Авалон

Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как повернула не туда, и оказалась в затхлом и грязном переулке. Он казался еще отвратительнее остальных, если это вообще возможно. Замерев на минуту, я увидела четырех мужчин, которые, прервав разговор, с любопытством разглядывали меня. Сделав вид, что не заметила их, разворачиваюсь и иду в обратную сторону быстрым шагом, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Что-то мне подсказывает, что взывать к помощи на этих улицах бесполезно. Приходится еще контролировать Силу, которая так и норовит сорваться с кончиков пальцев. Как только я решаю, что мне все показалось, оборачиваюсь – сердце уходит в пятки. Все четверо идут за мной, не отставая ни на шаг. Двое с одной стороны улицы, двое – с другой.

– Леди! – выкрикивает один, вкладывая максимум желчи в эти слова. – Куда вы так спешите?

– Подожди, обещаем, что ты с нами неплохо позабавишься, – говорит другой, остальные поддерживают его пьяным гоготом.

– Тревор, говори за себя. Негоже бросаться пустыми обещаниями. Нам точно будет неплохо, а вот ей – как повезет.

От этих слов в глазах начинают плясать красные точки. От страха не осталось и следа. Все нутро клокочет от едва сдерживаемой ярости. Мысленно опоясываю себя жгутами контроля, чтобы не дать вырваться Силе, звенящей в каждой клеточке тела. Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь:

– Отчего же? Подойди поближе, и я шепну тебе на ушко, как бы я позабавилась с вами.

Один из них хмыкает, и двое других переходят дорогу, становясь вокруг меня полукругом. Я предусмотрительно делаю шаг назад и встаю спиной к стене какого-то сарая, чтобы ко мне никто не подкрался сзади.

– Ишь, смелую из себя строишь. Страхолюдина небось. А ну-ка, откинь капюшончик, – говорит тот, что стоит ближе всего, и тянет к капюшону свою грязную руку. – А то, может, без него тебя только свиньи захотят.

Они снова мерзко смеются, а другой продолжает:

– Если так, то я зайду сзади.

Новый взрыв хохота.

– Вы закончили? – уже раздраженно говорю я. Не хочу слушать это дерьмо до утра.

– О, мы еще не начинали! – Пьяно ухмыляется тот, что стоит ближе всех, кладет свою руку мне на плечо и с силой толкает к стене.

Резким движением обхватываю его руку, выкручиваю за спину и прикладываю кинжал к его горлу, который предусмотрительно вытащила из рукава своей брони. Не успеваю сказать, чтобы они убирались с дороги, а иначе прирежу их дружка, как остальные одновременно кидаются на меня. Пинком под зад толкаю в лужу этого отброса, чтобы заняться остальными. Они более расторопны, а может, просто меньше выпили. Но один, не церемонясь, бьет мне кулаком в лицо, в то время, когда я отвлекаюсь на других. Я не успеваю увернуться, и удар приходится прямо в цель. В рот хлынула кровь из разбитого носа. Отворачиваюсь и спускаю маску, чтобы сплюнуть ее.

Пора кончать с этим: я уже чувствую жар, подступающий к горлу от груди, а виски стискивает боль от накопившейся Силы. Это всегда предшествует сильной волне, которая точно разнесет этот проулочек вместе с отбросами.

Внимание привлекает блеск стали: двое уже достали ножи и, вытирая рот, снова кидаются на меня. Одного хватаю за руку с ножом, выкручивая ее так, что он теряет свое оружие, и, не задумываясь, вгоняю свой кинжал ему в шею. Захрипев, он падает на землю. Остальные, увидев, что я сделала с их другом, с ревом и большей силой начинают атаковать меня. Тот, что с ножом подходит слишком близко, делая резкие выпады, но я отбиваюсь и уворачиваюсь от них. Делаю ему подсечку, одновременно уходя от удара с другой стороны. Он падает на землю, и я вгоняю ему кинжал прямо в грудь, оставляя его там.

Осталось двое. Достаю из сапога метательный нож. Точным броском попадаю между глаз одному, но с последним не спешу. Он говорил больше всех, но сейчас от его смелости и говорливости не осталось и следа. Он что-то мычит, вероятно просит прощения или пощады, все еще сидя в луже. Я нарочито медленно вытаскиваю кинжал из груди его друга и подхожу к нему, садясь на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне. Он трясется и продолжает скулить что-то невразумительное.

– Ну как тебе мои развлечения, нравятся?

И не дожидаясь ответа, разворачиваю кинжал и вгоняю ему в шею. От удара он с хрипом падает. Встаю в полный рост, собираю оставшееся оружие и вытираю его от крови. Проверяю переулок и только убедившись, что он пуст, делаю взмах рукой и Сила, так долго ждавшая выхода, обращает тела в пепел, а проливной дождь уносит его в сточную канаву. Нужно торопиться и убираться из этого города как можно быстрее.

