скачать книгу бесплатно
Вавиловский герб был вполне прозрачен – башня из листьев и веток в форме двойной спирали. И Коля промолчал.
– Третий факультет ты уже немного знаешь – это факультет Колмогорова. Андрей его староста.
Андрей коротко наклонил голову.
– Здесь учат всему абстрактному: от теории чисел и высшей математики до языковых структур и когнитивных моделей. Ну, я тебе говорил уже. Ключевые слова – «абстракция и модели». Герб представляет собой фрактал[12 - Фрактал – множество. Здесь: геометрический объект, повторяющий сам себя.].
– Красиво, – сказал Коля, вглядываясь в герб.
– Композиция называется «Колмогоровская сложность», – сообщил Андрей. – Это я ее построил. Сутки почти просчитывал.
Коля вспомнил свой кленовый лист в объеме и внутренне поежился.
– Последний и самый большой факультет, – продолжил Егор, – это факультет Черепановых. Наши прикладники, воплощатели и реализаторы во всех областях: инженеры, конструкторы, строители, экономисты, педагоги… Ключевое слово – «воплощение».
– А что это? – спросил Коля, разглядывая мешанину из стилизованных рисунков и символов.
– В прошлом году у них был герб в виде простой шестеренки за партой, – сказал Андрей. – Год чудесной простоты… Но они опять объявили конкурс, и в голосовании победил вот этот вариант.
– Ты не ответил на вопрос, – заметил Коля.
– Мы можем только догадываться, – сказал Егор Семенович задумчиво. – Наверное, каждый символ обозначает какое-то конкретное направление. Это, видимо, штангенциркуль, символизирует инженеров. Их на Черепанова больше половины.
– Или молоток, – мрачно сказал Андрей. – Чтобы что-нибудь раскокать. Таких там тоже… больше половины.
– Книга и огонь – это явно педагоги, – продолжил Егор. – Возможно, символизирует сжатые, сиречь[13 - С?речь – то есть, иными словами (устар.). Сейчас носит немного ироничный оттенок.] горящие, сроки обучения… Вот эта загогулина похожа на участок графика, наверное, это экономисты.
– Или это молния… – сказал Коля. – И тогда она символизирует Гарри Поттера. Или энергетиков. Там есть энергетики?
– Есть, есть.
– Вообще, – сказал Андрей, – мы предлагали им помощь и по формированию творческого задания, и по проведению отбора. У нас есть модели для процедур такого рода. Они отказались.
Егор Семенович поглядел на часы.
– Коля, скоро комендант придет, надо вписать тебя в жилье, – сказал он. – Еще надо бы провести с тобой экскурсию… Ну и решить, где ты будешь учиться.
– А разве по моим школьным оценкам этого сделать нельзя? – спросил Коля. – Я же недавно только стал отличником…
– К сожалению, нет, – ответил Егор. – Наш опыт показывает, что желание ученика влияет на эффективность обучения гораздо больше его склонностей. Разница достигает порядка. Так что не ленись.
– А я могу учиться сразу на всех факультетах? – без особой надежды спросил Коля.
– Нет, – одновременно сказали Егор и Андрей.
Было ясно по их тону, что экскурсии избежать не удастся.
– Вообще, конечно, пятый факультет нужен, – задумчиво сказал Егор Семенович. – Факультет Гейзенберга[14 - Вернер Гейзенберг (1933–1976) – немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики.]. Для неопределившихся.
– Я вас покину, Егор, – неожиданно сказал Андрей. – Надо зафиксировать мысль.
Коля посмотрел ему вслед с некоторым уважением – это было в высшей степени четко и изящно исполнено; хотя, может, и правда мысль пришла. Школа квантонавтов ведь, так что все может быть. Принцип неопределенности и все такое.
5
Экскурсии не получилось.
Егор Семенович говорил по комму, при этом он задумчиво глядел на своего нового подопечного, и лицо его хмурилось все сильнее и сильнее.
– Елизавета Владимировна, здравствуйте… да, Щабельский. У нас новичок… А-а, вам уже пришло сообщение… Нет, не определили. Нет, еще не приехали. Ну, такая вот накладка. Бывает. Конечно, будет, и обедать, и ужинать. Двадцать вторая. Да, Тамара Андреевна в курсе. Конечно, и завтра, и послезавтра, ну что за вопросы!
