Визит

Быстро закрыв дверь, девушка прислонилась к стене. Посмотрела на стоящую, на коленях женщину. Что-то подсказывало ей, что тут не обошлось без её знакомых.

– Они рядом, – прошептала она. – Они знают, где я… Они выжидают. Только, что тут был Амон или Юм. А может они и сейчас здесь?

Пройдя через церковь. Светлана вышла на церковный двор и направилась в свою келью, словно пытаясь найти там защиту от тревожных мыслей и подозрений. Но и в келье её ожидал сюрприз. В маленькой комнатке, что делили она с сестрой Агатой, кто-то был. Человек резко обернулся на внезапное вторжение Светланы.

Облегчённо вздохнув, девушка узнала Агату. Взгляд, брошенный на свою кровать, заставил вновь забиться сердце. Подушка была откинута, и на её месте лежали, сверкая золотом и камнями ножны со стилетом. Агата, сидя перед кроватью, держала в руках раскрытую книгу. Светлана, медленно подойдя, села напротив, ноги отказывались её держать.

– Ты… ты трогала их? – волнуясь, спросила Светлана, забыв, что та не понимает по-русски. Но Агата, по-видимому, поняв её, отрицательно покачала головой. – Это уже лучше, – пробормотала Светлана и по-английски сказала сестре, что это хорошо. Агата попробовала так же изъясняться на английском.

– Символы, – сказала Агата, тыча пальцем то в ножны, то в раскрытую книгу. Она с трудом подыскивала слова. Впрочем, девушка сообразила, что та имела в виду. – В книге о рунах, – снова попыталась объяснить Агата.

Светлана заинтересовалась:

– Есть что-нибудь?

Агата огорчённо покачала головой. Нет, ничего похожего она не нашла. Внезапно вспомнив, она показала один палец.

– Одна руна известна? – уточнила Светлана.

– Да, да, – закивала Агата. Не зная как перевести эту руну, она попыталась выразить ее математически.

Светлана с интересом наблюдала, как сестра вычерчивает лежащую на боку восьмерку.

– Символ бесконечности, а значит, он может включать в себя и символ вечности, – девушка понимающе кивнула, давая понять, что усилия Агаты не напрасны.

– И всё-таки это ничтожно мало. Как бы я хотела узнать, что тут написано!

Агата развела руками. Они не могли общаться, не зная языка, а жестами много не скажешь. Монахиня потянулась, было к кинжалу, желая рассмотреть поближе. Светлана предупреждающе подняла руку, останавливая. Сама, вынув стилет из ножен, поднесла поближе, предварительно жестом предупреждая не касаться оружия. Восхищенно поцокав, монахиня оставила стилет в покое.

Спрятав оружие под подушку. Светлана легла на кровать, задумавшись, незаметно для себя уснула. Но долго ей спать не дали. Агата трясла её за плечо. Разбуженная Светлана не сразу поняла, что от неё хотят.

– Антонио! Антонио! – повторяла монахиня, указывая во двор церкви.

Девушка поспешила спуститься во двор и прошла в церковь. Там её ждал священник. Он был чем-то взволнован, хотя, старался не подавать виду,

– Вы звали меня? – спросила девушка, как только они встретились.

– Да, да, – кивнул отец Антонио.

Повисла напряжённая пауза. Девушка ждала, что он ей скажет, а священник мучительно подбирал слова, наконец, он коротко и сухо приказал:

– Бери свои вещи и следуй за мной.

– Документы уже готовы? – радостно воскликнула девушка.

– Я отведу тебя к человеку, который заботился о тебе.

Секунду, поколебавшись, девушка поспешила в келью, чтобы забрать стилет. Лёгкое подозрение шевельнулось в душе, но отогнав подозрительные мысли, решила, что отец Антонио плохо зная русский язык, не смог более ясно выразиться.

