Её звали Шайнара. Книга первая. Тень

Девушка открыла книгу и стала медленно листать её, перечитывая про себя имена казнённых ею людей и вспоминая тот день и час, когда она сделала это.  И вот её взгляд пробежал по строчкам, в которых описывался Ибран Талгат, по прозвищу Железный герцог. Шайнара перевернула страницу и прочитала имя того, кто должен был стать её последним приговорённым:

«Рогул из племени варнов…»

Из Тайной Обители вышел Велиар Хрут.

– Магистр Хрут, – обратилась к нему Шайнара, отойдя от стены, – разрешите спросить.

– Да, Шайнара-сур. В чём дело?

– Здесь написано: «Рогул из племени варнов, правая рука и телохранитель Ибрана Талгата», – сказала Шайнара, показывая свою книгу.

– Всё верно.

– Но почему его имя не внесли в мою книгу сразу? Ведь пока я была в замке Железного герцога, у меня была тысяча возможностей казнить Рогула.

– Приговор этому человеку, Шайнара-сур, Орден вынес только сегодня. Это решилось на совете. Верховный Магистр лично вписал его имя в твою книгу. Но, если тебе нужна помощь, я могу послать с тобой Анока или Рудена. Или кого хочешь.

– Нет. Не надо. Я сама справлюсь, Магистр.

Шайнара отдала честь, и Велиар Хрут пошёл дальше по своим делам, оставив девушку в раздумьях.

***

Ярко-оранжевый диск солнца медленно опускался за зубчатую стену. Надвинув капюшон на глаза, Шайнара протискивалась сквозь толпу, которая собралась на главной площади и слушала городского глашатого, зачитывающего постановление о введении новых налогов.

Уже три дня, как девушка прибывала в Гардее – городе у подножия замка Железного герцога. Она сняла самую дешёвую комнату в гостинице и теперь тёрлась среди народа, подслушивая, о чём судачил город.

В тавернах, общественных банях, на базарах, площадях – везде только и говорили, что о странной смерти Железного герцога. Одни уверяли, будто это дело рук Вольных Судей. Другие возражали, объясняя, что на теле покойного не нашли знаменитой алой ленты. Были и те, кто во всём винил телохранителя и правую руку герцога, ведь после смерти хозяина Рогул бежал из замка, не дожидаясь, пока посланные королём люди арестуют его.

Шайнара слушала внимательно: то, что Рогул сбежал, с одной стороны плохо – ей придётся заново разыскивать его, но с другой – хорошо, потому что он больше не находится под защитой неприступных стен.

Почему Орден решил казнить телохранителя герцога, девушке было понятно: Рогул может создать проблемы, когда Карлем заявит о своих правах. Но почему тот вписал варна именно в её книгу, если не хотел, чтобы она продолжала выполнять опасную работу, этого Шайнара не могла понять. Ведь любой из Теней легко справился бы с этим приговором: Рогул не имел армию, и не носил тяжёлых доспехов с утра до вечера, а теперь ещё и скитался где-то за пределами замка. В общем, он не был сложной мишенью. Так почему же это задание Карлем отдал ей?

Глашатый на площади смолк.

– Да говорю же, я сам видел,– услышала девушка бойкий мальчишеский голосок где-то совсем рядом.

– Врёшь ты всё, – возразил ему другой.

– Не вру, – обиделся первый. – Он там один и спит. Мы можем свистнуть его меч, а он даже и не заметит. Представляешь, у нас будет меч самого командующего Железного герцога!

Шайнара выбралась из толпы и увидела спорящих. Это были два мальчика лет одиннадцати.

– Эй ты, – окликнула девушка одного из них, с густой шевелюрой и курносым носом.

Мальчишки бросились врассыпную. Шайнара погналась за тем, кто предлагал «свистнуть меч».

На узкой улочке она догнала беглеца.

– Не бойся, – сказала она, удерживая паренька за плечо. – Ты правда знаешь, где находится командующий Железного герцога?

Мальчишка всхлипнул и повёл плечом, но ничего не ответил.

– Да успокойся ты, – повторила девушка. – Я не сделаю тебе ничего плохого. Ты знаешь, где он?

– А если и знаю.

– Ты можешь отвести меня к нему?

Малец хитро прищурился. Весь страх у него, как рукой, сняло.

– А что я за это получу? – деловито поинтересовался он.

– Пять сагриков, – Шайнара показала ему монетку.

– Двадцать, – лихо ответил мальчишка.

