скачать книгу бесплатно
– Самую малость, – изобразила вымученную улыбку Вейм, взяв стакан. – Она слизала лекарство с тонкого лезвия и, поморщившись, запила водой.
– Опять нашли приключений на нижнюю точку, госпожа Вейм? – Сурово спросил Хаген.
– Ильмар, я ж просила притащить воду, а не двух зануд, – проговорила Вейм, вырубаясь. Её голова запрокинулась, обнажая шею с четырьмя розоватыми полосками рубцов. Раны давно затянулись, оставив безобразные шрамы.
Ирсен подобрал выпавший из рук девушки стилет, принюхался.
– Кажется, это порошок из костей гарпии смешанный с какими-то травками и вываркой из крови малого летунца. У нас, на западном побережье, эту дрянь называли «успокойка». Щепотка порошка, и человек через час проснется бодренький, с чистой головой и без похмелья. Если ошибется с дозой – вообще не проснется.
– Всегда поражался тяги Вейм с подобной дряни, – брезгливо поморщился Хаген. – За хранение порошка можно попасть в тюрьму года эдак на два, а если докажут, что ты ее продавал, то отправят прямиком на галеры.
– Нуу…– хитро прищурил правый глаз Ирсен, кладя стилет рядом со спящей девушкой. – Для обычных людей это так. Но ты же знаешь Вейм. Помнится, у нее была в Драгонхолле целая коллекция всяких травок, порошков, бутылочек. Они на этой почве спелись с Ойрой.
С лестницы послышался оглушительный женский визг, переходящий в рыдания, и звон разбиваемой посуды.
– Ильмар, присмотри за Вейм,– крикнул Хаген и, на бегу вынимая меч, выскочил в коридор. В несколько прыжков он перескочил два пролета, очутившись на третьем этаже. Кричала служанка, закрыв лицо руками. Рядом валялись осколки чашек и деревянный поднос. Прислонившись спиною к грязной стене, на деревянном полу площадки между этажами сидела растрепанная молодая женщина. Её большие карие глаза были открыты, крик ужаса застыл на ее пухлых губках, так и не сорвавшись. Над ней алело кровавое пятно, кровавые потеки которого сползали по деревянным панелям. Её кавалер, лежал у ног возлюбленной, зарывшись лицом в пышную серую юбку. Из его спины торчала деревянная рукоятка кухонного ножа.
– Вот те на … – проговорил Ирсен, выглядывая из-за спины Хагена. – Не кричи, милая, проговорил он, обнимая за плечи рыдающую служанку. – Им уже не поможешь.
– Знаешь эту девушку?
Служанка, всхлипывая и утирая слезы передником, часто закивала.
– Это Мирта. Она у хозяйки комнату снимает. Снимала… – Уточнила девушка, и снова начала рыдать, размазывая слезы по пухлому личику.
– А мужчина?
– Я не знаю… – Рыдала девушка. – У нее каждый день новый был. Гуляла она, тем и зарабатывала.
– Перестань рыдать!– Спокойно проговорил Ирсен, утирая слезы. – Беги к хозяйке, только тихо. Вам лишний шум не к чему.
– А мы ведь случайно прошли по другой лестнице.
– Хаген, тут район не спокойный. Может, их ее бывший любовник зарезал, или жена этого красавчика. – Кивнул он в сторону трупов. – Заметил, у него след от кольца на пальце? А может быть, просто ограбили его, кольцо сняли, а девку прирезали, чтобы не болтала.
– Ограбили, говоришь. Кошелек на месте.
– Служанка вспугнула. Хаген, я понимаю, что ты долгое время отвечал за безопасность Вейм, и работа отложила неизгладимый отпечаток на твой образ мысли, но не надо придумывать врагов там, где их нет.
– На Вейм тоже напали случайно? – Зло усмехнулся Хаген.
– Не знаю. Эти земли – её вотчина. Она лучше знает местные обычаи. Проснется – спросишь. Хотя … – задумчиво проговорил Ирсен.
– Хочешь вызвать Стилмата?
– Ойра пыталась: все без толку. Он не ответил ни ей, ни Илане, – махнул рукой Ирсен. – Драконы появляются только тогда, когда считают нужным.
– И заметь, – всегда во время. Не считая того случая в Хили, когда он город на уши поднял.
– Что, уже грохнули кого-то? – Полюбопытствовала Вейм, переваливаясь через хлипкие перила. – Быстры вы, ребятки.
– Ты ж после успокойки еще час должна подушку обнимать! – Удивился Хаген.
