Её звали Шайнара. Книга первая. Тень

 Глава семнадцатая. На восток

Огненная дорожка закатного солнца бежала по тёмным холодным водам величественной Альвы от горизонта и до самого берега. Волны с шумом накатывались на каменистую твердь и разбивались о высокие сапоги.

Шайнара стояла на отмели, не шелохнувшись, и смотрела на двух крикливых чаек, весело гоняющихся друг за другом в небе. Одна её ладонь лежала на рукояти меча, прицепленного к поясу, а другая – придерживала ворот, прикрывая шею от пронизывающего ветра. За спиной у неё колыхался новый тёмно-синий плащ, а вдали, словно призраки, вставали и рассеивались в сумеречной дымке очертания Морвийских Холмов…

Шайнара не была здесь почти девять лет – с того самого дня, как Морлав Тейн забрал её с собой. Выжженная земля заросла травой и тонкими молодыми деревцами. Уцелевшие тогда рыбацкие хижины кто-то разобрал. А на окраине её бывшей деревни стояло несколько новых построек.

Там поселилась какая-то община. Шайнара отчётливо слышала их голоса, разносимые над рекой.  Но она не подходила к этим людям и издали наблюдала, как мужчины вытаскивали на берег лодки, а женщины суетились в домашних заботах.

Вдруг от домов отделились два детских силуэта. Это были мальчик и девочка лет семи. Радостно вскрикивая, они побежали наперегонки вдоль берега. Дети так увлеклись игрой, что не сразу заметили Шайнару, а когда заметили, остановились и с любопытством стали её разглядывать. Но стоило девушке повернуться в их сторону, как они опрометью бросились обратно. Шайнара смотрела им вслед, и сердце её сжимала невыносимая тоска…

Не дожидаясь, пока дети добегут до домов и расскажут взрослым о визите незваной гостьи, девушка села на коня и растаяла в вечернем сумраке. Она укрылась в знакомой роще, в которой когда-то так беззаботно собирала первые морвийские орешки, и развела костёр. Языки пламени лизали сухие поленья, а Шайнара вспоминала, как когда-то в Гроте Ушедших получила новое имя, которое необъяснимым образом совпало с тем, что ей было дано при рождении. Велиар Хрут учил, что Дух, избравший Тень, наделяет её особой силой и, как неиссякаемый источник, помогает получить ответы на любые вопросы. Но путь к этому источнику каждый должен найти сам.

Шайнара провела много часов в Зале Пустоты, практикуя «единение с внутренним духом», но ей так и не удалось нащупать ту ниточку, которая помогла бы ей открыть в себе нечто большее, чем то, что у неё уже было. Она оказалась слишком закрыта для понимания высшего ученья Ордена.  Но сейчас, в эту ночь, ей, как никогда, нужна была эта связь, этот новый источник сил, потому что собственных у неё уже не осталось…

Шайнара села на колени и закрыла глаза. Она остановила поток мыслей, как учил Велиар Хрут, и время потянулось бесконечно долго. Она отстранилась от всего, что её окружало, и погрузилась внутрь себя.

Когда же она открыла глаза, деревья уже окутывала предрассветная дымка. Девушка медленно вдохнула и выдохнула. Но никаких изменений в себе она не почувствовала. Боль не стала меньше. И гнетущая тоска не разжала своих железных объятий.

– Зачем ты выбрал меня, если не хочешь помочь?! – с отчаянием крикнула Шайнара.

Никто никогда не обращался так к Духу Ушедшей Тени, но слова сами вырвались из её уст. Девушка легла на бок, поджала колени к подбородку и свернулась в комочек.

– Помоги мне… – прошептала она. – Я не справлюсь одна…

Шайнара слышала шелест ветра в кронах деревьев, видела, как кружатся и опускаются на землю одинокие пожелтевшие листья. А потом до неё вдруг дошёл едва уловимый, но ни с чем не спутываемый аромат… Аромат морвийской лилии…

***

Прошло почти пять месяцев с тех пор, как Шайнара покинула Красный Остров. Она искала Рогула во всех уголках Миртании. Человек с его опытом мог устроиться на службу к любому лорду, и девушка методично объезжала все владения. Но варна и след простыл. Никто из местных жителей ничего не слышал об этом человеке, пока однажды, в поисках укрытия от непогоды, Шайнару не занесло на один постоялый двор.

