Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая

– Я от старика Биргета, Ласура Биргета. Мне сказали, что Фро́смин тут живёт и что у него есть телега, и в общем, она мне нужна, – сбиваясь в собственных словах, растерянно выпалил нежданный гость.

Между говорившими повисла пауза и человек, казалось, ещё больше занервничал, но вдруг, вопреки всем возможным опасениям, лицо бородатого мужчины просияло.

– Ах да, Старик Биргет, а ты, то есть вы, тот господин, которого он подобрал в поле. Мне Милинея ещё утром рассказывала. Ну, это ведь вы?

– Всё верно, это я, – уже с большим спокойствием ответил человек.

– Ну, тогда проходите, господин э…

Мужчина вопросительно посмотрел на гостя.

– Думаю, мое имя вам ничего не скажет, – гораздо увереннее произнёс тот.

Ещё по дороге сюда человек решил, что говорить всем о том, что ничего не помнит, не стоит, да и представляться чужим именем было бы глупо, так как любой, кто знает людей из числа господ, тут же уличит его во лжи. В итоге, остается лишь, якобы намеренно скрывать своё имя. И, к удивлению человека, это сработало.

– Ну, вам может и лучше знать. Пойдёмте ко мне в дом тогда, а то, что я вас на крыльце держу, – произнёс мужчина и махнул рукой в сторону раскрытых дверей.

– Я Фросмин, если что.

– Знаю.

– Ну да, – весело кивнул мужчина.

– Может, перейдём на «ты»? – неуверенно произнёс человек.

– Как будет угодно. Ай да со мною за стол! В дороге небось есть захотел, да и мне компанию составишь. Я-то здесь один живу, ну не считая подручных. Да разве с ними выпьешь?

– Подручных?

– Всё за столом друг мой, всё за столом, – сказал Фросмин и наконец, вошёл в дом.

Человек проследовал за ним, закрыв за собой увесистую деревянную дверь.

Стол к удивлению гостя, был отнюдь не скуден. Он был заставлен мисками и банками с различными рода ягодами, выпечкой и зеленью.

За столом мужчины разговорились:

– Ну, рассказывай, как тебя в наши края занесло. Небось как водится, на охоте от остальных отбился, да заплутал.

– Вроде того, – не стал спорить человек.

– Да не загоняйся ты так, из леса ведь всё равно вышел и к тому же сам, так что нечего нос вешать. Иные вон, из лесу и не воротятся, кого собаки встретят, а кто и на свиную лёжку наступит. Так что не забивайся попусту.

Человек слегка кивнул.

– Ну, выходит и ладно. Я вот что сразу скажу, в город мы только через день поедем, колесо у телеги расшатано, та во гляди и слетит. Завтра с этим разберутся, а там уже, к следующему дню и собираться будем.

– Хорошо.

– Ну, вот и славно, если хорошо. Что ж, а если о себе ты, загадочный господин, говорить не спешишь, тогда я тебе про себя расскажу. Мне скрывать нечего, да и питьё за разговором вся ко приятней.

Человек одобрительно кивнул, приложив кружку к губам. Запах налитого отдавал чем-то травяным и, в то же время, прогорклым. Он отхлебнул немного, горло, к удивлению, приятно обожгло. Фросмин заметив, что гость остался доволен, начал рассказ:

– Ну что же, я владею этой землёй, собираю посевы, да в городе, что собрал, продаю. Честно, я бы давно всю работу скинул на своих подручных, да вот только, некому из них хоть что-то серьёзное доверить. Рабочих мужиков то всех на войну позабирали, вот и пришлось нанять тех, кто остался, а этих и одних не оставить, и сбор не доверить.

– Неужели всех на войну забрали? – с притворным недоверием спросил человек, решив узнать о характере, пока ещё неизвестной ему войны, начав издалека.

– Ну не всех разом ясно дело, но и война то уж, как второй десяток холодов идёт. Так и вымирает хороший человек, постепенно сёла, да деревни пустеют.

Тут Фросмин слегка подался вперёд и едва слышимым голосом произнёс:

– Знаешь, ко мне недавно тоже бумага пришла. Пишут мол, явитесь, как первый холод о себе объявит, это через пять дней значит. Ну, думаю всё, конец мне пришёл и тут старик наш Биргет говорит, что новобрачные одни холода пропускают. С новорожденными, так и вообще, целых два выйдет, а там глядишь и поменяется что, да и дочери мол его, пора кончать в девках ходить. А ты дескать говорит, мужик воспитанный, да и при деньгах.

