скачать книгу бесплатно
– Сами вы тут не задержитесь! – яростно прошипела Настя.
Но на нее никто, кроме Коли, не обратил внимания.
На секунду наступила звенящая тишина.
– Мы запретили ей! – закричала Рута со слезами в голосе. – Я прямо запретила ей вообще что-то делать! Вы же слышали! Все слышали! Настя, я же запретила тебе!
– Мне двенадцать! – зло сказала Настя. – И да, она запретила. Это мы сами с Колей.
Коля молча кивнул ей; ее «мы» поднялось в нем горячей волной и, кажется, даже приподняло его над стулом на какое-то мгновение.
Андрей и бровью не повел.
– Замечу, что это далеко не всё, на что способна когнитивная бомба. Другие бомбы разрушают самые основы человека, делают из него зверя, а это и означает настоящий конец. И он придет раньше, гораздо раньше точки Си.
– А какая разница, раньше или позже? – дерзко спросил Кеша.
– Кеша!.. – сказала Катя.
– Нет, он прав, – подхватил Гена. – Он прав, Катя! Молодец, Кыч! Даже если это действительно когнитивная бомба, как Андрей говорит, то какой смысл ее разбирать и безопасить? Мы все равно обречены, решения нет. Доказано. Точка. Всё – бессмыслица.
Колмогоры задвигались, стали переглядываться. Одно дело – сообщить миру, что он обречен и ему в любом случае конец, независимо ни от чего, и совсем другое – стать причиной этого конца.
– Бессмыслица, говоришь, – сказал Андрей. – Бессмыслица – это искать решение, когда оно и так есть. Как поступать с задачей, которая решения не имеет, вот настоящая проблема. Я, собственно, за этим и пришел, за настоящей проблемой. И, честно сказать, надеялся на вашу помощь, так как доказательство ваше, повторюсь, безупречно. У вас определенно есть задатки.
– Погоди-погоди, постой, – сказала Катя. – Доказательство наше верно, так?
– Так, – сказал Андрей.
– То есть мы правы и человечество обречено, так?
– Так.
– Но ты предлагаешь нам сейчас э-э-э… опровергнуть наше же доказательство?
– Скорее, указать границы, – кивнул Андрей. – Если угодно.
– Ну мы ведь доказали, – заметила Рута. – Численно.
– Как говорил мой учитель, – сказал Андрей, – «если решение только численное, значит, ты чего-то не понимаешь».
– Бред какой-то, – выдохнула Катя и села за парту, обхватив голову руками.
– Границы, – сказал Андрей очень ясно, – есть у всего. Даже у истины.
– Вавилонщина, – сказал Гена. – Чистой воды вавилонщина. «Не все так однозна-а-ачно»! – кривя губы, передразнил кого-то он.
– Интересно, – вежливо произнес Андрей, – если бы вы были математиками в девятнадцатом веке и к вам пришел Лобачевский со своей геометрией, вы бы и ее назвали бредом и вавилонщиной?
Гена, Катя, Кеша и Рута одновременно и совершенно одинаково открыли рты, но не нашли что сказать и одновременно и совершенно одинаково их закрыли.
Коле стало смешно, и он едва сдержался, чтобы не засмеяться. Он не смотрел на Настю, потому что знал, что ей тоже смешно и что если он на нее посмотрит, то они захохочут оба, а такого Верховный Совет Бузы явно им не простит… если переживет.
– Я мог бы, конечно, и сам начать работу, – после длинной-предлинной паузы сказал Андрей таким же вежливым тоном, – или еще с кем-нибудь (здесь он посмотрел на Колю с Настей, что вызвало небольшую волну смешков и хихиканий), но я думаю, что будет этичным предложить сотрудничество сначала вам. Как говорится, в любой непонятной ситуации собирай семинар.
Настя шумно вдохнула, но на этот раз смолчала.
– Сами доказали, сами опровергли, так, что ли? – хмуро сказал Гена.
– Обобщенная теорема Форрестера – Байдингер – Кычакова, – произнес Андрей. – Громоздко, но солидно.
Кеша Кычаков и Катя Байдингер посмотрели друг на друга и одновременно сказали:
– Ну не-ет. Мы не одни же… И идея это твоя…
– Теорема Форрестера – Бузы, – сказал Коля негромко.
