banner banner banner
Фалор
Фалор
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Фалор

скачать книгу бесплатно


– Ладно, пойдём уже, мы и так опоздали.

– Без нас не начнут, не переживай, – он пытался шутить, но это не очень помогло. Было стыдно за эту детскую привязанность к вещам, но ничего поделать с этим я не могла.

Глава

VI

Мы зашли, наконец, за двери и оказалась в небольшом холле с желтыми стенами, диванчиками, напоминавшими скорее скамейки, расставленными по периметру, и будкой охранника справа от входа. Джон махнул рукой сухому старичку, сидевшему в ней и поднявшему голову на звук закрывающихся дверей. Старичок приветливо махнул в ответ, улыбнулся, но улыбка его тут же погасла: он увидел меня. Я кивнула в знак приветствия, но охранник тут же отвернулся и вернулся к занятию, от которого мы его отвлекли.

– Это что с ним?

– Не с ним, а с тобой. Впервые человека увидел, пойдём уже, – он кивнул куда-то влево, на коридор.

– А тот, кто нас подвозил, ничего не сказал, – я послушно зашагала, куда велели. Между жёлтыми стенами, под зорким взглядом белых ламп.

– Он сделал вид, не знал. Да и в принципе ты похожа на джинншу. У тебя глаза и волосы почти одного цвета. И кожа не бледная. Если не знать, что ты человек, можно решить, что у тебя просто предрасположенность к земле и огню.

Хоть какая-то польза от моей невыразительной внешности. Вы удивитесь, если узнаете, сколько комплексов может развиться у ребенка от одной невежливой фразы о том, что у него глаза и волосы почти одного некрасивого цвета.

Мы поднялись по лестнице (наконец-то нормальная лестница, которая проходит через все этажи) и свернули в какое-то боковое крыло. Чем дальше, тем сильнее это место напоминало школу – ряды одинаковых дверей и листы с информацией в промежутках, наклеенные прямо на стены. Стену, противоположную дверям, почти всю занимали окна, за которыми виднелись другие окна, видимо, второго корпуса.

Нужное помещение находилось в самом конце коридора.

– Готова? – спросил Джон, нервно улыбаясь.

– Я не знаю, к чему готовиться.

– Это значит нет?

– Это значит да. Идём.

Я постучала в дверь. С той стороны послышались шаркающие шаги. Дверь заскрипела и открылась на крошечную щёлочку.

– Госпожа Азира, это мы, – торопливо отрапортовал Джон.

– Час! – резанула она. Нас всё-таки отругают. Хотя бы оправдываться не мне, уже неплохо.

– Мы шли пешком от Штаба.

– Там от силы два квартала.

– Он в лесу за городом. Далеко за городом.

– Как в лесу?

– Просто в лесу. Там же, где был вчера вечером.

– Напомни, кто отвечал за перемещение? – я сказала бы, что её голос не сулил ничего хорошего, но кажется, уже не нам.

– Я не знаю, – он поднял руки в жесте капитуляции. – Я с ними не общаюсь.

– Да, Лика могла настроить всех против тебя после той истории. Заходите, – она открыла дверь шире, и мы ввалились в комнату.

Комната была заполнена множеством всякой ерунды не вполне определённого назначения: одежда и обувь в открытом шкафу, множество коробок (я открыла одну, пока госпожа Азира выясняла у Джона подробности задержавших нас обстоятельств) с хламом вроде украшений, книг, даже игрушек, картин, что-то вроде театрального реквизита и декораций, костюмов…

Всё это располагалось на стеллажах с претензией на образцовый порядок, но тут скорее честно пытались его создать, но так и не смогли и бросили на промежуточной стадии.

– Что ты себе позволяешь, держи руки при себе! – прикрикнула Азира, заметив, что я полезла в коробку. Я, испугавшись, отдёрнула руку, сжимая пальцы в кулак.

– Не трогай без разрешения то, что тебе не принадлежит.

– А кому это принадлежит? – я поправила крышку коробки только для того, чтобы занять руки и не попытаться заглянуть туда снова.

