Илиада

Песнь седьмая

Единоборство Гектора и Аякса

Так говорящий, пронесся вратами блистательный Гектор;С ним устремился и брат Александр: и душой ПриамидыОба пылали воинствовать снова и храбро сражаться.Словно пловцам, долговременно жаждущим, бог посылает5Ветер попутный, когда уже, множеством весел блестящихПонт рассекая, устали, все члены трудом изнуривши, —Так предводители их ожидавшим троянам явились.Начали битву: Парис поразил Арейфоева[352] сына,Жителя Арны Менесфия, коего палиценосный10Царь породил Арейфой с черноокою Филомедузой.Гектор вождя Эионея острою пикой ударилВ выю, под круг крепкомедного шлема и крепость разрушил.Главк, Гипполохова отрасль, ликийских мужей воевода,Дексия, сына Ифиноя, в бурном сражении пикойВ рамо пронзил, кобылиц на него напускавшего быстрых;15В прах с колесницы он пал, и его сокрушилися члены.Их лишь увидела светлая взором Афина богиня,Так истребляющих воинов Аргоса в битве жестокой,Вдруг от Олимпа высокого, бросившись, бурно помчалась20К Трое священной; навстречу богине, узрев от Пергама,Феб Аполлон устремился: троянам желал он победы.В встречу спешащие боги сошлися у древнего дуба;Первый к богине воззвал дальномечущий Феб сребролукий:“Что ты, волнения полная, дочь всемогущего Зевса,25Сходишь с Олимпа? К чему ты стремима сим пламенным духом?Или склонить аргивянам неверную брани победуХочешь? Троян погибающих ты никогда не жалеешь?Но прийми ты совет мой, и то благотворнее будет:Нынешний день прекратим мы войну и убийство народов;30После да ратуют снова, доколе священного града,Трои, конца не увидят, когда уже столько приятноВашему сердцу, богини великие, град сей разрушить”.Быстро воззвала к нему светлоокая дочь Эгиоха:“Так, дальновержец, да будет; с подобною думою в сердце35Я низошла от Олимпа, к сраженью троян и ахеян.Но возвести, прекратить ратоборство их как ты намерен?”Снова богине ответствовал царь Аполлон сребролукий:“Гектора мы, укротителя коней, отважность возвысим.Пусть Приамид вызывает храбрейших героев данайских40Выйти один на один и сразиться решительной битвой;Сим оскорбленные меднопоножные мужи данаиСами возбудят бойца одноборствовать с Гектором славным”.Так говорил, – и склонилася дочь светлоокая Зевса.Сын Приамов, Гелен прорицатель, почувствовал духом45Оный совет, обоим божествам совещавшим приятный,К Гектору брату предстал и так говорил воеводе:“Гектор, пастырь народа, советами равный Крониду!Будешь ли мне ты послушен, усердносоветному брату?Дай повеление сесть и троянам, и всем аргивянам;50Сам же меж воинств на бой вызывай, да храбрейший данаецВыйдет один на тебя и сразится решительным боем.Ныне тебе не судьба умереть и предела достигнуть;Слышал я голос такой небожителей вечно живущих”.Так произнес, – и восхитился Гектор услышанной речью,55Вышел один на средину и, взявши копье посредине,Спнул фаланги троянские; все, успокоясь, воссели.Царь Агамемнон равно удержал меднобронных данаев.Тою порой Афина Паллада и Феб сребролукий,Оба вознесшися, словно как ястребы, хищные птицы,60Сели на дубе высоком отца молненосного Зевса,Ратями вместе любуясь: ряды их сидели густые,Грозно щиты, и шеломы, и острые копья вздымая,Словно как Зефир порывистый по морю зыбь разливает,Если он вдруг подымается: море чернеет под нею, —65Ратей ряды таковы и троян, и бесстрашных данаевВ поле сидели, и Гектор вещал, между ратями стоя:“Трои сыны и ахеяне храбрые, слух приклоните;Я вам поведаю, что мне велит благородное сердце:Наших условий высокоцарящий Кронид не исполнил,70Но, беды совещающий, нам обоюдно готовитБитвы, покуда иль вы крепкобашенный град наш возьмете,Или падете от нас при своих кораблях мореходных.Здесь, о ахеяне, с вами храбрейшие ваши герои;Тот, у которого сердце со мною сразиться пылает,75Пусть изойдет и с божественным Гектором станет на битву.Так говорю я, и Зевс уговора свидетель нам будет.Если противник меня поразит сокрушительной медью,Сняв он оружия, пусть отнесет к кораблям мореходным;Тело же пусть возвратит, чтоб трояне меня и троянки,80Честь воздавая последнюю, в доме огню приобщили.Если же я поражу и меня луконосец прославит, —Взявши доспехи его, внесу в Илион их священныйИ повешу во храме метателя стрел Аполлона;Тело ж назад возвращу к кораблям обоюдувесельным.85Пусть похоронят его кудреглавые мужи ахейцыИ на брегу Геллеспонта широкого холм да насыплют.Некогда, видя его, кто-нибудь и от поздних потомковСкажет, плывя в корабле многовеслом по черному понту:– Вот ратоборца могила, умершего в древние веки:90В бранях его знаменитого свергнул божественный Гектор! —Так нерожденные скажут, и слава моя не погибнет”.Рек, – и молчанье глубокое все аргивяне хранили:Вызов стыдились отвергнуть, равно и принять ужасались.Вдруг восстал Менелай и вещал между сонма ахеян,95Всех упрекая жестоко и горестно сердцем стеная:“Горе мне! о самохвалы! ахеянки вы – не ахейцы!Срам для ахейских мужей из ужасных ужаснейший будет,Если от них ни один не посмеет на Гектора выйти:Но погибните все вы, рассыпьтесь водою и прахом,100Вы, сидящие здесь, как народ без души и без чести!Я ополчуся и выйду на Гектора! знаю, что свышеЖребий победы находится, в воле богов всемогущих”.Так говоря, покрывался поспешно оружием пышным;И тогда, Менелай, ты расстался бы с сладкою жизнью105В мощных руках Приамида, далеко сильнейшего мужа,Если б тебя удержать не воздвиглись цари и герои:Сам повелитель мужей, Агамемнон пространнодержавный,За руку брата схватил, называл и вещал, убеждая:“Ты исступлен, Менелай благородный! такое безумство110Вовсе тебя не достойно: смири огорченное сердце;В ревности гордой с сильнейшим тебя не дерзай состязаться,С Гектором, сыном Приама: его и другие трепещут!С ним и Пелид быстроногий на славных мужам ратоборствахС страхом встречается, – воин, тебя несравненно храбрейший!115Сядь при дружине своей, успокойся, питомец Зевеса;Мы от ахеян ему одноборца другого возбудим;Сколь он ни будет бесстрашен и боя кровавого жаден,С радостью, верно, колена преклонит, когда лишь безвреденВыйдет из пламенной битвы и страшного единоборства!”120Так говорящий герой отвратил помышление брата,Правду ему говоря: покорился Атрид, и клевретыВесело с плеч Менелая оружия светлые сняли.Нестор от сонма ахеян восстал и вещал им печальный:“Боги! великая скорбь на ахейскую землю приходит!125Истинно горько восплачет Пелей, седой конеборец,Славный мужей мирмидонских вития и мудрый советник.Он восхищался, когда, вопрошая меня в своем доме,Каждого порознь ахейца разведывал род и потомство;Ныне ж, когда он услышит, что всех ужасает их Гектор,130Верно, не раз к небожителям руки прострет, да скорееДух сокрушенный его погрузится в обитель Аида!