Под его сердитым взглядом Коля чувствовал себя довольно неуютно – до него потихоньку доходило, что шутки шутками, а он здесь действительно может оказаться совершенно не ко времени и не к месту.
Странноватое ощущение. И непривычное, и не слишком приятное.
Он поглядывал по сторонам, пытаясь понять, в чем еще может быть дело. Ну, мало ли ведь где его не ждали… Внезапно дошло: в нормальной школе дети во время уроков не ходят туда-сюда, они сидят в классах и изучают предметы. А тут в течение пары минут по коридору сначала прошли двое мужчин, потом три мальчика на вид лет пятнадцати и быстро, почти бегом, группа девчонок.
– Ну вот и всё, – сказал Егор Семенович, спрятав комм. – Теперь ты не бездомный. Пошли, покажу твою комнату.
Они вышли из корпуса. Коля шел за Егором Семеновичем и глазел по сторонам. Хотя, сказать по правде, глазеть особо было не на что. Обычный ухоженный пригородный лес с явными признаками человеческого присутствия в виде тропинок, иногда довольно широких; чистые сосны, сделанные как будто под копирку, практически без подлеска.
– Ну, – сказал Егор Семенович несколько рассеянным тоном, – и каковы будут ваши первые впечатления? Или еще нет никаких впечатлений?
Коля ненадолго задумался. Простачком выглядеть не хотелось, с другой стороны, врать, набивая себе цену, тоже вроде как смысла не имело.
– Как на новом месте без впечатлений, – осторожно сказал Коля. – Странно тут у вас.
– Да? И что именно тебе странно?
– Ну… – Коля задумался. Говорить о бузе ему отчего-то не хотелось. – Вертолеты летают. Директор со мной возится… Вы тоже…
– Ну а как иначе, – серьезно сказал Егор Семенович. – Ты же не знаешь ничего и, стало быть, можешь что-нибудь испортить. А тут много есть чего испортить. И кого потом сажать в тюрьму?
Так, за разговорами, они дошли до жилого корпуса, представлявшего собой двухэтажное серо-кирпичное здание. Здесь беседа как-то сама собой пресеклась.
Они вошли в небольшой безлюдный холл, поднялись на второй этаж, прошли по такому же безлюдному коридору и остановились у двери с табличкой «22».
– Вот, – сказал Егор Семенович. – Твоя комната.
– А как мы туда попадем? – спросил Коля.
– Что значит «как»? – удивился Егор Семенович. – Как все люди – через дверь.
И потянул дверь, которая не замедлила открыться.
Комната выглядела аскетично. Четыре кровати, четыре стула, два стола. Встроенный платяной шкаф, настенная вешалка.
– Вот тут ты и будешь жить. Само собой, не один. У тебя тут, как ты можешь догадаться по количеству кроватей, будет три соседа. Твоя вот эта – свободная.
И Егор Семенович указал на кровать, которая была ближе всех ко входу.
Коля тут же бросил рюкзак и уселся на кровать. Покачался, пробуя кроватные пружины.
– А где все?
– В комнатах народ днем редко бывает. Они слишком заняты. – Егор Семенович прошелся по комнате. Поправил покрывало на одной из кроватей. Посмотрел на картинки на стенах. – Я иногда думаю, что даже слишком заняты. Еще вопросы?
– А вы что – запрещаете ученикам запирать комнаты?
– С чего это вы, милостивый государь, взяли? – удивился Егор Семенович. – А-а, понял… Нет, никто не запрещает. Просто не принято.
– Понятно, – кивнул Коля. – А что дальше?
– Дальше… – Егор Семенович посмотрел на часы. – Учишься ты с завтрашнего дня. До обеда еще полтора часа. Дальше, как ты ни крути, экскурсия. Бросай всё, пошли.
Однако этому благому намерению сбыться было не суждено. Не успели они выйти из корпуса, как в кармане куратора требовательно запиликал комм. Егор Семенович на ходу достал трубку, прижал ее к уху, сказал: «Да!» – и остановился прямо на лестничной площадке.
– Как через десять?… А почему? – И тихо, но четко: – Иду.
Егор Семенович сунул комм в карман, взял свой подбородок в горсть и уставился на Колю. Было видно, что он испытывает некоторое затруднение.
В коридоре второго этажа хлопнула дверь.
– Ага, – сказал Егор Семенович.