Он не знал, откуда это пришло к нему, и не знал, почему он это произнес.
Его услышали все.
Повисла короткая пауза.
ȅ
– Даешь теорему Бузы! – завопил Гена. – Молодец малёк!
– Ура-а-а-а! – закричал Верховный Совет Бузы и вскочил на парты в полном составе.
Это была чистая, беспримесная радость: Катя и Кеша изображали вальс, Гена размахивал ядерной дубинкой, министр снабжения Рута хлопала в ладоши, все остальные бесились от облегчения и предвкушения сложной, неразрешимой задачи, которую они обязательно – никаких сомнений! – решат.
Староста Андрей морщился укоризненно, но терпеливо и ел бутерброд, салютуя колмогорам кружкой с чаем.
Очень скоро, к смущению ВСБ, выяснилось, что есть как минимум три пути, чтобы обойти приговор человечеству, так поспешно выданный теоремой Форрестера.
Во-первых, можно выиграть время. Это сразу обнаружила и сформулировала группа министра обороны Гены. Растягивая треугольник жизни системы, ускоряя линейные процессы, замедляя экспоненциальные, примеряя их к степенным, можно продлить ее существование. Насколько и как? – вот и задача.
Второй путь, предложенный авторами предыдущего доказательства, Кешей и Катей, – нападение на само понятие «время». Эту смелую идею позже по достоинству оценили и квантовые физики на Ландау, и биоцентристы с Вавилова.
Третий путь, который в качестве разрядки предложил Андрей, слегка извинившись за банальность, – придумывание автоматической системы, которая будет следить за соответствием групп параметров друг другу.
– А если параметры перестанут соответствовать? – иронически спросил Гена. – Она что, их уничто… – И осекся под дружный смех присутствующих.
Впрочем, этот смех тоже прекратился: все вслед за Геной быстро поняли, что эта система уже существует, является частью реальности и один из ее законов они уже открыли и пытаются обойти.
В общем, было здорово.
И тут появился Егор Семенович. Он тихо поздоровался, посидел в уголке, послушал, утыкаясь время от времени в планшет, затем все же подсел к Коле и тихонько спросил, улучив момент:
– Ну, Николай, ты определился? Где ты будешь учиться?
В тот вечер в школе был ужин без единой крупинки соли. Тамара Андреевна объявила диетический четверг и тщательно проследила, чтобы все, а особенно восьмой и девятый классы факультета Колмогорова, доели до конца; возразить ей никто не решился.
А после ужина в учебном корпусе третьего факультета, в аудитории К-212, появился на свет крупный ученый К. А. Буза, создатель теории когнитивных бомб, автор теоремы Форрестера – Бузы в ее сильной формулировке, ведущий специалист в области нечетких логик и сложных систем. Среди широкой же публики Колмогор Андреич более всего стал известен своим затворничеством: он никогда не покидал территории Школы квантонавтов, где преподавал, ограничиваясь отправкой статей (всегда блестящих) в научные журналы СССР и мира, а на конференции вместо него ездили его ученики, коих все годы его плодотворной жизни было в достатке. Многие ставили под сомнение само его существование, но в Школе квантонавтов к таким теориям относились со здоровым смехом. «Что же, – говорили они, – может, тогда и Унт Борис Бабилонович, автор классических учебников по эволюционной динамике, тоже вымышленное лицо? И Б. О. Лотка, признанный авторитет по квантовой неравновесности, гордость факультета Ландау, и М. А. Иданов, второй научный руководитель факультета Черепанова, на чьих идеях выросла половина внеземной инженерии, – это что, тоже, по-вашему, вымышленные лица? Бросьте, право! – говорили они. – Есть занятия поинтереснее, чем утверждать то, чего нет, – например, творить то, что будет».
Но это было несколько позже, и никто еще об этом не знал, а до ужина было еще полтора часа, и отвечать надо было сейчас.
– Так что, Николай? Где ты будешь учиться? Здесь, на Колмогорова?
– Ну, – сказал Николай, – здесь мне ни черта не понятно, вообще. Ну то есть ни слова, Егор Семенович. Правда, ни словечечка.
