Вечный Жид. Том II. Гарем

скачать книгу бесплатно


– Ладно. Но не убегай далеко, а то подохну без тебя… – говорю я тебе, Диане.

– Если я для тебя – Диана, то мне ты как раб не нужен…

– А как кто ты, когда я тебе как раб нужен?..

– Нету уже такой. Исчезла.

—

Дьявол: Я буду хорошим, лишь бы выжить, – — начинает плакать, а слёзы Его начинают жечь лицо Его, Дьявола, оно начинает чернеть, а потом рассыпается вместе с телом. Появляются крайне яркие крылья ангела, а рядом появляется лестница куда-то вверх. Начинает идти по лестнице, но проходит Вечность, а конца этой лестницы нет. После Его, Дьявола, шага лестница из золотой, как была, превращается в гниющий камень и начинает рассыпаться под ним. «Опять…» – произносит Он, Дьявол опять же, в мыслях, и начинается всё шататься, разрушается – Он падает, Дьявол то есть, а уже почти превратился в нечто немыслимо яркое – но ближе к земле Дьявол становится похожим на Беса и чернеет, сгорает и превращается в пепел. Происходит наисильнейших взрыв, после которого Космос исчезает. Наступает пустота.

—

– Вот это морда!.. – — начинает кричать Оливер всем, кто находится сзади него. Они фонарями утыкаются в большую морду Гора, похожую отчасти на воронью голову; он, Гор, по пояс закопан в землю, а из земли торчит вверх около трёх метров его фигуры, чуть отклонённой немного вбок.

– Прикинь, какой у него хер!.. – визжит Остин и начинает гоготать.

– Так вот, кто ведёт наших героев… – — спокойно говорит Билли. И Билли говорит это с некоторым разочарованием, ведь верит в безликого Аллаха – а тут вдруг Фрэнк заявляет, что Аллах принял лицо… Правда ли это? Билли ничуть не сомневается, что это – полнейшая туфта, в которую верят только идиоты.

– Остановимся здесь, – — заканчивает кричать Оливер и поднимает ладонь к тем, кто сзади него. Эти ребята, которые шли сзади, останавливаются недалеко от морды Гора и начинают кидать в него камни. Другие же добираются до дерева, разламывают на кривые куски и начинают разводить костёр – прямо под мордой этого чудовища. «Сломай ему клюв!» – слышны крики.

Вскоре они сидят, каждая группа, перед кострами своими и что-то рассказывают друг другу, смеются и всячески потешаются. Бенни идёт отлить и делает это прямо на тело Гора, приговаривая: «Надеюсь, этот парень на меня не разозлится…» Это начинает веселить некоторых.

– Давид считает его Аллахом… Правда это хоть, что он так считает?.. – — говорит Билли. Билли проверяет реакции более смуглых – и некоторые из них крайне недовольны тем, что какой-то древнеегипетский Бог Гор может быть назван Аллахом. Конечно, Оливера и других белых – это более просто веселит, но есть среди них группа нацистов, которые всерьёз к этому относятся, поэтому они крайне утвердительно ждут, что произойдёт в следующую минуту – и группа смуглых ребят начинает кидаться в Гора камнями, крича оскорбления.

– Я тоже так слышал… – говорит Остин, не особо обращая внимание на смуглых ребят, которые прямо показывают ненависть к Гору. – Брат, ты что-нибудь об этом знаешь?..

Оливер отвечает:

– Да. Наши информаторы сказали, что он считает, этот Давид, будто Гор надевает особую корону и становится Аллахом – — и вот он надел эту корону в начале Вечности, этот Гор, а снял её – в конце Вечности.

– А что происходит до начала Вечности?.. И что происходит после конца Вечности?.. – кричит Бенни и падает между двумя какими-то телами, которые курят самокрутки.

– Этого никто не знает… Да хули, они – дураки явно! Не знают, чо придумать, поэтому говорят, что подобное могут знать только Боги. Никаких Богов нет!.. – — вскрикивает последнее с какой-то особой жестокостью Оливер. Жестокость Оливера заключается в том, что он сам наверняка не знает, есть ли вообще хоть один Бог – поэтому переживает за свою репутацию в этом. Хотя он всеми силами надеется, что никто и никогда не узнает, есть ли Бог – один он или их несколько – Оливер старается не просто внести это в лепту своих бесед, но даже всеми силами хочет добиться умерщвления Бога, если Он в единственном экземпляре – а если этих Богов несколько, то нужно убить каждого из них, по мнению Оливера.

– А ты видел их – есть хоть одна красивая?.. – — вторит Оливеру Остин, переключаясь на иную тему беседы.

– Полно красивых… – отвечает спокойно Оливер.

– Взял бы хоть одну себе?.. – говорит Остин.

– Да нам позволят разве?.. Вот трахнуть… Это да! Но чтобы никто не узнал! – – говорит как-то нервно Оливер, и внезапно изо рта Гора вылетает множество чёрных летучих мышей; некоторые ребята от страха даже начинают стрелять – парни рассыпаются в сторону; Оливер начинает кричать тем, кто стреляет: «Хватит! Убьёте из нас кого-нибудь! Это всего лишь птицы…» А в этот самый момент Оливер нервничает не от самих выстрелов, а от того, что кто-то им руководит из этих генеральчиков – и это очевидно для умнейших мира сего: Оливер всеми силами скрывает то, что ходит под кем-то – кто-то над ним есть главный – — и Оливер регулярно демонстрирует это всяческим образом – были даже времена, когда Оливер хотел доказать, что Давид – главный – — но Давид влюбился в негритянку, чего Оливер никогда в себе подобного бы не позволил, потому что считает себя не просто белым парнем – он считает себя Высшей Расой, однако не является Этим. Давид произнёс, что является Высшей Расой – Давид и его Гарем – — и никто более! Когда Оливер узнал об этом – он, Оливер, навсегда поссорился с Давидом – — ведь Давид выбрал не всякую белую, а даже негритянок взял в Гарем – чего Оливер не воспринял сначала всерьёз, но когда понял, что Давид не шутит – решил во что бы то ни стало убрать его, то есть Давида.