– Школе, – она протянула мне тяжёлую вешалку с серым защитным костюмом на ней.

– Ты спускайся, – Азира кивнула Джону, и он тут же кинулся к двери, ведущей, по-видимому, на лестницу. – А ты переодевайся, – Азира окинула меня оценивающим взглядом. – Полностью. Вещи сложишь в шкаф.

Азира вышла, аккуратно прикрыв дверь. На всякий случай отойдя за шкаф и придвинув к нему подходящего размера картонную ёлку, я спряталась за этой ширмой, чтобы не было видно от дверей и принялась переодеваться.

Только полностью раздевшись, я задумалась о том, зачем, собственно, это нужно. Что такого может ждать человека в школе, что его заставляют облачаться вот в это? Костюм в надетом состоянии оказался просто длинным халатом и на ощупь внутри и снаружи напоминал внешнюю сторону зимней куртки. Очень неудобно и неприятно. Под тяжестью халата я ссутулилась ещё сильнее, чем обычно (хотя, казалось бы, куда там сильнее).

Теперь надо спускаться. Эта идея с переодеванием совсем выбила из колеи: на перспективу идти куда-то, где, если верить Джону, будет очень больно, накладывалась неловкость и неудобство одежды. Ужасно. Отвратительно. Скорее бы переодеться обратно.

За этими мыслями я успела преодолеть половину лестницы. С другой стороны двери не было, лестница вела сразу в зал. Я помедлила на середине. Когда пойду дальше, меня увидят и повернуть назад будет нельзя. Вообще-то, и сейчас нельзя, и вчера, когда меня притащили сюда, тоже уже было нельзя. Но чувство неотвратимости добило только сейчас. Я спущусь, и отступать будет некуда, я выйду отсюда уже другим человеком. Я сцепила руки в замок, чтобы не дрожали, и стала спускаться.

Внизу, похоже, услышали шаги и притихли. Они меня уже видели, я их – нет. Это напрягало. Я спустилась и оказалась на сцене. То есть, это была даже не сцена, а просто пустой участок зала перед зрительскими местами, там было всего от силы пять рядов, в каждом по десять кресел. Все зрители вполне уместились на первом. Здесь были только взрослые из Штаба. Все были внешне спокойны, но я чувствовала мандражное волнение в воздухе. И с мрачным удовлетворением заметила, что не только своё.

Всего метрах в двух от первого ряда стояли четыре тумбы. На каждой что-то лежало, но я, застыв у лестницы, затравленно озиралась в поисках подсказки, что делать и не заметила, что именно.

– Приступаем, – грянул голос госпожи Азиры. Она стояла у другого края сцены. – Подойди, – сказала она, медленно, как змея или черепаха, поворачивая ко мне голову.

Я нервно сглотнула и направилась к Азире, почти физически ощущая взгляды, направленные на меня. Когда я достаточно приблизилась, женщина, не забыв прожечь меня убийственным взглядом, взяла мою руку, перевернула её ладонью вверх и, коротко размахнувшись, вонзила мне в палец острие длинной иглы, увенчанной четырьмя маленькими драгоценными камнями – рубином, сапфиром, изумрудом и бриллиантом. Я не успела вскрикнуть, но руку отдёрнула, инстинктивно схватившись за неё другой.

Если это всё, что касается боли, то за кого они меня принимают? Из-за собственной неосторожности мне приходилось терпеть куда худшее.

– Дотронься до каждого лисма, – ледяным тоном приказала госпожа Азира.

До чего? Ну, выбор тут не особенно велик. Я подошла к тумбам, стараясь не обращать внимания на зрителей, следящих за каждым моим шагом.

На первой лежало перо. Такое, как на всех картинках, связанных с литературой. Золотое, со вставками из красного камня. Я опасливо коснулась его проткнутым пальцем, потом сжала в руке. Развернула ладонь, бессмысленно рассматривая размазанное пятно крови.

