Илиада

Песнь шестая

Свидание Гектора с Андромахой[326]

Страшную брань меж троян и ахеян оставили боги;Но свирепствовал бой, или здесь, или там по долине,Воинств, один на других устремляющих медные копья,Между брегов Симоиса и пышноструистого Ксанфа.5Первый Аякс Теламонид, стена меднобронных данаев,Прорвал фалангу троян и возрадовал светом дружины,Мужа сразив, браноносца храбрейшего рати фракийской,Эвсора ветвь, Акамаса, ужасного ростом и силой.Мужа сего поражает он первый в шелом коневласый[327]И вонзает в чело: погрузилось глубоко внутрь кости10Медное жало, и тьма Акамасовы очи покрыла.Там же Аксила поверг Диомед, воеватель могучий,Сына Тевфрасова: он обитал в велелепной Арисбе,Благами жизни богатый и друг человекам любезный;Дружески всех принимал он, в дому при дороге живущий;15Но никто из друзей тех его от беды не избавил,В помощь никто не предстал; обоих Диомед воевательЖизни лишил – и его, и Калезия друга, которыйПравил конями; и оба сошли неразлучные в землю.20Дреса, герой Эвриал, и Офелтия мощного свергнув.Быстро пошел на Эсепа и Педаса[328], нимфой рожденных,Абарбареей наядой, прекрасному Буколиону;Буколион же был сын Лаомедона, славного мужа,Старший в семействе, но матерью тайно, без брака рожденный:25Пастырь, у стад он своих сочетался любовию с нимфой;Нимфа[329], зачавшая, двух близнецов-сынов сих родила:Юношам вместе и дух сокрушил, и прекрасные членыСын Мекистеев, герой, и с рамен их похитил доспехи.30Там же, дышащий бранью, сразил Полипет Астиала;Царь Одиссей перкозийского воя Пидита низринулМедною пикой; и Тевкр[330] Аретаона, храброго в битвах.Несторов сын, Антилох, устремивши сияющий дротик,Аблера сверг; и владыка мужей Агамемнон – Элата:35Он обитал на брегах светлоструйной реки Сатниона,В граде высоком Педасе. Филака[331] бегущего сринулЛеит герой; Эврипил же, сразив, обнажил Меланфея.Но Адраста живым изловил Менелай копьеносный:40Кони его, пораженные страхом на битвенном поле,Вдруг об мириковой куст колесницу с разбега ударив,Дышло ее на конце раздробили и сами помчалисьК граду, куда и других устрашенные кони бежали.Сам же Адраст, с колесницы стремглав к колесу покатяся,Грянулся оземь лицом; и пред павшим стал налетевший45Сильный Атрид Менелай, грозя длиннотенною пикой.Ноги его обхватил и воскликнул Адраст, умоляя:“Даруй мне жизнь, о Атрид, и получишь ты выкуп достойный!Много сокровищ хранится в отеческом доме богатом,Много и меди, и злата, и хитрых изделий железа.С радостью выдаст тебе неисчислимый выкуп отец мой,50Если услышит, что я нахожуся живой у данаев!”Так говорил – и уже преклонял Менелаево сердце;Храбрый уже помышлял поручить одному из клевретовПленника весть к кораблям мореходным, как вдруг Агамемнон,55В встречу бегущий, предстал и грозно вскричал Менелаю:“Слабый душой Менелай, ко троянцам ли ныне ты столькоЖалостлив? Дело прекрасное сделали эти троянцыВ доме твоем! Чтоб никто не избег от погибели чернойИ от нашей руки; ни младенец, которого матерьНосит в утробе своей, чтоб и он не избег! да погибнут60В Трое живущие все и лишенные гроба исчезнут!”Так говорящий, герой отвратил помышление брата,Правду ему говоря; Менелай светлокудрый АдрастаМолча рукой оттолкнул; и ему Агамемнон в утробуПику вонзил; опрокинулся он, и мужей повелитель,65Ставши ногою на перси, вонзенную пику исторгнул.Нестор меж тем аргивян возбуждал, громогласно вещая:“Други, данаи герои, бесстрашные слуги Арея!Ныне меж вас да никто, на добычи бросаясь, не медлитСзади рядов, чтобы больше отнесть их в стан корабельный.70Нет, поразим сопротивников; после и их вы спокойноМожете все обнажить на побоище мертвые трупы”.Так говоря, возбудил он и душу и мужество в каждом.