– Летучие мыши… – говорит Билли и показывает простреленный труп одной из них.

– Плохой знак, брат… – говорит Остин. – Или ты влюбился в кого?.. – но Остин под своим вопросом подразумевает, что это крайняя шутка, ведь знает наверняка, что Оливер никогда не свяжется с бабой белого хача, как выражаются сам Остин и Оливер про Давида.

– Да кого там можно любить-то?! – говорит серьёзно Оливер. – Их ебать даже не хочется!.. – быстро идёт с нервным лицом в сторону ночлежки и пинает землю; весь трясётся.

—

– Так что, он признался в любви к своим девушкам?.. – говорит низким голосом Владимир. – Нечасто видишь такого человека, который может полюбить так много женщин… – как-то отзывчиво до боле говорит Владимир и по-доброму.

– Не захотел из них наложниц делать… Неужели он с каждой хочет создать интим?.. – спрашивает серьёзно Али.

– Это – его дело: если он так хочет, то ничто этому не помешает состояться – так и должно воспитывать мужчину, – — утвердительно говорит Владимир. – — Что насчёт этих пидаров из Своры?.. – говорит озабоченно Владимир, подчёркивая свою недоброжелательность к этим людям из Своры. Надо понимать, что Владимиру только-только исполнилось около 53-х лет – внешностью он похож на Цицерона в ранние годы своего наращивания мощи и ораторства или, например, на Мэрилина Мэнсона примерно в эти дни; конец 2021 года. Он обращается к Иосифу, который, кстати, очень похож на Сталина и внешностью, и габаритами; Иосиф так говорит о проблеме:

– Пидары-пидарами, а вот проблемы как-то эти надо решать, уважаемый правитель… Может быть, уже пора обратиться к вашему цистронному отцу?.. – будто настаивает Иосиф, но Владимир отворачивается от этих дел с его цистронным отцом, потому что хочет сам решить проблему с сыном, как все её называют здесь.

– Нужно просто хорошо уебать по этим пидарам! – — отзывается неожиданно Димитрий, но чаще его называют всё-таки Жора – особенно, когда он предлагает слишком радикальные методы; и вот сейчас он говорит так обо всём этом: – — Надо переломать им все ноги-руки, этим пидарам из Своры, да и пусть мальчонка живёт себе спокойно – Бог ему позволил иметь столько женщин, так пусть имеет!

– Неизвестно чего там Бог позволил иметь другим… – замечает осторожно Григорий. – – Один в лес пойдёт, а другой – в поле – — так этот в поле заблудится, а тот из леса выйдет и делов! Нужно парню наломать шишек на лбу – иначе не поймёт он жизни обычных людей – — и как тогда Правителем-то называться?..

– Они уже на месте… Но нужно спуститься в катакомбы… Шар с ними, – говорит твёрдо Фёдор Романович. Владимир смотрит в окно и делает ладони пирамидой перед своим лицом.

—

Гарисон и Фрэнсис стоят в коридоре, пока Бенедикт о чём-то разговаривает с Маршалом в своём кабинете. Гарисон очень близко подходит к Фрэнсису, заглядывает как-то хитровато в его глаза и резко отходит на приличное расстояние, говоря так:

– Я вижу, вам так и не терпится насолить этому Давиду… Почему же так?.. – Гарисон таким образом проверяет Фрэнсиса, ведь по сути Гарисон не слишком-то и хорошо Фрэнсиса знает. Гарисон хочет в личной беседе убедиться, что же из себя представляет будущий император Фрэнсис. Опять же это по словам Бенедикта и его поддержки.

– Мы были друзьями, – коротко заявляет Фрэнсис. Конечно, Фрэнсису не очень-то и хочется разговаривать о Давиде, хотя последние несколько месяцев Фрэнсис только о Давиде-то и слышит. Фрэнсиса это несколько вымотало, поэтому он, Фрэнсис, хочет говорить уже не о Давиде, а о чём-нибудь ином, да и вообще с иными людьми: Фрэнсис не считает себя в своём положении, ведь недавно только гулял и пьянствовал, а теперь ему нужно понимать то, как управлять большим государством, к чему он, Фрэнсис, ещё не очень-то и готов, хотя родственникам уже намекают вовсю, что скоро Фрэнсис станет заметной фигурой в мире политики. Однако Фрэнсис будто чувствует свою растерянность и исчезновение… Его будто уже нет здесь даже для самого себя. Тем не менее, ему нужно продолжать пока что жить, поэтому он, Фрэнсис, добивается, чтобы его шаги, то есть шаги Фрэнсиса, смогли привести его к решительному исходу.

– Хорошими…? – протягивает специально Гарисон слово. – Или плохими?..

– Наверное, я был для него плохим другом – как он счёл это. Но он просто не понимает, какую ценность я нёс для него своими действиями… – — говорит Фрэнсис, но Гарисон обрывает его: