Инсомния

Она отпускает меня, садится напротив и вытирает уголок глаза.

– Скажи что-то ублюдское, чтобы этот момент не был таким трогательным.

– У тебя козявка в носу.

Ава закатывает глаза, но с нее вырывается легкий смешок.

– Сколько тебе лет, пять?

– Нет, десять, – я откусываю большой кусок пудинга. – Ммм… Боже, как же это вкусно!

Ава хмыкает, и нас окутывает уютное молчание, которое прерывается только звоном посуды. Съев половину пудинга, я с полным животом откидываюсь назад.

– Прогуляемся по городу? Погода сегодня просто шикарная! – говорит сестра, подходя к окну и подставляя лицо под осенние лучи.

– Ты как, все в порядке?

– Лучше не бывает, – она широко улыбается. – Если начну уставать, сразу вернемся.

– Окей, я не против прогуляться.

Ава быстро одевается, и мы спускаемся вниз. В холле стоит несколько коробок, и мое сердце сжимается еще до того, как я вижу ее. Как будто я приемник, настроенный только на ее волну и если она рядом, то мое тело безошибочно обнаружит ее.

В дверях появляется Лили, держа в руках коробку, в половину своего роста. Я делаю шаг к ней и забираю коробку из ее рук. Она испуганно вскидывает голову, но когда видит меня, ее шоколадные глаза щурятся в улыбке.

– Добрый день, профессор.

– Переезжаешь?

– Да, не стала откладывать, квартира чудесная. Спасибо за рекомендацию.

– О, профессор Эванс, вы живёте здесь? – раздается голос мисс Уолш.

Я быстро смотрю на Лили, которая кажется смущенной. Видимо, она не рассказала подруге, откуда узнала о квартире. Чувствую, как внутренности холодеют.

– Нет, я здесь в гостях.

– Все, это последняя коробка, – громкий голос парня разносится по холлу, отделанному мрамором.

Он подходит ближе, и вся эта компания становится странной. У него довольная улыбка и он выглядит как щенок, ждущий мяч. На нем куртка Ястребов. Ясно, один из баскетболистов. Надеюсь, что это друг Мии. Очень надеюсь, что парень.

Сзади раздается тихое покашливание Авы.

– Извините, – говорю, обнимая Аву за плечи и выдвигая вперед себя. – Это моя…

– Ой! Я тебя знаю! – перебивает Ава. – Ты же солистка группы Вольница? – она протягивает руку Мие. – Я обожаю ваши песни!

Миа смеется, и они начинают обсуждать последний альбом. Я не отрываю глаз от Лили, которая с интересом рассматривает Аву, опуская голову и выглядя растерянной и подавленной. Эта реакция ставит меня в тупик. Я прерываю Аву – знаю, если ее не остановить, мы можем застрять здесь на весь день. Предлагаю отнести коробки, но Лили отказывается, и я не хочу настаивать.

– Ты странный, – бросает Ава, когда мы выходим из здания. Ветер подбрасывает к нашим ногам сухие листья, которые приятно хрустят с каждым шагом. Воздух сухой, немного морозный и чуть пахнет дымом.

Я вопросительно смотрю на нее, и она продолжает:

– Ты как-то странно себя вел. Ты всегда такой со своими студентами?

– Смотря что ты имеешь в виду.

– Не знаю… какой-то мягкий, как плавленный сырок. Обычно ты ведешь себя, как претензионный идиот. Хочется тебя ударить.

– Какая ты добрая, – хмыкаю я. – Нет…не знаю. Кажется, обычно я действительно выгляжу, как идиот.

– Хм. А у той девушки все в порядке? У нее сильно разбито лицо.

– Ее хотели ограбить.

– Бедная, – качает головой Ава. – Хорошо, что она переехала. Я сделаю ей печенье. Узнаешь какую квартиру она сняла?

