Авалон

Айрис уже переоделась в платье достаточно простое по фасону, но кроваво-красного цвета, к подолу переходящее в черное, а Атти помогает ей затянуть корсет. Свою тиару она оставляет на столике, волосы заплетает в косу и укладывает ее венцом на голове, закрепляя заколкой из черного серебра. Выглядит довольно мило.

– Не перебор? Не хочу привлекать лишнего внимания, – она разворачивается ко мне, разводя руки.

Мы с улыбками на лице переглядываемся с Атти.

– Ты и в колючем мешке будешь привлекать внимание. – Я подхожу к ней и осторожно обнимаю за закрытые плечи. – Но не переодевайся, ты хорошо выглядишь.

– Отлично! – Она хлопает в ладоши. – Одевайтесь, я заплету вам волосы.

Мы с Атти надеваем одинаковые черные обтягивающие брюки и в тон им по камзолу. Они достаточно строгие, так как полностью закрывают шею и руки и чем-то похожи на сетонскую военную форму, только без защитных пластин. Айрис искусно убирает мои волосы наверх, оставляя мою шею открытой. Глядя на себя в зеркало, понимаю, что мне нравится мой образ. Я выгляжу очень строго и сойду за какого-нибудь капитана. Айрис накидывает на плечи теплый плащ, и своей небольшой компанией мы покидаем замок.

Солнце уже зашло, улицы города полны людей, мы со смехом уворачиваемся от снежков, в которые играют дети на площади. Я с открытым ртом наблюдаю, как двое жонглеров перекидывают друг другу палки, с двух концов объятые голубым пламенем. Один подкидывает свою очень высоко, другой делает кувырок и точно ловит ее посередине, избегая контакта с пламенем. Толпа восхищенно ахает и разражается аплодисментами.

Девочки тянут меня за рукав, чтобы пройтись по рынку и присмотреть себе что-нибудь на прилавках торговцев. Айрис приводит в восхищение палантин из тончайшего сетонского шелка. Продавец заботливо заворачивает палантин в бумагу и кланяется. Мое внимание привлекает другой прилавок, на котором явно представлены изделия адкартцев. Больше всего меня занимает небольшой стеклянный шар на подставке. В нем заключена самая прекрасная миниатюра великолепного дворца. Его серые каменные стены покрыты морозными узорами, окна блестят и сверкают под падающими лучами рассеянного лунного света. На дворец падают мельчайшие хлопья снега, и он весь окружен высокими зелеными елями.

– Это миниатюра дворца в Керте, – поясняет продавец, замечая мое внимание, – выполнен с точностью до всех деталей.

– О да, а вот это мой… Хм… Это балкон принцессы Айрис. – Айрис недовольно потирает бок от моего тычка локтем.

– О, госпожа бывала во дворце?

– Однажды. – пожимает плечами Айрис, – моя мама много лет работала во дворце. Я же правильно понимаю, что шар отображает реальную погоду в Керте? – Она улыбается и ловко переводит тему.

– Все верно, госпожа. Шар показывает ту погоду, которая сейчас в столице Адкарта.

– Великолепно! – одновременно восклицаем мы с Атти.

– Я беру. – Отсчитав столько серебряных монет, сколько назвал продавец, я беру шар и подношу на уровень глаз. Не могу оторвать взгляд от этой красоты. Айрис наблюдает за мной, смеется и говорит, что, если бы она знала, что я буду рада такому подарку, то давно бы привезла мне его. Такого добра в Керте полно, и никого уже не удивить этим.

Мы несколько часов бродим по рынку и площади, перекусив лепешками, которые продают на улице, и послушав пение артистов. Их голоса такие сильные и мощные, что разносятся на всю площадь. Когда становится совсем холодно, заваливаемся в ближайший трактир, битком набитый людьми. Но нам удается найти в темном дальнем углу свободное место. Пока Атти пробирается сквозь толпу, чтобы взять нам выпить, мы с Айрис скидываем плащи и устало рассаживаемся на скамье.

Она по-детски растирает руками покрасневшие нос и щеки, что я невольно улыбаюсь.

– Я думала в Керте зимы более суровые, чем у нас, – замечаю я.

– О да, у нас однозначно холоднее. Но наша зима кажется гораздо мягче и уютнее. Везде лежит снег, он окутывает землю и все вокруг, как будто мягким одеялом. Звуки становятся тише, воздух прозрачный и свежий. Он тебя обволакивает, а солнце так ярко светит, что больно глазам. Здесь же выпало несколько снежинок, но такая сырость, будто вдыхаешь мокрый, холодный пар, а ветер так и норовит проникнуть в самые неожиданные места. Да и нам ничего не мешает с помощью Силы сделать воздух суше.

