Её звали Шайнара. Книга первая. Тень

Как-то утром девушка купалась в лагуне и вспоминала, как видела её через проём в Зале Совета перед посвящением в Тени. А потом Шайнара вернулась в Тайную Обители и, ещё не совсем понимая, зачем она это делает, обошла её по кругу. Вытянутая скала имела огромные размеры. Задрав голову, девушка всматривалась в отверстия и пыталась понять, что скрывается за каждым из них.

Она легко опознала выходы в виде окон из комнаты Алхены и послушников Теней, просчитала, где находиться лазарет, лаборатории Хранителей, библиотека и некоторые другие помещения на третьем уровне. Но что было выше? Конечно, самый большой проём, выходивший из Зала Совета, она нашла сразу. Но вот несколько оконцев сбоку – куда они ведут? В покои Магистров? А ещё есть один проём под самой крышей – что находится за ним?

Весь день Шайнара ходила в раздумьях: если Карлема скрывают за одним из этих оконцев, она сможет добраться до него. Соседняя скала находилась достаточно близко, чтобы с неё можно было перепрыгнуть на вершину Тайной Обители, а потом спуститься по верёвке вниз. Вот только в одиночку это делать слишком опасно. Кто-то должен помочь и подстраховать отчаянную Тень, решившуюся ещё раз нарушить правила Ордена. Но, если действовать тихо и осторожно, всё получится…

***

Ночь выдалась прохладной и тёмной. Старый месяц уже ушёл с небосвода, а новый ещё не зародился. Все обитатели Красного Острова давно спали в своих кроватях и лишь на одной из скал копошились две Тени…

– У Рудена хватило мозгов отказаться, – проворчал Анок, привязывая к себе страховочную верёвку. – Но почему я-то тебе помогаю?!

– Не паникуй, – Шайнара ободряюще улыбнулась. – Всё будет хорошо.

– А если тебя поймают?

– Не волнуйся. Не поймают. В любом случае, я никому не скажу, что ты мне помогал.

Анок тяжело вздохнул:

– Как будто у меня был выбор…

– Спасибо тебе, – Шайнара поцеловала его в щёку.

Потом она перепрыгнула на крышу Тайной Обители, и Анок последовал за ней. Оказавшись на месте, он дополнительно обмотал верёвку вокруг большого валуна и сел, уперевшись ногами в выступ, а девушка начала осторожно спускаться вниз.

Вскоре она добралась до первого проёма и прислушалась. Но ночную тишину нарушал лишь шум прибоя и шелест кожаных крыльев рукокрылов, изредка пролетавших мимо. Шайнара заглянула внутрь и перед её взором открылась небольшая пещера, пол и стены которой слабо светились в темноте голубым светом. В центре стояло сооружение, похожее на алтарь. А возле него лицом вниз неподвижно лежал человек. Он был раздет до пояса, а его спина представляла собой одну кровоточащую рану. Шайнара разглядела перепачканные в грязи и крови его золотистые волосы и по спине у неё пробежал холодок…

Девушка перелезла внутрь, скинула с себя верёвочную обвязку и подбежала к лежащему на земле человеку. Без сомнения – это был Карлем. Его приковали к алтарю цепью за руки и за ноги.

– Карлем, – робко позвала Шайнара, осторожно дотрагиваясь до его плеча.

Но тот оставался неподвижен. Лишь на его спине, выбивая из разорванных сосудов струйки крови, пульсировала жуткая рана.

– Карлем, – позвала девушка громче, – это я, Шая.

Дыхание несчастного стало громче: послышались хрипы и захлёбывающиеся посторонние звуки.

– Что с тобой? – Шайнара прикоснулась к золотистым волосам.

И тут Карлем пошевелился, с трудом повернул голову набок и посмотрел на сидящую рядом девушку. Шайнара потеряла дар речи: обычно карие глаза друга изменили цвет и теперь имели яркий изумрудный оттенок, но от былой ясности в них не осталось и следа. Карлем смотрел, словно сквозь пелену.

