Визит

Девушка рассказала всё: начиная с родного города и заканчивая Италией, единственно, в ходе рассказа, она упустила имена похитителей и кем на самом деле они являются, назвав их просто бандитами. Повесть заняла довольно много времени, но мужчина терпеливо и не высказывая никакого раздражения, спокойно дослушал до конца.

Закончив, она выжидающе посмотрела на него.

Потерев подбородок, господин опустил руку на стол, слегка прихлопнув его ладонью:

– Так, теперь подождите в соседней комнате, я наведу справки. Ведь документов при вас никаких нет. Мне необходимо связаться с вашим городом, с детским домом в котором проживали, ну, и с Африкой тоже. Но я думаю, это не займёт много времени.

Девушка прошла в соседний зал уставленный креслами, уютно устроившись в одном, стала ожидать исхода разговора. Несмотря на обещание, время затянулась. За окном стемнело. Наконец, за дверью послышался шум, и она распахнулась от сильного удара, в зал влетел разъяренный господин.

– Авантюристка, – с ходу ещё не отдышавшись, обвинил он её. – Покиньте здание немедленно, или же я позову охрану, и ночь тебе придётся коротать в тюрьме, а может и не только ночь…

– Что случилось? – вскакивая с дивана, воскликнула девушка.

– Она ещё спрашивает! – фыркнул господин. – Иди, иди, и чтоб я тебя больше здесь не видел!

– Прошу! Скажите, что же произошло?

– Что произошло? Ты и так знаешь, – сказал господин, подталкивая девушку к выходу. – И на что, рассчитывала, сочиняя эту байку про бандитов? Или ты думала, что я не запрошу сведений о похищениях? И вот, что я тебе скажу, похищения не было! Более того, тебя вообще не было в России, и в Африке. Как ты объяснишь, что на тебя нет никаких документов, справок даже воспоминаний. В Детском доме вообще никто не мог вспомнить такую девочку как Светлана, что ещё говорить об Африке. Да, там действительно живет некий Ерасов, но когда его спросили, есть ли у него дочь – он рассмеялся, у него никогда не было дочери! Он даже не был женат! Так что, покиньте здание, и пусть с вами разбираются местные органы власти. Может, им вы скажете своё настоящее имя. И запомни, даже если говоришь по-русски, то это ещё не значит что ты россиянка.

Последние крики господина, Светлана услышала уже в холле. Спустившись с лестницы, открыв входную дверь, вышла на улицу. Она была ещё слишком ошарашена, чтобы реально разобраться в случившемся.

Прислонившись к стене, уставившись на вечерние огни, пыталась прийти в себя. Неподалеку послышались шаги, они приближались.

– Почему ты здесь? – спросил голос с акцентом. В нём она узнала голос гида.

– Меня выгнали. Мне не поверили, – пробормотала девушка и обхватив себя руками. Дрожь, запоздалой реакцией прокатилась по её телу.

– Может, ты не всё рассказала? – предположил парень, накидывая на дрожащую в ознобе девушку, свою куртку.

– Я рассказала всё. Но на меня нет документов, нет воспоминаний. Меня вообще, нет на свете! – в отчаянии воскликнула девушка.

– Может не всё так плохо, – попытался успокоить он.

Но девушка лишь отмахнулась:

– Нет. Ты не понимаешь. Это ОНИ всё уничтожили и заставили людей меня забыть. Они хотели, чтобы и я забыла родных, но я отказалась, – прошептала она, обессилено сползая со стены на тротуар, и садясь на корточки. Парень сел рядом.

– Ты объясни – я пойму. Кто это «они»?

– Всё равно не поверишь, – покачала головой девушка.

– Может и поверю. Расскажи всё, и то, что утаила в посольстве.

Уже не волнуясь, что он о ней подумает, девушка тихо рассказала свою историю. Очень кратко, но на этот раз всю правду. После её рассказа парень долго молчал, наконец, через несколько минут, попросил:

– Докажи хоть чем-нибудь что ты права. Уж очень смахивает на фантастику, Чем докажешь что не придумала?

– Я же говорила: не поверишь, – вздохнула Светлана. Встав, вернула парню куртку и направилась по улице, бросив через плечо: – Спасибо, что всё-таки пытался понять и помочь.

Смотря ей вслед, парень что-то обдумывал, и вот, когда очередной фонарь осветил её фигуру и волосы вспыхнули золотым светом, он, сорвавшись с места, бросился за ней. Подбежав, остановился. Остановилась и девушка, ожидая, что он скажет.

