скачать книгу бесплатно
– Есть!
– Есть!
– Дальше.
– «Я выхожу на променад, – тщательно выговаривая гласные, пел Кеша. – И звезды светят мне красиво, и симпатичен ад».
– Ну нормально, только гуталин все портит. Катя, что с гуталином делать?
– Горцы, идея!
– Давай, давай!
– Все чрезвычайно плохо.
– А мы не возражаем! – хором откликнулись несколько подростков сразу.
– Это ирония, горцы. Автор не актор[7 - Актор – здесь: участник преобразований.], он не погружен.
– Не-не-не, погоди, остальная область сверхкомпактная.
– Именно поэтому и сверхкомпактная. Усёк? «Лицом к лицу лица не увидать».
Некоторое время царила тишина.
– М-да-а, – сказал Кеша. – Горцы, он прав. Гуталин – ключ.
– Эх, корреляты-аспираты, а так хорошо ложилось!
– Резюмируем, – сказала Катя. – Текст нерелевантен[8 - Нерелевантен – незначителен, неважен.], герой не погружен, является сторонним имперсонатором[9 - Имперсонатор – тот, кто выдает себя за лицо, которым не является.].
– А то и вавилоном.
Колмогоровцы дружно рассмеялись.
– И у нас гость в виде малька.
Все взоры обратились на Колю. Коля почувствовал себя крайне неуютно и с огромным трудом подавил желание встать.
– Тебя Настя послала? Или ты парламентер?
– Я парла… – Коля прокашлялся. – Парламентер я.
– С зеленым флагом?
– Вот распоряжение по флагу. – Коля протянул планшет.
Один из колмогоровцев подошел и прочитал вслух:
– «Я, Щабельский Е. С, куратор Алтаева Н. И., парламентера, по поручению администрации НЦСОД БГУ (Школы), приказываю: с 11:00 до 15:00 сего дня считать зеленую ткань в руках Алтаева Н. И. белой. Число, подпись».
Коля ждал, что будет смех, и уже приготовился поддержать – вот как здорово придумал Егор Семенович, вот молодец! – а дальше и эта непонятная гуталиновая буза, как он надеялся, сама сойдет на нет, обернется шуткой… И обнаружил, что сидит как дурак, с расплывшимся в полуулыбке лицом, а на него по-прежнему строго смотрят пятнадцать подростков, все старше и крупнее его.
– В переговорах смысла нет, – сказала Катя. – Требований никаких мы не выдвигаем. Иди обратно.
Коля еще раз кашлянул и встал, чтобы идти к двери, но неожиданно Кеша спросил его:
– А почему ты не спрашиваешь нас ни о чем?
– А зачем спрашивать?
– Ну… – Кеша слегка растерялся. – Парламентеры обычно стараются узнать причину бузы.
– Вот такой я парламентер, – заключил Коля и сел обратно. – Но, может, вы сами расскажете? Лично мне. А то я тут новенький и не все понимаю.
– Гм… – сказал Кеша-гитарист. – «Не все понимаю» – это ты в самую точку.
– Гм… – поддержали его Катя и другие колмогоры.
– Ты слышал что-нибудь о теории сложности?
Коля решил говорить правду:
– Нет.
Множественный вздох был ему ответом.
– В общем, мы доказали теорему Форрестера[10 - Джей Форрестер (1918–2016) – американский кибернетик, автор книги «Мировая динамика», разработавший симулятор развития человеческой цивилизации.] в сильной аналитической форме.
– Не может быть! – изумился Коля. – Именно в сильной аналитической?
– Именно.
– Ну тогда, конечно, все понятно, – заключил Коля. – Раз в сильной. А то если бы в слабой, да еще и не в аналитической…
– Юморист малёк-то.
– Горцы, пусть посидит чуть-чуть, – подал голос молчавший до этого подросток. – У нас стратегия еще и выборы. А малёк что поймет, то и унесет.
– Да, – сказал Кеша и, ударив по струнам, извлек бодрый мажорный аккорд. – Буза открыта для всех, даже для администрации. Сиди, малёк, напитывайся.
Коля слегка поднял брови, но промолчал. Странное дело – ему действительно не хотелось уходить. Было что-то такое в этих заносчивых, но симпатичных старшеклассниках – что-то будто давно забытое, но начинающее припоминаться.
Планшет коротко дрогнул. Коля открыл его под партой и заглянул в экран искоса. Егор Семенович прислал короткое сообщение: «?» Коля одним мизинцем набрал «Жду», отправил и стал смотреть на доску и на Колмогоров, сгрудившихся вокруг нее. Какой-то колмогор достал свой комм и слегка пижонским жестом сбросил с него на доску несколько строчек.
Это были стихи.
Наш век растягивает душу —
Она становится тонка.
И лист пергамента иссушен
Звездой, что в полночь так хрупка.
Наш век изыскан и неистов
И беспощаден, словно плеть.
Переплетенье новых смыслов
Всего лишь приближает смерть.
– Хорошо, но нужна мелодия, – досадливо сказал Кеша в стол. Он сидел, двумя руками взлохматив голову. – Мелодия нужна, горцы, кровь из носу! Или хотя бы картинка. А лучше и то и другое. Сами понимаете, иначе никому оно не впилось…
– Отложим! – решительно сказала Катя.
– Отложим, – согласился гитарист.
Все снова стали рассаживаться за партами. Коля понял, что настал перерыв, и начал разглядывать кабинет. На стенах висели портреты, и, похоже, некоторые из них были написаны маслом, во всяком случае они выглядели именно так. На ближайшем к Коле был изображен немолодой мужчина с длинным лицом и густыми бровями, державший в руках книгу; из подписи следовало, что это был не кто иной, как Клод Шеннон[11 - Клод Шеннон (1916–2001) – американский инженер и математик. Основатель теории информации.]. Имя Коле ничего не говорило, а мистер Шеннон выглядел не слишком довольным – возможно, потому, что прямо над его головой красовалась надпись: «В дар любимой школе», выполненная вызывающе белой краской.
Шум разговоров отвлек Колю от портретов, и он обнаружил, что колмогоры уже избрали Верховный Совет Бузы; в него вошли все присутствующие в аудитории К-212, за исключением, разумеется, парламентера. На доске, с которой исчезли стихи, написали огромными буквами: «Buza!»; секретарем и председателем Совета избрали Катю и Кешу соответственно, по причине того, что именно они доказали эту самую теорему. После некоторой дискуссии было решено выбирать также и министров по разным направлениям, причем члены ВСБ оказались удивительно охочи до должностей, которые они сами тут же и изобретали. Далее выяснилось, что эта охочесть избирательна – никто не хотел быть министром снабжения, но все хотели быть министром обороны. Короткая перепалка привела к тому, что Катя и Кеша временно узурпировали власть и назначили снабженцем молчаливую девочку по имени Рута, а министром обороны – подростка по имени Гена. Последний немедля достал из подсобки ножку от стула и, всем своим видом выражая готовность отразить любые угрозы Бузе, начал зловеще курсировать от дверей к окнам и обратно.
Когда наконец приступили к главному – начали составлять обращение к массам, или, как его назвал Кеша-гитарист, манифест, – то здесь Коля начал отчетливо буксовать, так как старшеклассники, во-первых, обсуждали эту самую теорему, из-за которой началась буза, а во-вторых, каким-то образом делали из нее неочевидные Коле выводы, как, например, то, что ходить на уроки и лекции не имеет смысла. Вывод у Коли особых возражений не вызывал, но его беспокоило то, что он не понимает, из чего он был сделан.
Буксовал он, судя по всему, настолько отчетливо, что колмогоры приостановили обсуждение.
– Ну если он не понимает, значит, большинство не поймет, – указав на него, сказала Катя. – Его понимания было бы достаточно, а для необходимых условий у нас времени нет.
Коля снова обнаружил себя в центре дискуссии: на него смотрели полтора десятка старшеклассников, но уже менее снисходительно и со значительно большим интересом.
– Ты не понимаешь? – уточнил Гена.
– Нет, не понимаю, – сказал Коля, разглядывая их в ответ с некоторым вызовом.
– Не понимаешь – объясним. – Кеша отставил гитару, взял указку и пошел к доске; Катя кивком головы указала: садись ближе.
Коля, на ходу доставая планшет, ручку и бумагу, подошел и сел за первую парту.
4
– Таким образом, система за пределами зоны Эс, правее точки Си, – говорил Коля, – с необходимостью вступает на путь саморазрушения. Параметры расходятся, система утрачивает свойство ауто… самоадекватности и идет вразнос.
Староста Андрей и куратор Егор смотрели на доску молча. Коля крутил мелок в пальцах, стараясь делать это не слишком нервно.
Егор произнес полувопросительно:
– И, по их расчетам…
– Для точных сроков у них нет данных, – выждав секунду, сказал Коля. – Они полагают, что такого качества данных нет пока ни у кого и, самое главное, еще не найден способ их обработки.
– Но принципиально…
– Да, – сказал Коля. – Рано или поздно любая система распадается ввиду фундаментального различия скорости роста трех ключевых групп параметров. Человечество обречено: развитие означает смерть.
Коля пару секунд полюбовался на свой чертеж, получившийся похожим на очертания парусника, и закончил:
– И поэтому хождение на уроки и семинары не имеет никакого смысла. Как и весь процесс обучения. Да и вся школа.
Егор потянулся, потряс зачем-то кистями, затем устало спросил:
– Андрей, видишь что-нибудь?
– Не-а. – Староста факультета Колмогорова покачал головой. – Допущения корректны, доказательство строгое. Чисто, Егор. Ребята молодцы. – И добавил тоном чуть ниже: – Ну или я уже староват.
– Николай? – Егор Семенович повернул голову к мальчику.
– A? – растерялся Коля.
– Ты видишь что-нибудь?
Коля непроизвольно сглотнул.
– Пока нет, – сказал он, кашлянув. И добавил: – Но я и не искал еще.
– А надо было! – с неудовольствием заметил Андрей. – Первые замечания часто самые ценные.
– Ну… извините, – сказал Коля и тут же вспомнил, что уже извинялся сегодня.
Он хотел добавить, что он вообще-то в шестом классе и что вообще-то он понял, о чем говорили ему Кеша и Катя, и сумел это донести до них, куратора и старосты… вообще… Но вовремя осознал, что это похоже на хвастовство.
– На первый раз принято, – сказал Андрей. – Но думать надо всегда.
Вот пристали.
– Так, с теоремой понятно, – сказал Егор Семенович. – Нам надо выбрать Коле факультет.
– А что тут выбирать? – удивленно сказал староста. – Он же сумел пересказать доказательство.
– Погоди-погоди!.. – сказал Егор с веселым удивлением. – Он же флюктуация. Ты что, забыл?
– Нет, не забыл. Я просто объективен.
– Объективен он! – усмехнулся Егор. – Но даже если и так, все равно есть правила.
– Ах, правила… – протянул Андрей.
– Итак, Николай, – сказал Егор, достал планшет и парой жестов синхронизировал его с доской. – В школе есть четыре факультета. Первый – это факультет Ландау, упрощенно это фундаментальная физика и химия. Ключевые слова – «пространство и материя».
– Это что за зверь? – спросил Коля, разглядывая герб факультета. – Лев?
– Геральдический. Он вырывается из ящика, который символизирует наши представления о Вселенной.
Символизирующий ящик смахивал на решетку из шариков. Коля посмотрел на Андрея, затем на Егора, но его собеседники, похоже, не шутили.
– Второй факультет – это факультет Вавилова, их направления начинаются с биохимии и микроорганизмов и заканчиваются нейромедициной человека; короче говоря, биологи. Ключевые слова – «жизнь и развитие».