– Ты узнаёшь меня? – воскликнула девушка. – Это я, Шая.

Тот молчал и шумно втягивал ртом воздух.

– Что с тобой сделали, Карлем?

Она с содроганием перевела взгляд на его спину, где на месте горба зияла страшная рана. И в этот момент Карлем резко развернулся и бросился на Шайнару. Он опрокинул её на землю и стал душить. Девушка перехватила его за запястья, пытаясь ослабить хватку, но его закованные в цепи руки всё сильнее сжимались на её горле. Почувствовав, что ещё немного и он, если не лишит её окончательно воздуха, то непременно сломает шею, она отпустила его запястья и со всей силы хлопнула ладонями по ушам. А потом, согнув средние пальцы и выставив их костяшками вперёд, нанесла ему удар по глазам. Это заставило нападающего на секунду отпустить свою жертву. Но этой секунды Шайнаре оказалось достаточно, чтобы скинуть его с себя и откатиться к стене.

Карлем снова бросился в атаку, но цепи на его руках и ногах оказались слишком коротки, и он не смог дотянуться до девушки второй раз. Он хрипел и рвался к ней, как пойманный зверь, а Шайнара, прижавшись к стене, с ужасом смотрела на него.

Неожиданно он упал и затих. Казалось, он даже перестал дышать. В пещере стало так тихо, что Шайнара услышала стук собственного сердца. И тут над спиной лежащего ничком Карлема появился маленький светящийся шар. Он медленно раскрылся и превратился в два огненно-прозрачных крыла… А потом всё исчезло, и опять на месте горба осталась лишь кровоточащая и пульсирующая рана.

Шайнару всё ещё колотило от пережитого, когда Карлем снова пошевелился и со стоном повернулся к ней. Его глаза обрели привычный карий цвет.

– Шая… – проговорил он. – Что ты здесь делаешь?

– Карлем? – девушка поднялась, отошла от спасительной стены и сделала несколько шагов в его сторону, но готовая в любое мгновение отскочить обратно. – Так ты узнал меня?!

– Дорого бы я дал, чтобы забыть тебя, – усмехнулся тот.

Чуть не заплакав от облегчения, Шайнара отбросила меры предосторожности, приблизилась к нему и присела рядом.

– Что с тобой случилось? – спросила она, убирая с его лица слипшиеся от пота волосы.

Карлем приподнялся на руках, отполз к алтарю и сел. Девушка хотела последовать за ним, но он остановил её:

– Не приближайся ко мне, Шая. Я плохо себя контролирую… – он с трудом перевёл дыхание. – Зачем ты пришла сюда?

– Я искала тебя. Орден посылает меня казнить одного очень влиятельного человека. И я не знаю, когда мы увидимся с тобой снова. Поэтому я хочу, чтобы ты знал… Я сожалею о том, что сделала тогда…

– Не сожалей, – Карлем измученно улыбнулся. – Это уже неважно. Скоро всё изменится, Шая. Я никогда больше не буду прежним…

– Что с тобой происходит? Я видела огненные крылья у тебя за спиной.

– Правда? Ты видела их?! – оживился Карлем. – Наконец-то! А они-то говорили, ещё долго ждать.

– Кто «они»? Магистры?

Карлем кивнул.

– Почему тебя держат здесь в цепях?

– Потому что я опасен в переходный период.

– Какой ещё переходный период?

Карлем посмотрел на девушку долгим взглядом.

– Ты же уже сама догадалась, – сказал он. – Так, давай. Не трусь. Задай мне правильный вопрос, и я отвечу.

– Ты… – начала девушка и замолкла. У неё никак не укладывалось в голове то, что она собиралась спросить.

– Ну же? – поторопил Карлем, – Давай…

– Ты Воспламенённый? – выпалила Шайнара.