Стилет был в келье. На полу. Рядом лежала сестра Агата. Мелкие еле заметные искры пробегали вдоль зеркального клинка стилета. Подскочив к Агате, Светлана с облегчением убедилась, что та жива, но была без сознания. Отчаявшись привести в чувство, Светлана накрыла одеялом, побежала по лестнице во двор, где с нетерпением её поджидал отец Антонио, нервно, вышагивая по двору взад – вперёд,

– Там Агата! Ей плохо! – задыхаясь, сообщила она священнику,

– Агата? – забеспокоился священник. На итальянском языке он прокричал, что-то в закрытые окна.

Ставни распахнулись, выглянула монахиня. Перекинувшись несколькими фразами, она скрылась за окном. Отец Антонио повернулся к девушке.

– О ней позаботятся. Всё будет хорошо. Пойдём.

Покинув церковь, они пошли по улице в направлении сгоревшего ларька. Неподалеку от этого места стоял чёрный лимузин, настолько знакомый, что Светлана резко остановилась.

– Я не пойду, – категорично заявила она, отступая назад.

– В чём дело? – удивился священник.

Схватив за руку, потянул за собой, направляясь к лимузину.

– Нет, нет, давайте вернёмся в церковь. Здесь, на улице становится небезопасно.

– Мы возвратимся. Я в церковь. Ты – к опекуну.

– Опекуну? – в растерянности повторила девушка, выдернув руку, попыталась скрыться в темноте.

Но кто-то встал на пути, не дав сделать и нескольких шагов. Резко отпрянув, чтобы не столкнуться, подняла голову, вгляделась в стоящего перед ней человека

Заложив палец за ремень брюк, другую руку держа на рукоятке висевшего в ножнах кинжала, Амон подбоченясь, взирал на испуганную девочку.

Сообразив, что скрываться бесполезно, она не сдвинулась с места в ожидании расплаты за своё бегство.

Амон шевельнулся, тяжёлая ладонь опустилась на плечо.

– Теперь, когда мы встретились, успокой священника, подтверди, что я твой опекун.

Девочка молчала, давление ладони усилилось.

– Ну же, мы ждём. Не задерживай Антонио, ему ведь ещё надо получить свое вознаграждение.

– Вознаграждение? – удивлённо повторила Светлана, на мгновение, решив, что ослышалась. Она с интересом посмотрела на Амона, горькая ирония проскользнула в голосе: – И какова же цена моей «головы»? Если не секрет, можно узнать?

– Отчего же, конечно можно! – Амон был сама любезность. Но Светлана знала, его вежливость не сулит ничего хорошего ни священнику, ни ей. – Вот он, – Амон ладонью указал на отца Антонио, – получит сейчас четыре миллиона долларов.

– Ого! – округлились глаза у девочки. Не удержавшись от иронии, спросила: – За такие деньги можно и более святую душу приобрести, отца Антонио, например. Отчего же вы так промахнулись?

– На что мне его душа, если он чужую продал. Теперь она не стоит и гроша.

Не отпуская плеча, Амон повёл девочку к лимузину. Пройдя мимо священника, кинул к его ногам тяжёлую сумку.

– Бери своё вознаграждение! – величественно произнёс Амон, – Мы умеем держать слово.

Не обращая внимания на лежащую у ног сумку, волнуясь, священник спросил:

– Я, я не понимаю. О каких душах вы тут говорили? Светлана, он не опекун? Кто же он тогда?

Амон, усаживая девочку в машину, обернулся.

– Дьявол, – сверкая клыками, усмехнулся он.

– Что за шутки! – возмутился священник. – Сейчас полицию вызову! Не смейте увозить девочку!

Нарочито сильнее припадая на ногу, Амон приблизился к священнику. Стиснутая с двух сторон людьми Амона, Светлана могла только наблюдать за происходящим в зеркало заднего обзора.

Встав рядом со священником, Амон осмотрел его снизу доверху.

