По доброй воле

Тонкие пальцы коснулись моей челюсти, возвращая в теплый крошечный мирок объятий. Алессандра мягко надавила, заставляя меня повернуться.

Я вспомнил Аарона, подпиравшего стену центра. То, каким потерянным он был…

Повинуясь осторожному напору теплых пальцев, я медленно поворачивался лицом к Алессандре. Дыхание стало частым, поверхностным. Глаза оставались закрытыми, но перед взглядом одна за другой мелькали картинки.

Аарон. Хренов Аарон с тоскливыми, как у брошенного щенка, глазами…

Мягкие губы коснулись уголка моего рта, нежно, нерешительно, словно боясь отказа. Я судорожно вздохнул.

«Оттолкни ее, Стоун! Если облажаешься, потеряешь ее! Их обоих!».

«Да срать мне на него!».

«А на нее?!».

Эта мысль отрезвила. Я не могу потерять ее, моего доктора, моего друга!..

«ЧЕРТОВ СЛАБАК! ТЫ – НЕ МУЖЧИНА!».

Стоило мне собраться с духом… губы Алессандры прижались к моим.

Сердце словно сдавили невидимые пальцы. В груди нестерпимо зажгло, а в следующее мгновение искорки тока заставили легкие сжаться до размеров кулака. На мгновение показалось, что я задохнусь.

И снова боль пробила грудную клетку. Но это была другая, сладкая, томная боль. И мне хотелось чувствовать ее как можно дольше.

Все мысли испарились, когда я попробовал вкус губ девушки, которую упорно пытался оттолкнуть от себя, сам того не понимая. Сам того не осознавая, я пытался защититься от нее, оградиться от того, что она могла мне дать помимо помощи, которой и так не было цены. Я отталкивал ее, боясь потерять единственного человека, в котором по-настоящему нуждался. И сейчас, когда она скользила ладонями по моему телу, я со злой радостью осознал, что мы дошли до точки невозврата. Сломали к хренам все, что могли. Уничтожили все, что строили целый год.

«…Я не кручу романы с пациентами…».

Я развернулся всем телом и притянул девушку, усаживая ее на банкетку. Отстранившись на пару секунд, притянул ближе, заставляя забраться ко мне на колени. Обхватил узкую талию ладонями, прижал Алессандру к себе, целуя ее так, словно от этого зависело вдохну я в следующее мгновение или нет. Боль в груди внезапно начала рассасываться. Там больше не осталось места для «соуса», которым были сдобрены мои дни и ночи.

Я больше не одинок. Она со мной…

Я распахнул глаза и резко отстранился, с ужасом заглядывая в блестящие глаза… моего доктора.

«Дьявол, Стоун. Какого же хера ты натворил?».

Алессандра будто прочитала мои мысли и прошептала:

– Все хорошо, Дэнни.

– Ты же не крутишь…

Алессандра фыркнула и подалась ко мне с теплой улыбкой. И когда наши губы снова встретились, я судорожно вздохнул, потому что сладкая и томная боль вернулась. И теперь я был уверен – она останется во мне надолго. И я совершенно не возражаю…

***

Я вышел из центра, касаясь кончиками пальцев губ, погруженный в свои мысли так глубоко, что сбей меня сейчас машина – не заметил бы.

Один поцелуй, ПРОСТОЙ ПОЦЕЛУЙ – и я… Да, дьявол меня раздери, Я ПОПЛЫЛ! Как впервые влюбившийся мальчишка.

Я шел, практически не глядя по сторонам, и прокручивал в голове произошедшее. И как сильно это перевернуло мое нутро. И улыбался. Я не мог перестать улыбаться.

За спиной развернулись крылья. Мне было так легко, что я мог с уверенностью сказать – как-то так ощущается счастье! Как-то так ощущается уверенность в том, что ты не один.

