Её звали Шайнара. Книга первая. Тень

В донесениях разведчиков, которые читала Шайнара, готовясь к этому заданию, говорилось, что Железный герцог никому так не доверяет, как своему телохранителю. Рогул отличался умом и преданностью. Он участвовал во всех делах своего хозяина, в том числе, и в тех, за которые Орден вынес тому приговор.

С возвращением герцога всё в замке изменилось. Слуги стали говорить тише. Управляющий ходил напряжённым и раздражался по любому поводу. Рогул устраивал ему проверки и несколько раз даже заходил на кухню.

Впервые столкнувшись с Шайнарой, он учинил управляющему настоящий допрос с пристрастием: кто такая, откуда и как давно появилась в замке. Когда девушка узнала об этом разговоре, она сильно удивилась. Ей показалось странным, что правая рука герцога интересуется какой-то черновой служанкой с кухни. Однако Харна объяснила ей, что Рогул знает всю прислугу лично, вплоть до самого последнего подмастерья.

А ещё командующий оказался одним из тех немногих мужчин, которые игнорировали все обольстительные улыбки и взгляды, направленные в их сторону. Поначалу Шайнара даже растерялась. Опыта у неё было, конечно, не так много, как у Алхены, но всё равно ей казалось, что наёмник из полудиких племён уж никак не должен устоять перед шаблонным набором женских приёмов, отточенных Шайнарой в своё время до мелочей.

Но Рогул устоял. И не просто устоял. Он был абсолютно равнодушен ко всем её уловкам. Хуже того, его служебное рвение, а может просто хорошо развитая интуиция, видимо, что-то подсказали ему, и он внезапно распорядился удвоить охрану покоев герцога и переназначил время смены постов.

Об этом Шайнара узнала от одного из солдат. Его звали Кетос, и он входил в личную охрану герцога. Потерпев неудачу с командующим, Тень направила все свои способности на этого солдата. Шайнара прислуживала ему во время трапезы, дразнила и распаляла воображение, но при этом не давала к себе прикасаться. Девушка играла с Кетосом целую неделю, прежде чем железная дисциплина, которую вбил в него Рогул, дала трещину.

Предвкушая неземное наслаждение, так красноречиво обещанное ему одним лишь взглядом новенькой служанки, Кетос провёл её по-тихому в караульное помещение на третьем этаже. И ему даже в голову не пришло подумать, почему так получается, что в других укромных местах замка девушка не позволяла ему к себе прикасаться, но, чем ближе они находились к покоям герцога, тем доступней она становилась…

– Ну, иди же, ко мне, наконец, моя шалунья, – проговорил Кетос, отстёгивая пояс с оружием. – У нас есть немного времени, пока не придёт другая смена.

– А Рогул? – поинтересовалась как бы между прочим Шайнара.

– В это время он обычно на конюшне.

– А правду говорят, что из этой комнаты есть тайный ход в спальню герцога? – вновь задала вопрос девушка, оглядывая помещение. Она уже догадалась, что таинственный проход, про который рассказывал болтливый паж, скрыт за портьерой.

– Кто говорит? – удивился Кетос, привлекая Шайнару к себе и пытаясь поцеловать её в губы.

– Все говорят, – уклонилась от поцелуя девушка. – Мне бы так хотелось увидеть герцога вблизи…

– Зачем? – Кетос вновь притянул служанку к себе.

Но не успела Шайнара ответить, как портьера отодвинулась, и из тайного прохода в караульное помещение шагнул Рогул.

Кетос побледнел, отпустил девушку и вытянулся по струнке. Лицо же командующего нисколько не изменилось. Оно оставалось таким же непроницаемо холодным, как всегда. Рогул ничего не сказал ни солдату, ни девушке. Он молча прошёл на выход и уже за дверью отдал приказ: Кетоса прогнать сквозь строй и уволить без жалования в тот же день, а не в меру любопытную служанку – на первый раз высечь…

***

Шайнару отвели на конюшню. Управляющий сухо передал старому конюху приказ Рогула и удалился, оставив снаружи стражника, который должен был проследить за исполнением наказания.

– Что же ты такого натворила-то, Марэн? – спросил с сочувствием конюх. За время, что Шайнара пробыла в замке, они успели стать хорошими приятелями.

– Да не спрашивай, дядя Акчар, – отмахнулась девушка. Она знала, что добрый старик не будет над ней особо сильно зверствовать.