Я киваю, завидуя, что Ава может вот так легко общаться и проводить время с ней. Открываю рот, чтобы сказать сестре, что Лили меня заинтересовала, но тут же закрываю. Пока сам не знаю, что делать, и не хочу впутывать в этот клубок противоречивых чувств ещё кого-то. Хотя сестра была бы в восторге послушать. Она обожает драмы.

Мы долго блуждаем по парку. Ава в подробностях рассказывает мне о последнем прочитанном романе про хоккеиста, а я пытаюсь сдержать смех, но получается плохо. Сестра бьет меня шариком-гусеницей, который выпросила на входе, и начинает гоняться за мной. Впервые за долгое время я смеюсь так, что живот начинает болеть, и эта надоевшая удавка беспокойства за здоровье сестры, наконец, ослабляет хватку.

Лили

– Какая милашка, – шепчет Миа вслед удаляющейся пары.

Мое горло горит. Чувство отвращения к себе вспыхивает, как спичка. Хочется вскрыть собственное лицо – настолько ужасно ощущаю себя в своем теле. Хотя с утра была в отличном настроении. Синяки наконец начали сходить, лицо не ныло, а новая квартира привела в восторг. Даже Миа с открытым ртом бродила по комнатам. А теперь я чувствую себя полной дурой, обманутой в своих иллюзиях. Как будто его помощь была чем-то большим, чем просто вежливость. Но при виде Авы все хорошее настроение разбилось вдребезги. А то с каким теплом он смотрел на нее…

– У вашего профессора хороший вкус, – хмыкает Лиам.

– Ты думаешь это его девушка? – выдавливаю из себя, делая вид, что мне все равно.

– О, думаю да, – смеется Миа, не замечая, как скривилось мое лицо от этих слов. – А они хорошо смотрятся вместе. И тоже англичанка.

Лиам согласно бормочет и вызывает лифт. Я иду за друзьями, стараясь выкинуть мысли об Эвансе из головы.

Друзья помогают мне занести вещи. Пообещав расплатиться с ними пиццей на следующих выходных, я убегаю на смену в книжный. А воскресенье провожу за распаковкой вещей. Новая квартира находится на солнечной стороне и каждое утро меня будят лучи солнца, сразу поднимая настроение и отгоняя мрачные мысли. Дом офигенный: есть бассейн, тренажерный зал и зона для коворкинга. На крыше маленькая терраса с красными кленами в огромных кадках. Все еще удивляюсь, почему аренда такая дешевая, но после прочтения договора не нашла никаких подводных камней.

Мы отпраздновали Хеллоуин. Миа нарядилась Плющом из вселенной ДС, а Лиам был самим Бэтменом. Мне достался костюм Женщины-кошки.

Из-за вечеринок и праздников я не успела внести правки в свой сценарий. Поэтому за день до встречи с продюсерами пришлось засесть в библиотеке на целый вечер.

Перечитываю последний переписанный абзац, стараюсь не краснеть и медленно выдыхаю воздух. Профессор хотел более откровенную историю? Что ж. Теперь это в одном шаге от порно. Но это действительно хорошо. Я кожей чувствую это предвкушение от того насколько это годное дерьмо теперь. Из меня вырывается легкий смешок и я, потягиваясь, откидываюсь на спинку стула.

– Смотрю дело продвигается, – раздается голос над ухом.

Смех застревает в горле и я прячу руки под столом, чтобы он не заметил, как у меня задрожали пальцы.

Профессор выдвигает соседний стул и садится рядом. Чувствую, как предательски краснеют щеки и мое тело буквально тает от тепла, исходящего от его массивной фигуры. Слишком близко…

– Покажешь, что у тебя получилось?

Я без слов поворачиваю ноутбук к нему и из-под опущенных ресниц подглядываю за его реакцией.

Он тут же становится сосредоточенным: брови сходятся на переносице. Когда он доходит до самой откровенной сцены, его брови взлетают вверх, он приоткрывает рот и длинным пальцем потирает подбородок, словно говоря: "Ну и ну!"

