Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая

Человек так же встал и нехотя направился следом.

Глава 14

Чёткий след

Фреовин неспешно шёл по дороге, рядом проносились многочисленные телеги и гружёные повозки. «Хорошо, что теперь есть силы изменить лицо, не то пришлось бы снова дожидаться темноты», – думал про себя он. И правда, проезжающие не обращали внимания на неторопливо бредущего путника. Короткие светлые волосы Фреовина дрожали на ветру, а серовато-голубые глаза отражали местами сгустившееся тучами безмолвное небо. Он уже который раз провёл рукой по гладкому бледно-розовому лицу. Оно ощущалось довольно непривычно, но всё же это было не в пример лучше перспективы прятаться по лесам и самому влезать на городские стены.

Фреовин не спешил, он уже понимал нужный ему маршрут, чётко заданный курс, который он взял ещё до рассвета, оставив одиноко стоящую среди множества неказистых домов мельницу, далеко позади.

«Ты уже в городе, и как представитель знатной фамилии, обязательно появишься на балу. Там мы и встретимся господин Сортес», – мысленно рассуждал Фреовин. Он слегка нервничал, уж слишком много раз всё шло не по плану. Сжав ручку чёрного чемодана, Фреовин ускорил свой шаг.

Глава 15

Бал

Весь день человек провёл, не покидая свою комнату, примеряя костюм за костюмом. К его несчастью, ни один из них не был сочтён достойным. Юношу заставляли примерять рубашку за рубашкой, смокинги и фраки всевозможных цветов и пошивов безостановочно мелькали у него в глазах. В какой-то монет он уже не сомневался в своём безумии, аккомпанементом которого служил строгий монотонный голос Алрика, всё наставляющий его к предстоящей встречи и лишь изредка прерывающийся, дабы отклонить очередной костюм. Лишь когда за окном начало темнеть, Алрик немного смягчился. Кто знает, сказались ли это забота и жалость к изнурённому юноше или банальная усталость.

Так или иначе, костюм, наконец-то, был выбран. Он состоял из длинного и относительно свободного тёмно-серого фрака и схожих по цвету брюк, под фраком виднелась алая рубаха. Рукава, лацканы и воротник были расшиты чёрными узорами, меж которых теснились вшитые серебряные нити, предающие ткани на свету некий блеск. Несмотря на довольно свободный вид самого костюма, человек в нём выглядел несколько утонченно и в какой-то степени величаво. Его распущенные по плечам волосы, решили так и оставить.

– Было бы глупо давить из вас строгую персону. Да и к тому же, вам пора выходить, – произнёс Алрик, взглянув на появившиеся из-под фрака карманные часы.

– Я поеду один? – спросил человек.

– Я же просил вас оставить дурачества.

– Простите?

– Вам пора Аммалиэль, – напомнил Алрик, неопределённо дёрнув усами, и проводил юношу до стоящего снаружи уже готового экипажа.

Человек уже с меньшим, чем в прошлый раз трудом запрыгнул внутрь, захлопнув за собой дверцу. Алрик улыбнувшись, ободряюще кивнул глядевшему на него сквозь серое стекло юноше. Наконец, возничий что-то крикнул, и экипаж тронулся с места.

Человек задумчиво и безотрывно глядел на проносящиеся в сгущающихся сумерках кроны деревьев. «Значит, сейчас я и правда Аммалиэль Лленарт Сортес. Человек, что ничего не помнит. Так или иначе, Алрик сказал, что на мне лежит серьёзная ответственность, отказаться от которой я всё равно не могу», – глубоко вздохнув и чуть прикрыв глаза юноша, тут же провалился в сон.

Из сна его выбила резкая остановка экипажа. Он недоуменно посмотрел в окно. Какая-то худая высокая фигура в изрядно потрёпанной соломенной шляпе пробежала пред самым экипажем, не сбавляя скорости и, казалось, не замечая ничего вокруг, скрылась между домами на другой стороне дороги.

«Как можно не заметить карету?», – возмущённо подумал человек.

Экипаж тем временем продолжил свой путь. Как оказалось, они почти прибыли. Огромная главная площадь перед дворцом была заставлена многочисленными каретами и экипажами. В центре площади располагалось небольшое вытянутое здание, в конце которого стояла пристроенная высокая башня, чьи белокаменные стены представительно сияли во множестве зажжённых фонарей. Саму же площадь обрамляли внушительных размеров стены пятиэтажного угловатого дворца, его белоснежно выбеленные своды чередовались с многочисленными выступающими колоннами и статуями причудливых существ.

