скачать книгу бесплатно
– Отпустишь? – Минфа не верила до тех пор, пока отступившие лианы не развеяли её сомнения.
Персефона улыбнулась и протянула ей руку.
– Конечно. Мужчины всегда так ветрены, а мы женщины… между нами не может быть обид.
И Минфа обманулась, будто никогда не знала о деяниях божественных жён, будто никогда не слышала об участи любовниц трёх братьев. Слова Персефоны казались ей такими искренними, такими теплыми, что она, не задумываясь, вложила свою руку в её. Пальцы Персефоны сомкнулись на её ладони, воздух пошёл рябью от выплеска божественной энергии, и Минфа с ужасом поняла, что её кожа начала зеленеть. Она вскрикнула, хотела отдёрнуть руку, только это каким-то образом оказалось невозможно – боль в запястье расколола её мир на части. Минфа упала на колени перед богиней и зарыдала.
– О, не плачь… мне гораздо больнее… – произнесла Персефона. – Я сдержу слово, Минфа. Ты останешься живой и здоровой, будешь жить и цвести, где вздумается, будешь привлекать всех ароматом, но никогда… никогда больше не станешь собой.
– Умоляю… я… пожалуйста, – Минфа обращалась, её руки становились листьями, а тело усыхало и черствело до состояния стебля.
– Ты должна быть благодарна мне… пытаясь победить меня, ты забыла, что я в первую очередь не богиня весны, а Несущая Разрушение! Ты могла умереть, но будешь жить вот так. Вечно… – Персефона выдохнула, а Минфа уже не смогла ответить ей. Кустик мяты, проросший в пожелтевшей траве, покачнулся, и последняя слеза Минфы соскользнула с его листвы.
Для Аида это стало последней каплей. Он и так находился на грани бешенства из-за неподдающихся лиан, но не выпускал полную божественную силу, боясь ранить Персефону. Её поступок вывел его из себя, выброс лазурного пламени накрыл сад, а когда дым и пепел рассеялись, Аид уже держал Персефону за шею, прижимая её к тому же дереву, к которому ещё мгновение назад был прижат сам. Персефона, хоть и задыхалась, смотрела на него открыто и спокойно.
– О, да… – с трудом прохрипела она, – давай, Владыка Аид, отправь меня к Кристаллу Душ. Отомсти за возлюбленную…
Аид тяжело дышал, в его глазах бушевало пламя гнева, но едва последнее слово сорвалось с губ Персефоны, пальцы его разжались, и он выругался.
– Проклятье! Она не моя возлюбленная.
Персефона упала на колени, потирая шею.
– Вот так сюрприз, надо же…
Откровенная ирония в её голосе заставила Аида взглянуть на неё по-новому: он ещё никогда не видел её такой, не в разговоре с ним. Он хотел сказать ей, что в царстве Теней никто не может причинять вред живым существам без его дозволения, что он не потерпит подобного даже от собственной супруги, но вместо этого почувствовал вину и стал искать оправдания, которые, честно говоря, в текущих обстоятельствах не стоили ни драхмы.
– Ничего не было. Она явилась вчера и очаровала меня.
– Что? – Персефона закашлялась и довольно долго не могла прийти в себя, а затем рассмеялась. – Наверное, это самое потрясающее оправдание, которое я слышала. Это достойно сказаний Аэдов[16 - Аэд – в Древней Греции профессиональный исполнитель эпических песен. Легенды рисуют как слепого странствующего аэда Гомера, в «Илиаде» которого есть слова о безжалостности Аида.], – с высоко вздымающейся грудью, с горящими от гнева глазами, вызывающе растрёпанная, она встала на ноги, опираясь на дерево, и театрально похлопала в ладоши.
– Я серьёзно, – божественная аура Аида столкнулась с аурой Персефоны, и воздух в буквальном смысле заискрил.