– Ты куда пойдёшь? – запыхавшись, прерывисто спросил он.

– Туда, – махнула рукой она куда-то вперёд.

– Но ты же не знаешь города.

– Неважно. Они найдут меня, – пожала плечами девушка.

Повернувшись, продолжила свой путь, выходя из освещенного круга и теряясь в темноте.

– Подожди!

Парень кинулся за ней, и легко догнав, схватил за руку.

– Опасно ходить ночью по безлюдным улицам. Хочешь, я устрою в гостинице?

– Нет, спасибо, в Риме у них есть свой дом и он шикарней любой гостиницы.

Девушка снова повернулась, чтобы уйти, потянула свою руку из его руки. Не желая оставлять её одну в темноте, парень не отпускал, пытаясь уговорить.

– Я верю, что ты связалась с сомнительными типами, но не ДЬЯВОЛЫ же они! Пойдём, я помогу тебе устроиться на ночь.

– Отпусти! – рванулась девушка.

Тут парень увидел, как что-то засветилось у неё на руке, когда задрался край рукава. Мягко испуская свет, череп пронзенный кинжалом злобно косился на него с татуировки. Алели руны вокруг пятиконечной, перевёрнутой звезды, на фоне которой и светился череп с кинжалом. Тут же ниже на запястье, рубиновые глаза черепа с золотого браслета казалось, излучали свой собственный, не отражённый откуда-нибудь свет.

– Что это? – потрясённо выдохнул гид, не в силах оторвать взгляд от светящейся символики.

Резко выдернув руку, девушка нервно поправила рукав, прикрывая мерцающую татуировку.

– Это их знак. Они меня заклеймили.

– Но. Этого не может быть! – парень всё ещё не мог прийти в себя. Такого в своей жизни ему видеть не приходилось.

– А это, может? – спросила Светлана, приподнимая кофту и вытаскивая из ножен стилет.

Клинок сверкнул молнией и замерцал во мраке. Парень потянулся было к оружию, желая поближе рассмотреть, что же могло заставить лезвие так светиться. Но девушка, отдернув руку, быстро спрятала стилет в ножны.

– Это не фосфор, – предупреждая его вопрос, ответила она. – И он слишком опасен чтобы к нему прикасаться. Ты не видел, что стало с человеком, когда клинок вошёл в его тело. И я не знаю, как он отреагирует на прикосновение посторонних.

– Значит… Бог, всё-таки существует, – прошептал парень, устремляя взгляд в небо, в космос.

– Вот, вот, – усмехнулась девушка. – Я тоже пришла к такому выводу. Но ОН на небе, а Сатана здесь, на земле. Среди людей. Он гораздо ближе, чем ты думаешь, и нет от него спасения.

– Нет спасения, – тихо повторил парень, всё ещё смотря в небо. Потом перевёл взгляд на стоявшую рядом девушку и возразил: – Нет. Ты ошибаешься. Спасение есть. Я устрою тебя в церкви. Она на окраине города. У меня есть знакомый. Он поможет.

– Но печать нельзя показывать, а то решат, что пришёл конец Света, – возразила девушка, вспомнив наставления Амона.

– Мы ему ничего не скажем, просто попросим помощи, и он не откажет. Он слишком хороший священник чтобы подозревать или допрашивать. Без вопросов, он предоставит убежище.

Светлана с благодарностью приняла его предложение. Остановив такси, гид назвал адрес, и машина помчалась прочь из города.

Под раскидистой кроной дерева, Светлана вспоминала события минувших недель. Как и обещал, Джованни привез её, к своему знакомому – священнику. Святой отец без проволочек устроил девушку в здании, примыкавшем к церковному двору. Церковь с принадлежащей ей усадьбой напоминала монастырь. Но девушка не решилась бы утверждать, что это является монастырём. Скорее какое-то хозяйство, но, не разбираясь в церковной иерархии, мысленно окрестила «монастырём». Да, там жили женщины, ходившие в рясе и накрахмаленных белых чепчиках. Монахини занимались шитьем литургических облачений. Работали в саду и в огороде, вели хозяйство. Отец Антонио, по-видимому, был тут желанным гостем, приходил в любое время, женщины ему не перечили и во всём ему подчинялись. Старшая монахиня, открыв дверь для Светланы по просьбе Антонио, поселила её в маленькой комнате, рассчитанной на двух жильцов. Вторым жильцом была женщина, которую звали Агата.

