Живая этика и наука. Материалы Международной научно-общественной конференции. 2007

Этика является очень важным аспектом космической закономерности. В «Надземном» раскрывается философский и практический смысл нравственности как атрибута мироздания: «Когда Мы настаиваем на полезности нравственной жизни, Мы прежде всего оберегаем основные законы Вселенной» [14, 350].

Именно в таком контексте Живая Этика является единственно возможной глобальной, или Космической, этикой. Процесс космизации мышления и творчески-преобразующей деятельности человека в качестве, по выражению Маршалла МакЛюэна [22], жителя «глобальной деревни» – единственная альтернатива сегодняшней негативной глобализации, реализованной в качестве неоколониализма и неоимпериализма. Глобализация как всеобщая гуманизация жизни – единственный выход из тупика неоколониализма, неофеодализма и плутократии.

Живая Этика универсальна, так как 1) учит понимать эволюцию как движущую силу бытия и разбираться в необходимости эвристической трактовки универсума в планетарном масштабе и 2) в аспекте социальной деятельности является выражением взаимосвязи всех явлений на всех уровнях единой и универсальной космической реальности. А единство людей и культур невозможно без фактора нравственного усовершенствования и без этического взаимодействия и взаимопомощи. Собственная цель Живой Этики предполагает эволюцию культурного человечества от нормативной нравственности к состоянию всеобщего братства, космической любви и бескорыстного сотрудничества народов и цивилизаций, реализованному в масштабе Космической Реальности.

Эволюция не только закономерность бытия, но и стиль мышления. Она – сущность универсума и механизм совершенствования человека. Гениальный французский мыслитель Пьер Тейяр де Шарден в знаковой для прошлого и нынешнего столетий книге «Феномен человека» раскрывает понятие эволюции и в контексте бытийности, и в контексте научного познания: «Что такое эволюция – теория, система, гипотеза?.. Нет, нечто гораздо большее, чем все это: она – основное условие, которому должны отныне подчиняться и удовлетворять все теории, гипотезы, системы, если они хотят быть разумными и истинными. Свет, озаряющий все факты, кривая, в которой должны сомкнуться все линии, – вот что такое эволюция» [23, с. 149].

В свете постмодернистских научных представлений можно сказать об этом иначе: эволюция – это универсальная закономерность развивающегося Космоса, но она – и универсальная научная парадигма. Без ее понимания нельзя объяснить как сущность мироздания, человека, культуры, так и созидание нового человека и новой культуры. Нужно помнить, что человек является как самосознанием эволюции и фактором ее ускорения, так, к сожалению, и фактором ее замедления на уровне социальной реальности.

Только космическое мышление, основанное на Живой Этике, способно творить Живую культуру этических ценностей и утверждать человека в качестве сознательного субъекта и ускорителя процессов нравственной эволюции как особенно важный момент всеобщей эволюции универсума. Не забывая при этом, что действие закона кармы – это выражение всеобщей космической справедливости и воздаяния. Другими словами: человек есть важнейшая космическая структура и выразитель принципа осознания эволюции как универсального механизма беспредельного развития-усовершенствования. Поэтому человеку как микрокосму дана возможность познать и творчески трансформировать космическую реальность для потребности единого космического эволюционного процесса. Параллельно в ходе своей индивидуальной эволюции, путем расширения своего сознания, он превращается в Homo cosmicos, или в человека космического.

Утверждение космического мышления связано и с революционными изменениями в духовно-культурном поле социокультурной трансформации мира, т. е. человечество нуждается в духовных революциях. Они – абсолютно необходимое условие для расширения сознания и выбора способа коллективной и индивидуальной жизни. Но это означает и достижение нового понимания культурной миссии, и места высокоразвитого Homo sapiens в иерархии одухотворенной Вселенной. Как писал К.Э.Циолковский: «Воля человека и всяких других существ – высших и низших – есть только проявление воли Вселенной. Голос человека, его мысли, открытия, понятия, истины и заблуждения есть только голос Вселенной» [10, с. 23–24]. Были нужны новое миропонимание и большая научная толерантность, чтобы понять подобные аргументы и не заклеймить их идеологически.