– Верно, – коротко подтвердил тот и улыбнулся.

– Но как это возможно?!

– Я и сам не знал до последнего…

Внезапно в пещере появился Верховный Магистр. Он вошёл так тихо, что девушка не успела ни убежать, ни спрятаться. Тот же, в свою очередь, не выказал никакого удивления, увидев перед собой Тень. Верховный Магистр не изменился в лице даже тогда, когда Шайнара снова, как в Зале совета, ощутила, что воздух вокруг уплотняется, а где-то внутри неё зарождается чужая воля. И воля эта заполняла собой всё. Она растворяла и полностью изничтожала собственные желания девушки. Чужая воля требовала беспрекословного подчинения, и ей невозможно было сопротивляться.

И Шайнара повиновалась: как во сне, она поднялась и подошла к проёму, через который проникла сюда. Верёвка валялась на полу, а девушка стояла на самом краю и смотрела остекленевшими глазами вниз. Она не боялась. Она не испытывала никаких эмоций и желаний, кроме одного – подчиняться этой чужой воле, сделать так, как она хочет… прямо сейчас…

– Нет! – раздался голос Карлема. – Оставь её!

Он обращался к Верховному Магистру, а девушка слышала слова друга так, словно тот находился где-то очень-очень далеко, за глухой стеной.

– Оставь её! – повторил Карлем. – Не смей!

– Никто не должен о тебе знать, – ответил ему бархатисто-низкий голос Магистра.

– Нет! Если ты убьёшь её, я не буду делать то, чего вам от меня надо!

– Это не нам надо. Это твоё предназначение, и ты исполнишь его. Так было раньше и так будет впредь…

– Нет! Если ты причинишь ей вред, я убью себя!

Шайнара почувствовала, как чужая воля медленно отступает и отпускает её. Придя в себя, девушка отшатнулась от края обрыва и только сейчас увидела, что Карлем стоит во весь рост на алтаре, раскинув руки в стороны, насколько позволяли цепи.

– Уходи отсюда, Шая, – проревел Карлем не своим голосом, и глаза его начали менять цвет на изумрудный, а за спиной появились очертания двух огненных крыльев.

– Ты слишком слаб, – спокойно сказал ему Верховный Магистр. – И не умеешь управлять своей силой.

В ответ на это Карлем начал сжимать и разжимать кулаки, а его крылья стали расти.

– Остановись, глупец! – Верховный Магистр шагнул к нему. – Эта сила разрушит тебя!

– Дай мне клятву, что ты не причинишь ей вреда!

Верховный Магистр поднял два пальца вверх и что-то произнёс на древнем языке. Крылья Карлема стали уменьшаться и уменьшаться, пока не пропали совсем. А сам он зашатался и упал с алтаря на пол без сознания…

Верховный Магистр повернулся к девушке, но та не почувствовала больше ни уплотнения воздуха, ни присутствия чужой воли внутри – она не потеряла способность здраво мыслить, и эта способность сейчас подсказывала, что ей пришёл конец. Шайнара стала свидетелем того, чего не должна была видеть. Она не знала, дал ли Верховный Магистр клятву, которую требовал Карлем, и, если даже дал, то выполнит ли он её. Ведь ему ничего не стоило сейчас просто выбросить девушку с высоты, подстроив всё под несчастный случай, и никто ни о чём не догадается…

Шайнара бросила прощальный взгляд на бесчувственное тело Карлема, расправила плечи и открыто посмотрела в лицо Верховному Магистру, всей своей позой показывая, что не боится его и готова встретить свою судьбу.

– Тень Шайнара-сур, – заговорил тот, и его голос по-прежнему завораживал, – ты нарушила правила Ордена и проникла на запрещённую территорию. Признаёшь ли ты свою вину?

– Да, Верховный Магистр, – ответила Шайнара и, отведя взгляд, опустилась на одно колено, как и положено Тени в присутствии Магистра. – Я признаю свою вину.