– Хорошо, двадцать, – не торгуясь, согласилась Шайнара и отсчитала деньги.

Паренёк самодовольно хмыкнул и убрал монеты в карман.

– Ладно, идём. Это в старых развалинах за городом.

Они вышли из Гардеи и направились на восток. Вскоре мальчишка свернул с дороги, а ещё через некоторое время на горизонте показались две полуразрушенные башни.

– Вон его конь, – показал юный провожатый на пасущегося неподалеку вороного жеребца с рыжей гривой.

– Благодарю. Дальше я пойду одна.

Шайнара оставила курносого мальчишку и двинулась к развалинам. Уже смеркалось, и подойти к башням незамеченной было не сложно. Бурст встретил старую знакомую тихим похрапыванием. Шайнара с грустью провела рукой по его морде и продолжила путь к ближайшей башне. Потолка в ней не было, лишь три стены, несколько окон и винтовая лестница с наполовину разрушенными ступенями.

Возле дальней стены горел костёр. Около него лежал человек, закутанный в плащ с головы до ног. Шайнара подавила невольный вздох, подошла к спящему почти вплотную и беззвучно вытащила из ножен меч.

Внезапно за спиной раздались хлопки в ладоши. Девушка обернулась. Рогул стоял в проёме и аплодировал. Шайнара перевела взгляд на лежащее у стены тело и пнула его ногой: плащ развернулся, и из-под него выкатился тюк соломы…

– Что-то ты расслабилась, Судья, – с усмешкой произнёс варн. – Бросай свой меч.

 И тут со всех сторон через щели в развалины начали пролезать солдаты из бывшей личной охраны Железного герцога. Они окружили девушку и обнажили клинки. Шайнара насчитала девять человек.

– Господин Рогул… – рядом с варном показалось знакомое курносое лицо. – Я привёл её, как мы договаривались…

– Н-да, – Рогул бросил мальчишке кошелёк. – А теперь исчезни отсюда.

Юнец не заставил себя долго ждать и растворился в сумерках.

– Бросай оружие, – повторил Рогул девушке.

Но та крепко сжимала рукоять меча и не собиралась выпускать её по своей воле. Шайнара обвела взглядом окруживщих её солдат. Она прекрасно понимала, что ей не справиться с ними со всеми, но не боялась. В Ордене её научили всегда быть готовой к бою и к смерти.

«Тени не сдаются», – сотни раз повторял Велиар Хрут старшим послушникам в Зале Пустоты на утренней практике единения с духом. «Тени не сдаются»,– вторил ему Мастер Боя, заставляя воспитанников терпеть самые тяжёлые тренировки в лагере. «Тени не сдаются», – говорил Барламо Солеро, потягивая рубиновый аскорис и рассказывая о своих похождениях.

Шайнара подняла меч. Отбросила эмоции. Освободила голову от лишних мыслей, предоставив тренированному телу двигаться так, как оно считает нужным. И устремилась в атаку.

И в тот же миг время замерло вокруг неё. Каждое мгновение растянулось на тысячи таких же мгновений. Она видела перекошенные от ужаса лица солдат, когда прорвала их строй и вырвалась из окружения.

– Жи-и-ивой! Взя-ять её жи-и-иво-ой! – услышала девушка сквозь туман отключённого сознания неестественно растянутый вопль Рогула.

Время вернулось к своему естественному ходу. Шайнара изворачивалась, отражая удары направо и налево. Отбиваясь, она поднялась по лестнице, перепрыгнула через разрушенные ступени и соскочила вниз.

Шайнара вошла в раж. Никогда ещё она не сражалась так отчаянно и дерзко.  Лязг мечей смешивался с воплями раненых, наполняя развалины жуткими звуками. Рогул долго не вступал в бой, наблюдая за схваткой со стороны. Но, когда двое из его людей оказались убиты, а трое ранены, он вытащил из ножен и свой меч.

Варн отдал солдатам приказ отступить, а сам вышел вперёд и сделал Шайнаре издевательски-пригласительный жест. Такого подарка судьбы девушка не ожидала. Похоже, Тень всё-таки исполнит свой последний приговор…

Шайнара пренебрежительно вытерла ладонью кровь, сочившуюся из рассечённого лба и стекающую на глаза. Несколько секунд противники молча изучали друг на друга. А потом их мечи пустились в яростную и безумную пляску.

Варн и Тень несколько раз сходились и расходились. Но победа не давалась ни тому ни другому. Лишь однажды девушке удалось слегка порезать Рогулу ногу спереди на бедре. Но это была пустяковая рана, и она нисколько не ослабила командующего. На его лице даже появилась мимолётная одобрительная улыбка в этот момент.