Если бы ныне, о Зевс, Аполлон и Паллада Афина!Молод я был, как в те годы, когда у гремучего брегаБилася рать пилиян и аркадян, копейщиков славных,135Около фейских твердынь, недалеко от струй Иардана[353].В воинстве их впереди Эревфалион, богу подобный,Первый стоял, ополченный оружием Арейфооя,Славного Арейфооя, прозванием палиценосца,Данным ему от мужей и от жен, опоясаньем красных:140Мощный, не луком тугим, не копьем длиннотенным сражался,Он булавою железной ряды разрывал сопротивных.Оного храбрый Ликург одолел, но не силой – коварством,В тесном проходе; не мог он себя булавой и железнойСпасть от смерти: Ликург, на дороге его упредивши,145В чрево копьем поразил, и об дол он ударился тылом.Снял победитель оружия, дар душегубца Арея;После и сам их носил, выходя на Ареевы споры.Но, когда обессилел герой, состаревшийся в доме,Отдал тяжелый доспех Эревфальону, ратному другу:150Сими доспехами гордый, выкрикивал всех он храбрейших;Все трепетали, страшились, никто не отважился выйти.Вспыхнуло сердце во мне, на свою уповая отвагу,С гордым сразиться, хотя между сверстников был я и младший.Я с ним сразился, – и мне торжество даровала Афина!155Большего всех и сильнейшего всех я убил человека!В прахе лежал он, огромный, сюда и туда распростертый.Если бы так я был млад и не чувствовал немощи в силах,Скоро противника встретил бы шлемом сверкающий Гектор!В вашем же воинстве сколько ни есть храбрейших данаев,160Сердцем никто не пылает противником Гектору выйти!”Так их старец стыдил, – и мгновенно воспрянули девять:Первый воздвигся Атрид, повелитель мужей Агамемнон;После воспрянул Тидид Диомед, воеватель могучий;Оба Аякса вожди, облеченные бурною силой;165Дерзостный Идоменей и его совоинственник грозный,Вождь Мерион, человеков губителю равный, Арею;После герой Эврипил, блистательный сын Эвемона;Вслед Андремонид Фоас и за ним Одиссей знаменитый.Столько восстало их, жаждущих с Гектором славным сразиться.170Слово опять обратил к ним Нестор, конник геренский:“Жребии бросим, друзья, и которого жребий назначит,Тот, несомненно, я верю, возрадует души ахеянИ не менее радостен будет и сам, коль спасенныйВыйдет из пламенной битвы и страшного единоборства”.175Так произнес он, – и каждый, наметивши собственный жребий,Бросил в медный шелом Агамемнона, сына Атрея.Рати молились и длани к бессмертным горе воздевали;Так не один говорил, на пространное небо взирая:“Даруй, о Зевс! да падет на Аякса, или Диомеда,180Иль на царя самого многозлатой Микены, Атрида”.Так говорили, – а Нестор шелом сотрясал пред собраньем;Вылетел жребий из шлема, данаями всеми желанный,Жребий Аякса; и вестник, понесши кругом по собранью,Всем, от десной стороны, показал воеводам ахейским:185Знака никто не признал, отрекался от жребия каждый.Вестник предстал и к тому, по собранию окрест носящий,Кто и означил и в шлем положил; Теламонид великийК вестнику руку простер, и вестник, приближася, подал;Жребий увидевши, знак свой узнал и в восторге сердечном190На землю бросил его и к ахеям вскричал Теламонид:“Жребий, ахеяне, мой! веселюся и сам я сердечно!Так над божественным Гектором льщусь одержать я победу.Други, пока я в рядах боевые доспехи надену,Вы молитеся Зевсу, могущему Кронову сыну,195Между собою, безмолвно, да вас не услышат трояне.Или молитеся громко: мы никого не страшимся!Кто б ни желал, против воли меня не подвигнет он с поляСилой, ни ратным искусством; и я не невеждой, надеюсь,Сам у отца моего в Саламине[354] рожден и воспитан!”200Так говорил, а данаи молили могущего Зевса.Так не один возглашал, на пространное небо взирая:“Зевс отец, обладающий с Иды, преславный, великий,Дай ты Аяксу обресть и победу, и светлую славу!Если ж и Гектора любишь, когда и об нем промышляешь, —205Равные им обоим и могущество даруй и славу!”Так говорили. Аякс покрывался блистательной медьюИ, как скоро одеялся весь в боевые доспехи,Начал вперед выступать, как Арей выступает огромный,Если он шествует к брани народов, которых Кронион210Духом вражды сердцегложущей свел на кровавую битву:Вышел таков Теламонид огромный, твердыня данаев,Грозным лицом осклабляясь; и звучными сильный стопамиШел, широко выступая, копьем длиннотенным колебля.Все аргивяне, смотря на него, восхищалися духом;215Но троянину каждому трепет вступил во все члены;Даже у Гектора сердце в могучей груди содрогалось;Но ни врага избежать, ни в толпы ополчений укрытьсяНе было боле возможности: сам на сражение вызвал.Быстро Аякс подходил, пред собою несущий, как башню,220Медный щит семикожный[355], который художник составил,Тихий, усмарь[356] знаменитейший, в Гиле обителью живший;Он сей щит сотворил легкодвижимый, семь сочетавшиКож из тучнейших волов и восьмую из меди поверхность.Щит сей неся перед грудью, Аякс Теламонид могучий225Стал против Гектора близко и голосом грозным воскликнул:“Гектор, теперь ты узнаешь, один на один подвизаясь,В рати ахейской земли каковы и другие героиЕсть, без Пелида, фаланг разрывателя, с львиной душою!Он у своих кораблей, при дружинах своих мирмидонских,230Празден лежит, на царя Агамемнона злобу питая.Нас же, ахеян, которые выйти с тобою готовы,Много таких! Начинай, Приамид, поединок и битву!”Но ему отвечал шлемоблещущий Гектор великий:“Сын Теламонов, Аякс благородный, властитель народа,235Тщетно меня ты, как будто ребенка, испытывать хочешь,Или как деву, которая дел ратоборных не знает.Знаю довольно я брань и кровавое мужеубийство!Щит мой умею направо, умею налево метать я, —Жесткую тяжесть, – и с нею могу неусталый сражаться;240Пеший, умею ходить я под грозные звуки Арея;Конный, умею, скача, с кобылиц быстроногих сражаться.Но не хочу нападать на такого, как ты, ратоборца,Скрытно высматривая, но открыто, когда лишь умечу”.Рек он – и, мощно сотрясти, поверг длиннотенную пику245И поразил Теламонида в выпуклый щит семикожный,В яркую полосу меди, что сверху восьмая лежала:Шесть в нем полос пробежала, рассекши, бурная пика,В коже седьмой увязла. Тогда Теламонид великий,Мощный Аякс, размахнувши, послал длиннотенную пику250И вогнал Приамиду оружие в щит круговидный:Щит светозарный насквозь пролетела могучая пика,Броню насквозь, украшеньем изящную, быстро пронзилаИ на чреве, под ребрами, самый хитон растерзала,Бурная: Гектор отпрянул и гибели черной избегнул.255Оба исторгнули вновь длиннотенные копья и разомСшиблися вновь, как свирепые львы, пожиратели крови,Или как звери лесов, нелегко одолимые вепри.Гектор копьем в середину щита Теламонида грянул,Но щита не прорвал: на меди изогнулося жало.260В щит, налетевши, ударил Аякс, и насквозь совершенноВышло копье, напиравшего Гектора вспять отразило,Вскользь пробежало по вые, – и черная кровь заструилась.