В оное время трояне от дышащих бранью данаев75Скрылись бы в град, побежденные собственной слабостью духа,Если б Энею и Гектору мудрого не дал советаСын Приамов Гелен, знаменитейший птицегадатель:“Гектор, Эней! на вас, воеводы, лежит наипачеБремя забот о народе троянском; отличны вы обаВ каждом намеренье вашем, сражаться ли нужно иль мыслить.80Станьте же здесь и бегущие рати у врат удержите,Сами везде устремляясь, доколе в объятия жен ихВсе беглецы не падут и врагам в посмеянье не будут!Но когда вы троянские вкруг ободрите фаланги,Мы, оставаяся здесь, с аргивянами будем сражаться,Сколько бы ни были ими теснимы: велит неизбежность.85Гектор, но ты поспеши в Илион и совет мой поведайМатери нашей: пускай соберет благородных троянокВ замок градской[332], перед храм светлоокой Паллады богини.Там, заключенные двери отверзя священного дома,Пышный покров, величайший, прелестнейший всех из90хранимыхВ царском дому и который сама наиболее любит,Пусть на колена его лепокудрой Афины положит.Пусть ей двенадцать крав, однолетних, ярма не познавших,В храме заклать обрекается, если, молитвы услыша,Град богиня помилует, жен и младенцев невинных;95Если от Трои священной она отразит Диомеда,Бурного воя сего, повелителя мощного бегства,Мужа, который, я мыслю, храбрейший в народе ахейском!Так ни Пелид не страшил нас, великий мужей предводитель,Сын, как вещают, богини бессмертной! Тидид аргивянин100Пуще свирепствует: в мужестве с оным никто не сравнится!”Так говорил он, – и Гектор послушался брата советов;Быстро герой с колесницы с оружием прянул на землю;Острые копья колебля, кругом обходил ополченья,105Дух распаляя на бой; и восставил он страшную сечу.В бой обратились трояне и стали в лицо аргивянам;Вспять подалися ряды аргивян, укротили убийство,Мысля, что бог незримый, нисшедший от звездного неба,Сам за врагов их поборствуст; так обратились трояне.110Гектор еще возбуждал, восклицающий звучно к троянам:“Храбрые Трои сыны и союзники славные наши!Будьте мужами, о други, воспомните бурную силу.Я ненадолго от вас отлучуся в священную ТроюСтарцам советным поведать и нашим супругам, да купно115Молят небесных богов, обетуя стотельчие жертвы”.Так говоря им, шествовал шлемом сверкающий Гектор;Билася сзади его, по стопам и по вые, концамиЧерная кожа, которая щит окружала огромный.Главк между тем, Гипполохид, и сын знаменитый Тидея120Между фаланг на средину сходились, пылая сразиться.Чуть соступились герои, идущие друг против друга,Первый из них взговорил Диомед, воеватель могучий:“Кто ты, бестрепетный муж от земных обитателей смертных?Прежде не зрел я тебя на боях, прославляющих мужа;125Но сегодня, как вижу, далеко ты мужеством дерзкимВсех превосходишь, когда моего копия нажидаешь.Дети одних злополучных встречаются с силой моею!Если бессмертный ты бог, от высокого неба нисшедший,Я никогда не дерзал с божествами Олимпа сражаться.130Нет, и могучий Ликург[333], знаменитая отрасль Дриаса,Долго не жил, на богов, небожителей, руки поднявший.Некогда, дерзкий, напав на питательниц буйного Вакха[334],Их по божественной Ниссе преследовал: нимфы вакханкиФирсы зеленые бросили в прах, от убийцы Ликурга135Сулицей острой свирепо разимые; Вакх устрашенныйБросился в волны морские и принят Фетидой на лоно,Трепетный, в ужас введенный неистовством буйного мужа.Все на Ликурга прогневались мирно живущие боги;Кронов же сын ослепил Дриатида; и после не долгой140Жизнию он наслаждался, бессмертным всем ненавистный.Нет, с богами блаженными я не желаю сражаться!Если же смертный ты муж и воскормлен плодами земными,Ближе предстань, да к пределу ты смерти скорее достигнешь”.Быстро ему отвечал воинственный сын Гипполохов:145“Сын благородный Тидея, почто вопрошаешь о роде?Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков:Ветер одни по земле развевает, другие дубрава,Вновь расцветая, рождает, и с новой весной возрастают;Так человеки: сии нарождаются, те погибают.150Если ж ты хочешь, тебе и о том объявлю, чтобы знал тыНаших и предков и род; человекам он многим известен.