Так мы сидим еще несколько часов, общаясь обо всем на свете, попивая сладкий эль. К нам присоединились четверо молодых людей, которые приехали из королевства Дермонт на праздник. И наша компания стала шумнее. Алкоголь ударил в голову, и я, уже не стесняясь, шутила и подкалывала парней и совсем беззастенчиво напропалую флиртовала с ними. Атти и Айрис покатились со смеху, глядя на то, как я восторгаюсь их телосложением и хвалю за якобы мудрые мысли. Как легко добиться их расположения, если добавить немного лести. Но нужно не перегнуть: ты должна действительно выглядеть искренней и заинтересованной, иначе они все поймут и обидятся. А мне бы не хотелось их обижать. Но мне везет: я всю свою жизнь показываю те эмоции и говорю те слова, которые от меня ожидают, спрятав настоящие.

Один из них, кажется его зовут Бекан, кладет руку мне на плечо и пододвигается слишком близко. Он что-то пьяно шепчет мне на ухо, но я плохо слышу его из-за окружающего шума и шума в моей голове от выпитого. Я не утруждаю себя переспросить и скинуть его руку с плеча. Я делаю вид, что задумалась, и невидящим взглядом смотрю в другой конец трактира. Но очень быстро мое внимание переключается со стены на молодого человека, который сидит один за столом и попивает свой напиток из кружки. На нем простые, но чистые и опрятные серые одежды. У него очень светлое и миловидное лицо: оно небольшое, слегка вытянутое, высокий лоб, на который небрежно падает прядь волос холодного, пепельного цвета. Его цвет глаз я не вижу, он в задумчивости закусывает розовую, пухлую губу, и его взгляд встречается с моим. Он замечает мое внимание, вскидывает подбородок и растягивает губы в легкой улыбке. Не знаю почему, но я не отвожу взгляда и улыбаюсь в ответ. К нему подходит другой молодой человек и отвлекает разговором. Со вздохом я возвращаюсь к обсуждению, которое проходит за нашим столом.

Бекан явно не заметил моего невнимания и все еще продолжает что-то рассказывать. Извиняюсь перед всеми и решаю выйти на улицу подышать и проветрить голову.

Я аккуратно обхожу компании людей, но из дверей вываливаюсь на улицу, лишь в последний момент успев ухватиться за ручку и не упасть. Мда… Я явно выпила больше, чем думала. Делаю глубокий выдох, изо рта вырываются клубы пара. Я решаю отойти в сторону от входа, туда, где под навесом фыркают и переминаются с ноги на ногу лошади постояльцев. Облокачиваюсь всем телом на деревянную стену и закрываю глаза. О нет. Плохая идея. Все сразу начинается кружиться, я не понимаю где небо и земля, а шум в ушах увеличивается. Поднимаю голову и устремляю свой взгляд на звезды, которые сегодня заметны менее, чем обычно из-за облачности и тумана. Я не переживаю на счет своего состояния и успокаиваю себя, что нужно немного подождать – и станет легче. Тело всегда быстро восстанавливалось после выпитого.

– Все в порядке? – Отвлекает от мыслей приятный голос со стороны.

Хм. Тот парень из трактира, который сидел напротив. Он стоит на приличном расстоянии от меня, а его глаза обеспокоенно всматриваются в мое лицо.

– Все хорошо, – я широко улыбаюсь и киваю головой вдобавок, – я просто вышла проветрить голову и отдохнуть от шума.

– Понимаю. Твой друг, может быть, заметит твое отсутствие, если закончит свой рассказ. – Он снова улыбается. Его улыбка такая легкая и открытая, что я хочу улыбнуться в ответ.

– О, мы не друзья.

Он кивает головой, как будто подтверждая свои догадки, подходит ближе и присаживается на бревно напротив меня. Медленно, снизу-вверх оценивающе поднимает взгляд, беззастенчиво рассматривая меня. Его взгляд плотный и вязкий, я ощущаю его своей кожей. Когда он доходит до моих глаз, я осуждающе поднимаю одну бровь и складываю руки на груди.

– Нравится вид?

Он хмыкает, даже не пытаясь выглядеть пристыженным:

– Я бы сказал впечатляет. Но расслабься, – он поднимает руки, – я не хотел обидеть. А то ты выглядишь так, как будто можешь меня ударить.