– Ну, это от обычной успокойки. – Хитро улыбнулась Вейм, обнажая ровные белые зубы со слегка выдающимися вперед клыками. – Я изменила рецепт… слегка… Кстати, этих двух бедолаг я помню. Когда я по лестнице поднималась, они так обнимались, так обнимались, что её грудь выпрыгнула из корсета, и видны были толстые ляжки из-под нижних юбок. Но нервы у девушки явно не к черту: она так заорала, увидев меня, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. Я понимаю, что пьяные девушки отвратительны, но не настолько, чтобы так орать! Я что, действительно была так страшна?
– Вейм, а ты уверена, что она кроме тебя никого больше не видела?
– Знаешь, если бы за мной крался убийца, я бы, скорее всего, заметила. Кстати, Ирсен, ты, когда с трактирщицей разговаривал, ничего странного не заметил?
– Нет, нормальная тетка. А что?
– Я плохо видела и соображала, и может быть, мне показалось, но трактирщица какая-то странная была, когда мимо неё в последний раз проходила. Глаза у нее стеклянные были, словно наглоталась чего-то. Еще загадка: мы пили одну и ту же бормотуху. Скажите-ка, господа, почему ты, Ирсен, трезв как стеклышко, а я еле до кровати доползла? Если сделать поправку на вес и опыт, и добавить количество выпитого, то ползать должен был ты, а не я. А кто, кстати, нам наливал? Прааавильно: наливала нам добрая тетя трактирщица, которая потом чего-то съела и теперь, наверное, ничего не помнит.
– Я же говорил, что нужно было подождать, когда проснется Вейм.
– Короче, вывод один: меня, похоже, кто-то хочет грохнуть, – спокойно произнесла Вейм.– Вопрос «кто» остается открытым и главным на повестке дня, после вопросов «где же нам найти денег» и « как поработить эти земли и стать единоличным тираном». Главные подозреваемые – моя любимая родня и кто-то со стороны Стилмата. Драконы очень не любят менять насиженных мест, а этот обрадовался, когда мы его взяли с собой, а это неспроста. Но, прогонять Стилмата только из– за того что мы считаем его подозрительным, я не считаю нужным. Кстати, я в бескорыстного дракона тоже не верю, а он уже мне дважды помог.
– И это я-то мнительный, а, Ирсен? – Усмехнулся Хаген. При попытке улыбнуться его искалеченное лицо становилось похоже на гротескную маску злого божества.
–Ладно, Хаген, поднимай людей, и пошли по городу проболтаемся. Потом пойдем ночевать к отцу. Ирсен, я там Ильмару еды немножко оставила. Встречаемся завтра на главной площади у ратуши под часами. Часы в городе одни: не перепутаешь. Подходим до заутрени, пока площадь пуста.
– Говорил с Иланой. Она подтвердила, что готова, – добавил Ирсен.
– Отлично. Нужно и тебя пропихнуть на соревнования бойцов.
– Зачем?
– Как зачем: выиграешь, прославишься…
– А если нет?
– Ай, ай, ай, Хаген,– покачала головой Вейм. – Сомнение – грех. Странно слышать подобные слова от тебя, человека, который много лет прикрывал мне спину, рисковал жизнью, участвовал во всех передрягах и заварушках, в которые забрасывала меня жизнь. Давно ли ты стал дрожать за собственную шкуру, а Хаген?
– Одно дело, защищать вас, леди Вейм. Другое веселить тупое быдло. К тому же, использовать благородное оружие для развлечения – запрещено согласно Кодексу Воинов.
– Не стоит оскорблять обидным словом простых работяг, пришедших посмотреть как благородные господа метелят друг друга, теша раздутое самолюбие. Простым людям тоже нужны развлечения иначе они пойдут заниматься политикой, например, сожгут замок. Будь проще, Хаген: это только деньги – ничего личного, и кодекс тут не причем.
– Я подумаю, леди Вейм.
– Он подумает! – Рявкнула Вейм, ее голос мгновенно стал стальным. – Пока я – главная здесь, я требую неукоснительного выполнения своих приказов, Хаген.
– Да леди, Вейм, – опустил голову Хаген.
– Значит, вопрос считаем закрытым. И, вообще, тебе не хочется денег, почета и уважения, и чтобы трубадуры еще жизни слагали баллады о тебе?
– Леди Вейм, я всю жизнь считал, что главное – это чистая совесть и незапятнанная репутация, а все остальное бессмысленная мишура. Меня воспитывали по Кодексу Воинов.
– Мне стоит тебе напомнить, что служение своему господину так же присутствует в списке обязательных добродетелей всех живущих по Кодексу Воинов, если уж ты ссылаешься на него. А теперь изволь собрать наших людей внизу, ато тут уже собирается толпа любопытных.