Экипаж остановился подле прочих и человек, отворив дверцу, бодро прыгнул на мощённую камнем землю, что, по всей видимости, несколько обескуражило подошедшего мужчину, представившегося слугой.

– Моё имя Аммалиэль Лленарт Сортес, – строго, вспоминая наставления Алрика, представился юноша.

– О да, рад приветствовать вас господин! Извольте сопроводить вас.

– Благодарю, – ответил человек, благосклонно кивнув.

Преодолев длинный коридор и широкую, столь же белую, как и всё здешнее окружение, лестницу, человек в сопровождении слуги, наконец, вступил в огромный зал. Громоздкие и величавые люстры висели под высоким потолком, над многочисленно расставленными столами. Большинство из них были наполнены всевозможными яствами. Те же, что были пусты, служили местом скопления небольших групп людей, между которыми, по всей видимости, разгорались жаркие обсуждения и споры. Человек не спеша подошёл к самой большой из столпившихся компаний, справедливо рассудив, что так будет проще влиться в общий курс дела.

Собравшиеся вокруг стола, а их было не меньше двадцати, оживлённо спорили. Вскоре человек понял, что образовавшееся группа была поделена примерно надвое. У каждой группы был свой негласный лидер, ожесточённо отстаивающий определённую точку зрения, остальные же присутствующие, лишь изредка поддакивали, в основном полушёпотом высказывая свои мысли по поводу того или иного утверждения. Наблюдая со стороны, человек уловил, что разговор имел политический характер и хоть Алрик наставлял ему не вмешиваться в подобные перепалки, ему было любопытно, в конце концов, он питал робкую надежду хоть каким-то способом узнать о происходящем вокруг.

– Мы всегда помогали лишней монетой, будь то голод, болезни или война и более с нас не требуется. Не господское это дело, под стрелы подставляться, – распалялся круглолицый мужчина, его рыжеватые жидкие усы возбуждённо подрагивали.

– Благородный род в ответе за своих подданных, ведь именно они кормят нас хлебом, мы же в обмен обеспечиваем им грамотное управление и защиту, – не соглашался второй, более молодой негласный лидер. Его длинные светлые почти серебристые волосы, были свободно распущены по плечам, а ярко-голубые глаза, с вызовом смотрели в лицо оппонента.

– Легко произносить такие речи господин Лефе́рт. Даже подкрепи вы ваши слова делом, неуместное самопожертвование сделает лишь хуже. Пронзи вас или меня копьё врага, кто будет поддерживать корону? Кто будет давать работу мирным простолюдинам? Я считаю свою позицию ничуть не трусливой и даже более благородной вашей!

– Нет, господин И́сфельт. Прошу меня извинить, но вы лишь сладко прикрываетесь красивым словом. Пронзи вас копьё врага, ваши деньги отойдут короне, в том числе ваши слуги и рабочие, пронзи вас копьё, для рабочих ничего не изменится кроме главного руководства. Вы лишь боитесь умереть, при этом очень желаете быть любимым в глазах народа. Проще говоря, вы хотите стать героем, не ступив ни шагу, просто кинув как подачку пару золотых монет.

– Нет, вы не правы! Я вовсе не пытаюсь стать героем, тем более, что моя роль куда больше, чем как вы сказали, «кинуть пару золотых монет»! Эта война рано или поздно закончится, встанет вопрос об управлении и соблюдении законов всеми теми рабочими, что вернулись на свои земли, но кто же, по-вашему, будет за всем этим следить? Управитель не сможет держать всех своих подданных вплоть до одного в личной узде, ему, как и до войны нужны будут посредники, такие как мы. Я ни в коем случае не спорю, от нас и в правду сейчас толку довольна мало, но в будущем может не быть и вовсе никакого, если все члены господ лишаться головы, а страна погрязнет в беззаконии и междоусобицах.