Она сняла у хозяина комнату на ночлег и, заказав ужин, села за стол в общей трапезной. Постоялый двор находился недалеко от границы с соседним королевством, называемым Ручар, и его подданные часто здесь останавливались.

Во время Войны Трёх Королей Миртания одержала победу над соседним Ручаром, приведя тысячи восточных наёмников к стенам его столицы – городу Ирацесу.  И в память об этом в Ирацесе ежегодно устраивались грандиозные игрища, которые длились несколько дней. Знатный и простой люд в эти дни спешил сюда, чтобы посмотреть на состязания атлетов, поучаствовать в театральных шествиях, увидеть диковинные вещицы на самом большом базаре и попробовать удивительные заморские блюда. Но главным событием игрищ всегда оставалась Арена – место, где проходили поединки между лучшими бойцами Ручара.

Большая часть этих бойцов готовилась в специальных закрытых школах, обучение в которых стоило очень дорого. Но были и те, кто заявлялся сам по себе. Однако, чтобы заслужить право биться на Арене Ирацесса, таким претендентам требовалось пройти предварительный отбор в других городах, на менее значимых аренах.

Высшей наградой для победителя боёв в Ирацесе становился отлитый из золота щит. Поединки между соперниками шли до смерти одного из них. Иногда, если побеждённый боец сражался очень отважно и заслужил любовь публики, правитель Ирацеса мог помиловать его и останавить последний смертельный удар выигравшего бойца. Но такое случалось редко. Толпа любила зрелища и жаждала крови.

И вот, ожидая свой ужин, Шайнара услышала разговор двух ручарцев, сидевших за соседним столом.  Их язык не сильно отличался от миртанского, и девушка легко улавливала суть.

– Да говорю тебе, Бастон, мы разбогатеем! – возбуждённо говорил молодой ручарец, отламывая кусок от лепёшки и макая его в чан с маслом. – Я видел его в бою!

– Ты совсем рехнулся, Майрок, – отвечал ему старший напарник. –  Хочешь, чтобы мы продали лошадей и поставили всё на какого-то варна? А если он проиграет, с чем мы домой вернёмся?

– Он не проиграет, – горячо убеждал Бастон. – Это не просто варвар. Он выиграл все промежуточные бои, на всех аренах, во всех городах. Он лучший. Я никогда не видел, чтобы хоть кто-то так владел мечом в наших краях.

– Но он же даже шлем не носит.

– Вот именно! Он абсолютно бесстрашен и уверен в себе.

– А, по-моему, просто безрассуден. А безрассудство – не признак победителя.

– Да на него уже половина Ирацеса поставила! Говорю тебе, это наш шанс!

Шайнара развернулась к ручарцам в пол-оборота, чтобы лучше слышать.  Неужели, она нашла его? Конечно, это мог быть любой другой варн. Хотя… она тоже никогда не видела никого, кто бы так владел мечом. А если учесть, что в этом году, кроме Золотого Щита, победителю достанется ещё и контракт на работу главным тренером в лучшей бойцовской школе, то это уже похоже на Рогула.  Он ведь слишком заметен, чтобы исчезнуть без следа.

Девушка не стала задерживаться, и утром, едва взошло солнце, она отправилась в путь. И путь этот лежал в Ирацес.

***

Столица Ручара была самым богатым городом побережья Туманного моря и при этом имела самые кривые улицы. Ирацесцы славились своей чистоплотностью: таким количеством фонтанов, бань и терм не мог похвастаться даже Альвадис. Заезжие путешественники отмечали, что в каком бы месте города они не находились, везде слышался плеск воды.

Сама столица Ручара как бы делилась на две части: город холмов и город низин. Первый – заселяла знать. Здесь находились роскошные особняки, восхитительные сады и парки. Второй – располагался в сырых низменностях и принадлежал бедноте. Здесь не было даже скульптур, лишь однообразные серые доходные дома, да лавки мелких торговцев.

И соединяло эти два различных архитектурных мира круглое здание с уходящими вверх трибунами и большой восьмиугольной площадью в центре. Пол арены был присыпан песком, но сделан из железа: под ним проходили дымоходы, ведущие к огромным печам по краям Арены. В финальных поединках эти печи жарко растапливались, и пол начинал нагреваться, заставляя бойцов двигаться быстрее и сражаться ожесточённее.

