В плену у архетипов

Если такая женщина, одержимая архетипом «Жертвы», собирается за город, она либо обует, либо наденет что-то неподходящее. Ее либо ужалит какое-то насекомое, либо у ее рюкзака оторвется лямка. На работе происходит то же самое. Она и там сделает все, чтобы вызвать на себя гром и молнии со стороны начальства, недовольство или сочувствие коллег. Если, конечно, не перейдет в другой архетип. На опасных производствах им делать нечего. В офисах от них надо держать подальше принтеры, ксероксы, факсы и канцелярские ножи. Они стараются изо всех сил, но постоянно допускают досадные промахи, ошибки и опечатки и проваливают проекты.

И конечно, не будем исключать аспект насилия, похожего на сексуальное, но не являющееся таковым. Долгое время, вплоть до старости, такие женщины остаются объектом охоты извращенцев, педофилов и насильников, не способных к нормальному сексу. Именно «Жертвы» становятся, уже буквально, жертвами маньяков и похитителей. На них идут, притягиваются и западают такие мужские архетипы как «Плохой Мальчишка», «Нелюдь» и «Людоед». «Плохие Мальчишки» их мучают, как слабых и безответных кошек или птиц. «Нелюдь», если не убивает, то обращает в «Нелюдь». Хоть в мультиках обычно и бывает наоборот. «Людоед» съедает либо метафорически, либо буквально.

В литературе этот архетип можно увидеть в Дездемоне – героине драмы У. Шекспира «Отелло, венецианский мавр» (1604 г.).

Во многих сказках Х.К.Андерсена, например в «Русалочке» (1837 г.), представлен этот архетип.

Из русских народных сказок – это Безручка из одноименной сказки и Машенька из сказки «Три медведя».

В кино – это жертвы маньяков, движимых не сексуальными мотивами.

Например, в фильме «Молчание ягнят» (1991 г.) режиссера Д. Демми – это Кэтрин Мартин – 25-летняя дочь сенатора, похищенная Буффало Биллом.

Пример использования принятого архетипа:

«Лариса М. У меня был страх публичных выступлений, перед большой аудиторией, слова сказать не могла. На одном из фестивалей даже объявлять себя отказалась. Это был архетип девочки-жертвы. Когда я его приняла, то буквально через месяц спокойно выступала на фестивале с микрофоном в руках».

Глава 4 АРХЕТИП «ПРИНЦЕССА»

Татьяна Бородавко и Ирина Борисенко (Филолог, культуролог, арт-терапевт Центра психологии и духовного роста «Гармония». Специализация – музыкальная терапия, терапия изобразительным искусством, сказкотерапия. Специалист по воздействию целебными песнями славян как раздел музыкальной терапии. Руководитель студии народного пения «Радуйся!»)

Архетип «Принцесса»

Лучше быть Тираном, чем Жертвой!

Архетип «Принцесса» относится к архетипу девочки и возрастному периоду от 3-х до 13-ти лет. Внешне девочка «Принцесса» очень привлекательна: стильная, прелестная, милашка, обаяшка, красотулька – она, как пушистая кошечка, и такая же своенравная и царапучая. В детстве, юности это смотрится очень мило.

«Принцесса» избалованна и капризна, уверена, что все вокруг должны выполнять ее прихоти и капризы. Все люди в окружении «Принцессы» – ее слуги, служат ее интересам. Она легко обозначает свои требования, которые окружающими воспринимаются как приказы к действию. Выполнение этих прихотей воспринимается как должное, без особой благодарности: слуга уже тем должен быть счастлив, что послужил «Принцессе».

Бывает, что в жизни у «Принцессы» и правда есть толпа слуг, мамок-нянек, поклонников, которые готовы служить ей по первому слову, но чаще она находится в одиночестве. Скорее, это иллюзия ее восприятия, что все окружающие ее люди – это ее слуги.

Обычно «Принцессы» бывают у родителей, один из которых находится в архетипе «Сиротка» или «Урод», и является Жертвой, которая подчиняется другому родителю-Тирану (он может быть в архетипе «Кощей», «Баба Яга», «Людоед», «Ужасная Мать», «Ужасный Отец» или «Плохой Мальчишка», «Плохая Девчонка»).

