как раз это объяснить проще простого, – не особо затруднился Милн, – Скорее всего, этому типу нужна была тара для переноски нашего портфеля… Не всякий рискнёт открыто нести по улицам только что похищенный и такой запоминающийся предмет с цифрами 1933 на боку! Сам по себе портфель был не столь уж и маленьким, – Милн изобразил руками некий абстрактный параллелепипед, – Но ведь и рюкзак тоже был довольно вместительным! Если его расшнуровать и растянуть на полную длину, наш портфель без проблем бы в него влез…

– А вот особой прочностью ваш рюкзак, похоже, похвастаться не мог, – уточнил для полноты картины Маклуски, указав на лямку в руках у Доддса, – При первой же нагрузке он не выдержал и оборвался…

– Да, его лямки уже давно протёрлись и были готовы в любой момент оторваться, – подтвердил Милн, – Похоже, так оно и произошло, когда грабитель попытался надеть рюкзак на спину… Не имея времени на долгие раздумья, он оставил оторванную лямку на полу и поспешно покинул салон, унося рюкзак на одном плече…

– Но тогда почему не оборвалась вторая лямка? – задумался Доддс, – Ведь после обрыва первой лямки второй пришлось бы нести на себе двойную нагрузку – а по прочности она вряд ли превосходила первую…

– Возможно, похититель не стал надевать рюкзак на спину, а вынес его прямо в руках, – тут же нашлась у Милна ещё одна гипотеза, – Допустим, где-то поблизости его ждала машина, и дотащить до неё рюкзак было для него делом одной минуты…

– В таком случае, ему не было никакого резона прятать портфель в какой-то рюкзак, – заметил Маклуски, – Дотащить похищенный предмет до припаркованной неподалёку машины он мог и безо всякой тары!

– Значит, у него просто не хватило времени это сообразить, – пожал плечами Милн, – Далеко не все грабители способны здраво рассуждать… Но вы ведь не сомневаетесь, что рюкзак унёс с собой похититель портфеля? – уточнил он на всякий случай.

– Сомневаться в этом было бы откровенно глупо, – заверил его Кристи, – Мои коллеги просто любят почесать языком – вот и задают вам самые нелепые вопросы, какие только приходят им в головы!

– Тогда, с вашего позволения, мы зададим потерпевшему ещё один вопрос, – снова вступил в разговор Доддс, – Милн, постарайтесь-ка припомнить: Когда вы сегодня утром вошли в эту комнату, не заметили ли вы в её облике чего-то необычного, помимо разбитой витрины и взломанных шкафов? Может быть, на полу в тот момент была разлита какая-то жидкость, а в воздухе витал некий посторонний запах?

– Да нет же! – опроверг порядком сбитый с толку глава салона, – На полу валялись лишь стеклянные осколки – да ещё оторванная лямка. И никаких посторонних запахов я тогда в воздухе не почувствовал…

– Вот и славно! – кивнул головой Доддс, – Милн, мы не вправе вас далее задерживать и отрывать от важных дел! Если не возражаете, мы ещё немного побродим по прихожей до прихода Клеменса… Собственно, мы уже познакомились со всеми вещественными уликами – а теперь пришло время их тщательного и всестороннего осмысления, – обнадёжил жертву ограбления он.

– Желаю удачно помыслить! – не замедлил с дружеским напутствием глава салона, – На всякий случай знайте: В дальнем закутке стоит очень удобный плюшевый диван…

– Будем иметь в виду! – заверил Маклуски.

– А теперь скажите мне честно: Для чего вы спросили у него насчёт каких-то жидкостей и запахов? – не смог сдержать любопытства Кристи, когда Милн окончательно удалился из прихожей в правую дверь, – С чего вы взяли, будто сегодня утром тут на полу было что-то разлито?

– На начальном этапе расследования эта гипотеза вполне имела право на существование, – ответил Доддс, – Но раз Милн отрицает наличие в комнате посторонних запахов, то нам, пожалуй, придётся отказаться от этого предположения…

– Кристи, перестаньте делать недоумевающее лицо! – не выдержал Маклуски, – Вы до сих пор не поняли, о какой жидкости идёт речь? Тогда загляните ещё разок в шкаф – и всё поймёте!