– Не могу согласиться с вами. Кем вы планируете управлять, если все солдаты попросту перемрут, сражаясь без поддержки? Как, по-вашему, тогда закончится война? Вы просто не хотите рисковать, боитесь лишиться своего состояния, положения, денег и, конечно же, жизни. Полагаю, это все цело ваше право, и я ничуть вас не осуждаю, ведь как писал Лю́тин О́лтрей:

«…Судить же вас берусь я за другое,Просиживая здесь, средь этих стен,Вам не понять людское горе,Вам не понять крестьянских дел.Вы лишь дрожите за себя,Боясь взглянуть в лицо врагу,Боясь погибнуть, жалобно мольбяНа окроплённом, чуждом вам лугу…»

– Лютин Олтрей? Он, как и вы, говорит о чести и свободе. Вот только обвиняя господ в трусости, сам скрывает, как своё лицо, так и настоящее имя. Это довольно лицемерно, не находите? Тем более что…

Дальнейшее человек не услышал, так как почувствовал, что его шеи касается чья-то рука и резко обернулся. Пред ним стояла девушка в сопровождении двух о чем-то весело перешептывающихся подруг. Свет мягко ложился на её слегка бледноватое лицо, её светло рыжие высоко уложенные волосы, придавали ей серьёзность, но светло-карие слегка прищуренные глаза, выдавали в девушке еще детское озорство. Подруги же девушки, стоящие позади, всё продолжали о чем-то шептаться. Обе были одеты в светло-голубые платья, к тому же, они были весьма похожи внешне, если бы не более тёмный цвет волос одной из них, то отличить их было бы попросту невозможно.

– Аммаль, вы просто ужасен, неужели вы смогли заставить самого Враиля стать предметом шутки, только лишь что бы повеселить меня?

– Простите? – недоумённо спросил человек.

– Ну, надо же, будто и не узнали даже. Дурак вы Аммалиэль или настоящий хитрец?!

– Почему же? – с изумлением произнёс человек.

– Ох, прошу вас, не продолжайте эту комедию, я уже устала смеяться. И всё же ума не приложу, как вы всё так провернули. Представьте, – обратилась девушка, к двум стоящим позади подругам, – представьте, ещё и светило толком не взошло, как меня будет стуком слуга. Говорит мол, что меня немедля хочет увидеть не кто иной, как Вр́аиль Иде́н собственной гордой персоной. Спустившись, и правда вижу, стоит Враиль в испачканной порванной рубахе да говорит, что ради меня пронзил сердце господина Сортеса, что лежит тот, распластавшись на поляне, и что сгинет тот изъеденный собаками, да дикими свиньями. И что не помешает он «нашим искренним чувствам». Я тогда право так громко смеялась, даже стыдно. Всё думала потом, как же вы его смогли уговорить, так подставиться. Враиль тоже хорош, до конца так и не признался в шутке, даже уходя крикнул, что докажет мне своё деяние. И всё-таки, раньше вы так не шутили, да и Враиль, он ведь всегда был вашим пускай и другом, но также главным соперником за моё внимание. Ни уж то вы сдружились? Или Враиль нашёл другую даму своего горделивого сердца?

Девушки дружно и кокетливо расхохотались.

Человек растерянно стоял в непонимании, но не успел он ничего ответить, как незнакомка взяла его под руку.

– Аммаль, я хочу танцевать! – воскликнула девушка.

– Как хотите, – всё ещё недоуменно и судорожно, стараясь собраться с мыслями, ответил человек.

Девушка ещё пуще развеселилась и повела юношу в центр зала, где уже кружилось множества пар.

– Я сразу поняла, что вы, ни перед чем не отступитесь Аммалиэль Сортес. Вы, просто необыкновенный человек, – произнесла девушка.

– Необыкновенный?

– Конечно, эта ваша шутка, затем пропажа из города и поместья. Ох, как всполошились ваши слуги! А ваше дерзкое возвращение? Прямиком на телеге! Да, да, все уже об этом наслышаны.

Человек почти не слушал девушку, судорожно перебирая ногами в танце. Он абсолютно не знал его, да к тому же, ни как не мог попасть в нужный такт, оставалось лишь смотреть на кружащихся людей вокруг и стараться повторять их движения.

Девушка снова звонко, но уже более скромно засмеялась.

– Довольно господин Сортес, у меня от вас пойдут морщины.

– Прошу прощения? – непонимающе произнёс человек.

Девушка улыбнулась.

– Вы и в правду меня удивляете. Прежде, вы так много запинались при общении со мною, а в танце так волновались ошибиться. Что же с вами произошло? Все на нас смотрят и вас, это ничуть не пугает, более того, вы продолжаете дурачиться.

– Смотрят? – настороженно спросил человек, поняв, что что-то делает не так.

