Царица Теней: возвращение Персефоны

скачать книгу бесплатно


(39 Мост Двух Светил)

Сюда, на середину моста, и перенесла Эос Аида и Лану. Действие напитка Морфея в симбиозе с актёрским талантом Ланы позволили ей удачно притворяться сестрой – Аид, занятый в первую очередь встречей с Гелиосом, подмены не обнаружил. Пока. Лана и не надеялась, что сможет вечно обманывать его, но хотела, чтоб её обман раскрылся как можно позже.

– Нужно пройти мост до конца, – сказала Эос, – отец завершит свои дневные дела и вернётся домой, чтобы встретится с матерью. Я не могу проводить вас, скоро моё время.

– Тебя будут ждать у Врат царства Теней, ты сама должна прийти за платой, – сказал Аид.

Эос улыбнулась.

– Я приду, – она прошла к перилам и вдруг спохватилась. – Ах, совсем забыла, пожалуйста, будьте осторожны. Когда колесница отца возвращается во дворец, на мосту может быть опасно…

Аид кивнул и взял Лану за руку.

– Благодарю тебя, Эос. В добрый путь.

Эос помахала рукой, отвернулась и растворилась в алых лучах заката, будто её никогда и не было. Лана пошла за Аидом по мосту. Она боялась, до дрожи боялась его, потому что, в отличие от Лины, ощущала его ужасающую ауру, этот холод и первозданный страх, неподвластный никакому самоконтролю. Аид обязательно заметит и сиюминутно разрушит всё, если ей не удастся взять себя в руки. Лана мысленно собралась. Она понятия не имела, как себя вести, и решила полагаться на интуицию – как оказалось, воспоминания о Лине были в основном счастливыми, и все они растворились вместе с Морфеем.

Они шли молча, его рука мягко касалась её руки, и Лана, наконец, позволила себе почувствовать зависть. Всепоглощающую, растущую чёрным пятном на сердце, зависть и злость. Она должна была быть на месте Лины, это её сегодня Макс должен был забрать от Аида, это её жизнь – Лана нахмурилась, не обращая внимания, что Аид отпустил её и остановился. Не услышала, как он окликнул её другим, чужим именем. И только когда крылья тёмной божественной энергии раскрылись перед ней, она очнулась. Солнечные лучи вонзились в крылья и усеяли их мелкими золотыми точками – Аид закрыл её собой, чуть покачнувшись от обжигающего спину солнца, и обнял за плечи.

Лана удивлённо приоткрыла рот, но взгляда не подняла, зная, что глаза – зеркало души, и они не смогут лгать.

«Неужели он так сильно любит Лину? Что она сделала, чтобы сам Владыка Аид жертвовал собой ради неё?», – подумала Лана и тихо сказала. – Спасибо.

Аид не ответил, только поправил пиджак, стряхнув с него пепел, и снова взял Лану за руку. Дворец Гелиоса был отсюда совсем недалеко. В конце моста золотая лестница вела к колоннам и массивным дверям с изображением солнца, которые приветливо распахнулись перед гостями.

– Прости, я должен войти один. Боюсь, твоё смертное тело не выдержит присутствия Владыки Солнца.

Лана вздохнула, в глубине души благодаря всех богов, что ей не придётся видеть Гелиоса. Всевидящий и всезнающий мог сдать её Аиду с потрохами, а она ещё не готова была сдаваться. Когда Лана только вышла в зал в роли Персефоны, ей и в голову не могло прийти, куда собирается Аид, и от самых Дельф до этого момента она отмахивалась от предчувствий, ведь эта встреча могла стать концом всего. Какое счастье, что она не состоялась.

– Ничего, я подожду, – сказала она.

Аид повернулся к двери, но не вошёл и снова обратился к ней. Его тревожило предчувствие, причины которого он не находил.

– Жемчужина, которую я дал тебе…

Сердце Ланы ёкнуло, и она едва устояла на ногах, прежде чем он закончил фразу.

– … Амфитрита передала. Оставь у себя.

Лана чуть было не выдохнула с облегчением, но вовремя спохватилась и сдержанно кивнула. Аид улыбнулся ей и прошёл через двери, сразу оказываясь в тронном зале. Об устройстве дворца Гелиоса слагали легенды: говорили, что те, кто желает навестить его, минуя парадный вход, попадут только туда, где захочет принять их Сиятельный Владыка.