– Но в этом шкафу совершенно пусто! – возразил Кристи, заглянув в левый шкаф, с бумажкой «Антиквариат».

– Мы имеем в виду не этот, а другой шкаф, – внёс необходимую ясность Доддс.

– А там – тем более! (Хоть шаром покати!) – доложил следователь УБОПЭПа, засунув голову в шкаф под названием «Документация».

– Наблюдательность вам изменила, – посетовал Маклуски, – Посмотрите повнимательней: На нижней полке, в левом углу, возле самой стенки, лежит нечто любопытное…

– Да нет там ничего, кроме залежей пыли! – отрапортовал Кристи.

– Вот про неё-то мы и говорим! – подтвердил Доддс, – Очевидно, не так давно внутренности шкафа протирали мокрой тряпкой – после чего пыль осталась лишь по углам полок, куда наша тряпка по каким-то причинам не смогла дотянуться. Когда мы с Маклуски заглянули в этот шкаф, мы сразу же приметили в залежах пыли левого угла нижней полки некие довольно чёткие отпечатки…

– Ах, вот вы про что! – сообразил наконец Кристи, – Ваша правда: Отпечатки и впрямь свежие и отчётливые. Всего их два, и оба имеют округлую конфигурацию. Очевидно, совсем недавно в этом месте стояли два каких-то предмета, имеющих круглое основание. Их очертания что-то явно мне напоминают…

– Не будем ходить вокруг да около: Это были обычные бутылки ёмкостью не менее полулитра, – назвал вещи своими именами Маклуски.

– Похоже на то, – согласился Кристи, – Да, это – почти наверняка бутылки… Но даёт ли нам что-либо это открытие? – он вытащил голову из шкафа и в задумчивости выпрямился в полный рост.

– Оно даёт нам одну очень важную зацепку: Оказывается, этот шкаф отнюдь не простоял пустым все четыре последних месяца, как нас пытался уверить Милн, – обратил внимание Доддс, – Ключ от этого шкафа, как мы только что выяснили, хранится у Клеменса. Именно у него мы и должны поинтересоваться, что за бутылки он прятал в своём запертом шкафу…

– А вот и Клеменс! – обрадовался Кристи.

Действительно, в этот момент в салон с улицы зашёл ещё один респектабельно одетый и безукоризненно выбритый джентльмен. Его полный достоинства, но приветливый и добродушный вид просто не мог не расположить к себе всех присутствующих, как уже знакомых с ним ранее, так и увидевших его впервые.

– Привет весёлой компании! – улыбнулся он, радушно пожимая руки всем троим следователям, – Кристи, рад вас видеть! Насколько я понимаю, вы решили навестить нас по случаю очередного ограбления… А это – судя по всему, ваши коллеги по работе?

– Доддс и Маклуски из Центральной полиции, – представил своих спутников Кристи, – Да, мы хотим с вами побеседовать насчёт похищенного портфеля…

– Кстати, Милн любезно предложил нам воспользоваться его плюшевым диваном! – удачно вспомнил Доддс.

Вскоре все четверо уже сидели (в тесноте, но не в обиде) на небольшом симпатичном диванчике в так называемом дальнем закутке. (Чтобы попасть в него, им пришлось покинуть прихожую через дверь в дальней стене.) Первым слово взял Кристи:

– Дабы не откладывать главный вопрос на потом, спрошу сразу: Клеменс, не проявлял ли кто из недавних посетителей вашего салона в вашем присутствии нездорового интереса к этому несчастному портфелю?

– Ах, вы про это чудо портфельной промышленности! – усмехнулся Клеменс, – Я отвечу вам предельно откровенно – но только, пожалуйста, не выдавайте меня Милну! – он по-заговорчески подмигнул собеседникам, – Если он узнает, как я отзываюсь о его кожаном протеже, он будет сильно огорчён… А всё дело в том, что этот старый облезлый портфель вовсе не был таким уж бесценным сокровищем. Мой начальник глубоко заблуждается на сей счёт… (Его приятели, перепродавшие ему втридорога это старьё, его здорово одурачили. Они до сих пор с удовольствием потирают руки и держатся за животы, вспоминая эту афёру.) К сожалению, Милн чересчур доверчив и легко поддаётся надувательству, когда речь заходит о каких-то старомодных вещах. По моему мнению, этот портфель уже давно пора было снять со стеклянной витрины антикварного салона и отнести на ближайшую мусорную свалку… Разумеется, мне никогда не приходило в голову рекомендовать этот портфель нашим клиентам – а сами они тем более не проявляли к нему ни малейшего интереса. Когда сегодня утром Милн сообщил мне по телефону о его похищении, я, не скрою, был озадачен сверх всякой меры. Мне до сих продолжает казаться, что тут имеет место какое-то недоразумение… Ума не могу приложить, какой дурак позарился на этот старый портфель, – подытожил свои впечатления второе лицо антикварного салона.

