Свобода

Оксана помотала головой.

– Машина магии быстро его покинула, – произнесла Оксана. – Будем ждать кризиса. Мне кажется, он неизбежен, и мы должны его поддержать, не оставлять одного.

– Надо быстрее валить, – проговорил Андрей.

– Из Братска?

– Из страны.

– Это ничего не изменит.

Андрей достал сигарету.

– Давай покопаемся в сети города, автосервисы отсечем.

Затея оказалась пустой. После посещения первой мастерской, Андрей, как не намекал на то, чего он хочет, не получил вразумительного ответа ни от кого, к кому бы он ни обращался. Ходили они вместе с Оксаной. Кортнев остался в квартире, запершись у себя в комнате. Ислама оставили присматривать за ним.

– Нет, ерунда какая-то, – сказал Андрей, когда они подходили ко второму сервису. – Так мы ничего не добьемся. Они же не идиоты. В лучшем случае нас разведут, в худшем – сольют ментам. И это мы уже давно обсуждали.

– Что делаем?

– Давай перекусим.

– Андрей?

– Я не знаю. Давай прогуляемся, сходим… куда тут можно сходить?

– Давай просто пойдем.

Уединившись за столиком кафе, недалеко от мемориала Славы, Андрей с Оксаной смотрели на пляж, расположенный рядом, и небольшой залив, клином врезавшийся в берег.

– Слава лишился веры, – задумчиво проговорила Оксана. – Он тяжело ранен, и ему сложно идти дальше, к нашей цели.

– Мне кажется, он растворяется, – отозвался Андрей.

– О чем ты говоришь?

– Свобода… Любовь… Мы все, я, ты, Петр Ильич, даже Ислам, обозначили пределы своего рабства и в какой-то момент вырвались из него. Это же в свое время сделал и Слава. Каким бы отменным офицером, служакой, он не был, пришло время, когда он стал тяготиться службой – она стала для него рабством. И он вырвался из его цепей, обретя покой, и, возможно, еще и некую гармонию. А то и относительную свободу, если в данном контексте о свободе можно говорить, как об относительной величине. И вот на горизонте возникла Мария, и его сразила любовь, чью силу нельзя ни измерить, ни понять. Эта сила толкнула его на преступление. Да, это защита своей любви, но преступление. Эта сила стала причиной его заключения. Будучи добропорядочным гражданином, Слава оставался бы в тюрьме до истечения положенного срока, либо боролся с произошедшей несправедливостью в рамках закона. Но он бежал. Сила, вырывающая из оков, ведущая к свободе, толкнула его? Нет, это снова была сила любви. Эта сила заставила убить его своего подельника, завладев справочником «Черных псов», благодаря которому он обрел новую личность и затерялся в стране. Эта сила привела его к своей любимой и привлекла ее к нему. Эта сила убедила их обоих бежать из страны. В поисках чего? Счастья быть рядом друг с другом. Это все была сила любви…

– Но что-то произошло, – угадала Оксана.

– Да, что-то произошло! Что-то, неподвластное нашему пониманию. Они же могли благополучно добраться до Японии, или еще куда, и затеряться в мире, и быть всегда вместе, быть связанными силой любви. Встреча с нами была лишь неким катализатором. Подтолкнуло Славу что-то иное, то самое, необъяснимое. Это была другая сила. Сила, увязшая в его сознании еще тогда, когда он решил избавиться от цепей службы. Да и, наверное, поддержавшая его решение о побеге, а после, поддержавшая и силу любви… вероятно. И она повела его.

– А Маша?

– Не знаю. Машу вела любовь, их любовь. А свобода? Как понять, что за сила ведет тебя? Как это можно сравнить, бросить на одни весы? Как это можно сделать, не зная наверняка, ни что такое любовь, ни что такое свобода? Как… Я не знаю. Они оказались связаны, силы. Наверное. Машей так владела сила любви, что впустить в себя еще какую-то силу она не могла, тем более силу, завлекшую Славу. Да, притяжение свободы настолько сильно, что разрыв с ней может грозить катастрофой. Видимо, Мария почувствовала что-то такое, и попросила Славу отпустить ее.

– Но ее также притянула свобода, – промолвила Оксана, – я в этом уверена.

– Ее свобода в любви, – прошептал Андрей.

– Я тебя люблю, Андрей, – еле слышно произнесла Оксана.

– Оксаночка, я люблю тебя. Мы вместе придем к ней. Мы вместе увидим ее и постараемся ее понять. Иначе, зачем все?..

– Андрюша?

– Да, милая?

– Ты помнишь, о чем я тебе говорила?

– Оксана? Нет, я не допущу этого…

– Ты должен будешь меня отпустить, как Слава отпустил Машу. Это мой выбор, это будет моим выбором, я так хочу. Ради нашей любви. Андрей? Я буду напоминать тебе об этом…

– Оксана… Я буду держать твою руку.

– Андрюша…

– А она сильна, – словно опомнившись, проговорил Андрей, – своей притягательностью, своей красотой, своей тайной. И ее никто никогда не видел. Разве может Слава справиться? Разве можем мы…

– И поэтому, Андрей, ты просто обязан…

– Оксана!.. – начал Андрей.

– Ведь только любовь и она… – перебила Оксана. – Что может быть еще?.. Остальное… мусор…

– Мусор, – задумчиво повторил Андрей. – А самое страшное, и в то же время, удивительное, Оксана, это то, что это все в нашем сознании, или еще глубже, еще дальше, еще недоступнее…

Оксана взяла Андрея за руку и крепко сжала.

– Я так хочу, чтобы мы предстали перед ней вместе, – твердо сказала она.

– Да, любимая, – улыбаясь, произнес Андрей, – в противном случае, все это мусор. – Он отвел взгляд, осматривая местность и вдруг замер.

– Что такое? – поинтересовалась Оксана.

– Мусорный бак, – рассеянно проговорил Андрей.

– Что?

Авторазбор «Восток» находился на северной окраине Братска, недалеко от аэропорта, в промышленной зоне. Андрей с Оксаной полдня потратили на то, чтобы добраться туда, и найти, с кем переговорить.

– Серьезное железо, – говорил сотрудник пункта, Семен, мужчина лет шестидесяти, с перепачканными в масле руками и лицом, местами покрытым металлической крошкой. Он разглядывал фото с экрана телефона Андрея. – Выглядит, как новый. – Семен хитро улыбнулся, взглянув на Андрея исподлобья. – Что ж не подкатил его? Я понял тебя, сынок. Видать, серьезно прижало? Верно?

Андрей криво улыбнулся, оглядываясь по сторонам.

– Да ты не боись, мне это все ни к чему. У всех свои проблемы. Однако помочь тебе не могу. Даже к шефу не пойду, и ты не ходи. Он такого не любит, да и наученные мы. Не пристало мараться. Пойми правильно. Ты такой приличный парень. Как… ну, да ладно. – Семен прикурил. Хочешь все и сразу?

Андрей кивнул.

– Есть у меня кум, Антип, у него своя свалка такого железа. Большая свалка, как настоящее кладбище. Но, далековато отсюда.

– Очень далеко? – поинтересовался Андрей.

– Ангарск, – ответил Семен.

Андрей присвистнул.

– Больше ничего? – спросил он.

– Так, чтоб тебе понравилось, не знаю больше. Ты ж не местный. Тут у нас знаешь, как дела делаются?

– Предполагаю. Как и везде…

Семен рассмеялся.

– То-то и оно. С огнем, паря, играешь, но раз считаешь, оно того стоит, валяй. Как, сможешь до Ангарска потерпеть? Я позвоню куму. Он при бабках, сразу отвалит. Безбожно, но отвалит… А у тебя и выхода нет. Долго мыкаться будешь, пока не сцапают, а это тут в легкую. К чему конкуренты, да и… ну, сам понимаешь…

– Доходчиво, – вздохнув, сказал Андрей.