Он слабо смеется, прочитав по моему лицу, что я и вправду могу это сделать. Садится удобнее, облокотившись локтями на свои широко расставленные колени. Вся его поза кричит об уверенности и полном контроле над своим телом. Ничего лишнего: все движения плавные и естественные. Пальцы рук сцеплены в замок. На лицо падает скудный лунный свет, проникающий через навес. Я невольно заглядываюсь, как он серебрит его лицо, а тени подчеркивают мягкую линию подбородка и скул. Выражение какой-то чистой невинности на его лице и по-детски пухлых губ совсем не вяжется с сильной, мужской уверенностью, которая исходит от всего его тела.

Это становится интересно.

– Приехал в Соул на праздник?

– Почему ты думаешь, что я не местный?

– Твоя одежда, – я киваю на него, – если я не ошибаюсь, это дермонтская шерсть? – и не дожидаясь ответа, продолжаю: – Конечно, и в Соуле носят ее, но очень редко, и в основном в разгар зимы, так как она очень теплая. Ну и еще твое кольцо, – я наклоняюсь к нему, чтобы лучше рассмотреть литье на кольце, и удовлетворенно киваю, – медведь – символ на гербе Дермонта. Ты, видимо, очень гордишься принадлежностью к этому королевству, раз носишь его символ.

Он с удивлением смотрит на меня, а в его взгляде мелькает мимолетное выражение, похожее на страх. Но это странно: с чего ему бояться того, что кто-то узнает, что он из королевства людей? Мы всегда всем рады. Но я прогоняю эту мысль, как надоедливую муху. Мало ли что у человека в голове.

– А ты очень наблюдательна! – Он снова расслабляется и улыбается. – Хотелось сойти за местного. Ну что ж, так даже проще, – он опирается руками в колени, поднимается и протягивает мне руку, – прогуляешься со мной? Может, покажешь мне свои самые любимые места?

Я прошу его подождать на улице и возвращаюсь в трактир, чтобы предупредить девочек. Те уже лихо отплясывают посреди толпы, сбивая свои башмаки. Быстро обрисовываю ситуацию Атти на ухо и обещаю вернуться сюда же через час, чтобы потом вместе пойти во дворец. Она кивает, хлопает меня по спине и чуть ли не выталкивает на улицу.

Глава 9

Пока я отсутствовала, на улице снова пошел снег. Маленькие пушистые снежинки падают на землю, красиво сверкая в лунном свете. А мой сопровождающий, закрыв глаза, подставил лицо падающему снегу. Ухмылка и дерзкий прищур сменились спокойным выражением лица, от которого у меня на миг замирает сердце. Встряхиваю волосами, прогоняя наваждение.

Наклоняюсь и зачерпываю руками приличную горку снега, быстро леплю снежный шар и прячу за спиной. Он отвлекается на шум и смотрит на меня, хочет что-то сказать, но не успевает – ему в лицо летит холодная снежная масса. А я хохоча, со всех ног несусь по узкой улочке, ловко пригибаясь над низко висящими фонариками, обходя шумную компанию людей. Оборачиваюсь и вижу, что он не отстает. Тогда решаю еще поднажать, резко сворачиваю влево и замираю, прислонившись спиной к каменной колонне, на которой жители города вывешивают объявления и королевские указы. Перевожу дух и ожидаю, когда он пробежит мимо меня, чтобы потом напугать со спины, но его все нет. Быстро выглядываю из своего укрытия, но улица пуста, не считая той компании, которую я обогнала.

Вдруг сзади жесткие руки хватают меня за талию и отрывают от земли. От неожиданности я испуганно вскрикиваю, но мой крик переходит в смех, когда он, не удержав меня, заваливается на спину, а я падаю на него. Чувствую под собой сильное, крепкое тело, а его руки все еще продолжают крепко меня обнимать. Низкий смех и сбитое дыхание щекочет мне ухо и шею, отчего по всему телу пробегает еле заметная мелкая дрожь.

Не решаюсь повернуть голову и посмотреть на него, потому что боюсь, что наши лица окажутся слишком близко друг к другу. Вместо этого встаю с него, стараясь лишний раз не коснуться. Отряхиваю снег с одежды и волос и только тогда поворачиваюсь к нему и протягиваю руку:

– Авалон.

Мое имя само собой срывается с губ, хотя я знаю, как опрометчиво говорить его незнакомцу. Но чутье подсказывает, что здесь бояться нечего.