«Аид? Что он здесь делает?» – послышался голос Селены, а затем они оба, и Гелиос и Селена, появились из-за колонны. На трон не сели, остались внизу, лицом к гостю.

(40 Гелиос)

(41 Селена)

– Аид. Признаться, визит весьма неожиданный, – сказал Гелиос, и голос его гулко разнёсся в стенах дворца, – и вместе с тем предопределённый.

Селена скромно улыбнулась. Темноволосая, она отличалась от мужа как ночь от дня, и так же удивительно гармонировала с ним.

– Мне пора.

Гелиос отвлёкся и кивнул ей.

– Пусть алмазами звёзд ляжет твой путь… – он проводил Селену взглядом и снова посмотрел на Аида. – Итак, чем обязан такой чести, Владыка Теней?

– Я полагаю, Гелиос будет следовать правилам гостеприимства?

Гелиос холодно улыбнулся.

– Разумеется. Ты и твоя… спутница здесь в безопасности. Как бы то ни было, я не собирался сообщать Зевсу о том, с кем и когда встречаюсь. В чём дело? Должна быть веская причина, чтобы явиться ко мне.

Аид медленно поднял взгляд.

– Зевс и есть причина. Никто не желает новой войны, но, уверяю, она начнётся, если Зевс не перестанет думать, что я желаю занять его трон.

Гелиос очень долго серьёзно смотрел на Аида, затем рассмеялся.

– Детские игры трёх верховных богов! Только вам могло прийти в голову, что царю недостаточно одного царства. Кто мало-мальски разбирается в правлении и выполняет свой долг с честью, знает, как тяжело править одним царством, и какая ответственность приходит, если их два и больше.

– Я это понимаю, – спокойно ответил Аид, нисколько не проявив ответного чувства радости.

– Вот именно, понимаешь. С чего же ты решил напомнить, что у тебя нет никаких амбиций насчёт Олимпа? Мне это хорошо известно. А знаешь ли ты, скольким ещё богам известно то же самое?

Аид не ответил, и Гелиос, погладив подбородок, продолжил.

– Не знаешь, конечно. И Зевс не знает, потому и не может отступиться от правил, не может не проучить брата, начавшего войну.

– Мнение богов меня не интересует, – сказал Аид. – После памятного события Зевс решил, что я предал его, начав войну, но нас столкнули намеренно. Я хочу донести это до него.

Гелиос прикрыл глаза.

– Никто лучше не справится с решением твоих проблем, чем ты сам. На всё есть свои причины, а поступки и вещи неизменно связаны общей канвой мироздания. Я знаю, что тебе не нужен трон Олимпа, ты уже царь трёх миров. Все пути ведут в твоё царство, всё рано или поздно заканчивается в твоих чертогах. И трон Зевса, и трон Посейдона – ничто, а ты царь, у которого есть будущее, пока существует Космос. Скажи мне правду, – Гелиос заложил руки за спину и склонился вперёд, – если бы ты хотел трон Олимпа, неужели не смог бы взять его?

– Мысли Владыки Гелиоса схожи с моими, – согласно кивнул Аид, – и я надеюсь, что он сможет обсудить это с Зевсом в ближайшее время.

– Не послушает, – перебил Гелиос. – Я вам не отец и не наставник. Мой удел – солнце, я не могу и не должен вмешиваться во внешние дела. Особенно в твои. Однажды я заслонил взор Персефоны, надеясь спасти тебя от гнева Деметры, но сам получил сполна… гнев Деметры был страшен, а Персефона всё равно влюбилась в тебя. Есть вещи, о которых я могу не знать, и есть вещи, которым не в силах помешать. Ты, в общем-то, тоже, – он вдруг осмотрелся, словно был вором в своём собственном доме, и поставил божественную защиту.

Аид удивился, но промолчал, ожидая продолжения разговора. Гелиос взмахнул рукой и из солнечной вспышки извлёк радужный аметист.

– На самом деле, я ждал тебя. Она просила передать, что скоро ты всё узнаешь, нити судьбы ведут тебя к этому, и ты встретишь её.

Рука Аида дрогнула, когда ему в ладонь упал сколотый переливающийся аметист.