Боя герой не прервал, шлемоблещущий пламенный Гектор:Но, назад он подавшися, камень рукою могучей265Сорвал, средь поля лежавший, черный, жестокий, огромный;Махом поверг, и Аяксов блистательный щит семикожныйГлыбой в средину ударил; взревела вся медь щитовая.Быстро Аякс подхватил несравненно огромнейший камень;Ринул его, размахав, и, напрягши безмерную силу,270В щит угодил и насквозь проломил его камнем жерновным,Ранил колена врагу: на хребет опрокинулся Гектор,Сверху натиснут щитом; но незапно воздвиг ПриамидаФеб; и тогда рукопашно мечами б они изрубились,Если б к героям глашатаи, вестники бога и смертных,275Вдруг не предстали – один от троян, а другой от ахеян,Вестник Идей и Талфибий, мужи разумные оба.Между героями скиптры они протянули, и рек имВестник троянский, Идей, исполненный мудрых советов:“Кончите, дети любезные, кончите брань и сраженье:280Оба равно вы любезны гонителю облаков Зевсу;Оба храбрейшие воины: в том убедилися все мы.Но приближается ночь; покориться и ночи приятно”.Быстро к нему обратясь, отвечал Теламонид великий:“Вестник, что ты произнес, повели произнесть Приамиду;285Он вызывал на сражение наших храбрейших героев;Он и начни: покориться готов я, коль он пожелает”.И ему отвечал шлемоблещущий Гектор великий:“Так, Теламонид, тебе и великость, и силу, и разумБог даровал; меж ахеями ты копьеборец славнейший.290Кончим на нынешний день и борьбу и сражение наше!После сойдемся и будем сражаться, пока уже демонНас не разлучит, из двух одному даровавши победу.Ныне приближилась ночь; покориться и ночи приятно.Шествуй – и пред кораблями всех аргивян ты обрадуй,295Более ж другов любезных и ближних, каких ты имеешь;Я же в Приамовом граде великом обрадую, в Трое,Сердце троян и длинные ризы влачащих троянок,Кои молиться о мне соберутся в божественном храме.Сын Теламонов! почтим мы друг друга дарами на память.300Некогда пусть говорят и Троады сыны и Эллады:Бились герои, пылая враждой, пожирающей сердце;Но разлучились они, примиренные дружбой взаимной”.Гектор, слово окончивши, меч подает среброгвоздныйВместе с ножнами его и красивым ремнем перевесным;305Сын Теламона вручает блистающий пурпуром пояс.Так разлучася, герои – один к ополченьям ахейскимШествовал, к сонмам троянским другой поспешал; и трояне,Радуясь сердцем, смотрели, что шествует здрав и безвреденГектор, Аяксовой силы и рук необорных избегший;310В град повели Приамида не ждавшие видеть живого.Так и Аякса красивопоножные мужи данаиК сыну Атрея вели, восхищенного славой победы.Им собравшимся в кущах владыки народов Атрида,Ради пришедших, тельца пятилетнего царь Агамемнон315Тучного жертвой заклал всемогущему Зевсу Крониду.Быстро его одирают, трудятся, всего рассекают,Рубят искусно на мелкие части, пронзают рожнами,Жарят на них осторожно и, всё уготовив, снимают.Скоро окончился труд, и немедленно пир уготован:320Все пировали, никто не нуждался на пиршестве общем;Но Аякса героя особо хребтом бесконечнымСам Агамемнон почтил, повелитель ахеян державный.И когда питием и пищею глад утолили,Старец в собрании первый слагать размышления начал,325Нестор, который и прежде блистал превосходством советов;Он, благомысленный, так говорил и советовал в сонме:“Царь Агамемнон и вы, воеводы народов данайских!Много уже на боях полегло кудреглавых данаев,Коих черную кровь по брегам пышноструйного Ксанфа330Бурный Арей разлиял, и в Аид погрузились их души.Должно с зарею, Атрид, прекратить ратоборство данаев.Мы же, поднявшися дружно, свезем с побоища трупыВ стан на волах и на месках и все совокупно сожжем их,Одаль судов мореходных: да кости отцовские детям335Каждый в дом понесет, возвращаяся в землю родную.После, на месте сожженья, собравшись, насыплем могилу,Общую всем на долине, а подле построим немедляСтену и башни высокие, нам и судам оборону.В оных устроим ворота и крепко сплоченные створы,340Путь бы чрез оные был колесницам и коням просторный.Подле стены той, снаружи, ров ископаем глубокий;Пусть он, идущий кругом, воспящает и конных и пеших,Чтоб когда-либо рать не нагрянула гордых пергамлян”.Так говорил он; совет одобряя, цари восклицали.345Мужи троянские также совет, на вершине Пергама,Смутный и шумный держали, пред домом Приама владыки.Первый на нем Антенор совещать благомысленный начал:“Трои сыны, и дарданцы, и вы, о союзники наши!Слух преклоните, скажу я, что в персях мне сердце внушает:350Ныне решимся: Елену Аргивскую вместе с богатствомВыдадим сильным Атридам; нарушивши клятвы святые,Мы вероломно воюем; за то и добра никакогоНам, я уверен, не выйдет, пока не исполним, как рек я”.Так произнесши, воссел Антенор; и восстал между ними355Богу подобный Парис, супруг лепокудрой Елены;Он Антенору в ответ устремляет крылатые речи:“Ты, Антенор, говоришь неугодное мне совершенно!Мог ты совет и другой, благотворнейший всем нам,примыслить!Если же то, что сказал, произнес ты от чистого сердца,360Разум твой, без сомнения, боги похитили сами!Я меж троян, укротителей коней, поведаю мысли,И скажу я им прямо: Елены не выдам, супруги!Что до сокровищ, которые в дом я из Аргоса вывез,Все соглашаюся выдать и собственных к оным прибавить”.365Так произнес и воссел Приамид; и восстал между нимиДревний Приам Дарданид, советник, равный бессмертным.Он, благомыслия полный, советовал так на соборе:“Трои сыны, и дарданцы, и вы, о союзники наши!Слух приклоните, скажу я, что в персях мне сердце внушает:370Ныне вы, дети мои, вечеряйте во граде, как прежде;Помните стражу ночную и бодрствуйте каждый на страже.Завтра же вестник Идей да пойдет к кораблям мореходным,Мощным Атрея сынам, Агамемнону и Менелаю,Думу поведать Париса, от коего распря восстала.375Он и сию им измолвит разумную речь: не хотят лиМало почить от погибельной брани, доколе убитыхТрупы сожжем; и заратуем снова, пока уже демонНас не разлучит, одним иль другим даровавши победу”.Так говорил, – и, внимательно слушая, все покорились.380Рати троянские вместе, толпа близ толпы, вечеряли.Рано утром Идей отошел к кораблям мореходнымИ обрел уж на сонме данаев, клевретов Арея,Подле кормы корабельной царя Агамемнона. ВестникСтал посреди воевод и вещал им голосом звучным:385“Царь Агамемнон и вы, предводители ратей ахейских!Царь мне Приам повелел и другие сановники ТроиДуму поведать, когда то желательно вам и приятно,Сына его Александра, от коего распря восстала:Те из сокровищ, которые он в кораблях многоместных390В Трою из Аргоса вывез (о, лучше б он прежде погибнул!),Хочет все возвратить и собственных к оным прибавить;Но супругу младую Атрида царя, Менелая,Выдать Парис отрекается, как ни склоняли трояне.Слово еще и сие повелели сказать: не хотите ль395Вы опочить от погибельной брани, доколе убитыхТрупы сожжем; и заратуем снова, пока уже демонНас не разлучит, одним иль другим даровавши победу”.Рек, – и молчанье глубокое все аргивяне хранили.Но меж них взговорил Диомед, воеватель могучий:400“Нет, да никто между нас не приемлет сокровищ Париса,Даже Елены! Понятно уже и тому, кто бессмыслен,Что над градом троянским грянуть готова погибель!”Так произнес, – и воскликнули окрест ахейские мужи,Все удивляясь речам Диомеда, смирителя коней.405И тогда ко Идею вещал Агамемнон державный:“Слышишь ты сам, провозвестник троянский, речи ахеян:Так отвечают ахеяне, так я и сам помышляю.Что до сожжения мертвых, нисколько тому не противлюсь.Долг – ничего не щадить для окончивших дни человеков,410И умерших немедленно должно огнем успокоить.Зевс да услышит обет мой, Геры супруг громоносный!”Так произнес – и горе небожителям поднял он скипетр;И обратно Идей отошел к Илиону святому.Тою порою сидели на сонме трояне, дардане,415Все совокупно: они ожидали, когда возвратитсяВестник почтенный. Идей возвратился и, став посреди их,Весть произнес; и, поднявшись, трояне готовились быстро, —Те привозить мертвецов, а другие – древа из дубравы.Сонмы ахеян равно от судов многовеслых спешили, —420Те привозить мертвецов, а другие – древа из дубравы.Солнце лучами новыми чуть поразило долины,Вышед из тихокатящихся волн Океана глубокихВ путь свой небесный, как оба народа встретились в поле.Трудно им было узнать на побоище каждого мужа:425Только водой омывая покрытых и кровью и прахом,Клали тела на возы, проливая горючие слезы;Громко рыдать Приам запрещал им: трояне безмолвноМертвых своих, на костер полагали, печальные сердцем,И, предав их огню, возвратилися к Трое священной.430Так и с другой стороны меднолатные мужи ахейцыМертвых своих на костер полагали, печальные сердцем,И, предав их огню, возвращались к судам мореходным.Не было утро еще, но седели уж сумраки ночи,И на труд поднялися ахеян отборные мужи.435Там, где тела сожигали, насыпали дружно могилу,Общую всем на долине; близ оной воздвигнули стену,Башни высокие, воинству их и судам оборону;В них сотворили ворота и крепко сплоченные створы,Путь бы чрез оные был колесницам и коням просторный.440Подле стены той, снаружи, ров ископали великий,Всюду широкий, глубокий, и колья по нем водрузили.Так подвизалися там кудреглавые мужи ахейцы.Боги меж тем, восседя у Кронида, метателя молний,Все изумлялися, видя великое дело ахеян.445В сонме их начал вещать Посейдаон, земли колебатель:“Зевс громовержец, какой человек на земле беспредельнойНыне богам исповедает волю свою или помысл?Или не видишь ты, в ночь кудреглавые мужи ахейцыСоздали стену своим кораблям и пред нею глубокий450Вывели ров, а бессмертным от них возданы ль гекатомбы?Слава о ней распрострется, где только Денница[357] сияет;Но забудут об оной, которую я с АполлономОколо града царю Лаомедону создал, томяся!”Гневно вздохнув, отвечал Посейдаону Зевс тучеводец:455“Бог многомощный, землею колеблющий, что ты вещаешь?Пусть от бессмертных другой устрашается замыслов равных,Кто пред тобою далёко слабее и силой и духом!Слава твоя распрострется, где только Денница сияет.Верь и дерзай: и когда кудреглавые мужи ахейцы460В быстрых судах понесутся к любезным отечества землям,Стену сломи их и, всю с основания в море обрушив,Изнова берег великий покрой ты песками морскими,Да и след потребится огромной стены сей ахейской”.Так взаимно бессмертные между собою вещали.465Солнце зашло, и свершилось великое дело ахеян.В кущах они закаляли тельцов, вечерять собирались.Тою порой корабли, нагруженные винами Лемна,Многие к брегу пристали: Эвней[358] Ясонид послал их,Сын Ипсипилы[359], рожденный с Ясоном[360], владыкой народа.470Двум Атрейонам, царю Агамемнону и Менелаю,Тысячу мер, как подарок, напитка прислал Ясонион.Прочие мужи ахейские меной вино покупали:Те за звенящую медь, за седое железо меняли,Те за воловые кожи или за волов круторогих,475Те за своих полоненных. И пир уготовлен веселый.Целую ночь кудреглавые мужи ахейцы по стануВкруг пировали, а Трои сыны и союзники – в граде.Целую ночь им беды совещал олимпийский провидец,Грозно гремящий, – и страх находил на пирующих бледный:480Мужи вино проливали из кубков; не смел ни единыйПить, не возлив наперед всемогущему Кронову сыну.Все наконец возлегли и дарами сна насладились.

Песнь восьмая

Собрание богов. Прерванная битва

В ризе златистой Заря простиралась над всею землею,Как богов на собор призвал молнелюбец Кронион;И, на высшей главе многохолмного сидя Олимпа,Сам он вещал; а бессмертные окрест безмолвно внимали.5“Слушайте слово мое, и боги небес, и богини:Я вам поведаю, что мне в персях сердце внушает;И никто от богинь, и никто от богов да не мыслитСлово мое ниспровергнуть; покорные все совокупноМне споспешайте, да я беспрепятственно дело исполню!10Кто ж из бессмертных мятежно захочет, и я то узнаю,С неба сойти, пособлять илионянам или данаям,Тот, пораженный позорно, страдать на Олимп возвратится!Или восхичу его и низвергну я в сумрачный Тартар,В пропасть далекую, где под землей глубочайшая бездна:15Где и медяный помост, и ворота железные, Тартар,Столько далекий от ада, как светлое небо от дола[361]!Там он почувствует, сколько могучее всех я бессмертных!Или дерзайте, изведайте, боги, да все убедитесь:Цепь золотую теперь же спустив от высокого неба,20Все до последнего бога и все до последней богиниСвесьтесь по ней; но совлечь не возможете с неба на землюЗевса, строителя вышнего, сколько бы вы ни трудились!Если же я, рассудивши за благо, повлечь возжелаю, —С самой землею и с самым морем ее повлеку я25И моею десницею окрест вершины ОлимпаЦепь обовью; и вселенная вся на высоких повиснет —Столько превыше богов и столько превыше я смертных!”Так он вещал, – и молчанье глубокое боги хранили,Все пораженные речью: ужасно грозен вещал он;30Но наконец светлоокая так возгласила Афина:“О всемогущий отец наш, Кронион, верховный владыко!Ведаем мы совершенно, что сила твоя необорна;Но милосердуем мы об ахеянах, доблестных воях,Кои, судьбу их жестокую скоро исполнив, погибнут.35Все мы, однако, от брани воздержимся, если велишь ты;Мы лишь советы внушим аргивянам, да храбрые мужиВ Трое погибнут не все под твоим сокрушительным гневом”.Ей, улыбаясь, ответствовал тучегонитель Кронион:“Бодрствуй, Тритония, милая дочь! не с намереньем в сердце40Я говорю, и с тобою милостив быть я желаю”.