– Что скажете?

– Лучше, – выдает он с хрипотцой, от которой у меня дергается низ живота. Прочищает горло и качает головой. – Ты сделала больше и лучше, чем я ожидал.

Он поворачивается ко мне и не сводит своих серых глаз, которые сейчас похожи на расплавленное серебро.

Здесь всегда было так жарко?

Следующие слова он произносит, не отрывая взгляда от меня, подчеркивая каждое слово:

– Ты очень талантлива. У тебя есть все шансы стать классным сценаристом. Не воспринимай это как запасной вариант – сделай своим приоритетом.

От его похвалы я краснею больше, чем от того, что он так близко. Только подумать, стоит слегка протянуть руку – и я коснусь его бледной щеки. Его колено касается моего, посылая по всему телу волну жара. Мой взгляд задерживается на кусочке голой кожи, виднеющейся под расстегнутой рубашкой. Я смотрю на его руки, и ладонь на столе сжимается в кулак, отчего вены на предплечьях становятся заметнее.

В переполненной библиотеке становится тихо, и я слышу наше частое дыхание. Я облизываю пересохшие губы, и его взгляд мгновенно устремляется к ним. Невольно наклоняюсь ближе, вдыхаю аромат его парфюма и кожи, который сводит с ума. Вдруг он с силой зажмуривает глаза и отворачивается, смотря вперед.

– Жду от вас окончательный вариант, – резко бросает он, не глядя на меня, и уходит.

Его шаги быстрые и резкие, словно его подгоняют демоны. Он раздраженно запускает руку в волосы, а я тупо смотрю ему в спину, пока мое тело постепенно оттаивает. Как только осознание доходит до рациональной части мозга, я ругаюсь и прячу голову в руках.

Черт побери! Что это было?! Я хотела поцеловать профессора в библиотеке, полной студентов и преподавателей.

О чем я только думала?

Надо сматываться отсюда и поскорее забыть о том, что чуть не произошло.

Я встаю и отряхиваю юбку, которую надела с утра. После того, как неделю ходила с синяком на лице, и сейчас, когда они полностью сошли, мне хотелось чувствовать себя красивой и уверенной. Поэтому я выбрала черное мини и мягкий, пушистый свитер. Невидимыми доспехами уверенности стали чулки и кружевное белье.

Нужно только отнести книги на место. Среди стеллажей тихо и спокойно, так что мое сердце и разыгравшееся воображение наконец успокаиваются.

– Пожалуй, я не сказал всего, чего хотел.

Я чуть не падаю на стеллаж от неожиданности. Оборачиваюсь. Эванс стоит в начале прохода и медленно, как кот, загнавший свою добычу в угол, подходит ко мне.

– О чем вы? – спрашиваю я, заплетающимся языком.

Он подходит так близко, что носки его туфель касаются моих конверсов. Мягко забирает книги из рук и кладет их на полку.

– Ты прекрасно выглядишь. – Он протягивает руку и нежно касается моего подбородка. Его пальцы скользят по скуле и утопают в волосах, притягивая мой затылок ближе. – И меня убивает мысль, что это не для меня.

Сердце колотится как бешеное, заглушая все звуки вокруг. Я облизываю внезапно пересохшие губы и изо рта вылетают слова, которые точно идут от предательской нижней части моего тела:

– Вы ошибаетесь.

Страдальческий стон шелестит над ухом. Его рука опускается на талию, притягивая к своей груди. Воздух не успевает проникнуть в легкие, когда твердые, горячие губы запечатывают мой рот. Я чувствую вкус вишни и приглушенный запах табака. Поцелуй поначалу неуверенный и мягкий, словно он пробует воду. Но мою голову и тело уже затопил жар. Мне хочется больше. Глубже. Ближе. Я обвиваю его шею и запрокидываю голову, углубляя поцелуй. Мой язык скользит по его, и я слегка прикусываю нижнюю губу.