– Вы одним махом поставили крест на главном направлении нашего расследования! – подосадовал Кристи, – А о чём бы мне ещё вас спросить, я пока что-то не соображу…

– Тогда вопросы будем задавать мы с Маклуски! – охотно подхватил эстафету разговора Доддс, – Клеменс, признаемся вам по секрету: Мы тоже придерживаемся примерно такого же мнения о похищенном предмете, как и вы! Мы тоже считаем, что выставлять его на продажу за несколько тысяч фунтов было чересчур самонадеянно со стороны Милна. (Хоть мы и не видели лично этот несчастный портфель, но слышали его словесное описание от вас и вашего начальника.) Неудивительно, что ваши коммерческие партнёры до сих пор с удовлетворением потирают свои руки и ноги… Но вернёмся к событиям минувшей ночи! Нам известно, что ключ от правого шкафа (на дверце которого приклеена бумажка «Документация») хранится у вас. Мы хотим вас спросить: Так что же всё-таки находилось в этом шкафу минувшей ночью?

– Абсолютно ничего! – улыбнулся Клеменс, – Последние пару месяцев, после окончания ремонта в торговом зале, наши шкафы стоят в прихожей без дела. Даже я сам за это время ни разу не заглядывал в свой правый шкаф… Боюсь, грабитель только зря потратил силы и время на его взлом! – развёл руками он.

– Неужели зря? – засомневался Маклуски, – А вот по нашим данным, в момент взлома вашего шкафа на его нижней полке стояло несколько весьма любопытных предметов…

– Их было не менее двух, и они имели округлую форму, – дополнил коллегу Доддс, – Судя по всему, речь идёт о каких-то бутылках…

Клеменс с изумлением уставился на своих проницательных собеседников, сидевших на плюшевом диване справа от него… Но понемногу удивлённое выражение на его лице сменилось восхищённым, и он в восторге воскликнул:

– Невероятно! Фантастика! Высший класс! Вот что значит профессиональные сотрудники следственных органов…! Да, вы абсолютно правы: Со вчерашнего утра в нижнем отделении моего шкафа стояли бутылки сильноалкогольного напитка «Бездонная бочка»…

– Знакомое название, – не преминул отметить Маклуски, – Значит, и их тоже похитил наш вездесущий грабитель?

– Такой уж я неудачливый: Не успел спрятать бутылки в шкаф – а их уже кто-то слямзил! – с лёгкой грустью признал Клеменс, – Но я вас ещё раз попрошу: Пожалуйста, не говорите об этом Милну! – он сконфуженно улыбнулся, – Я запер бутылки в шкаф без его ведома. Если бы он об этом узнал, он бы наверняка этого не одобрил… По его мнению, антикварный салон – не место для хранения алкогольных напитков. Уж такие у нашего Милна старомодные консервативные взгляды…!

– Вы нас совсем запутали! – начал горячиться Кристи, – Выходит, этот проходимец (или эти проходимцы, если их было несколько) вынес из вашего салона целую кучу добра: и портфель, и рюкзак, и ещё несколько бутылок… Кстати, с какой целью вы их туда поместили?

– От таких прозорливых дознавателей бесполезно утаивать секреты Полишинеля, – признал своё поражение Клеменс, – Извольте, я готов изложить вам историю попадания моих бутылок в этот злополучный шкаф! Но история эта будет длинной и затейливой…

– Не беспокойтесь: Мы совершенно никуда не торопимся! – заверил рассказчика заинтригованный Доддс.