Акчар укоризненно покачал головой. Он относился к новой служанке, как к дочке, которую когда-то покинул, записавшись наёмником на Войну Трёх Королей. С тех пор прошло много лет, он постарел и был уволен с военной службы, но остался служить конюхом в замке своего господина.

Шайнара прошла вдоль денников, разглядывая лошадей, и остановилась перед широкоспинным мощным вороным жеребцом с рыжей гривой. Она никогда раньше не встречала такой породы.

– Какой красавец, – восхищённо протянула Шайнара.

– Это Бурст, – ответил Акчар, подходя к ней. – Конь господина Рогула, Он никому не доверяет ухаживать за ним. Сам кормит, поит и чистит.

– А господина Рогула, кроме лошадей, что-нибудь интересует? – со смешком полюбопытствовала девушка. – Женщины там, например?

Конюх злорадно захихикал:

– Да уж. Варн он и есть варн.

– А ты бывал в их краях, дядя Акчар? У «грязных народов»?

– Доводилось. Только не называй их «грязным» народом. Господин Рогул ненавидит это прозвище. Он варн. Это для нас они все одинаковы, что варны, что азары. Но, если ты ему такое скажешь, то с работой в замке можешь попрощаться навсегда.

– А командующий Рогул не очень-то похож на других восточных варваров. Говорит чисто и выглядит, почти как местный.

– Он долго прожил среди миртанцев. Герцог взял его к себе на службу ещё мальчиком. Настоящий дикарь был, – конюх подложил соломы в денник. – Все они там дикари. И женщины у них дикие, и дети. Но дерутся знатно. По всей земле известно – нет лучшего бойца, чем варн с Великих Равнин.

Старик отошёл, а Шайнара осталась возле вороного жеребца. Она протянула к нему руку, и тот не отстранился. Конь понюхал протянутую ладонь, а через минуту уже позволил погладить себя по морде. Девушке всегда удавалось ладить с животными.

– Не трогай его! – прикрикнул из другого угла конюшни Акчар, – Господин Рогул запрещает чужим к нему прикасаться. Иди-ка лучше сюда.

Шайнара приблизилась к старику, снимающему со стены свою рабочую плеть. Конюх с любовью погладил кожаную рукоять и, усмехнувшись в усы, сказал Шайнаре:

– Да не бойся ты. Я столб побью, а ты покричи немного, чтоб тот олух у дверей поверил.

Девушка засмеялась, и уже приготовилась было артистично издать несколько звуков, как вдруг на конюшню вошёл Рогул…

Старик и Шайнара замерли возле столба в нерешительности. Но командующий их даже не сразу заметил. Он принёс своему жеребцу угощение и пока тот жевал, что-то ласково нашёптывал ему на ухо. Рогул уже собирался уходить, когда увидел в дальнем углу конюшни затаившихся слуг. Он посмотрел на плеть в руках Акчара и, словно что-то припомнив, остановился.

Старик и девушка мельком переглянулись. Рогул заметил это и направил на них ещё более пристальное внимание. Стало понятно, что в ближайшее время он не покинет конюшню, а значит, Шайнаре действительно придётся пройти через телесную экзекуцию.

Конюх виновато посмотрел на девушку, но та ободряюще ему улыбнулась и незаметно кивнула. Старик вздохнул и размотал плеть. Он приказал служанке снять платье и расстегнул на её спине нижнюю сорочку, оголив спину. Шайнара подошла к столбу и обвила его руками.

…Взых… Взых… Рассекла воздух плеть, и на спине девушки появились первые багряные полосы.

Шайнара по привычке сжала зубы и попыталась отстраниться от боли. В конце концов, она и не через такое проходила в тренировочном лагере. Но потом, одумавшись, что простые служанки так себя не ведут, вскрикнула от очередного удара. Но вскрик этот получился какой-то искусственный. И, кажется, даже Рогул заметил это. Он подошёл ближе и сложил на груди руки. Шайнара чувствовала его взгляд, прикованный к ней в этот момент.

Удар… вскрик… Удар… вскрик…

«Что ж, если это единственное, что может привлечь твоё внимание, пусть так и будет» – подумала девушка и с каждым новым вскриком стала добавлять в него всё более новые и разнообразные нотки. Таким образом её крики сначала плавно перешли в приглушённые стоны, а затем и вовсе преобразовались в звуки, очень похожие на те, что издают женщины в постели в моменты наивысшего наслаждения…

Акчару часто приходилось наказывать нерадивых слуг, но то, что происходило сейчас, было в его практике впервые. Бедный старик весь аж пропотел. Когда он закончил, Шайнара обернулась и увидела, как дрожит его рука, сжимающая плеть, а в широко открытые глаза мог свободно залететь воробей.