Поцелуй становится жадным, влажным, отчаянным.

Правильным.

Это срывает с профессора крышу. Его горло вибрирует от глухого стона, и руки нагло исследуют мое тело. Горячее дыхание обжигает шею, а через секунду там же оказываются его губы. Он сильно прикусывает ключицу – наверное, останется синяк, но сейчас мне этого мало. Он проводит большим пальцем под грудью, и я машинально подаюсь навстречу его руке, пока вторая ласкает бедро и скрывается под юбкой, крепко сжимая задницу и притягивая к своему твердому члену. Из меня вырывается полустон-полувсхлип.

Он везде.

Такой большой, сильный и горячий.

Профессор на мгновение отстраняется и окидывает меня взглядом. Его губы покраснели и припухли, щеки горят, волосы растрепались от моих прикосновений, взгляд затуманен таким сильным желанием, что у меня подкашиваются коленки.

– Блядь, – задыхаясь, говорит он. – Это даже лучше, чем я себе представлял.

Я ерзаю, желая унять боль от пустоты внизу живота. А в какой-то части мозга бьется мысль: «О, Боже! Он это представлял!» Профессор, что вы творите?

Посматривая на меня из-под опущенных ресниц, его горячая ладонь перемещается на внутреннюю поверхность бедра, пуская по телу батальон мурашек и заставляя сжимать пальцы ног.

Из него вырывается шипение, когда пальцы находят насквозь промокшее белье, а из меня стон, когда он твердо стискивает промежность, надавливая большим пальцем на клитор.

– Профессор? Профессор Эванс, вы здесь? – раздается голос одной из библиотекарш совсем близко.

Руки Эванса замирают. Он вскидывает голову и осматривает библиотеку, словно забыл, где мы находимся.

Сексуальный экстаз мигом рассеивается. Я отпускаю его плечи и отшатываюсь, как ошпаренная.

– Я видела, что вы пошли сюда. Мне нужна ваша помощь. Привезли новую поставку книг, а вы же знаете, какие эти коробки тяжелые.

Пока профессор медленно соображает, я не придумываю ничего лучше, чем быстро скрыться за соседним стеллажом. Я опускаюсь на корточки, закрывая рот руками, и смотрю за ним через просвет между книгами. От адреналина и возбуждения тело подрагивает.

– Ах, вот вы где, профессор, – говорит женщина. – Я уже думала, мне показалось, что вы здесь. Поможете?

Эванс растерянно смотрит на свои руки и на место, где я была. Он выглядит таким потерянным, что я прикусываю костяшки пальцев, чтобы не рассмеяться.

Он тяжело сглатывает, ерошит свои волосы.

– Да, конечно.

Женщина мнется на месте, не понимая, чего он ждет. А Эванс не сводит взгляда с того места, где нахожусь я. Еще раз бросив взгляд на стеллажи, он наконец уходит.

Выждав немного времени, чтобы они точно ушли, я возвращаюсь к своему столу. Кое-как закидываю вещи в рюкзак, стараясь ни с кем не встретиться взглядом, вылетаю из библиотеки и захожу в первую же уборную.

Скидываю рюкзак на пол, опираюсь на раковину, чтобы посмотреть на свое отражение, и ахаю в ужасе. Волосы растрепались, щеки покраснели, губы распухли, а в глазах пляшут бесенята. Включаю холодную воду и брызгаю себе в лицо, стараясь унять жар. Тело все еще кипит на костре неудовлетворенного желания. Я окидываю себя взглядом.

– Блядь!

Юбка немного задралась там, где профессор запускал руку мне между ног. Я снова ахнула, вспомнив где меня касались его руки, и так вцепилась в раковину, что суставы побелели.