– Она жива? – прошептал он и взволнованно сглотнул. – Она в порядке?

Гелиос медленно прикрыл глаза.

– В порядке и, очевидно, жива, раз планета ещё процветает. Вы скоро встретитесь, и ты узнаешь всё…

– А Рея?

Гелиос прерывисто вздохнул, он будто надеялся, что ему не придётся отвечать, но вопрос был задан.

– Не знаю. Полагаю, она оставила своё физическое воплощение и слилась со своей линией власти.

Аид сжал аметист в руке. Что он мог сказать на это? Мать никогда не любила его так же, как любила Зевса и Геру, но ему всё равно было жаль, что она ушла. Гелиос снял защиту и щелчком пальца набросил на плечи сияющий солнечный плащ.

– То, что ты делаешь, очень важно. Не забывай об этом… смерть ещё не конец, – он тепло улыбнулся, – так ведь?

Солнечный свет окутал Аида, и он оказался на лестнице у моста перед Ланой, на миг освещая собой уже покрытый ночным мраком дворец. Праздник Аполлона завершился, день подошёл к концу, и в небе, покрытом мириадами ярких алмазов-звёзд, появилась луна… воплощение божественной силы Селены.

Глава 14. Прости

(конец Эпохи Противостояния)

Персефона не знала, сколько находится здесь, сколько сменилось лун, как давно идёт война. Боги сражались, пока Морфей искал пути к трону царства Снов, а Арес в реальном мире шёл к трону Зевса: Деметра не подозревала о положении Персефоны, Аид не знал о разрушенном Кристалле Душ, – всё перемешалось, всё запуталось, и даже надежда… надежда, что вечно остаётся до самого конца, угасла. В темноте, одинокая, мучимая приступами боли, Персефона медленно сходила с ума.

Внутри неё росло нечто невероятное, болезненное и живое, выворачивающее внутренности наизнанку, ломающее рёбра, которые срастались и снова с отвратительным хрустом распадались на куски. Никто не приходил, никто не искал её. Временами Персефона проклинала и мать, и Аида, и весь мир, потом прощала их за всё и снова проклинала, загоняя себя в бесконечный круг обид и сожалений. В конце концов, надежда не просто ушла, крупицы её тепла исчезли из самых отдалённых уголков души, отовсюду, где в силу божественной бессмертной природы ещё могли храниться. Персефона умирала и знала, что последний её вздох станет концом существующего мира. И именно здесь, именно на этом этапе, когда отчаяние, боль, ненависть и обиды ушли далеко в прошлое, о себе заявила всегда существующая, но хорошо сокрытая другими чувствами любовь. Щемящая, печальная, свернувшаяся махровым калачиком тепла, она погибала вместе с Персефоной, но не оставляла её. С любви всё началось, и всё ей должно закончиться.

В темноте, впервые за бесконечно долгое время, раздались тихие шаги. Персефона не поверила собственному слуху и никак не отреагировала. Так приходили нимфы проверять её, иногда они поили её чистой водой, но всегда молчали – бледные, худенькие, словно тросточки, нимфы невесомо ступали по каменному полу темницы, но эта, вошедшая сегодня, была иной. Шаги звучали мягко и по-человечески тяжело, а тёплое дыхание отличалось от обычного дыхания нимф.

– Богиня… – тоненький голосок заставил Персефону поднять голову.

Девушка в изодранном платье упала перед ней на колени и коснулась лбом пола.

– Кто ты? – сухие губы едва разомкнулись, голос хрипло нарушил окружающую тишину.

– Я Сара, рабыня Владыки Ареса.

– Владыки Ареса? – горько усмехнулась Персефона. – Так он уже Владыка? И как давно.

– Он так себя называет. Война идёт больше пятидесяти лет, она началась, когда моя мать была ребёнком.

– Твоя мать была ребёнком? – проговорила Персефона, едва улавливая смысл слов. – Ты смертная?

– Да… да… и я пришла просить о помощи.

– Смертная? Не может быть, ты бы погибла.

– Владыка Арес не позволяет смертным рабыням видеть его истинный облик, а ваша сила сдерживается божественными оковами, мне не страшно… Мне нечего терять.

Между ними повисло долгое тяжелое молчание, после которого Персефона серьёзно спросила.