Есть в конеславном Аргосе град знаменитый Эфира;В оном Сизиф[335] обитал, препрославлснный мудростью смертный,Тот Сизиф Эолид, от которого Главк породился.155Главк даровал бытие непорочному Беллерофонту[336],Коему щедрые боги красу и любезную доблестьВ дар ниспослали; но Прет[337] неповинному гибель умыслил:Злобно его из народа изгнал (повелитель ахеянБыл он сильнейший: под скипетр его покорил их Кронион).160С юношей Прета жена возжелала, Лития младая,Тайной любви насладиться; но к ищущей был непреклонен,Чувств благородных исполненный, Беллерофонт непорочный;И жена, клевеща, говорила властителю Прету:– Смерть тебе Прет, когда сам не погубишь ты Беллерофонта:165Он насладиться любовью со мною хотел, с нехотящей. —Так клеветала; разгневался царь, таковое услыша;Но убить не решился: в душе он сего ужасался;В Ликию выслал его и вручил злосоветные знаки,Много на дщице складной начертав их[338], ему на погибель;170Дщицу же тестю велел показать, да от тестя погибнет.Беллерофонт отошел, под счастливым покровом бессмертных.Мирно достиг он ликийской земли и пучинного Ксанфа;Принял его благосклонно ликийских мужей повелитель;Девять дней угощал, ежедневно тельца закалая.175Но воссиявшей десятой богине Заре розоперстой,Гостя расспрашивал царь и потребовал знаки увидеть,Кои принес он ему от любезного зятя, от Прета.И когда он приял злосоветные зятевы знаки,Юноше Беллерофонту убить заповедал Химеру[339]180Лютую, коей порода была от богов, не от смертных:Лев головою, задом дракон и коза серединой,Страшно дыхала она пожирающим пламенем бурным.Грозную он поразил, чудесами богов ободренный.После войною ходил на солимов, народ знаменитый;185В битве, ужаснее сей, как поведал он, не был с мужами;В подвиге третьем разбил амазонок он мужеобразных.Но ему, возвращавшемусь, Прет погибель устроил:Избранных в царстве пространном ликиян храбрейших в засадуСкрыл на пути; но они своего не увидели дома:190Всех поразил их воинственный Беллерофонт непорочный.Царь наконец познал знаменитую отрасль бессмертных;В доме его удержал и дочь сочетал с ним царевну;Отдал ему половину блистательной почести царской;И ликийцы ему отделили удел превосходный,195Лучшее поле для сада и пашен, да властвует оным.Трое родилося чад от премудрого Беллерофонта:Мужи Исандр, Гипполох и прекрасная Лаодамия[340].С Лаодамией прекрасной почил громовержец Кронион,И она Сарпедона, подобного богу, родила.200Став напоследок и сам небожителям всем ненавистен[341],Он по Алейскому полю скитался кругом, одинокий,Сердце глодая себе, убегая следов человека.Сына Исандра ему Эниалий, несытый убийством,Свергнул, когда воевал он с солимами, славным народом.205Дочь у него – златобраздая гневная Феба[342] сразила.Жил Гипполох, от него я рожден и горжуся сим родом.Он послал меня в Трою и мне заповедовал крепкоТщиться других превзойти, непрестанно пылать отличиться,Рода отцов не бесчестить, которые славой своею210Были отличны в Эфире и в царстве ликийском пространном.Вот и порода и кровь, каковыми тебе я хвалюся”.Рек, – и наполнился радостью сын благородный Тидеев;Медную пику свою водрузил в даровитую землюИ приветную речь устремил к предводителю Главку:215“Сын Гипполохов! ты гость мне отеческий[343], гость стародавний!Некогда дед мой Иней знаменитого БеллерофонтаВ собственном доме двадцать дней угощал дружелюбно.Оба друг другу они превосходные дали гостинцы:Дед мой, Иней, предложил блистающий пурпуром пояс;220Беллерофонт же златой подарил ему кубок двудонный:Кубок и я, при отходе, оставил в отеческом доме;Но Тидея не помню; меня он младенцем оставилВ дни, как под Фивами градом ахейское воинство пало.Храбрый! отныне тебе я средь Аргоса гость и приятель.225Ты же мне – в Ликии, если приду я к народам ликийским.