Некоторым вещам лучше оставаться несбывшейся фантазией. Что если нас кто-то видел? Меня исключат быстрее, чем я смогу сказать что-то в свое оправдание. Эванс вовсе потеряет работу…

Боже…у него же еще есть девушка. От стыда во рту стало горько. А коготочки совести сжали сердце.

Я умываюсь, нещадно расчесываю волосы и, прежде чем выйти в коридор, облачаюсь в латы полного безразличия и опускаю забрало равнодушия.

Это все большая ошибка, которая не должна повториться.

А как он себя ощущает? Уверена, не находит себе места и ругает себя за то, что позволил причинить боль любимому человеку. Он не выглядит как придурок, для которого это ничего не значит. Ладно, его чувства – не моя проблема. Удвоенного чувства вины я не выдержу.

В каком-то дурмане добираюсь до дома. Не раздевшись, падаю на диван лицом в подушку и надавливаю на свои глаза так сильно, что в них пляшут красные точки. Но это не помогает.

Перед глазами возникают картины: как он касался меня, какими на вкус были его губы, как его язык исследовал мой рот, как он крепко прижимал меня к себе, как его большая ладонь коснулась груди, как она опустилась ниже, и его пальцы коснулись меня через белье…

Из меня вырвался стон, приглушенный подушкой. Развеявшееся возбуждение накатило новой волной, и боль внизу живота стала нестерпимой.

Моя собственная рука огладила живот, заползла под юбку и белье. Палец беспрепятственно проник внутрь, и я довела себя до оргазма за жалкие минуты, фантазируя о том, как Эванс трахает меня возле книжных стеллажей.

Дрожь оргазма еще не оставила тело, когда раздался стук в дверь. Я замерла, приподняла голову и выплюнула волосы, попавшие в рот.

Не показалось. Стук повторился, и на этот раз громче.

На еще подрагивающих ногах я подошла к двери и взглянула в глазок. И тут же испуганно ахнула и присела, словно стоящий за дверью мог меня видеть.

Тысячекратное твою мать!

За дверью раздалось тактичное покашливание. Меня услышали. Отступать некуда. Я смотрюсь в зеркало и дрожащей рукой приглаживаю спутанные волосы, прежде чем открыть дверь.

– Привет! – девушка радостно протягивает вперед большое блюдо с чем-то похожим на шоколадный пирог. – Если помнишь, меня зовут Ава. Джеймс нас знакомил, когда ты переезжала. Я принесла тебе немного пудинга. Ты же Лили, верно? – она наклоняет голову и с милой улыбкой на лице разглядывает меня, отчего становится похожей на любопытную маленькую птичку.

– Хм, да, – я не узнаю свой голос и, откашлявшись, говорю: – Привет.

– Надеюсь, ты не против, что Джеймс сказал номер твоей квартиры? – она неловко переминается с ноги на ногу и добавляет: – Я не думала, что тебе надоедать или что-то подобное. Просто хотела поздравить с новосельем.

Я наконец вспоминаю о приличиях и открываю дверь шире, приглашая войти.

Ава с интересом осматривает квартиру и ставит пирог на кухонный остров.

– Здесь мило.

Мы стоим в неловкой тишине. Не могу выдавить из себя и слова. Кажется, если я открою рот, то из него вырвется что-то типа: знаешь, а я мастурбировала на твоего парня до твоего прихода.

– Что ж, не буду мешать. – девушка неловко сжимает руки в кулаки и идет к двери. – Если что, я живу в квартире над тобой. Если будет скучно – заглядывай. Я почти всегда дома.

– Буду иметь в виду, – выдавливаю я. – И спасибо за пирог.

Ава еще раз напоследок ободряюще улыбается. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней лбом, желая выжечь весь сегодняшний день раскаленной кочергой.

Лили

Я принимаю душ, стараясь стереть с себя следы своего преступления и запаха Эванса. Горячие струи обжигают кожу и действуют отрезвляюще.