– И что ты ответил?

– Ну, я сказал старику, что мне подумать надо, неправильно это как-то, да и быстро всё, но в то же время и срок поджимает. Не то, что бы было прям страшно, но уж сильно идти, неясно куда, не хочется. Это твоим везёт, у вас господ, таких проблем и вовсе не бывает.

– Разве?

– Ну да, у всех ваших и у служащих управителю таких проблем не имеется, только по желанию и то, если прошение одобрят, да и если одобрят, то долговую расписку подавай, мол если помрёшь, то всё имущество во благо казны и короны, хотя в любом случаи деньги там и окажутся, мол либо постепенно неслужебный налог плати, либо под стрелы вставай.

– Интересно.

– Ага, вот только то, что ты об этом видно мало что знаешь, лишь доказывает, что среди числа господ такая проблема даже не рассматривается, да и явно под беспокойством не обговаривается.

– В этом ты прав. Слушай, а разве нет другого пути? Может скрыться где-то первое время или знакомства какие есть?

– Если бы я мог, так давно бы так и поступил. Сам подумай, куда бежать то? И на какие «вечно звенящие»? И так здесь еле на лад всё пошло. А знакомств я нужных с роду не имел, да и откуда. Я лишь простой пахарь, тут уж как не крути.

Человек задумался, его мысли беспорядочно метались, что-то в нём протестовало и говорило, что это неправильно. Фросмин показался весьма хорошим человеком и такая судьба, казалось, как минимум несправедливой, но больше всего его возмущала потенциальная судьба милой Милинеи.

– Не соглашайся пока со стариком, может я что и придумаю.

Человек понятия не имел, как он поможет хоть кому-то, если сейчас не может помочь даже самому себе, но всё же что-то, будь то его внутренний голос или почти опустошённое содержимое его кружки, подстёгивало его решимость.

Брови Фросина удивленно приподнялись.

– Что вы господин, не стоит, если вы чувствуете себя обязанным, то вы меня совсем не утруждаете.

– Я сказал своё слово, и я его сдержу.

Фросмин неловко улыбнулся и, встав из-за стола, поднял кружку над головой.

– В таком случае, безмерно вам благодарен господин, выпьем же за наше здоровье!

Теперь уже человек неловко улыбнулся. Он не ожидал такой бурной реакции, но всё же приподнял свою кружку, выражая согласие. Металлические рамки стукнулись друг об друга и мужчины мигом опустошили пьянящее содержимое.

Часы, стоящие в углу, мерно прогудели.

– Поздновато уже друг мой, давайте на боковую, а утром я покажу вам окрестности.

– Спасибо за гостеприимство, но…

– Нет, нет, отказ не принимается. Я не позволю своему новому другу поддаваться тоске.

Человек благодарно улыбнулся. Завтра у него будет шанс многое разузнать. Мысли об этом, в какой-то мере, успокаивали его.

Наконец, мужчины вышли из-за стола и разбрелись по дому. Фросмин сразу ушёл к себе, человек же улёгся на небольшой кровати в гостевой комнате. Ночь казалась для него нескончаемой. Мысли всё продолжали беспорядочно метаться, не давая полностью погрузиться в сон, но всё же ему было хорошо и, в то же время, спокойно.

Глава 8

Припрятанные вещи

Всё пространство вокруг было облачено во мрак. То и дело из темноты неожиданно выскакивали кусты или мелкие торчащие ветки, так и норовящие ткнуть собою в глаз, уверенно бредущего сквозь лес Фреовина. Он не думал о сне уже третьи сутки. Земли семьи Сортес были довольно близко, если ехать по главной дороге, но идти по ней, было бы не лучшим решением.

Во-первых, в свете последних событий, Фреовину хотелось привлекать к себе как можно меньше внимания, что было почти невозможно из-за многочисленных караванов и одиноких телег, едущих сдавать собранное в город, и, как в следствии, усиленные патрули. Что бы обойти их все, пришлось бы вновь менять лицо, на что у Фреовина сейчас уже не было сил.

Во-вторых, сейчас Фреовин направлялся не совсем в ту сторону. В данный момент, прежде всего, нужно было найти свои когда-то давно припрятанные вещи. Пускай дело и казалось куда легче предыдущих, но именно легкомысленный подход и сорвал всё в прошлый раз.

«В этот раз всё должно получиться», – постоянно повторял и повторял, словно мантру, у себя в голове Фреовин.