Я дышал легко и свободно, наслаждаясь прекрасной погодой. Цвета стали ярче, звуки – громче и чище. Солнце ласково касалось моей кожи теплыми лучами и, казалось, проникало в самые темные уголки ужасно замерзшего в беспросветном мраке сердца.

Я запечатывал в памяти каждое мгновение нашего поцелуя. Блеск карих глаз. Вкус губ. Шелк каштановых волос. Вес Алессандры на моих коленях.

«Дэнни Стоун, спустя год рядом с ней ты что же, осознал, что она тебе нравится?».

Да нет, просто… не хотел ее подпускать.

«…Я не кручу романы с пациентами…».

Мимолетная мысль заставила меня рассмеяться: не потому ли она так психовала, что я ЗАДЕРЖИВАЛСЯ в роли пациента? Очень сильно хотелось бы в это верить.

Я прикрыл глаза, не переставая улыбаться так широко, что ломило скулы! И…

– Чего лыбишься?

Я вздрогнул от неожиданности и замер, уставившись на Аарона. Дьявол! Откуда он здесь взялся?!

Я с трудом выдавил:

– Привет, Аарон, как дела?

Мужчина недоуменно моргнул, разглядывая меня с явным подозрением. И мне вдруг показалось – он обо всем догадался. Знает наверняка! Точно знает, что только что произошло за закрытой дверью кабинета Алессандры. А вдруг он стоял за этой самой дверью?! Или зашел, увидел и вышел?! И проследил за мной! Шел по пятам! Иначе откуда бы ему взяться здесь?!

В груди вскипела очень неприятная, но вполне ожидаемая вина. Стыд опалил щеки, заливая их краской.

Аарон весело улыбнулся.

– Мы с тобой виделись неделю назад, и с тех пор ничего нового в моей жизни не произошло. У тебя что? Сияешь как лужа под солнцем.

Я ответил слишком резко и быстро:

– Ничего!

«Кроме того, что я целовался с девушкой, в которую ты втрескался по уши».

Аарон озадаченно нахмурился, посмотрел в ту сторону, откуда я пришел, на мою правую руку… и печально улыбнулся.

– Как Алессандра?

– Отлично!

«Да что ж ты так нервничаешь?! Ты же говорил, что тебе срать на этого парня!».

Говорил. Было дело. Но сейчас, глядя в подернутые дымкой грусти серые глаза, я испытывал настолько сильное чувство вины, что оно, казалось, пыталось поглотить меня целиком.

Аарон был пропитан грустью, дьявол его раздери! Все в нем говорило о том, что перед мысленным взглядом мужчины сейчас стоял не я, а та, кто еще недавно сидела на моих коленях.

– Я тут подумал… Мы с другом завтра собираемся в один особенный бар по случаю успешного завершения рабочего проекта. Не хочешь присоединиться?

Я отрицательно мотнул головой.

– Сомневаюсь, что получится. У меня… планы.

Аарон театрально скуксился и потер кулаком щеку.

– Ты завел себе нового друга, что ли?

Я нервно засмеялся.

– Да нет.

Мужчина широко улыбнулся.

– Давай, будет весело. И, возможно, тебе будет… полезно к нам присоединиться.

– О чем ты?

– Ну, во-первых, тебе полезно пообщаться с кем-то еще, кроме единственного человека, который понимает твои шутки, и твоего доктора.

Вина с новой силой принялась лупить душу кулаками. Я должен ему сказать…

«А должен ли?».

«Должен».

«С какого перепуга?!».

«С того, что он прав насчет единственного человека».

«Но он не единственный!».

«Дэнни, чтоб тебя черти порвали, ты должен признаться!».

Я сглотнул, судорожно пытаясь придумать отговорку, но Аарон опередил меня.

– Ну и… есть кое-что еще. Кое-кто! Придешь – узнаешь. Ничего не обещаю, но гарантирую, если не придешь – похеришь шанс.

«Я должен ему рассказать».

«Про что?!».

«Про то, что язык засунул в глотку девушке, которая ему нравится!».