Рогул легко парировал удары девушки, не давая её клинку нанести ему хоть сколько-нибудь сильное увечье. И чем больше Шайнара атаковала, тем яснее понимала, как сильно она недооценила противника.  «Нет лучшего бойца на земле, чем варн с Великих Равнин», – всплыли в её мозгу слова старого конюха. Но ей сейчас совсем не нужны были эти мысли. Тысячу раз она пожалела, что отказалась от помощи Анока и Рудена. Самонадеянная и глупая Тень!

Когда клинок Рогула в очередной раз оказался у её лица, и она заблокировала его своим мечом, варн увеличил нажим, а потом с силой ударил её ногой по колену сбоку. Шайнара потеряла равновесие и упала на одну ногу. Не давая ей опомниться, Рогул ударил её коленом в лицо, и девушка распростёрлась на земле. Варн надавил ногой ей на вооружённую руку и приставил меч к её горлу. Шайнара закрыла глаза и приготовилась к смерти. Но Рогул лишь выбил оружие у неё из руки и скомандовал солдатам:

– Свяжите её.

 Глава пятнадцатая. Варн

Солдаты связали девушке руки впереди, сняли плащ и обыскали. Из набедренного кармана её штанов они извлекли Книгу Судьи, а из голенища сапога – маленький нож. Рогул повертел нож в руках и отдал одному из соратников. Плащ, меч, книгу и пояс с серебряной пряжкой варн забрал себе.

Во время боя Шайнара убила двоих человек. А из троих раненых теперь только двое могли продолжить путь. Рогул распорядился, чтобы тому, кто остаётся, отдали лошадь одного из убитых.

– Продашь её в Гардее и оплатишь лечение, – велел он раненому солдату. – Я добьюсь для тебя и всех нас помилования у короля.

После этого командующий взял ещё одну освободившуюся лошадь и подвёл её к пленнице.

– Садись, – приказал он и подставил руку, чтобы помочь связанной девушке взобраться на животное.

Но Шайнара не двигалась.

– Хочешь путешествовать поперёк седла, Судья? В этом будет мало приятного, а путь нам предстоит долгий.

Шайнара вскинула голову и, проигнорировав подставленную руку Рогула, легко запрыгнула в седло. Варн прикрепил поводья её лошади к луке своего седла, и отряд из семи человек, направился прочь от развалин. А где-то высоко в небе, ныряя в пушистые облака, за ними неотступно последовала маленькая крылатая тень…

***

Полуденное солнце припекало. Шайнара облизывала пересохшие губы и ей всё труднее становилось сохранять вертикальное положение в седле. Удар коленом в лицо не прошёл бесследно. Кровь из рассечённого лба остановилась и запеклась, но вся область от глаз до подбородка болела так, словно по ней потоптались кони. Девушка осторожно ощупала нос. Каждое касание, усиливаемое тряской от скачки, приносило острую боль, которая уходила куда-то вглубь головы и отдавалась в затылок. Но нос был хотя бы не сломан.

Рогул то и дело оглядывался на пленницу. Увидев, что та еле держится в седле, он приказал отряду остановиться на опушке леса и сделать привал. Шайнару сняли с лошади и посадили на землю.

Солдаты отправились за водой к ручью, который тонкой струйкой вился среди вывороченных корней. Рогул тоже наполнил свою флягу и, не закрывая её пробкой, поднёс девушке:

– Пей.

Шайнара сделала несколько глотков. Ледяная вода наполнила рот долгожданной свежестью. Варн вернулся к коню, снял свёрнутый в рулон плащ Тени, развернул и оторвал от него кусок. Потом смочил ткань водой и протянул пленнице:

– Приложи к лицу.

Орудовать связанными спереди руками было неудобно, но девушка изловчилась и с упоением уткнулась в мокрую тряпку, еле сдержав при этом стон облегчения. Но вскоре короткий привал был окончен, и всадники двинулись дальше.

К вечеру погода испортилась. Порывы ветра усилились. Серая мешанина из дождя и тумана летела навстречу и пробирала до костей. В отряде имелось несколько бурдюков с вином и, чтобы согреться, солдаты то и дело к ним прикладывались.

Рогул избегал ехать по широкому и удобному Королевскому тракту. Он не хотел привлекать внимание посторонних к пленнице. Да и встреча с наёмниками, которые наверняка уже разыскивали телохранителя Железного герцога, чтобы получить награду за его голову, не входила в его планы. Варн выбирал малохоженые дороги и за версту объезжал любые города и поселения.