Выйдя из ванны, поднимаю брошенный рюкзак и проверяю телефон. У меня слегка дрожат пальцы, когда я вижу одно непрочитанное сообщение.

Джеймс: Ты дома? Нам нужно поговорить.

О нет. Нам не нужно ни о чем говорить и нечего обсуждать. Ничего не было. Это был просто поцелуй, и он ничего не значил.

Я заблокировала контакт и швырнула телефон в гору подушек и одеял на кровати.

Глупо? По-детски? Абсолютно.

Но я не хочу. Не хочу выслушивать оправдания и слова о помутневшем разуме, ошибке и нотациях о том, что это было неправильно.

Утро не приносит облегчения. Наоборот, я просыпаюсь с ужасной головной болью, и в свете пасмурного солнца все события прошлого дня кажутся еще более грязными и неправильными. Но сегодня встреча с продюсерами, и нужно быть собранной. Чтобы привести себя в чувство, я провожу целый час в бассейне, и после этого чувствую себя лучше.

Я собираюсь и достаю платье, подготовленное для мероприятия. Волосы укладываю наверх. Платье черного цвета. Строгое, но стильное. С открытыми плечами и длинной чуть ниже колен. Я наклоняюсь к зеркалу, чтобы добавить жемчужные серьги, когда замечаю легкую тень на ключице. Приглядевшись, понимаю, что это засос. Выругавшись сквозь зубы, проклинаю Эванса. Хорошо, что заметила до выхода.

Раздается стук в дверь, я спешу открыть, на ходу натягивая туфли. Лиам дежурит за дверью с легкой улыбочкой. Когда я открываю ее шире, он свистит.

– Ого! – Карие глаза проходят по моему телу с ног до головы. – Выглядишь классно.

– Спасибо, ты тоже, – возвращаю комплимент и осматриваю парня.

Он приоделся, и на фоне белоснежной рубашки кожа выглядит более темной, а карие глаза игриво сверкают. Выглядит восхитительно. На мероприятие можно было позвать спутника, и Лиам предложил отвезти меня, а я, не имея других вариантов, согласилась. Хотя бы будет не так одиноко.

Накидываю пальто, укрываясь от влажного, холодного ноябрьского вечера. По дороге в здание библиотеки, где будет проходить прием, Лиам развлекает меня разговорами о последнем выигранном матче Ястребов. Я задаю ему вопросы, внимательно слушаю, что он отвечает, стараясь быть милой и проникнуться интересом к его делу, но тщетно. Мир баскетбола, как был, так и остается для меня не таким волнующим.

– Тебе просто нужно прийти на игру и увидеть все своими глазами, – Лиам явно заметил мой скептицизм. Он ведет машину одной рукой, пока вторая лежит рядом с моей на подлокотнике.

– И сколько длится игра?

– В среднем часа два с перерывами.

Мысленно вздыхаю. Что ж, чего не сделаешь ради дружбы.

– Ты видишь Мию? – спрашиваю я, когда мы приезжаем на место. Оглядываю холл в поисках рыжей копны волос, но с моим ростом увидеть кого-то возможно только, если он стоит перед носом.

– Неа, – Лиам вытягивает шею, оглядывая толпу.

Я сдаю свое пальто в гардероб и мы медленно продвигаемся между людьми в поисках подруги, на ходу приветствуя знакомых студентов и преподавателей. Мое сердце трепещет где-то в горле в ожидании встречи с определенным профессором английской литературы, но обойдя всю толпу, так его и не встретив, меня накрывает облегчение с толикой разочарования.

С толикой.

– О, выглядишь отпадно. – Наконец-то объявляется Миа и крепко обнимает нас по очереди.

– Какие у нас планы?

– Послушаем выступление, потом фуршет, где нам нужно пообщаться и показать себя. О боже, я вижу её! – Миа с силой цепляется за мою руку, что я шиплю от боли. Оборачиваюсь и не удивляюсь, когда вижу, на кого так реагирует подруга. Это писательница бестселлеров, последний из которых был также успешно экранизирован.