– Не суетись, – тихо, сквозь зубы процедил он. – Бери деньги, пока я добрый и вали отсюда, а то ещё не доживёшь до одеяния архиерея. Дьявольщина! Мне даже мараться о тебя не хочется, до того всё это мерзко и гадко. До свидания священник, мы ещё встретимся, – зло осклабился Амон, – на другом уровне, и в другом мире. И саккос не поможет тебе.

В ужасе, священник поднял руку с явным намерением перекреститься. Со свистом кинжал рассёк воздух и остановился у горла священника.

– И не думай даже, – прошипел дьявол.

Потрясённый отец Антонио, увидел, как жёлтыми звёздами вспыхнули глаза дьявола.

Высоко в небе, зигзагом очертила дугу молния, осветившая на мгновения бледным светом, лицо демона. Осветила, и снова обступила тьма. Это мгновение навсегда запечатлелось в памяти священника, машинально он снова потянулся перекреститься.

Острие кинжала подалось вперёд и кровь зазмеилась по искрящемуся лезвию.

– Руку отрежу, – злобно предупредил дьявол и словно в подтверждении слов, издали, накатываясь и надвигаясь, пророкотал гром.

Священник замер не только потому, что боялся увечья, страх и ужас сковали его оковами более крепкими, чем железные.

– Уже лучше, – отступив на шаг, заметил Амон. Глумясь, с издёвкой заявил: – Правильно делаешь. Глобально мыслишь. Какой же будет из тебя епископ без правой руки? Береги её, иначе, как будешь благословлять людей? Не делай глупостей, иначе пожалеешь.

Видя, что священник молчит и не двигается, Амон, вложив кинжал в ножны, развернулся и хромая направился к автомобилю. Открывая дверь рядом с водителем, бросил последний взгляд на оставленного отца Антонио. Тот попытался перекрестить лимузин издали. Пробормотав проклятия, Амон посмотрел ему в глаза, щёлкнул пальцами.

Глубоко вздохнув, священник замер и не сдвинулся с места, пока чёрный лимузин не скрылся с виду. Очнувшись, и убедившись, что остался один, он поспешил назад, под спасительную крышу церкви. Сумку с деньгами, он «чисто случайно» прихватил с собой.

Наполняя тишину салона, мягко урчал мотор лимузина. Пассажиры молчали, Амон первый нарушил тишину, заметив с раздражением:

– Что за люди пошли! Что за желание оставить последнее слово за собой! Пытаются настаивать на своём, когда заведомо знают, что это глупо и бесполезно, – обернувшись, к сидящей на заднем сидении девочке, он с довольным видом спросил: – Столько времени прошло, а ты, я вижу, и не рада нашей встрече, думала, что мы тебя забыли?

– Я надеялась на это.

– Напрасно.

– А если бы я не пошла за священником, и осталась там, в монастыре?

– Не питай иллюзий. Я достаточно хорошо знаю тебя, и могу заверить, что там ты бы не осталась. А сама, добровольно, вернулась бы в нашу компанию.

– Вот как! – несмотря на сложившуюся ситуацию, Светлана весело рассмеялась, она никак не могла представить себе такой поступок

– Не смейся, я говорю правду.

Амон отвернулся, посмотрел на бегущую навстречу дорогу. Поток машин не оскудевал даже ночью, и дорога была залита потоками света. Чем ближе лимузин подходил к центру города, тем больше огней освещало улицы. Наверно если ночью посмотреть на город сверху, то будет казаться, что потоки лавы омывают дома, кварталы, очерчивая строгие углы и окружности.

Не поворачиваясь, Амон небрежно, как-то вскользь сказал:

– Что бы ты сказала, если бы я сообщил, что Джованни находится у нас?

Светлана насторожилась.

– Зачем он вам?

– Но ведь Джованни, увёз тебя, устроил в монастырь. Почему бы нам не отомстить ему? Быть может я зол на него.

