Возрастное. Книга 1. Часть 1

Все ученики подняли дружный хохот, а Есе и больно и смешно, потому что ребе Лейб ударил своей рукой по его рукам, лежавшим на Гемара.

Это еще ничего, не так больно, ударил то рукой, а другие учителя бьют ремнем.

Были и у нас такие ученики, которые доводили учителя, как говорится – «до белого каления», а он, нет, нет, да и хлопнет «виновника» по плечу, на котором одна лишь тонкая ситцевая рубашонка.

Наказанный ученик не плачет навзрыд, да и вообще не плачет, но, не потому, что ему мол, не больно, нет, даже очень больно, это видно хотя бы по «жемчугам слез» на его глазах, а потому что «не принято» у мальчиков плакать, это «ведь только девчонки плачут».

Я учусь у ребе Лейба третье полугодие. Ни меня, ни большинство других учеников за весь этот период, не только не били, но и плохого слова не сказали нам. Из четырех ребят нашей группы не успевал один Еся. Не всегда он был виноват, частично были виноваты «любители» подсказывать, которые порой и сами не знали правильного ответа. Были еще и другие «подвохи» у нас. Не было и дня, чтобы все было хорошо тогда, когда кому-нибудь что-нибудь подсказали.

Когда я учился у ребе Лейбы, я старался изо всех сил «поступать правильно». Я считал, вернее мне отец пояснил, что мы, «митнагдим», должны использовать все имеющиеся у нас возможности учиться, и делать это наилучшим образом. Свои успехи я должен был соизмерять со своими способностями и не должен был показывать, что я сравниваю себя с кем-нибудь из «хасидов».

Отец уже тогда, когда мне исполнилось семь с половиной лет, рассказал мне «историю» тех дней, когда он, будучи юношей, ходил в семью Головичеров, к Абраму и Меиру. Сперва целью его визитов было послушать как они учат Гемара, а потом он и сам включился в учебу. Более того, иногда даже сам дедушка Лейб подсаживал отца к себе, к своей Гемаре.

И тогда они уже «вчетвером» изучали, разбирали и решали затронутые «вопросы».

А чем вся эта учеба закончилось???

Так я же вам уже все рассказал…

Отец увез мать в город Жиздру…

Потом родился я, и теперь, через восемьдесят три года сижу и пишу «мемуары» – отчет за все пять поколений семьи Фейгиных: моего отца, меня, моих детей, внуков, правнуков.

Возвращаюсь к вопросу о том, чтобы «поступать правильно»…

Я считал, что такая экзекуция не украшает учения «закона Божьего» и высказал Ребе об этом, как мог и как понимал, один на один. Ребе ответил мне, что «без этого нельзя».

И уже на следующий день Науму[212] из второй группы класса попало ремешком по спине за ошибки в правилах писания Гебреиш.

Обычно, когда я рассказывал отцу о таких вот «побоях», он отвечал. – Тебя же не бьют. Пусть дети лучше готовятся. А он? На то он и Ребе. – Их этого мне стало ясно, что отец не против «ремешка», лишь бы «это» было на пользу делу. Мол, и нас били в Хейдере.

Спустя несколько дней «ремешок» опять «гулял» по двум малышам. Опять досталась Науму и Боре[213]. Они оба макали свои перьевые ручки в одну и ту же чернильницу, а та перевернулась и чернила разлились на две тетради. Капнуло на мою Гемару. Наум, которому это было не впервой, остался и продолжил заниматься, а Боря в слезах ушел домой.

На завтра, после порки дома, Боря пришел в Хейдер, как в рот воды набравши, правда, с новой чернильницей-непроливашкой.

Как говорится, всё стало на свои места. Но «ремешок» существует и находит свое применение, как «закон».

На этот раз я был вынужден сказать отцу. – Послушай, папа, я уже не маленький. Мне всё равно, что ты сделаешь со мной, но, если этот ненавистный старый Ребе когда-нибудь дотронется «ремешком» до одного из нас, клянусь, что «мы все вместе сломаем ему шею».

Кажется, отец меня понял. Он поговорил с ребе. На этом все и кончилось. «Ремешка» на столе не стало.

Второй год пошел с тех пор, как мы приехали в город Хотимск. Кружковская работа по-прежнему велась через пень-колоду.