Должен. Да. Не сейчас. Не сегодня. И не здесь. Но должен.

Может, как раз в баре после пары бокалов?

Я тупо кивнул.

– Говори адрес.

Аарон улыбнулся чересчур радостно и начал объяснять, как попасть в нужный бар.

Глава 4

Я пролежал без сна почти всю ночь, раздумывая над словами Аарона. И чем дольше думал, тем сложнее было дождаться вечера. И тем паршивее становилось на душе.

Во-первых, я вспомнил его слова про частный сектор. Он говорил туманно, но у меня сложилось впечатление, что он неплохо разбирается в том, что касалось этой сферы.

Во-вторых, они с коллегой собирались отметить завершение рабочего проекта. И мне становилось не по себе. Потому что, если мои предположения насчет Аарона… с чего звать меня на такое мероприятие?

«Ты слишком много думаешь, Стоун. Сомневаюсь, что хоть процент из того, что ты придумал, соответствует действительности».

Вечером я стоял перед дверью, ведущей в заведение со странным названием «Voluntary bar», и нервничал. Вот только почему – понять не мог. Быть может, виной тому были слова Аарона про шанс?..

«Давай, Стоун, не дрейфь!».

Я повел плечами и толкнул дверь. Войдя внутрь, оказался на лестнице, ведущей в подвальное помещение. Снизу доносились голоса, взрывы хохота и брань. Судя по всему, там было охренеть как много людей.

Потоптавшись на месте пару секунд, я спустился, оглядел открывшееся взгляду помещение и присвистнул. Охренеть как много – не то определение, которое было применимо к данному заведению. Оно было забито до отказа.

Люди плотно сидели вдоль длинного бара, рассаживались компаниями за круглые столы, стояли вокруг больших деревянных бочек. Они много пили и орали так, что на пару мгновений я оглох. А громкая музыка едва не довершила работу пьяных людей.

Я растерянно оглядел зал. И как мне найти одного мелкого засранца?

– Дэнни!

Громкий голос перекрыл музыку и гомон. Я выцепил взглядом машущего рукой Аарона. Он приветливо улыбался в отличие от мужчины рядом с ним. Судя по выражению его лица и взгляду, направленному на нашего общего знакомого, коллега его бить собирался. Сильно.

Я двинулся к ним через толпу. Как ни странно, когда я подходил, люди спокойно отступали. Видимо, завсегдатаи бара привыкли не создавать помех и проблем другим.

Стоило приблизиться, Аарон улыбнулся еще шире.

– Рад, что ты пришел.

Я пожал протянутую ладонь – левую, как обычно – и наткнулся на оценивающий взгляд. Коллега Аарона сканировал меня, нисколько не скрывая этого. Я ответил ему взаимностью, отмечая его крепкое телосложение.

Темно-русые короткие волосы. Широкая переносица. Жесткий взгляд голубых глаз, под которым я почувствовал себя голым. Квадратная массивная челюсть. Казалось, что он камень во рту держит.

Он был старше нас с Аароном. Я видел его впервые, но что-то подсказывало, что вступать с ним в конфликт не стоит – дорого обойдется.

Мужчина странно хмыкнул и протянул мне мозолистую ладонь. Правую.

– Мартин Майерс.

Его раскатистый голос звучал тихо, но чудодейственным образом перекрыл громкую музыку.

– Дэниел Стоун.

Я пожал руку мужчины, и он сдавил мои пальцы сильнее, чем было нужно.

Я повернулся к Аарону.

– У вас фишка такая – руки ломать во время рукопожатий? Или он выпендривается?

Аарон поперхнулся пивом и с хохотом рухнул локтями на столешницу. Я повернулся к Мартину, и он улыбнулся. Очень жутко, одними губами – взгляд остался ледяным и жестким.

– Я так понимаю, ты его по дерьмовому чувству юмора выбирал, да?