Он берет мою руку, лишь слегка опираясь на нее, поднимается.

– Сид. – Он отпускает мою руку, чтобы тоже стряхнуть с одежды и волос снег. – А теперь ты покажешь мне город? – Морщит лоб, а его брови складываются домиком.

Я протягиваю одну руку вперед, приглашая его. Мы спокойно идем дальше по улице в сторону лебединого озера. Там сейчас замечательно, и если нам повезет, то мы можем понаблюдать за этими красивым птицами.

Сид держится очень близко ко мне, его плечо почти не отлипает от моего, а тыльная сторона руки при ходьбе касается моей. Тут он берет мою руку в свою и переплетает наши пальцы, а видя мой вопросительный взгляд, поясняет:

– Ничего личного, твои руки должны быть у меня на виду. Ты же понимаешь, что теперь к ним нет доверия, – говорит он со всей серьезностью, глядя прямо перед собой.

Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться, но не возражаю. Замечаю, что его руки очень холодны, нос и уши на фоне бледного лица сильно покраснели, а изо рта клубами вырывается пар. Пускаю по своей руке немного Силы, совсем чуть-чуть. Похожая на мягкую, обволакивающую, теплую волну она постепенно согреет его. С удовлетворением замечаю, как дрожь покидает его тело и он расслабляется. Пока мы не спеша идем, наблюдая за детьми, бегающими вокруг нас с ярко-голубыми огнями в руках, прошу его рассказать о себе.

– Тебе моя жизнь может показаться скучной и обыденной. У меня нет никаких выдающихся качеств или способностей, но я отнюдь не разочарован этим. И привык рассчитывать только на свои силы.

– Как и каждый из нас, – окинув взглядом его подтянутую, но не мощную фигуру, говорю, – ты не выглядишь как человек, который привык работать руками.

– Точно, – хмыкает Сид. – Мой отец – крупный торговец в Несбите, столице Дермонта. Я с малых лет помогал ему в делах, много путешествовал и по суше, и по морю, искал самые редкие товары. Но в Соуле я впервые. Отец всегда бывал здесь без меня. Сейчас начинается зима, сезон торговли закончился, поэтому я решил отдохнуть и присмотреть что-то интересное для себя. – На этой фразе он поворачивается ко мне, и уголок его рта приподнимается. – Кстати, а куда мы идем?

– На лебединое озеро, это недалеко отсюда. Вон за тем спуском, за мостом.

Мы сейчас находимся на возвышении – весь город лежит, как на ладони. Улицы светятся мягким желто-голубым светом. Со всех сторон раздается шум, голоса, смех и песни. Снег все еще идет: белые и пушистые снежинки мягко танцуют в воздухе. Кажется, что кто-то сверху посыпает город блестящей пудрой. Пологие крыши домов покрыты тонким слоем этой пудры и выглядят очень опрятно, как будто снег закрыл собой все изъяны. Невольно я любуюсь цветущим кустами чайной розы, которыми усажена вся улица. Крупные багряно-красные бутоны нисколько не потеряли своей красоты и аромата под падающим снегом.

– Разве это не плохо, вмешиваться в естественный ход жизни?

Обернувшись на Сида, я вижу, что он также смотрит на цветущие кусты.

– Мы не думаем об этом в таком ключе. Мы ускоряем естественный цикл жизни, а не вырезаем какие-либо лишние части. Так или иначе любая травинка, цветок или деревце пройдет тот же самый путь, только быстрее. Мы также способны вдохнуть жизнь в то, что уже увядает.

– А еще вы же можете врачевать болезни? – спрашивает он.

Я задумчиво киваю:

– Да, но не каждую болезнь наши Силы способны исцелить.

– Одни преимущества, – бросает он без злости.

Мы останавливаемся посередине небольшого каменного мостика, который проходит через маленькую речушку. Ночное небо иссиня-черного цвета окрашивают ярко-желтые, красные и голубые цвета фейерверков. Как огромные цветы, они расцветают посреди небосвода, зависая на несколько минут в воздухе, а после осыпаясь на землю блестящим дождем. На мостик тут же прибегает толпа мальчишек, они сопровождают каждый новый залп восторженными «Аххх!» и «Ооооо!». Они настолько воодушевлены этим, что норовят свалиться в реку. Я смеюсь и придерживаю одного за капюшон, перевожу глаза на Сида и вижу, что он тоже не сводит глаз с огней, не лучше этих мальчишек. Я вижу вспышки света, отражающиеся в его глазах. И теперь наконец-то вижу их цвет. Они темно-серого цвета, как небо перед грозой. Он определенно очень красив: высокий, хорошо сложен, у него правильные черты лица, ровная линия челюсти, мягкий подбородок, прямые брови. Он мог бы выглядеть очень строго и сурово, но все это уравновешивается чуть пухлыми щеками, которые становятся более заметны, когда он улыбается, а также аккуратными пухлыми губами бледно-розового цвета.