С приездом моих родных пополнились организационные силы. В нашей «семейной» квартире «удобней» вести «политмассовую» работу.

Чтение «материалов» всегда сопровождалось «чаепитием». Самовар всегда кипит, на столе стоит чайная посуда, полные и наполовину недопитые стаканы. Остывший чай выливают и тут же наливают горячий, благо сахар, мелко нарубленный, лежит в сахарнице, ибо чай пьют вприкуску не только мещане, но и рабочий люд.

У большинства населения сахар хранят для больных. «Головай зол мен им нитдарфун». = Дай Бог, чтобы он не был нужен.

Мамина сестра тетя Рая, уже взрослая, играла с малышами, нашими и соседскими, в разные детские игры. Так маскировали политбеседу, причем, не без неприятностей от местной полиции, от которой спасал все тот же стражник Сергеенко, шеф тети Раи.

К примеру, на «массовке» под Первое Мая 1907 года, вечером в лесу был мой отец. В то время он, хоть и был отец семьи, но ходил почти безбородый. На очной ставке в полиции Стражник Сергеенко вместо Хаима, «опознал» его младшего брата, Исаака, такого же безбородого, но, пока еще, холостого. Таким образом, «подставной» Хаим, а точнее, Исаак, «отдыхал» несколько дней в Хотимском предварительном карцере, вместе с еще двумя десятками человек, борцов за свои права, за свободу.

Дорогие вы мои наследники, читатели!

Вы вправе спросить у меня.

– Чем вызвана необходимость переключения темы о «школьных порках», и вдруг на предмайскую массовку?

Отвечаю.

– Тем, что отец с каждым днем стал внимательней выслушивать задаваемые мною вопросы, и надо сказать, далеко не детского характера.

Хотя бы мой разговор с отцом о «порках».

Вдумайтесь, мое заявление отцу. – Послушай; папа, я уже не маленький… – Семилетний мальчик не просит, а заявляет о решении «коллектива», и ему все равно, что отец сделает с ним. Это ли не «самопожертвование» во имя общего дела? Это ли не сила коллектива?

– Да, ты, и твои товарищи, правы, – сказал отец, – я поговорю с рэб Лейбом. – И поговорил. – Результат? – Ремешка не стало!!!

Я чувствовал все происходившее в нашем Хейдере, и очень болезненно переживал это.

Я очень любил отца и, начиная с 1905 года, внимательно следил за его деятельностью, старался быть его последователем, всегда рассказывал ему, советовался с ним по школе.

– Это чересчур сильно, не под силу для ребенка. – Говорил мне отец, но после нашего с ним разговора, моего заявления, что «я уже не маленький», отец решил добавить мне нагрузку. И попросил тетю Раю, чтобы она занималась со мной по «русскому» языку. А я рад и готов. И потекли дни, недели, месяцы. Я «пошел в гору», к тому же еще добавилось чтение русских книжек: сказок, рассказов, стихов.

Теперь я хочу поведать вам, мои дорогие читатели, небольшую историю из моего детства. Никто не идеален…

У нас гости – приехала тетя Люба, мамина сестра, с сынишкой.

В доме весело, мне есть с кем поиграть, одно «но»… гость остается дома, а я должен идти в Хейдер, но я тоже хочу остаться дома. Как быть? Разве только заболеть? Чем? В моем возрасте я уже понимал, что не каждой болезнью можно заболеть. Ведь мама сейчас же вызовет врача, а он скажет, что я «здоров»???

Но я слышал от старших ребят-симулянтов, что, когда болит нога, и «больной» жалуется, – Ой, колет, ломит, больно, – так на ощупь, ни один доктор не знает, в таком случае «любой» должен верить на слово.

– Лёва, вставай, ты опоздаешь в Хейдер. – Будила меня мама.

– Нога у меня болит. – Ответил я. – Не могу наступить на ногу.

– Нога? – Переспросила меня мама. – Что с ней, твоей ногой?

– Колит, ломит, крутит. Больно. Не могу пойти в Хейдер. Ой! ой!!!

– Какая нога? – Со вздохом спросила мама.

Вот это я упустил из виду. Не продумал, и никто не подсказал.

– Левая, – сказал я морщась.