– Он не виноват. Я добровольно поехала с ним, а значит весь спрос с меня.

– О тебе мы ещё поговорим. А Джованни я вспомнил так, просто. Я мог поставить условие: или ты выходишь из монастыря, или я убиваю мальчика. Причем убивать можно очень медленно.

– Уже знаю, – вздохнула девочка. – Но я здесь, в лимузине. Вы его отпустите?

Амон усмехнулся, развёл руками.

– А его у меня нет. Я только рассуждал на эту тему. На таких условиях, вышла бы из монастыря?

Светлана, молча, кивнула. Этот дьявол знал её слабое место. С таким успехом он мог пригрозить расправой над любым человеком, независимо, знает ли она его или нет. Она просто не сможет допустить, чтобы из-за неё страдал невинный человек. А у дьявола вполне хватит фантазии, взять в заложники ребёнка.

– Хорошая идея, – откликнулся на её мысли Амон. – И зачем я только марался со священником?

– Он хороший священник, – заступилась Светлана,

– И поэтому, он не потребовал документов, подтверждающих мои права на опекунство, – процедил Амон. – Он такой наивный и сразу поверил сказке, которую я сочинил. Замаячивший же саккос архиерея и вовсе уничтожила все подозрения. Какая святая наивность!

Амон снова повернул голову, осмотрел Светлану с ног до головы, фыркнув, отвернулся.

– Что за мерзость они на тебя напялили, и какой ужасный серый цвет. У них что, чёрной краски не хватило? И вообще, что за балахон на тебе?

– Ряса, – вежливо пояснила девочка. – Правда я её не заслужила, просто другого не было.

– Отвратительная одежда, – пробормотал Амон,

– Мне нравится, – заявила с вызовом Светлана. Но заявила скорее из чувства противоречия.

– Проклятие! – воскликнул дьявол. – Носи, что хочешь! Но, я потребую, чтобы балахон был цвета как сама ночь.

– Я передумала. В доме ещё остались вещи, которые я носила?

– Пойми этих женщин! – проворчал Амон, повысив голос, добавил: – Обязательно. Вся одежда на месте, твоя комната дожидается своего жильца.

Тут Светлана вспомнила ещё кое о ком. Ведь в доме дожидаются не только вещи, но и…

– Дорн, – волнуясь, девочка закончила свой вопрос: – Дорн знает, что вы везёте меня назад?

– Он всё знает, – откликнулся Амон.

– Дорн накажет меня? Он сердит?

– Вот как! Оказывается, девочку волнует: зол ли на неё Хозяин?

Амон обернулся к сидящим сзади. Его глаза вспыхнули зловещим светом. Вздрогнув, девочка сжалась, испугавшись его взгляда. Сейчас она видела в нём, только дьявола.

– А почему Светик, ты не спрашиваешь зол ли я на тебя? – повышая голос, спросил дьявол, последние слова он почти выкрикнул. Но тут же улыбнувшись, заговорил мягко, бархатисто, как будто мурлыкая. – Нет. Хозяин не зол. Впрочем, и я тоже. Здесь ты можешь вздохнуть спокойно. Но повторять попытку не советую, иначе на твоей совести будет жизнь не одного человека, а возможно, целого квартала. Что поделаешь! Не люблю мелочиться! Как говорят: «гулять, так гулять!».

– Я подумаю над этим, – сказала Светлана.

– Сейчас тебе будет не до этого. Мы приехали.

Лимузин подрулил к знакомому дому. Первый этаж дворца был полностью освещён, судя по цвету и яркости свечения, он по-прежнему освещался свечами. Хозяева придерживались старых традиций.

Подчиненные Амона первыми выскочили из машины, услужливо попридержали дверцы и помогли Светлане покинуть лимузин.

Глубоко вздохнув, как перед прыжком, Светлана направилась к дверям здания, следом неслышно ступая, шёл Амон. Толкнув дверь, девочка ещё раз подивилась, с какой легкостью двигаются на петлях эти толстенные створки.

В холле было тихо и пусто. Никто не вышел им навстречу. Несколько свечей освещали лестницу, стены и потолок. Трепещущий свет свеч рассеивался, не достигая всех уголков холла, казалось, что мрачные кариатиды шевелятся в этом неверном свете.

Содрогнувшись, Светлана направилась к лестнице, чтобы подняться на второй этаж. Амон не отставал от неё, ни на шаг. Распахнув двери, второго этажа, девочка в нерешительности замерла.

Тёмный коридор тянулся куда-то вдаль, в бездну, не освещаемый ни одним бликом. Издалека, приближаясь, послышался шум цокающих по паркету когтей.

Два уголька появились во тьме, увеличиваясь по мере приближения. Поймав свет, падающий от освещённой лестницы, угольки отразили его, вспыхнув огнём.

Светлана отпрянула от дверей, когда тень метнулась к ней из тёмного коридора. И вздохнула, узнав в этом чудовище пса Амона.

А пёс так и норовил вылизать её лицо, подпрыгивая и суетясь вокруг.

– Уймите собаку, – взмолилась девочка устав обороняться от пса.

Амон опустил руку на голову пса и он, присмирев, чинно улёгся у его ног, но влюбленного взгляда с девочки не отвёл.

– Почему остановилась, ты же хотела переодеться?

– Да, но… Там темно.

– Странно, рядом стоит дьявол, а ты говоришь, что боишься темноты. Как понять?

– Не знаю, может, боюсь ступать туда, где не вижу.

– Ах, да. Действительно. Я упустил такую мелочь, люди не видят в темноте. Это легко исправить.

Амон щёлкнул пальцами и тут же весь коридор осветился рядами свеч, укрепленных в канделябрах между дверями, свисающих с потолка люстр. Свечей было так много, что весь коридор запылал огнем.

– Так устраивает?

– О да! Конечно! – восторженно согласилась девочка. Такой иллюминации ей видеть не приходилось. Но забеспокоившись, спросила: – Пожара не будет? Тут всё так пылает!

– Конечно, не будет, – оскорбился Амон. – Всё в полном порядке. Кстати огонь холодный и нет ни дыма, ни копоти.

– Чудеса, – пробормотала девочка, направляясь в свою комнату.

В ней всё было по-прежнему, будто её никто не покидал, и не было тех нескольких недель.

Амон с собакой скрылся в комнате, обвешанной оружием. Но Светлана знала, что он ждёт, когда она оденется в подобающие одежды, чтобы предстать перед Дорном. Решив не усложнять и без того напряжённую обстановку, девочка быстро скинув с себя серую рясу, облачилась в брюки и рубашку из необыкновенной ткани. Сняв платок, освободила волосы от туго стянутого узла и распустила их по плечам. Нацепив на пояс оружие, постояла некоторое время в раздумье, решив, что будет выглядеть смешной в стремлении укрыть печать под повязкой, сняла её. Пройдясь щёткой по волосам, решила, что пора встретиться с хозяином дома.

Покинув комнату, она тут же столкнулась с Амоном. Окинув взглядом, он с довольным видом кивнул.

– Гораздо лучше.

– Тогда пойдёмте к Дорну. Вы покажете, где он находится?

Удивление с восхищением мелькнуло в его глазах. Склонившись в галантном поклоне, Амон предложил ей руку.

– Мы вместе посетим магистра.

И спускаясь по лестнице вниз, заметил:

– Я вижу, ты готова к «боевым действиям»?

– Вполне, – отрезала девочка, подняв подбородок, гордо ступая по паркету, пошла вперёд, опираясь о руку Амона.

Больше Амон ничего не говорил, провожая девочку через залы, он с предупредительной вежливостью открывал перед ней двери.

Многозначительно посмотрев, Амон отворил двери. Сердце девочки забилось сильнее, она поняла кто в следующем зале.