Его куратор поднял брови, а Настя, смотревшая на него с равнодушным любопытством, чуть прищурила правый глаз.
– Поэтому вы правы, Егор Семенович, – сказал Коля. – Я остаюсь здесь.
И с удивлением понял, что был вполне искренен.
11
Примерно в десятом часу вечера того же дня Коля сидел на кровати в комнате номер 22. Делать было нечего; с другой стороны, была в этом и положительная сторона: первый день в новой школе был слишком насыщен впечатлениями. Колю, еще незнакомого с распорядком дня, немного удивляла пустота жилого корпуса: как и перед обедом, он не встретил никого, пока поднимался и шел по коридору, – и тем более никого не было в его комнате. Хотя вещи его новых соседей были повсюду.
Это выглядело довольно странно, поскольку за день Коля увидел много народу. Можно даже было сказать, что жизнь в школе кипела. Но не в жилом корпусе. Здесь, как и днем, было тихо и безлюдно.
«Пойти прогуляться…» – подумал Коля, встал и направился к двери. Открыл дверь и замер. На пороге стоял мужчина в шляпе. То есть, конечно, на нем была не только шляпа, но Коле в глаза бросилась именно она. Теперь нечасто увидишь людей в таких шляпах. Да и вообще в шляпах.
Незнакомец стоял опустив глаза долу, так что из-за полей шляпы этих самых глаз не было видно. Он медленно поднял голову, и Коля увидел, что это пожилой, с сединой на висках, бурят в очках-велосипедах.
– Здравствуй, Коля, – сказал человек в шляпе.
– Здравствуйте, – свободно ответил Коля.
Наверное, комендант или учитель.
– Когда снова пойдешь к директору – не теряйся, – тихо сказал человек в шляпе.
Секунду мальчик переваривал услышанную фразу.
– Э-э… – сказал он. – А за что к директору?
– Всему свое время, – загадочно улыбнулся человек в шляпе. – Держись.
И ушел по коридору.
А Коля вернулся в комнату, сел на кровать, и снова стало тихо и безлюдно. В голове у него была какая-то невнятная пустота, и совершенно было непонятно, как отнестись к словам человека в шляпе. Скептический Колин ум упорно нашептывал, что более всего это походит на какой-то розыгрыш – в его прежней школе новичков разыгрывали всегда и постоянно, а здесь-то уж сам бог велел. «Надо будет в библиотеку записаться, – подумал невпопад Коля. – Если тут такая тоска вечерами».
И вдруг внизу стукнула дверь. Под окном послышался чей-то возглас. Кто-то пробежал по коридору. Хлопнула еще одна дверь – уже на этаже. И жилой корпус стремительно наполнился быстрыми шагами и звонкими голосами.
Дверь распахнулась, и в комнату номер 22 ввалились три пацана. Все они были как на подбор разные – это первое, что понял Коля, увидев их, и, как показало время, он не ошибся. Первый из них, заметив Колю, замер на пороге, но тут же, получив вместе с возгласом «Чего встал?!» увесистый толчок в спину, проворно преодолел расстояние до середины комнаты.
Коля поднялся с кровати и машинально пригладил волосы. Как и полагается в такой ситуации, ему было слегка не по себе. Начинать жизнь в новом коллективе – это, знаете ли, всегда риск.
– Я Паша, – быстро сказал первый, самый младший, на вид ровесник Коли. – Колмогорова, шестой класс.
– Коля, – ответил Коля и пожал протянутую руку. – Я тоже колмогор, тоже с шестого.
– Одноклассники, стало быть, – сказал черноголовый крепкий мальчик постарше и представился: – Цыремпил, Черепанова-восемь.
– А я тут самый старший, – мрачно сказал крепкий паренек. – Петр, также известный как Пилигрим. В пределах комнаты лучше меня слушаться.
– А за пределами? – с интересом спросил Коля.
– И за пределами желательно тоже.
– Он турист! – белобрысый Пашка упал на кровать. – Он пилигрим! Без него мы пропадим!
– Так, мальки! – громко сказал Петя-Пилигрим. – Приказ: десять минут на вечерний туалет и отбой!