– Конечно, смотрят. Мы в самом центре зала, а вы танцуете хуже простолюдина.

Юноша провёл взглядом по залу, и в правду, большинство как танцующих, так и просто одиноко стоящих людей, пускай и не смотрели в открытую, но бросали в их сторону странные взгляды. Поняв, что привлёк слишком много нежелательного внимания, человек решил, что нужно как-то выходить из этого положения. Первой же идеей было отвлечь девушку от танцев, завязав разговор, вот только о чём с ней говорить?

«Точно! – радостно подумал человек, – Авилия Фелан, она много раз фигурировала в этих письмах, да и Алрик что-то говорил об этой фамилии. Беседы и сплетни об общем знакомом, обычно быстро отвлекают на себя всё внимание собеседника». С этой гениальной, как почему-то казалось мыслью, человек спросил девушку:

– Простите, а вы ведь знаете Авилию Фелан?

Девушка слегка отстранилась и с некой задумчивостью посмотрела в глаза юноши. Человек было подумал, что упомянул того, кого не стоило, как девушка вновь расхохоталась.

– Что же, признаю, сегодня не только вы на себя не похожи, матушка набелила меня так, что я сама себя едва узнала, «…ведь должен явиться некий посол, аж из самой столицы…», – последнее девушка произнесла, явно парадируя голос матери.

Человек чуть не ударил себя по лбу. И почему ему сразу не пришла мысль о том, что девушка может сама оказаться той самой Авилией Фелан. Хорошо, что она была слишком игрива и не серьёзна, а потому он избежал какого-либо подозрения.

– И да, простите, раз я вас нашла, значит, испортила всю шутку, – вдруг будто спохватившись, произнесла девушка.

– Шутку?

– Как я уже говорила, да и вы, конечно, сами знаете, Враиль уходя за мои ворота сказал, что докажет мне вашу кончину, а затем попросит моей руки. Думаю, вы хотели, чтобы это произошло здесь на балу, верно?

Человек лишь промолчал, пребывая в задумчивости. Он даже не знал, что ответить.

– Я придумала! – озорно воскликнула Авилия. – Враиль ведь не знает, что я вас поймала, так значит я в отместку за тогдашний, столь неприлично ранний визит, подшучу над ним первой.

Девушка, радостно всплеснув руками, поцеловала напряжённого юношу в щеку и, тут же направилась к стоящей в углу зала небольшой компании.

«Либо все здесь лишены рассудка, либо сам я уже давно выжил из ума», – рассуждал ничего не понимающий человек, – «Хотя, какая разница, выбора у меня немного, мне лишь нужно найти этого…».

– Ва́лафар Ре́ган Э́фиальт, посол короны прямиком из столицы, – громогласным голосом объявил вошедший в зал слуга.

В зал шагнул высокий седоватый мужчина средних лет, его по-военному строгий чёрно-синий мундир, украшали различные награды. В руке посол держал короткую трость. Шагая, он лишь изредка опирался на неё.

«Интересно», – подумал про себя человек.

Посол сходу подошёл к небольшой группе людей, где каждый по очереди принимался жать ему руку. Юноша решил, что навязывать своё общество, не дав явно уставшему с дороги человеку влиться в обстановку, как минимум неучтиво. В такой формулировке его нерешительность казалась куда менее постыдной и глупой.

Человек опёрся об одну из колонн и будто бы скучающим видом осмотрел зал. Взгляд его остановился на мужчине, который точно так же стоял, опёршись спиной о колонну и, казалось, так же скучающе осматривался. Но юноша успел заметить резкое движение его головы, мужчина явно до этого смотрел именно на него. «Вот только паранойи мне сейчас не хватало», – подумал про себя человек и, сжав кулаки, резко повернулся, направившись в сторону, где он последний раз наблюдал говорящую с послом компанию. «Нужно быть спокойнее и решительнее», – продолжал он и, сделав твёрдый шаг вперёд, тут же встретился лбом с каким-то другим мужчиной. Этим мужчиной оказался, слегка сконфуженный и так незаметно подошедший к человеку, посол.

– Просите, – вырвалось из уст обоих.

– Вы ведь господин Сортес? – спросил посол.

– Да, это я, – неуверенно ответил человек.

– Если вы не заняты, я бы хотел с вами поговорить.

– О да, конечно, думаю, что я хочу того же, – тут же выдал юноша, заранее заученную усилиями Алрика фразу.

– Ну что же, чудесно! – улыбнувшись произнёс посол. – Только прошу, давайте отойдём к углу, лишние слушатели нам ни к чему.

– Как скажете.

Пройдя немного вперёд и уйдя за колонну, они остановились. Посол, тут же начал разговор:

– Прежде всего, я бы хотел сказать, что питаю непритворное уважение к вашему отцу, а также отношусь с почтением и к вашей персоне. Я говорю это потому, что то, о чём я вам сообщу, может быть воспринято вами как оскорбление. Но могу заверить вас, что в моём прошении вовсе нет цели обидеть вас, а даже наоборот, в какой-то степени подарить вам возможность стать более влиятельным и укрепить свой авторитет.

– О чём вы? Я не совсем вас понимаю, – искренне произнёс человек.

– Понимаете ли, дела на так называемой «горящей земле», всегда шли не гладко, но сейчас с каждым днём ситуация набирает всё более худший оборот. Мы теряем форт за фортом, а многие простолюдины, видя своё бессилие, а главное бездействие своих покровителей, переходят на сторону врага.

– И что же вы хотите от меня?

– Правитель лично прислал меня сюда, дабы запросить у вас и ещё трёх представителей крупных семей помощи. Нужно вернуть простолюдинам веру в господ, в то, что госпо́ды так же, как и они хотят защитить свою страну и их спокойный быт в том числе. Если вы согласитесь, управитель вернёт вашей семье исконный титул и соответствующее положение вашего рода при дворе.

– Что именно вы подразумеваете под помощью?

– О, не беспокойтесь, вас никто не кинет под шквал вражеских копий. Всё, что от вас потребуется, так это лишь личное присутствие среди солдат. Для поднятия боевого духа и более ничего. Никаких островитян, никакой опасности для жизни, можете воспринимать это, как некого рода деловую поездку, по возвращению с которой, вам вернуться перечисленные мною регалии. Страна нуждается в вас, господин Сортес и, в то же время, готова вознаградить. Прошу, подумайте над моим предложением.

– И сколько времени у меня на раздумья?

– До завтрашних сумерек, ведь в это время я отправляюсь обратно в столицу. И да, утром состоится подписание бумаг.

– Вы сказали, что помимо меня вы запросите помощь у ещё трёх семей, кто они?

– О да, конечно, я говорил о недавно титулованной семье И́сфельт и прибывшей в этот город четыре дня назад семье Лефе́рт, ну и, конечно же, я надеюсь, что смогу получить согласие хотя бы одного из представителей семьи Иде́н…

В этот момент мир перед глазами человека словно померк в один миг, утратив всякие очертания. Юноша, потеряв равновесие, тут же упал. Его правая скула отдавалась пульсирующей болью. Человек не сразу понял, что произошло. Сфокусировав взгляд, он увидел стоящего над собой незнакомого и явно крайне негодующего, почти разъярённого мужчину. Его чёрные волосы были взъерошены, а ало-красный кафтан распахнут, будто подчеркивая всю ту агрессию, что буквально сочилась из него.

– Ублюдок! Убийца! Бесчестный сброд! – кричал мужчина, с силой пнув в лицо только начавшего подыматься человека.

– Враиль, хватит! – повысив голос требовательно, почти приказным тоном крикнула подбежавшая вслед за мужчиной Авилия.

Сам человек так и оставался лежать на полу, в его голове сильно гудела. Потолочные люстры, казалось, светили прямо ему в глаза, а окружающие же крики были слиты в единый неясный шум.

– Скажи им, ну давай! Это ты убил его! – всё продолжал кричать мужчина в красном кафтане.

Он уже было, снова дёрнулся к недостаточно уверенно встающему человеку, но его, тут же подхватили под руки двое довольно крупных мужчин.

– Уймитесь, господин Иден! – строго произнёс один из держащих.

– Пусти меня, отребье! – уже тихо, но куда более озлобленно прорычал мужчина.

Державшие его люди отступили на шаг, по всей видимости, не решаясь на прямую конфронтацию с представителем господ.

В это время, человек уже встал в полный рост. Его голова всё ещё гудела, но теперь, он вполне мог мыслить и воспринимать происходящее вокруг.

– Послушай меня Сортес. Да, знатно ты всё провернул, твою вину мне не доказать, да и меня ты выставил безумцем. Но всё же, кое в чём ты ошибся.

– Ты бредишь Враиль! – воскликнула Авилия.