Перо прямо в руках полыхнуло огнём и обожгло руку. Я зашипела от боли и уронила вещицу. Она упала и оглушительно звякнула. Я рванулась было поднять, но не успела: по рукам и ногам от пальцев растекался жар. Словно кровь грелась и закипала. Чем дальше, тем горячее. В горле пересохло. Слёзы вышибло из глаз, как от удара. Под рёбрами полыхал огонь, жарче и жарче. Как сунуть руку в костёр. Больно. Нервы сгорают, кожа плавится. Я упала и не почувствовала этого. Больно. Как гореть заживо. Зажмурилась и стиснула зубы, растянув губы в гримасе.

А потом всё прошло. Единым мгновением. Я прерывисто дышала, лёжа на полу, старалась сдержать всхлипы. Холодный пол несколько утешал. Я медленно приподнялась, сначала на локте, потом полностью выпрямила руку, совершенно, кстати, здоровую: никаких следов огня или яда. По крайней мере, внешне. Я встала на ноги и подошла к следующей кафедре.

Боже, неужели снова? На глазах предательски вспыхнули слёзы. Нет, нет, я не буду этого делать, я не буду, я не вынесу этого я ещё раз! Я просто уйду, только и всего, я просто…

– Стой на месте, – металлически произнесла госпожа Азира. Она так и стояла у стены, вроде бы контролируя происходящее, но и не вмешиваясь. Очень удобно, а главное действенно, когда я валяюсь, скорчившись, под тумбами.

Нет, я не останусь. Я рванулась было в сторону лестницы, но не смогла сделать ни шагу. Они меня не отпустят. Точно, от меня ничего не зависит, ведь это ненадолго, всего недели на две. Я затравленно глянула в зал. Все были спокойны, никого ничего не удивляло. Сволочи. Только Джон сидел бледнее мела, впиваясь в моё лицо перепуганным взглядом и судорожно сжимая в белых пальцах край рукава. Он раскаялся с лихвой. Я довольно усмехнулась и схватила, боясь передумать, следующий лисм – малахитовый браслет, перевитый тонкими нитями из зеленоватого металла.

В этот раз больно не было, просто отнялись по очереди руки и ноги, затуманилось зрение, и спутались мысли, а на языке расплылось что-то горькое. На яд похоже. Всё прошло быстрее, чем я ожидала. Лонхир многозначительно переглянулся с Бовиусом.

На третьей тумбе стоял крошечный серебряный пузырёк, состоявший, казалось, только из оплетающих его тонких узоров. Капля крови, о которой я успела забыть, особенно ярко была видна на блестящей поверхности. Здесь не произошло вообще ничего – только ударил ледяной ветер.

Последний. Я судорожно выдохнула. Совсем немного и всё кончится. Я взяла в руки кинжал, лежавший на последней тумбе. Он лёг в руку, как влитой, словно всегда мне принадлежал.

Рот заполнился водой, на голову словно давила толща океана, руки и ноги замерзли и мелко дрожали. Я захлёбывалась. Пыталась закричать, вдохнуть, откашляться. В голову ударила липкая холодная паника. Воздуха уже не было, я не могла дышать.

Я открыла глаза. Надо мной стояла госпожа Азира и с едва видимой за приклеенным недовольством тревогой вглядывалась в моё лицо.

– Очнулась? Вставай, – бросила она, выпрямляясь. Я повиновалась и встала, борясь с головокружением.

– Встань в круг, – приказала госпожа Азира. Оказывается, всё это время посреди сцены был начерчен мелом идеально ровный круг.

Я покорно побрела туда, куда велели, держась за больную голову.

– Расслабься и жди.

Ага, расслабишься тут. Хотя, с другой стороны, едва ли у меня сейчас есть силы напрягаться. Закрыла глаза. Открыла. Тёмный туман, застилавший глаза после отключки, чуть рассеялся и повис клочьями. Всё тело ныло. Не знаю почему, но должно быть в промежутке я что-то пропустила. Голова ещё кружилась. Части тела временами без предупреждения немели. Я пошатнулась и, падая, зацепилась за тумбу и устояла на ногах.

