скачать книгу бесплатно
– За что?
– За победы над чемпионами…
Гриша пожал плечами, получилось – как поежился.
– Нет, сейчас ничего не платят. Нужно очень много побед.
– Это что же? Выиграл, и все зря?
– Почему зря?
– Потому что зря!
Дальше шли молча. Гриша уже не мучился молчанием, не силился сказать что-нибудь веселое или хотя бы умное. Мысли его были задавлены любовью, и хотелось чувствовать, будто и Марина молчит от любви.
На углу переулка и шумного проспекта встретился Левчик. Глаза его как всегда горели, лицо было озабочено жизнью. Левчик поцеловал Гришу, пожал руку Марине, наклонился к ним и доверительно сообщил:
– Ватин пропал! Представляете ужас?
Марина представила на лице ужас. Это так Гриша подумал, но вскоре выяснилось, что ужас был неподдельным. Марина шила у Галочки какую-то курточку для холодной весны в свободном стиле.
– Левчик! – серьезно сказала Марина. – Ты должен нас с Галочкой спасти!
Левчик потянул носом на манер сеттера и сказал:
– Чем я и занимаюсь!
И убежал.
Гриша пришел к Марине. Мама крепко пожала ему руку и сказала с энтузиазмом:
– А есть нечего!
– Мы есть и не собирались, – ответила Марина. – Отойди, пожалуйста!
– Куда же я уйду?
– Я тебя прошу, мама!
Гриша скинул куртку, проскользнул на кухню и сел на табуретку в узком пространстве между столом и шкафчиком. Когда Марина вошла за ним, лицо у нее было грозным.
– Дура! Идиотка старая!
Гриша съежился.
– А ты чего сидишь? Чайник хоть бы поставил!
– Чай не знаю где…
– Чай, чай!
Марина набрала в чайник воды, грохнула им об плиту, плита зашипела. Марина села за стол напротив Гриши, задумалась, глядя в окно. Так, под приятное шипение, они молчали.
Спросили бы Гришу сейчас, зачем он пришел в этот дом, чего хочет, Гриша и не ответил бы. Он уже не думал о том, что Марина женщина, не мучился вопросом, любит она его или нет, не мечтал остаться с ней вдвоем. Чувства и мысли, казалось, пропали. Остался собачий инстинкт быть рядом. Гриша теперь с удовольствием стал бы шкафом, только чтобы не гнали. Он тоже посмотрел в окно. Под фонарем на снегу стоял остывший за выходные компрессор. На нем сидела ворона и смотрела на Марину с Гришей.
– И куда ты меня пригласишь на Новый год? – спросила Марина.
– К себе, – ответил Гриша и испугался.
– Фу! Проза! Нет, чтобы пойти в люди, повеселиться, потанцевать.
«Опять, что ли, на сто семьдесят пять рублей!» – уныло подумал Гриша и сказал:
– Можно в нашем клубе.
– Среди беззубых шахматистов?
– Почему это беззубых?
– Потому что ты, Гриша, ничего не понимаешь в женщинах! Павел Антонович в ресторан зовет!
– Так он же женат!?
– С женой!
Гриша вспомнил роман, который давал почитать Ганушкин, и спросил удивленно:
– Как же вы там втроем сидеть будете?
– Как современные люди. И потом, что мне его жена? Если бы я захотела, он давно бы был без всякой жены!
– Ну и что ж ты? – с обидой спросил Гриша.
– А я не хочу!
– Чего же ты хочешь?
Марина встала, выключила закипевший чайник и ответила, внимательно посмотрев на Гришу:
– Не знаю… Уехать… Далеко, чтобы никого тут не видеть…
– Я бы тоже поехал, – осторожно сказал Гриша.
– Тебе-то чего? Живи себе да живи…
– У меня тоже есть чувства.
Марина усмехнулась и ответила:
– А были бы, взял бы меня в охапку и утащил на край света! Чтобы никто не нашел!
Гриша чувствовал, что сейчас нужно сказать что-то особенное, пусть соврать, но соврать красиво… Только где же взять эти красивые слова? Он вздохнул, посмотрел на свои руки и обиженно проговорил:
– Мне, наверное, скоро оклад повысят… На тридцать рублей!