Девочка берет модель поведения более сильного родителя, не желая реализовывать сценарий Жертвы. И сама при этом является заложником тирании более сильного родителя. Такой родитель потакает ребенку, пока он ведет себя, выглядит, думает должным образом и жестоко наказывает, если ребенок нарушает что-то, часто очевидное только Тирану. Иногда Тиран – попросту психопат, и никогда не известно, когда у него будет срыв. Это жизнь на вулкане, это борьба за выживание. У девочки нет ресурсов, сочувствовать Жертве-папе или маме. Она сама отказывается от себя часть за частью, чтобы не сойти с ума. Пока от нее не остается нечувствительный, манерный, пустой, холодный манекен, не способный любить и сочувствовать, не знающий кто она и чего хочет на самом деле.

Таким образом, «Принцесса» в детстве – это красивая, милая, обаятельная девочка, капризная и требовательная. С возрастом же милый ребенок все чаще начинает вести себя как один из ее родителей – Тиран: капризы «Принцессы», ее приказы, требования могут переходить границы разумного, вообще могут быть не совместимы с реальной жизнью. Именно из-за этого часто «Принцессы» попадают в беду.

Один из самых ярких примеров этого архетипа в литературе – это образ юной королевы из пьесы-сказки С.Я.Маршака «Двенадцать месяцев». В самой первой сцене, когда автор нас знакомит с четырнадцатилетней королевой, она легким росчерком пера ставит на приказе слово «Казнить», только потому, что его писать быстрее. А потом ее своеволие заходит и вовсе в сферу отмены законов природы.

Отрывок из пьесы-сказки С.Я.Маршака «Двенадцать месяцев»

«Профессор. Месяцы идут один за другим. Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И никогда еще не бывало, чтобы февраль наступил раньше января, а сентябрь – раньше августа.

Королева. А если бы я захотела, чтобы сейчас наступил апрель?

Профессор. Это невозможно, ваше величество.

Королева. Вы – опять?

Профессор (умоляюще). Это не я возражаю вашему величеству. Это наука и природа!

Королева. Скажите пожалуйста! А если я издам такой закон и поставлю большую печать?..

Профессор. Ваше величество, но законы природы!..

Королева (перебивая его). Я издам новый закон природы! (Хлопает в ладоши.) Эй, кто там? Пошлите ко мне Канцлера. (Профессору.) А вы садитесь за мою парту и пишите. Теперь я вам буду диктовать. (Задумывается.) Ну, «Травка зенелеет, солнышко блестит». Да-да, так и пишите. (Задумывается.) Ну! «Травка зенелеет, солнышко блестит, а в наших королевских лесах распускаются весенние цветы. Посему всемилостивейше повелеваем доставить к Новому году во дворец полную корзину подснежников. Того, кто исполнит нашу высочайшую волю, мы наградим по-королевски…» Что бы им такое пообещать? Погодите, это писать не надо!.. Ну вот, придумала. Пишите. «Мы дадим ему столько золота, сколько поместится в его корзине, пожалуем ему бархатную шубу на седой лисе и позволим участвовать в нашем королевском новогоднем катании»…

В это время в дверях появляется Канцлер.

Ставьте печать – сюда и сюда! И позаботьтесь о том, чтобы все в городе знали мой приказ.

Канцлер (быстро читает глазами). К этому – печать? Воля ваша, королева!..

Королева. Да-да, воля моя, и вы должны ее исполнить!..»

Здесь своей волей и «хочу» юная королева, которая находится в архетипе «Принцесса», пытается перечеркнуть законы природы! И ей совершенно наплевать, как будут выполнены ее приказы! Корзину подснежников под Новый год – вынь да положь! Мы также помним, что именно из-за этих нереальных требований, сама юная королева в сказке попадает в беду. Она оказывается не готова к тому, что погода будет так быстро меняться по приказам Двенадцати месяцев, лишается шубы, кареты с лошадьми. Все ее бросают. Иесли бы не помощь солдата и профессора, которые не бросили ее, и падчерицы, которая подвезла ее до дворца, погибла бы в лесу юная королева! Именно так и в реальной жизни, «Принцессы» оказываются не готовы к взаимодействию с окружающими людьми, пространством и зачастую попадают в беду.

Нужно добавить, что в этой сказке есть и еще одна девочка в архетипе «Принцесса» – это родная дочка мачехи-старухи. Она злая, ворчливая, ленивая, жадная обманщица и воровка – такой же Тиран, как и ее мать, как и королева, и точно так же оторвана от действительности. Она видит только себя, стремится во что бы то ни стало добыть подснежники, чтобы заполучить золото. Она не понимает, как вести себя со старшими; грубит своей матери, находясь в гостях у двенадцати месяцев; затевает с нею ссору, за что ее и ее мать превращают в собак на три года.

Вообще, все родные дочери мачех в сказках находятся в архетипе «Принцессы»: здесь и неродные сестры Золушки, и Марфушечка-душечка из фильма-сказки «Морозко», и Одноглазка, Двуглазка и Триглазка – сестры Крошечки-Хаврошечки и т. д. Их холят, лелеют, ни в чем не отказывают, наряжают и всячески ублажают их родные матери, которые выращивают из своих дочерей «Принцесс».

Надо сказать, что обычно в сказках мачеха, у которой есть свои родные дочки, находится в архетипе гиперопекающей «Ужасной Матери». Героиня в этом архетипе все прибирает к своим рукам: дом, хозяйство, всех домочадцев, все ресурсы, деньги и т. д. Она контролирует всех и вся, знает, кто что делает, сколько денег тратится, кто сколько заработал, кто как себя ведет, кто что сказал и т. д. Причем ее забота распространяется только на себя и родных детей, муж и его дети обычно под нее не попадают. Всех остальных она просто контролирует, держит в кулаке. Очень наглядно сыграла такую мачеху Фаина Раневская в фильме-сказке «Золушка»: у нее всюду связи и она даже собирается жаловаться на короля!

«Ужасная Мать» сравнима с пауком, в паутину которого попадают все родные, близкие, домочадцы, вообще все, до кого она может дотянуться. И, естественно, затем она использует свои жертвы как ресурс для своего развития и выживания. Как и паук, гиперопекающая «Ужасная мать» может «съесть» даже своих родных детей, если ей будет это надо, чтобы выжить. И все дети «Ужасных Матерей» подсознательно это знают, поэтому стремятся выжить любым способом! В жизни это выражается в том, что «Ужасные Матери», не имея своей личной жизни, начинают проживать жизнь детей как свою, происходит полное слияние матери и ребенка и психологическое поглощение его матерью.

Поэтому родные дочки – «Принцессы» в сказках выполняют любое поручение своих «Ужасных Матерей»: шпионят, подсматривают, ленятся, ведут себя так, как ожидает от них мать. Они готовы спровоцировать ее, показав на любого человека пальцем, чтобы спустить гнев своей «Ужасной Матери» на него. Они готовы подставить под удар сводную сестру-сироту, оболгать, выкинуть на мороз, дать ей любое невыполнимое поручение, лишь бы самим не оказаться на ее месте. В сказке «Двенадцать месяцев» родная дочка готова даже натравить гнев матери на королеву, когда они оказываются в безвыходном положении в лесу на морозе.

Обычно в сказках своевольные, неблагодарные, никого не уважающие, не видящие ничего, кроме своего «хочу!» «Принцессы» наказываются по ходу сюжета оскорбленной волшебницей, либо более могущественными силами: в сказке «Двенадцать месяцев» – это силы природы – сами месяцы. Именно так происходит встреча героини в архетипе «Принцесса» с реальной жизнью. Действительность не совпадает с ожиданиями «Принцессы», она предстает неподконтрольной ее требованиям и воспринимается ею «не такой»: «Это не со мной что-то не так, это люди не такие, это место не такое, это все не правильное!» Редко бывает так, что при столкновении с реальностью девочка «Принцесса» начинает осознавать, что жизнь вообще течет по-другому, и что она совершенно не понимает, как. Как это произошло с «Принцессой» королевой из сказки «Двенадцать месяцев», которая в конце призналась, что за несколько часов узнала о жизни и людях больше, чем за все годы жизни во дворце.

Как мы видим, плюсами архетипа является обаяние, вкус, стиль, красота, радость, самолюбование, беззаботность, способность заявить о своем желании и быть уверенной в том, что оно будет исполнено. Быть уверенной в том, что в определенных рамках, ты можешь требовать все, что угодно. Твоя власть распространяется на любые капризы и прихоти. Из избалованной «Принцессы» девочки вырастает уверенная в себе девушка, которая не будет испытывать проблем с ухаживаниями за собой со стороны молодых людей.