По залу пронёсся ропот. Не то удивлённый, не то обеспокоенный. Что бы это могло значить? Хотя, какая разница. Я стояла, нетвёрдо опираясь дрожащей рукой, и скрипя зубами от злости, ждала приказаний. Отвратительное ощущение, когда ждёшь решения своей судьбы и совершенно не в состоянии на что-то повлиять.

– Поздравляю, – произнёс господин Бовиус, сидевший в первом ряду у стены справа от меня, то есть напротив двери. – Ваша основная стихия – вода. В овладении ею вашим наставником станет господин Лонхир.

– Это я, – уточнили с другой стороны зала. Обернувшись на голос, я обнаружила высокого джинна с синими косичками. Ну да, это он, я помню, зачем мне лишний раз напоминают чьи-то имена?

Он медленно, но изящно поднялся со своего места, обозрев зал насмешливым взглядом. Поклонился, доброжелательно улыбнувшись мне. Я кивнула и криво, вымученно улыбнулась в ответ одним уголком рта, ещё не вполне придя в себя.

– Что ж, прекрасно. Доброго дня, – произнёс Бовиус, обращаясь ко всем присутствующим, и вышел за дверь. Это послужило сигналом. Остальные зрители поочередно поднимались со своих мест и покидали зал.

Итак, теперь я, кажется, официально волшебница, хотя и понятия не имею, как пользоваться новообретённой силой.

Что делать с этой информацией, я ещё не решила. Нравится мне это или нет – тоже. Пока что мне хотелось лечь и не вставать как можно дольше. Кое-как переставляя ноги с ослабевшими мышцами, я добралась до верхней комнаты. Там никого не было – все ушли как нормальные люди, через дверь в стене, а не в потолке. Ну и отлично. Я спряталась в своём убежище за ёлкой и шкафом. Переодевание заняло немного больше времени, чем я рассчитывала: пальцы не слушались, зависающий мозг не в состоянии был выпутаться из туники и нормально её надеть. Кое-как я сладила с одеждой, аккуратно (излишне) повесила на вешалку костюм, который был на мне, убрала его в шкаф. Полюбовалась итогом. Поправила его, чтобы висел ровнее. Одёрнула, чтобы не мялся. Я не совсем отдавала себе отчёт в том, зачем это делаю, но скорее всего, просто тянула время и старалась занять мозг какими-нибудь мелкими делами, потому что на крупные, например, покинуть комнату, разыскать кого-нибудь и двинуться дальше к своему предназначению, меня не хватило бы.

Хорошо. Ладно. Нужно собраться. Нужно собраться и выйти из комнаты. Я через силу приволокла себя к двери. Не успев выйти, я услышала голоса. Джон и госпожа Азира. Видимо, общими ответами насчёт опоздания она не удовлетворилась. Судя по интонациям, Азира не отчитывала моего незадачливого проводника, а скорее что-то выясняла, уточняла подробности. Вся эта неразбериха изрядно путала без того замученный мозг.

Слов я разобрать я не могла, но Азира явно пребывала в беспокойном замешательстве. Она в последний раз что-то спросила у Джона и застучала каблуками прочь. Джон подождал чего-то, постучался, заглянул внутрь. Он был мрачен и задумчив. Я нахмурилась.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила я, разводя руками.

Джон молча взял меня за руку и потащил за дверь. Я напряглась.

– Джон!

Молчание.

Я вырвала свою руку и остановилась.

– Объясни, что случилось, – потребовала я.

– Пойдём, – он проигнорировал вопрос.

– Не пойду, пока не скажешь!

– Не скажу, пока не пойдёшь!

Такими темпами мы далеко не уедем. Ладно.

– Пойдём, – вздохнула я.

Прошли уже половину коридора.

– Так что случилось?

Джон упрямо молчал. Беспокойство нарастало.

– Ты обещал сказать!