С копьями ж нашими будем с тобой и в толпах расходиться.Множество здесь для меня и троян, и союзников славных;Буду разить, кого бог приведет и кого я постигну.Множество здесь для тебя аргивян, поражай кого можешь.230Главк! обменяемся нашим оружием; пусть и другиеЗнают, что дружбою мы со времен праотцовских гордимся”.Так говорили они – и, с своих колесниц соскочивши,За руки оба взялись и на дружбу взаимно клялися.В оное время у Главка рассудок восхитил Кронион:235Он Диомеду герою доспех золотой свой на медный,Во сто ценимый тельцов, обменял на стоящий девять.Гектор меж тем приближился к Скейским воротам и к дубу.Окрест героя бежали троянские жены и девы,Те вопрошая о детях, о милых друзьях и о братьях,240Те о супругах; но он повелел им молиться бессмертнымВсем, небеса населяющим: многим беды угрожали!Но когда подошел он к прекрасному дому Приама,К зданию с гладкими вдоль переходами (в нем заключалосьВкруг пятьдесят почивален, из гладко отесанных камней,245Близко одна от другой устроенных, в коих ПриамаВсе почивали сыны у цветущих супруг их законных;Дщерей его на другой стороне, на дворе, почивальниБыли двенадцать, под кровлей одною, из тесаных камней,Близко одна от другой устроенных, в коих Приама250Все почивали зятья у цветущих супруг их стыдливых),Там повстречала его милосердая матерь Гекуба[344],Шедшая в дом к Лаодике, своей миловиднейшей дщери;За руку сына взяла, вопрошала и так говорила:“Что ты, о сын мой, приходишь, оставив свирепую битву?255Верно, жестоко теснят ненавистные мужи ахейцы,Ратуя близко стены? И тебя устремило к нам сердце:Хочешь ты, с замка троянского, руки воздеть к ОлимпийцуНо помедли, мой Гектор, вина я вынесу чашуЗевсу отцу возлиять и другим божествам вековечным;260После и сам ты, когда пожелаешь испить, укрепишься;Мужу, трудом истомленному, силы вино обновляет;Ты же, мой сын, истомился, за граждан твоих подвизаясь”Eй отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:“Сладкого пить мне вина не носи, о почтенная матерь!265Ты обессилишь меня, потеряю я крепость и храбрость.Чермное ж Зевсу вино возлиять неомытой рукоюЯ не дерзну, и не должно сгустителя облаков ЗевсаЧествовать или молить оскверненному кровью и прахом.Но иди ты, о матерь, Афины добычелюбивой270В храм, с благовонным курением, с сонмом жен благородных.Пышный покров, величайший, прекраснейший всех изхранимыхВ царском дому, и какой ты сама наиболее любишь,Взяв, на колена его положи лепокудрой Афине;И двенадцать крав однолетних, ярма не познавших,275В храме заклать обрекайся ты, если, молитвы услыша,Град богиня помилует, жен и младенцев невинных;Если от Трои священной она отразит Диомеда,Бурного воя сего, повелителя мощного бегства.Шествуй же, матерь, ко храму Афины добычелюбивой;280Я же к Парису иду, чтобы к воинству из дому вызвать,Ежели хочет советы он слушать. О! был бы он там жеПожран землей! Воспитал Олимпиец его на погибельТрое, Приаму отцу и всем нам, Приамовым чадам!Если б его я увидел сходящего в бездны Аида,285Кажется, сердце мое позабыло бы горькие бедства!”Так говорил, – и Гекуба немедля служительниц домаВызвала; жен благородных они собирали по граду.Тою порой сама в благовонную горницу всходит;Там у нее сохранялися пышноузорные ризы,290Жен сидонских работы, которых Парис боговидныйСам из Сидона[345] привез, преплывая пространное море.Сим он путем увозил знаменитую родом Елену.Выбрав из оных одну, понесла пред Афину ГекубаБольшую, лучшую в доме, которая швением пышным295Словно звезда сияла и в самом лежала исподе.С оной пошла, и за ней благородные многие жены.В замок градской им притекшим, ко храму Афины богини,Двери пред ними разверзла прелестная ликом Феано,Дщерь Киссея[346], жена Антенора, смирителя коней,300Трои мужами избранная жрица Афины богини.Там с воздеянием рук возопили они пред Афиной;Ризу Гекубы румяноланитая жрица ФеаноВзяв, на колена кладет лепокудрой Афины ПалладыИ с обетами молит рожденную богом великим:305“Мощная в бранях, защитница града, Паллада Афина!Дрот сокруши Диомедов и дай, о богиня, да сам онНыне, погибельный, грянется ниц перед башнею Скейской!Ныне ж двенадцать крав однолетних, ярма не познавших,В храме тебе мы пожертвуем, если, молитвы услыша,310Град помилуешь Трою и жен, и младенцев невинных!”Так возглашала, молясь; но Афина молитву отвергла.Тою порой, как они умоляли рожденную Зевсом,Гектор великий достигнул Парисова пышного дома.Сам он дом сей устроил с мужами, какие в то время315В целой Троаде холмистой славнейшие зодчие были:Мужи ему почивальню, и гридню, и двор сотворилиВ замке градском, невдали от Приама и Гектора дома.В двери вступил божественный Гектор; в деснице держал онПику в одиннадцать локтей; далеко на древке сияло320Медное жало копья и кольцо вкруг него золотое.Брата нашел в почивальне, в трудах над оружием пышным:Щит он, и латы, и гнутые луки испытывал, праздный.Там и Елена Аргивская в круге сидела домашнихЖен рукодельниц и славные им назначала работы.325Гектор, взглянув на него, укорял оскорбительной речью:“Ты не вовремя, несчастный, теперь напыщаешься гневом.Гибнет троянский народ, пред высокою града стеноюРатуя с сильным врагом; за тебя и война и сраженьяВкруг Илиона пылают; ты сам поругаешь другого,330Если увидишь кого оставляющим грозную битву.Шествуй, пока Илион под огнем сопостатов не вспыхнул”.Быстро ему отвечал Приамид Александр боговидный:“Гектор! ты вправе хулить, и твоя мне хула справедлива;Душу открою тебе; преклонися и выслушай слово:335Я не от гнева досель, не от злобы на граждан троянскихПраздный сидел в почивальне; хотел я печали предаться.Ныне ж супруга меня дружелюбною речью своеюВыйти на брань возбудила; и ныне, чувствую сам я,Лучше идти мне сражаться: победа меж смертных превратна.340Ежели можно, помедли, пока ополчусь я доспехом;Или иди: поспешу за тобой и настичь уповаю”.Рек он; ни слова ему не ответствовал Гектор великий.К Гектору с лаской Елена смиренную речь обратила:“Деверь жены бесстыдной, виновницы бед нечестивой!345Если б в тот день же меня, как на свет породила лишь матерь,Вихорь свирепый, восхитя, умчал на пустынную горуИли в кипящие волны ревущего моря низринул, —Волны б меня поглотили и дел бы таких не свершилось!Но, как такие беды божества предназначили сами,350Пусть даровали бы мне благороднее сердцем супруга,Мужа, который бы чувствовал стыд и укоры людские!Сей и теперь легкомыслен, подобным и после он будет;И за то, я надеюсь, достойным плодом насладится!Но войди ты сюда и воссядь успокоиться в кресло,355Деверь; твою наиболее душу труды угнетают,Ради меня, недостойной, и ради вины Александра:Злую нам участь назначил Кронион, что даже по смертиМы оставаться должны на бесславные песни потомкам!”Ей немедля ответствовал Гектор великий: “Елена,360Сесть не упрашивай; как ни приветна ты, я не склонюся;Сильно меня увлекает душа на защиту сограждан,Кои на ратных полях моего возвращения жаждут.Ты же его побуждай; ополчившися, пусть поспешает;Пусть он потщится меня в стенах еще града настигнуть.365Я посещу лишь мой дом и на малое время останусьВидеть домашних, супругу драгую и сына-младенца:Ибо не знаю, из боя к своим возвращусь ли еще яИли меня уже боги погубят руками данаев”.Так говоря, удалился шеломом сверкающий Гектор.370Скоро достигнул герой своего благозданного дома;Но в дому не нашел Андромахи лилейнораменной.С сыном она и с одною кормилицей пышноодежнойВышед, стояла на башне, печально стеная и плача.Гектор, в дому у себя не нашед непорочной супруги,375Стал на пороге и так говорил прислужницам-женам:“Жены-прислужницы, вы мне скорее поведайте правду:Где Андромаха супруга, куда удалилась из дому?