Фейерверк закончился – на улице воцарилась непривычная тишина. Мальчишки разочарованно стонут и уходят прочь с мостика, по пути зло пиная камешки.

– Вау… А ты тоже так можешь?

Я смеюсь от того, с какой детской надеждой прозвучал его вопрос.

– Нет, моей Силы на такое не хватит. – Решаю не раскрывать границы своих способностей почти незнакомому человеку.

– Я думал всем носителям большого дара дают имена, начинающиеся на «А».

Удивленно вскидываю брови. Не думала, что об этом знают в королевстве людей. Да и вообще где-либо еще.

– Так раньше было заведено. Девочкам давали имена на «А», а мальчикам на «К», но с течением времени и множеством браков с людьми наши Силы мельчают, и сейчас это не более чем традиция. Считается, что само имя обладает силой и его носитель проживет счастливую жизнь.

Я умалчиваю о том, что дать своему ребенку имя Создательницы может только прямой ее потомок. Это ему знать совершенно не обязательно.

Мы продолжаем гулять и наслаждаться видами ночного города. Я рассказываю о некоторых наших традициях на праздник утомны, показываю в какой стороне находится пик Несса, как устроен храм и его правила. Сид также интересуется моей жизнью и делает предположение, что я состою в королевской гвардии, а я его не переубеждаю в этом. Он также много рассказывает о себе. Я узнаю, что он тоже единственный ребенок в семье, поэтому его близкий круг состоит из одного лучшего друга, с которым они познакомились в пансионе. Его отец был достаточно строг с ним, но мама многое позволяла. Из-за этого он в детстве часто пользовался ее добротой, но с возрастом стал больше ценить ее заботу и любовь.

Мы проходим под низкими ветвями ивы. Эти деревья окружают все озеро. Сид идет сзади меня и предусмотрительно умудряется приподнять ветви, чтобы они не зацепились за мои волосы. Я чувствую себя очень защищено, как под большим навесом в проливной дождь. От этой мысли почему-то становится неуютно, я даже повела плечом. Мы садимся на скамейку, которая скрыта в ветвях ивы, и некоторое время молчим. Эта тишина такая мягкая и удобная, что не хочется ее нарушать разговорами. Я с наслаждением вытягиваю ноги и откидываюсь на спинку. На озере есть пару белых лебедей. Правда они спят, спрятав клювы под крыло.

– Мы можем увидеться завтра?

– Я бы этого хотела, – и тут я не кривлю душой, – но завтра у меня караул. Служба, сам понимаешь. – Обман легко и естественно срывается с моих губ. – Пожалуй, мне пора. Мне нужно позаботиться о двух очень пьяных подругах.

Сид смеется и предлагает свою помощь, но я отказываюсь. Одна я справлюсь быстрее. На прощание он обнимает меня. При этом одна его рука зарывается мне в волосы, и я слышу его глубокий вдох. Краснею и стараюсь скрыть свое смущение, пряча свое лицо у него на груди. Что со мной происходит? Почему я краснею, как глупая девица? Я делала и более неприличные вещи с мужчиной, но какое-то простое объятие выбивает меня из колеи. Неловко высвобождаюсь из его рук и прощаюсь. Не люблю долгие прощания, потому что не знаю, что сказать. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся, и все слова сейчас будут казаться излишними. Быстрым шагом покидаю озеро, и пока ветви ивы не загородили вид на него – решаю обернуться. Сид стоит и не двигается с места, засунув руки в карманы и глядя мне вслед. Увидев, что я обернулась, он слабо машет мне рукой. Это вызывает у меня улыбку. Машу в ответ и, уже не оборачиваясь, бегу, чтобы встретиться с девочками и вернуться в замок.

Глава 10

Кажется, голова только коснулась подушки – меня будит громкий звук, как выстрел из пушки. От неожиданности и страха, запутавшись в одеяле, падаю на пол и тут же вскакиваю. Конечности наливаются Силой, и лишь удача уберегает меня от того, чтобы пылающий шар не сорвался с моей руки. Опускаю ее и перевожу дыхание, когда понимаю, что это всего лишь Олан вошел в комнату, чуть не сняв дверь с петель.