Минусами архетипа является эгоцентризм, эгоизм, бездумная жестокость, недоверие к миру. Девочки «Принцессы» привыкли думать только о себе, они не умеют любить. Поклонники у «Принцесс» могут быть, а могут и не быть. Они могут выбрать поклонника, чаще всего, в архетипе «Воина-Героя». В быту же они быстро разочаровываются: герой в быту тускнеет и пропадает. А служить простому мужику, ухаживать за кем-то, «Принцессы» не могут. Поэтому в жизни у них идет развод за разводом…

Для того, чтобы оставаться рядом с женщиной, застрявшей в архетипе «Принцессы» у ее избранника должны быть какие-то особенные причины либо в виде наследства, либо огромной любви и т. д. Зачастую же вокруг «Принцессы» образуется вакуум: никто не хочет быть нянькой взрослого ребенка. Кроме этого, «Принцессы» неспособны нарушать этикет, рисковать, выходить за рамки и полагаться только на себя. Ответственность – это не про них. Кроме этого женщина одержимая этим архетипом, бесплодна. Она живет во лжи и иллюзиях. Не имеет внятных планов на жизнь или целей. Не развивается.

Если женщина застряла в архетипе «Принцесса», то в душе ее мы можем увидеть выжившую в условиях Тирании одного из родителей маленькую девочку, которая выполнила все условия Тирана и уцелела, при этом практически полностью отказавшись от себя. Она стала именно такой, какой ее хотели видеть, и она может быть стильной, красивой, милой, очаровательной и неглубокой. Она может и не быть стильной и очаровательной, а просто воспринимать себя таковой, глядя на себя глазами родителя-Тирана.

Она и во взрослой жизни продолжает выполнять требования внутреннего родителя. И, скорее всего, не знает, кто она такая, чего хочет в этом мире, для чего пришла в эту жизнь, что она сама любит, что ее радует, чем бы хотела заниматься. Она не знает сильных чувств, не может позволить себе глубоких эмоций. Она никогда не взрослеет, оставаясь в рамках предложенной родителями роли. Поэтому она не может уважать окружающих людей, становиться в их положение, учитывать точку зрения другого человека. Она не понимает, что у других людей может быть своя, не связанная с ней жизнь. Уважать и понимать, прощать и любить – это возможности зрелого человека. И это не о «Принцессах».

Здесь нет мудрости взрослой женщины, а есть маленькая девочка во взрослом теле, которая поступает так или иначе. Она живет в иллюзии, что окружающие ее люди должны вести себя с ней определенным образом, так, как она хочет, как привыкла в детстве. А этого не происходит. И тогда она считает, что это «неправильные, злые, равнодушные люди», «неправильная жизнь», «все не то, и не так»!

Если женщина одержима архетипом до пограничного состояния психики, на грани расстройства, то она одевается буквально как принцесса – кружево, фонарики, рюшики, бантики… Она завивает локоны. В одежде предпочитает голубой, розовый и белый цвета. Золотые принты, стразы, заколочки, пряжечки, муфточки и пелеринки. И если для пятилетнего ребенка – это нормально, то для 30 – 50-тилетнего, нет.

В рекламной индустрии образ «Принцессы» часто встречается в рекламе товаров для женщин самых разных возрастов и социальных статусов, а не только детской одежды, косметики и игрушек. От бриллиантов до планшетов, от курортов до маргарина. Красивая девочка, девушка, женщина, с ярким макияжем, с локонами, «на лабутенах», в фирменной дорогой одежде. Либо девочка в розовом, очень часто с игрушкой-единорогом.

Также это «первые красавицы в классе» – девочки, которые сами знают об этом, уверены в своей красоте и статусе. Они привыкли ко всеобщему обожанию и обслуживанию их со стороны окружающих людей. Снисходительны, уверены в себе. Их трудно удивить подарками и особенным отношением. Очень часто в классе они непроизвольно начинают и поддерживают травлю одноклассников, которые «какие-то не такие», может быть ущербные или некрасивые.

В современном мире – это «блондинки». Уверенно чувствующие себя на вечеринках и в бутиках, но теряющие всю свою царственную уверенность на дороге, в быту или в нестандартной ситуации, женщины. Это могут быть девочки-женщины из обычных семей, с кукольной внешностью: красивые, ухоженные, причесанные и стерильные как куклы. И это не внутренняя пустота или глупость. Это глубокая травмированность и полное отсутствие контакта с собой.

Вещизм и шопоголизм, и в меньшей степени алкоголизм и наркомания (Перис Хилтон) – зависимости «Принцессы». Эти зависимости – попытка хоть чем-то заполнить огромный разрыв между маской и душой. Поиск счастья там, где его нет.

Примером таких героинь – «Принцесс» может служить знаменитая Эллочка Людоедка – героиня романа «12 стульев» И. Ильфа и Е. Петрова. Как мы помним, у нее было две особенности: знаменитый словарный запас, состоящий из 30 слов и страсть-соревнование с миллионершей Вандербильдихой, в котором Эллочка (а по паспорту – Елена) стремилась во что бы то ни стало выиграть. Всеми силами жена инженера Щукина стремилась к «сияющему раю, где прогуливаются дочки миллиардеров», покупая по рабкредиту, за деньги из кассы взаимопомощи и, наконец, из денег на обеды (последних в семье) меха собаки, голубиную фетровую шляпу, палантин из зайца и новую мебель на аукционе – два стула из гарнитура мастера Гамбса. Все для того, чтобы выиграть это светское соревнование с выдуманной соперницей! Муж Эллочки не выдержал такого расточительства своей жены «Принцессы» и бросил ее. И, собственно, в этот момент она и попала в беду. Она была иждивенкой, а ее кормилец ее бросил. Но Эллочка, кажется, вообще не заметила ухода мужа, живя в своей великосветской иллюзии.

Апофеозом описания этого образа была сделка с Бендером, в которой Остап выменял у Эллочки дорогой стул на блестящее чайное ситечко, которое ему привез «знакомый дипломат из Вены»:

«И Остап вынул из кармана маленькое позолоченное ситечко. Солнце каталось в ситечке, как яйцо. По потолку сигали зайчики. Неожиданно осветился темный угол комнаты. На Эллочку вещь произвела такое же неотразимое впечатление, какое производит старая банка из-под консервов на людоеда Мумбо-Юмбо. В таких случаях людоед кричит полным голосом, Эллочка же тихо застонала:

– Хо-хо!» (Бендер фактически грабит Эллочку, но она не замечает этого, она уверена, что она блистает на великосветском Олимпе!)

В кино и массовой культуре всегда активно эксплуатируется архетип «Принцессы»: недалекой, эффектной и легкомысленной юной девушки, молодой женщины неопределяемого возраста, которая живет за счет влиятельных родителей (мужа) и ни в чем себе не отказывает. Либо ищет себе такого мужа-покровителя, за счет которого могла бы жить. Таких образов в кинематографе очень много, они есть в КВН, в развлекательных телешоу – везде.

Один из известных кино-образов – это героиня сериала «Друзья» Рейчел, которую сыграла актриса Дженифер Энистон. Уже в первом эпизоде знакомства с ней мы видим, как вокруг нее, сбежавшей из-под венца (а заодно и от богатого папы) невесты, образуется круг почитателей. Ухажеров, прислуживающих ей. Мы видим, как ей наливают кофе и размешивают в нем сахар совершенно чужие люди. Как ей помогают убрать, а она тут же садиться отдыхать. Как она развеивает грусть и разочарование от жизни покупками с папиной кредитки и т. д. Она красива, очаровательна, избалована, привыкла к тому, что все вертится вокруг нее – девушка-ребенок, о которой непроизвольно хочется позаботиться. И в то же самое время, она не подготовлена к жизни: не умеет ничего делать, готовить еду, варить кофе, единственная работа, которую она находит – официантка в кафе. Очень плохая из нее получилась официантка, кстати. Она совершенно не готова к тому, что ее жених, от которого она сбежала в день свадьбы, очень быстро найдет ей замену и будет счастлив с другой. Реальная жизнь оказывается не такой, как она хочет.

Однако Рейчел смогла выбраться из плена архетипа «Принцесса». В реальной жизни это случается не часто. Выйти из-под влияния архетипа «Принцесса», вернуть себе отторгнутые в детстве части психики, а заодно и полноценную жизнь можно, обратившись за профессиональной помощью.

Пример использования принятого архетипа:

«Ксения М. Ну что, провела я эксперимент и походила день в архетипе «Принцесса». Очень интересные ощущения!

Во-первых, сразу же появилась на лице улыбка! Как в песне «И улыбка без сомненья, вдруг коснется ваших глаз, и хорошее настроение не покинет больше вас». Тут же появилось и хорошее, игривое настроение, я бы назвала его настроением очарования. Внутри было ощущение, что я – само очарование, возникла какая-то уверенность в себе, своей красоте и обаянии. Откуда!?! Мне в жизни это совершенно не свойственно!

Я вдруг ясно себя почувствовала в некотором состоянии превосходства над остальными женщинами и девушками с угрюмыми лицами, как будто я всегда была такой. Я легко, игриво и не наигранно общалась в этом архетипе с женщинами, уверенно просила помощи у мужчин (опять-таки, не делала этого никогда). Купила цветы в подарок на день рождения, и было ощущение, что купила себе их, что цветы – это для меня. Опять-таки это очень не обо мне, цветы я принимала обычно как веники, так же и ношу их – вниз цветами. А тут – нет, я их нюхала, была им рада как своим.

И еще осанка! Не моя обычная, а королевская! Еще было ощущение, что я легко смогу дать отпор любому, кто только рот на меня разинет. То есть активное и защищенное состояние, а не обычно – промолчу, а потом дома себя «заем», перебирая про себя варианты ответа тому человеку. И конечно же, никто нигде и не попытался ничего мне сказать! Не передать словами, нужно только почувствовать!

Я теперь поняла, для кого эти тренинги по женственности, где надо держать осанку, улыбаться, вести себя как леди. Их легко можно освоить в архетипе Принцессы. В других же состояниях – это невозможно, обязательно будет откат на прежние угрюмо-бесхребетные позиции. Я в одном таком участвовала и продержалась только три месяца, вместо года!

Думаю, что это не все, что я узнала об этом архетипе, я его еще потестирую. Мне понравилось!».

Глава 5 Архетип «Некрасивая Девочка/Уродка»

«…Нельзя быть уродиной!.. Будь красивой!»

(к/ф «Вечное сияние чистого разума»)

Архетип «Некрасивая Девочка/Уродка» – это некрасивая, непривлекательная физически либо искусственно обезображенная девочка, которая обречена на вечное одиночество.

Горбунья (девушка – уродка) – символ Анимы, которую необходимо освободить от «заклятия», обезобразившего ее, путем пробуждения души. Эдуард Байков «Символика сновидений, мифов и мистицизма».

Девочек «Уродок» формируют в раннем детстве значимые женщины и мужчины, которые сами не прошли инициацию, не приняли свою некрасивость. Это могут быть мамы/папы, мачехи/отчимы, бабушки/дедушки, воспитатели детского сада, близкие друзья семьи, которые всеми силами пытаются «причинить добро» и искоренить некрасивость маленькой девочки.

Хотя, первое заражение «уродливостью» может произойти даже в момент рождения. Дань моде совместных родов может сыграть злую шутку с новорожденной девочкой. В момент рождения поле ребенка, покрытого всеми возможными выделениями, сморщенного и красного от напряжения и своего первого победного преодоления, сразу же пробивает волной отвращения впечатлительный папа, который может даже не отследить это чувство, но ощущение собственного уродства уже внутри у девочки. И даже если папа в дальнейшем весь преисполненный любви и тепла воспитывает любимую дочь, то первое чувство отвращения никуда не девается – оно фонит, оно живет, оно формирует самоощущение девочки.

Мамы, как никто другой, хотят добра своим дочерям и, видя очевидные недостатки, считают своим священным долгом указывать на эти недостатки, напоминать, исправлять, маскировать, переделывать и перекраивать. Цель очевидна – устранить недостаток и помочь дочери таким образом стать счастливой, потому что быть некрасивой ни в коем случае нельзя.

Девочка «Уродка» часто слышит в свой адрес: «Не сутулься – а то горб вырастет», «не кривляйся – а то такой и останешься», «замажь веснушки кремом», «кривые ноги нужно прятать под длинной юбкой или брюками», «перестань есть сладкое – ты и так толстая», «у тебя слишком тонкие волосы – нужно постоянно покупать хорошие средства для волос». Много подобных советов, внешне принимаемых за заботу, на самом деле значат: «Ты – уродина и должна это скрывать как можно тщательнее».