Её ждала встреча с Властелином Тьмы.

Он восседал на троне с высокой спинкой, положив руки, унизанные перстнями, на подлокотники. С величием в голосе и манерах, беседовал с упавшим на колени юношей, в порванной одежде и с безумием в глазах.

Амон легонько подтолкнул её в спину.

Стараясь сдержать дрожь в ногах, медленно, с каким-то даже вызовом, Светлана приблизилась к креслу, подняв подбородок и не сводя глаз с сурового лица Дорна.

Оставив жертву, он поднял голову.

«Он изучает меня», – подумала Светлана, когда глаза Дорна остановились на ней. Гнетущая пауза, и Дорн, улыбнувшись, заговорил, его глаза вспыхнули жёлтым светом.

– Приветствую тебя во дворце. Вскоре он станет твоим домом, как и нашим.

Услышав намёк, Светлана содрогнулась. Он без околичностей дал понять, что её будущее предопределено.

– Сир, – справившись с волнением, сказала Светлана. – Так уж ли я необходима вашему окружению? Не слишком ли много хлопот вам доставляю?

Светлана услышала, как за спиной Амон прищелкнул языком.

И снова глаза Дорна засияли огнём, когда он заговорил.

– Ни о каких хлопотах не может быть и речи, когда дело касается тебя, – переведя взгляд за её спину, добавил: – Амон, я доволен тобой. Ты сделал всё правильно. А сейчас можете идти.

Неожиданно Дорн расхохотался и словно ветер пронёсся по залу. Несколько свечей освещаемых зал погасли, и, снова зажглись.

– Вы только посмотрите на него, – проговорил Дорн низким голосом. – Решил искать милосердия у нашей девочки?

От его слов, оборванный юноша, который пытался обратить внимание девушки на себя замер и съёжился от страха.

– Герой! – покачал головой Дорн. Поднял голову на Амона и Светлану, величественным жестом указал им на дверь. – Идите.

Покидая зал, девочка услышала, как наклонившись к юноше, Дорн по-русски ему сказал:

– Она ещё не королева, чтобы просить заступиться за тебя.

Неизвестно понял ли юноша слова Дорна, но он не отрывал полных немой мольбы глаз с девочки, пока она в сопровождении дьявола не скрылась за дверьми.

Крик восторга оглушил девочку, когда она вошла в соседний зал. Оставив диванчик, к ней подходил Барон.

– Прошу присоединиться к нашей скромной компании.

Барон широким жестом обвёл зал, словно показывая всю эту «скромную компанию», которая состояла из двух мужчин и орущего кота. Амон «нежно» поддел носком сапога Юма, откинув его на пару метров. Вопль, на этот раз возмущения застрял в глотке кота.

– Ну вот, когда мы выключили сирену, можем и поболтать.

Барон усадил девочку на диванчик, сам сел рядом. Амон устроился в кресле напротив. Запрыгнул на диван и Юм, показывая всем своим видом, какой он обиженный и побитый. Хитро прищурившись, Барон спросил:

– Светлана, только честно, без увиливаний. Как тебе жизнь в монастыре?

– Молчание и относительное одиночество. Мне было тоскливо и скучно.

– Вот это откровенность! Я понимаю! – воскликнул с восторгом Барон, потирая ладони. – От чего же скучно? Ты там жила с самыми приближенными к Нему. – Барон глазами указал куда-то в потолок.

– Я их не понимала, они меня. Монотонность и однообразие дней. Только в особые дни они нарушались. Тогда церковь полна людей, и все дела заброшены, кроме молитв. Может это и не так, я ведь весь монастырь не обходила. И общаться могла, только с отцом Антонио.

– И всё-таки ты предпочла монастырь нашей компании. Отчего же нас так невзлюбила?