Рогул же за всё это время так и не изменил позы. Он застыл, как каменное изваяние, со скрещенными на груди руками, и на лице его не шевелился ни один мускул. Вот только ладони его сжались в кулаки, да так, что костяшки пальцев побелели…

Шайнара изогнулась, чтобы поднять с пола платье. Её спина горела огнём. Жгучая боль многократно усиливался при малейшем наклоне, но девушка не показывала этого. Когда она подняла глаза на Рогула, в них был вызов, а на её устах играла мучительно-сладкая улыбка.

– Так, значит, ты получала удовольствие? – пренебрежительно бросил командующий.

– А вы, мой господин? – Шайнара присела в глубоком реверансе.

Рогул ничего не ответил, развернулся и быстрым шагом покинул конюшню, а уже на улице крикнул Акчара. Всё ещё ошеломлённый старик выбежал следом. Оставшись одна, девушка устало опустилась на прохладный земляной пол, и её лицо исказила гримаса боли…

С тех пор Шайнара стала часто, по делу и без дела, навещать конюшню. Она попадалась на глаза Рогулу почти каждый день. Но тот вновь вёл себя так, словно её не существует и замечал лишь своего обожаемого коня.

Вскоре Харне потребовалось пополнить продовольственные запасы. А для этого надо было съездить на рынок в Гардею – город, расположенный недалеко от замка. Шайнара упросила кухарку взять её с собой. Та согласилась и с удовольствием переложила часть забот на девушку.

На главной площади Гардеи в этот день шло представление. Бродячие артисты показывали сцены из жизни вельмож и простых людей. А толпа горожан встречала их восторженными криками и аплодисментами.

Пока кухарка, открыв рот, смотрела представление, Шайнара незаметно отошла в сторону и вскоре рядом с ней появился Анок.

– Мне нужны свежие лепестки шайнары, корень маргоны и ягоды белогривца, – быстро проговорила девушка. – Сможете достать?

Анок кивнул и растворился в толпе. Пока Шайнара ходила по базару в сопровождении одного из замковых работников и делала закупки, нагружая обоз, с которым приехала, Анок и Руден успели собрать всё, что ей требовалось. Они украдкой передали девушке свёрток с нужными ингредиентами, но долго разговаривать между собой на людях Тени не решались. Однако по сверкающим глазам Анока Шайнара итак поняла, как он счастлив видеть её живой и невредимой.

Девушка вернулась на площадь. Очередное представление как раз подходило к концу. Артисты уже выходили на поклон к благодарной публике, как вдруг один из них вынес на сцену клетку с белым голубем. Актёр открыл её и выпустил птицу, к лапке которой была привязана лента огненно-рыжего цвета. Голубь облетел площадь по кругу несколько раз и вернулся в клетку. На этом представление закончилось. Толпа зааплодировала артистам, но только три пары глаз в ней поняли, что произошло. Огненно-рыжая лента, привязанная к голубю – это был знак от Ордена для Теней и означал он, что Верховный Магистр умер, и вскоре на его место будет избран новый…

***

Той же ночью Шайнара прокралась на кухню. Осторожно, стараясь не шуметь, девушка достала свёрток с ингредиентами и приготовила густой отвар. Потом она вымочила в нём хлеб и вышла на улицу.

На небе светила полная луна. Стараясь держаться в тени зданий Шайнара быстро пересекла двор и прокралась на конюшню. Откуда-то сверху, где хранилось сено, раздавался мерный храп Акчара. Лошади проснулись, но шум не подняли. Они давно привыкли к той, которая так часто здесь появлялась и при этом всегда угощала их чем-нибудь вкусненьким. Животные вытягивали свои морды, стараясь коснуться ночной гостьи, пока та бесшумно скользила мимо них к деннику Бурста.

Шайнара подошла вплотную к жеребцу Рогула.

– Прости меня, мальчик, – прошептала девушка и погладила коня. – Это ненадолго, – она скормила жеребцу заготовленное хлебное лакомство и поцеловала в морду.

После этого Шайнара вернулась в свою каморку, разделась и легла спать. На следующее утро, едва девушка вышла во двор, как оказалась в центре суматохи. Двери конюшни были распахнуты настежь. Туда и сюда сновали испуганные слуги. Побитый Акчар валялся возле ворот, но на него никто не обращал внимания. Девушка подбежала к старику и помогла ему сесть.