– То есть Аид, – насмешливо уточнила она, – великий владетель царства Теней настолько слаб, что его смогла очаровать какая-то нимфа? Даже смертные не поверят в это.
– Я помню прошедший день так же ясно, как то, что ты предпочитаешь украшать волосы незабудками. Но я был не в себе и не мог контролировать свои действия.
Персефона горько усмехнулась. Она могла бы простить ему всё, всё, но только не собственное унижение… не измену. Только не это.
– Ты целовал её! – в глазах защипало, и она сжала кулаки. – Целовал! Я это видела, это случилось, и не важно, что было до и будет после, потому что я уже никогда не поверю твоим словам.
– Персефона, – Аид сделал шаг к ней.
Она отошла в сторону.
– Нет… не подходи ко мне. Я не верю тебе, не верю. Ложь и измены так часто случаются в семьях твоих братьев, так почему ты должен отличаться от них? Афродита была права…
– Стой! При чём тут Афродита? – Аид переместился к ней, не позволяя уйти, взял за руку, но она оттолкнула его.
– Не смей меня трогать! Видеть тебя не хочу!
Персефона развернулась, а через мгновение уже входила в собственную спальню. Выгнав собравшихся там нимф, она, наконец, позволила себе быть слабой, выплеснуть эмоции – она разломала всё, что можно и нельзя было сломать, а затем, измотанная и уставшая, опустилась на пол и горько зарыдала. Впереди её ждали долгие месяцы одиночества, наполненные яркими воспоминаниями его измены, невозможности находиться рядом с ним и жалости к самой себе. А ещё его бесконечных попыток вернуть её. Бесконечных и безуспешных.
Весной, торопясь покинуть царство Теней так же, как торопилась осенью вернуться сюда, Персефона думала только о том, как пойдёт на Олимп и заставит Зевса разорвать брак с Аидом. Навсегда. Возвращаться к нему, жить с ним, зная об измене, она не собиралась. Просто не могла. Лучше века провести в одиночестве и уединении, чем быть женой, от которой ходят к другим.
Солнечный свет, как и в тот день, когда она впервые покинула царство Теней, нырнул в её волосы, утонул в глубине глаз и затерялся в складках одежд… Теперь Персефону ждала новая жизнь. Жизнь без Аида…
(наши дни)
Лина проснулась. Она ещё какое-то время лежала с закрытыми глазами, пребывая в эйфории сна, но затем вспомнила прошлый вечер. Её бросило в жар, и она, резко распахнув глаза, посмотрела на соседнюю сторону кровати. Было пусто, но смятые простыни и едва ощутимый морозно-цветочный аромат не оставлял сомнений – вчерашний вечер не был её выдумкой, это действительно случилось. Геката была права – не стоило спешить, нужно было вспомнить всё до конца, а после принимать решение. Теперь вместо решений оставалось только принять последствия. И хотя Лина не получила ответов, она узнала достаточно, чтобы пожалеть о сделанном. Как теперь она будет смотреть ему в глаза? Как будет жить дальше, зная, что они в прошлом, возможно, закончили как заклятые враги?
– Моя царица, – голос нимфы прервал размышления Лины, – Владыка сказал, что праздник Аполлона перенесён на раннее утро, у вас мало времени, нужно собираться.
– Перенесён? – Лина приподнялась на локтях, заметив ещё нескольких нимф, завершающих её торжественный наряд. – А где сам Владыка?
– Он… – нимфа оглянулась на своих сестёр, – уже ждёт вас.
Глава 11. Праздник Аполлона
… Боги и бессмертные существа веками жили среди смертных, заводили с ними дружбу, отношения, и иногда посвящали в суть вещей, возлагая на их плечи нелёгкую ношу тайны. Но если сатирам, кентаврам и разного рода нимфам легко удавалось скрывать свою истинную природу от смертных близких, то боги едва ли могли хранить такие секреты и, рано или поздно, делились всем. Так, заключая браки со смертными, боги создали своих прямых потомков – полубогов, от которых и появились наследники божественной крови. Последние, находясь в родстве с богами через поколение и больше, не отличались от полубогов по силе и способностям, но имели существенный недостаток – смертную человеческую жизнь. Семья Лины была одной из таких, хотя и заняла это место не по собственной воле.