И вот, за очередным высоким деревом, наконец, показалась поляна, усыпанная маленькими кустами крошечных, поблескивающих в ночном свете, янтарно-красных ягод. Фреовин прислушался, вокруг было тихо, но в то же время, что-то казалось здесь не так. Отбросив эти мысли, списав их на простую усталость, он уверенно шагнул на поляну и пошёл вперёд, загибая под ногами кусты, сыплющихся на землю ягод. Наконец среди травы что-то блеснуло. Фреовин уверенно схватил и потянул на себя, укрытый листьями кустов предмет. Его рука сжимала поблескивающую ручку металлического чемоданчика. Комочки земли и обрывки мокрых от ночной влаги листьев, облепили его непроницаемо чёрную поверхность.

Фреовин сел на траву и уверенно раскрыл чемоданчик. «Да, это то, что нужно, в этот раз ошибку допустить нельзя и потому можно закрыть глаза на принятый закон!», – пронеслось в его голове, хотя, если подумать, то нельзя вспомнить ни дня, когда он поступал иначе. Возможно, в этом и крылась причина всех предыдущих неудач. Фреовин всегда шёл напролом, устраняя препятствия по мере поступления, даже не замечая, что зачастую, он эти препятствия и создавал. С этими мыслями он глубоко вздохнул и, уже было хотел захлопнуть крышку чемоданчика, как вдруг к нему обратились:

– Далеко же вы забрались Фреовин Ратрион.

На поляне показался мужчина, облачённый в тёмно-синий плащ. Голову его скрывал капюшон, откуда поблескивали лишь два прищуренных глаза и неестественно белесая улыбка.

– Будь ты солдатом управителя или местным разбойником, то напал бы сразу. Что тебе нужно?

– А разве неясно? – с той же хитрой ухмылкой произнёс, стоящий перед ним и скинул капюшон.

В лунном свете показались чёрные как смоль волосы, из-под которых торчали острые уши. Лицо незнакомца покрывал тонкий мех, из-за чего, тот походил на самого Фреовина. Единственным явным отличием были лишь яркие, но абсолютно белые, даже без намека на радужку его глаза, отражающие падающий ночной свет.

– Не помню, чтобы как-то обидел жителей островов, – задумчиво произнёс Фреовин.

– Эльсви́ра, – оскалившись, поправил незнакомец. – Но, всё же, вы правы. Я здесь с лишь добрыми намерениями.

– Значит, зла мне пока не желаете.

– Всё верно, пока не изволю. Эльсвира сейчас переживает трудные времена. Эта явно затянувшаяся война выматывает обе стороны и уносит множество жизней зазря, и в таком случае, почему бы нам не закончить её первыми, на правах победителя конечно. Вот только для этого нам потребуется гораздо больше сил. Так или иначе, Эльсвира станет, наконец, свободной.

– Красиво звучит, но с чего мне ввязываться в эту авантюру? – задал вопрос Фреовин, опустив руку внутрь чемодана.

– Что ж, думаю, вы сами понимаете, наша территория растёт и армия становится больше с каждым прожитым холодом. Рано или поздно мы одержим победу и тогда, жизни будет заслуживать лишь тот, кто поддержал правильную сторону.

– Не густо, – приподнявшись со вздохом, произнёс Фреовин. Подле себя он держал своё, так давно не лежащее в руке, оружие. В его металлических гранях играли бледные отсветы. – Я думал, хоть денег предложите или положение. Всё же лучше, чем запугивание тех, кого жаждите увидеть в своих рядах.

Незнакомец хитро улыбнулся, обнажив лезвие небольшого меча.

– А я думал вы умнее Фреовин Ратрион, всё-таки, в каком-то смысле, мы братья.

– О нет, я получил своё, куда раньше тебя и этого места в целом, ну да это, в общем, не важно. Раз уж ты пришёл один, то руководство в тебе не сомневается и, как следствие, опыта тебе не занимать, вот только, – Фреовин приподнял руку, сжимающую рукоять оружия, – этого недостаточно.

В металлической трубке мгновенно вспыхнуло пламя. Раздался оглушительный хлопок. Все птицы вокруг, панически крича, тут же взмыли в небо. Незнакомец пошатнулся и, не выпуская из дрожащей руки рукоять меча, упал на колени, а затем безвольно рухнул лицом на мокрую от ночной влаги траву. Меж небольших кустов красных ягод побежала маленькая струйка крови. В лунном свете, что проникал через сквозную дыру в голове падшего воина, кровь, казалось, имела ярко алый подобно окружающей россыпи ягод цвет.