Вот и сейчас отряд двигался по узкой лесной тропе, где лошади могли пройти только в цепочку, а всадникам приходилось наклоняться, чтобы не задевать головой низкорастущие ветви. Вскоре Рогул разглядел пещеру. Она заросла плющом и была незаметна издали – отличное место, чтобы переночевать и укрыться от непогоды.

Внутри оказалось сухо и просторно. На земляном полу в ней валялись обглоданные кости какого-то животного, а под потолком висели клочья густой паутины. Пещера вместила весь отряд вместе с лошадьми.

Солдаты развели огонь в центре, а пленницу посадили в самый дальний от входа угол. Они ели, пили и негромко переговаривались между собой. Одному из них Рогул приказал накормить девушку.

– У нас самих мало еды, – буркнул тот. Он был толстый и на подбородке имел здоровую бородавку.

– От тебя не убудет, – ответил Рогул. – А она нам нужна живой.

Толстяк с бородавкой встал и направился к пленнице. Он немного шатался от выпитого вина и придерживался за стену пещеры.

– Жри, – сказал он грубо и протянул девушке полоску вяленого мяса.

Но Шайнара не взяла её.

– Жри! – повторил толстяк громче.

Шайнара отвернулась.

– Так тебе не нравится наша еда, шорва?! – его лицо исказила злоба, и он ударил пленницу по щеке. – Ты убила моего друга!

Сотрясение от удара вновь жуткой болью передалось в затылок.

– Я сказал, накормить её, а не бить! – вкричал Рогул и подошёл к толстяку.

Тот посмотрел на командира мутным взором.

– Она убила Стрифа, – рявкнул он, снова замахиваясь на девушку.

Рогул перехватил его руку и вывернул за спину.

– Иди проспись! – приказал варн и толкнул толстяка обратно к огню. А сам присел перед Шайнарой на корточки и протянул ей вяленое мясо, – Ешь.

Но та не взяла еду.

– Это глупо, – произнёс Рогул. – Ты же надеешься ещё сбежать. А для этого нужны силы. Ешь.

И он снова протянул ей полоску мяса.

– Ослабь верёвки, – девушка протянула ему руки. – У меня затекли запястья.

– Я что, похож на идиота? – Рогул поднял бровь. – Так ешь.

Шайнара взяла вяленое мясо связанными руками и оторвала зубами кусок. Оно было жёсткое, солёное и жевалось с трудом.

Рогул сел рядом и достал из-за пазухи её Книгу Судьи. Он перелистывал страницы, разглядывая портреты приговорённых и читая подробности их казней.

– Ты, конечно, можешь не отвечать на мои вопросы, – заметил он, – но, поверь, Жорлаг Орз разговорит тебя.

Шайнара бросила тревожный взгляд в сторону солдат, сидевших у огня.

– Нет, – усмехнулся Рогул, – Жорлага Орза среди них нет. Это королевский дознаватель. Он охотится за вами уже много лет и всё безрезультатно. А теперь я сделаю ему такой подарок, что он навечно останется у меня в долгу.

Рогул отцепил от пояса флягу и, сделав глоток, предложил воду девушке. Шайнара заметила, что командующий ни разу не приложился к вину, хотя на его лошади тоже висел бурдюк и во время скачки было слышно, как там что-то плескается.

Девушка взяла воду. После солёного мяса ей хотелось пить. В конце концов, Рогул прав – ей нужны силы. Раз у неё не получилось достойно умереть в бою, значит надо действовать дальше. Приговор никто не отменял…

– Я везу тебя в Альвадис, Судья, – продолжал варн. – Ты и это.. – он помахал её книгой, – послужит доказательством моей невиновности в смерти Ибрана Талгата. Но не доставляй мне проблем в пути, иначе я перестану быть любезным и тебе не поздоровиться.

Рогул встал и вернулся к огню. Там временем дождь усилился и началась гроза. Раскаты грома гулким эхом отражались от свода пещеры, и лошади пугливо жались друг к другу. Все, кроме ночного караульного, легли спать. Сам варн сел у стены напротив девушки, подложил под шею свёрнутый плащ, и задремал. Такая полусидячая поза позволяла ему быстро проснуться и вскочить в случае опасности.

Шайнара изучала его из своего угла, до которого почти не доходил свет костра, и думала. Рогул носил короткую куртку с нашитыми металлическими пластинами и шнуровкой до самой шеи. Шея… Запрокинутая голова варна чётко обозначила сонную артерию. Шайнара знала – всего один точный прокол в это место, и у Рогула не будет шансов выжить. Девушка огляделась по сторонам и в полумраке пещеры увидела недалеко от себя, трубчатую белую кость толщиной с палец. Двигаясь плавно, чтобы не привлекать внимания караульного, она дотянулась до этого предмета и засунула его в расщелину между камнями.

Дождавшись очередного раската грома, Шайнара обломала кость так, что та теперь легко пряталась между ладонями. Но обломок оказался недостаточно острым, чтобы наверняка проткнуть человеческую кожу и артерию, и девушка всю ночь затачивала его о камень, подкарауливая раскаты грома. А к утру, когда гроза закончилась, у неё в ладонях лежало маленькое подобие костяного стилета. Теперь оставалось как-нибудь заставить варна приблизиться так, чтобы было удобно дотянуться до его шеи. Шайнара понимала, что у неё будет всего одна попытка и потому не торопилась, решив выждать наиболее подходящий момент.

Но прошло уже два дня, а момент всё не наступал. Рогул не подходил к пленнице на расстояние, достаточное для удара, и даже не заговаривал с ней. Шайнара же всё это время не смыкала по ночам глаз, надеясь, что, может, ей удастся освободиться.

Но надежды оказались тщетны. Возможность сбежать так и не появилась, а вот организм её настолько сильно требовал сна, что на третий вечер, едва девушку сняли с лошади и прислонили к дереву, как она сразу отключилась…

***

Очнулась Шайнара от того, что кто-то взял её пальцами за подбородок. Она открыла глаза и увидела перед собой всё того же толстяка с бородавкой на лице. Девушка сжала ладони и с облегчением почувствовала, что костяная заточка на месте, и никто её не обнаружил, пока она спала.

В этот раз толстяк был пьян сильнее прежнего. Его пухлый слюнявый рот находился так близко, что Шайнару передёрнуло от отвращения.

– Кажется, она не хочет тебя, Бром! – захохотал у него за спиной другой солдат.

– Захочет… – ответил Бром заплетающимся языком и двумя руками попытался разорвать одежду на груди девушки. Но крепкая ткань не поддалась пьяному толстяку с первого раза, и Шайнара с силой оттолкнула его. Тот не удержался на ногах и плюхнулся на попу.

Солдаты загоготали.

Шайнара отчаянно крутила головой по сторонам. Как она могла отключиться и потерять контроль над ситуацией?! Где Рогул?!

Варна нигде не было видно, зато четверо солдат стояли полукругом позади Брома, и подначивали его задорными выкриками. Глаза их горели, а распалённые вином тела жаждали удовлетворения.

– Ах ты, шорва! – толстяк с бородавкой снова полез к девушке, осыпая её увесистыми хлопками по щекам.

Шайнара закрывалась связанными руками, но не делала попыток ударить в ответ: она не хотела выдавать наличие у себя заточки. Ей ничего не стоило убить Брома прямо сейчас, вогнав ему в шею своё тайное оружие. Но эта судьба предназначалось Рогулу. Она Тень Ордена и главное для неё – исполнить приговор.

От группы солдат отделился высокий жилистый мужчина с колючим взглядом и тонкими изогнутыми в кривой усмешке губами. Он оттолкнул Брома смачным пинком под зад:

– Ты слишком долго с ней возишься, – бросил он толстяку и грубо поднял Шайнару на ноги. – Парни уже заждались.

– Я первый… – начал Бром, пытаясь подняться, но его снова откинули.

Двое солдат сбросили с себя пояса с оружием и тоже приблизились к девушке. Шайнара стала вырываться, но шесть сильных мужских рук легко удерживали девичье тело. Они не церемонились с её одеждой. Послышался треск разрываемой ткани…

– Что здесь происходит? – раздался голос Рогула. Он восседал на коне и смотрел на солдат сверху вниз.

Те отпустили свою жертву и встали по стойке «смирно». Все, кроме одного – того, который отобрал девушку у толстяка.

– Парни устали и хотят развлечься, – небрежно бросил этот солдат варну.

Рогул спешился. Его взгляд скользнул по надорванной на груди девушки одежде, которую та наскоро запахнула, едва её отпустили.

– Ты не был таким смелым, Керк, когда у неё в руках был меч, – сухо заметил варн и обвёл всех взглядом. – Она нужна нам невредимой. Кто её тронет, будет иметь дело со мной.