– Ты просишь помощи? Разве я похожа на ту, кто сможет помочь?

– Это только в ваших силах, – Сара не поднимала головы. – Владыка не замечает рабынь, мы просто мусор под его ногами, но мы много слышим и знаем, хотя за это грозит верная смерть. Я могу рассказать… я должна!

– Ты умрёшь. Меня уже не спасти, спаси хотя бы себя. Побудь ещё немного живой.

– Все, кого я любила, мертвы, – сказала Сара, – мертвы! В мире хаос, боги воюют, континенты накрыты гневом богов, океан выходит из берегов, мёртвые покинули царство Теней, а смертные убивают друг друга просто так. Спасите нас, богиня, только вам это по силам. Я знаю способ разомкнуть цепи, снять оковы… вам нужно добраться до богов и предупредить их, умоляю, предупредите их. Владыка хочет свалить всё на царя Подземного мира… и он сделает это, даже если обвинения обернутся против него. Вы его ключ к победе, но одновременно и слабость. Помогите нам.

– Предупреждение богов ничего не решит, – возразила Персефона, – я всё равно стану той, кто разрушит этот мир… и чувствую, осталось недолго.

– Но вы можете всё остановить! – воскликнула Сара и задохнулась от боли. Её руки покрылись кровавыми язвами. – Я умру, поделившись запретными знаниями, но не стану сожалеть о жизни, и мне всё равно, если это будет самая ужасная смерть… – она поднялась и стала снимать цепи, не замечая, что её ноги и тело гноятся и кровоточат. – Я погибну за право спасти мой народ…

– Что мне нужно делать? – Персефона не сопротивлялась. Что она могла? Ей не хватило бы сил помешать девушке.... Да и мешать было поздно. У Персефоны, как и прежде, не осталось выбора, только путь.

– Титан возродится от удара молнии, что придёт с востока… – спешила рассказать Сара. – Мои подруги помогут бежать. Богине останется только предупредить богов и погибнуть раньше… раньше, чем разряд молнии ударит в землю. Если всё получится, сущность титана рассеется вместе с вашей. Кто-то должен положить этому конец!

Руки Персефоны освободились и безвольно упали вниз, а рядом, неспособная кричать от боли, на пол осела Сара. Её тело медленно расслаивалось и высыхало, а в конце осталась лишь горстка пепла и серая полоска браслета рабыни.

***

(наши дни)

Воды Коцита дрожат, отражая пепельное небо царства Теней, вспышки вулканов Тартара и асфодели в туманных полях. Здесь бродят неприкаянные тени, не нашедшие свой путь, и Коцит охраняет их вечный покой, внимая призрачным стонам. Тени изнывают от потребности всё изменить, ищут что-то, о чём не имеют ни малейшего понятия, пытаются вспомнить то, чего уже много веков нет в памяти, но всё меняется – это случается раз или два в столетие – когда на границе асфоделевых полей появляется белоснежное сияние. Яркий огонёк становится маревом, из которого, словно сотканная лучами серебра, появляется девушка. Белые волосы вьются до самой земли, украшенные нитями драгоценных камней, светлое платье, вышитое серебром, струится по телу, а в тёмных глазах бесконечная даль ночного неба, тысячи звёзд, созвездий и сфер, сплетаются в единый узор. В руках она несёт пучок алых невесомых лент. Макария. Богиня Блаженной Смерти приходит сюда, чтобы освободить тени, нашедшие свой путь вопреки всему, она выводит их из общей толпы и повязывает алую ленту на запястье. Но даже тем, кому не досталось алых лент, становится лучше, радость и свет наполняют это место с её приходом. Однако сегодня Макария не одна. Рядом с ней рассветным лучом возникает Эос в розовом платье, с бусинами в волосах. Богини своим видом напоминают теням о поздних зимних восходах, когда лучи утреннего солнца раскрашивают кристаллики снега во все цвета розового и золотого. Эос улыбается, и кажется, будто свет её улыбки бликами отражается на белых ресницах Макарии.

(42 Макария)

Они проходят через Асфоделевые поля и вдоль берегов Коцита спускаются к водам Флегетона. Тёмный чёлн стоит на недвижимой поверхности реки так, будто висит над пропастью, опрокинутой в серое небо – Макария помогает Эос забраться в чёлн и забирается сама.