– Ой, Боже мой! Что мы будем делать? – Спросила она сама у себя. – Может быть, компресс положить, может лед на ногу… или порошки???

– Ревекка, – сказала тетя Люба маме, – зайди на минуточку на кухню, мне нужно с тобой кое о чем посоветоваться…

Я обрадовался, пусть сестры пошушукаются, пусть они… а я сегодня, наверняка, остаюсь дома.

Теперь я – больной, строю планы игры возле кровати.

И вдруг из кухни слышу голос тети Любы…

– Лёвушка, какие пирожки вкуснее? С мясом или с печенками?

– Я и сам не знаю, тетя.

– А с вишнями любишь? – Спросила тетя Люба снова.

– Да, тетя Люба, очень люблю, – обрадовался я.

– Вот видишь, Ревекка, – сказала тетя. – Ему надо дать попробовать, если он любит, то мы нажарим ему их много, пусть ест их.

– Левушка, а ну, раз, два, скок-скок, да на кухню к нам, поешь пирожков.

Долго упрашивать не надо было, на моих обеих здоровых ногах я за запрыгал в кухню, а тетя дает мне пирожки.

Я их кушаю с большим аппетитом, облизываюсь. Ее красивые, умные глаза улыбались при этом.

– Ну? – Спрашивает тетя. – Нравятся пирожки? Вкусные? А теперь, Лёвушка… Ноги у тебя здоровые, прыгаешь и бегаешь ты как «олень». Понежился с нами, гостями, и хорошо. Иди, пожалуйста, в Хейдер. – Глаза тети Любы смеются, а я быстро оделся и побежал в школу.

В ожидании возвращения моих родителей из города Бежицы я рассказал вам о некоторых эпизодах из моей жизни, правда, с большими сокращениями, зато сохранил полностью суть и содержание вопроса. Ясно?

Итак, мои родители приехали «налегке». Вначале, там, в городе Бежице, всё шло хорошо. Роды прошли успешно. Но на второй день после родов, мой крохотный братишка, лежа у груди матери, в полдень, умер. Никто из этих «мировой известности» врачей не смог определить причину его смерти, никто из них ничем не смог помочь.

Как мы и рассчитывали, будучи в городе Брянске, отец сдал экзамен и получил «право на жительство» на территории всей Орловской губернии, и, в частности, на ж/д станции Акуличи[214] Брянского уезда.

На пути из города Бежица в посёлок Клетня грузопассажирский поезд останавливается на железнодорожной станции Акуличи на пятнадцать минут.

В это время пустые товарные вагоны этого поезда отцепляют, маневрируют, и «подают» в ж/д тупик для погрузки, а предварительно наполненные товарные вагоны прицепляют к поезду.

Пока это происходит, несколько вагонов с пассажирами стоят у вокзала, сами же пассажиры гуляют, отдыхают, встречаются.

Этого времени достаточно, чтобы поговорить, или скорее, подтвердить недавнее соглашение переехать сюда на постоянное место жительства с семьей.

Здесь, на станции, мой отец вторично вел разговор со своим бывшим одноклассником, другом юности, также уроженцем города Хотимска, Давыдом Беленьким. Он, имея такое же «право на жительство», живет здесь со своей семьей – женой и двумя малолетними детьми – уже почти шесть лет. По словам товарища, у него, как и у остальных четырех еврейских семей, кроме табуреток и стола, да стеллажа на «козликах», нет никакой мебели.

– На лесных складах частных лесопромышленников имеются пиломатериалы всех размеров и пород. Тут тебе работы хватит на целый год, а то и дольше.

– К тому же здесь живет железнодорожная интеллигенция – семей десять-двенадцать; да и русское купечество имеется: Яковлевы, Коноплевы, Силаевы, Заленские; и много других богатых семей, живущих в своих поместьях недалеко от станции. Будет свой столяр, все они пойдут к нему, а также и станционные жители потянутся со своими заказами.

– Да, чуть не забыл. У Зельдина[215] есть небольшая гостиница, всего-то на пять-шесть человек. Там остановились инженеры, приехавшие сюда строить лесопильный завод. Зельдин говорил мне, что днями сюда приедут братья Хотылёвы с инженерами. Они купили участок земли на нашем поселке, на котором будут строить стружечный завод, со всеми подобающими складами и службами. Вот тебе и полноценная работа. И надолго.

