скачать книгу бесплатно
Ира. А что вы скажете о моих детях?
Учитель. Господин Бенедикт страдает от математики, хотя все остальные тоже, уроки делает больше для галочки. Госпожа Августина, как вы знаете, учится у меня по своей программе, но очень прилежно и внимательно, схватывает всё быстро и почти играючи. Если позволите, я считаю очень интересным опытом одновременное обучение её с остальными, но по разным программам, ведь это требует от учителя немалой гибкости и профессионализма. Сначала мне требование господ относительно общего обучения показалось странным, но потом я понял, что это поможет госпоже Августине быть ближе к своим братьям и сестре и не чувствовать себя отстранённой. Но извините, я разговорился.
Катя. Нет-нет, нам очень приятны ваши речи. Скажите, а каков, по-вашему, Луи?
Учитель. Господин Луи хорош во всём, кроме всё той же математики. Острый ум – черта всех ваших детей, и я говорю без лести, острый, однако ленивый; ленивы по-разному: Луи блещет тем, что он использует крупицу того гигантского потенциала, который ленятся использовать остальные. Мальчик хитёр: прикладывая минимум усилий, он добивается максимального результата среди остальных, так как ленится чуть меньше.
Катя. Спасибо, меня вполне устраивает.
Вика. А что насчёт моей дочурки?
Учитель (слегка улыбнулся). Госпожа Люсия больше занята господином Вольфгангом, чем учёбой. (Дамы рассмеялись.) Но не волнуйтесь: я стараюсь успеть проверить наличие у неё знаний в те короткие промежутки времени, когда она оказывается мыслями с нами на уроке, но она вовсе не отстаёт от остальных.
Вика. Ну благо хоть так. Оль, что делать будем?
Оля. Вик, не волнуйся: они же дети.
Учитель. Но я об одном хочу вас попросить: не надо сильно ругать детей из-за того, что я сказал, ведь они могут на меня обидеться, а я не хочу портить с ними отношения.
Катя. Будьте уверены, что ваш авторитет в их глазах не упадёт.
Учитель. Благодарю. (Входит Вольфганг.)
Вольфганг. Сэр, я хотел извиниться за то, что мы заснули на уроке. Мы просим вас продолжить урок, если вы согласны.
Учитель. Конечно, согласен. Дамы, прошу меня простить. Благодарю за кофе и приятную беседу, а теперь мне пора за работу.
Оля. Мы вам также благодарны. (Учитель и Вольфганг уходят.) Не знаю как вы, но я хочу теперь поговорить с Генрихом и рассказать про сына, ведь ему тоже будет интересно.
Вика. Я думаю мы все последуем твоему примеру. (Все идут к своим мужьям.)
Сцена третья
Комната Люсьена.
Люсьен спит, заходит Катя.
Катя (запрыгивает на него). Господин, не изволите ли проснуться?
Люсьен (просыпается). Доброе утро, милая.
Катя. Вы, граф, своей беззащитностью искушаете меня.
Люсьен (обхватывает её бёдра). Где ж я беззащитен, графиня?
Катя. Беззащитен тот, кто снизу. (Люсьен резко хватает её и бросает на кровать, ложась сверху.)
Люсьен. Да, это верно. (Целует её, а она целует много раз в ответ, а затем он её выпускает, и они спокойно лежат в обнимку.)
Катя. А вообще, я пришла поговорить.
Люсьен. Говори.
Катя. Наш мальчик учиться довольно неплохо, но если бы не ленился, то мог бы лучше.
Люсьен. А зачем лучше?
Катя. Сам лентяй, вот и защищаешь.
Люсьен. Верно, я лентяй. Но я проблемы здесь не вижу: он выучит то, что ему не нравится, но надо, а то, что ему по душе, будет учиться само – так при чём тут лень? История, литература, языки – по этим предметам ты ему замечаний не делала, ведь он их учит с удовольствием. Тут даже слово «учит» не совсем подходит, ведь всё ему даётся очень легко и естественно. Зачем же насиловать детский ум, заставляя учить глупости по типу физики, математики и всего остального? Минимум он всё равно выучит, а иное его уж не касается.
Катя. Для того, кто только проснулся, слишком уж ты ловко перехватываешь инициативу в разговоре.
Люсьен. Если на него неправильно надавить, он совсем перестанет что-либо делать по тем предметам, что ему не нравятся.
Катя. Ты прав, дорогой. А ты встать всё-таки не планируешь?
Люсьен. Нет, и ты будешь спать со мной. (Обнял её крепче, чтобы не сопротивлялась.)
Катя. Видимо, выбора у меня нет. (Целует его, и они вместе засыпают.)
Сцена четвёртая
Бильярдная.
Август и Лоренцо играют в бильярд.
Август. Спустя столько лет я всё ещё не могу сравняться с тобой в нашем счёте.
Лоренцо. Может, потому, что я выигрываю? Однако я тобой горжусь, ведь ты уже не гонишься за победой, а получаешь удовольствие от любой партии.
Август. Но всё ж и я иногда могу победить.
Лоренцо. Не отрицаю. Слушай, брат, давно хотел тебя спросить: тебя ничего не смущает в Джуле?