– Я начну издалека, – приступил к изложению Клеменс, – Для тех, кто недостаточно близко со мной знаком, я должен уточнить, что вот уже два с лишним года состою в членах знаменитого Клуба Джентльменов, возглавляемого небезызвестным Бленчфлауэром. Мы почти каждый будний день собираемся в нашем Клубе. Как и полагается истинным джентльменам, при этом не обходится без кое-каких азартных игр, включая карты, нарды и бильярд… Не скрою: Бильярд издавна считается одной из моих сильных сторон. Однако и глава нашего клуба, Бленчфлауэр, также сильно увлекается этой игрой. Впрочем, пока ему ещё рановато со мной тягаться… Мы с Бленчфлауэром неоднократно скрещивали наши деревянные кии в присутствии других членов Клуба. Без ложной скромности сообщу, что я неизменно брал верх во всех этих поединках. Каждый раз, проигрывая мне партию, Бленчфлауэр публично признавал своё очередное поражение и обещал уплатить мне очередную ставку (а играли мы, разумеется, отнюдь не на голый интерес). Однако, как подобает настоящему скряге, он не слишком торопился исполнять обещанное. Его не покидала надежда, что рано или поздно он обязательно отыграется – и тогда необходимость возвращать должок отпадёт сама собой…

Мало-помалу его задолженность передо мной достигла тысячи фунтов. Признаюсь, вся эта канитель уже начала мне порядком надоедать… На одном из прошлых заседаний Клуба у нас за столом зашёл разговор о честности и порядочности, а Бленчфлауэр громче всех ратовал за то, что истинный джентльмен обязан всегда держать данное им слово. И тогда я сказал: «Даю честное слово: Ни один член нашего Клуба никогда не сможет задолжать мне более одной тысячи фунтов!» Весь стол горячо апплодировал мне в течение пяти минут, а горячее других хлопал в ладоши председатель нашего Клуба… Но вот прошло ещё несколько дней. Позавчера, в понедельник, я снова присутствовал в Клубе на очередной тусовке.

(Вчера и позавчера я был занят в салоне в первую смену: Я приходил на работу с утра, а уходил вскоре после обеда. В Клуб я отправлялся прямо из салона, не заезжая домой.) Как я и предвидел, Бленчфлауэр опять предложил мне сразиться в бильярд на прежнюю ставку. Но я с печальным видом развёл руками и сказал: «Увы, я дал слово джентльмена и обязан его держать! Существует вероятность, что я опять вас обыграю – и вы тогда будете должны мне уже больше тысячи фунтов…» Все прочие члены Клуба выразили мне своё пламенное одобрение.

(У многих ещё была свежа в памяти моя торжественная клятва на недавнем собрании.) И тогда Бленчфлауэр предложил мне сыграть в бильярд не на деньги, а на ящик «Бездонной бочки». Мы договорились, что проигравший партию сразу после этого отвезёт победителя в ближайший круглосуточный супермаркет и купит ему этот ящик за свой счёт. Все присутствующие дружно одобрили это предложение… Итак, мы с Бленчфлауэром снова сошлись за бильярдным столом, и победа вновь осталась за мной. Теперь он уже не мог отвертеться от своего обещания – и пришлось ему после полуночи везти меня в магазин за «Бездонной бочкой»… Он лично притащил мне в машину купленный им ящик; затем мы пожали друг другу руки и разъехались в разные стороны. Я отвёз «Бочку» к себе домой – а на следующее утро (это было вчера) притащил ящик сюда, в салон. Поскольку Милн появился на работе лишь ближе к обеду, мне как раз хватило времени на то, чтобы расставить бутылки по нижней полке своего шкафа, а пустой ящик выкинуть на помойку. Когда Милн явился, мой правый шкаф опять был заперт. По внешнему виду было невозможно догадаться, какие интересные изменения произошли у него внутри… Таким вот образом в моём шкафу и появилось столь необычное содержимое! – подытожил Клеменс свой проникновенный рассказ, – Конечно, тогда я и представить себе не мог, что мои бутылки простоят на новом месте так недолго – менее одних суток…

– Погодите! – поспешил вмешаться Кристи, – Но почему вы притащили бутылки в салон, а не оставили их у себя дома?

– Чтобы ответить на ваш вопрос, мне придётся излагать вам ещё одну историю, – предупредил Клеменс.

– Излагайте – нам совершенно некуда торопиться! – обнадёжил его Маклуски.