В те времена, когда отголоски Эпохи Противостояния ещё ярко горели в памяти богов и смертных, а «Протект» едва начал своё существование, Зевс обнаружил, что зерно души Персефоны в каждом новом поколении забирает у носителя часть божественных сил, необходимых для его развития. Это могло свести на нет все попытки вернуть Персефону и обесценить жертву Деметры – Зевсу пришлось немало потрудиться, чтобы предки Лины смогли спокойно жить и процветать. Но как ему удалось решить вопрос, если заключать браки с богами не имело смысла, ведь чужая божественная сила могла разрушить зерно души, а поддерживать извне ни у кого не хватило бы ни мужества, ни способностей? Вопрос решался просто – полубоги могли помочь. Их кровь, разбавленная кровью смертных, не влияла на зерно души, зато давала следующему носителю преимущество и силу, сравнимую по уровню с истинной божественной.
Ариана вспоминала об этом, выводя дрожащей рукой зашифрованные символы царства Теней – она изучила тёмные письмена ещё в школе, когда её, единственного ребёнка в семье, готовили к посвящению. Она была, пожалуй, самой подходящей и достойной этого, но перст судьбы указал на её дочь.
«Владыке царства Теней», – написала она и глубоко вздохнула.
Марк заглянул ей через плечо, совершенно ничего не понимая среди чёрточек, знаков и символов.
– Я бы сам написал, но я в этом не смыслю. Может быть, тебе стоит отдохнуть? Это уже восьмое…
Ариана мотнула головой и обмакнула гусиное перо в божественные чернила, скрывающие суть написанного от сердец с недобрыми намерениями.
«Возможно, это роковая и последняя ошибка в моей жизни, но в момент, когда предают даже самые близкие, я не вижу иного выхода, как обратиться к врагу.
Девушка, которая по воле судьбы оказалась избранницей Мойр, моя дочь. С самого её рождения я знала, что если в этом поколении кому-то и суждено стать Персефоной, так это точно ей. Элине. Слишком похожа она на дочь Деметры… слишком. Ещё до собственного посвящения я сомневалась во всём, критически относилась к истории и к тому, что мне надлежит сделать, а однажды… начала расследование. Я и представить не могла, куда приведут меня мои поиски, но теперь мне известно, как сильно мы все ошибались. Я и мой супруг Марк открыли страшную тайну… тайну, связанную с Владыкой Теней. Мы можем поделиться этой информацией… только не в письме. Мы предлагаем обсудить всё при личной встрече в обмен на возможность остаться под защитой царства Теней…»
Ариана украдкой смахнула слёзы. Марк за её спиной нервно сцепил руки.
– Подумать только… Мы пишем ЕМУ… Я и в страшном сне не мог представить, что мы попросим у него защиты. С тем же успехом можно было просто умереть и встретиться с ним.
Ариана не ответила. Кончик пера дрожал над бумагой.
«Есть ещё кое-что… Часть воспоминаний Персефоны, самая важная часть, которая была извлечена Владыкой, а после украдена, теперь хранится на Лемносе, у Гефеста»…
– Нет… всё не так, я перепишу… – она отбросила перо.
– Ариана, письмена Хаоса опасны, сколько можно! – всплеснул руками Марк, выхватил у неё листок и, скомкав, метко запулил его в корзину. Бумагу сразу охватило божественное пламя.
– Сейчас они самый безопасный способ связаться с НИМ, и я не остановлюсь, мы должны сказать ему, кто…
… У входной двери щёлкнул замок, и Ариана исчезла, а вслед за ней Марк, перо, письма и разбросанные по полу бумаги. Максим, наблюдавший за ними, обернулся.