В первых рядах на зрительских трибунах восседал сам правитель города, его семья и приближённые. Дальше всех от места боёв располагалась городская беднота. Само зрелище предоставлялось бесплатно, но нужно было успеть занять вовремя место.  Шайнара не успела. Впрочем, она и не спешила. Девушка подошла, когда открытие Игрищ уже провозгласили, и встала в проходе у колонны между самыми дальними трибунами.

Но распорядитель Арены не спешил сразу подавать главное блюдо. Перед началом боёв за Золотой Щит Ирацеса он всегда устраивал представление. И все последние несколько лет оно было посвящено победе Миртании в войне Трёх Королей. Славить Срединное Королевство здесь, вообще, полагалось на каждом углу: по всему городу встречались высеченные в камне памятные хвалебные надписи. Но на Главной Арене происходило по-настоящему грандиозное зрелище: огромные декорации, десятки актёров, музыка и факельное представление.

Шайнара никогда не видела ничего подобного, и в любое другое время она с восхищением и замиранием сердца следила бы за представлением такого масштаба. Но не сегодня. Сегодня вся эта мишура и восторженная толпа были очень далеки от неё. Шайнара покусывала нижнюю губу и ждала начала поединков со смешанным чувством тревоги и горечи.

И вот, наконец, распорядитель Арены в белой тоге вышел к публике, а из подтрибунного помещения появились первые восемь пар бойцов. Но Рогула среди них не было.

Претенденты на Золотой Щит приветствовали зрителей. Выходя на бой, они отказывались от своих имён и подписывали особый договор, который официально делал их уже мёртвыми. И только победитель мог потом вычеркнуть своё имя из этого договора.

– Поединок есть выбор сильнейших! – так начал свою речь распорядитель, – Только поединок позволяет почувствовать истинный вкус жизни! Он открывает дорогу к славе! И сегодня, на Главной Арене Ирацеса, мы приветствуем лучших из лучших! – он поднял вверх руки, и трибуны восторженно загудели. На арену полетели монетки, цветы, женские подвязки и всякие безделушки.

– Деритесь с честью, бойцы! – обратился распорядитель к участникам, когда зрители немного утихли. –  И да прибудет с вами отвага!  – он снова обвёл взглядом трибуны. – Но хватит слов. Потому что… – распорядитель выдержал эффектную паузу. – Поединок лучше тысячи слов!

Толпа взревела. Бои начались. И песок пропитался первой кровью.

 Каждое поражение и победу зрители встречали неистовыми воплями. Ставки росли. Обстановка накалялась. Алчность, жестокость, азарт достигали в эти дни апогея и превращали людей в безумную и страшную толпу, чья разрушительная энергия могла снести и растоптать любого, кто рискнул бы встать у неё на пути. Может, и прав был Карлем – людям нужен новый закон…

Во второй восьмёрке бойцов Рогула тоже не оказалось. Тревожное ожидание внутри Шайнары нарастало. Воздух наполнился удушливой жарой.  А где-то на горизонте начали собираться тучи.

И вот, наконец, вышла последняя группа участников. Могучие, сильные, атлетически сложенные, все они были закрыты лёгкими доспехами, а на головах носили металлические шлемы. И только один стоял непокрытый. Сердце Шайнары вздрогнуло, а потом застучало, разгоняясь и набирая обороты. Да. Это был Рогул. Такой же спокойный и непроницаемый, как всегда.

Распорядитель ударил молотом по медному щиту, висевшему на столбе, и поединки начались. Шайнара следила за варном, не отрывая глаз. И не она одна. Рогул был любимчиком многих. Каждое его удачное движение трибуны встречали громким взрывом поддержки.

 Из первого боя он вышел победителем, не особо напрягаясь. Второй и третий поединок дались ему сложнее. Он получил несколько неглубоких ран, но оставался ещё полон сил.

В финальном бое участвовало три пары бойцов. Они имели разное оружие: от шипастой булавы до трезубца с сетью. Рогул же неизменно использовал меч. И в этом ему не было равных. Природная пластика его тела и невероятный уровень мастерства заставляли толпу реветь от удовольствия. А пол под ногами бойцов тем временем становился всё горячее и горячее.

