Эксплеты. Совет Девяти

– Что ж, пришла пора поговорить о Патере Нортастера, – заявил Даррит, когда они выпили по чашке чая с печеньем.

– Ил Белория, – Омарейл задумчиво потерла подбородок. – Он, пожалуй, поинтереснее, чем предыдущие господа. Во-первых, другие Патеры часто говорили о нем. Точнее, ссылались на него. Знаешь, например, «Ил Белория говорил мне об этом, когда мы с ним обедали» или «Ил Белория лучше может рассказать об этом». Мне кажется, он пользуется авторитетом.

Даррит хмыкнул, задумчиво глядя вдаль. Девушка продолжила:

– Разговаривает он витиевато, но, как мне кажется, продумывает каждое слово. Случайного от него не услышишь. Еще он любит делать подарки, и, как правило, они оказываются очень точными. Он как будто угадывает желания. Севастьяна просто чуть с ума не сошла от восторга, когда получила подвеску из серебра в виде луны. Я слушала ее хвалебные речи в честь Ила Белории еще месяца три. – Омарейл откинулась на спинку диванчика, чуть прикрыв глаза. – Он озабочен благосостоянием своих заводов. Кстати, большая часть заводов Нортастера принадлежат лично ему. Постепенно он скупил все самые крупные производства.

Омарейл откинулась на спинку диванчика, чуть прикрыв глаза.

– Не знал, что это разрешено, – отозвался Даррит.

– Он сделал это до того, как стал Патером, поэтому отобрать их у него никто не вправе. Да и люди, кажется, довольны: они обеспечены работой. Безработица в регионе – самая низкая, как, кстати, и преступность. По второму показателю их опережает только Клоустен – но там, мне кажется, всем просто плевать на безопасность, поэтому цифры могут быть неправильными.

– Какой подробный рассказ. Вы действительно знаете об Иле Белории больше, чем о других.

Принцесса задумчиво хмыкнула:

– Он всегда… видел в наших встречах большую важность. Я внимательно читала его отчеты, а потом он подробно и, кстати, интересно рассказывал обо всем. Вот Бордора любит свой Успад, но его принцип – меньше болтай, больше делай. А Белория… Он считает, что, прежде чем что-то сделать, хорошо бы заручиться поддержкой Короля или Королевы. Учитывая, что однажды Королевой стану я, думаю, его хорошее ко мне отношение – следствие желания быть всегда в высших кругах. Он же из простой семьи, ему важно быть на хорошем счету, особенно у королевской особы.

На какое-то время оба замолчали. Даррит отрешенно смотрел в окно, а Омарейл рассматривала его. В последнее время она стала замечать, что он был хорош собой. Разумеется, она и раньше это понимала, но теперь ей не хотелось отводить взгляда… Впрочем, это быстро прошло, когда Норт неожиданно посмотрел на нее, чем смутил и заставил почувствовать себя пойманной за чем-то недозволенным. Остро ощутив необходимость отвлечь внимание от румянца на щеках, Омарейл спросила:

– Какую школу ты окончил?

Если Даррит и удивился внезапному вопросу, то совершенно никак это не показал.

– «Трех ручьев», это на северо-западе города, недалеко от места, где я живу.

– Ты хорошо учился?

– Оценки не отражали качество моих знаний.

– Тебе занижали оценки из-за плохого поведения? – уточнила принцесса. Она легко могла в это поверить.

– Нет, учителя любили меня и постоянно их завышали.

Омарейл сложила руки на груди.

– Ты что, пользовался даром? – нахмурившись, спросила она.

– Я никогда не говорил, что был примерным ребенком.

– Тебя же очевидно раздражает твоя работа, – после небольшой паузы задумчиво сказала она. – Зачем себя мучить?

– А вас в вашей жизни все, надо полагать, устраивает? – тут же ощетинился Даррит.

Принцесса сложила руки на груди:

– Ну, во-первых, я сбежала, как только смогла. Во-вторых, не думаю, что можно сравнивать наши ситуации!

Норт откинулся на спинку дивана и чуть запрокинул голову, уткнувшись затылком в мягкую стенку.

– Разумеется, нет. Но история о том, что я просто искал уважаемую профессию, в которой можно было бы применить знания, полученные в университете, звучит не так героически.

– Потратил бы немного больше времени, но нашел бы что-то по душе, – фыркнула принцесса.

