Кладбище забытых талантов

Призраки погрузились в клубы собственных мыслей, вялому распутыванию которых помогали капли, что летели с потолка и с едва различимым звуком разбивались о пол. Казалось, время замерло вместе с пленниками и тянулось приятно долго в обществе друг друга. И вдруг Анжела подсела к Юрию вплотную, положив голову на плечо и приобняв за руку, и тихо заговорила:

– Я думала, что не вспомнишь…

– Я не понимаю, я просто не понимаю, как мог забыть единственного друга. Мне ужасно стыдно. Конечно, это было давно, да, но ты мне подарила кулон на память.

– Юрий, не вини себя. Подобное случается, и мы не в силах что-либо сделать. Порой из-за сильных переживаний забываешь момент из прошлого, чтобы не чувствовать боли. Это защита организма такая. Нужно сказать, действенная и милосердная… Хотела бы и я не помнить все эти двенадцать лет…

– Двенадцать лет, – повторил невольно призрачный юноша, осознав величественность цифры. – Двенадцать лет страдать по какому-то дурацкому мальчику из детства, который даже не мог тебя вспомнить. Я бы так не выдержал, это же невыносимо… Что случилось после того, как я переехал? Я ведь не мог не навестить тебя, не послать письмо.

– Мой отец лишь вздохнул с облегчением и забыл о тебе, словно тебя никогда не существовало. Наверное, думал: если не напоминать о тебе, я вскоре забуду тебя. Козел! Он серьезно думал, что твои родители будут винить его во всех бедах, что случились бы во время наших игр.

– В жизни такого бреда не слышал! – выпалил Юрий, не сдержав возмущения.

– В любом случае он бы никогда не сказал о твоем письме, да и незадолго после твоего переезда мы тоже покинули нашу квартиру. Я пропала из твоей жизни, став призраком прошлого, неудивительно, что ты вскоре забыл обо мне. Но я не смогла тебя отпустить: с каждой неделей ты только чаще мне вспоминался. Я представляла, как ты меняешься с течением лет, выискивала тебя в городской толпе, но безуспешно; я разговаривала с тобой на страницах дневника, воображала тебя при чтении… Ты стал для меня тем мальчиком из детства, что показал мне прелесть книг, пусть и своих любимых, тем, кто меня внимательно слушал и не перебивал, хотя я была той еще болтуньей.

Анжела не могла более изливать слезы – за последние несколько часов они полностью истратились, – а потому просто дрожала всем телом и часто дышала, уперевшись носом в шею товарища.

– Я пыталась заводить друзей, влюбляться в парней и не только, но все это длилось недолго… Я боялась привязываться к кому-либо, чтобы снова не чувствовать боль расставания.  Да и все те попытки заглушить разлуку были пустым, глупым и в каком-то смысле очень эгоистичным занятием. Это все было ненастоящим…

– Знаешь, мы с тобой все-таки особенные. Только мы смогли познакомиться и подружиться дважды.

– Какой незабываемый опыт! Никому такого не пожелаю! – В порыве чувств Анжела смяла свитер призрачного юноши и замерла в такой позе. И затем отпустила, бережно загладив складки. – Хотя ты так завороженно смотрел на меня, как и в день нашего первого знакомства. За это можно и душу отдать.

Юрий накрыл ее ладони своими, передав горсть тепла – он и сам начал дрожать от местного холода.

– У меня тоже не было друзей, а уж тем более любовных отношений. Никто не хотел общаться с калекой. Получается, что нас вновь свела сама судьба.

– Я не верю в судьбу.

– Значит, кладбище.

И вновь разговор сменился молчанием, будто они находились в поезде, в котором запрещалось издавать звуки на остановочных станциях.

– Ты лгун, – неожиданно сказала Анжела. – Мне весьма любопытно, почему ты не рассказал про случай в оранжерее?

– Мои воспоминания увидела?

– До мельчайших деталей… Нет, мне абсолютно безразличны ваши с ней личные дела… Однако ты нарочно упустил этот момент – вот в чем интерес.

– А хочешь узнать, как это было?

Призрачная девушка отстранилась в недоумении; сначала брови совершили недоверчивый изумленный полет на лоб, но после осели так низко, что почти касались носа – подумалось, что товарищ насмехался над ней.

– Я имею в виду, что расскажу всю правду.

– Нет особого желания слушать про томное дыхание, нежность губ, пылавшую страсть…

– В той оранжерее, – продолжал Юрий, – была роза под стеклянным куполом. Сидни укололась о шип, и яд заставил ее поцеловать меня. Всего лишь волшебство заколдованного растения. Это неловко и трудно было объяснить – вот почему я не рассказал.

После едва уловимой улыбки Анжела залила камеру заключения неудержимым смехом, какой можно было воспринять лишь за одно. И призрачный юноша поспешил сказать об этом:

– Совсем с ума сошла?

– У меня он хотя бы есть. Юрий, ты безумно наивен на ее счет… Кстати, почему она не с тобой?

– Ушла искать сестру, а я отправился за тобой.

За последовавший час разговора призраки рассказали друг другу все о своих жизнях, что было упущено за годы разлуки. Юрий беспокоился за ее игру на скрипке, на что Анжела с легкостью отвечала: научится играть и без указательного пальца. После ожидаемого вопроса о том, как же призрачный юноша узнал о ее инструменте, он рассказал про концерт в филармонии, где впервые встретился с ней. Подруга заверила, что такое невозможно, поскольку она попала на кладбище за месяц до желанного выступления. Тогда же ей стало известно о намерении отца отдать ее на юридический факультет университета, причем без ее ведома…

В общем всех тем разговора, от которых позже у них болели горла, не пересказать.

Наконец тишина господствовала и в камере заключения, и в комнате за ее пределами, расслабляв усталые тела не хуже лекарственных средств. В тех же позах, окутанные непомерным счастьем и теплом друг друга, призраки уснули.

Ввиду поверхностного, беспокойного сна, скрежет ключа в замочной скважине вмиг вывел Юрия из теплого заточения волнительных образов. После приятного отдыха подъем оказался испытанием: отчетливо ощущались все мышцы тела, их количество и размер. Хотя призрачный юноша старался отстраниться от подруги аккуратно, его усилия не получились беззвучными.

На спокойном, лишенном эмоций лице, какое Юрий мог сравнить только с описанием ангельской красоты – настолько его восхитили в тот момент небрежно свисавшие локоны, пухлые румяные щеки и тонкие губы, все же напоминавшие улыбку, – вдруг проступили волны мимики. Анжела не сразу поняла, явь ли это или сон, но попыталась поднять неповоротливое тело. Решетка предательски хлопнула, разделив пленников своими тонкими прутьями.

Перед тем как скрыться, Юрий встретился взглядом с беспокойными глазами призрачной девушки, что так напоминали в полумраке темные кофейные зерна. На мгновение между ними установился контакт, который, так уж случается, заменил громкие слова долгих фраз. Призрачный юноша натужно улыбнулся, но получилось скверно, и гробовщик острием кинжала дал знать, что их зрительная связь длится дольше положенного.

В клетке машины смерти слышалось шевеление, которое быстро сменилось вскриками и стонами. По количеству призраков Юрий с горечью понял, что ночная охота у гробовщиков выдалась плодотворной, но он и не предполагал причину этого события.

Поначалу гробовщики держали пленника впереди, чтобы тот не смог сбежать в обратном направлении, однако, увидев особенность походки, позволили держаться позади. Старавшись не отставать, чтобы вновь не получить укол в спину, Юрий занял себя осмотром монстров. Несмотря на их схожесть, наперво виднелась разница в росте в пол-аршина – они почти доставали макушками потолка подземелья, отчего двигались несколько скованно. Гробовщик-воин был плечист, резок на движения и грузные перекаты с пятки на носок, силен (он нес каменный блок из породы тех, что составляли стены лабиринта), он заведовал двумя клинками, что хранились в ножнах на поясе и всем видом источал гнев. В то же время гробовщик-гипнотизер, не имевший всех этих качеств, вызывал большее расположение, если можно так выразиться об этих ужасных созданиях; его тонкое изворотливое телосложение не годилось для битвы, зато он представлял опасность массовым колдовством.

– Твои сошли с ума.

– Не разговаривай с ним, – каркнул крупный собрат.

– Если его убьют, мы не получим ничего, – ответил гробовщик-гипнотизер, немногим не дотянув до такого же басовитого клекота.

Несмотря на тяжелый груз, монстр зашагал вперед, чем выказал презрение.

– На кладбище хаос. Ночью ваши лежали на земле в разных местах, покалеченные, полумертвые, некоторые нападали на нас. В общем увидишь.