– Что случилось? – спросила она.

– Это Бурст. Он умирает, – кряхтя ответил конюх. – Не знаю, что с ним произошло. Вчера был совершенно здоров. Господин Рогул в бешенстве.

– Может, что-то не то съел? – изображая на лице озабоченность, поинтересовалась Шайнара.

– Он убьёт меня, – запричитал старик. – Убьёт…

– Кто? Господин Рогул?

Конюх кивнул:

–Точно убьёт. Сначала Бурста, чтоб не мучился, а потом меня…

Убьёт… Это в её планы не входило.

Девушка поднялась и решительно направилась на конюшню. Там собралась толпа слуг. Шайнара с трудом протиснулась между ними к деннику Бурста. Жеребец лежал на полу, а изо рта у него текла пена. Рогул, всегда такой невозмутимый, сейчас сидел рядом с конём, и лицо его почернело от тоски. В одной руке командующий сжимал кинжал, а другой поглаживал уже хрипящего коня.

– Пошли все прочь! – взревел варн, обращаясь к толпе.

Люди бросились к выходу. Осталась одна Шайнара.

–Убирайся отсюда! – повторил Рогул.

Он даже махнул кинжалом в сторону девушки.

– Я могу помочь, мой господин, – не обращая внимание на выпад, спокойно ответила Шайнара.

–Что?! Что ты говоришь, девчонка?! Как ТЫ можешь помочь?!

– Я уже видела такое. В своей деревне.

–Что?! Что ты видела?!

– Откуда это сено здесь? – спросила девушка, указывая на тюки, разбросанные по полу.

– Сено? Не знаю! – Рогул был в бешенстве.

Шайнара подошла к одному из тюков и достала из него сухой колосок, который сама же и положила туда накануне.

– Это зерновица, – сказала она. – Обычно она не растёт в ваших землях, а вот у нас её в избытке. Она не опасна для животных, если только не поражена болезнью. Видите? – девушка протянула стебель Рогулу, – на этом колоске фиолетовый окрас. Он заражён. Твой конь попробовал эту травку и вот, что с ним случилось.

Рогул начал приходить в себя. Он перестал кричать, и тоска в его глазах сменилась надеждой.

–Так ты знаешь, как вылечить моего коня? – спросил он, едва сдерживая дрожь в голосе.

– От этого есть лекарство, – подтвердила девушка. – В моей деревне все умеют его готовить, и я тоже. Но мне нужна помощь твоих слуг, одна я не успею.

– Мортан тебя подери, бери всех, кого посчитаешь нужным, и приступай скорее! – Рогул вскочил. – А я пока вздёрну Акчара.

– Нет! – воскликнула Шайнара, преграждая ему путь. – Конюх не виноват.

– Каким же тогда образом мой Бурст добрался до сена? – вновь взревел Рогул.

– Мой господин, если вы казните Акчара, я не буду вам помогать, – твёрдо произнесла Шайнара.

– Ладно, девчонка. Если вылечишь моего коня, старик останется жив. Шевелись же!

Рогул называл Шайнару девчонкой, хотя разница в их возрасте составляла едва ли больше десяти лет.

Шайнара выскочила из конюшни и взяла в помощники пятерых стражников. Она весь день гоняла их за замковые стены и заставляла искать то одно, то другое растение. На самом деле, в этом не было никакой необходимости. Она давно приготовила противоядие. Но ей требовалось провести Рогула по лезвию чувств и показать, что лечение его друга невероятно сложно и жизнь коня висит на волоске…

Вечером Шайнара напоила жеребца целебным отваром с капелькой противоядия. Рогул в то время уже покинул конюшню – дела у герцога не требовали отлагательств – и вернулся обратно лишь глубокой ночью. И какова же была его радость, когда Бурст встретил хозяина заливистым ржанием.

Рогул бросился обниматься с конём. Но тут же осёкся, встретившись глазами с Шайнарой, устало сидевшей в углу на сене. Девушка встала, улыбнулась варну и покинула конюшню, чтобы не мешать тому выплёскивать эмоции.

Два последующих дня Шайнара старательно не попадалась на глаза командующему. На третий день он всё-таки подловил её.

– Тебя ведь зовут Марэн? – начал он, впервые обратившись к служанке по имени.

Девушка кивнула.