– А насчет жилья, хоть сейчас занимай соседний дом, он – чистый, свободный, ждет тебя.

Друзья попрощались, сговорившись о том, что, примерно, через месяц-полтора, Хаим с семьей приедет сюда.

До конечной остановки, станции Клетня, всего-то четверо верст. Здесь, еще с вечера, их ждала подвода. Поезд приходит в восемь утра. Прибыли, передохнули, покушали, и в путь-дорогу, чтобы быстрей добраться до города Хотимска.

ЧАС ДОБРЫЙ!

Летний ИЮНЬСКИЙ день, как по заказу, ни капли дождя. Родители приехали домой к вечеру. Мы: я, Бася и Моисей, были у себя дома, ждали родителей в «большой» комнате.

Мама вошла первой и села на стул.

Две тети – Рая Головичер и Аня Фейгина – опекали нас днем и ночью. Бабушки дали нам строгий наказ: не плакать, не спрашивать про умершего ребенка, и вообще не тормошить маму подарками.

Мы сдержали наказ. Немного перестраховавшись, к маме подошел только маленький испуганный Моисей. Она взяла его на руки и начала плакать и целовать его. Глядя на это, мы с Басей не сдержали «слова», подошли к маме, и заплакали заодно с ней. Испуганные тети подбежали к нам, чтобы забрать нас и успокоить мать, но мама схватила и их к себе в объятия. Теперь уже получился клубок плачущих навзрыд и перепуганных людей. Особенно плакали дети.

На наш «рёв» прибежали старики, хозяева дома, жившие во второй половине дома. Зная причину тревоги, они, стоя у порога, смахивали слезы с глаз.

Такую картину застал отец, войдя в дом.

Тут же пришли и обе наши вдовствующие бабушки: Этель Фейгина и Сара Головичер. Они держались бодро, но по ним было видно, что они выплакали свои слезы без остатка три дня тому назад, когда получили телеграмму из города Бежица о «результатах».

Пришли и снохи, Фейгины: тетя Сара (жена дяди Лазаря) и Матля (жена дяди Абрама). Они также вели себя «прилично» и «достойно», сначала всплакнули, но тут же умолкли, словно для пущей важности. Потом они посидели, повздыхали, и поговорили о предстоящем нашем переезде на новое местожительство.

Отец рассказал нам о своих «правах на жительство» и преимуществах ж/д станции Акуличи перед городом Хотимск.

Здесь же решили, что переезд отложим на месяц-полтора, до Августа 1907 года, пока мать отдохнет от всех переживаний.

Тем временем отец передаст свою «Артель».

Мои дорогие читатели!

Пока мои родители соберутся в дорогу, поделюсь с вами воспоминаниями о прошлом, за период с 1897 по 1907 годы.

Надо сказать, что о многом я вам не рассказал, потому что вопрос наших двух «больших» семей: Фейгиных и Головичеров решался сугубо индивидуально, порой в прямой зависимости от создавшегося положения, помимо чьей-либо воли.

И нервная система подобна разбитой телеге…

Конкретный пример – история моих родителей, которой могло бы и не быть. Вынужденные переезды: города Жиздра, Почеп, село Норино, Хотимск, а теперь еще и станция Акуличи. За семь лет моей жизни – четыре места жительства. Не многовато ли?

Будь Головичеры покладистее, такого бы не было бы.

Семья Коган, Мендель и Ципейра, жили в городе Жиздра, теперь семья переезжает в город Гомель.

Семья Шульман, Мендель и Люба, арендовали хутор у какого-то помещика. В смутное время, 1905–1906 годы, они вернулись в город Хотимск и поселились у бабушки Сары Головичер.

Примечания

1

Имя Хаим означает «жизнь». Это имя впервые встречается в 12 веке. Так звали одного из тосафистов – авторов комментария «Тосафот» на Талмуд. Традиция говорит, что имя Машиаха будет Хаим.

Машиах – (с иврита – буквально «помазанник) – в иудаизме «идеальный» царь, спаситель (Мессия), который принесет «избавление народу Израиля» и осуществит «спасение человечества».