Проведя несколько дней со Светланой, Агата всё больше и больше удивлялась этой таинственной незнакомке.

Вечером, когда она приходила в большой зал, посидеть с остальными обитателями монастыря за рукоделием, то с изумлением рассказывала всё новые и новые подробности о своей соседке. Не имея возможности поговорить, так как ни та не другая не знали языка, Агата при каждой встрече с интересом наблюдала за Светланой, чтобы потом многозначительным шёпотом докладывать монахиням о странной соседке.

В первый же день, она поразила их известием, что девушка прячет оружие, судя по блеснувшим на мгновение ножнам, оно стоит больших денег. На следующий день Агата заявила, что девушка совсем не молится. Да, она приходит в церковь, слушает мессы, но ни разу не обратилась к Богу, и ни разу не перекрестилась. Словом, девушка вообще избегает молитв. А ещё через день, Агата со страхом сообщила, что повязка на левой руке девушки скрывает вовсе не рану, а нечто другое. В полной темноте, она сама видела странное сияние, исходящее из-под повязки. А иной раз и спрятанное оружие излучает свет.

Монахини только посмеивались над её страхами и просили не забивать голову всякой ерундой. Отец Антонио сказал ясно, девушка скрывается от нехороших людей, и он пытается помочь ей вернуться на Родину. Но Агата не унималась и внимательно следила за каждым шагом девушки. Она ещё не решалась прикоснуться к холодному оружию, но всё свободное время стала проводить в библиотеке, в надежде отыскать книгу о рунных знаках. Разглядев гравировку рун на рукоятке кинжала и ножнах, Агата загорелась желанием разгадать эту таинственную надпись.

Светлана не знала, какие страсти, кипят вокруг её личности. Отсутствие знаний итальянского языка, лишало её общения с обитателями. Единственный, кто хоть немного мог поддержать беседу, были Отец Антонио да Джованни, который наведывался в церковь всего один раз. Узнать, как она устроилась. Тут он и пояснил, откуда он знаком со священником, оказывается, они вместе ходили курсы русского языка. Но в отличие от Джованни, отец Антонио говорил медленно, с трудом подыскивая слова, должно быть ему не хватало практики, в то время как Джованни работая гидом, каждый день общался с русскими туристами.

Отец Антонио не был любопытен и воспринимал любое происшествие с должной выдержкой, не надоедая расспросами. Появление Светланы, он воспринял, как возможность попрактиковаться в русском языке и свободное время проводил с девушкой.

Светлана не имела ничего против и с удовольствием коротала время, беседуя со священником на мирские темы. Как правило, беседы проходили на церковном дворе, где расположившись за столиком, друг против друга и поставив между собой шахматную доску, они не спеша двигали фигуры, сопровождая игру философской беседой о мире и жизни.

Прошло уже три недели, и каждый день был в точности похож один на другой. Казалось, что жизнь замерла, уснула. Единственный день, в котором царил легкий хаос, было воскресенье, когда толпы людей осаждали церковь и монахини в священном упоении, служили какую-то особую мессу. А потом опять тянулись унылые будничные дни,

– Что-то сегодня особенно жарко, – вздохнул отец Антонио, окидывая взглядом шахматную доску.

Вялым движением руки, отмахнулся от надоевших мух.

Сидевшая напротив Светлана соглашаясь, кивнула. Она была одета, так же как и монахини в серую рясу. На голове был повязан светлый платок, что было очень кстати при таком жгучем солнце. И хотя они расположились под тенью дерева, лучи Солнца нет-нет, да проникали между веток и листьев, жаля прячущихся там людей. Особенно досаждали священнику насекомые. Ещё раз, отмахнувшись, он заметил:

– Смотри, как они меня любят. Возле тебя я не вижу ни одной мухи. Вероятно, я их всех переманил к себе.

– Вероятно, – рассмеялась Светлана, скрывая истинную причину такого явного равнодушия насекомых к ней. Она замечала, что все мелкие недоразумения, которые не вписываются в обычные рамки, вызывают всё больше и больше подозрительных взглядов.