– Ты вылечила моего коня, и я хочу отплатить тебе, – Рогул достал увесистый кошелёк.

– Мне не нужны деньги, мой господин.

– А что тебе нужно?

– Я бы хотела… увидеть Железного герцога без доспехов.

Рогул уставился на девушку, и та поспешила пояснить:

– Матушка с детства рассказывала, что он не человек.

– А кто же?

– Демон Мортана! Скрывающий своё обличие под латами!

Рогул расхохотался. Впервые Шайнара увидела варна таким расслабленным.

– Он вообще-то брат короля, не забывай, – проговорил командующий, отсмеявшись.

– Одно другому не мешает, – с трудом сохраняя серьёзное выражение лица, ответила Шайнара.

– Глупости – это всё, – махнул рукой варн. – Герцог – обычный человек из плоти и костей.

– Конечно-конечно, господин Рогул. Я не смею не верить Вам… – Шайнара произнесла эти слова так, что любой понял бы их обратный смысл.

И Рогул, конечно, тоже понял.

– Ну, хорошо, – согласился он. – Я в долгу перед тобой, Марэн. Я не обещаю показать тебе самого герцога, но комнату его так и быть, покажу. Этого ведь будет достаточно, чтобы ты поверила в его человеческую природу?

– Только если в комнате будет кровать, – уверенно заявила девушка.

– А при чём здесь кровать? – ещё больше удивился командующий.

– Ну, как же господин Рогул! Ведь всем известно, что демоны Мортана спят в больших котлах, висящих на цепях под самым потолком. Им не нужны человеческие кровати!

Рогул закатил глаза, показывая своё отношение к деревенским байкам. Но Шайнара так убедительно изображала из себя как раз одну из тех простушек, которых няньки с детства пичкали подобными россказнями, что он решил ничего не объяснять.

– Ну, ладно. По субботам герцог принимает целебные ванны. В это время я смогу провести тебя в его покои. Посмотришь, как живёт твой «демон».

Рогул снова засмеялся. И смех его был такой чистый, искренний и заразительный, что Шайнара невольно тоже заулыбалась…

***

То, что девушка провернула с конём, было элементарно. Но то, что она решила сделать с герцогом, требовало особой подготовки. Для начала, ей пришлось добыть простыню. Впрочем, выкрасть кусок ткани прямо из-под носа главной прачки, особого труда для Тени не составило. Дальше Шайнаре понадобилось несколько дней, чтобы приготовить особый раствор, пропитать им эту простыню и высушить её.

Теперь герцогу стоило только прилечь на неё и слегка вспотеть, чтобы уже никогда не проснуться. А то, что Ибран из рода Талгатов потеет, как мышь, Шайнара знала от его лекаря, которого однажды опоила ядрёной настойкой белогривицы и всё выпытала.

Перед встречей с Рогулом девушка обернула подготовленную простыню вокруг себя под юбку, и в назначенный час варн провёл Шайнару в спальню Железного герцога. Та сначала делала вид, что с интересом разглядывает картины и оружие, висящее на стенах, потом несколько раз обошла вокруг кровати, стоящей посередине комнаты, и многозначительно покачала головой.

Всё это время Рогул находился рядом и наблюдал за девушкой. Внезпно откуда-то из коридора раздался крик:

– Пожар! Горим!

Рогул опрометью выскочил из комнаты. Шайнара же за ним не последовала. Она-то знала, кто это кричал и почему – не зря же она накануне столько времени провела с этим болтливым пажом, обещая ему на ушко такие вещи, ради которых любой мальчишка в его возрасте пойдёт на что-угодно, а тем более, если за это требуется лишь поднять немножко паники в назначенном месте, в назначенный час…

Но медлить было нельзя. Рогул мог вернуться в любой момент. Шайнара быстро поменяла простыню на кровати герцога, постелив тому отравленную ткань и обмотав вокруг себя обычную. Когда командующий вновь появился в комнате, она едва успела одёрнуть юбку. Рогул ничего не заметил. Но вскоре в коридоре послышались шаги герцога и его караула. Рогул махнул рукой, призывая девушку следовать за собой. Он подошёл к камину и отодвинул рядом с ним фальшивую плиту, закрывающую тот самый тайный проход, который вёл в караульное помещение…

– Ну что, я выполнил твоё пожелание? – спросил варн, когда они с Шайнарой незаметно покинули покои герцога и вышли из-за портьеры в соседней комнате.