– Надо же, за столько времени ещё работает! – воскликнул Фреовин, убирая оружие обратно в чемодан, и не спеша направился прочь с поляны. «И всё же, я обзавелся лишней помехой», – с досадой подумал он. Теперь его путь лежал прямиком в поместье семьи Сортес.

Глава 9

Раздумья

Когда человек сонно открыл глаза, в окно уже во всю били утренние лучи яркого светила. Он недовольно поморщился и встал с кровати. С кухни дома доносились звуки приглушённых разговоров и стука посуды. Подойдя по ближе, человек с любопытством заглянул в дверной проём. К его удивлению, на кухне толкаясь и, мешая друг другу, толпились целых четыре человека. Фросмин был единственным, кто был ему знаком и единственный, кто суетился меньше всего, пока остальные три, как предположил человек «подручных», суетливо метались с различного рода посудой, выставляя её на стол. Хозяин дома, в свою очередь, спокойно стоял, задумчиво помешивая что-то в довольно большой жестяной кастрюле.

Фросмин, казалось, пребывая в раздумьях, бессмысленно бродил взглядом по кухне, когда же он заметил стоящего в проёме гостя, то тут же радостно воскликнул, напугав при этом всех остальных:

– О, так ты проснулся! Честно сказать, я не знаю, сколько вы госпо́ды обычно спите, так что решил тебя не будить.

– Спасибо, – отозвался человек.

К его удивлению, голос Фросмина был довольно бодр и весел, несмотря на количество выпитого вчера.

– Ну, раз уж ты встал, то отобедаешь с нами?

– Отобедаю?

– А как же, Ёрми́н уже давно небосвод разделяет, – с усмешкой произнёс Фросмин.

Человек неловко улыбнулся и посмотрел в открытое окно. Названное светило и в правду уже стояло высоко.

Вдруг Фросмин принюхался и задумчиво посмотрел в кастрюлю, которую он всё это время продолжал помешивать.

– Ну, думаю готово. Эй ты, сбегай, собери всех, – бодро произнёс он, пробегающему рядом юноше в рабочем фартуке и довольный плюхнулся на стул. Человек же, сев за соседний, спросил:

– И много у тебя помощников?

– Вообще штук восемь, но кто ни будь один всегда в поле остаётся, дабы и инструменты зазря взад-вперёд не таскать, и без присмотра их не оставлять.

– Но свободных стульев всего пять, – задумчиво проговорил человек.

– Верно, а кто, по-твоему, телегу чинит, дабы завтра уже в городе плитку топтать? Я ещё с утра двух своих впряг, до сих пор с ней колупаются.

– Понятно.

– Что-то ты задумчивый всё время, с момента как на пороге оказался, – заметил Фросмин.

Человек лишь неопределённо качнул головой. Он действительно был погружён в себя, ведь день отъезда приближался, а что ему делать, он так и не знал.

Фросмин же, расценил сей жест по-своему:

– Ты видать простыл пока в лесу шастал, да в поле валялся, вот и ходишь полумёртвым, но ничего, как поешь, сходи прогуляйся, я докучать не буду.

Хозяин дома обезоруживающе улыбнулся.

Человек вдруг посмотрел прямо в глаза Фросмину. «Кто сидит перед ним? Тот, кто проникся бессилием нежданного гостя и всячески сочувствует ему или тот, кто выказывает дружелюбие и обеспокоенность лишь из-за внешне определённого высокого статуса и надеющийся на выгоду из предоставленной помощи», – рассуждал про себя он. Учитывая своё вчерашнее обещание, человек скорее склонялся ко второму выводу. Но, в то же время, Фросмин казался добрым и открытым, а потому человек, решив не делать поспешных выводов, лишь улыбнулся в ответ максимально дружелюбно, насколько это было возможно, и хотел было, что-то сказать, как вдруг на кухню ввалились пятеро мужчин, активно чего-то обсуждающих.

Вошедшие, тут же сели за стол. Сам обед, пускай и прошёл за бурными разговорами и спорами, но предметом их обсуждения служила лишь работа в поле, вероятность неурожая, да ставки на то, вырастет ли налог ещё раз или всё же станет чуть меньше. Ничего из этого не казалось человеку хоть сколько-нибудь полезным, а потому, отодвинув тарелку в сторону и выйдя из-за тола, он направился в тамбур, заставленный множеством банок и, толкнув тяжёлую дверь, вышел во двор. Отдающий колким холодом ветер, обдувал его задумчивый профиль. – «Убежать сейчас? А есть ли в этом смысл? Так или иначе, единственный мой путь лежит в город и уж лучше преодолеть его не на своих ногах, тем более что по дороге, я всё-таки смогу узнать хоть что-то, что может оказаться полезным».