– Когда выйдем, – коротко бросил джинн

Смутная тревога тяжело ворочалась в груди. У меня похолодела спина. Мы выбежали из школы. Бегом пересекли площадь, не расцепляя рук. Свернули в какой-то не внушающий доверия переулок. Джон молчал. Я хотела снова спросить, что произошло, но он меня опередил.

– Сейчас я отдам тебе вот эту вещь, – он достал из кармана туники плоский пузырёк, вынул пробку и протянул её мне, – Ты заберёшь её и убежишь. Возвращайся в Штаб тем же путем, как мы сюда пришли. Расскажешь кому-нибудь, что случилось.

Джон открыл пузырёк. Прежде чем я успела вскрикнуть, выпил его содержимое.

Я кинулась к парню, схватила его за руку, выбила из рук флакон. Пузырёк отлетел далеко в сторону и со звоном покатился по земле. Пустой. Поздно.

Глава

VII

Рука джинна обмякла, глаза закатились. Он упал на землю, я рухнула рядом с ним на колени. Как во сне звала его, трясла за руки, зная, что не поможет. Он безвольной куклой лежал на земле, не сопротивляясь. Неужели он… Да ну нет, он не может просто так взять и умереть. А как узнать, жив ли он? Кожа джиннов всегда холодная, пульс не чувствуется. Черт-черт–черт… Нет, не в мою смену. Сквозь туман в голове до меня дошла мысль о том, что он просил что-то сделать. Что же? А, да. Пузырёк. Точно. Я побежала искать несчастный флакон. Ноги подкашивались, споткнувшись, я едва не упала. Прозрачное стекло бутылочки жизнерадостно блестело в траве.

Схватив его подрагивающей рукой, сжала в ладони.

Что дальше? Бежать. До штаба полдня пути пешком! Я не могу уйти и бросить его тут! Что мне остаётся? Надо вернуться в школу, там полно народу. Но он же не просто так сказал идти в Штаб? Я не успею! Слёзы вспыхнули. Что мне делать? Я кинулась прочь из переулка, на площадь. Назад к школе, я найду старших, позову Лонхира, он же теперь мой наставник, он поможет… Да, именно так и сделаю, всё будет хорошо.

Из школы, мило болтая, выходили старшие джинны. Моя уверенность покачнулась и рухнула. В школу нельзя возвращаться, он же сказал. Я не могу, я не успею! Била нервная дрожь, пока я бешено озираясь, стояла перед выходом из переулка и не могла решиться. Направо или налево? В школу или в Штаб? Ну, куда же? Помогите, умоляю… Я не знаю, нет, пожалуйста, я не могу… К горлу подступили рыдания, я судорожно всхлипнула, выдохнула и побежала. Налево, вдоль по главной улице, в Штаб.

Минуты через три я выдохлась и поплелась пешком, отчаянно подгоняя себя. Пешком до Штаба полдня пути. Нет у меня времени! Нужно как можно скорее поймать попутку, нужно найти проезжую улицу, нужно… Я прокручивала в голове, что скажу в просьбе подвезти. Это неправдоподобно, это недостаточно весомо, это тоже не годится… Я побежала. Повозка! Я кинулась к ней, но не успела – она проехала мимо. Черт ну почему всегда вот так. Я побежала за ней, надеясь найти другую, более оживлённую улицу, выдохлась, вернулась обратно, прошлась пару раз вперёд-назад. Почему никого нет, ну хотя бы кто-нибудь…

Едут! Некто, сидевший на козлах, с таким грозным криком обращался к кому-то, сидевшему в самой телеге, что я побоялась подойти. Повозка проехала мимо. Долго никого не было. Меня выворачивало наизнанку, от липкого страха тошнило. Какая же дура, плевать на разборки тех двоих, надо было остановить их, они бы помогли. Надо было бежать быстрее, успеть ещё на первую. Никчёмная идиотка, мерзкий слабый червяк, который… Я разревелась уже не скрываясь. Тошнота подступала к горлу. Ну же, хоть кто-нибудь.

Повозка!

– Помогите! – крикнула я, задыхаясь от слёз и бега. – Стойте! Пожалуйста, мне нужно…