Мы находим три свободных места в первых рядах и занимаем их, пока толпа не набежала. Гости рассаживаются, и первым выступает сценарист компании WB. Он рассказывает о современных тенденциях, о влиянии стриминговых сервисов, разнообразии контента и новых форматах рассказа. Мы с Мией слушаем, открыв рты, а вот Лиам заметно скучает и начинает зевать. Хотя мне не кажется, что доклад был скучным.

Мы слушаем ещё пару человек, и в конце завершает выступление продюсер одной кинокомпании, о которой я до этого не слышала. Он говорит о том, как найти финансирование для своих идей, какие шаги необходимо предпринять для реализации проекта и как продвигать его на рынке.

Я проверяю, что включила диктофон перед выступлениями. Эти люди действительно профессионалы своего дела, и я хочу ещё раз переслушать запись позже, в спокойной обстановке. Сейчас мои нервы натянуты словно струна, и я понимаю, что половину из того, что они говорили, могла упустить.

– Я поговорю с ней, – говорит Миа и уже начинает проталкиваться сквозь толпу к автору.

– Дай ей хотя бы съесть пару закусок с креветками, – говорю ей в спину, но она отмахивается и, как ледокол, пробивает себе дорогу.

– Принести тебе выпить? – спрашивает Лиам, когда мы переходим в банкетный зал.

– Сегодня точно не помешает, – киваю я.

Он уходит к столам с напитками, и я остаюсь одна посреди комнаты и неторопливо осматриваю помещение. Зал отделан темно-красным деревом, под ногами поскрипывает паркет, истертый сотнями ног. Посреди зала с потолка свисает тяжёлая, кованая люстра. Столы украшены букетами роз и хрусталя. Вся комната так и пропитана духом истории, и я прижимаю руку к животу, желая успокоить разгоревшееся волнение. Не верится, что я нахожусь здесь, в одном из самых старых зданий университета, в комнате с самыми известными людьми в индустрии.

В углу помещения диджей с колонками, из которых сейчас играет инструментальный кавер на "Espresso" Сабрины Карпентер. Инструментал со скрипкой и навевает атмосферу сериала "Бриджертоны". Громкость умеренная, не мешает разговору и не заглушает шума голосов и звонов бокалов.

– Лили, – окликает голос с небольшой хрипотцой, от которой ползут мурашки по всему телу и собираются внизу живота. Твердая рука с длинными, белыми пальцами ложится на обнаженное плечо, разворачивая к себе.

– Профессор Эванс.

Он одет в обычный костюм черного цвета. Белая рубашка и черный галстук. Все очень просто, но отчего-то этот вид широких плеч, затянутых в ткань, и длинных, крепких ног заставляет сердце пропустить удар. Рот пересыхает, а вот другие места наоборот.

– Твой телефон сломан? – тихо, но с заметной угрозой спрашивает он. Отстраняется, отпуская мое плечо, сохраняя разумную дистанцию между нами, и засовывает руки в карманы брюк.

– Он полностью исправен.

Я вскидываю подбородок, твердо смотря в ответ. Эванс медленно осматривает меня с ног до головы и когда доходит до моего лица, его глаза темнеют, рот приоткрывается и я вижу, как у него дергается горло. Мне становится невыносимо жарко, будто меня облили бензином и подожгли. А пространство между нами искрит в преддверии удара молнии.

– Хм, – ухмылка поднимает уголок его рта. – Еще поговорим об этом. Пойдем, – он легонько подталкивает меня, кладя широкую ладонь между лопаток. – Я представлю тебя паре знакомых.

Я оглядываюсь в поисках Лиама и замечаю того возле бара, беседующим с незнакомой девушкой. Он выглядит занятым и я позволяю профессору увести себя.