– Так что, звонить куму?

– Давай.

– А ты адресок запиши. За городом, там все покрыто металлом. Вокруг, как в фильмах таких, ну, ты понял. Он развел там такой бизнес, и из Иркутска к нему сваливают. Не знаю, чьи лапы он греет, но дело идет. Пиши…

– Простите вы меня, – говорил Кортнев, – устал извиняться. Не могу я, ребята, еле терплю, но… Я соберусь, обещаю…

– Хватит уже, Слава, – прервал его Андрей. – Мы тебя сегодня уже обсудили, если тебе интересно. – Андрей рассмеялся. – Залезли в такие дебри собственной философии, что в конец запутались в своих мифах, да инсинуациях. Все мы переживем. Теперь у нас единый план.

– Что у нас?

– Значит так. Первое, нам придется сесть на трассу, которую мы объезжали. Либо топим «Крузак», либо пытаемся его слить в Ангарске. – Андрей рассказал о посещении свалки автомобилей.

– Рискнем, – уверенно сказал Кортнев, – деньги нам нужны, любые. Тайники больше не трогаем. Красноярска было достаточно. Нужно подготовиться, и не задерживаться в Ангарске. Если доберемся. Какой там участок?

– От Тулуна километров триста, – ответил Андрей.

– Рванем, наплевав на все? – предложил Вячеслав. – Предлагаю Оксану отправить автобусом…

– Да сейчас, конечно! – возразила Оксана. – Я вас не оставлю.

– Предчувствие у меня… Если ФСБ подсело в Омске, то весь восток под ними уже. А если лыжи Грифеля торчат из Красноярска, то сам бог велел перекрыть все шлюзы. И не важно, выставили они кордоны, или снабдили всех инспекторов нашими портретами.

– Предчувствие предчувствием, но нужно быть готовыми быстро сняться.

– Упакуем все вещи так, чтобы махом все забрать, – предложила Оксана.

– Что с оружием? – спросил Андрей, – у нас его, как в оружейной палате.

– По дороге сбросим лишнее, – сказал Кортнев.

– Итак, четыре рюкзака, да палатки, – начала Оксана, – мы заядлые туристы.

– Главное, чтобы патроны не посыпались, – заметил Андрей.

В ночь выехали из Братска, и на рассвете уже воткнулись в трассу Р-255 «Сибирь», повернув на восток. Кортнев был за рулем. Только автомобиль покинул Тулун, как Вячеслав вдавил педаль газа в пол и понесся, оставляя за окном сибирские просторы. До Ангарска добрались менее чем за три часа. И… без происшествий.

– Отменное у тебя предчувствие, – сказал Андрей, обращаясь к Вячеславу. – Оксана, что там карта?

– Три километра. Нужно съехать вон туда, и вдоль путей немного… вот черт!

– Ах, ты ж Слава! – воскликнул Андрей. – Что делаем?

– Я беру все на себя, – жестко произнес Вячеслав. – Как только торможу, хватайте вещи, и вон из машины. Оксана, дай взглянуть на карту.

Инспектор, которого заметил Андрей, оторвал спину от автомобиля и слегка приподнял жезл.

– Готовы? – спросил Кортнев.

– Как пионеры, – ответил Андрей, – только не задави никого, мы в городе.

Вячеслав, медленно подъехав к автомобилю ДПС, тут же рванул, обдав его пылью, и понесся по дороге в сторону промышленной зоны.

– Быстро подсели! – крикнул Андрей, глядя назад. – Сейчас коллег подключат. Надо бы, надо…

– Держитесь! – кричал Вячеслав. – Сколько?

Откуда-то сбоку послышался рев сирены.

– Вот и коллеги! – кричал Андрей.

– Сколько? – повторил Кортнев.

– Да столько же, три километра! – ответила Оксана, не отрываясь от карты. – Налево! Потом вперед, и следующий поворот направо… Черт, одни гаражи какие-то…

– Пока никого не видно! – крикнул Кортнев. – Готовьтесь!

Завернув за следующий поворот, он резко затормозил.

– Вон отсюда! – скомандовал он.

Выбросив вещи из салона, все выпрыгнули наружу и кинулись за ближайшее строение. Вячеслав тут же погнал дальше. Только они спрятались, как мимо пронесся полицейский автомобиль, за ним второй.

Кортнев вел машину, по памяти ориентируясь на местности. Вокруг были длинные ряды металлических построек, гаражи, ангары, склады, свалки. Он крутился между ними, стараясь сбросить хвост, пока, наконец, не оторвался настолько, чтобы сосредоточенно направиться к цели. Он помнил название, которое должно было висеть на воротах свалки. Вынырнув из очередного лабиринта, он увидел это название в трехстах метрах от себя. Выжав педаль газа, он направил автомобиль прямо на ворота и снес их, влетев на территорию свалки. Завернув за наваленную гору металлолома, Кортнев выскочил из автомобиля и кинулся к воротам. В это время охранник, сидевший в будке, не успев сообразить, что произошло, выбежал на улицу и встал, как вкопанный. Кортнев закрыл ворота и крикнул охраннику:

– Запирай давай! Есть чем?

– Чего? – охранник пришел в себя. – Ты какого…

– Быстро давай! – послышался сзади бас.

Несколько человек, подбежали к Кортневу. Один из них, тот, что крикнул, повторил, обращаясь к охраннику:

– Живей, цепь!

Ворота были заперты. Буквально через пять секунд мимо пролетела полицейская машина, за ней вторая.

– Лихо, ты, братец, – басил незнакомец, стоя среди груды старых автомобилей, в дальнем конце свалки, куда отогнали внедорожник Кортнева. – И всегда ты так?

– Раз на раз не приходится, – ответил Вячеслав.

Возле незнакомца, являющегося, судя по всему, хозяином территории, стояли еще двое крепких мужчин в рабочей одежде.

– Меня Антипом зовут, – сказал хозяин. – Мне Семен звонил, говорил «Крузер» подогнать хотят. Это он?

– Он самый, – ответил Кортев, глядя прямо в глаза Антипу.

– Леха, осмотри железо, – сказал Антип одному из подчиненных. Тот мигом направился к автомобилю.

– На авось надеешься? – спросил Антип.

Кортнев молчал, продолжая смотреть ему прямо в глаза.

– Ты смелый, мужик, я смотрю. Так что? На авось надеялся?

– Неожиданно произошло, – ответил Вячеслав.

– Неожиданно тачки уводишь?

– Как придется.

– Что за регион, не соображу?

– Тюмень.

– Ты так долго тянешь груз? И вдруг решил скинуть? Интересно. Ладно, не хочу ничего знать. А ты еще и без башни, мужик. Как зовут-то?

– Слава.

– Ты не боишься, Слава, что мы тебя кинем? И не просто кинем, а еще и закопаем.

– Как знаешь, Антип, твоя территория, – не моргнув глазом, произнес Кортнев.

Антип рассмеялся.

– Ты руку-то из-за спины убери, хорош волыну греть. Я человек мирный. И с мусорами у меня мир и всяческие взаимодействия. Баш на баш. А ты и не так прост! Ты, кстати, случаем, не мент? Вид у тебя строевой, да вот глаза бешеные. Мне Семен говорил, что молодой будет. Вы, я вижу, подстраховались. Молодцы… Ладно. – Антип развернулся и крикнул: – Ну, что там, Леха!

– Все путем! – ответил тот.

Антип отошел и пошептался о чем-то с мастером.

– Ты понимаешь, что ценник я устанавливаю, – обратился Антип к Кортневу.

Тот промолчал.

– Единичку отвалю. Ты же оперативно хотел, верно? По рукам?

– Добро, – ответил Кортнев.

Через час Вячеслав нашел своих друзей там, где их сбросил.

– Итого, у нас порядка двух с половиной миллионов, – констатировал Андрей, – и почему я раньше таким бизнесом не занимался? Все вопросы бы решил, покрыл бы кредиты…

– Нужно оставить на дорогу по стране, остальное поменять на валюту, – серьезно произнес Кортнев. – А прямо отсюда валить нужно, от греха подальше.

– Рюкзаки у нас тяжелые, – заметила Оксана. – Полны милитаризма.

– Скинем балласт и решим, что дальше и куда, – предложил Андрей.

– Свалим отсюда, а после решим, – вставил Кортнев. – Что скажешь, Ислам?

Тот лишь улыбнулся, пожав плечами.

– Оксана, что у нас с недвижимостью в Иркутске? – спросил Андрей.

Избавившись от лишнего груза, сбросив его в реку, распределили вещи по рюкзакам и выдвинулись в путь – электричкой до Иркутска.

После победы революции, Эрнесто Че Геваро занимает ряд высоких постов в правительстве Кубы, однако со временем решает покинуть такого рода деятельность, заявив, что: «После революции работу делают не революционеры. Ее делают технократы и бюрократы. А они – контрреволюционеры».

– 46 –

Сразу же после встречи с подполковником Кравчуком в Волгограде, Шоцкий окольными путями, позволяющими ему скрыть свой интерес от ненужных лиц и ведомств, начал изучать материалы, связанные с деятельностью Шамиля Акбашева по кличке Кама. Позднее он подключил к вопросу Александра с его исключительными способностями по добыванию информации. Оттолкнулся Иван Владимирович от самого начала – разгрома аула Кудаева, после узнал, что смог про Кравчука и его участие в южной переделке, и в завершении дорисовал на картине черных псов. Последний фрагмент панорамы оставался по большей части в тени.

Шоцкий взял отпуск на целый месяц. Он забыл, когда, вообще, был в последний раз в отпуске, поэтому, дней у него накопилось предостаточно.

На следующий день после своего освобождения из краткосрочного заключения Иван Владимирович устроил торжественный вечер в своем кабинете. Он включил компьютер, разложил перед собой копии разных документов, поставил на стол бутылку водки, рюмку, тарелку с солеными огурцами и пепельницу.

– Увлекся я погружением в подсознание, – проговорил он вслух, вскрывая бутылку и наливая ее содержимое в рюмку. – Ну, с началом заслуженного отдыха!

Он закинул рюмку, чуть подождал, выдохнул, похрустел огурчиком и закрыл глаза. Посидев так с минуту, он налил еще рюмку и повторил ритуал. Он закурил и откинулся на спинку кресла.

– Ну, что ж, начнем, – произнес он. – Три боевые единицы Акбашева открыто связывали его с криминалом и претендовали на значительную долю в его бизнесе. Конкурирующая фирма в лице Ротора мешала Каме в принципе по всем статьям, перекрывая криминальный бизнес снизу, и накрывая легальный сверху, пересекаясь, в том числе, по территории от ростовской области до Кавказа. Если верить истории, то Ротор был последним из серьезных мужчин, остальных уже закрыли ранее. Кого грохнули, кого посадили. А кто же у нас участвовал в этой чистке? Кравчук, конечно же. Один? Разумеется, нет. Подогревали его сверху. Со своими было сложно? Такого могут не простить? А, может, и не успели подготовиться, это неважно уже. И вот удача! Кудаева валят наши добровольцы во главе с вождем, Андреем Спартаком. Ну, раз свалили Джабраила, кончим и всех остальных, свалим на Ротора, и, разумеется, кончим его. Теперь у нас все чисто! Нет открытой, легко доказуемой связи с криминалом в виду отсутствия представителей этого криминала, которые способны поднять голос, и нет конкуренции.

Шоцкий плеснул водки и тут же выпил.