Человек вздохнул. Глубоко в душе он боялся, что стоит только пересечь границу города, как его тут же схватят и обличат в обмане, вот только в каком именно? Сам человек не верил в то, что является тем, за кого его принимают окружающие, но кем же тогда он является? На это у него пока не было ответа. Весь оставшийся день он бесцельно бродил вокруг мельницы. Когда же на землю спустилась тёмная длань сумерек, человек лёг спать, провалившись в тревожный сон.

Глава 10

Поместье семьи Со́ртес

Светило, как и всегда, по обыкновению неспешно выплывало из-за холмов, озаряя своими лучами многочисленные кроны ещё пушистых деревьев, среди которых задумчиво брёл, почти валившийся от усталости Фреовин. Одна его рука крепко, вплоть до по беления костяшек пальцев, сжимала ручку металлического чемодана, второй же рукой, он держал небольшую сложенную вдвое карту.

– Я уже должен был выйти к поместью, – с досадой прошипел Фреовин.

Его воспалённые глаза никак не хотели фокусироваться на изрисованном клочке бумаги, взятый лишь для того, чтобы не искать дорогу самому, тратя лишнее время.

Но вот, среди многочисленных древесных столбов показался просвет и Фреовин ускорил шаг.

– Наконец то, – облегчённо произнёс он.

Теперь перед ним расстилались огромные заросшие поля, среди холмов петляла насыпная дорога, ведущая прямо к небольшому особняку. Дальше дорога превращалась в тропу, умятую многочисленными колеями проезжавших повозок.

Особняк представлял собой небольшое двухэтажное каменное здание с пристройкой в виде узенькой башни, возвышающейся ещё на два этажа и служащей скорее смотровой площадкой. Он был огорожен невысокой кованой оградой, перерастающей в ровные стены колючей кустарниковой изгороди, скрывающей за собой прочие пристройки, но Фреовина они не интересовали. Его взгляд, тут же пал на большие и открытые, по-видимому, на случай возвращения юного господина, ворота. Увидев это, он уверенно вступил на насыпную дорогу и зашагал прямо к особняку. Лишь дойдя до ворот, Фреовин слегка замешкался, но уже через пару мгновений шагнул на территорию особняка. Не успела подошва сапога коснуться ровно стриженой травы, как сбоку его кто-то окликнул.

– Постойте, господин сейчас не принимает, – прозвучал чуть сипловатый старческий голос.

Фреовин обернулся, на него смотрел низкий и невероятно худой старик. Старик стоял, одной рукой облокотившись на живую изгородь, вторая же его рука сжимала длинные ножницы, что выдавало в нём местного садовника.

– Отчего так? Господин Сортес не появлялся в нашем обществе уже несколько дней, он случайно не болен? – произнёс Фреовин, стараясь выглядеть, как можно более непринуждённо и шагнул навстречу старику.

– Н…нет, господин Сортес сейчас… Простите, а вы его друг? – с тенью волнения неуверенно спросил садовник.

– Конечно, иначе к чему мне знать о его здоровье. Так ты ответишь на мой вопрос? – продолжал Фреовин, сделав ещё два шага вперёд.

– Н…но вы же, как господин вообще…? Простите, господина сейчас нет, я не знаю, когда он вернётся, – почти заикаясь, проговорил старик.

«Вот чёрт, я ведь без человечьего лица. Надеюсь, он не закричит, – думал про себя Фреовин. – Оно и понятно, репутация жителей островов, и моя схожесть с ними отнюдь не способствует взаимному доверию».

Вслух же, Фреовин произнёс:

– Что ты всё заикаешься, что с господином?

– Ёрмин сохрани! Я не знаю, – почти кричал старик, сжимая ножницы подобно оружию.

Но Фреовин подошёл уже достаточно близко, так что старик не успел и вскрикнуть, как пугающий его гость подался вперёд, вскинув свободную руку вверх. Ладонь вспыхнула неярким, едва различимым в дневных лучах голубоватым светом и опустилась на лоб садовника. Глаза старика закатились, лицо же Фреовина приобрело напряжённый и сосредоточенный вид. «Ёрми́н, да, я часто слышал о нём, местное единое божество, творец светила и людской плоти. Так вещают местные проповедники. Видно, что старик меня боится, это все усложняет, но делать нечего, придётся работать с тем, что есть. – Фреовин ещё какое-то то время стоял без движения, как вдруг его лицо озарила довольная улыбка. – Так вот, значит, какой ты господин Сортес. Богатые родители, потерявшие положение при дворе и публично развязанный образ жизни. Всё же это будет куда проще, чем я думал». Он убрал руку со лба старика, последний обмяк и медленно сполз на землю, опираясь на изгородь.

Довольным результатом, Фреовин вышел за ворота особняка, где после скрылся средь многочисленных деревьев и раскидистых ветвей. Теперь, он получил нужную ему информацию и можно, наконец, немного отдохнуть.

Как только тень Фреовина мелькнула среди пограничных лесных кустов, глаза старика открылись. В его спину неприятно вонзались колючие ветки изгороди. Старик тихо выругался и тяжело поднявшись, взял с земли упавшие ножницы и вновь принялся за работу.

– Старый я уже стал, так в другой раз поплохеет и замертво упаду, – недовольно пробухтел садовник, сосредоточенно отсекая ветку за веткой.

Глава 11

Возвращение домой?

Утром человек проснулся от того, что кто-то тряс его за плечи и что-то возбуждённо говорил. Еле открыв глаза, он увидел перед собою стоящего Фросмина. Его лицо было невероятно радостным и искажено в улыбке.

– Просыпайся, пора в дорогу собираться. Лучше попасть в город до темноты.

Человек посмотрел в окно. К его удивлению и недовольству светило, захода которого так боялся Фросмин, ещё даже не думало всходить. Пробурчав поднос что-то бранное, он нехотя встал.

– С собою у меня ничего нет, так что я уже готов, – сонно проговорил человек.

– Ну, в каком-то смысле, это даже хорошо. Поедим и сразу в дорогу.

– Ты, будешь везти телегу?

– Ну а кто же ещё? Не доверить же тебя этим остолопам, – с усмешкой произнёс Фросмин и вышел из комнаты.

Человек проследовал за ним.

На это раз стол был более скудным, так как все рабочие ещё спали. Перекусив куском хлеба и запив всё это водой, двое мужчин вышли во двор, где торопливо запрыгнув в телегу, запряжённую лишь одной лошадью, тронулись в путь.

Спать человеку уже не хотелось и вскоре, между мужчинами завязался разговор. К неудаче человека, все его попытки разузнать что-либо о городе не увенчались успехом. Фросмин будто не слыша его, с энтузиазмом рассказывая, как ещё до войны дела с его отцом шли в гору, но в какой-то момент отец захворал и скончался, оставив сына одного в самый трудный, для таких работяг как он, период.

Человек, смирившись со своей неудачей, покорно слушал, попутно с интересом оглядывая заросшие высокой травой, вперемешку с потускневшими луговыми цветами холмы и медленно плывущие по бледно-голубому небу серовато-сизые облака.

Наконец, телега выехала на основную широкую и покрытую камнем дорогу, на которой по мимо них, далеко впереди ехали четыре загруженных какими-то ящиками повозки.

– Интересно, что они везут? – задумчиво спросил человек.

– Как что, мечи да шлема какие-нибудь. Это торговцы. Скоро же посол от управителя в город прибудет и, как всегда с собою увезет сотни новобранцев. Насильно или добровольно это уж как получится, но умирать боятся, что те, что другие. Верят, что купленный ими на свои последние средства, скажем, меч или щит сильно поможет. В общем, даже за латную перчатку готовы отдать что угодно. Торговцы сразу это просекли и теперь вот каждый раз перед холодами приезжают.

– Неужели, местные готовы отдать всё?

– А сам как думаешь? Они говорят, что уж лучше вернуться живым и без единой монеты, чем не вернуться вообще, – с этими словами, Фросмин заметно погрустнел.

Оставшийся путь мужчины проделали молча, не проронив ни слова, каждый думал о своём. Фросмин, скорее всего, надеялся, что новый знакомый избавит его от упомянутой участи и в то же время боялся, что такового не произойдёт. Человек же пытался понять, почему идёт эта война, заставляющая даже тех, кому она безразлична, бросить всё и сложить на ней свою голову. Двое угрюмых, погружённых в свои мысли и надежды мужчин, молча сидели в повозке и лишь иногда, их молчание разрывали редкие покрикивания Фросмина на бредущую вперёд лошадь. Город тем временем всё приближался.