Даррит вздохнул. Все так же не глядя на Омарейл, он ответил:

– У меня не было времени. Фрая была больна. Перед… – он едва заметно запнулся, – смертью ей было важно знать, что я стал «приличным человеком».

Сколько раз она повторяла себе не осуждать других за их поступки? Не делать поспешных выводов? Не говорить, не подумав?

– Тогда вся эта история, в которую я тебя втянула… Наверное, Фрае бы такое не понравилось?

Даррит усмехнулся и посмотрел на девушку из-под опущенных ресниц.

– Напротив, – ответил он, – она часто шутила, что я должен быть добропорядочным гражданином, уважать законы и чтить традиции, но только если дело не касается спасения принцессы.

Омарейл удивленно подняла брови.

– Необычное напутствие, – произнесла она с изумлением.

– Это была отсылка к историям, которые она читала мне в детстве, – Даррит, скорее неосознанно, похлопал ладонью по карману плаща. – Моей любимой была сказка о простом юноше, который невольно стал помощником потерявшейся принцессы. Ради нее этот молодой человек пускался в различные авантюры, и мы с Фраей всегда считали, что если речь идет о принцессе, то можно поступиться некоторыми правилами.

Он улыбнулся уголками губ.

– Какое забавное совпадение, – ответила с улыбкой Омарейл. – Ведь именно это с нами и произошло.

Даррит несколько мгновений внимательно смотрел на девушку, отчего она почувствовала себя неловко, а затем прочистил горло и отозвался:

– Да, действительно, совпадений немало.

Путешествие на поезде принцессе очень понравилось. Присутствовала в нем какая-то особая романтика. Красивые пейзажи за окном, мерный стук колес, уютное купе, долгие разговоры и часы раздумий. В памяти Омарейл навсегда отпечатался особый запах железной дороги, который она чувствовала на каждой станции. Было в путешествии какое-то умиротворение, возможность сделать передышку.

Но вот огромный паровоз, пуская дым и резко сбавляя скорость, подполз к вокзалу Нортастера. Пейзажи изменились еще за час до этого, когда за окном все чаще стали мелькать деревеньки. Затем мимо пронеслись пригородные кварталы Нортастера с почти одинаковыми двухэтажными домиками из красного кирпича. Они стояли вплотную друг к другу, глядя на проезжающие поезда идентичными полупустыми задними дворами.

Пригород сменился домами повыше, зелеными скверами за кованой оградой, заводами и фабриками с большими окнами и высокими трубами.

Вокзал этого города действительно отличался от успадского. Это был огромный монстр с гигантскими окнами, венчающимися треугольными крышами, и черной пастью, в которую по шести путям стекались составы. Внутри бурлила жизнь: люди толкали тележки с выстроенными из багажа башнями, сновали туда-сюда с небольшими чемоданами и ридикюлями, раздавался то пронзительный свист паровозов, то более приятный свисток проводников. Время от времени пространство наполнялось паром, и пассажиры рассекали его, то прячась в белых клубах, то выныривая из них. Гул сотен голосов сопровождался криками мальчишек-газетчиков, коробейников с лакомствами «в дорогу», книготорговцев и прочих купцов мелкого и крупного пошиба.

Омарейл шла следом за Дарритом, не переставая озираться, впитывая образы, запоминая, как выглядел этот маленький мир железнодорожного вокзала. Здесь восхитительно пахло, а воздух так и вибрировал от необычных эмоций. Ожидание, предвкушение, восторг – она и сама начала ощущать это. Ее спутник, видимо, также почувствовав волну упоения и экстаза, несколько раз обеспокоенно оглянулся на принцессу.

Но вот наконец они оказались на улице. Там по широкой площади разъезжало немыслимое количество черных повозок. Было чуть морозно, но снега нигде не было. И дороги, и тротуары были серыми, утопающими в только начавшихся, еще светлых сумерках. Площадь окружали дома из темного камня. На одном из них вывеска с надписью «Отель» была подсвечена холодным электрическим светом. Даррит указал на нее и предложил остановиться там на первую ночь.

Гостиница оказалась очень простой, с маленькими номерами и довольно уродливой, угловатой мебелью. Но при этом везде было идеально чисто, а из крана текла теплая вода. Омарейл не терпелось принять ванну.

Однако стоило ей разместиться в своем номере и подготовить все для водных процедур, как в дверь постучали.

Стараясь сдержать рык разочарования, она открыла дверь с вежливой улыбкой. Принцесса ожидала увидеть Даррита, но в коридоре, судя по белой рубашке и темно-красной жилетке с вышитым названием заведения, стоял работник отеля.

– Ваш ужин, госпожа Даррит.

Видимо, она выглядела несколько растерянно, потому что молодой человек пояснил:

– Ваш спутник заказал для вас ужин в номер.

И Омарейл искренне улыбнулась.

Завтракали Омарейл и Норт в ресторане на первом этаже. Здесь посетителям предлагали скромный набор из свежего поджаренного хлеба с джемом, разными видами мяса и сыра. Также в буфете можно было взять вареные яйца и овсяную кашу.

Сделав себе сэндвич из тоста с сыром и дополнив его чашкой кофе со взбитой молочной пенкой, Омарейл скромно села за их с Дарритом стол. Он оценил порцию и предложил принцессе сразу взять все, что она планировала съесть, чтобы не ходить к буфету десять раз.

– Мне кажется, тебе будет стыдно сидеть со мной, если я наберу себе целую тарелку еды, – пошутила она.

– Я всегда помню, кто вы, – отозвался он чуть насмешливо. – Даже когда вы делаете что-то возмутительное, я испытываю гордость, что вы делаете это рядом со мной.

Это должно было польстить ей, но Омарейл погрустнела.

– Ты мог бы иногда забывать. Мы уже столько пережили вместе, что…

Даррит положил руку рядом с ее, заставив Омарейл замолчать, но не коснулся, хотя сначала ей показалось, что он хотел сжать ладонь.

– Этого я себе не позволю.

С этими словами он встал и отправился к буфету, чтобы раздобыть немного джема. Омарейл устало потерла лицо.

Завершили трапезу они под обсуждение дальнейших действий.

– Прости, я правильно поняла, что мы просто пойдем спрашивать у всех подряд, не знают ли они Патера?

– Нет, Мирра, вы совсем неправильно меня поняли. Но позвольте показать вам все на примере.

Первым делом они подошли к администратору отеля.

– Добрый день, любезный господин, – своим самым мягким, самым вежливым голосом, пронизанным глубочайшим уважением, произнес Даррит.

Омарейл не сдержалась и закатила глаза – разумеется, так, чтобы администратор не увидел. Тот выдал натренированную улыбку и заученную фразу:

– Добрый день, чем могу быть полезен?

– Видите ли… Месяц, – Норт прочитал имя на табличке на груди мужчины, – мы оказались в несколько затруднительном положении. Нас ограбили по дороге, а в украденной сумке была записка с адресом тетушки, которую мы едем навестить. И теперь я нахожусь в полной растерянности, не представляя, как ее найти.

Зрительный контакт с Месяцем сделал зрачки Даррита огромными. Применив свой дар, тот добился желаемого. Омарейл остро почувствовала желание администратора помочь им.

– Есть ли у вас хотя бы какие-то ориентиры? – поинтересовался тот, задумчиво поглаживая пышные усы. – Имя? Хотя бы название улицы?

– Разумеется, – кивнул Даррит, широко и доверительно улыбнувшись.

Омарейл не знала, что он так умел.

– Тетушку зовут Роза. А название улицы точно содержит слово Солнце, Звезда или Луна. В общем, какое-то небесное светило. Это все, что мы сумели вспомнить.

– Ох, таких улиц в Нортастере десятки.

«Как и в любом другом городе», – подумала Омарейл. Улица Большой Звезды, Улица Восходящего Солнца, Лунная улица, Улица Полумесяца – все эти названия были очень популярны в Ордоре.

– И я знаю кое-что еще, но это вряд ли поможет… – проговорил Даррит, чуть нахмурившись.

– Выкладывайте все, что есть, – поддержал его Месяц, – помочь может любая зацепка.

Норт изобразил сомнение, а затем махнул рукой и ответил:

– Мне известно, что тетушка Роза лично знакома с Патером и часто бывает у него в гостях.

Мужчина чуть нахмурился и задумчиво потер подбородок.

– А знаете, – проговорил он неуверенно, – это может помочь. Одну минуту.

Он исчез в служебном помещении, попасть в которое можно было только с его стороны стойки.