– От чего? – переспросила Светлана. Мысленно вспомнила все убийства и увечья, которые ей пришлось увидеть. Вспомнила парня, который всё ещё находился в соседнем зале с Дорном. – Наверное, потому что я беспокоюсь о людях, которые сталкиваются с вами. Вот парень, которого я сейчас видела. Вы его убьёте?

Барон хитро прищурил глаз, с усмешкой посмотрел на девочку.

– Он – вор. Залез в дом, чтобы обворовать. Светлана, ты защищаешь преступников?

– Нет, не защищаю. Думаю, вы накажете его жёстче, чем он этого заслуживает.

– А с ним ничего не произойдёт. Нам такие прыткие нужны. Ты не знаешь. Наш домик местные жители обходят стороной, и не без оснований. А этот ловкий малый не побоялся сюда влезть. Весьма похвально, даже если и с целью воровства. Дорн решил его судьбу. Из юноши выйдет преотличнейший вампирчик, и весьма симпатичный вдобавок. Я вижу за ним, много подвигов во славу нашего хозяина!

– Вампир? – удивилась девочка. – Разве они существуют? Я считала существование вампиров выдумкой, сказкой. Дракула существовал?

– Он и сейчас существует, – пожал плечами Барон. – Под другим именем.

– Невероятно и ужасно! Оказывается, я так мало знаю о мире!

Светлана была потрясена. Но любопытство взяло верх. Обнаружив новый источник информации, она решила выяснить, насколько сказки соответствуют реальности.

– Оборотни тоже существуют?

Барон снисходительно, как ребенку улыбнулся.

– Обязательно, об этом можно судить, по преданиям всего мира. Посуди сама, во Франции их называют лу-гару, в Болгарии полтеник. В разных частях Европы, оборотней называют верман или вервольф, волкодлак или в Трансильвании, волколок. Одно обилие названий говорит о том, что оборотни всё-таки существуют.

– И только серебряная пуля может убить его?

– Очень близко к истине. Пока отложим эту тему. Всё впереди. Мы определим этого мальчика тебе в пажи.

– Чтобы, проснувшись ночью обнаружить его пьющего мою кровь? – усмехнулась девочка. – Нет. Спасибо, не надо. Своими силами обойдусь.

Барон рассмеялся, поблескивая зеркальными очками.

– Напрасно отказываешься. Кстати, к твоему сведению, как правило, жертвы вампира получают удовольствие, когда он, прокусывая сонную артерию, пьёт кровь. Но к чему нам эти разговоры. Никто не посмеет прикоснуться к тебе. Будь то оборотень или вампир, они не причинят тебе вреда, так как ты под покровительством Дорна. Что не могу сказать о людях. О тех, за кого ты так беспокоишься.

– Люди могут мне угрожать?

– Не только тебе, но друг к другу. Попав в эту мешанину, и оставшись без нашей помощи, тебе придется туго. Ты должна научиться постоять за себя.

– Угу… – согласилась Светлана, думая о чём-то своем. – Катерина ещё не появилась?

– Они в пути. И я бы не сказал, что торопятся, – Барон философски развёл руками. – Медовый месяц у них. После каникул, нет желания прошвырнуться с нами в стриптиз бар? Сейчас самое время.

– Что там показывают? – девочка заинтересованно посмотрела на Барона.

Кот до этого лежавший молча, вскочил.

– Что там такое? – он замолчал, подыскивая слова, наконец, заключил: – Зрелище!

– Какое?

– Сейчас покажу! – кот выскочил на середину зала.

Внезапно он оказался одетым во фрак, бабочка заболталась на шее. В воздухе зазвучала музыка. Кот кривляясь, медленно стал снимать фрак, отстегивать бабочку. Музыка стихла. Кот обернулся к дивану.

– Как? – с довольной мордой спросил кот.

– Отвратительное зрелище, – покачала головой девочка. Удивляя кота, добавила: – Может, было бы лучше, если бы снимали не одежду, а шкуру?