А.Л.Чижевский напоминал, что его современники и, в частности, научное сообщество еще не достигли нового уровня сознания и находятся на пороге новой науки, «более современной, чем современная, более терпимой к новым идеям и новым завоеваниям человеческого гения» [24, с. 115]. Но сделать этот шаг в ходе «эволюции, осознавшей себя» [23, с. 150], т. е. стать эволюционно мыслящим и действующим человеком науки, философии и искусства, может только просвещенная и просветленная личность, способная понять законы Живой Этики и жить по этим законам. А это включает и способность трансформации энергии Агни, Огня. В своих письмах Елена Рерих приводит отрывки из бесед с Великим Владыкой: «“Агни-йог – высшее равновесие, ибо самоотверженное творчество его духа ведет к уравновешиванию мирового соотношения. Поэтому разновесие и разногласие центров уравновешиваются. Учение твердит об этих тонких различиях, потому для продвижения на следующую ступень важно понять разновесие в низших проявлениях и высшую гармонию”. <…>

“Явление огня агни-йога имеет свое назначение на земле и в сферах высших. Потому агни-йог – нить связующая между мирами”» [9, с. 50].

Но надо специально подчеркнуть: понимание смысла Агни возможно только для космического сознания нового человека. В «Озарении» сказано: «Дух лишь совершенен, когда сознает Космос» [15, ч. I, V, 2]. Это и есть первостепенная задача сегодняшней социализации и процесса воспитания для всего комплекса жизни.

Об этом особенно важно помнить в нашем «небывалом, прекрасном и грозном времени» [9, с. 68], когда нужно думать не только о космопространственности идеи, но и о назначении человека как «художника восьмого дня» (Н.А.Бердяев). Поэтому в заключение нелишне будет еще раз напомнить о мощи и универсальности психической энергии, делающей нас творцами, каждого в своей области. Важно также, чтобы человек-творец сумел воплотить и в своей деятельности, и во всей жизни принцип радости как энергетический принцип бытия и особую мудрость свободного человека (С.Н.Рерих).

«Родные мои, думайте самыми широкими, самыми светлыми мыслями. <…>

Но пусть мысли будут рождены сердцем, ибо лишь мысль, рожденная сердцем, живет. Сердце есть величайший Космический Магнит. К сердцу притягиваются все космические энергии, сердце ассимилирует все устремленные к нему энергии. Сердце выявляет все устремления в жизни. Пространственный огонь стремится к сердцу, и в этом принципе заложен весь космический процесс. Поэтому Космос может жить в притяжении сердца. Только энергии, основанные на притяжении сердца, могут жить. Так беспредельно куется сердцем жизненная цепь» [9, с. 91].

Литература и примечания

1. Чижевский А.Л. Физические факторы исторического процесса. Калуга, 1924. – Репр.

2. Письма Елены Рерих. В 2 т. Т. 1. Рига, 1940.

3. Стульпинене И. Физика языком Сердца: Приложение к курсу физики средней школы для духовно-нравственного воспитания. Рига, 2006.

4. Живая Этика. Беспредельность.

5. Эркень И. Выставка роз. Тбилиси: Мерани, 1986. – 135 с.

6. Моль Абрахам (1920–1992), французский социолог и культуролог. Рассматривал особенности функционирования средств массовой коммуникации (СМК), используя кибернетический подход (см.: Моль А. Социодинамика культуры. М. 1973). Моль исходил из того, что в современной ему «мозаичной» культуре знания людей о мире формируются не столько благодаря системе образования, сколько за счет деятельности СМК. Для сообщений, распространяемых по каналам СМК, характерно следующее: их «движение» происходит в т. н. замкнутых «циклах культуры». Последним свойственно наличие многообразных обратных связей и «контуров», связывающих различные элементы и подсистемы культуры. В рамках культурного цикла выделяются моменты производства и потребления. Цикл культуры охватывает всю социальную пирамиду в целом и обусловлен наличием микро- и макротипов общественной среды.

7. Живая Этика. Иерархия.

8. Живая Этика. Братство.

9. Рерих Е.И. Письма. Т. 1. М.: МЦР; Благотворительный Фонд имени Е.И.Рерих, 1999.