За неделю до Нового года в лабораторию пришел корреспондент многотиражной газеты.
– Вас в парткоме назвали, – объяснил он.
Судя по лицу корреспондента, работа у него была очень тяжелая. Гриша думал, что журналисты всегда должны излучать огонь, и поэтому удивился грустному гостю. Корреспондент тем временем осторожно постучал по спине Веры Сергеевны и попросил ее сесть рядом с Гришей.
– Будет фото, – грустно сказал он. – Вас только двое?
– Да, – ответил Гриша, – но есть еще Ганушкин.
– Плохо! – вздохнул корреспондент.
– Почему?
– Надо искать Ганушкина…
Вера Сергеевна села за телефон, а корреспондент протянул Грише бумажку и стал объяснять:
– Тут новогодние вопросы, предпраздничное интервью… Вы вопросы изучите и на другой бумажке запишите ответы. Все трое. Будет групповой портрет лаборатории. Наука и жизнь.
Слово «жизнь» корреспондент произнес как-то особенно печально.
Ганушкин появился довольно скоро.
– Говорят, нас в газету снимают? – радостно спросил он. – Моя Нинка на пол сядет!
Корреспондент посадил Ганушкина на стул с другой стороны Гриши, отошел и нацелил в них фотоаппарат. Опустил его, снова сказал:
– Плохо. Нужен рабочий момент. Какова ваша деятельность?
Все трое задумались. Ганушкин ответил:
– А давайте Гриша будет сидеть за столом и что-нибудь читать, а мы склонимся, вроде как вникаем?
– Хорошо, – медленно произнес корреспондент. – А кто такой Гриша?
Гриша привстал и снова сел.
– Начальник? Это хорошо…
Гриша положил перед собой вопросы корреспондента, а Вера Сергеевна и Ганушкин склонились.
– Можно поднять головы? – попросил корреспондент. – И чтобы мысль в глазах… Побольше ума… Внимание… Сняли…
Лаборатория расслабилась. Даже Вера Сергеевна слегка улыбнулась. Корреспондент попросил у Гриши авторучку, записал что-то в маленький блокнотик и сказал:
– Ну я пополз дальше… Завтра утром вас навещу.
– А во сколько? – спросил Гриша.
– Часа в три…
– Быстрая у них профессия, – сказала Вера Сергеевна, когда за корреспондентом медленно закрылась дверь.
Гриша отдал ей бумажку с вопросами, объяснил, что к чему. Вера Сергеевна села за свой стол, что-то там почертила и обратилась к мужчинам:
– Я разграфила лист на четыре дольки. В первой будут вопросы, во второй – ответы Гриши, потом, Ганушкин, – ваши и мои. Первый вопрос: «Чем знаменателен для вас год уходящий?!»
– Трудовыми успехами, – бодро ответил Ганушкин.
– А для вас, Гриша?
Гриша пожал плечами, задумался.
– Мы же сдали расчеты по сто второму, – подсказала Вера Сергеевна. – На два дня раньше срока… Даже на два с половиной, только нам полдня не засчитали! Я жаловалась! В парткоме знают…
– Да, – сказал Гриша, – давайте так и напишем!
– Что вы ждете от года грядущего?!
– Трудовых успехов! – воскликнул Ганушкин.
Гриша взял линейку, измерил указательный палец на правой руке.
– Вы, Гриша, наверное думаете относительно внешней политики, о сокращении вооружений? – спросила Вера Сергеевна.
– Да, – снова ответил Гриша.
– Очень хорошо, – сказала Вера Сергеевна. – А относительно производства, вы хотите в первом квартале взять обязательства досрочно рассчитать шестьсот пятнадцатый? Да? Если, конечно, двенадцатый отдел нас опять не подкузьмит…
– Да.
– И относительно личных дел – удачных шахматных композиций? Или как там у вас мужчин-шахматистов? Этюдов?
– Нет, – сказал Гриша. – Этюдов, наверное, не надо… Могут подумать.
– Так… Хорошо… А с кем вы сядете за праздничный стол?
– С трудовыми успехами!
– Ганушкин! Вы мешаете! До вас дело еще дойдет…
– А я, может, серьезно! Есть же у меня трудовые успехи?