После недолгой речи гробовщик сомкнул кольцо зубов и не проронил более ни слова. На его поясе под открытым плащом привлекал взгляд одинокий клинок, ожидавший своего часа. Юрий представил, как, преодолев страх, героически тянется к рукояти, делает несколько резких движений, тем самым истребляет половину беды. Конечно, противник усмирил бы его стремления еще в зачатке, но и без того, будто прочитав мысли призрака, поправил плащ и ускорился.

 Путь к выходу из подземного лабиринта утомил призрачного юношу. Он вновь прошел через высокие каменные врата, створки которых гробовщики толкали без явных усилий, по мосту в сопровождении звука бурной воды, и поднялся на лифте, чей восход в неловком обществе показался бесконечным. Мраморная дева надгробия готовилась к закрытию каменных плит, а потому гробовщик-воин вставил между ними каменный блок.

– Иди! – рявкнул он, заставив Юрия вздрогнуть.

– Не меньше десятка своих. Чем больше, тем лучше, – добавил его собрат.

Створки дверей надгробия обхватили каменный блок в попытке сомкнуться на ближайший день. Вытянувшись боком, Юрий проскользнул в щель между плитами, после чего услышал механический звук лифта. Ноги его заметно ослабли, все тело обдало волнительным жаром, выступил пот, стоило лишь спрыгнуть с камня на ровную землю – увиденное настолько не соответствовало привычному виду кладбища, что он недоверчиво обернулся. Однако все было верно: это все та же мраморная девушка, раскрывшая каменные одежды в странном жесте – она осталась грустной, но теперь из-за влажных капель дождя, казалось, плакала – и все то же кладбище.

Разруха – вот какое слово объяснит ошеломление Юрия.

Некое страшное явление поразило поверхность кладбища. Надгробия рассыпались по земле каменной крошкой, на некоторых могилах холмик земли был взъерошен, словно его пытались раскопать, а деревьев лишили порядка толстых ветвей, грубо оторвав их от стволов. В небольшой ураган, прошедший по лесу (а может, и по всему миру), верилось более, чем в безумие призраков.

Тягостная тишина (какая обычно и бывает на кладбищах) бродила по местным безлюдным тропам, и ветер, не радостный от такой необычности, слабо шуршал листьями. Юрий переступал через осколки надгробий предельно медленно и осторожно, словно на каждом шагу скрывалась опасность. Так, он выбрался на тропу, оказавшись в центре кладбища, и побрел в случайном направлении в поисках живой души. Призрачный юноша отметил с иронией: именно тогда, когда ему нужно заманить товарищей по несчастью в подземелье, не видно и не слышно никого.

Как одинокий выживший после природного катаклизма, под березой, треснувшей в основании ствола, раскинулась скамья. Юрий позволил себе разместиться на белесом чуде и подумать о мыслях самого разного характера. Сколько его не было на поверхности? Сутки, двое, или время в лабиринте чувствовалось иначе? В любом из ответов слабо верилось, что за такой короткий срок, а главное, каким образом и почему, кладбище так преобразилось.

Хотелось закричать, чтобы избавить слух от давления тишины, отдававшейся уже надуманным писком, но даже от собственного шепота становилось жутко. Если все-таки случилась беда живого происхождения, то лучше оставаться незамеченным.

Вдруг нечто плотное, ледяное и шероховатое оставило прикосновение на оголившейся лодыжке, и Юрий все же вскрикнул, но быстро закрыл рот ладонями и застыл от страха. По телу прошествовал батальон мурашек, стук сердца силой достигал висков. Ничего более не произошло. Тогда призрачный юноша встал коленями на сиденье скамьи и осторожно заглянул за спинку.

В траве лежало бесчувственное тело с посиневшей кожей, где местами встречались фиолетовые кровоподтеки; призрак тянул одну вперед, словно защищался от нападения, а вторую подобным образом в бок, и все же эти движения не уберегли его от тупого удара в шею, отчего та неестественно изогнулась; на лице особенно выделялись глаза – левый был обезображен и скрыт повязкой, несколько спавшей на щеку, а в правом, широко раскрытом, навсегда отразился предсмертный ужас. Едва увидев мерзкое зрелище, Юрий отпрянул от скамьи и затрясся всем телом, и только после того опознал мертвеца. Некогда внушавший страх главарь банды «Искателей» теперь пугал иначе.

Звук частых шагов позади мгновенно прервал испуг и заставил обернуться.  С яростным выражением лица к скамье несся незнакомец, внешность которого Юрий мог лицезреть в склепе, и в руке высоко над головой виднелась толстая дубина.

– Освободи меня! – кричал обезумевший неистовым голосом.

Неожиданность события замедлила разум Юрия, и он уклонился от удара в последний момент, услышав свист сбоку. Дубина врезалась в спинку скамьи, сломав верхнюю перекладину. Охваченный ядовитым желанием «искатель» не слышал ни лепета, ни мощного вскрика в свою сторону, который призывал остановиться, и направлял свой буйный вид на слабую жертву.

Юрий попятился к тонкой сломанной березке, как к единственному спасению, но зацепился о ствол, что простирался теперь по земле, и рухнул на землю. «Искатель» встал перед ним, застыв на мгновение с искаженной гримасой удовольствия, и послал дубину в цель. И все-таки, как бы береза не выглядела немощно, на последних вздохах она решила исход битвы: палица отразилась в самого нападавшего от удара о молодой гибкий упругий ствол. На мгновение призрачный юноша упал и издал протяжный стон, схватившись за треснувшую на лбу кожу, из которой выступила дорожка крови; когда он поднялся во весь рост, один из множества расплывчатых силуэтов мира стремительно отдалялся от него.

К счастью, не все места на кладбище выглядели разрушенными – это давало слабый проблеск надежды на то, что не все призраки обезумели. Величественный монумент горевал по поводу своего роста, из-за которого он мог наблюдать за широкой местностью, и осуждал произошедшее от лиц всех трех человеческих частей. За его спиной пряталась гранитная дуга с именами всех кладбищенских жителей, не тронутая, верно, из-за прочного вида; но даже на ней виднелись слабые царапины от ударов.

Приходилось вертеть головой по всем направлениям, чтобы своевременно опознать опасность; от частых движений болела шея, а от быстрой ходьбы заливалась болезненной песнью голова.

И вот невдалеке послышались громкие голоса призраков. Юрий мгновенно припал к земле и отполз к ближайшему целому, насколько это было возможно, надгробию. Он постарался сложить тело так, чтобы полуразрушенный камень скрыл его полностью. Все же не удалось избежать соблазна осмотреть незнакомцев.

Новый вид болезни неизвестным образом заставлял кладбищенских обитателей сжимать в руках всевозможные оружия: металлические трубы и пруты, широкие ветви деревьев, скамеечные балки… Под влияние недуга, что интересно, попадали только «искатели». Впрочем, этому состоянию банда предалась с того момента, как ей начал заведовать Ник, и оно все крепчало с течением времени.

Имя этой болезни – безумие.

Четыре призрака двигались со стороны оранжереи к месту недавней схватки, откуда краткие крики разнеслись по тихой округе кладбища. Выждав, пока силуэты начали расплываться вдали, Юрий достаточно быстро поднялся и направился к постройке. Однако благодаря восклицаниям и звучному топоту позади понималось, что его заметили.

Миновав ряды надгробий, Юрий невольно осматривал соседние территории. Неудивительно, что склепы по крайней мере внешне выглядели целыми, в то время как оранжерея, казалось, пережила мощную ударную волну взрыва. Каждая часть постройки по возможности была разбитой: створки стеклянной двери, вырванные с петель, одиноко лежали в траве неподалеку от входа, трещины на окнах рисовали случайные узоры, вплоть до широких отверстий неправильной формы. Все пробоины в стенах, окнах и дверях латались растениями, что ткали из стеблей и древесных лоз прочные тяжи.

Внутри, несомненно, были заточены призраки, сохранившие ясность разума.

Призрачный юноша начал тарабанить кулачками в зеленую стену, ставшую новой дверью, но от ударов та только крепче сжималась.

– Михей! – крикнул он. – За мной гонятся… Открой! Это Юра…

Сквозь ток жидкости в толстых стеблях чудилось несколько голосов, верно, погрязших в кратком споре. И вскоре в нижней части дверного проема открылся проход в виде узкой дыры, в которую Юрий устремился без раздумий. Боевые кличи «искателей» торопили, заставляли беспорядочно шевелить ногами, проклинать слабые мышцы – и случилось бы непоправимое, но две мощные ладони подхватили Юрия за плечи и одним рывком втащили внутрь. Затем по нижним стеблям легко ударили носком длинного ботинка, отчего брешь медленно затянулась; этому делу отлично способствовали удары недругов.