Так произнес он – и впряг в колесницу коней медноногих,Бурно летающих, гривы волнующих вкруг золотые;Золотом сам он одеялся; в руку художеством дивныйБич захватил золотой и на блещущей стал колеснице;45Коней погнал, – и послушные быстро они полетели,Между землею паря и звездами усеянным небом.Он устремлял их на Иду, зверей многоводную матерь,К Гаргару[362] холму, где роща его и алтарь благовонный.Там коней удержал повелитель бессмертных и смертных50И, от ярма отрешив, окружил их мраком великим.Сам на вершине Идейской воссел, величаяся славой,Град созерцая троян и суда меднобронных данаев.Тою порой укрепилися снедью ахейские мужи,Быстро по кущам и в битву оружием все покрывались.55Трои сыны на другой стороне ополчались по граду,В меньшем числе, но и так готовые крепко сражаться,Нуждой влекомые кровной, сражаться за жен и детей их.Все растворились ворота; из оных зареяли ратиКонные, пешие; шум между толп их воздвигся ужасный.60Рати, на место одно устремлялся, быстро сошлися;Разом сразилися кожи, сразилися копья и силыВоинов, медью одеянных; выпуклобляшные разомСшиблись щиты со щитами; гром поднялся ужасный.Вместе смешались победные крики и смертные стоны65Воев губящих и гибнущих; кровью земля заструилась.Долго, как длилося утро и день возрастал светоносный,Стрелы и тех и других поражали – и падали вои.Но, лишь сияющий Гелиос стал на средине небесной,Зевс распростер, промыслитель, весы золотые; на них он70Бросил два жребия Смерти, в сон погружающей долгий:Жребий троян конеборных и меднооружных данаев;Взял посредине и поднял: данайских сынов преклонилсяДень роковой, данайских сынов до земли многоплоднойЖребий спустился, троян же до звездного неба вознесся.75Страшно грянул от Иды Кронид и перун, по лазури,Пламенный бросил в ахейские рати; ахейцы, увидя,Все изумились, покрылися лица их ужасом бледным.Идоменей оставаться не смел, ни Атрид Агамемнон;Ни Аяксы вожди не остались, клевреты Арея.80Нестор один средь побоища, страж аргивян, оставалсяВолей недоброю: конь пострадал, пораженный стрелою.Ранил его Александр, супруг лепокудрой Елены,В голову, в самое темя, где первые волосы конейИдут от черепа к вые: опасное место; от боли85Конь заскакал на дыбы: пернатая в мозг погрузилась.Коней смутил и других он, крутяся вкруг пагубной меди.Тою порою, как старец, к коню пораженному бросясь,Припряжь отсечь напрягается, Гектора быстрые кониСкачут сквозь волны бегущих, отважного мча властелина,90Гектора! Тут бы старец жизнь погубил неизбежно,Если б его не узрел Диомед, воеватель могучий.Страшно воскликнул герой, призывая царя Одиссея:“Сын благородный Лаэрта, герой Одиссей многоумный!Что ты бежишь, обращая хребет, как в толпе малодушный?95Пику тебе, берегися, вонзят бегущему в плечи.Стань, Одиссей, отразим мы от старца свирепого мужа”.Рек; не услышал его Одиссей, благородный страдалец;Мимо промчался, бежа к кораблям многоместным ахейским,Но Диомед, и один оставаясь, вперед устремился;100Стал перед конским ярмом геренского старца НелидаИ к нему взговорил, устремляя крылатые речи:“Старец, жестоко тебя ратоборцы младые стесняют!Сила оставила, старость тебя удручила лихая;Немощен твой и возница, и кони твои не проворны.105Шествуй ко мне, взойди на мою колесницу; увидишь,Троса кони каковы, несказанно искусные в полеБыстро летать и туда и сюда, и в погоне и в бегстве.Я их вчера у Энея отбил, разносителя бегства.Вверь ты своих попеченью сподвижников, сих же с тобою110Мы устремим на троян конеборных, да ныне и ГекторУзрит, в руке и моей способна ль свирепствовать пика!”Так произнес; не преслушался Нестор, конник геренский;Старца приняв кобылиц, озаботились ими клевреты,Сильные двое, Сфенел с Эвримедоном славолюбивым.115Сами вожди совокупно вошли в колесницу Тидида;Нестор немедленно в руки приял блестящие вожжи,Коней стегнул, и пред Гектором быстро они очутились.В Гектора, прямо летящего, дрот Диомед устремляет;И в него не попал; но его браздодержца-клеврета,120Сына Фебея почтенного, смелого Эниопея,Коней браздами гонящего, в грудь поражает у сердца:В прах с колесницы он пал, и отпрянули в сторону кониБурные; там сокрушилась его и душа и могучесть.Гектору сердце стеснила жестокая скорбь о вознице;125Но его наконец, невзирая на жалость о друге,Бросил и смелого окрест возницы искал; и не долгоКони нуждались в правителе; скоро достойный явился:Архептолем, Ифитид бесстрашный; ему он на конейБыстрых взойти повелел и бразды к управлению вверил.130Сеча была б, совершилось бы; невозвратимое дело,В граде своем заключились бы, словно как овцы, трояне;Но увидел то быстро отец и бессмертных и смертных.Он, загремевши ужасно, перун сребропламенный бросилИ на землю его, пред конями Тидида, повергнул:135Страшным пламенем вверх воспаленная пыхнула сера;Кони от ужаса, прянув назад, под ярмом задрожали;Пышные коней бразды убежали из старцевых дланей;С сердцем трепещущим он провещал к Диомеду герою:“Друг Диомед, оборачивай к бегству коней быстроногих.140Или не чувствуешь ты, не тебе от Кронида победа!Ныне его на бою громомещущий Зевс прославляет,Гектора; после, быть может, когда возжелает, даруетСлаву и нам. Человек не преложит советов Зевеса,Сколько бы ни был он силен: могучее он, громовержец!”145Но ему отвечал Диомед, знаменитый воитель:“Всё справедливо и всё ты разумно, старец, вещаешь;Но болезнь мне жестокая сердце и душу проходит!Гектор некогда скажет, пред сонмом троян велереча:– Вождь Диомед от меня к кораблям убежал, устрашенный.150Скажет хвалясь, и тогда расступися, земля, подо мною!”Вновь Диомеду ответствовал Нестор, конник геренский:“Сын браноносца Тидея, бестрепетный, что ты вещаешь?Если бы Гектор тебя и робким назвал и бессильным,Веры ему не дадут ни дардане, ни граждане Трои;155Веры ему не дадут и супруги троян щитоносцев,Коих супругов цветущих толпы распростер ты по праху”.Так говоря, обратил он на бегство коней звуконогихРати бегущей в толпу; и на них и трояне и Гектор,Страшные крики подняв, задождили свистящие стрелы.160Голосом звучным кричал ему вслед шлемоблещущий Гектор:“О Диомед! перед всеми тебя почитали данаиМестом, и брашном, и полными кубками в пиршествах общих;Впредь не почтут: пред всех их женщиной ты оказался!Сгибни, презренная дева! скорей, чем меня отразивши,165На стены наши взойдешь или наших супруг похищенныхВ плен повлечешь ты, скорее тебя я к демону свергну!”Так восклицал; а Тидид волновался в сомнительных думах:Вспять обратить ли коней и сразиться ли противуставши?Трижды на думу сию и умом он и сердцем решался;170Трижды с идейского Гаргара грозно гремел промыслительЗевс, возвещая троянам победу сомнительной битвы.Гектор же снова троян возбуждал, восклицающий звучно:“Трои сыны, и ликийцы, и вы, рукопашцы Дарданцы!Будьте мужами, о други, помните бурную доблесть!175Чувствую, мне благосклонный Кронид знаменает сим громомВ брани победу и славу, ахейцам же срам и погибель!Мужи-безумцы, они в оборону примыслили стены,Слабые, храбрым презренные, силам моим не преграда!Кони же наши легко чрез ископанный ров перепрянут.180Но когда я приближусь к аргивским судам мореходным,Помните, други! с огнем вы пылающим будьте готовы.Пламенем я истреблю их суда и самих пред судамиВсей изобью аргивян, удушаемых дымом пожарным!”Так произнесши, к коням обратился и к ним говорил он:185“Ксанф, и Подарг[363], и божественный Ламп, и могучий мой Эфон!Ныне, о кони, вы мне заплатите за корм свой роскошный:Часто моя Андромаха, почтенная дочь Этиона,Первым вам предлагала пшеницу приятную в пищу,Вам растворяла вино к питию, до желания сердца,190Прежде меня, для нее драгоценного мужа младого!Мчитеся ж, кони, летите; настигнем врагов и похитимНесторов щит, о котором слава до неба восходит,Будто из золота весь он – и круг, и его рукояти;И с рамен Диомеда, смирителя коней, добудет195Пышные, дивные латы, Гефеста бессмертного дело!Если похитим мы их, несомненно уверен, ахейцыВ эту же ночь на суда быстролетные бросятся к бегству!”Так возносясь, восклицал он; прогневалась мощная Гера,Восколебалась на троне, и дрогнул Олимп многохолмный.200Быстро вещала она к Посейдону, великому богу:“Бог многомощный, колеблющий землю! ужели нисколькоСердце твое не страдает о гибнущих храбрых данаях!Тех, что и в Эге[364] тебе, и в Гелике столько приятныхЖертв и даров посвящают? споспешествуй им ты в победе!205Если б и все, аргивян покровители, мы возжелали,Трои сынов отразив, обуздать громоносного Зевса,Скоро бы он сокрушился, сидя одинокий на Иде!”Ей, негодуя, ответствовал мощный земли колебатель:“О дерзословная Гера! какие ты речи вещаешь?210Нет, не желаю отнюдь, чтобы кто-либо смел от бессмертныхС Зевсом Кронидом сражаться; могуществом всех он превыше!”Так на Олимпе бессмертные между собою вещали.Тою порой от судов, между рвом и стеною, пространствоВсё наполнено было и коней и воев толпами215Страшно теснимых данаев: теснил их, подобно Арею,Гектор могучий, когда даровал ему славу Кронион.Он истребил бы свирепым огнем и суда их у моря,Если бы Гера царю Агамемнону в мысль не вложилаБыстро народ возбудить, хоть и сам он об оном же пекся:220Он устремился стопами широкими к стану ахеян,Мощной рукою держа великий свой плащ пурпуровый.Стал Агамемнон на черный, огромный корабль Одиссея,Бывший в средине, да голос его обоюдно услышатВ кущах конечных Аякса и в кущах царя Ахиллеса,225Кои на самых концах с многовеслыми их кораблямиСтали, надежные оба на силу их рук и на храбрость.Там, поразительным голосом, он вопиял к аргивянам:“Стыд, аргивяне! отродье презренное, дивные видом!Где похвальбы, как храбрейшими сами себя величали,230Те, что на Лемне, тщеславные, громко вы произносили?Там на пирах, поедая рогатых волов неисчетных,Чаши до дна выпивая, вином через край налитые,На сто, на двести троян, говорили вы, каждый из нашихСтанет смело на бой! а теперь одного мы не стоим235Гектора! Он к кораблям приближается с пламенем бурным!Зевс Олимпийский, кого на земле от царей многомощныхРавной ты карой карал и толикой лишал его славы?Я же, о Зевс, миновал ли когда твой алтарь велелепный,В черном моем корабле сюда на несчастие плывший?240Нет, на всех возжигал я тельчие туки и бедра,Сердцем пылая разрушить высокотвердынную Трою.Ныне, о Зевс, хоть одно для меня ты исполни желанье.Дай хотя нам ты самим от врагов избежать и спастися;Здесь не предай на погибель сынам Илиона ахеян!”245Рек; умилился отец над царем, проливающим слезы;Знаменье дал, да спасется аргивский народ, не погибнет:Быстро орла ниспослал, между вещих вернейшую птицу[365].Мчащий в когтях он еленя, рождение быстрыя лани,Близ алтаря велелепного Зевсова бросил еленя,250Где племена аргивян поклонялись всевещему Зевсу.Чуть усмотрели они, что от Зевса явилася птица,Жарче на рати троянские бросились, вспыхнули боем.Но не успел ни один, сколь ни много данаев тут было,Славиться прежде Тидида, что, бурных коней устремивши,255Выгнал за ров, на противных ударил и смело сразился.Первый из всех он троянского мужа, доспешника, свергнул,Фрадмона ветвь, Агелая; тогда, как троянец на бегствоКоней ворочал, ему, обращенному, острую пикуОн между плеч углубил и сквозь перси кровавую выгнал:260Пал с колесницы он в прах, и взгремели на падшем доспехи.После Тидида, Атриды цари устремилися оба;Вслед их Аяксы вожди, облеченные бурною силой,Идоменей Девкалид и его сподвижник ужасный,Вождь Мерной, Эниалию равный, губителю смертных;265После герой Эврипил, препрославленный сын Эвемона.Тевкр же, девятым исшед, наляцатель жестокого лука,Стал под великим щитом Теламонова сына Аякса.Часто Аякс отсторанивал щит; а стрелец знаменитый,Вкруг осмотревши и метко стрельнувши в толпу сопротивных,270Ранил кого-либо; раненый, пав, расставался с душою;Тевкр же бросался назад, и, как к матери сын, приникал онК брату Аяксу, и сильный щитом покрывал его светлым.Кто ж меж троянами первый сражен Теламонидом Тевкром?Первый Орсилох, за ним Офелест и воинственный Ормен,275Детор и Хромий и муж Ликофонт, небожителю равный,Гамопаон, Полиемонов сын и могучий Меланипп:Сих, одного за другим, положил он на тучную землю.Тевкра увидев, восхитился духом Атрид Агамемнон,Как он из крепкого лука троян истребляет фаланги;280Быстро приближился, стал и к нему, восхищенный, воскликнул:“Тевкр, удалая глава! предводитель мужей, Теламонид!Так поражай и успеешь, и светом ахейцам ты будешь,Славой отцу Теламону: тебя возлелеял он с детстваИ, побочного сына, воспитывал в собственном доме:285Старца, хотя и далекого, славой возвысь благородной!Я же тебе говорю, и исполнено слово то будет:Ежели даруют мне громовержущий Зевс и АфинаГрад разорить, устроением пышную Трою Приама, —Первому после меня тебе вручу я награду[366]:290Или треножник сияющий, или коней с колесницей,Или младую жену, да с тобою восходит на ложе”.Рек он, – и быстро Атриду ответствовал Тевкр непорочный:“Сын знаменитый Атреев, почто, как и сам я стараюсь,Ты побуждаешь меня? Ни на миг я, покуда есть сила,295Празден не буду; с тех пор, как троян отразили мы к граду,С тех уже пор я стрелами, врагов принимая, сражаю.Восемь уже я послал изощреннейших стрел долгожалых;Восемь вонзились они в благороднейших юношей ратных;Только сего не дается свирепого пса мне уметить!”300Так произнес, – и пернатою новой из лука он прыснул,В Гектора метя; его поразить разгоралось в нем сердце,И в него не попал; но невинного Горгифиона,Храброго сына Приамова, в грудь поразил он стрелою,Сына, который рожден от жены, из Эзимы поятой,305Кастианиры прекрасной, видом богине подобной.