Он отвернулся к Аарону, который снова зашелся в хохоте, а я озадаченно нахмурился. Что значит «выбирал»?

Мартин заметил мою реакцию и усмехнулся.

– Не заморачивайся. Просто вы с ним, видимо, на одну волну приемники настроили.

– Какие приемники?

– Юмор у вас дерьмовый! Хер с вами посмеешься.

Мартин наигранно тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. Аарон сузил глаза.

– Ну давай, номинант на премию «Юморист года», расскажи шутку.

– Что общего между Эйс и бяньганем1?

Аарон помрачнел за долю секунды.

– И что же?

Я задался вопросом: откуда Майерс знает Алессандру? Тоже ходит к ней с переломами, которые получает на опасной работе?

Над следующим вопросом я задумался крепче: может, Алессандра работает с частной военной компанией, в которой эти мужчины работают?.. Почему нет?

Мартин обнажил зубы в улыбке, больше похожей на оскал.

– Обе нехило шарахнули тебя по башке.

Я фыркнул внезапно для себя самого. Аарон наградил меня тяжелым взглядом.

– На два лагеря работаешь, Дэнни. Хреново это, неправильно.

Я похолодел, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимый вид.

«Он узнал! Откуда? Алессандра рассказала?!».

– Его чувство юмора еще тупее моего. А ты смеешься.

Надеюсь, он не заметил, с каким облегчением я выдохнул…

Аарон указал рукой на свободный стул, и я сел, оглядываясь в поисках официанта. Мартин тут же вскинул ладонь. Я с сомнением проследил за его действиями…

– Здесь столько людей, ты действительно думаешь…

…и умолк, уставившись на словно из-под земли возникшую девушку. Она хлопала ресницами, улыбалась и молчала, глядя на нас по очереди.

– Что будешь?

– Скотч.

– А нам повторить.

Девушка кивнула и пропала точно так же, как и появилась.

Я окинул взглядом пустой стол и хмыкнул.

– Как-то вы грустно отмечаете проделанную работу.

Мартин бросил на Аарона такой взгляд, что вполне мог вбить его им в стену. Тот пожал плечами и многозначительно улыбнулся. Я выматерился про себя – лишнее сболтнул, кажется.

– Еще не вечер.

Мой взгляд зацепился за черный кожаный браслет на левом запястье Мартина. Точно такой же, как у Аарона. Освещение в этом баре было получше, и я сумел разглядеть первое выгравированное слово. Bene…

– Bene placito, Дэнни.

Я вопросительно приподнял бровь. Мартин хищно улыбнулся, отчего его и так не самое дружелюбное лицо превратилось в маску ярости.

– По доброй воле. Это значит «по доброй воле».

Я кивнул и хотел благодарно улыбнуться официантке, которая поставила передо мной бокал со скотчем, но та словно растворилась в воздухе. Исчезла так быстро, словно побаивалась нас. Хотя, возможно, обслуживать по-другому в настолько забитом заведении было невозможно. Лишь секунда на клиента.

Аарон торжественно поднял в воздух бокал с пивом.

– Ну что? За знакомство?

Я поморщился.

– Самый тупой тост.

– Зато своевременный.

Я ощутил на себе взгляд Мартина. Он с любопытством разглядывал мое правое плечо. Его глаза полыхнули, когда мы встретились взглядами.

– За знакомство, Дэнни. Чтоб ты о нем не пожалел…

***

– Идите в задницу. Оба! Я серьезно!

Мартин расхохотался так мощно, что едва не обрушил потолок нам на головы.

Я выругался, забирая у Аарона дротики.

– Вы вообще во что-нибудь умеете играть, кроме дартса?

Мужчины переглянулись и ответили почти одновременно:

– Покер.

Я повел правым плечом. Боли не было, но в нем медленно разгорался знакомый огонь. Казалось, что в костях тлели угли. Шею начинало сводить.