– Кама – король юга. В этом проекте вы и участвовали, Анатолий Борисович. Чем же вам так удобен Кама? Он намерен стать депутатом, как вы говорите, Анатолий Борисович? К чему? Активных он прикормил или припугнул. По всему югу. Да и к чему это уже, в принципе? Ростовская область была последним рубежом, остальные губернаторы в той или иной степени были сложены у него в кармане. Ротор поневоле уступил оставшуюся территорию. Но, о чем ты забыл упомянуть, уважаемый подполковник? Губернатор Ростовской области замазан с Ротором! Этот сюрприз еще только ждет прессу. А что ждет Ростовскую область после смещения губернатора? Новый губернатор! А кто у нас заявлен нашей главной партией в списке кандидатов на пост губернатора? Уж не Акбашев ли? Не может быть! Именно он! А ты говоришь, депутат. Зачем, Анатолий Борисович?

Еще рюмка водки, огурчик и сигарета.

– Кто же его спускает туда? Все тянется ввысь, все выше и выше. А что у нас за депеша вот в этом файле? Ага! Рекомендация! Подписана руководителем руководителя Кравчука. И что же это за рекомендация? Бог ты мой и кому и через кого! Так, рекомендуют тут главу Южного федерального округа. И кто же это? Отставной генерал ФСБ, Юрий Николаевич Рост! Смотрим летопись. Ну, конечно, он сидел на дивидендах от подъема Камы, которого он и поднимал. Один рулит своей областью, второй координирует округ, сидя в администрации президента. Весь юг де-юре под Камой. А Кама в кармане у ячейки конторы, которая в кармане… бог ты мой! Все выше и выше! А тут, я смотрю, и Северокавказский округ рядом, а с ним, у тебя, уважаемый господин Акбашев все выстроено… Выпить, выпить, выпить!

Шоцкий поднялся с рюмкой в руках, закинул и тут же прикурил сигарету, пуская дым в монитор ноутбука.

– Что ж тебя сослали, господин подполковник? Подчистить за собой? Кто поверит этим дилетантам? Это не твои слова, Анатолий Борисович? Это же так и есть. Черные псы? Похоже, это серьезная статья. Засев в мозг, они управляют и контролируют. Некоторым дают возможность управлять и контролировать других. Ты, Анатолий Борисович способствуешь этому управлению и контролю. Ты и твои боссы официально вручаете в руки Камы цепи и вожжи? А кто-то то же самое вручил твоим боссам, и боссам твоих боссов. Это замкнутая система. Такая простая, даже прозрачная. Но, не позволяющая сопротивляться.

Иван Владимирович затушил окурок.

– Ты не понимаешь, почему… Что-то такое произошло. Но, где, как и почему, ты не знаешь, вы не знаете. Что-то произошло со мной, с теми, за кем ты теперь ведешь охоту. Они не хотят подчиняться и сопротивляются. Они с разных срезов общества, но цель у них одна. Они, как и я, для тебя экземпляры для изучения. Вы сами не можете понять, кто главный кукловод, как бы высоко вы не забирались. Сам кукловод этого не может понять? И вы хотите взять того, кто это понимает, под контроль, оседлать псов… Стоп… куда-то я отклонился. Вот оно, подсознание, полезло из всех щелей. Выпить!

Шоцкий рассмеялся, наполнил рюмку до краев и медленно залил водку себе в глотку.

– Вот так хорошо прожгло! Ты некомфортно себя ощущаешь, Анатолий Борисович, тебе нужно их всех передавить, всех, включая меня. Ты сам можешь связать много неприятных нитей, многие из которых могут увести на самый верх. Стоит только слить тебя. Долго ты со своими подельниками на разных уровнях власти мастерили пирамидку? А?

Иван Владимирович открыл досье на Каму.