– Раскаиваешься ли ты в содеянном?

– Раскаиваюсь, Верховный Магистр.

– За свой проступок ты заслуживаешь сурового наказания.

– Я готова понести любое наказание, мой Магистр.

Девушка не знала, почему она сказала «мой» вместо «верховный», но просто кожей почувствовала, как что-то в этот момент изменилось в главе Ордена.

– Что ж, Шайнара-сур, – произнёс тот. – Наступают трудные времена. Нас всех ждут перемены. И ты сейчас слишком ценна для Ордена. Велиар Хрут уже сообщил тебе, какую работу ты должна для нас сделать?

– Да, Верховный Магистр. Я должна казнить Железного герцога.

– Сделай это, Шайнара-сур, и ты получишь моё прощение.

Магистр сделал жест, разрешающий Тени подняться.

– А теперь уходи отсюда тем же путём, каким пришла, – добавил он, – и чтобы ни одна живая душа не знала о том, что ты здесь видела…

***

– Ну что? Ты нашла Хранителя? – спросил девушку Анок, когда та поднялась на вершину Тайной Обители.

Шайнара неопределённо махнула рукой и ничего не ответила. Начинало светать. Они перепрыгнули на соседнюю скалу и спустились вниз туда, откуда начинали своё восхождение. Но там их уже ждали Алхена, Сибурд и Руден верхом на лошадях.

– Похоже, ты ничему не учишься! – вместо приветствия бросила наставница Шайнаре. – Мне тебя связать надо было что ли?!

Та опустила голову.

– Тебя кто-нибудь видел?

Шайнара отрицательно покачала головой.

Алхена выдохнула.

– Тогда слушай меня. Орден дал тебе задание. И ты отправляешься на него прямо сейчас. Анок и Руден будут сопровождать тебя до замка Железного герцога и оказывать помощь на месте. Твоя Книга Судьи и всё остальное снаряжение уже в лодке. Мы с Сибурдом проводим вас до побережья, чтобы у тебя вдруг опять не возникало желания куда-нибудь не туда свернуть…

***

Тяжёлое алое солнце величественно восходило над морем. В деревне трудней все ещё спали, а лодка Теней покачивалась на волнах, готовая к отплытию.

Анок и Руден заняли свои места. Шайнара тоже уже собиралась сделать это, но Алхена задержала её.

– Помнишь, я сказала Велиару Хруту, что ты ещё не готова и погибнешь на этом задании? – спросила она.

Шайнара кивнула.

– Так вот. Это неправда. Ты готова, – Алхена обняла воспитанницу и тихо добавила ей на ухо, – пожалуйста, возвращайся…

Эзра отошла, вскочила на лошадь и, не оборачиваясь, направилась обратно к Тайной Обители. Сибурд помчался следом. Шайнара смотрела им вслед, пока они не скрылись за поворотом, а потом направилась к лодке, где её уже ждали Анок и Руден…

Глава тринадцатая. Железный герцог

Ибран из рода Талгатов, именуемый в народе Железным герцогом, проживал в самом большом и неприступном замке Миртании. Он стоял на высокой скале, с трёх сторон омываемой водами Туманного моря. Его древние стены пережили много осад, но никем ни разу не были взяты. От главных ворот замка вниз шла мощёная дорога, которая раздваивалась и одним концом уходила в небольшой ремесленный городок Гардея, а другим – соединялась с королевским трактом.

Вот на этой развилке, держа под уздцы лошадей, Анок и Руден ждали Шайнару. Та же тем временем переодевалась за ближайшей скалой в женское платье.

Девушка спрятала одежду Тени, Книгу Судьи и в меч в расщелине, погладила рукокрыла и прищёлкнула языком, давая умному зверьку понять, что теперь он должен держаться на расстоянии и не подлетать к хозяйке, пока та сама не призовёт его. Закончив приготовления, Шайнара вышла из-за скалы к ожидающим её на дороге Теням.