– О да, господин Рогул. Вы сделали всё, о чём я мечтала, – охотно подтвердила девушка, направляясь к двери.

– Так уж и всё? – Рогул преградил ей путь.

Сердце Шайнары застучало быстрее. Она считала намерения варна и попятилась назад, ведь всё это сейчас было совсем некстати. Но Рогул уже прижал её к стене и не выпускал. Он наклонился к её губам. Шайнара выставила перед собой ладонь, закрываясь от его поцелуя.

– Господин Рогул, не надо… не здесь… не сейчас…

Но натиск варна было не остановить. Он покрывал поцелуями её шею, а его рука уже задирала юбку…

– Что это? – его возглас, как холодный душ, окатил девушку с головы до ног. – Так ты ещё и воровка?!

Варн резким движением вырвал из-под юбки Шайнары простыню герцога.

– О, простите меня, господин Рогул! – воскликнула девушка, упав ему в ноги. – Я просто не могла сдержаться. Ведь, если я расскажу в деревне, что была в спальне самого Железного герцога, мне никто не поверит. Все будут потешаться надо мной. И Агнет… и Римка… и Клария… – перечисляла Шайнара выдуманные имена выдуманных сестёр.

Рогул посмотрел на растрёпанную и раскрасневшуюся девушку у своих ног и вдруг захохотал.

– Ладно. Забирай, как подарок. Я распоряжусь, чтобы герцогу перезаправили постель.

– Нет! – вскрикнула Шайнара и почувствовала, что этот нервный возглас её чуть не выдал. Она взяла себя в руки и спокойно добавила, – не беспокойтесь, господин Рогул. Я сама скажу Аннарете из прачечной. Она в это время всегда ужинает у нас на кухне. А я как раз туда и направляюсь.

– Прямо так уже и направляешься? – Рогул поднял девушку с пола и снова начал целовать её шею.

Теперь, когда проблема с простынёй была разрешена, Шайнара расслабилась и больше не пыталась остановить варна. Но тут раздался стук в дверь.

– Кто там? – спросил Рогул, оторвавшись от девушки.

В караульную вошёл стражник.

– Господин командующий, вас ждёт посланник, которого вы…

– Я понял, – перебил Рогул. – Сейчас иду.

Потом он повернулся к Шайнаре и сказал:

– В полночь, у западной башни. И не опаздывай. Варны не ждут женщин…

***

Покинув караульную комнату, Шайнара спустилась во двор и направилась к воротам замка. Но было уже поздно: ворота оказались заперты и, по распоряжению командующего, стража никого не выпускала до утра.

Девушка вернулась в свою каморку и села на соломенный тюфяк, который заменял ей постель. Пошарив рукой в углу, она под достала припрятанную там алую ленту, и, задумавшись, стала накручивать её на пальцы. Эту ночь герцог не переживёт. Тень выполнила задание, но теперь ей, во что бы то ни стало, надо покинуть замок до того, как слуги обнаружат труп.

Шайнара подошла к окну и, высунувшись из него, посмотрела вниз. До моря было очень высоко. Да и насколько там глубоко, девушка не знала. Ей требовалась верёвка. Но где её взять в этот поздний час? Шайнара ругала себя за то, что не подумала об этом раньше и оказалась в ловушке. Но тут взгляд её упал на корзины с бельём, которые прачка Аннарета иногда оставляла в каморке.

Шайнара залезла в корзины и, достав все более-менее крепкие вещи, принялась связывать их в одну толстую верёвку. Она слышала, как менялся в полночь караул на стенах и торопилась. «Варны не ждут женщин», – вертелось у неё в голове. Хорошо, если бы это было так, и Рогул не стал бы её ждать, решив, что она не достойна его внимания, раз опаздывает. А что, если он решит дождаться, а она так и не придёт? Это вызовет у него подозрения… Шайнара стала вязать верёвку ещё быстрее, но вещи, пригодные для этого уже заканчивались, а верёвка была ещё слишком мала.

Деревянная колотушка охраны отбивала время каждые тридцать минут, заставляя девушку вздрагивать. Уже забрезжил рассвет, а Шайнара всё вязала и вязала свою верёвку. И тут дверь каморки распахнулась, и на пороге появился Рогул собственной персоной, а с ним ещё два стражника.

Девушка даже не успела спрятать свою работу. Варн бросил беглый взгляд на это странное связанное творение, но лицо его не выдало никаких эмоций. Шайнара так и не поняла, догадался ли он, зачем ей эта конструкция или нет.