2

Баранки – еда, представляющее собой твёрдое кольцеобразное изделие из, как правило, сладкого пшеничного теста. Ингредиентами для теста выступают мука, яйцо, соль и вода, а также вкусовые добавки в зависимости от рецептуры. После приготовления теста его нарезают на тонкие полоски (толщиной не более половины сантиметра), скручивают в кольцо и опускают в кипяток. Через 4–5 минут изделия всплывают на поверхность, их вынимают из кипятка и затем помещают запекаться в духовку.

3

Имя Ревекка при переводе с древнееврейского языка означает «преданная жена» и «та, что пленяет».

4

Идиш (идиш – дословно: «еврейский») – еврейский язык германской группы, исторически основной язык ашкеназов, на котором в начале XX века говорило около 11 миллионов евреев по всему миру.

Идиш возник в Центральной и Восточной Европе в X–XIV веках на основе средневерхненемецких диалектов с обширными заимствованиями из древнееврейского и арамейского (до 15–20 % лексики) и (в восточной ветви) славянских (в диалектах достигает 15 %) языков, а позднее – и из современного немецкого языка.

Сплав языков породил оригинальную грамматику, позволяющую комбинировать слова с семитскими и славянскими корнями и синтаксические элементы германских языков.

В СССР словосочетание «еврейский язык» обозначало именно идиш; иврит в советской литературе называли «древнееврейским».

5

Иврит [iv'rit]) – «еврейский язык») – язык семитской семьи, государственный язык Израиля, язык некоторых еврейских общин и диаспор; древняя форма иврита (иногда называемая древнееврейским языком) – традиционный и священный язык иудаизма.

Само слово «иврит» переводится с языка иврит как прилагательное «еврейская». Женский род здесь употребляется потому, что существительное сафа́ («язык», «речь»), к которому по умолчанию относится это прилагательное, на иврите – женского рода.

К концу II века н. э. древнееврейский язык перестаёт быть разговорным языком, оставаясь языком богослужения. Современный иврит возрождён и адаптирован как разговорный и официальный язык Государства Израиль в XX веке.

6

Фамилия Фейгин произошла от женского имени Фейга, которое в переводе с идиш означает «птица». Суффикс «—ин» обозначает принадлежность. Таким образом, Фейгин означает «сын Фейги».

7

Фамилия Головичер относится к так называемым «топонимическим» фамилиям, образованным от названия города или местечка, от которого происходили их первые носители. Фамилия Головичер произошла от названия деревни Головичи Чаусского уезда.

8

Хотимск (белор. Хоцімск) – городской посёлок Беларуси, административный центр Хотимского района Могилёвской области. Население – 6 616 человек (1 января 2015 года). Хотимск расположен в 207 км от Могилёва, на реке Беседь при впадении в неё рек Ольшовка и Жадунь. Самый восточный районный центр Белоруссии.

9

Могилёвская губерния – административно-территориальная единица на западе Российской империи. Образована в 1772 году после первого раздела Речи Посполитой из части белорусских территорий, отошедших к России (северная часть вошла в состав Псковской губернии).

Первоначально в состав Могилёвской губернии входили Могилёвская, Мстиславльская, Оршанская и Рогачёвская провинции. 11 июля 1919 года Могилёвская губерния была упразднена, а девять её уездов вошли в Гомельскую губернию, Мстиславский уезд передан Смоленской, а Сенненский уезд – Витебской губернии. В 1938 году с центром в Могилёве образована Могилёвская область. В настоящее время большая часть территории губернии находится в составе Белоруссии, отдельные районы – в составе России (Смоленская и Брянская области).

10

Имя Авраам означает «отец многих народов».

Авраам был первым евреем. Он посвятил свою жизнь распространению учения о едином Боге. Это первый праотец еврейского народа. Главным качеством Авраама был «хэсэд» – «милосердие». Вариант – Абрам.

11

Талмуд (иврит – «обучение») – многотомный свод правовых и религиозно-этических положений иудаизма, – Талмуд известен также как Гемара, – представляющий собой бурную дискуссию вокруг Мишны.

Центральным положением ортодоксального иудаизма является вера в то, что Устная Тора была получена Моисеем во время его пребывания на горе Синай, и её содержание веками передавалось от поколения к поколению устно, в отличие от Танаха, – иудейской Библии, – который носит название Письменная Тора (Письменный Закон).

Талмуд – оригинальное название произведения, данное ему амораями.

Гемара – более позднее название Талмуда, возникшее, по-видимому, в эпоху книгопечатания в связи с цензурными соображениями и гонениями на Талмуд как антихристианское произведение.

Талмуд по большей части написан на различных диалектах арамейского языка, с включением большого количества древнееврейских слов и понятий и библейских цитат на древнееврейском языке или из арамейских переводов.

12

Имя Лейб означает «лев» на идиш. Лев – символ Йеhуды, колена, из которого происходят еврейские цари. Имя Лейб возникло в самом начале переселения евреев в Европу, и было чрезвычайно распространено по всем ашкеназским общинам.

Имя Лейб (или Лев, Лео, Леви) использовалось как «киннуй». «Киннуй» («прозвище») – так называемое бытовое имя, бывшее в ходу у евреев (а у религиозных евреев остается и по сей день), которое давалось наряду с традиционным еврейским.

«Религиозные» имена использовались при литургии, вызове к Торе и т. д., «бытовые» имена (или двойные) использовались в повседневной жизни, а также в гражданских записях.

«Бытовые имена» в разных странах были различными и, как правило, давались либо на идише, либо на языке окружающего народа. Имя Лейб использовалось как киннуй для ивритского имени Йеhуда. Зачастую и по сей день эти два имени идут в паре – Йехуда-Лейб.

Это имя возникло в связи с тем, что лев является символом колена Йехуда и изображен на гербе Иерусалима – столицы Иудейского царства. Он также служил символом дома Давида. В еврейской традиции сына Яакова и праотца одноименного колена – Йехуду сравнивают с молодым львом.

13

Рекрут (фран. – набирать войско) – лицо, принятое на военную службу по воинской повинности. В русской армии и во флоте – лицо, зачисленное в вооружённые силы по рекрутской повинности, которой подлежали все податные сословия.

14

Верстак (от нем. – мастерская) – рабочий стол для обработки вручную изделий из металла, дерева и других материалов. Верстаки часто оборудованы различными приспособлениями (например, упорами, тисками) и ящиками для хранения инструмента и материалов. По видам работ различают столярные верстаки для обработки деревянных изделий и слесарные – для обработки изделий из металла.

15

С 1874 по 1906 годы юношей забирали служить в царскую армию по достижении ими 21 года.

16

Лица, закончившие начальную школу, должны были служить в царской армии четыре года.

17

Имя Моше означает «тот, кого вытащили (из воды)», потому что, в более глубоком смысле, предназначение Моше было вывести еврейский народ из рабства. Моше – величайший пророк всех времен, возглавивший еврейский народ при выходе из Египта и получении Торы на горе Синай.

Варианты: Мойше, Моисей. Имя Моисей знакомо всем из Библии и Корана, но повсюду в мире оно имеет разное звучание: у арабов – Муса, в США – Мозес, в России – Моисей.

18

Имя Лазарь произошло от такого древнегреческого слова как «элеазар», что и означает «Бог помог». Очевидно, основной источник этого имени – это библейская история о некоем Лазаре из Вифании, который был воскрешен из мертвых Иисусом Христом.

19

Имя Яков означает «удержанный за пятку». По библейской легенде, Иаков во время рождения схватил своего первородного брата за пятку, чтобы не отстать. Яков в Торе – третий праотец, отец родоначальников 12 колен.

В соответствии с каббалистической традицией, Яков символизирует совершенство и гармонию. Варианты: Яаков, Якоб, Янкель, Янки, Иаков.

20

Имя Самуил означает «имя Божье» или «Бог услышал». Европейский вариант имени – Сэмюэл; разговорный – Самойла.

21

Имя Давид означает «любимый», «друг». Давид был вторым царём Израиля, от него происходят еврейские цари, и царь Машиах будет из дома Давида. В России это имя часто используется в варианте Давыд, Довыд.

Это библейское имя в разных звучаниях присутствует в именословах многих народов: у англичан – Дэвид, у финнов – Тааветти (Таави), у шотландцев – Дайви (Дави), у итальянцев – Давиде. Сегодня имя Давид является весьма распространенным в Европе.