– Вот и всё, – проговорила она, – дальше я пойду одна. Если получится, то связь будем держать, как договорились.

Анок подвёл девушке лошадь.

– А тебе идёт платье, – заметил он и кончики его ушей покраснели.

– А мне много, чего идёт, – шутливо отозвалась Шайнара и взяла у него из рук уздечку своей лошади. Девушка не хотела, чтобы её друзья видели, как тяжело ей с ними расставаться, ведь ещё неизвестно, увидит ли она их когда-нибудь вновь…

– Подожди-ка, – Анок и полез в свою седельную сумку и вытащил оттуда немного помятый бутон. Шайнара узнала морвийскую лилию: этот цветок произрастал на её родине. Он обладал тонким ароматом, но раскрывался только по ночам. У цветка было и другое название…

– Шайнара для Шайнары, – одновременно торжественно и застенчиво произнёс Анок и протянул бутон девушке.

– Где ты её взял? – изумилась та, беря цветок и прикрепляя его к волосам.

– Здесь неподалёку. Пока вы с Руденом ночью спали, я сходил…

– Как это «сходил»?! – перебил Руден. – Ты должен был стоять на страже!

Шайнара взмахнула рукой, останавливая разгорающуюся ссору.

– Не надо. Не ругайтесь. Солнце уже высоко. Пора прощаться…

– Между прочим, цветок ядовитый, – пробурчал Руден, доставая из ножен меч.

– Я же не есть ей его предлагаю, – огрызнулся Анок и тоже достал меч.

Они подняли клинки над головой девушки и соприкоснулись кончиками, тем самым отдавая последнюю честь Тени перед заданием, с которого та могла не вернуться. Шайнара не стала дожидаться, когда они опустят мечи и закончат ритуал прощания – она сделала шаг вперёд и крепко обняла обоих…

***

Девушка поправила цветок в волосах и постучала в широкую массивную дверь. Именно сюда отправил Шайнару стражник у ворот, узнав, что та разыскивает свою троюродную тётку, работающую кухаркой в замке Железного герцога.

Дверь отворилась, а вместе с ней на улицу вырвались такие резкие ароматы специй, что у девушки защипало в носу. На пороге стояла грузная краснощёкая женщина. Она вытерла жирные руки о передник и, смерив девушку недоброжелательным взглядом, поинтересовалась:

– Чего тебе?

– Вы тётя Харна? – спросила Шайнара кротким голоском, хотя прекрасно знала ответ. Разведчики Ордена потрудились на славу, снабдив девушку самыми точными сведениями. Шайнара знала о кухарке всё: где та родилась, как жила и за кого вышла замуж. И сейчас Тень притворялась троюродной племянницей своей тёти.

– Да.

– Я Марэна из Кайра, – продолжала Шайнара, присев в лёгком реверансе. – Матушка много рассказывала о вас… когда была жива.

Местность под названием Кайр находилась на северо-западной границе Миртании и объединяла несколько забытых всеми богами деревушек.

– Марэна… – повторила кухарка, силясь вспомнить, о ком идёт речь.

– Младшая дочь покойной Азалии, – услужливо подсказала Шайнара.

– Ах… да… – наконец, видимо что-то припомнив, ответила краснощёкая Харна.

Собственно, другого ответа Шайнара и не ждала. Она прекрасно знала, что кухарка не в силах вспомнить не только имена, но и даже точное количество детей своей ну очень далёкой родственницы.

– Так что ты хочешь от меня, девочка? – немного мягче спросила Харна.

– Ах, тётя. Моя матушка умерла и не оставила нам ни сагрика. Но если бы вы помогли мне устроиться в замок…

– Нет, – отрезала кухарка, – я не могу устроить тебя на работу в замок. Наш управляющий итак экономит на всём, чём можно.

– Но, тётя, мне не нужна оплата. Достаточно миски супа и тёплого угла, – просящим голосом залепетала Шайнара. – Я могу выполнять любую самую грязную работу… Пожалуйста, тётушка, не бросайте меня. В память о матушке…

Харна склонила голову набок и насупилась.

– Хм… Ну, если тебе не нужна плата… – задумчиво произнесла она, – может, управляющий и согласится…

Шайнара бросилась целовать кухарке руки, изображая порыв благодарности бедной сиротки.

– Ну, ладно… ладно… Хватит, – тётя широко распахнула дверь. – Заходи. Обогрейся у очага. А я пока поговорю о тебе с управляющим…

Спустя неделю Шайнара знала все помещения и закутки во внутреннем расположении замка. Её приписали к кухне и выделили место в маленькой каморке, в которой хранились корзины, котлы, ухваты, щётки и прочая запасная утварь.

Свет в эту каморку проникал через узкое вытянутое окошко, которое в холодное время года закрывалось ставнями. Рукокрыл Шайнары быстро вычислил, где находится его хозяйка и по ночам влетал в каморку, чтобы получить от девушки свою порцию ласки.

Окно выходило на ту сторону замка, которая вместе со скалой, на которой он стоял, образовывала единую, высоченную и неприступную с моря стену. Высунувшись из окна наполовину, Шайнара внимательно изучила её и пришла к выводу, что подняться по ней, если возникнет такая необходимость, не получится. Стена была идеально ровная: ни выступов, ни выбоин – словно время не властно над ней, или же кто-то тщательно следил, чтобы все изъяны вовремя ремонтировались.

Девушка также исследовала дворы, конюшни, кузницу, подземелье, казарму, и прочие разные комнаты. И лишь покои Железного герцога оставались для неё недоступны. Они находились на третьем этаже, но входить туда могли только особо приближённые люди. Обычным черновым слугам, к которым принадлежала и она, приближаться к комнатам герцога категорически запрещалось.

Впрочем, и его самого Шайнара пока ещё не видела. Хозяин отсутствовал в замке уже больше месяца. Он находился в столице. Слуги судачили, что правитель Миртании при смерти, а принц слишком юн, чтобы возглавить страну, да к тому же ещё и болен. А с тех пор как королевского лекаря нашли убитым в борделе от рук Вольных Судей, принцу становилось всё хуже и хуже. Вот поэтому королевский дом и призвал Железного герцога в Альвадис.

***

– Где ты ходишь? – набросилась краснощёкая Харна на Шайнару, едва та появилась на пороге кухни. – Завтра возвращается герцог. А у меня ещё ничего не готово! Давай быстро, сбегай в кладовку, принеси мешок чечевицы, мешок муки, три вязанки лука…

Харна перечисляла продукты, а сама в это время смахивала тряпкой со стола крошки. Закончив перечислять, кухарка развернулась и ловко ударила этой же тряпкой мальчишку-пажа, который попытался за её спиной залезть в банку с мёдом.

– А ты, Смур, помоги ей! И поживее-поживее!

– Вот ещё! – фыркнул паж. – Я что, кухарка что ли?!

– Я сказала, бегом, – Харна снова шлёпнула его тряпкой по попе, – а то расскажу управляющему, как ты вместо того, чтобы заниматься своими обязанностями, весь день торчишь здесь и только языком мелешь, отвлекая Марэн от работы.

Смур поставил банку на место, облизал напоследок сладкие пальцы, и подмигнув Шайнаре, сказал:

– Ладно. Пойдём.

Они взяли тележку, вышли из кухни и направились в кладовку, и по пути язык шестнадцатилетнего юнца не замолкал ни на минуту. В его обязанности, кроме всего прочего, входило пробовать блюда герцога, чтобы тот не отравился, и Смур готов был в сотый раз рассказывать об этом новенькой служаночке. Ведь та смотрела на него с таким восхищением в этот момент. Он чувствовал себя настоящим героем в её глазах. И даже не замечал, как день за днём девушка незаметно выведывала у него, где на третьем этаже располагается караульное помещение, как много солдат обычно охраняют покои герцога, что они едят и как часто меняются.