Я встал на исходную напротив мишени и занес правую руку для броска. И стоило мне повести ее вперед, Мартин хлопнул меня по левому плечу. Да так сильно, что едва второй руки не лишил.

Я зарычал, когда дротик отклонился от курса. Но он все же попал в мишень. Я успел натаскать реакцию с этими придурками, и теперь делал несколько отвлекающих маневров, а уже потом бросал – за мгновение до того, как кто-нибудь из них начинал толкать меня, хлопать по спине или орать в ухо.

– ПОПАЛ! МАЙЕРС, ОН ПОПАЛ!

Аарон подпрыгнул от переизбытка чувств. Мы с Мартином переглянулись… и расхохотались.

Время шло быстро, алкоголь в бокалах заканчивался еще быстрее. После второго мой новый знакомый словно оттаял – снежная королева, чтоб его – и начал улыбаться не так, словно хотел отгрызть от моей шеи кусок мяса.

– Таппер, ты кретин! Клянусь, ты предводитель кретинов!

Голос Мартина заглушал все остальные звуки, и мне это нравилось. Мне нравились эти парни. Уж не знаю, в скотче было дело или в компании, но впервые за год я по-настоящему отдыхал.

Я смеялся до боли в животе. Скотч казался особенно пряным, а музыка – особенно мелодичной. И я невольно вспоминал Алессандру. Те ощущения, с которыми выходил из центра после нашего поцелуя…

Вина куснула нервы, когда мы с Аароном встретились взглядами. Он кивнул на мишень.

– Чего погрустнел? Кидай!

Я заметил краем глаза, что Майерс поднял ладонь, чтобы хлопнуть меня по спине, и, особо не целясь, кинул дротик. За спиной тут же раздался восторженный рык:

– В «ЯБЛОЧКО», ЧТОБ ТЕБЯ!

Я посмотрел на мишень и скупо улыбнулся. Но на самом деле меня распирало от восторга! Наконец-то, чертов булл!

Аарон сложил руки на груди и ответил мне горделивой улыбкой.

– Вот видишь, Дэнни, дартс тоже может быть вполне веселым занятием…

– …если играть с нами.

Мартин качнул головой.

– А вообще, Аарон, будь ты повнимательнее, давно заметил бы, что у твоего друга есть преимущество.

Я повернулся к нему, удерживая на лице подобие улыбки. О чем он говорит?

Аарон вопросительно моргнул.

– О чем ты?

– Он спокойно обыграл бы тебя одной ЛЕВОЙ. У этого парня нет ведущей руки.

Удерживать улыбку стало очень трудно.

– С чего ты взял?

– Когда принесли бокал, ты схватил его левой рукой, хотя он стоял у правой. Когда куртку снимал, «молнию» левой расстегнул. Дротики забираешь левой рукой, потом в правую перекладываешь. Ты почти все делаешь левой и довольно уверенно.

Он прищурился и склонил голову набок.

– Но броски совершаешь правой.

Аарон возмущенно вздохнул.

– Мартин, ты серьезно думаешь, что я не заметил? Просто такта в тебе ни фунта!

Я нахмурился, глядя на парней по очереди. Они обсуждали меня так, словно меня тут не было!

– Я почти сразу это понял, но не стал приставать. Хотя…

Аарон бросил на меня хитрый взгляд.

– …было бы любопытно сразиться именно левой. Без отвлекающих маневров.

Я сложил руки на груди. Левая предательски легла сверху.

Мне не нравилось, что они раскрыли мой… секрет? С чего бы это стало секретом? И с чего бы им не раскрыть меня? Оба сканировали меня похлеще любой рамки в аэропорту.

– Ну, так что? Надерешь ему задницу?

В голосе Мартина звучал вызов. Очередная провокация. Он хочет посмотреть, как я владею левой, это очевидно. И…

Да пошло оно все нахрен!

– Легко.

Аарон нахмурился.

– Да ты уж не заговаривайся! Легко! Тоже мне, снайпер!

Он вытащил дротики из мишени и отдал половину мне.

– Поймай медведя прежде, чем продавать его шкуру, Стоун! Я вообще-то…

Не дожидаясь окончания пламенной речи, я круто развернулся к мишени и почти без остановки отправил в нее три дротика с левой. Потом заботливо поинтересовался:

– Челюсть придержать?

Аарон ошарашенно таращился на пластиковые оперения воткнутых в пробковый диск дротиков. Не все угодили в булл, но попадания вполне могли обеспечить мне победу.

– А Я ЧТО ГОВОРИЛ?!

Мартин с диким хохотом развернулся… и хлопнул меня по правому плечу.

Руку пронзила адская боль. Из глаз полились слезы. Я выругался:

– Дьявол! Майерс!

– Вот черт! Прости, Стоун! Я не хотел!

Я с удовольствием поверил бы в его искренность, если бы он был искренен. Уж слишком заботливым его голос был! Настолько паршиво сыграно, что мне захотелось ему башку открутить!

С трудом совладав со злостью, я осторожно повел плечом, стараясь не разрыдаться как обиженная девчонка. Получилось, но с большим трудом.

– Порядок.

Но правдой мои слова не были. Огонь, который только начинал греть косточки и плечевые мышцы, в одно мгновение полыхнул до небес и потек по руке к запястью.

– Точно?

Я бросил в Майерса, словно снаряд, мрачный взгляд.

«Ты же, сукин сын, специально это сделал!».

– Все выяснил, что хотел?

Мужчина не ответил. Лишь улыбнулся шире.

– Так, посторонись, я лучше сделаю!

Аарон толкнул меня, и я отступил, продолжая сверлить его ублюдочного коллегу взглядом. Мартин отошел к мишени, выдернул дротики и протянул их мне. Я забрал их правой рукой, игнорируя острую боль, от которой мышцы сводило судорогой.

Мартин окинул меня острым взглядом и коротко кивнул.

– Вот теперь – все.

– Какого…

– Давай так же, на скорость, иначе ты продул!

Я рыкнул, когда Мартин отвернулся к Аарону. Боль требовала расплаты, злость жаждала мордобоя, но трезвая часть рассудка напоминала: «ты здесь не просто так, а с целью. Непонятной и неизвестной, но целью! Возьми себя в руки!».

Аарон усмехнулся, метнул дротики и выругался. Я перевел взгляд на мишень и вздрогнул, оглушенный хохотом Майерса.

– Ничья!

Он посмотрел на меня с вызовом и вкрадчиво спросил:

– Второй раунд?

Я заставил себя улыбнуться. С большим трудом, но мне это удалось.

– Легко!

Аарон театрально взмахнул руками и подошел к мишени, чтобы вытащить дротики.

– Мне больше нравилось играть, когда тебя отвлекали, Стоун!

Мартин сложил руки на груди.

– Давай, Таппер, честь отряда на тебе!

– А сам не хочешь левой поработать, умник?!

– Я не такой УНИКАЛЬНЫЙ, как вы. Только правой потягаться могу и не с обоими.

Он посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– Но буду рад попробовать.

Его глаза сверкнули. В них горели азарт и желание победить. Я улыбнулся в ответ с вызовом, с видом победителя невероятно важных состязаний, старательно игнорируя накатывающие на тело волны боли.

– Боюсь, нескоро я тебе такую возможность предоставлю. Крепко меня приложило. Но разве таким, как ты, с обеими рабочими руками, дано понять, каково это?

Ехидство и сарказм покинули меня, подвывая от ужаса, когда лицо Мартина начало меняться. Уголки губ вздрогнули и рухнули вниз. Глаза остекленели, подернулись дымкой и стали похожи на два добротных куска льда. Радужки посветлели и стали почти прозрачными. Мужчина резко оттянул ворот футболки.

– Да, не понять мне вас, инвалидов.

Я в шоке уставился на уродливый шрам. Он выделялся на загорелой коже бледно-красными буграми. По обе стороны виднелись маленькие следы от швов – от охрененно большого количества швов! Я видел только часть, но что-то подсказывало – шрам большой. Очень! И получить его было очень больно!

Такие раны мучают до конца. До конца жизни, само собой.

– Что с тобой стряслось?!

– О, ничего особенного! Всего лишь руку пытались отрубить. С кем не бывает!

Стыд кольнул виски. Мое высокомерное обвинение внезапно превратилось в глупый и безосновательный упрек.

Мартин изобразил что-то, отдаленно напоминающее улыбку.

– Ты хорошо держишься, Стоун. Не ныл бы – вообще цены тебе не было бы! Но ты не единственный, кому приходилось проходить через… Хотя зачем я вообще это говорю? Делай ход. Твой соперник заждался.

Он отвернулся, а я перевел взгляд на Аарона. Тот перебирал дротики, поглядывая на товарища с почтительным уважением. Так смотрят не на того, кто превосходит тебя. Так смотрят на того, кому нет нужды кого-то превосходить, кто сам по себе особенный, заслуживающий почестей и регалий.

Мне стало невообразимо стыдно. И хоть тонкий голосок в голове твердил: «ты не знал», – я сожалел о сказанных сгоряча словах.

Я встал на исходную и повел правым плечом – больно, сука! Очень больно!

Майерс сложил ладони рупором и торжественно провозгласил:

– Второй раунд! В игре левая рука! Два противника…

За моей спиной раздался тихий кашель. Я обернулся, опуская занесенную для броска руку, и наткнулся на острый взгляд.

В десяти шагах от нас стоял мужчина. Его поза была расслабленной, но не вальяжной. Он был значительно старше меня, но пару лишних лет ему придавало выражение глаз, глубокие морщины на лбу и седина, тронувшая виски. Довольно высокий, габаритами крупнее нас с Аароном, но меньше Мартина. Под тонкой тканью водолазки проступали мускулы, но не раздутые, словно воздухом накачанные, а сухие, наверняка жесткие.

Мужчина смотрел на меня, слегка склонив голову вперед, и его ярко-голубые глаза напоминали скальпель – он не изучал меня, а ПРЕПАРИРОВАЛ и мысленно перебирал кишки на предмет дефектов и отклонений.

Вопрос: «а тебе что надо?!» отпал, когда я заметил знакомый браслет на его запястье.

«Ага. И этот… из этих. Знать бы, из кого».

Мужчина улыбнулся одними губами – уголки едва приподнялись.

– Еще одного левшу возьмете?

Я перевел взгляд на его товарищей, застывших торжественными статуями восхваления непонятно чьего величия. Этого хрена, что ли? Отвечать Аарон и Мартин не собирались. Лишь улыбались загадочно, почти заговорщицки, и с уважением смотрели на подошедшего.

Кажется, меня начинало напрягать количество черных браслетов в одном баре…

Я протянул мужчине правую руку, уверенно игнорируя боль.

– Конечно. Дэниел Стоун.

Взгляд мужчины опустился на мою кисть, но сам он не шевельнулся. Я со смешанными чувствами осознал, что он ни разу не пошевелился с самого появления, словно чертова статуя, жизнь в которой выдавали лишь глаза.

Моя рука зависла в воздухе в ожидании рукопожатия.

– Приятно познакомиться, Дэниел Стоун. Джексон Торп.

Его голос продрал до мурашек – спокойный, ровный до последнего звука. Но почему мне подумалось, что именно таким голосом отдают приказ «умереть»? И его беспрекословно выполняют…

Мужчина подошел. Его движения казались настолько неживыми, что стало не по себе – скупые, очень четкие, механические, словно запрограммированные. Пальцы очередного обладателя черного браслета сомкнулись на моей кисти в рукопожатии. Очень крепком! И не показушно, как у придурков за моей спиной.