Омарейл и Даррит ждали его около пяти минут. В это время Месяца подменяла миловидная женщина с русыми волосами. Гостей в отеле оказалось много, и принцесса впервые осознала, что Нортастер был действительно крупным городом. Раньше место представлялось ей лишь точкой на карте, а данные – население, площадь, объемы производства – всего лишь цифрами. Теперь за всеми этими безликими числами появились люди.

Месяц вернулся в сопровождении невысокого черноволосого мужчины в такой же белой рубашке и темно-красной жилетке, что носили все сотрудники.

– Алмаз, скажи, что тебе известно, – сказал усач, а затем, не дав спутнику произнести и слова, продолжил: – Алмаз знает человека, который может знать Патера.

– О, в самом деле? – произнес Даррит с, казалось бы, искренней радостью.

– Да! Кто брат твоей жены? – спросил усач у Алмаза, но вспомнил сам, чем и поспешил поделиться: – Он работает в мастерской по пошиву одежды. А их главный мастер шьет лично для господина Белории. Выйдете на портного, попробуйте узнать у него о вашей тетушке.

– Вы не представляете, как я вам благодарен, – Даррит даже пожал обоим мужчинам руки.

– Что ты внушил им напоследок? – спросила Омарейл, когда они получили адрес швейной мастерской и вышли на улицу.

– Чувство радости от того, что помогли мне, – невозмутимо ответил ее спутник, озираясь.

– Зачем?

Норт посмотрел на нее чуть удивленно, будто ответ лежал на поверхности.

– Они помогли нам. Я хотел сделать им что-то приятное.

Затем он взмахнул рукой, и перед ними притормозила небольшая повозка. Уже через полчаса они были в швейной мастерской. Они отыскали родственника Алмаза, но тот пояснил, что мастер, который мог бы помочь, заболел.

– А если мы отправимся к нему домой? И скажем, что прибыли от вас?

Мужчина пожал плечами, вытер руки о фартук и криво написал адрес на клочке бумаги. Даррит, судя по размеру его зрачка, и здесь не обошелся без ментального «Спасибо».

Они остановили очередную повозку и отправились в совершенно другой конец города. Там в небольшом квартале с домиками из красного кирпича жил нужный им Тис Татски.

Однако дома его не оказалось. Когда Даррит сказал, будто ему сообщили о болезни господина Татски, женщина, что встретила их, испытала смущение. Омарейл поняла, что портной был здоров.

Норт убедил хозяйку впустить их в дом, а там выведал, куда подевался Тис. Оказалось, что у его приятеля родилась дочь, и мужчины ушли в запой.

– Что это значит? – тихо спросила Омарейл, когда они с Дарритом вышли из дома.

– Они… поют?

Она видела, что Норт сдерживал смех, поэтому оскорбленно сложила руки на груди и отвернулась.

– Они пьют алкоголь, – раздался невозмутимый ответ.

Принцесса растерянно взглянула на собеседника:

– Но… его коллеги сказали, что его нет уже пару дней. Они же не пьют все это время?

– Боюсь, именно этим они и занимаются.

– Думаю, мы близки к цели, – мягко проговорил Норт, заметив страдальческую гримасу на лице Омарейл. – Найдем Татски и сможем пообедать.

Принцесса воспряла духом и дальнейший путь до таверны «Старый пес» показался ей совсем коротким. Но внутри было пусто. Девушка утомленно прикрыла глаза. Даррит же не растерялся, подошел к бармену и выяснил, что найти Тиса с его приятелями можно за углом.

– Подождите меня здесь, – велел Норт, но она отказалась оставаться в пустой таверне наедине с ее хозяином. Тот выглядел не очень-то дружелюбно.

«За углом» оказалось грязной подворотней с мусорными баками. Там на брошенных из жалости старых матрасах спали двое мужчин. Омарейл с отвращением посмотрела на их грязные тулупы, спутанные волосы и опухшие лица. Она скривилась, увидев рвотные массы на земле. А запах… девушка почувствовала подступающую тошноту. Знакомиться с такой стороной жизни «обыкновенных людей» она не планировала.

Даррит тоже смотрел на все это брезгливо, однако осмелился подойти к мужчинам ближе и даже коснулся плеча одного из них. Это не произвело никакого эффекта. Омарейл всерьез боялась, что ее вырвет, но упрямо стояла на месте. Голос в ее голове уверял, что она, как будущая Королева, должна была знать и о таком. Чтобы, например, запретить празднование рождения детей. Или закрыть все таверны. Она усмехнулась собственным мыслям: это были бы странные законы. Однако она искренне считала, что подобное не должно было происходить с людьми. Это было отвратительно, унизительно и для пьяниц, и для их семей, и нездорово для общества в целом.