Однажды болтливый паж даже поведал ей, что из караульного помещения есть тайный проход в спальню герцога. Смур хвастливо утверждал, что сам лично не раз бывал там…

В кладовке царил полумрак. Шайнара и Смур складывали продукты на телегу, как вдруг девушка, отодвинув какой-то мешок, заметила прислонённую к стене картину в золотой оправе.

– Кто это? – спросила девушка, разглядывая изображение женщины в богатых нарядах. – И почему эта картина лежит здесь, в кладовке?

– Не знаю, – пожал плечами Смур. – Она всегда здесь лежала.

Покидая кладовку, девушка ещё раз бросила взгляд на картину: что-то в ней было странное и очень знакомое…

Накануне возвращения герцога в замке царила суматоха. Слуги, как бешенные, носились взад и вперёд, выполняя распоряжения управляющего. А тот придирался к ним по каждой мелочи. Шайнара вернулась на кухню как раз в тот момент, когда управляющий за что-то громко отчитывал Харну. Когда он ушёл, забрав с собой Смура, девушка спросила кухарку о картине в кладовке.

– Это портрет герцогини, хозяйки этого замка, – пояснила та. – Я недолго её знала. Но она была доброй женщиной. Вот только погибла много лет назад.

– Погибла?

– Её корабль попал в шторм в Туманном море и разбился на рифах.

– Когда это было? – спросила Шайнара.

– Давно… Очень давно… Лет двадцать-то уж точно прошло… А, может, и больше…

– А почему портрет герцогини пылится в кладовке, а не висит на стене в галереи, как все прочие?

– Вот уж, чего не знаю – того не знаю, – Харна растеряно развела руками. – Помнится, когда-то в замке я видела три её портрета, но даже не знаю, куда теперь они все делись…

Шайнара снова пошла в кладовку, потому что увезти все продукты за один заход ей со Смуром не удалось. Девушка собрала с полок всё, что нужно, а потом присела перед картиной. Шайнара вглядывалась в портрет и никак не могла понять, что же её так притягивает в нём. Она долго разглядывала герцогиню: её черты лица, глаза, волосы… Эти несвойственные миртанцам, но такие знакомые золотистые волосы… Шайнара подсела ближе, закрыла ладонями лишнюю длину волос и тело женщины и изумлённо выдохнула: не узнать Карлема, пусть даже в этих женственных чертах, было невозможно…

***

На следующий день в замок вернулся герцог. Но Шайнара даже не смогла как следует разглядеть его. Она стояла возле ворот, среди прочих слуг, но всё, что увидела – это толпа солдат, окружающих человека, с ног до головы закованного в железные латы. Герцог же не удосужился даже махнуть рукой в сторону встречающих и, не снимая шлема, в сопровождении личной охраны сразу прошёл в свои покои.

Теперь девушка понимала, почему его прозвали «Железным». Она и раньше слышала, что никто уже много лет не видел его без тяжёлых доспехов. Даже замковые слуги уже не могли точно вспомнить и описать внешность своего господина. Герцог не вёл светскую жизнь, не отвечал на приглашения и не устраивал у себя званных вечеров. С тех пор, как закончилась Война Трёх Королей, он, как сыч, засел в своём непреступном замке и выбирался из него только по приказу короля.

Командующим над солдатами, а также правой рукой Железного герцога и его личным телохранителем был некто Рогул – выходец из «грязных» народов. Правда говорил он практически без акцента и не забирал волосы на затылке, как обычно делали его соплеменники. Даже наоборот, Рогул носил короткую стрижку под стать местному населению. Взгляд же его восточных, немного раскосых глаз всегда оставался холоден и непроницаем.