10. Циолковский К.Э. Ум и страсти. Воля Вселенной. Неизвестные разумные силы. М., 1993.

11. Живая Этика. Мир Огненный. Ч. III.

12. Живая Этика. Аум.

13. Живая Этика. Агни Йога. 14. Живая Этика. Надземное.

15. Живая Этика. Листы сада Мории. Книга вторая. Озарение.

16. Письма Елены Рерих. В 2 т. Т. 2. Минск, 1992.

17. Письма Елены Рерих 1932–1855. Новосибирск, 1993.

18. Новалис. Гейнрих фон Офтердинген. Фрагменты. Ученики в Саисе. СПб., 1995.

19. Журнал «За красотата и изкуството». София, 1975.

20. Вернадский В.И. Труды по философии естествознания. М., 2000.

21. Шапошникова Л.В. Град Светлый. М.: МЦР, 1999.

22. МакЛюэн Герберт Маршалл (1911–1980), канадский философ и культуролог, социолог и литературовед, выступал за объективное исследование телевидения и других средств общения. Понятие «глобальная деревня» ввел в 1962 г.: «Земной шар, “обвязанный” электричеством, не больше деревни». То есть распространение «электрических» коммуникаций по всей Земле ведет как бы к исчезновению ее пространства: общаясь друг с другом, люди рассуждают и поступают так, как если бы они жили в одной деревне. «Глобальная деревня» – телеологическое понятие. Это не только констатация того, что уже произошло, но и того, что во все возрастающей степени происходит и будет происходить. К настоящему времени понятие «глобальная деревня» вошло и в научный обиход.

Во всем мире в университетские курсы по теории коммуникации включены работы МакЛюэна: «The Mechanical Bride. Folklore of Industrial Man», 1951 («Механическая невеста. Фольклор человека индустриального века»), «The Gutenberg Galaxy», 1962 («Галактика Гуттенберга»), «Understanding Media», 1964 («Понимание средств общения»), «The Medium is the Message», 1967 («Средство информации является сообщением»), «War and Peace in the Global Village», 1968 («Война и мир в глобальной деревне»), «Culture is our Business», 1970 («Культура – наш бизнес»).

23. Шарден П. Тейяр де. Феномен человека. М., 2001.

24. Чижевский А.Л. Земное эхо солнечных бурь. М., 1973.

С.Ю.Богословский,

кандидат химических наук, доцент кафедры общей и неорганической химии Московского государственного института стали и сплавов (технологического университета)

Новые подходы к изучению сознания

Читая работы о сознании, поражаешься множеству определений, зачастую абсолютно разных, смелости предпочтений, категоричности, с которой некоторые авторы отвергают одни подходы к этой проблеме и превозносят другие. Впрочем, наверное так и должно быть, ведь и исследуют сознание, и повествуют о результатах всегда через собственное сознание, которое лучше видит и регистрирует родственное самому себе. Таким образом, получается как бы «срез сознания» всех вовлеченных в дискуссию.

Возможно ли все-таки получить объективное знание о сознании? Будет ли оно при этом строго научным? Для объективности и достоверности научного исследования наряду с инструментарием необходима независимость наблюдателя и объекта, определенная дистанция между ними, а для обсуждения – наличие общепринятого языка, полноценно описывающего явление через совокупность отдельных четко определенных терминов. Как бы мы ни определяли собственное сознание, его наличие внутри нас и участие в процессе изучения сознания делает такое дистанцирование невозможным. Следовательно, мы или должны использовать для познания иные методы, основанные не на обособлении, а на приобретении непосредственного опыта через отождествление (следовательно, вненаучные), или же изучать лишь те феномены, от которых наше собственное сознание в достаточной мере дистанцировано. Правда, гипотетически мы могли бы воспользоваться свидетельством тех, чье сознание настолько же превосходит наше, как мы превосходим, например, сознание цветка. Если такие «старшие братья человечества», стоящие на более высокой эволюционной ступени, существуют, то они могут исследовать наше сознание так же эффективно, как мы изучаем сенсорную систему и реакции, например, растений.

Другая возможность для исследования связана с идеей Космического Сознания. Успехи в изучении эволюции Космоса сделали доступными сведения о строении и пространственном расположении объектов, вплоть до чрезвычайно удаленных от нас, но главное – об их развитии на протяжении миллиардов лет. Ученые смогли заглянуть в далекое прошлое и не только увидеть, как формировалась известная нам материя, но и составить представление о веществе, из которого она возникла. Эти исследования подтвердили энергетическую природу материи. Не случайно профессор Брайан Грин, описывая в научно-популярном бестселлере «Элегантная Вселенная» [1] на ультрамикроскопическом (субпланковском) уровне свойства Вселенной, использовал термины: «космическая симфония», «музыка теории струн», «спектр состояний струны». Давнее замечание Анри Пуанкаре о том, что материя преобразилась перед глазами удивленных физиков, погрузившихся в глубь нее, в разнообразие энергетических волн, дополнилось представлениями о неистовых флуктуациях квантового мира, которые на ультрамикроскопических расстояниях приводят к яростным искривлениям пространства, образно названным Джоном Уиллером «квантовой пеной». Мир рождается из «квантовой пены», микрочастицы сочетают в себе свойства частиц и волн, космические объекты находятся в непрестанном движении, вращаясь относительно различных центров с самыми разнообразными скоростями… Но где волна, там и ритм. Движение несет пульсацию в пространство, насыщенное всевозможными волнами. Мы живем, пронизываемые множеством лучей различной природы и интенсивности, и сама жизнь клеток и органов нашего тела подчинена многочисленным ритмам, некоторые из которых не прерываются ни на минуту, другие же последовательно сменяют друг друга.

Изучение Сознания как космического явления может помочь нам в постижении сознания человека благодаря принципу аналогии. При рассмотрении эволюции Космоса особенно остро встает вопрос о грани между упорядочиванием за счет автоматических ритмических воздействий и сознанием, поддерживающим порядок. Может ли цельная, невероятно сложная, постоянно эволюционирующая система Космоса существовать без того, что мы могли бы назвать Глобальным Сознанием?

Самосознание человека неразрывно связано с формированием и развитием «мыслителя»; будет ли ему соответствовать Мыслитель? Человеческий «мыслитель» подчинен закону ритма как в фазах активности-покоя, так и в самом своем становлении и развитии. Можно ли считать это общим принципом? И означает ли господство ритма над деятельностью мыслителя, что ритм первичен по отношению к нему? При таком подходе существование в Природе двух видов движения – непроизвольного, проявляющегося в разнообразных формах и изначально внутренне присущего материи, и произвольного, источником которого является свободная воля, опирающаяся на индивидуальное сознание и деятельность «мыслителя», – затрагивает и феномен сознания, деятельность которого также может быть разделена на непроизвольную и произвольную. «Приходило ли вам когда-либо на ум, <…> что Мировой Разум, как и конечный человеческий ум, может иметь два признака или двойственную мощь – один произвольный и сознательный, другой непроизвольный и бессознательный или механическая сила», – читаем мы в «Письмах Махатм» [2, с. 224]. (Эти слова были написаны еще в 1882 году.)

В Живой Этике причиной сохранения целостности и порядка в почти бесконечно многообразном Мире при его непрестанном развитии названо то, что каждый вид материи обладает не только изначально присущим ему движением, но и необходимой степенью сознательности, достаточной для эволюционного взаимодействия. Сознание при этом не рассматривается с узких позиций рациональной разумности, но трактуется максимально широко: «…вся Природа есть проявление Разума или бесконечное развертывание его. В основе Бытия заложено сознание, иначе говоря, жизнь, как таковая, есть проявление сознания, следовательно, и начала разумности. С жизнью или сознанием неразрывно связано понятие движения, и потому движение или ритм есть движение разумное или разумная сила. <…> Истинно, в Природе нет сил, которые могли бы быть названы неразумными, ибо от Разума может произойти лишь разум, как от Света – лишь свет.

Вся Природа, от атома и до ее венца человека, представляет собой бесконечное сочетание вибраций, исходящих из различных фокусов, центров или тел, – называйте их как хотите, – наполняющих все беспредельное Пространство и стремящихся к совершенствованию в велении бытия бесконечного. Таким образом, и человек, будучи микрокосмом Макрокосма, является конгломератом самых различных вибраций (ритмов). <…>

Также и закон притяжения и отталкивания уже указывает на присутствие какого-то отбора, а разве отбор, или избирательное начало, может быть назван слепым? Разве не требует он наличия хотя бы зачатка сознания? Так, в основании каждого проявления заложено начало разумности и нет жизни без движения или ритма» [3, с. 296].

При изучении сознания мы сталкиваемся с известным «парадоксом ускользающей предметности». Сознание проявляет себя через деятельность мыслителя, и порою кажется, что лишь он один и существует. Мыслитель действует, опираясь на восприятие, на память, облекая идею в форму, и потому мы можем научными методами изучать эти проявления его деятельности. Но само сознание и Сознание остаются лишь гипотетической субстанцией, в которой все эти процессы обретают связность, гальванизатором мыслей и средой, в которой они распространяются. Чем дальше мы уходим от темы Сознания, тем четче становятся контуры определений, яснее предмет исследования, плодотворней дискуссия. При противоположном движении наш ум явно начинает пасовать перед проблемой, ибо Сознание оказывается таким же неисчерпаемым, безграничным и всеобщим принципом, как и Материя. И вот уже со всей очевидностью приходит вывод о единстве этих двух глобальных понятий и о том, что они есть лишь два неразрывно единых аспекта Космоса, два гипотетических полюса, между которыми вращается реальное бытие в своем циклическом движении, имя которому – Жизнь.

Исследуя деятельность мыслителя, мы открываем сопутствующие ей циклы, ритмы и, наконец, встаем перед загадкой мыслеосновы. Непреходящее Сознание при этом остается мировой Загадкой, или Несказуемым, соответственно в западной и восточной терминологии.

При физиологическом подходе мыслеосновой считают мозг со всей совокупностью биохимических процессов, но такой подход не позволяет исчерпывающе объяснить природу сна и целый ряд более быстрых, но не менее важных состояний сознания, связанных с метапознанием. То, что человек сохраняет активность сознания во сне и переживает надперсональные состояния сознания, может свидетельствовать о тонкоматериальной природе Мыслителя, способного периодически действовать относительно независимо от физического тела. Особенно важные свидетельства связаны с опытом переживания клинической смерти, когда человек видит со стороны свое тело и пытающихся вернуть его к жизни людей. Приборы при этом фиксируют отсутствие проявлений деятельности сознания в физическом теле. Когда через некоторое время человек возвращается к жизни, он в подробностях описывает действия боровшихся за его жизнь людей. Мыслеоснова, следовательно, должна быть более тонкой, чем хорошо исследованные наукой атомы. И здесь исследования микромира оказываются неожиданным образом связаны с центральной проблемой человеческой природы – сознанием. Ведь при переходе от макро-к микрообъектам (так называемый планковский масштаб) вступают в действие законы квантовой физики и у объектов появляется ряд неожиданных и непривычных особенностей (см., например, работу М.Б.Менского [4]). Этот подход, возможно, позволит описать мысль не как абстракцию, а как реальный объект квантовой природы. Мыслеоснова, таким образом, оказывается подчиненной законам микромира, в отличие от биологических структур мозга, и учет этого факта позволит объяснить многие загадочные феномены сознания.

Благодаря наличию самосознания человек может «фокусировать» внимание не только на внешних, но и на внутренних явлениях, рассматривать их с разных позиций и осознавать свое отношение к ним. Более того, мы способны оценивать собственную позицию, сопоставлять ее с точкой зрения других людей. Можно ли, однако, считать привычный фокус нашим истинным «Я»? Можно длительное время иметь фокус интересов, например, в области химических наук, а затем поменять специальность и десятки лет заниматься другим, чтобы однажды войти в лабораторию и все вспомнить… Каким далеким и странным покажется нам вернувшееся мироощущение! Нечто подобное происходит, когда мы возвращаемся в давно покинутое место и оно помогает нам на мгновение вспомнить, какими мы были, например, в школьные годы… В этот момент мы, нынешние, оцениваем нас, прошлых. Сознание из нового фокуса оценивает фокус прежний. Или, мгновенно вернувшись в прошлое, оценивает фокус нынешний. Но как широка область, в которой мы можем локализовать свое сознание? Насколько мы свободны в выборе фокуса подобной локализации, насколько объективно оцениваем его относительно нравственных ориентиров, жизненных целей? При такой оценке нам необходимо соотнести такой преходящий фокус с нашим настоящим «Я». Но чтобы соотнести, надо знать, где это «Я» находится, как его достичь, как сопоставить именно с ним локальный фокус… В последних работах по психологии мы вновь встречаем «парадокс ускользающей предметности» в разновидности классической проблемы Юма: кто же в нашем сознании контролирует и осознает того, кого этот кто-то контролирует? Иначе говоря: является ли осознание лишь нейрофизиологическим процессом, простой суммой элементарных процессов или существует некий центр, ответственный за само-осознание, за координацию и принятие окончательных решений? В XX веке доминировало мнение о тождестве осознания и нейрофизиологических процессов. Предполагалось, что принятие решений происходит по тому же принципу, что и у муравьев, перетягивающих палочку, т. е. когда одни элементарные процессы в сумме просто пересиливают другие.

Однако некоторые исследования, например работы Б.Либета [5], дают весомые аргументы для антиментализма. Вот перевод фрагмента публикации 1989 года: «При анализе сознательной регистрации событий, как и при оценке момента принятия произвольного решения, ведущего к осуществлению некоторого движения, обычно наблюдается систематическая задержка около 500 мс осознания по отношению к коррелирующим с ним нейрофизиологическим изменениям» [цит. по: 6, с. 297]. Проще говоря, нам требуется около полсекунды на принятие окончательного решения, после того как все необходимые нейрофизиологические процессы завершены. Что же происходит в это весьма краткое по земным меркам время? И где?

Способность осознания связана с уровнем локализации «Я». По мере того как повышается уровень самосознания, расширяется область возможной локализации фокуса нашего сознания. Мы можем предположить, что этот процесс сопровождается как количественными, так и качественными изменениями. Сегодня мы можем удерживать в фокусе лишь один объект, остальные при этом оказываются «на периферии», т. е. в данный момент времени может осознаваться только один вербальный или визуальный компонент[7]. Психологи и нейрофизиологи по-разному подходят к проблеме изучения мозга. Психолог имеет дело с нервной системой, и для него очевидно, что человек не может сознательно выполнять несколько дел одновременно, так как нервная система одна. Но нервная система управляется из мозга. Нейрофизиолог представляет мозг как огромный массив нейронов, каждый из которых обменивается электрическими импульсами с остальными. В целом мозг децентрализован, т. е. разные отделы мозга действуют независимо и параллельно. Следовательно, причина того, что мозг, состоящий из миллиардов нейронов, ограничивает возможность полного сознательного контроля лишь каким-то одним событием, иная. Если же мыслеосновой является не сама нейронная сеть, а нечто более тонкое, то причиной может быть недостаточная степень развития этой тонкой составляющей организма. Способность к периферийному видению у разных людей различна, однако в любом случае мы способны лишь «принимать во внимание» то, что находится на периферии сознания, более или менее ясно удерживая внимание на связи этих периферийных объектов с центральным, который захвачен фокусом внимания. Это весьма похоже на луч прожектора, выхватывающего из темноты лишь коническую область пространства, окруженную полумраком. Такое восприятие лишено синтетичности, комплексности. Когда мы субъективно выбираем одну точку в едином явлении, делая ее фокусом внимания, и рассматриваем остальные во взаимосвязи с ней, она с большой долей вероятности может вовсе не являться центральной, а лишь казаться нам таковой, благодаря индивидуальным свойствам нашего сознания. Есть опасность принять за «открытия» причудливую игру света, возникающую от наложения мозаики нашего сознания на действительную картину мира! Также и сходное в своем формализме образование может сформировать у многих одинаковые псевдограницы, которые, будучи приняты на веру, убедят в существовании сходных, но иллюзорных «объективных законов», как взгляд на небо через печную трубу убеждает в его квадратной форме тем сильнее, чем большее число чудаков обучено разглядывать небо через квадратные трубы!