– Мортан тебя подери, Рогул! – злобно ощерился Керк. – Из-за неё мы все стали изгоями. Стриф и Кюр мертвы. Мы можем хотя бы отомстить за них? Пустим эту шорву по кругу разок, ничего с ней не случится!

Рогул подошёл к нему вплотную.

– Ты стал слишком много разговаривать, Керк… – угрожающе произнёс он.

– Мы давно уже не на службе, – вызывающе отозвался тот. – Какого хадриса, ты всё ещё считаешь себя командующим?!

Рогул отступил, согласно кивнул и отвернулся, а потом с разворота ударил Керка в челюсть. Тот растянулся на земле, варн налетел на него и принялся избивать кулаками, пока у солдата лицо не превратилось в одно кровавое месиво.

Рогул поднялся.

– Есть ещё недовольные? – обратился он к остальным, нарочито пнув Керка в бок.

Солдаты угрюмо взирали на расправу и молчали. Рогул посадил девушку обратно под дерево, и все занялись своими делами. Но Шайнара видела, что, когда Керк очнулся, он переговорил с некоторыми из своих дружков, и те стали украдкой бросать то на варна, то на неё враждебные взгляды.

А ночью Рогул отправил караульного спать, сказав, что сам побудет на страже. Но когда в лагере воцарилась тишина, и со всех сторон послышался мерный храп, варн подошёл к девушке и поднял её на ноги.

– Не шуми, – приказал он тихо и повёл её к лошадям.

Животные паслись, освобождённые на ночь от сёдел и поклажи. И только Бурст не распрягался хозяином с того момента, как вернулся. Рогул запрыгнул в седло и, усадив пленницу перед собой, покинул спящий лагерь.

***

Бурст был выносливым конём с крепкой широкой спиной. Весь остаток ночи он без устали нёс двоих седоков и, когда забрезжил рассвет, они были уже далеко от лагеря.

– Почему ты не отдал меня им? – спросила Шайнара, когда конь перешёл на шаг. Она сидела боком перед передней лукой седла, удерживаемая с двух сторон руками варна, держащими поводья. Костяной стилет всё ещё благополучно покоился у неё в ладонях, но неудобная посадка не давала девушке изловчиться для точного удара.

– Ты хорошо сражалась, – ответил варн. – Это отребье не заслуживает твоего тела.

– А кто заслуживает? Ты?

– Я не беру женщин силой.

– Ну, конечно… Может, просто силы не хватает?

Теперь, когда они остались одни, Шайнара специально подбирала такие слова, чтобы вывести Рогула из себя. Ей надо было возбудить в нём желание проучить её. Ведь для этого ему придётся остановиться, а ей сменить позу и вот тогда… Она завершит начатое.

Но варн пропустил её колкость мимо ушей.

– Ты же просто наёмник из «грязных народов», – продолжала докапываться Шайнара. Она помнила, что командующий не терпит, когда его соплеменников называли этим прозвищем. – Думаешь, приблизился к герцогу, так сразу стал миртанцем?

– Зачем мне быть миртанцем? – спокойно отозвался Рогул. – Я варн и не стыжусь этого.

– Ну да, обычный выродок из «грязных народов», – всё наглее действовала Шайнара.

– И что же ты знаешь о «грязных народах», Судья? – Рогул оставался невозмутимым, будто не слышал оскорбления.

– Всё самое гнусное в Миртании связано с вами. Вы умеете только грабить и насиловать. Варвары на большее не способны…

Рогул остановил Бурста и сбросил девушку на землю.

– Дальше пойдёшь ногами, – проговорил он. – Мой конь заслужил отдых.

– Вы, как помойка, которая собирает всю мерзость Срединного королевства,– не унималась Шайнара, следуя рядом с конём. – Как больной нарыв, который надо выжечь.

Рогул посмотрел на неё из седла.

– Ты говоришь об азарах, Судья. А я варн.

– Не вижу разницы.

– Азары – шакалье отродье, – Рогул сплюнул. – Варны знают, что такое честь…

На горизонте появилось двое всадников. Рогул спрыгнул с коня, но было уже поздно: Шайнара закричала во всю силу лёгких. Всадники услышали её и стали приближаться.

– Это было лишнее, – проговорил Рогул и грубо завязал ей рот перекрученным платком.

Всадники поравнялись. Девиз на их щитах гласил «Превосходство во всём», значит, это были люди лорда Соврата Чёрного, за землями которого начинались королевские угодья. Видимо, до Альвадиса оставалось немного…