Август. То есть?
Лоренцо. С ним всё в порядке, но я в нём совсем не вижу тебя, ведь он даже рыжий, как его Мать.
Август (смеётся). Ты думаешь, я из-за этого неловко себя чувствую? Ладно, пойми теперь, что я думаю. Он действительно отличается от меня, но какая вообще разница? Да, он, скорее всего, не будет поэтом, ну и что? Пусть будет кем хочет, ему не надо что-то делать, чтобы я его любил. Конечно, отцам приятно, когда ребёнок идёт по их стопам, но совсем глупо и неправильно его заставлять. Единственная моя цель в том, чтобы Джуль в жизни не стыдился того, что я его отец, и думал обо мне с теплотой, вот что мне нужно.
Лоренцо. Это именно тот ответ, которого я ждал и который достоин тебя. А теперь дело за малым.
Август. Ты о чём?
Лоренцо. Осталось Джулю сказать всё то, что ты мне сейчас сказал.
Август. Думаешь, он этого не понимает?
Лоренцо. Лишним никогда не будет, ведь ребёнку легко усомниться в том, что он ничем не хуже остальных. Напомни ему, что он не должен быть поэтом, чтобы ты его любил.
Август. Да, ты прав, лишним не будет. (Входят Юля и Вика.)
Вика. Видишь, Юль, как я и сказала. (Жёны подходят и целуют своих мужей.) Вы долго ещё?
Лоренцо. Милая, а куда ты торопишься?
Вика. Мы хотим поговорить с вами, а под звуки игры мне неудобно.
Лоренцо. Тогда пойдём.
Август. А партию доиграть?
Лоренцо. Бери себе: техническое поражение. (Лоренцо и Вика уходят.)
Юля. Ну вот ты и победил, Любимый.
Август. Да мне не такая победа нужна…
Юля. Зато ты вечный единственный наичестнейший победитель в моём сердце.
Август. Это уже что-то. (Она бьёт его.) Я имел в виду, что это всё, что мне нужно. (Целует её, и они уходят.)
Сцена пятая
Сад.
Якопо лежит на скамейке и читает. Входит Ира.
Ира (подкрадывается к нему, пугает, а потом целует). Чего один тут?
Якопо. Развеяться захотелось, отдохнуть.
Ира. От меня?
Якопо. Да, именно так. Всегда бы тебе повод найти, чтобы обидеться на меня. Не хочешь попутешествовать?
Ира. Куда, например?
Якопо. Куда хочешь: у Люси везде домик для нас найдётся.
Ира. Не знаю, мне дома больше всего нравится.
Якопо. А помнишь тот ресторанчик в Риме, а ту ночь?..
Ира. Прекрасный ресторан и прекрасная ночь. (Целует его.) Но они были бы совершенно плохи без тебя, поэтому мне место не очень интересно, лишь бы ты был со мной.
Якопо. Для меня тоже это главное. Можем в Великобританию: Бени хотел увидеть поместья Байрона и Вальтера Скотта. Но пока что не будем торопиться, ведь у них учёба, а без них если уедем, то на очень короткий срок.
Ира. Кстати, об учёбе. Хорошо, что ты напомнил, ведь я почти забыла, что пришла сюда, чтобы поругать тебя.
Якопо. Меня? За что?
Ира. Сын у тебя ленивый.
Якопо. Это где же? У него глаза горят ярким пламенем, как и у всех остальных.
Ира. Уроки делает для галочки.
Якопо. Женщина, ну успокойся ты уже. Всегда надо придираться к чему-то, всегда обращать внимание на то, что не получается, а не на то, что он делает прекрасно. Ты им гордишься?
Ира. Горжусь…
Якопо. Ну так скажи ему об этом тоже, ведь ты ему чаще скажешь, что он снова плохо учится, нежели про то, какой у него приятный стих ты прочитала. Важно, чтобы сердцем и душой не был он слеп, а оценки из него человека не сделают.
Ира. Прости…
Якопо. Я тебя вовсе не ругаю, но обращай внимание на более глубокие вещи. (Приобнял и поцеловал в лоб поникшую жену, и она приободрилась.) А что Гусыня?
Ира (говорит и всё больше приободряется). У неё всё хорошо, ей всё легко даётся.
Якопо. Моя девочка прекрасна, как и моя другая девочка. (Целует её в голову.) Ладно, пойдём в дом. Ты уже пила кофе?
Ира. Да, но с тобой ещё выпью. (Целует его, и они уходят в дом.)
Сцена шестая
Фехтовальный зал.
Вильгельм и Генрих после тренировки.
Генрих. Давно же мы с тобой не упражнялись.
Вильгельм. И всё, что было, весело растянули так, что ещё долго не будем заниматься. (Входят Оля и Таня и целуют своих мужей.)
Генрих (тихо Оле). Помыться не хочешь со мной?
Оля (тихо ему). Хочу. (Целует его, и они уходят.)
Таня. Нам надо поговорить.
Вильгельм. Без проблем, но нам бы сначала помыться.
Таня. Отлично, пойдём. (Уходят.)
Сцена седьмая
Гостиная.