Вышла ль к золовкам своим, иль к невесткам пышноодежным,Или ко храму Афины поборницы, где и другие380Жены троян благородные грозную молят богиню?”И ему отвечала усердная ключница дома:“Гектор, когда повелел ты, тебе я поведаю правду.Нет, не к золовкам своим, не к невесткам пошла Андромаха,Или ко храму Афины поборницы, где и другие385Жены троян благородные грозную молят богиню, —К башне пошла илионской великой: встревожилась вестью,Будто троян утесняет могучая сила ахеян;И к стене городской, торопливая, ринулась бегом,Словно умом исступленная; с ней и кормилица с сыном”.390Так отвечала, – и Гектор стремительно из дому вышелПрежней дорогой назад, по красиво устроенным стогнам.Он приближался уже, протекая обширную Трою,К Скейским воротам (чрез них был выход из города в поле);Там Андромаха супруга, бегущая, в встречу предстала,395Отрасль богатого дома, прекрасная дочь Этиона[347];Сей Этион обитал при подошвах лесистого Плака[348],В Фивах Плакийских, мужей киликиян властитель державный;Оного дочь сочеталася с Гектором меднодоспешным.Там предстала супруга: за нею одна из прислужниц400Сына у персей держала, бессловного вовсе, младенца,Плод их единый, прелестный, подобный звезде лучезарной.Гектор его называл Скамандрием; граждане Трои —Астианаксом[349]: единый бо Гектор защитой был Трои.Тихо отец улыбнулся, безмолвно взирая на сына.405Подле него Андромаха стояла, лиющая слезы;Руку пожала ему и такие слова говорила:“Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость! ни сынаТы не жалеешь, младенца, ни бедной матери; скороБуду вдовой я, несчастная! скоро тебя аргивяне,410Вместе напавши, убьют! а тобою покинутой, Гектор,Лучше мне в землю сойти: никакой мне не будет отрады,Если, постигнутый роком, меня ты оставишь: удел мой —Горести! Нет у меня ни отца, ни матери нежной!Старца отца моего умертвил Ахиллес быстроногий,415В день, как и град разорил киликийских народов цветущий,Фивы высоковоротные. Сам он убил Этиона,Но не смел обнажить: устрашался нечестия сердцем;Старца он предал сожжению вместе с оружием пышным.Создал над прахом могилу; и окрест могилы той ульмы[350]420Нимфы холмов насадили, Зевеса великого дщери.Братья мои однокровные – семь оставалось их в доме —Все и в единый день преселились в обитель Аида:Всех злополучных избил Ахиллес, быстроногий ристатель,В стаде застигнув тяжелых тельцов и овец белорунных.425Матерь мою, при долинах дубравного Плака царицу,Пленницей в стан свой привлек он с другими добычами брани,Но даровал ей свободу, приняв неисчислимый выкуп;Феба ж и матерь мою поразила в отеческом доме!Гектор, ты все мне теперь – и отец, и любезная матерь,430Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою;Воинство наше поставь у смоковницы: там наипачеГород приступен врагам и восход на твердыню удобен:435Трижды туда приступая, на град покушались герои,Оба Аякса могучие, Идоменей знаменитый,Оба Атрея сыны и Тидид, дерзновеннейший воин.Верно, о том им сказал прорицатель какой-либо мудрый,Или, быть может, самих устремляло их вещее сердце”.440Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:“Всё и меня то, супруга, не меньше тревожит; но страшныйСтыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой,Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя.Сердце мне то запретит; научился быть я бесстрашным,445Храбро всегда меж троянами первыми биться на битвах,Славы доброй отцу и себе самому добывая!Твердо я ведаю сам, убеждаясь и мыслью и сердцем,Будет некогда день, и погибнет священная Троя,С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.450Но не столько меня сокрушает грядущее гореТрои, Приама родителя, матери дряхлой, Гекубы,Горе тех братьев возлюбленных, юношей многих и храбрых,Кои полягут во прах под руками врагов разъяренных,Сколько твое, о супруга! тебя меднолатный ахеец,455Слезы лиющую, в плен повлечет и похитит свободу!И, невольница, в Аргосе будешь ты ткать чужеземке,Воду носить от ключей Мессеиса[351] или Гиперея,С ропотом горьким в душе; но заставит жестокая нужда!Льющую слезы тебя кто-нибудь там увидит и скажет:460Гектора это жена, превышавшего храбростью в битвахВсех конеборцев троян, как сражалися вкруг Илиона!Скажет – и в сердце твоем возбудит он новую горечь:Вспомнишь ты мужа, который тебя защитил бы от рабства!Но да погибну и буду засыпан я перстью земною465Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой услышу!”Рек – и сына обнять устремился блистательный Гектор;Но младенец назад, пышноризой кормилицы к лонуС криком припал, устрашася любезного отчего вида,Яркою медью испуган и гребнем косматовласатым,470Видя ужасно его закачавшимся сверху шелома.Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись.Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор,Наземь кладет его, пышноблестящий, и, на руки взявшиМилого сына, целует, качает его и, поднявши,475Так говорит, умоляя и Зевса, и прочих бессмертных:“Зевс и бессмертные боги! о, сотворите, да будетСей мой возлюбленный сын, как и я, знаменит среди граждан;Так же и силою крепок, и в Трое да царствует мощно.Пусть о нем некогда скажут, из боя идущего видя:480Он и отца превосходит! И пусть он с кровавой корыстьюВходит, врагов сокрушитель, и радует матери сердце!”Рек – и супруге возлюбленной на руки он полагаетМилого сына; дитя к благовонному лону прижалаМать, улыбаясь сквозь слезы. Супруг умилился душевно,485Обнял ее и, рукою ласкающий, так говорил ей:“Добрая! сердце себе не круши неумеренной скорбью.Против судьбы человек меня не пошлет к Аидесу;Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородныйМуж, ни отважный, ни робкий, как скоро на свет он родится.490Шествуй, любезная, в дом, озаботься своими делами;Тканьем, пряжей займися, приказывай женам домашнимДело свое исправлять; а война – мужей озаботитВсех, наиболе ж меня, в Илионе священном рожденных”.Речи окончивши, поднял с земли бронеблещущий Гектор495Гривистый шлем; и пошла Андромаха безмолвная к дому,Часто назад озираясь, слезы ручьем проливая.Скоро достигла она устроением славного домаГектора мужегубителя; в оном служительниц многих,Собранных вместе, нашла и к плачу их всех возбудила:500Ими заживо Гектор был в своем доме оплакан.Нет, они помышляли, ему из погибельной браниВ дом не прийти, не избегнуть от рук и свирепства данаев.Тою порой и Парис не медлил в высоких палатах.В пышный одевшись доспех, испещренный блистательноймедью,505Он устремился по граду, надежный на быстрые ноги.Словно конь застоялый, ячменем раскормленный в яслях,Привязь расторгнув, летит, поражая копытами поле;Пламенный, плавать обыкший в потоке широкотекущем,Пышет, голову кверху несет; вкруг рамен его мощных510Грива играет; красой благородною сам он гордится;Быстро стопы его мчат к кобылицам и паствам знакомым:Так лепокудрый Парис от высот Илионского замка,Пышным оружием окрест, как ясное солнце, сияя,Шествовал радостно-гордый; быстро несли его ноги;515Гектора скоро настиг он, когда Приамид лишь оставилМесто, где незадолго беседовал с кроткой супругой.К Гектору первый вещал Приамид Александр боговидный:“Верно, почтеннейший брат, твою задержал я поспешностьДолгим медленьем своим и к поре не приспел, как велел ты?”520И ему отвечал шлемоблещущий Гектор великий:“Друг! ни один человек, душой справедливый, не можетРатных деяний твоих опорочивать: воин ты храбрый,Часто лишь медлен, к трудам неохотен; а я непрестанноСердцем терзаюсь, когда на тебя поношение слышу525Трои мужей, за тебя подымающих труд беспредельный.Но поспешим, а рассудимся после, когда нам КронионДаст в благодарность небесным богам, бесконечно живущим,Чашу свободы поставить в обителях наших свободных,После изгнанья из Трои ахеян меднодоспешных”.