– Сурова вы, госпожа, – покачал головой Ирсен.
– Разболтались совсем! – Сквозь зубы процедила Вейм. – В драконовых землях у него даже мысли бы не возникло мне перечить. А тут вдохнул, значит, воздух свободы. Свобода будет когда, где-нибудь устроимся, обзаведемся зимними квартирками и полным амбарцем с вином и всяческой снедью!
– И вечный бой, покой нам только снится…
Вейм злобно фыркнула и начала расталкивать толпу, спускаясь к выходу. За то время, пока они разговаривали, слухи о смерти Миртл распространились по всему району, и теперь толпа любопытных заполнила тесную лестницу, не давая пройти корнеру и городской страже. Хаген, Мартти, Матти, Олли Долговязый и Отти Оруженосца ждали её у дверей таверны.
– Ну что, бойцы, киснем. Поспать не удалось? Не бойся, на том свете отдохнёте! – Проговорила она с плохо скрываемым сарказмом. – А где мой дракон?
–Стилмат не появлялся.
– Дракон, с носа драккара. Деревянный такой, – уточнила она, показывая размер дракона.
– Если ты про тот кусок дерева, что стоял у вашего столика, то его хозяйка приказала на дрова расколоть.
– Что???????!
– Да не волнуйся, Вейм, у тебя еще живой не сдох. Зачем тебе деревянный?
–Это последнее, что осталось от корабля!
– Вот так и погибают герои, – усмехнулся Ирсен.– Уцелев после пожара, сгореть в домашней топке. Мораль: не стОит щелкать клювом в мирное время.
– Все, урок нравоучений на сегодня закончен. Марш по делам.
Первым делом, Вейм и Хаген отправились в торговый квартал. Она последовательно обошла лавочки города: приценивалась, торговалась, делилась слухами реальными и вымышленными. Днем они перекусили в маленьком трактире расположенном одном из проулочков паутинкой расходившихся от главной площади. Главной темой сегодняшнего дня был пожар в порту. О нем судачили торговки на рынке, прихожане в храмах, посетители кабачков и пивных, крестьяне пригнавшие скотину на площадь в базарный день, в кабинетах ратуши и коридорах замка. Слуги и их господа, горожане и приезжие, попрошайки, собирающие подаяние у храмов, и богатые горожане, купцы и ремесленники,– все обсуждали пожар. И чем дольше слухи летали над разворошенным городом, тем большими подробностями обрастали. Часто эти подробности были настолько нелепы и абсурдны, что даже сами рассказчики не верили в них, что не мешало передавать слухи дальше, добавляя еще более невероятные детали.
Из-за происшествия король был вынужден отменить запланированную на обед охоту и заменив ее посещением разрушенного порт. Матросы и портовые рабочие еще заливали горящие склады, а королевский двор уже потянулся пестрой колонной осматривать руины. В порту их встречал бледный мэр, так и не решивший что хуже: огонь слизавший половину построек, пирсы и добрую часть кораблей и лодок, имевших несчастье прибывать в порту или посещение Короля. Да, конечно, мэра выбирали представители городских гильдий, а не король или лорд, но упасть в грязь лицом при посещении города столь высоким гостем тоже не хотелось. Приезд короля был не только почетен, но еще и очень выгоден для горожан. В эти дни все ремесленники и торговцы работали на королевский двор: кружевницы плели тончайшие кружева, портные шили и чинили господскую одежду, оружейники клепали доспехи, алхимики варили снадобья и духи, а пекари, кондитеры, охотники поставляли к королевскому столу свежую дичь и изысканные блюда. Платил за всё лорд Мянтувильский. Платил, не смотря на рыданья казначея, уверявшего после каждой покупки, что следующая трата непременно пустит по миру и лорда, и его семью.
Прибыв в порт, король убедился, он все-таки сгорел, дал пару ценных советов и отбыл обратно в замок. На сборы у него ушло два часа и еще час на дорогу до порта и обратно. На осмотр руин коронованная особа потратила десять минут. Никакие другие мероприятия, кроме охоты, как то: господский пир, состязание бардов и скачки отменены не были. Когда Вейм вернулась в отчий дом, семья как раз занималась приготовлением. Слуги сновали, словно белки в солнечный день, разнося иголки, кружева, ткани и баночки с духами по комнатам. Ежеминутно с женской половины дома раздавался гневный окрик и возмущенный визг псинки, на которую наступил невнимательный служка. Мелкие, ростом не больше кошки, вечно суетящиеся и грызущиеся между собой, собачки были новым увлечением при дворе и обязательным аксессуаром дам. Из-за беспокойного, нервного характера, зверьки лезли под ноги и вечно норовили цапнуть окружающих. Однако при виде Вейм, они испуганно замирали, и, тихонько скуля, прятались.