Когда варн победил своего соперника, остальные две пары решили объединиться против него одного, а потом уже разбираться между собой. Правила финального боя не запрещали так делать.

И началась захватывающая дух феерия. Рогул не давал окружить себя. Он постоянно передвигался, и его соперники не успевали за ним. Он заходил сбоку и всё время делал так, чтобы кто-нибудь из нападавших оказывался на пути остальных и мешался им. Таким образом варн расправлялся с каждым по очереди.  Шайнара, как зачарованная, смотрела за этим разгулом боевой грации. И только, когда последний соперник был повержен, она смогла отвести взгляд и выдохнуть…

А толпа на трибунах заходилась в экстазе. Городская беднота сорвалась со своих мест и устремилась наружу. Они знали, что победителя понесут на золотом щите через весь город, и пытались занять место по пути, чтобы, увидеть и поприветствовать Рогула вблизи.

Так оно и было. Четыре воина вынесли на арену прямоугольный золотой щит. Варн сел на него, скрестив ноги, и воины, подняв щит на руках, сделали почётный круг по Арене, а потом вынесли его на улицы Ирацеса.

Толпа приветствовала победителя, но Рогул не отвечал на её приветствия. Он даже не улыбался. Создавалось впечатление, что ему всё равно. Он ехал на щите над головами людей, и во взгляде его читалось нескрываемое презрение. Но толпа всё равно ревела от восторга. И чем больше он презирал её, тем больше она обожала его.

Неожиданно среди этой восторженной шумной массы он увидел Шайнару. Девушка стояла, прислонившись к стене дома, мимо которого проносили победителя. Их глаза на встретились, и невидимый огонь прошёл между ними…

Воины пронесли щит дальше. Варн обернулся. Но Тени на том месте уже не было…

Теперь, когда Рогул выиграл Золотой Щит, ему предоставят контракт на работу в лучшей бойцовской школе Ирацесса. Кроме того, городская казна обязывалась весь год оплачивать ему еду, вино и женщин за свой счёт.

Территория школы находилась за высоким забором, и вход посторонним туда был закрыт. Но Тень не считала себя посторонней. И не было таких стен, которые она не смогла бы преодолеть. Через несколько минут Шайнара уже находилась в комнате, приготовленной для нового главного тренера.

Проще всего теперь было где-нибудь притаиться, дождаться, когда придёт Рогул и неожиданно на него напасть. Тогда он не успеет даже вытащить меч к тому моменту, как окажется мёртв… И так было бы правильно. Так учил Орден: избегать открытых схваток, действовать хитростью, использовать преимущества маскировки и внезапности.

Но Шайнара так не могла. Не в этот раз. Не с ним…

 Девушка достала из-под плаща уголёк и оставила на стене послание, в котором указала, где будет ждать варна, а потом выбралась в окно…

***

Она выехала за город и остановилась в долине между двух холмов. Дневное предгрозовое удушье к ночи сменилось шквалистым ветром. Он пригибал к земле тонкие деревца, а небо над головой стремительно затягивалось тёмными тучами.

 Рогул появился с другой стороны долины. Он сидел верхом на коне и вглядывался в предгрозовой сумрак. Когда ослепительная молния распорола небо, озарив металлический шлеми на его голове, Шайнара усмехнулась: бесстрашный варн выходил на Арену с незащищённой головой, а на встречу с Тенью надел шлем…

Девушка не пряталась. Она показалась сразу, отделившись от дерева, под которым укрывалась от первых капель дождя. Рогул соскочил с лошади и направился к ней. Но Шайнара вытянула перед собой руку с мечом, издали обознаяая своё немерение. Варн остановился, не дойдя до неё нескольких шагов. И в эту минуту небо разверзлось и опрокинуло на землю поток воды.

– Ты пришла, чтобы казнить меня? – выкрикнул Рогул, перекрывая мощным голосом шум ливня.

Девушка кивнула и молча показала на его меч. Но Рогул замотал головой:

– Я не буду с тобой биться, Шайнара! – снова прокричал он.

Не опуская меча, девушка сделала несколько шагов ему навстречу, и в отблеске молний, непрерывно озарявших небосвод, они увидели лица друг друга.