Макс пришёл к Марку и Ариане под утро, за несколько часов до возвращения Ланы из Рима – она не дозвонилась до родителей и предложила ему прийти к ним, чтобы проверить дом. У Макса были запасные ключи, но он всё равно не спешил открывать дверь – ему потребовалось некоторое мужество, чтобы, наконец, вставить ключ в замок и повернуть ручку. В доме стояла тишина, шторы и жалюзи не пропускали света, где-то мерно тикали часы. Макс прошёл в гостиную, раскрыл окна и сел на кресло у камина, неловко оглядываясь по сторонам – лишь спустя несколько минут он обратил внимание, что каминные полки покрыты приличным слоем пыли. Предчувствуя неладное, Максим перевёл взгляд к кофейному столику и наткнулся на корзину с бумагами, в которой, словно чёрные ёжики-оригами, лежали смятые сгоревшие останки писем, очевидно, уничтоженные божественным огнём. Макс и сам не понял, что именно заставило его так поступить, но он достал самый уцелевший комочек бумаги и, используя силу, сначала заставил проявиться текст, а затем и образы всего, что происходило в момент его написания. Тёмные неясные символы сложились в современные буквы, образы наполнили комнату и остались в ней до того, как щёлкнул замок двери – только тогда Максим всё свернул и сжёг бумаги до конца. Позже он много раз задавался вопросом, почему Марк и Ариана не уничтожили письма полностью, почему не наложили дополнительной защиты на текст? Но в итоге решил, что они оставили их специально и, возможно, именно для него.
– Максим, ты тут? – звонкий голос Ланы разнёсся по комнатам, шаги отразились от стен, и она впорхнула в гостиную, счастливо улыбаясь. – Что с тобой? Ты чего молчишь?
Максим тряхнул головой и посмотрел на неё, снова упустив из вида пыльцу, осевшую на щёку.
– А… прости, задумался. Твоих родителей здесь нет.
– Задумался… – Лана ухмыльнулась, бросила сумку на стол, не замечая пыли, и стала что-то активно искать в ней. – Не переживай, родители точно в порядке, – сказала она, расценив его настроение по-своему, – да и Лина скоро будет с тобой, совсем скоро. Я достала напиток Перемен, – она извлекла флакон с серебристой жидкостью и протянула Максиму. – Сначала дашь ей выпить это, потом я выпью вторую часть. Она уснёт на какое-то время и примерно на неделю лишится сил. Ты успеешь забрать её и спрятать, а потом обсудить всё с «Протектом».
Максим взял флакон в руки – жидкость мерцала в солнечном свете, падающем из окна, словно эфир из волшебной сказки.
– Не помню, как действует напиток Перемен. Ты уверена, что всё получится, и что тебе вообще стоит туда идти?
– Успокойся. У меня появился отличный козырь, который, если не позволит убить ЕГО, то точно поможет лишить возможности сражаться.
– Его может убить только Персефона. Что ты задумала? – Макс спрятал флакон в карман, с каждой минутой всё больше сомневаясь в их плане.
– Она уже освободила его, так что теперь не только она… есть кое-что, способное уничтожить его без неё. Деймос связался со мной, он снова глава «Протекта», и с ним можно договориться.
– Ты же сказала, мы не будем вмешивать «Протект»!
– Я сказала, мы не будем вмешивать Клессандру, а Деймос нам нужен. Позвони ему, он устроит так, чтобы на празднике Аполлона всё получилось.
– Лана… – Максу это не понравилось, но он почему-то не смог достойно ей возразить. Просто не нашёл в себе достаточных сил для этого.
Она прошла мимо него к выходу, в последний раз окинув взглядом комнату, и уже из коридора крикнула.
– Ты хочешь забрать Лину, и она твоя… Забирай! Больше ни о чём спрашивать не нужно.