– Ты с ума сошел?! Я хотела спалить тебя.

Он смерчем проносится в мою гардеробную и возвращается уже с кучей одежды, и кидает мне.

– Быстрее одевайся. По дороге расскажу, что случилось. На ванну нет времени, – добавляет он, когда видит, что я делаю шаг в ее сторону.

Быстрым шагом мы идем по коридорам замка, которые еще погружены в сумрак. Солнце еще не встало, снег закончился, и на улице стоит плотный туман. Несмотря на ранний час, замок полон людей. Гвардейцев больше чем обычно, туда сюда снуют слуги, и становится жутко от напряженной атмосферы. Даже воздух стал гуще.

– Олан, что происходит? – Озабоченно поворачиваюсь к нему.

Его брови сошлись на переносице, под глазами мешки, как будто он не спал всю ночь. И судя по тому, что он в той же одежде, что был вчера на празднике – это правда.

– Восстание в Ошене вышло из под контроля. Вчера, когда все праздновали утомну, несколько ошенцев напали на гвардейцев, охраняющих главную площадь. Они перебили почти всех, кто в тот момент был там… А в давке и суматохе погибло несколько человек из самого Ошена.

Я чуть ли не спотыкаюсь на ровном месте. Пол уходит из-под ног. В груди зияющая пустота, а в ушах только слышен оглушительный стук сердца «бом – бом». Олан тоже остановился, смотрит в пол и делает глубокий вдох. Хватает меня за руку и тянет вперед.

– Я еще не ложился, когда увидел, как прискакала Арлета. Она рассказала отцу, а я был рядом. Они попросили разбудить тебя и привести на заседание Совета. Нужно решить, что делать дальше.

Пустота внутри после слов, что Арлета жива и в безопасности, стала чуть меньше. Еле выдавливаю из себя слова и спрашиваю, кто еще выжил.

– Я не знаю… Арлета сказала, что случилось, и отправила меня за тобой.

Олан ободряюще обнимает меня и остается ждать возле дверей. Первое, что видят мои глаза, когда я захожу в зал – это Арлета. Забыв об этикете, я подбегаю к ней, обнимаю так, что она охает и, только убедившись, что с ней действительно все в порядке, отпускаю ее. У нее усталое, почти изможденное лицо, но в остальном она выглядит как обычно.

Наше приветствие прерывает Эрскин, который предлагает начать. Только сейчас перевожу взгляд на остальных, сидящих за круглым столом, и отмечаю, что сегодня собрание в узком кругу. Присутствует еще Тристанд, Нара и королева. Арлета начинает рассказывать, и я как будто вижу ее глазами произошедший ужас. В Ошен поехал совсем небольшой отряд, который наполовину состоял из людей без Силы. До этого решили, что небольшого количества гвардейцев хватит, чтобы последить за событиями в Ошене. Арлета и ее первый командир Бойд поехали только для контроля исполнения королевского указа: отследить доставку провизии и назначить нового барона взамен убитого Тюринса.

В разгар веселья на торговой площади группа людей, лица которых были скрыты плотной темной тканью, начали бросать в гвардейцев сосуды с горящей смесью. И так как гвардейцы стояли в окружении людей, то и они попали под удар, а еще больше изувеченных стало в ходе давки и паники. Общее число загубленных жизней исчисляется десятками, а среди гвардейцев без Сил не выжил никто. После того, как Арлета закончила рассказ, мы долгое время сидим в тишине: каждый обдумывает и переваривает услышанное.

Тишину нарушает Бойд, которого я не заметила до этого, так как он стоял рядом с колонной и почти не шевелился. От неожиданности и громкости его голоса, который гулко разносится по залу, мы с Нарой вздрагиваем.

– Ваше Величество, силами оставшихся в живых гвардейцев, генерала и моими, мы бы не смогли подавить мятеж и взять под стражу зачинщиков. При том, что после нападения они растворились в толпе, как дым. Мы приняли решение не рисковать оставшимися людьми, а вернуться в столицу и взять подмогу.

– Все в порядке, капитан. Вам не нужно беспокоиться о принятом решении. У меня нет сомнений, что в этой ситуации вы выбрали самое верное. Что касается переброса в район Ошена большей части войска – здесь нужно подумать. Я хочу услышать, что думает каждый из вас, – тихо, но твердо говорит королева и обводит взглядом всех присутствующих.