И тут со второго этажа вниз по лестнице начал спускаться подросток лет пятнадцати. Был он чернявый, худой, высокий, не слишком складный и Коле показался очень взрослым из-за серьезного, неулыбчивого взгляда.
– Здравствуйте, Егор Семенович, – вежливо поздоровился чернявый, проходя мимо.
– Здравствуй, Денис, – сказал Колин куратор. – Ага… Денис, ты бы не мог меня выручить?
Денис остановился на половине пролета.
– Каким образом?
– Вот это, – Егор Семенович указал на Колю, – мой новый подопечный. Я должен провести с ним что-то вроде экскурсии, но меня вызвали по срочному и не терпящему отлагательства делу.
– И вы хотите, чтобы я сделал это вместо вас, – утвердительно произнес Денис.
– Бинго, – улыбнулся куратор. – А после обеда я снова его подхвачу.
– А как так вышло, что он не прошел экскурсию с остальными мальками?
– Денис!..
– Ясно, – сказал Денис. – «Доборный», значит. Лабораторный корпус подойдет?
– Более чем.
У Коли от этого диалога осталось странное впечатление – вроде как Денис мог бы и не выручать преподавателя. И что значит «доборный»?
Егор Семенович ушел быстрым шагом, а они с Денисом не торопясь вышли из жилого корпуса.
– Тебя как зовут, малёк? – хмуро спросил Денис.
Было видно, что оказанной чести он не особо рад.
– Коля.
– И что бы ты хотел увидеть в первую очередь, Коля?
Коля задумался. Он и в самом деле не знал, что хочет увидеть в первую очередь. Его знания о Школе квантонавтов пока что ограничивались расписанием и объявлениями в коридоре у кабинета директора. Ну и теоремой Форрестера в сильной аналитической форме… Чтобы интересоваться – надо знать.
– Интересный у вас дом, – сказал наконец Коля, просто чтобы что-нибудь сказать. – На казарму похож.
– А это и есть казарма, – все так же мрачно ответил Денис. – Бывшая. Мы, если хочешь знать, на треть школа Министерства обороны.
– Ого! – удивился Коля. – А что значит «доборный»?
Денис повернулся к нему всем корпусом, и Коля непроизвольно сделал шаг назад, за что корил себя потом неоднократно.
– Наша школа, малёк, это школа отборных, – ответил Денис. – А между отборным и доборным разница примерно как между стулом и электрическим стулом. Сечешь?
– A-a… – протянул Коля, стараясь звучать по возможности спокойно. – Ну это мне уже сказали: я тут долго не продержусь. Так что да, секу.
Некоторое время Денис смотрел на Колю, затем произнес раздельно:
– Очень. На это. Надеюсь. Пошли.
И они пошли.
6
Шли молча: Денис ничего не говорил, а Коля по понятным причинам говорить ничего не хотел. Так что он шел позади и от нечего делать разглядывал нескладную фигуру своего провожатого. Неожиданно Денис остановился.
– Погоди, – сказал он и подошел к паре ближайших сосен.
Подпрыгнул и повис на импровизированном турнике – труба меж двух стволов. Коля подошел поближе. Ему было интересно, что будет делать на турнике нескладный Денис.
Денис пару секунд повисел, потом резко выдохнул и начал подтягиваться. Делал он это, прямо скажем, своеобразно: никакого намека на мощь, а только упрямое, хотя и несколько конвульсивное движение. Коля решил, что потолок тощего старшеклассника – от силы пять раз. И тут его внимание привлек сам турник. Несмотря на простоту идеи, турник был необычный. То, что он сначала принял просто за металл трубы, оказалось чем-то на вид полимерным и отполированным многочисленными касаниями ладоней. Но самое интересное было не в этом: полимерная труба эта была словно врощена в ствол сосны. Точнее сказать, сосны будто бы сами обрастили древесиной и корой концы трубы, образовав что-то вроде капа[15 - Кап – нарост на дереве, деформация волокон древесины.].
Коля огляделся и увидел, что такой турник в этом сосновом лесочке не один.
Потом он опять посмотрел на Дениса и с некоторой оторопью увидел, что тот продолжает подтягиваться. Движения Дениса стали еще более дергаными, однако он, мучаясь несказанно, подтянулся еще раз семь и только потом спрыгнул.
– Сколько? – спросил Коля.
– Четырнадцать, – ответил Денис. – Тринадцать на самом деле.