– Рэкет, вымогательство, похищение людей, сутенерство, убийства, торговля наркотиками, оружием, работорговля. Чего у тебя нету-то? Ты со школьной скамьи начал? Прослушал все курсы и успешно реализовал полученные навыки? И как мягко звучит это – организованная преступность. И все это стирается из памяти без возможности восстановления данных. Все файлы этой героической жизни!

Иван Владимирович подошел к окну и прошептал:

– Что является наиболее опасным из того, что я знаю? Не черные же псы? Тут вы меня будете использовать. А там вы меня прижали. Так, что и дочерью припугнуть можно. Ставки выше, чем казалось поначалу. А ты азартен, Анатолий Борисович! Куда проще меня грохнуть, чем шантажировать убийством Кротова или дочерью. Нет, все же, тебе эти псы спать не дают. Ты везде поспеть хочешь, подполковник, или ты сам сидишь на такой цепи, что слезть, как с наркотика, не можешь.

Шоцкий взял бутылку водки и запрокинул ее, сделав несколько глотков подряд.

– Пожалуй, действительно, нужно развеяться, – проговорил он, – что-то я перегрелся за последние… несколько лет. Да и лампу я уже покинул… Осталось ее разбить к чертям. Завтра же возьму путевку на курорты Краснодарского края. Вышлю тебе, Анатолий Борисович, открытку из Анапы. – Он еще раз опрокинул бутылку, громко опустил ее на стол и прошептал: – Пока я жив, я отвечаю за дочь. Пока я жив, моя дочь в опасности…

– 47 –

– «Интернет» входит в стоимость аренды? – удивленно спросил Андрей.

– Как в отеле, – подтвердила Оксана. – Но, я не знала, когда договаривалась. Сначала не заметила в объявлении. Хозяин продвинутый, похоже.

– Что ж, Петр Ильич, настало ваше время. – Андрей извлек из рюкзака ноутбук Гордона.

– Что ты собираешься делать?

– Есть море литературных сайтов, на которых я выложу его книгу, а заодно попробую разослать ее в издательства.

– Он просил тебя дописать ее, – напомнила Оксана.

– Успею еще… – Андрей задумался. – Ну, а если не успею, то… в общем, поэтому я и хочу ее выложить сейчас. А после…

– Я тебя поняла. А то, о чем он тебя просил? О родственниках?

– Письмо им я уже написал, но вышлю им уже с той стороны.

– В общем, ты нашел, чем себя занять? – улыбаясь, спросила Оксана.

– Я даже не представляю, сколько это может занять времени. Но, я всегда в твоем распоряжении, дорогая.

– Вообще, я хочу тебе помочь.

– Вот и отлично! А где Слава? – спросил Андрей.

– Вышел пройтись, – грустно ответила Оксана.

– Ой, не самое лучшее место и время.

– Мы на ладони?

– Пока мы сидим в съемной квартире крупного города, где даже соседи по лестничной клетке могут друг друга не знать, не говоря уже об участковом, которого никто никогда в глаза не видел, мы в относительной безопасности. Но лишний раз выходить, чтобы случайно попасться постовому, который именно сейчас разглядывает последние данные с твоей фотографией, лучше не стоит.

– Мы только и делали, что гуляли, – заметила Оксана.

– Мы молодцы, что тут еще сказать. Но, мы и на машинах, объявленных в розыск, или краденных, полстраны проехали, и ничего… почти ничего. У нас что-то с психикой не то было, или с головой…

– Было?

– И осталось. – Андрей рассмеялся. – Но, не просто так у меня руки в последнее время дрожали, сразу же, как я садился за руль. Видимо, это приходит со временем. Острое чувство опасности. – Андрей примолк и вдруг моментально побледнел.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Оксана.

– Вместе с чувством вины, – задумчиво произнес Андрей.

– Ты о чем, Андрей?

– О твоем отчиме, о двух пацанах, что я положил на речке, о расстреле аула, о перестрелке в Тюмени, о полицейских машинах, что я расстреливал, о мальчике, чьи мозги я вышиб, о Грифеле… О Петре Ильиче, о Маше…