– Лана! – Макс вышел за ней, собираясь во что бы то ни стало узнать всё, но она уже открыла дверь и растворилась в воздухе, оставляя за собой лишь несколько слов.
– Встретимся в Дельфах.
– В Дельфах… ага… – Макс посмотрел на то место, где она только что стояла, и сжал кулаки. – Проклятье! Отец, что здесь происходит?
***
В каждом мало-мальски известном городе мира, помимо городов обычных, существовали и сокрытые города богов. Их важным отличием было полное отсутствие смертных при фактическом присутствии их в окрестностях. Накрытые куполами божественной защиты города оставались невидимы и недоступны для обычных людей, но вполне подходили для всех прочих. Бессмертные существа, боги и полубоги могли здесь не скрывать истинного облика, спокойно использовать силы и уловки, которые, в любом другом случае, сдали бы с потрохами всё мировое сообщество Олимпийцев. Помимо этого каждый город имел свою индивидуальную направленность, избранную богом-покровителем. Так город Аполлона в Дельфах принимал в объятья своих улиц всех творцов от мала до велика, разумеется, исключительно божественного происхождения. Именно здесь, в городе искусств и вдохновения, и состоялось самое важное торжество сентября – праздник Аполлона, на который так спешили Максим и Лана. На самом деле, Макс хотел сначала расспросить отца о воспоминаниях Персефоны, но навещать его было некогда, а сам Гефест от приглашения отказался.
Лана шла впереди, и кончик её серой косы смешно вздрагивал от каждого шага. Лёгкая и стройная, она сильно напоминала Лину в школьные годы. Макс вспомнил, как они с Линой носились вокруг клёна у школы, и как гуляли по улицам Москвы, пропуская неважные, на их взгляд, занятия – он увлёкся настолько, что отстал, и ему пришлось догонять Лану бегом.
– Я связался с Деймосом, он сказал, что обеспечит нам безопасность и успех плана, – сообщил он, подстраиваясь под её шаг.
– Что он за это попросил? – Лана бросила на Макса беглый взгляд. – Привести Лину к нему?
– Да… ты уже знала?
– Нет. Догадаться несложно. Но ты же не будешь этого делать, да? Ты сможешь привести её позже, когда уговоришь его повременить с наказанием до решения Зевса.
– Так и сделаю, только ему этого заранее знать не обязательно. – Макс задумался. – Деймос очень агрессивно настроен, но не насчёт тебя, хотя… казалось бы, ты её сестра…
– Моё оправдание юность, он сам так сказал. «Протект» ценит молодых полубогов и наследников и не собирается наказывать всех подряд… – она посмотрела на него и снова на дорогу перед собой, – эх! Как бы оповестить родителей?.. Понятия не имею, где они. И дядя Август… может, он сегодня будет тут?
– Надеюсь. Всё-таки он наследник Аполлона, хотя предыдущие два дня я и ему названивал, и всё безрезультатно.
– Ладно, не будем думать об этом… я уверена, с ними всё нормально, – Лана вздохнула и вдруг схватила Макса за руку, утягивая вправо. – Сюда!
Они свернули в затемнённый проём между палатками с сувенирами и сладостями, Лана осмотрела всё вокруг, после чего поставила божественную защиту. Невидимый плотный купол отделил их от внешнего мира, заглушая посторонние звуки. Конечно, купол был неидеален, только у богов получались достаточно лёгкие и совершенные купола защиты – полубогам, а тем более наследникам не помогали добиться такого даже годы тренировок. Но Лана не унывала. Сейчас главным было то, что купол, сколь бы грубым он ни выглядел, работал правильно.