– Юра! Что ты тута делаешь?

Михей помог призрачному юноше подняться и отряхнуть комья пыли и грязи. Даже в полумраке помещения виднелось его вечно красное широкое лицо, на каком ныне поселилось крепкое недоумение по поводу встречи. За могучим телом спасителя чуть поодаль на центральной дорожке стояли девочки-близняшки десяти лет от роду, обнявшие друг друга от испуга; они смотрели на гостя с крайним недоверием, унимав, чтобы не позориться, дрожь в коленках, и не смели приближаться.

– Да проходь ты. Вон туды, у самый конец, – сказал Михей, хлопнув призрака по плечу. – Смотри ото не сподкнися, а то ну… э-э-э… темень кругом. А я ж видел намедни тута керосинку, да, видно, сперли уместе с ведром. Ну, гаденыши, увижу снова – прибью… Ну, Юра.. Э-э-э… Удивил так удивил, да. Я уж думал вот те злыдни и до тябя добралиси.

По всей оранжереи стелился зеленоватый полумрак – солнечные лучи с трудом пробивались сквозь растения, обхватившие постройку на манер кокона. Призраки разместились в дальнем конце помещения, что стало их спасением и местом заточения, на широкой площадке подле заготовки одного из столиков для гостей. Это место стало бы превосходной заменой почившему трактиру…

– Что здесь происходит?! Почему «искатели» взбесились? Где все призраки?

– Тише ты, тише, стока вопросов у мою голову не влезут. Ну, значит, ты ничаво не знаешь. Ну, признаться… Э-э-э, вряд ли кто-то что-то знает, окромя самих «искателей». Шут его знает, что тама случилося с ними, но, как ток ты склеил ласты со усеми амулетами – а они об этом горланили на каждом шагу, что аж слухов не надо было! – они посходили с ума. Вот просто рехнулися, правду говорю! О, точно! Они ж перед этим еще попыталися монстров у ловушку загнати, но не срослось что-то и добрую часть ихних позабирали монстры. Ну, вот и все, э-э-э, после того у них главный сменился, сказал своим, мол, знает, как сбежати из кладбища. Ты бы ото видел, что они делали, ироды! Били других и становилися копытной животиной. Оленями, кажись. Я ж, э-э-э, тогда здеся был уместе с девчушками, Олей и Машей, вот, они мне помогали делати столик вон тот. Ну и я ж давай быстро усе закрывать, а они стали ломиться во все щели, как окаянные. Но цветы закрыли нас, роднянькие, как знали, что нужно спасти от этих злыдней полоумных. Правда вот мы с девчушками оказалися у ловушке, а они сторожат, себя бить не хотят – нас выкуривают, гады. Но это усяко лучше, чем быть побитым… Э-э-э, ладно, не при детях… А как ты вообще прошел? Они ж там по усем чотырем стенам окружили нас.

– Они отвлеклись на шум и ушли, а я проскользнул мимо.

– Вот же ж дубина я такая! Надо ж было мне глядеть в оба, а я ни в один. Мы бы могли сбежати, а там и по могилам.

– Я их уведу отсюда, и они больше никому не причинят вреда.

– Э-э-э… Тебе, видно, солнышко малость нагрело? Они ж первее палками махают, а потом ужо слухают.

– Посмотрим.

Без промедлений Юрий направился в сторону входа; он был бесконечно уверен на счет жадности «искателей», которую требовалось немного подогреть сладостным рассказом и подкрепить видом подземного лабиринта. Девочки-близняшки вцепились в подол мешковатой рубахи Михея и залепетали нечто бессвязное, в чем угадывалась просьба остановить призрачного юношу, упорно шагавшему к цели. Отцепив от себя крохотные ручонки, он рванулся за товарищем, хотя и не знал дальнейших действий.

– «Искатели»! – закричал Юрий и выждал с полминуты, пока недруги столпились в одном месте. – Это Юра, тот самый член банды, который оставил вас ни с чем и нашел исполнитель желаний. У меня есть предложение: я провожу всю вашу банду к нему, а вы оставляете в покое всех, кто здесь находится.

Он печально взглянул на заключенных оранжереи, что сами не верили его словам и тем более рискованным действиям. Как же ему хотелось выдумать условие, какое бы точно сохранило жизни товарищей, но время, пока за живой оградой слышались резкие движения и краткие переговоры, истекало. И оставалась надежда на остатки разума в безумных призрачных головах.

Никогда еще так горячо не ожидалось проявление человеческой жадности.

– Да не ссыте вы, открывайте! Если правду толкуешь, никого не тронем, но если брешешь… Мы за себя не отвечаем, – послышался резкий незнакомый голос.

Юрий вздохнул, не поверив в рассудительность «искателей», и горестно попросил Михея повторить фокус с образованием прохода. Взгляд могучего призрачного юноши сделался совсем грустным, будто просьба носила принудительный характер.

– Не нравится мне усе вот это, ох, не нравится. Може лучше… э-э-э… ну, отсидимси тута, пока они не перебьютси друг с другом.

– И сколько будем ждать? Еще неделю, и все это время трястись от страха? Я спасу вас! К тому мне нужно отвести их в подземелье.

– А? Для чаво?

– Можно считать это расплатой за их беспредел.

– Ну… Ну… Я не знаю, не знаю.

– Э, вы там заснули или как? – крикнул «искатель».

– Михей!

– Да ну понял я, понял. Раз ничаво поделати нельзя…

– Из-за тебя мы все помрем, – пропищала одна из близняшек, решившись на сей отважный поступок.

– Слушайте, девочки, я обещаю, что не дам вас в обиду. Все получится, обещаю…

Рассмотреть выражение детских лиц проворный «искатель» не позволил, так как мгновенно полез в открытую щель, едва стебли начали раздвигаться. Судя по грозной ухмылке, намерения его отличались от заявленных. Близняшки завопили от страха и спрятались за спиной Михея, который перед этим снова ударил по стеблям. Вопреки всему незваный гость схватил зеленые тяжи и потянул вверх, приоткрыв проход для товарищей.

Вторженцы, оказавшись внутри, хищно глядели в испуганные лица призраков и только крепче сжимали дубины и куски металла. Речь Юрия, состоявшая в основном из слов «исполнитель желаний» и «подземелье», которые мешались в разном порядке, заглушалась чувством скорого освобождения.

– Не всех! По одному берите. Нас четыре – их четыре.

Сказав это, последний вползший «искатель» обратил свой затупленный топорик в сторону дверного проема в попытке прорубить проход, но разъединил лишь пару толстых тяжей. В ответ на причиненную боль растения принялись стягиваться вокруг обидчиков, заполонив все пространство и без того небольшой постройки.

Еще до того, как зеленые путы обвились вокруг конечностей, тел и даже шей призраков, Михей схватил товарищей за руки, и вместе они отпрянули в дальнюю часть оранжереи. Стебли их миновали, собрав силы на «искателях», которые от недостатка воздуха обзавелись видимой синевой.

– Останови их! Нельзя допустить, чтобы они задохнулись.

– Ты ж сам говорил про ихнюю расплату за злодеянства. Ну, тута даже ничаво делати не нужно: сами себе ото могилы вырыли. Ну, Юра, не зыркай на меня, как на прокаженного. Та хорошо-хорошо, ты дело говоришь, прав ты, прав…

Призрачный юноша направился – неторопливо, что было свойственно великому телу – к растениям, которые располагались в ряд подле стены, и стал поглаживать мощные зеленые стволы в зачатке у самой почвы. По мере того как он продвигался сначала по правой стороне, а затем в обратном направлении тяжи уменьшались, причем по всей оранжерее. И вскоре «искатели» бесчувственно упали на каменную плитку дорожки.

За пределами постройки других неприятелей не оказалось, и заключенные выбрались наружу.

– Прячьтесь, – сказал Юрий.

– А ты? Ты-то… э-э-э… что делати будешь? Ну, не боишьси одному тута среди них?

– Я думаю, растения их образумили. Если не душевно, так физически. Они должны послушать меня! Так что уходите смелей и не думайте за меня.

– С… С… С-спасибо! – сказали напоследок в один голос девочки-близняшки. И от волнения затопали быстрее Михея.

Юрий выждал, пока фигуры скроются за надгробиями и деревьями и вернулся к «искателям», жадно глотавшим воздух. Возвышавшись над ними, он вновь объяснял про подземелья и исполнитель желаний, и не заметил, как кто-то подкрался сзади. На полуобороте призрачный юноша почувствовал движение, порыв воздуха, после чего кулак неизвестного попал ему в челюсть. Наступила темнота.