Но мужчина в кафтане не слышал её.

– А ошибся ты, решив, что сможешь меня запугать. Ты поднял руку на мою семью, а потому, я вызываю тебя на поединок, завтра на рассвете, без свидетелей и секундантов, только ты и я. Гонец придёт к тебе утром и сопроводит до места нашей встречи. И либо ты встретишь там достойную смерть, которую ты никогда не заслуживал, либо я отомщу за обиду по-другому.

С этими словами мужчина резко развернулся и широкими шагами направился к выходу.

– Вы в порядке, Аммаль?! – задав вопрос, тут же подскочила к человеку Авилия.

– Ёрми́н благослови, договориться с таким вряд ли будет возможным, – пробурчал себе под нос посол.

– Аммаль! Аммаль Сортес! Ты меня слышишь?! – всё не унималась Авилия.

Но человек не понимал, что говорит девушка, её беспокойный голос тонул в оглушительном шуме многочисленных мыслей, что единой волной обрушились на его разум. «Он назвал меня убийцей. Почему? – думал про себя человек. – Возможно, это как-то связанно с тем, что Авилия приняла за шутку. Те события произошли несколько дней назад, как раз в то же время очнулся и я. А что если, что если, он знает, что со мной произошло!» Человек резко, быстрым и слегка шатающимся шагом направился к выходу.

– Постойте, господин Сортес! – кричали, будто наперебой несколько голосов.

«Я должен успеть догнать его, пока он не уехал! Он должен хоть что-то знать!», – думал про себя человек, перейдя почти на бег.

Авилия настигла его лишь у самой кареты.

– Постойте, прошу вас, неужели вы не видели? Враиль лишился рассудка. Неужели вы и правда, сразитесь с ним завтра?

– Упустил, – сдавленно произнёс человек. – «Нет, нет, ещё не всё потеряно».

– Кучер, ты знаешь, где живёт Вра…?

Вдруг голос его оборвался на миг, потеряв точку опоры, человек упёрся рукой о дверцу экипажа. Его, тут же вырвало.

– Да что ты сидишь, остолоп! Живо помоги ему! И как можно быстрее вези его в поместье, ему нужна помощь! – приказным тоном крикнула, на всё это время сидящего в растерянности кучера, Авилия.

Тот, тут же спрыгнул на землю и, подхватив человека под плечо, помог тому забраться в экипаж.

Провал в сознании и вот юноша лежит вдоль обитого сиденья экипажа, напротив него сидела Авилия, задумчиво и серьёзно смотря куда-то за пределы полупрозрачных шторок.

– Враиль Иден, – прошептал человек и вновь погрузился в темноту.

Глава 16

Доказать пра́вость

Человек пришёл в сознание, обнаружив себя в постели. За окном было раннее утро, робкие лучи освещали напряжённо сидящую на приставленной к кровати табуретке фигуру Алрика. Человек слегка приподнялся на локтях и принял сидячее положение. Алрик, заметив это, тут же обратился к нему:

– Как? Как у вас, наконец-то, впервые удалось следовать моим наставлениям и при этом договориться с послом, и всё для того, чтобы через мгновение тут же ввязаться в очередную ссору с господином Иден?

Было видно, что негодованию Алрика не было предела.

– Вы, о вчерашнем? Я не очень помню, что произошло после беседы с послом, хотя постойте…

Юноша в один миг вскочил с кровати и пошатываясь направился к двери. «Он может что-то знать, я должен найти его», – снова закрутилось в его голове.

– Постойте! – воскликнул Алрик.

Догнав уходящего юношу, он положил руку ему на плечо.

– Вы, не можете пойти к господину Идену, вот так!

– Да… – протянул человек, события новыми красками возвратились в его воспоминания.

– Этот Враиль, был очень недоволен.

– Да, ваши вечные перепалки переросли в ужаснейший конфликт и всё из-за какой-то дамы. Весьма скверно, если вам интересно моё мнение. Но, ничего не поделаешь, господин Иден прилюдно бросил вам вызов чести, от такого нельзя отказаться.

– Вызов чести?

– Всё верно, чести, которую вам всячески зарабатывал ваш отец и которую вы всё время норовите запятнать самостоятельно.

– В таком случае, мне нужно идти, – произнёс человек. «Главное встретиться с ним и узнать, что ему известно. Победит он меня или нет, не важно», – пронеслось у него в мыслях.