Глава 15

В Ошен возвращаюсь с рассветом, полностью выдохшаяся и без сил. По дороге превратила пару валунов в пыль, чтобы высвободить большую часть Силы. Остановилась на заднем дворе таверны и снегом смыла кровь со своего лица. Нос явно сломан: при каждом вдохе слышен тихий свист. Вправить его сейчас не получится: хрящи уже срослись. Подожду, пока не вернусь в Соул, чтобы мама Атти, наша королевская целительница, не вправила его.

Прежде чем идти в свою комнату, заглядываю проверить Элбана. Он явно заскучал, но рад меня видеть. Я долго расчесываю гриву и подкладываю сена в кормушку. Когда ухожу, он смотрит на меня своими черными глазами, в которых читается явное осуждение: «только попробуй еще раз оставить меня одного надолго!».

Устало поднимаюсь по лестнице, еле переставляя ноги. После двух бессонных ночей и постоянной погони я чувствую, что тело истощено.

Подойдя к двери, замечаю тонкую полоску света. Достаю кинжал, держу его наготове и тихонько отворяю дверь. За маленьким столиком спит грузная мужская фигура, положив на него свою курчавую голову. Я испускаю облегченный вдох, узнав силуэт Олана. Какая-то часть меня ожидала увидеть здесь разъяренного генерала. От шума захлопнувшейся двери Олан вздрагивает и просыпается. Увидев меня, округляет заспанные глаза и вскакивает.

– Силы Создательницы, где тебя носило? – Он быстро преодолевает расстояние между нами, обнимает меня и ощупывает за плечи, словно хочет проверить, что я настоящая и это не сон.

– Прости, я не думала, что ты явишься в Ошен, иначе оставила бы записку, – устало говорю я, кидая перевязь кинжалов на пол рядом с кроватью.

Олан провожает ее взглядом и явно замечает запекшуюся кровь на одном из них.

– Что же мне было делать? Я боялся, что ты не усидишь на месте и ввяжешься во что-то. – Он устало трет лоб. – И, как погляжу, не напрасно. Где ты была?

Прошу его подождать, чтобы сходить в умывальную. Когда возвращаюсь, Олан уже принес еды, и мы с удобством располагаемся на полу – на маленькой кровати и за столом нет места для двоих. За едой еще раз рассказываю ему, о чем писала в письме, что делала и где была эти два дня, не тая и случая на улице Нёльера. На этой части рассказа он спалил кружку с чаем, которую в тот момент держал в руках.

– Авалон… – он качает головой и с силой жмурится, – пообещай мне… Нет, поклянись, что ты больше никогда не будешь так рисковать своей жизнью. А если бы это были кэлхауны, а не люди? С ними так легко не справишься.

– Я трезво оценила свои силы. Если бы не была уверена – убежала бы.

Лгунья. Судя по скептическому взгляду Олана – он думает так же.

– Я рассказала это тебе не для того, чтобы услышать нотации или чтобы ты меня пожалел. Как думаешь, их пропажу заметят?

В ответ раздается громкое фырканье.

– К людям в Нёльере отношение не лучше, чем к собакам. Да и не только в столице, а во всем королевстве Кэлхаун. Они их не унижают, но обращают на них внимания не больше, чем на грязь под ногами. Поэтому это место притягивает всякий сброд, который делает там свои темные делишки. Знати все равно, что не поделила между собой кучка жалких смертных. По правде говоря, и на своих же кэлхаунцев им все равно. Но четыре пропавших кэлхауна привлекли бы чье-то внимание.

– Я не понимаю… А зачем тогда они возвели эту стену и понаставили стражи на входе?

– Не знаю… Мне всегда казалось, что они не очень любят, когда кто-то посторонний следит за их жизнью. Возможно, они таким образом хотели отгородиться от внешнего мира и осуждения процветающего соседа.

Да, это многое объясняет. Но я не думала, что они стесняются своей жизни; казалось, она их более чем устраивает.

– А ты был в Нёльере?

– Пару раз приходилось сопровождать отца. Помнишь, еще король, когда был жив, хотел наладить с ними поставки норидена, вулканического камня? Он очень крепкий, но пластичный под нагревом. Ты, наверное, поняла про что я. Из этого камня сделана стена, охраняющая город.

Я киваю:

– А что мы хотели предложить им взамен?

– Продовольствие: свежие овощи, фрукты, зерно. На почве, пораженной вулканическим пеплом, мало что растет, – Олан прерывается, чтобы долить в мою кружку горячего травяного чая, и затем продолжает. – Но мы так и не пришли к соглашению. Они требовали непомерно больших и частых поставок за свои небольшие партии норидена. А мы хотели использовать его для строительства крепости в горах Мадди. Камень легкий, и его было бы просто перенести на место строительства, особенно с помощью адкартцев. Но с такими маленькими поставками мы бы растянули строительство на несколько лет и вдобавок могли заставить своих людей нуждаться в чем-то.

– Ну Ошен хорошее этому подтверждение. – Олан кивает. – Сетонцев с Силами едва хватает на все королевство. Если бы мы подписали это невыгодное для нас соглашение, кто знает? Может быть, что случилось здесь, не преминуло бы случиться и в других частях королевства, из-за того что мы тратили все свои усилия на поставки по договору.