– Тогда, с вашего позволения, я опять вернусь к нашему Клубу Джентльменов, – возобновил свой рассказ словоохотливый Клеменс, – Есть среди наших членов два типа по фамилиям Моббс и Снодлигаст. К сожалению, порой даже в самой приличной компании попадаются такие весёлые ребята, с какими ни за что не захочешь встретиться ночью в тёмной подворотне – да и днём у себя дома тоже… Два года назад, когда я только вступил в Клуб Джентльменов и ещё не успел как следует изучить тамошнюю публику, я сгоряча пригласил всех членов Клуба к себе домой на собственный день рождения. Разумеется, Моббс и Снодлигаст оказались в числе приглашённых… Год спустя я, наученный горьким опытом, уже не рискнул позвать их на очередное аналогичное мероприятие; тогда они явились туда безо всякого приглашения и опять испортили мне весь праздник. Как я потом узнал, эти ребята на всех без исключения торжественных посиделках ведут себя примерно одинаково… Алгоритм их поведения таков: Зайдя в чужую квартиру, они первым делом вычисляют, в каком месте хозяева хранят свой спиртной запас. (Моббс и Снодлигаст обладают удивительным чутьём на алкогольные напитки.) Затем они начинают бродить кругами вокруг этого места и настойчиво призывают хозяев откупорить хотя бы одну бутылочку – якобы для небольшой дегустации. В конце концов их домогательства достигают цели… Но едва открыв ёмкость со спиртным, Моббс и Снодлигаст в один момент его выпивают и тут же предлагают приступить к дегустации следующего напитка. В итоге дружеская посиделка быстро превращается в обычную попойку, а праздничное настроение присутствующих стремительно улетучивается… Вот такие замечательные джентльмены состоят в членах нашего Клуба! Между прочим, оба они присутствовали при моём позавчерашнем бильярдном поединке с Бленчфлауэром. Едва я положил в лузу решающий шар, Моббс и Снодлигаст тут же подошли ко мне, злорадно ухмыльнулись и многозначительно сказали: «Итак, Клеменс, вы выиграли целый ящик „Бездонной бочки“. Мы очень рады за вас! Завтра вечером мы обязательно заглянем к вам домой и продегустируем ваш напиток!» И я сразу понял, что мне уже никак не удастся отвертеться от их визита…

– А если просто не открывать им дверь? – дружески посоветовал Доддс.

– Тогда они будут до самого утра трезвонить мне снаружи и не дадут нормально выспаться, – оценил последствия Клеменс.

– А если отключить звонок? – предложил Маклуски.

– И это тоже не поможет, – вздохнул Клеменс, – Когда Моббс и Снодлигаст твёрдо намерены продегустировать какой-то напиток, их не остановит ни наводнение, ни землетрясение, ни военное положение… Увидев, что я забаррикадировался в квартире и не отвечаю на их звонки и стуки, они выйдут на улицу, встанут под моим окном и начнут вопить ненормальными голосами: «Клеменс, мы пришли продегустировать вашу „Бездонную бочку“!» Заодно они обойдут всех моих соседей (сверху, снизу, справа, слева и наискосок) и каждого попросят постучать Клеменсу в пол, потолок или стенку. В общем, скрываться от этих настойчивых ребят лишено смысла… С другой стороны, я не мог позволить им в один присест выпить всю мою «Бездонную бочку». (Она бы здорово пригодилась мне месяц спустя, когда я буду отмечать свой очередной день рождения.) У меня оставался только один выход: На следующее утро я отвёз свой ящик на работу и запер все бутылки в шкаф. Вскоре выяснилось, что я трудился не зря… Тем же вечером Моббс и Снодлигаст действительно явились ко мне домой на дегустацию «Бочки». Открыв дверь на их настойчивый звонок, я снова увидел на пороге их ухмыляющиеся рожи. «Ну что, Клеменс!» – произнёс Моббс, заходя в прихожую, – «Тащите сюда первую бутылку! (Штопор у нас уже есть.)» «Какая жалость!» – ответил я, – «Сегодня утром я отвёз все бутылки к себе в антикварный салон и оставил их там!»

Улыбки мгновенно слетели с их круглых лоснящихся физиономий. «Какого чёрта вы их туда отвезли?» – вскричал возмущённый Снодлигаст. «Я хотел показать их Милну, своему начальнику», – удачно симпровизировал я, – «Я опасался, что иначе он не поверит моему рассказу о выигрыше у Бленчфлауэра». «Но почему вы не привезли их потом обратно?» – проявил дотошность Моббс. «Милн отобрал у меня все бутылки и запер их в шкаф», – продолжал на ходу импровизировать я, – «Он сказал, что выдаст мне их только месяц спустя, на мой очередной день рождения». Ребята озадаченно переглянулись друг с другом.

«Сдаётся мне, Клеменс пудрит нам мозги», – высказал подозрение Снодлигаст, – «Он наверняка припрятал бутылки где-то у себя в квартире и выдумал всю эту историю, чтобы не дать нам продегустировать свою „Бочку“!»

«Я вас нисколько не обманываю!» – заверил я, – «Никаких бутылок со спиртным у меня в квартире в данный момент нет. Если не верите, можете обыскать всё вокруг!»

«Разумеется, мы вам не верим», – сказал Моббс, – «И не поверим, пока не обыщем всю вашу квартиру сверху донизу!» «Милости прошу!» – не стал возражать я. Ребята подошли к делу предельно серьёзно: Они облазили все укромные уголки, заглянули во все шкафы и тумбочки, под кровать и на антресоли; в довершение всего они не поленились обстукать пол, потолок и стены на предмет наличия в них каких-либо тайников. Как и следовало ожидать, ни одной капли спиртного им обнаружить не удалось… «Похоже, „Бочки“ тут и вправду нет», – вынужден был признать Снодлигаст, – «Значит, придётся нам перенести дегустацию на завтрашний день!» «Но завтра я тоже не смогу вынести бутылки из салона», – возразил я, – «Милн запер их в шкаф с документацией, что в прихожей. Без ключа его открыть невозможно». (Я решил, что настоящий джентльмен должен по возможности всегда говорить одну только правду и ничего, кроме правды, если позволяют обстоятельства.) «Ну так возьмите ключ и откройте его!» – посоветовал мне Моббс. «Этот ключ Милн всегда носит при себе и никому никогда его не даёт – даже мне», – ответил я. (Здесь мне пришлось по воле обстоятельств немного отклониться от правды.) «Да чёрт бы вас побрал!» – воскликнул в отчаянии Снодлигаст, – «Клеменс, вы испортили нам всё праздничное настроение!» И они с мрачными физиономиями покинули мою квартиру, даже не попрощавшись… Я мысленно поздравил себя с удачно принятым решением, позволившим мне защитить свою «Бездонную бочку» от посягательств Моббса и Снодлигаста… Но конец моему недолгому счастью положил телефонный звонок Милна сегодня утром, с сообщением о взломе и опустошении наших шкафов. Конечно, сам Милн даже не подозревал, что в моём шкафу этой ночью находилось столь необычное содержимое. Он продолжает горевать о пропаже своего старого портфеля – я же сокрушаюсь о потере целого ящика спиртного… Как же насмешлива злодейка-судьба! Мне удалось отстоять «Бочку» от домогательств Моббса и Снодлигаста – но в итоге она досталась какому-то шальному ночному грабителю, заглянувшему в антикварный салон в поисках совершенно другой добычи… Собственно, вот и весь мой рассказ!

– Да-да, нам было очень интересно, – кивнул головой Кристи, – Благодарю вас за откровенность, Клеменс! Не смеем вас далее задерживать…

После того, как Клеменс покинул гостеприимный дальний закуток, его недавние собеседники смогли уже более раздольно устроиться на плюшевом диване. Несколько минут спустя напряжённую тишину прервал голос Доддса:

– Похвально, что Клеменс так основательно подходит к празднованию своего дня рождения! Это мероприятие требует к себе вдумчивого и всестороннего подхода – иначе при его проведении возможны любые неприятные неожиданности… Помнится, как-то раз наш коллега Родли наткнулся в газете на статью о Вильяме Шекспире. Более всего его заинтересовал тот факт, что великий поэт прожил ровно пятьдесят два года и умер двадцать третьего апреля, в свой собственный день рождения… «Похоже, Шекспир перепраздновался», – произнёс Родли в задумчивости, – «Я всегда говорил: Любое дело следует делать с умом и во всём знать меру!»