– Давай повторим план, – полушёпотом сказала она. – Во дворце торжеств – площадка и две галереи. Что бы с Линой ни случилось, я уверена, она захочет тебя увидеть, ты…
Лана не договорила, следующие её слова потонули в громком крике. Сначала кричала только одна женщина, затем к ней присоединились ещё несколько испуганных голосов, разбивая защиту Ланы, а после начался такой гомон, будто на город напала гидра или целая стая сирен. Макс и Лана бросились на звук, к центральной площади у дворца Торжеств с кодовым названием «Кафе Оракул» – там, над разбегающейся толпой, заслоняя лучи солнца, появился тёмный сгусток энергии, покрытый всполохами лазурного огня. Словно маленький смерч, он клубился и раскручивался, увеличиваясь в размерах до тех пор, пока не превратился в огромный кокон, из которого, точно в момент рождения бабочки, распахнулись тёмные божественные крылья – в их основании, во всём устрашающем величии царства Теней возник Аид… и Лина. Он приобнимал её за плечи, когда они плавно спускались на землю – крылья рассеялись, и солнечные лучи, освободившись от мрака, снова пролились на площадь. Аид сделал шаг в сторону, предлагая Лине руку, и она приняла её.
(35 Аид и Лина)
Ужас. Холод. Дыхание смерти. Вот что ощутили все, кто стал свидетелем этого события. Лана вцепилась в руку Макса, и вовремя, потому что он, не отдавая отчёта в своих действиях, сжал кулаки и шагнул вперёд. Увидев Лину рядом с другим, он напрочь забыл о своих сомнениях – он хотел её вернуть, хотел, чтобы всё стало как прежде.
– Не сейчас… – сдавленно проговорила Лана, вспомнив, что её небольшое воздействие может творить чудеса и усиливать эмоции, которые, казалось бы, можно сдержать, – ещё рано. У тебя будет шанс отомстить.
***
Сожаление. Лина чувствовала его шипы, пронзающие сердце. Она с трудом понимала, что заставило её прошлым вечером пойти на этот шаг, какую цель преследовало её подсознание, толкая её в объятья Аида? Напротив неё в зеркале отражалась Персефона, более похожая на саму себя, чем любая скульптура из храмов: изумрудное платье, вышитое золотыми нитями, с лёгкой, раскрывающейся к низу юбкой, зелёные украшения в волосах, уложенных лёгкими волнами, – дева и царица, весна и смерть, первый цветок на выжженном поле.
– Готова? – Аид появился в дверях так неожиданно, что она вздрогнула и обернулась к нему.
На удивление, когда их взгляды встретились, Лине показалось, что шипы сожаления отступили. Аид изменился. Вся его божественность, весь устрашающий образ таяли, и любая мысль о нём подменялась воспоминаниями о жарких ночных поцелуях. Да и внешность его выглядела несколько иначе, будто он специально сменил её для выхода в свет.
– Да, – кивнула Лина, изо всех сил стараясь не выдать своих мыслей, и снова посмотрела в зеркало.
Он обратился тёмным туманом и переместился к ней, появляясь за спиной – его ладонь мягко опустилась на левое плечо и не сильно, но ощутимо сжала его. Лина видела его отражение в зеркале рядом со своим: в этот раз Аид выбрал чёрный костюм, его длинные волосы легли в модную стрижку, – от образа царя не осталось даже мантии. Нимфы уже сказали Лине, что Аполлон предпочитал видеть гостей без белых мантий, поэтому полностью чёрный образ Аида её не удивил.
– Нужно идти, – сказал он, глядя через зеркало прямо Лине в глаза, – но сначала я хочу задать тебе один вопрос.
– Хочешь, чтобы я гарантировала своё возвращение? – предположила она. – Принесла клятву?
– Нет. Я хочу, чтобы ты заняла место, которое принадлежит тебе по праву.
Лина улыбнулась уголком рта и сняла его руку с плеча.
– Я и так здесь. И обещала вернуться.
Его взгляд, до этого тёплый, заледенел. Он отошёл и встал напротив, рядом с зеркалом, отчего отражение Лины немного покачнулось.
– Не думай, что в мире смертных ты будешь в полной безопасности. Здесь самое безопасное место. Я предлагаю тебе бессмертие, царство Теней и место рядом со мной…