Олан забирает мою кружку, прислоняется спиной к кровати и вытягивает длинные ноги. Я следую его примеру и тоже потягиваюсь, с наслаждением похрустывая спиной. Долгая дорога и горячая еда клонят в сон. Приходится прилагать усилия, чтобы при каждом моргании открывать глаза. Олан замечает это и собирается уходить, дав мне время на отдых. Он говорит, в какой комнате остановился. Напоследок треплет меня по голове и тихонько закрывает за собой дверь.

Не раздеваясь, я подтягиваю себя на кровать с пола и сразу проваливаюсь в сон без сновидений.

Спустя, как мне кажется, целую вечность я просыпаюсь. В горле сухо, а голова буквально разваливается на части не хуже, чем после праздника утомны. Со стоном и пошатываясь, встаю с кровати и подхожу к маленькому окну, распахивая его настежь. Морозный воздух тут же приводит в чувство и прогоняет сонливость. Высовываю голову в окно и пару раз глубоко вдыхаю. В комнате нет часов, поэтому непонятно сколько я проспала и какой сейчас час. Но судя по легким сумеркам за окном – вечер только начинается.

Привожу себя в порядок и спускаюсь вниз, не найдя Олана в его комнате. Уточняю у несловоохотливой хозяйки, не видела ли она его. На что та советует поискать его в конюшне.

Мороз на улице сразу начинает щипать руки и лицо. Кивнув мальчишке на входе, занятому перекидыванием сена, иду в глубь конюшни. Элбан, завидев меня, довольно бьет копытом. По другую сторону от него вижу кобылу Олана, а затем и его самого. Накормив своего коня, подхожу к Олану. Его кобыла замечает меня раньше него и довольно фырчит, когда я глажу ее по гриве.

Наблюдая за нами, Олан улыбается.

– Хорошо, что ты проснулась, я уже хотел тебя будить.

– Долго я спала?

– Вторые сутки пошли, – заметив мое изумленное лицо, продолжает, – ты была вымотана. Сама знаешь, что после длительной нагрузки требуется больше времени на восстановление. Ты бы быстрее восстановилась, если бы использовала Силу, а не подавляла ее. Контроль требует больше усилий.

Я оборачиваюсь, чтобы проверить не слышал ли кто-то его слов. Спохватившись, Олан замолкает и тоже прислушивается. Но кроме шелеста сена, разбрасываемого конюхом, и легкого фырканья лошадей, ничего не слышно. На всякий случай одними губами шепчу «Нам нужно поговорить», на что он утвердительно кивает, складывает щетки, и вдвоем мы молча покидаем конюшню. Олан ведет меня обратно к постоялому двору. Когда мы оказываемся в его комнате, он взмахом руки ограждает ее потрескивающим заслоном Силы, заглушающим звуки.

– Ты не отдавал приказа проследить за домом Ангуса? – спрашиваю я. – Наверняка твои люди узнали бы больше, чем я.

– С этим возникли проблемы, – напряженно произносит Олан, явно не желая говорить это.

– Что это значит?

Олан вздыхает:

– Как только ты покинула Соул, я сразу поспешил оповестить всех людей из Призрачного отряда, которые должны быть поблизости, но никто не откликнулся на зов.

Сердце пропускает удар. Если человек не отозвался на зов Силы, то это может означать только одно…

– Создательница… – глухо шепчу я. – Сколько это людей?

– Трое. – Голос Олана скрипит, как речной песок.

Я в ярости пинаю ножку кровати, но это не уменьшает огня, пылающего в груди. Только теперь к этому чувству прибавляется боль в мизинце.

– Королева и Совет знают? – Я с силой сжимаю руки в кулаки так, что ногти впиваются в ладони.

– Да, я сразу рассказал отцу. – Он подходит ближе и утешающе треплет меня по плечу. – Я тоже был в ярости, это были одни из наших лучших людей.

– Что решил Совет?

Он со вздохом опускается на ковер перед камином и жестом предлагает мне занять место рядом. Я опускаюсь и взмахом руки зажигаю голубой огонь. Поленья тут же начинают весело трещать, как будто горят не один час.

– Сразу скажу, – он предупреждающе поднимает руки, – мне пришлось рассказать отцу, куда ты пропала и о твоем письме. Ну и конечно же, королева тоже в курсе.

Я лишь отмахиваюсь от его извинений: другого и не ожидала. Удивлена, что приехал один Олан, а не весь отряд сетонцев во главе с генералом.

Скрепя сердце признаюсь самой себе, что мне страшно услышать слова королевы и страшно возвращаться в Соул под ее гневный взгляд. Та уверенность, что была у меня, когда я нарушала приказ Аластрионы, давно покинула меня. Сейчас я вижу сильные прорехи в своем плане: отправиться одной, без понятных намерений и идей и полагаться лишь на удачное стечение обстоятельств. Из задумчивости выводит шум, с которым Олан поправляет дрова в камине. Я глубоко выдыхаю, отгоняя мысли, перевожу разговор на обсуждение дела.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.