Словно как мак в цветнике наклоняет голову набок,Пышный, плодом отягченный и крупною влагой весенней, —Так он голову набок склонил, отягченную шлемом.Тевкр же пернатою новой из лука могучего прыснул,310В Гектора метя; его поразить распылалось в нем сердце,И не уметил опять: Аполлон отразил роковую;Архептолема она, Приамидова друга-возницу,Пламенно в бой устремлявшегось, острая, в грудь поразила:В прах с колесницы он пал, и отпрянули в сторону кони315Бурные; там сокрушилась его и душа и могучесть.Тяжкая грусть по вознице у Гектора сердце стеснила;Но оставил его, невзирая на жалость о друге;Брату герой повелел, Кебриону[367], стоящему близко,Конские вожжи принять, и немедленно тот покорился.320Гектор же сам с колесницы сияющей прянул на землюС криком ужасным и, камень рукою восхитив огромный,Ринулся прямо на Тевкра, убить стреловержца пылая.Тою порой из колчана пернатую горькую вынув,Тевкр приложил к тетиве, – и его шлемоблещущий Гектор,325Лук наляцавшего крепкий, по раму, где ключ[368] отделяетВыю от персей и где особливо опасное место, —Там, на себя устремленного, камнем ударил жестоким,Жилу рассек у стрельца; онемела рука возле кисти,Он на колено поникнул, и лук из руки его выпал.330Сын Теламонов, Аякс, не оставил падшего брата;Быстро примчась, заступил и щитом заградил круговидным.Тою порой, под него преклоняся, усердные други,Ехиев сын, Мекистей, и младой благородный Аластор,К черным его кораблям понесли, стенящего тяжко.335Снова храбрость троян Олимпиец Кронион возвысил;Прямо к глубокому рву трояне погнали ахеян;Гектор вперед между первыми несся, могучестью гордый.Словно как пес быстрорыщущий льва или дикого вепря,340Следом гоня и на резвые ноги надеяся, ловитТо за бока, то за бедра и все стережет извороты, —Так шлемоблещущий Гектор данаев гнал, непрестанноМужа последнего пикой сражая: бежали данаи.Но когда перешли частокол и окоп свой глубокий,В смуте бежа, и от рук уже вражеских многие пали, —345Подле судов удержались от бегства ахейские мужи.Там, ободряя друг друга и руки горе воздевая,Всех олимпийских богов умоляли мольбой громогласной.Гектор же грозный носился кругом на конях пышногривых,Взором подобный Горгоне и людоубийце Арею.350Так их увидев, исполнилась жалости Гера богиняИ мгновенно к Палладе крылатую речь устремила:“Дщерь громовержца Кронида, Паллада! ужели данаям,Гибнущим горестно, мы хоть в последний раз не поможем?Верно, жестокий свой жребий они совершат и погибнут355Все под рукой одного; нестерпимо над ними свирепствоГектора, сына Приамова: сколько он зла им соделал!”Ей отвечала немедленно дочь громовержца Афина:“И давно бы уж он и свирепство и душу извергнул,Здесь, на родимой земле, сокрушенный руками данаев,360Если б отец мой, Кронид, не свирепствовал мрачной душою.Лютый, всегда неправдивый, моих предприятий рушитель,Он никогда не воспомнит, что несколько раз я спасалаСына его[369], Эврисфеем томимого в подвигах тяжких.Там он вопил к небесам, и меня от высокого неба365Сыну его помогать ниспослал Олимпиец Кронион.Если б я прежде умом проницательным то предузнала,В дни, как его Эврисфей посылал во Аид крепковратныйПса увести из Эреба[370], от страшного бога Аида, —Он не избегнул бы гибельных вод глубокого Стикса.370Ныне меня ненавидит и волю Фетиды свершает:Ноги лобзала ему и касалась брады Нереида[371],Слезно моля, да прославит он ей градоборца Пелида.Будет, когда он опять назовет и Афину любезной!Гера, не медли, впряги в колесницу коней звуконогих;375Я между тем поспешаю в чертоги отца Эгиоха:Там я оружием грозным на бой ополчусь и увижу,Нам Приамид сей надменный, шеломом сверкающий ГекторБудет ли рад, как мы явимся обе на битвенном поле?О! не один и троянец насытит псов и пернатых380Телом и туком своим, распрострясь пред судами ахеян!”Так изрекла; преклонилась лилейнораменная Гера:Бросясь и быстро носясь, снаряжала коней златосбруйныхГера, богиня старейшая, отрасль великого Крона.Тою порой Афина в чертоге отца Эгиоха385Тонкий покров разрешила, струей на помост он скатился,Пышноузорный, который сама, сотворив, украшала;Вместо его облачася броней громоносного Зевса,Бранным доспехом она ополчалася к брани плачевной;Так в колеснице пламенной став, копием ополчилась390Тяжким, огромным, могучим, которым ряды сокрушаетСильных, на коих разгневана дщерь всемогущего бога.Гера немедля с бичом налегла на коней быстролетных;С громом врата им небесные сами разверзлись, при Горах,Страже которых Олимп и великое вверено небо,395Чтобы облак густой разверзть иль сомкнуть перед ними.Оным путем, чрез сии врата подстрекаемых конейГнали богини. От Иды узрев их, исполнился гневаЗевс, – и Ириду к ним устремил златокрылую с вестью:“Мчися, Ирида крылатая, вспять возврати их, не дай им400Дальше стремиться; или не к добру мы сойдемся во брани!Так я, реки им, вещаю и так непреложно исполню;Коням я ноги сломлю под блестящею их колесницей;Их с колесницы сражу и в прах сокрушу колесницу!И ни в десять свершившихся лет круговратных богини405Язв не излечат глубоких, какие мой гром нанесет им.Будет помнить Афина, когда на отца ополчалась!Но против Геры не столько я злобен, не столько я гневен:Гера обыкнула всё разрушать мне, что я ни замыслю!”Рек он, – и бросилась вестница, равная вихрям Ирида:410Прямо с Идейских вершин на великий Олимп устремилась.Там, при первых вратах многохолмной горы ОлимпийскойВстретив богинь, удержала и Зевсов глагол возвестила:“Что предприемлете? что ваше сердце свирепствует в персях?Зевс воспрещает Кронид поборать кудреглавым ахейцам.415Так он грозил, громовержец, и так непреложно исполнит:Сломит колена коням под златой колесницею вашей,Вас с колесницы сразит и в прах сокрушит колесницу.И ни в десять уже совершившихся лет крутовратныхВы не излечите язв, которые гром нанесет вам.420Будешь, Афина, ты помнить, когда на отца ополчалась!Но против Геры не столько он злобен, не столько он гневен:Гера обыкнула всё разрушать, что Кронид ни замыслит!Ты же, ужасная, – псица бесстыдная, ежели точноПротиву Зевса дерзаешь поднять огромную пику!”425Слово скончав, отлетела подобная вихрям Ирида.И к Афине тогда провещала державная Гера:“Нет, светлоокая дочь Эгиохова! Я не желаю,Я не позволю себе против Зевса за смертных сражаться!Пусть между ними единый живет, а другой погибает,430Как предназначено; Зевс, совещаяся с собственным сердцем,Сам да присудит, что следует, Трои сынам и ахейцам!”Так произнесши, назад обратила коней быстроногих.Горы, принесшимся им, пышногривых коней отрешили,Их привязали браздами у яслей, амброзии полных;435Но колесницу богинь приклонили к стенам кругозарным.Сами богини, притекшие вспять, между сонма бессмертныхСели на кресла златые, с печалью глубокою в сердце.Зевс от Иды горы, в колеснице красивоколесной,440Коней к Олимпу погнал и принесся к собору бессмертных.Коней его отрешил Посейдон, земли колебатель,И колесницу, покрыв полотном, на подножье поставил.Сам на златом престоле пространногремящий КронионСел, – и великий Олимп задрожал под стопами владыки.Смутны, одни, от Зевса далёко, Афина и Гера445Вместе сидели, не смея начать ни вопроса, ни речи.Мыслью своею проник то Кронион и сам возгласил к ним:“Чем опечалены так и Афина и Гера богиня?В брани, мужей прославляющей, вы подвизались не долго,К пагубе храбрых троян, на которых пылаете злобой!450Так, у меня таковы необорные силы и руки;Боги меня не подвигнут, колико ни есть на Олимпе!Вам же трепет объял и сердца, и прекрасные членыПрежде, чем брань вы узрели и грозные подвиги брани.Паки глаголю я вам (и глаголы б мои совершились):455Вы на своей колеснице, моим пораженные громом,Вспять никогда не пришли б на Олимп, обитель бессмертных!”Так он вещал; негодуя, вздохнули Афина и Гера:Вместе сидели они и троянам беды совещали.Но Афина смолчала, не молвила, гневная, слова460Зевсу отцу; а ее волновала свирепая злоба.Гера же гнева в груди не сдержала, воскликнула к Зевсу:“Мрачный Кронион! какие слова ты, жестокий, вещаешь?Ведаем мы совершенно, что сила твоя необорна;Но милосердуем мы об ахеянах, доблестных воях,465Кои, судьбу их жестокую скоро исполнив, погибнут!Обе, однако, от брани воздержимся, если велишь ты;Мы лишь советы внушим аргивянам, да храбрые мужиВ Трое погибнут не все под твоим сокрушительным гневом”.К ней обратясь, возгласил воздымающий тучи Кронион:470“Завтра с Денницею ты, волоокая, грозная Гера,Можешь, коль хочешь, увидеть, как будет КронидмногомощныйБоле еще истреблять ополчение храбрых данаев:Ибо от брани руки не спокоит стремительный ГекторПрежде, пока при судах не воспрянет Пелид быстроногий,475В день, как уже пред кормами их воинства будут сражаться,В страшной столпясь тесноте, вкруг Патроклова мертвого тела.Так суждено! и пылающий гнев твой в ничто я вменяю!Если бы даже ты в гневе дошла до последних пределовСуши и моря, туда, где Япет[372] и Крон заточенный,480Сидя, ни ветром, ни светом высокоходящего солнцаВвек насладиться не могут, кругом их Тартар глубокий!Если б, вещаю тебе, и туда ты, скитаясь, достигла,Гнев твой вменю ни во что, невзирая на всю твою наглость!”Рек, – и умолкла пред Зевсом лилейнораменная Гера.485Пал между тем в Океан лучезарный пламенник солнца,Черную ночь навлекая на многоплодящую землю.День сокрылся противу желаний троян; но ахейцамСладкая, всем вожделенная, мрачная ночь наступила.В войске троянском совет сотворил блистательный Гектор,490Вдаль от ахейских судов, к реке отошедши пучинной,В чистое поле, где место от трупов свободное было.Там, сошедшие с коней, трояне слушали слово.Гектор его говорил им великий; в деснице держал онПику в одиннадцать локтей; далеко на пике сияло495Медное жало ее и кольцо вкруг него золотое.Он, опираясь на пику, вещал им крылатые речи:“Слух приклоните, трояне, дардане и рати союзных!Я уповал, что в сей день, истребив и суда и ахеян,Мы, торжествуя, обратно в святый Илион возвратимся.500Прежде настигнула тьма; и единая тьма сохранилаРать аргивян и суда их на береге шумного моря.Други, и мы покоримся настигнувшей сумрачной ночи;Вечерю здесь учредим. Ратоборцы, коней пышногривыхВсех вы от ярм отрешивши, задайте обильно им корму;505Сами скорее из града волов и упитанных агницК вечере в стан пригоните; вина животворного, хлебовНам из домов принесите; и после совлечь поспешайтеМножество леса, да целую ночь, до Зари светоносной,Окрест огни здесь пылают и зарево к небу восходит;510Ради того, чтоб во тьме кудреглавые мужи ахейцыВ дом не решились бежать по широким хребтам ГеллеспонтаИли дабы на суда не взошли безопасно и мирно.Нет, пускай не один и в отечестве рану врачует,Раненный острым копьем иль крылатой стрелою троянской,515Скачущий в судно данаец; и пусть ужаснутся народыСлезную брань наносить укротителям коней троянам!Вестники, Зевсу любезные, вы объявите, да в градеБодрые отроки все и от лет убеленные старцыТрою святую кругом стерегут с богосозданных башен;520Жены ж, слабейшие силами, каждая в собственном доме,Яркий огонь да разводят, и крепкая стража да будет:В град не ворвался б враждебный отряд при отсутствии воинств.Так да будет, как я говорю, браноносцы трояне!Мысли, народу сегодня полезные, сказаны мною;525Завтра другие троянам, смирителям коней, скажу я.Льщуся, молясь и надеясь на Зевса и прочих бессмертных,Я изгоню из Троады неистовых псов навожденных,Коих судьба лихая на черных судах привела к нам.Но во мраке ночном охраним и себя мы во стане;530Завтра же, с светом Зари, ополчася оружием бранным,Мы пред судами ахеян воздвигнем свирепую жесточь.Там я увижу, меня ль Диомед, воеватель могучий,Боем к стенам от судов отразит или я, ДиомедаМедью убив, в Илион возвращуся с корыстью кровавой.535Завтра пред нами покажет он мужество, если посмеетВстретить летящий мой дрот; но, надеюся, завтра меж первыхБудет пронзенный лежать, с неисчетными окрест друзьями,Он перед солнцем всходящим. О! если бы столько же верноБыл я бессмертен и жизнью моей никогда не стареющ540Славился всеми, как славятся Феб и Паллада Афина, —Сколько то верно, что день сей несет аргивянам погибель!”Так Приамид говорил, – и кругом восклицали трояне;Быстрых коней отрешали, под ярмами потом покрытых,И, пред своей колесницею каждый, вязали браздами.545После из града и тучных волов, и упитанных агницК рати поспешно пригнали, вина животворного, хлебовВ стан принесли из домов, навлачили множество лесаИ сожигали полные в жертву богам гекатомбы.Их благовоние ветры с земли до небес возносили550Облаком дыма; но боги блаженные жертв не прияли,Презрели их; ненавистна была им священная Троя,И владыка Приам, и народ копьеносца Приама.Гордо мечтая, трояне на поприще бранном сиделиЦелую ночь; и огни их несчетные в поле пылали.555Словно как на небе около месяца ясного сонмомКажутся звезды прекрасные, ежели воздух безветрен;Все кругом открывается – холмы, высокие горы,Долы; небесный эфир разверзается весь беспредельный;Видны все звезды; и пастырь, дивуясь, душой веселится, —560Столько меж черных судов и глубокопучинного КсанфаЗрелось огней троянских, пылающих пред Илионом.Тысяча в поле горело огней, и пред каждым огнищемВкруг пятьдесят ратоборцев сидело при зареве ярком.Кони их, белым ячменем и сладкой питаяся полбой,565Подле своих колесниц ожидали Зари лепотронной.