Рогул снял шлем и отшвырнул его в сторону. То же самое он сделал с кожаными доспехами, оставшись в одной рубашке, которая мгновенно промокла насквозь и прилипла к его телу. Шайнара подошла ещё ближе. Рогул отстегнул пояс с мечом и тоже отбросил его в сторону.

Девушка приблизилась на расстояние клинка в вытянутой руке и его остриё уткнулось варну в грудь.

– Значит, ничего нельзя изменить? – спросил Рогул, глядя ей в глаза.

Шайнара отрицательной покачала головой.

– Ну, тогда делай свою работу, Судья.

Всё также молча девушка указала кивком в сторону его отброшенного пояса с мечом.

– Я не буду с тобой биться, – повторил варн.

 Шайнара отступила на шаг. Рогул снял с шеи амулет, с которым никогда не расставался, и бросил его к ногам Тени.

Девушка наступила на подвеску ногой, а потом лёгким движением нанесла варну небольшой порез по животу. Распоротая рубашка окрасилась в красный цвет. Но Рогул даже не пошевелился. Шайнара обошла его сбоку и снова сделала неглубокий порез. После чего подошла к валяющемуся на земле поясу с мечом и, поддев амуницию носком сапога, подбросила её варну.

– Я не буду с тобой биться, Шайнара, – вновь произнёс Рогул.

Девушка взмахнула мечом и оставила ещё несколько незначительных ран на его теле.  Но тот всё равно не поднял с земли меча и не изменил позы. Когда Шайнара вставала перед ним, он смотрел в её глаза и улыбался. И она, не выдерживая этой улыбки, уходила ему за спину.

Раскаты грома сотрясали небо, и дождь лавиной устремлялся вниз. А Шайнара кружила вокруг Рогула, аккуратно расписывая его тело красными полосами, и невольно в её памяти всплывал Задир с его «танцем смерти» …

Наконец она остановилась за спиной варна, на несколько секунд закрыла глаза и медленно выдохнула, а потом резко подрезала ему связки на обеих ногах. Тот упал на колени. А девушка обошла его и встала перед ним, направив остриё меча ему на сердце.

– Хватит уже медлить, Шайнара, – спрокойно произнёс Рогул.

Они смотрели друг другу в глаза, и клинок начал дрожать в её руке. Но девушка сжала рукоять второй ладонью, а образ проткнутого копьём брата окончательно превратил её руки в гранит.

– Я люблю тебя, – промолвила Шайнара беззвучно одними губами.

– Я знаю, – ответил Рогул.

Он завёл руки за спину и сцепил их в замок, и, слившись в последнем взгляде, Шайнара ввела меч ему в сердце…

Потом она вытащила окровавленный клинок, и тело Рогула рухнуло на землю. Девушка подняла втоптанный в грязь амулет, и медленно отошла от казнённого варна. Она отходила всё дальше и дальше, ускоряя шаг, пока незаметно не перешла на бег. И вот она уже неслась вперёд, не разбирая дороги, спотыкалась о торчавшие корни, падала, раздирала колени и локти, вставала и бежала снова. А разбушевавшаяся стихия выворачивала над головой небо яркими вспышками и яростно стегала по лицу дождевыми плетьми.

Шайнара остановилась только тогда, когда достигла обрыва, у подножия которого с шумом пенилось и взрывалось море. И дикий истошный вопль разорвал её грудь. Она размахнулась и со всей силы забросила в бурлящую пучину окровавленный меч, а потом упала лицом на землю и сдавленно зарыдала…

Эпилог

Бескрайнее звёздное небо простиралось над Миртанией. А по глади маленького лесного озера, что находилось в одном дне конного пути от Альвадиса, скользили отблески костра, разожжённого на берегу.

У костра стояла девушка. Она не жалела дров, наращивая жаркое и мощное пламя. И когда огонь разгорелся, она бросила в него тёмно-синий плащ и книгу. Огненные языки с жадностью вцепились в бумагу и ткань, и вскоре от тех осталась лишь горстка золы.

А девушка надела на шею амулет, какие обычно носят «грязные варвары» в этих местах, вскочила в седло и направила коня на восток…

Конец первой книги.

В оформлении обложки использована фотография с https://ru.depositphotos.com/similar-images/184973952.html?qview=187165760

Художник-оформитель: https://vk.com/sofy_sun