Наконец Дарриту удалось растолкать одного из мужчин, и тот признал себя Тисом Татски. Дальнейшая череда событий, направленная на то, чтобы привести его в чувство, запомнилась Омарейл лишь отрывочно. Татски пил воду, что запихивал в него Норт, его рвало, потом снова пил. Время от времени Норт вынуждал мужчину посмотреть ему в глаза, а потом – снова вода, и снова ужасные звуки, доносящиеся из-за мусорного бака.

После очередного длительного зрительного контакта, подопечный Даррита заплакал, а потом сказал, что должен идти к жене и дочке.

Омарейл видела, как изменилось лицо ее спутника. Сдерживаемая ярость обострила все его черты.

– Ты… – процедил Норт, – не Тис Татски?

Тот покачал головой, а потом его вырвало прямо на Даррита. Омарейл зажала рот рукой и спешно отвернулась. Она слышала, как ее спутник снял сюртук и бросил его в мусорное ведро. После этого принцесса повернулась обратно. Мужчина, оказавшийся Каскадом, новоявленным отцом, сидел на земле, похожий на кучу мусора, и утирал слезы. Норт стоял над ним, высокий и стройный, в белоснежной рубашке и плотном темно-синем жилете. Широкий галстук был аккуратно завязан, на брюках не было ни пылинки. Можно было подумать, на него никого не вырвало минуту назад.

Даррит за шкирку поднял Каскада на ноги, выволок на улицу и – не сразу, но все же довольно быстро – поймал повозку. Он назвал адрес и заплатил извозчику, чтобы тот не только довез клиента до нужного дома, но и помог дойти до двери.

Затем он начал приводить в себя вторую жертву алкоголя. Это заняло не меньше часа, и Омарейл все же согласилась подождать в таверне. Наконец Норт вошел в заведение.

– Я отправил его домой, – сообщил он. – Ничего внятного от него не добился, но, думаю, если жена возьмет дело в свои руки, завтра мы сможем с ним побеседовать.

На предложение поесть прямо в этой таверне Омарейл ответила уверенным отказом. Место вызывало неприятные ассоциации.

На следующий день они снова отправились домой к Тису. Его жена, открыв дверь, неприветливо оглядела гостей. Даррит сообщил цель визита: они приехали проведать господина Татски, чтобы узнать, как тот чувствовал себя, после того как был отправлен ими на повозке от «Старого пса». Госпожа Татски тут же изменилась в лице. Ее собственная благодарность, приправленная внушаемыми Нортом эмоциями, вылилась в радушный прием с горячим чаем и свежеиспеченными плюшками.

В небольшой столовой уминали булочки трое детей. Сам хозяин дома сидел в кресле. Выглядел он значительно лучше, чем накануне, однако следы продолжительного празднования все еще не сошли с лица.

Несмотря на недавний завтрак, Омарейл все же отведала угощений госпожи Татски, но скорее из вежливости, чем из-за голода.

– Эти люди вытащили тебя вчера и отправили домой, – сообщила женщина своему мужу.

Тот тихонько простонал.

– Как вы себя чувствуете? – сочувственно, точно мужчина и правда был болен, спросил Даррит.

Омарейл скривилась, но постаралась сделать так, чтобы хозяева этого не заметили. Она не считала, что Тис Татски заслуживал сострадания.

– Уже лучше, благодарю, добрый господин, – прокряхтел тот.

– Рад это слышать. На самом деле, мы разыскивали вас по рекомендации вашего коллеги Кона. Он сказал нам, что вы шьете лично для господина Белории…

Тис медленно кивнул и тут же прижал пальцы к виску.

– Как будто свинцовый шарик там катается, – проблеял он.

Даррит понимающе хмыкнул и продолжил:

– Поскольку вы регулярно видитесь с Патером, Кон предположил, что вы знаете и эту женщину…

Омарейл, как и Тис, растерянно взглянула на спутника. Какую еще женщину?

– Какую еще женщину? – вторил ее мыслям Татски.

Указав на мужчину рукой, Даррит набрал воздуха в грудь, чтобы ответить, и растерянно застыл.

– Небеса, ее имя выпало у меня из головы. Я… о небо, женщину… как же ее имя?