– Леди, Вейм! – Раздался впереди радостный голос Авундия.
– Я тоже рада, мой друг, но зачем же так орать! – С легким раздражением в голосе произнесла Вейм.
– Мы вас целый день ищем. Леди Эйтель так волновалась: ходили слухи, что ваш корабль сгорел, а ваша команда утонула. Такая беда…
– Увы, это так: мой драккар – на дне реки вместе со всей командой, – развела руками Вейм.– Ты говорил, Эйтель хотела меня видеть?
Леди Эйтель не любила когда ее звали «тетушка», или «леди». Для всех своих многочисленных знакомых она всегда была вечно юной Эйтель. Только Авундию было позволено называть ее «леди Эйтель». Он очень этим гордился и каждый раз произносил «леди Эйтель» с особым благоговением в голосе.
– Боюсь, это не возможно. Леди Эйтель чрезвычайно занята: она собирается на королевский ужин и лучше ее не беспокоить.
– Ужин говоришь….– Поморщившись, проговорила Вейм. – Надеюсь, мне не нужно их сопровождать? Королевский ужин – это так скучно.
– Нет, не нужно. Вас все равно не пригласили,– простодушно заявил Авундий.
– Ну, Авундий, – протянула Вейм, благочинно устремляя взор в небо, проглядывающее сквозь ветки деревьев в саду. – Ничто не мешает мне явиться без приглашения.
– Нет… нет.... нет… – испуганно пробормотал он. – Думаю, не стОит, леди Вейм.
– Тогда изволь нас накормить, и отвести в комнаты. Не будет же дочь лорда спать во дворе!
Комнаты, которые им выделили, были тесные и маленькие и располагались под самой крышей дома. Единственное, что понравилось Вейм – это большое двустворчатое окно, выходившее на соседнюю крышу. Сквозь него весь город был, словно на ладони: соседние улочки, черепичные крыши домов, купола храма Святого Виночерпия, дарующего богатство и радость своим прихожанам и узкая змея городской стены. Обстановка комнаты была не лучше той, в которых остановился Ирсен и другие, приплывшие с Вейм: колченогий стол, стулья, железная скрипучая кровать, чахлые кустики герани в глиняных горшках и выцветшие льняные занавески. Видимо, комнатой давно не пользовались, а служанка, прибиравшая её недавно, была ленива, поэтому под кроватью и в углах лежал толстый слой пыли. Однако паутину с карниза она все-таки убрала, а со стола стряхнула крошки, заботливо заметя их под драный половичек. Убрав с подоконника герань, Вейм села, прислонившись спиною к толстой дубовой раме. Остальные устраивались: за стенкой была слышна возня, недовольный голос Хагена, хрипловатый, только что сломавшийся от взросления голос Отти и визгливый голос Авундия, пытавшийся объяснить незваным гостям, что горячей ванной не будет, ровно, как и полотенец. С тех пор как Вейм покинула эти края, водопровод и горячая вода все еще не стали обязательными благами в каждом доме.
Драгонхолл, как и все города драконовых земель, располагался на термальных источниках, круглый год снабжавших жителей горячей водой, а зимой еще и отапливавший нижние залы. Ванная комната или просто уголок с бронзовой ванной, отгороженный цветастой ширмой, являлись обязательным элементом интерьера любого дома. Более обеспеченные жители могли себе позволить целый бассейн, наполненный горячей минеральной водой. Любили жители драконовых земель и каменные сауны, обитые изнутри досками из дорогого дерева, цвета солнечного янтаря. Нагреваясь от пара, древесина источала терпкий пряный аромат, который, смешиваясь с запахами можжевеловых веников и ароматных масел, кружил голову и дарил ощущение легкости.
Жители же здешних мест были лишены подобных удовольствий. Вода в Мянтувиле добывалась из городских колодцев, бравших воду из подземных рек. По утрам жители города собирались около одного из семи колодцев, чтобы потолкаться в очереди, посетовать на жизнь и через час тащить толстую бочку, наполненную до краев бледно-зеленой пахучей жидкостью. Можно было воспользоваться услугами водовозов, за несколько медяков развозящих воду на скрипучих телегах, волокомых худыми, вечно изможденными клячами. Мерный глухой стук их копыт по булыжной мостовой раздавался каждое утро во всех уголках Мянтувиля. Рыть свои скважины магистрат запрещал, так как ежемесячно жители Мянтувиля платили с каждого двора за использование воды.
Хаген не знал этой местной особенностей, и поэтому вот уже полчаса пытался поговорить с Авундием, считая, что из-за незнания экси не может донести до ленивого ума слуги мысль о том, что господину нужно помыться с дороги.
Вейм же просто слушала гул города. Сон все не шел, и она сидела, обхватив тонкие колени, вдыхая вечерние запахи улиц. Стояла середина лета, и ветер доносил ароматы лип, полевых цветов и скошенного сена и речной тины. Запахи порта и ремесленных кварталов не достигали Верхнего города, не тревожа нежные носы господ. Над головой носились стрижи, свившие гнезда под крышей соседнего дома. Судя по гербу с золотым оленем на изумрудном поле, украшавшему конек здания, соседями являлись лорды Косвильские. Куда исчезли тихое семейство лордов Тинвильских, многие годы владевшие особнячком, Вейм не знала.
Шли часы, за стенкой давно успокоились. Сестры давно вернулись в дом. Вейм видела, как их экипажи въехали во двор. Пустой дом тут же наполнился звуками: звонкими голосами сестер, лаем собачек, топотом слуг и басом нетрезвого отца, раздававшимся с нижних этажей. А Вейм, словно каменное изваяние все сидела на подоконнике. Только когда дверь тихонько заскрипела, она повернула голову, положив правую руку на левое предплечье, где под одним из кожаных ремней прятался стилет.
–Здравствуй, Вейм!– Улыбнулась с порога Эйтель.
Вейм встала, и женщины обнялись.
– Ну и дыру тебе выделил отец,– фыркнула она, присаживаясь на край кровати.
– Бывало и хуже, – пожала плечами Вейм.
– Знаешь, Вейм, я рада, что ты вернулась. Мне тебя не хватало.
– Не думаю, что остальные тоже рады меня видеть, – усмехнулась Вейм. – Со мной же проблем много.
– Ерунда,– фыркнула Эйтель, поправляя складки на темно-зеленом бархатном платье, расшитом крупным речным жемчугом. – Ты не притязательна и не шумна. Извини меня конечно, но твоя семья загостилась у меня. Король вот уже десять дней в Мянтувиле, и все десять дней отец и твои сестры живут у меня. Я не жалуюсь, но они очень громкие. А их собаки.… У меня мигрень от их противного визга. Твой отец просто не сносен: он загонял моих слуг, залил вином ковры и обивку, выгреб все запасы, а вчера, проверяя новый меч, срубил парадную люстру в зале. Но самое главное, он пытается командовать. Мои друзья боятся навещать меня. Я словно гость в моем собственном доме, не могу и шагу ступить без его позволения. Извини, но твоя семья превратила в мой персональный кошмар такое веселое событие, как приезд короля. Я уже не знаю, каким богам приносить дары, чтобы они съехали.
– Мои слуги тоже не подарок. Думаю, Авундий уже жаловался на нас. К тому же, только появившись, я умудрилась испортить завтрак: у многих за столом еда комом в горле встала от моего внезапного воскрешения.
– Не обращай внимания. Знаешь, но твои слуги очаровательны. Я, наверное, неправильно поняла их, но они выпрашивали у Авундия какую-то ванную. Насколько я поняла это какой-то большой таз с водой. Я впервые вижу, чтобы мужчина мылся добровольно. Они конечно немного грубоваты, но забавны. А Хаген…. Он так мило краснел, когда просил чистые полотенца и прибраться в их комнате. Если бы не эти шрамы на лице, он был бы довольно симпатичным.
– Боевая юность, – улыбнулась Вейм, пряча под длинными черными волосами свои шрамы. – Кстати, ты не знаешь где он?
– Авундий повел их в городскую баню.
Огромный белый кот спрыгнул с подоконника, вихляя задом подошел к Эйтель и, утробно урча, начал укладываться на коленях. Зверюга выросла втрое с их последней с Вейм встречи, превратившись из нескладного угловатого подростка в упитанного хищника, и теперь едва помещалась на коленях хозяйки.
– Эйтель, мне нужна твоя помощь. Сможешь уговорить отца отдать мне земли, отданные как приданое, моей матери?
– Земли, принадлежавшие предкам Веспер? Боюсь это невозможно: отец раздал их сестрам после твоей смерти. Они в равной доле достались Эмме, Эджени и Эоланте. Остатки отойдут Джайле и новорожденной Кайли.
– Да, беда…. Похоже, все получили свою часть, кроме меня, – грустно заметила Вейм, собираясь с мыслями.
– Извини, Вейм. Тебя не было шесть лет.
– А новая жена отца, кто она?