Агата уже боится оставаться с ней на ночь, да и другие монахини поглядывают с опаской. Казалось, один отец Антонио ничего не замечает. Впрочем, он только что сказал про мух. Но сказал так, вскользь, не задумываясь всерьёз над этим. Светлана тихонько вздохнула, вспоминая, как много мог бы заметить священник, будь он внимательней и подозрительней. Например, стая голубей что прилетает и ждет своих крошек хлеба. Они игнорируют проходящих мимо людей, следя только за тем, чтобы на них не наступили. А стоит только девушке появиться в это время во дворе, какими бы лакомствами не кормили, стая неизменно, с шумом и паникой поднимается в воздух. Дворовая собака не выйдет из будки, пока поблизости находится Светлана. Девушка несколько раз слышала как собака, забившись в будке, глухо воет, скорбно и жалобно, как будто предвидит конец.

Было ещё много мелочей, которыми подозрительная Агата уже успела поделиться с монахинями.

Отвлекшись от мрачных мыслей, Светлана посмотрела на доску. Святой отец все ещё никак не мог решиться на очередной ход. Как правило, он более серьёзно относился к игре, соответственно и выигрыш всегда был за ним. Отец Антонио поднял руку и в размышлении подержал её над фигурами. Наконец решившись, передвинул пешку на одну клетку, подняв голову, сказал:

– Джованни звонил. Вроде, он там с кем-то пытается договориться о фальшивом паспорте

Светлана, недолго думая, пошла слоном и сказала:

– Если Италию можно покинуть только таким способом, то пусть будет так.

Отец Антонио погрузился в размышления, но через некоторое время, с видимым трудом оторвавшись от доски, поинтересовался:

– Почему ты не захотела пройтись с монахинями на рынок? Неужели тебе не наскучило сидеть за высокой стеной? Конечно, странно это слышать от священника, и всё же?

– Боюсь покинуть святую землю, – со вздохом пояснила девушка.

– Угу… – промычал священник, давая понять, что он её слышит.

Обдумывая тем временем новый ход. Ещё минутная задержка и тура, пересекая доску из одного конца в другой, остановилась на белой клетке. Священник выжидающе посмотрел на девушку:

– Я сегодня поеду в Ватикан, у тебя нет желания сопровождать меня?

      Подумав, Светлана решительно отказалась:

– Нет. Мне всё-таки спокойнее здесь.

Передвинула фигуру. Священник, проследив за её ходом и сделав следующий, счастливым голосом сообщил, что ей мат. На этом игра закончилась.

Оставив девушку сидеть под деревом, священник устремился в церковь, чтобы провести там некоторое время в молитве. Потом, критически осмотрев свою рясу, пройдя через всю церковь, вышел в противоположную дверь на улицу города. Направился к ближайшей остановке автобуса, с улыбкой отвечая всем встречным на приветствия, ибо в этом районе его знали все.

Тёмная фигура, отделившись от стены, двинулась навстречу священнику покинувшему церковь.

Их дороги, пересеклись в нескольких метрах от остановки.

– Мир тебе Антонио, – произнёс человек одетый во все чёрное, встав у него на пути.

– Мир и тебе, сын мой, – ответил священник, машинально отметив про себя, что этот человек не назвал его падре. – У тебя есть дело ко мне? – спросил отец Антонио, видя, что человек уступать дорогу не собирается.

– Есть! Конечно, есть! – воскликнул тот и доверительно добавил: – Знаете ли, я из органов власти. – Тут он многозначительно замолчал, а потом продолжил уже с другого конца: – Дело касается некой особы, проживающей в вашем заведении.

– «Заведении»? – нахмурился отец Антонио, ему не понравилось определение церкви, выбранное незнакомцем. Да, и на полицейского он не был похож. Странный какой-то с клыками, хромой и рыжий. Неужели таких набирают в полицию? – Это не заведение, это храм божий, и вообще, какие органы вы представляете?

– Самые значительные, – гримасничая, заверил его незнакомец, со зловещей ухмылкой повторил: – Самые…

Затем, не давая священнику сказать ни слова, продолжил:

– Но, это неважно. Важно то, что у вас в храме, – последнее слово он особенно подчеркнул. – Проживает девочка, которая находится в розыске. И мы категорически настаиваем на её выдаче.

Отец Антонио молчал. Уж очень не нравился ему этот тип. И то, что тот наговорил, казалось просто выдумкой. Внезапно приняв решение, как ему показалась верное, отец Антонио решительно заявил:

– Нет. Ни о какой выдаче и речи быть не может, только вся полиция Рима сможет вытащить её из убежища.

Священник повернулся, чтобы уйти, и не увидел, как перекосило злобой лицо человека одетого в чёрное. Но тот быстро взял себя в руки, и мягко убеждая, заговорил, удерживая священника за руку:

– Вы правы и не правы. Я действительно, не из полиции Рима, – тут священник снова с интересом посмотрел на собеседника. – Но я действительно представляю одну из всесильных сторон и она заинтересована, чтобы девочка вернулась назад. Ну, вы сами посудите, документов у неё нет, родных тоже. Девочка одна на этом свете. И тут наша компания, одна из могущественных в мире, берет её на поруки, так сказать – удочеряет. И вы обязаны как человек и как священник вернуть девочку, её законному опекуну. Мы готовы щедро вознаградить, компенсировав все причинённые неудобства.

При последних словах Отец Антонио вспомнил, что крыша церкви требует починки, да и пол прохудился. А пожертвования так ничтожны! Ватикан, весьма скуп на финансовую помощь. А человек в чёрном, словно услышав его мысли, снова ринулся в атаку.

– Сумма вознаграждения уже оговорена и установлена. Кто первый приведёт девочку к нам, получит четыре миллиона американских долларов. Согласитесь, довольно кругленькая сумма за какого-то человечка.

Отец Антонио стоял ошарашенный, такая сумма денег не могла ему и присниться. Человек в чёрном, ещё что-то говорил, но священник уже его не слышал. В ушах вновь и вновь повторялось: четыре миллиона, четыре миллиона. В голове мчались, обгоняя друг друга мысли, как бы он поступил с этой кучей денег. Но тут одна из мыслей прочно засела в голове. И уже никакие варианты относительно четырёх миллионов не смогли изменить её. «Я смогу, стать епископом!» – подумал отец Антонио, уже вмещая не существующие деньги в одну огромную казну католиков. Тут священник отвлекся от сладостных мыслей, последние слова незнакомца развеяли оставшиеся сомнения священника.

– Посудите сами, – доверительно говорил незнакомец, – разве немало глупостей мы делали, будучи детьми? А переходный возраст? Сколько о нём говорят! Вчитайтесь в газеты, и вы увидите, сколько детей убегает из дома, из семьи. И не потому, что они неблагополучные, просто им хочется перемен, желание заявить миру о своём существовании. Вот и эта девочка сбежала от своего опекуна. Переходный возраст, что скажешь! Он волнуется за неё, вдруг попадёт в плохую компанию, к плохим людям.

Священник, соглашаясь с незнакомцем, кивнул головой.

– Да, она говорила, что попала в очень страшную компанию. Случайно, это не ваша «компания»?

Незнакомец бархатисто рассмеялся, оценивая чувство юмора, клыки ослепительно сверкали в лучах солнца.

– Разве я похож, на «плохого мальчика»? И потом, плохие люди не будут платить четыре миллиона долларов вознаграждения, они попросту попытаются осадить вашу крепость.

– Вы правы, – чересчур быстро согласился священник. – Так, когда я получу вознаграждение?

– А, когда я увижу девочку? – вопросом на вопрос ответил незнакомец.

– Сейчас мне надо съездить в Ватикан. Вечером… Да, вечером я выведу её из церкви. Это будет часиков в…

– Не надо утруждать себя, – перебил незнакомец. – Вечером, чёрный лимузин будет стоять здесь. Как только она покинет церковь, ты получишь своё вознаграждение.

Тут священник заторопился, увидев подходящий к остановке автобус. Он устремился к нему, но последние слова незнакомца донеслись до него и заставили задуматься:

– И наконец-то ты станешь епископом, отец Антонио!

Двери автобус закрылись, он умчался, увозя озадаченного откровением священника.

Незнакомец, весело улыбнувшись, пошел прочь, что-то насвистывая, пока его не остановили.

– Синьор! Синьор! Купите крестик!

Позвала сидящая за прилавком женщина. Перед ней были разложены различные ожерелья, браслеты, ладанки, камешки на цепочках, чётки и ещё много всяких побрякушек. Половину прилавка занимали кресты, крохотные, средние и до больших размеров. Были кресты предназначенные висеть над изголовьем кровати. Почему-то именно к этому прохожему, одетому в чёрные одежды, она обратилась. Увидев, как тот разговаривает со священником, женщина решила воспользоваться его религиозным рвением и продать один из своих амулетов.

– На что он мне? – удивился прохожий.

Протягивая ему, крестик на цепочке торговка заметила.

– Он защитит вас от зла.

– Вот как! – усмехнулся тот, немного отодвигаясь от протянутого ему креста.

– Но мне никакое зло не грозит.

По-видимому, этот человек находился в хорошем настроении и был не прочь поболтать, он доброжелательно поглядывал на женщину.

– Каждому человеку нужна защита от зла, – поучительно произнесла торговка.

– И у тебя тоже есть такой амулет? – заинтересовался прохожий.

– Конечно! Вот он, – женщина за цепочку вытянула из-за пазухи серебряный крестик. – И вам советую приобрести.

Прохожий развёл руками.

– Но, они не обладают магической силой! Это не настоящие амулеты, просто побрякушки! Ты пытаешься спихнуть барахло!

– Скажешь тоже «побрякушки», – обиделась женщина, – вот купите, а потом сами убедитесь, что они защищают от зла.

Тут человек недобро посмотрел. Прищурившись, вкрадчиво сказал:

– Я сам – Зло! Зачем мне амулет, да ещё фальшивый?

Повернулся, чтобы уйти. Обиженная торговка крикнула вслед:

– Псих! Ненормальный! А амулеты у меня самые настоящие!

Прохожий остановился, медленно повернулся к прилавку.

– Настоящие, говоришь? – зловеще процедил он сквозь зубы.

– Настоящие! – с вызовом воскликнула та.

– Сейчас проверим, – так же зловеще предупредил он,

Приблизившись к прилавку, быстро провёл ногтём по его краю. Оставляя еле заметную царапину, очертил стол по периметру.

– Сейчас проверим, – повторил человек, отступив на шаг назад.

Ошеломлённая его манипуляциями, женщина, молча, наблюдала. Но вскоре её внимание переключилось на царапины. Они как будто стали наполняться жидким огнём. Вот уже пламя бьёт ключом, по всему периметру прилавка заливая товар. Мгновение, и настоящее пламя пожирает, испепеляя, амулеты, кресты, чётки, ладанки. Столб огня взметнулся, вверх гудя и потрескивая, охватывая всё большее пространство.

Завопив от ужаса, торговка выскочила из ларька, туша на себе руками начавшие тлеть платье и волосы.

Перекинувшись на крышу, пламя загудело, ринувшись, казалось под самое небо.

– Наверное, я ошибся, – раздался наигранно сожалеющий голос, рядом с торговкой.

Обернувшись, она широко раскрытыми от ужаса глазами, встретилась с чёрными глазами, и отражённое пламя горело в них, равно как и ирония.

– Я ошибся, – повторил он ухмыляясь. Клыки, отразив огонь, стали кровавыми. – Должно быть, там был настоящий амулет, иначе, ты бы осталась там. Что ж, твоё счастье. Хотя, сгореть заживо стоило попробовать. Могу сказать, непередаваемые ощущения.

Взвизгнули тормоза. Чёрный лимузин остановился неподалеку от пожара. Выскочивший водитель услужливо приоткрыл дверь салона.

Человек в чёрном, повернувшись спиной к толпе людей тушащих пожар, подошёл к машине. Хлопнула дверца. Он уехал.

Дымился сгоревший ларек, под пеплом тускло отсвечивали расплавленные цепочки, валялись камешки.

Оставляя за собой запах палёных волос, женщина, растолкав людей, не посмотрев на остатки ларька, устремилась к стоящей поблизости церкви. Только на её защиту она теперь уповала. Поняв лишь сейчас, с кем её столкнула судьба. Женщина спешила в храм, поблагодарить создателя за своё спасение. Ведь этот прохожий, как она догадалась, никогда и не был человеком. Сегодня она просила купить крестик самого дьявола! И только чудом можно назвать то, что она осталась жива! Влетев в церковь, устремилась к алтарю и, преклонив колени, вознесла молитву к небесам. Она не заметила, что в церкви находится ещё один человек, и он с изумлением смотрит на неё, такую растрёпанную, закопчённую, с подпалёнными волосами.

Что-то, заподозрив, девушка, поднявшись со скамьи, подошла к дверям, ведущим на улицу города. Тихонько приоткрыв дверь, в щель, посмотрела вокруг. В десятке метров от неё, суетились люди возле почерневших, обуглившихся досок, где металл, подобно костям, выступал из плоти. Дым всё ещё клубился в небо.