– Вы про Соль, что ли? – вступила в разговор госпожа Татски, протирающая стол.

– Разумеется! – воскликнул Норт с благодарностью. – Если это женщина, которая…

Он говорил будто бы с неловкостью, смущенно, и это, вместе с пронзительным взглядом полностью почерневших глаз, заставило хозяйку дома пояснить:

– Да, да, пассия Белории.

Затем, бросив взгляд на Омарейл, будто считая, что девушке это было интереснее, добавила:

– Считается, что она его тайная любовница, но на самом-то деле полгорода о них знает. И что сын ее от него, тоже всем известно. Раньше еще, может, и ждали, что они поженятся, но сейчас-то понятно, что нет. А то б уже давно, еще когда она от него понесла, обженились бы. Сейчас-то уж что.

Омарейл даже рот приоткрыла от удивления. Столько информации за минуту – она просто не знала, что с этим делать. Даррит же ответил вместо нее:

– Верно, верно, о ней-то я и толкую.

Принцесса в очередной раз отметила, что Норт умел не только внушать эмоции, но и по-настоящему подстраиваться под человека: он копировал его манеру говорить, манеру двигаться. Это не бросалось в глаза, не выглядело как насмешка, но Омарейл хорошо знала повадки молодого мужчины, чтобы замечать, когда тот делал что-то нехарактерное.

Вот даже сейчас он сидел в кресле напротив Тиса чуть сгорбившись, обняв себя, как и хозяин дома. Но это было нетипично для Даррита. Как правило, его спина была ровной, а руки лежали на коленях или были скрещены на груди. Да и ответ госпоже Тис прозвучал не чопорно, как обычно, а просто, с легким характерным акцентом.

– Как мы можем ее найти? – спросил спутник Омарейл, пока она размышляла о его навыках общения.

– Так езжайте к Таборам, там у площади высокий дом со шпилем. Там они и живут.

Даррит попытался выяснить точный адрес, но женщина его не знала. Однако она заверила, что любой извозчик знал и Таборы, и дом со шпилем. Так и вышло, и чуть больше чем через полчаса они оказались на очень уютной мощеной площади. От нее лучами расходились узкие улочки, ширины которых хватало только для одной повозки. В центре площади стояла небольшая скульптура рабочего.

Дом со шпилем был полностью покрыт темно-красной плиткой. Высокая двустворчатая дверь, выкрашенная в бутылочно-зеленый, открывалась с ужасным скрипом и вела к лестнице. На каждом из четырех этажей дома располагалось по две квартиры. Татски не сообщили, в которой из них жила Соль, поэтому Даррит постучал в первую же. Им открыла сгорбившаяся старушка с одуванчиком белых волос.

Омарейл предположила, что это была не та женщина, которую они разыскивали. Судя по словам Даррита, он решил так же:

– Подскажите, где я могу найти Соль?

Старушка сперва нахмурилась, затем, после зрительного контакта с Дарритом, ее лицо чуть разгладилось, и она сказала:

– Одну минутку, дорогой, – и прикрыла дверь.

Даррит и Омарейл переглянулись. Действительно, прошло не больше минуты, прежде чем женщина вновь появилась в дверях.

– Вот, – она передала Норту кулек и захлопнула дверь, звучно дважды повернув в скважине ключ.

Принцесса недоуменно наблюдала за тем, как растерянный Даррит разворачивал бумажный сверток, а затем рассмеялась, когда увидела на его ладони горстку поваренной соли.

На третьем этаже им наконец повезло. Дверь одной из квартир открыла красивая женщина с длинными темными волосами, убранными в несложную, но аккуратную прическу. На вид ей было чуть больше тридцати, оливковые глаза глядели серьезно и чуть устало.

– Ах, заходите, – сказала она.

Молодые люди не стали спорить. Оказавшись в просторной прихожей, они невольно огляделись по сторонам, а затем прошли по приглашению хозяйки в глубь квартиры.

Они проследовали за женщиной по широкому коридору, обклеенному ткаными обоями. А затем заглянули в комнату в самом конце, дверь в которую хозяйка приглашающе открыла.

– Вот комната. Смотрите, решайте.

Принцесса неловко заглянула внутрь. Даррит выглядел более спокойно, будто все шло именно так, как он ожидал.

– Она здесь живет? – уточнила на всякий случай Омарейл.

Женщина удивленно взглянула на нее и спросила: