Красная Дева

Ариэль ушла на палубу проверить ванты, поэтому первым, кого встретил Теодор, подойдя к кораблю, был Альфонсо. Он сидел на одном из ящиков к нему спиной, и если бы не желание Тео удостовериться, что он пришёл к нужному кораблю, то не придал большому мужчине особого значения: на Соддене почти все были именно такими. Но зато равендорские корабли тут почти никогда не стояли. Если Теодор не ошибался, то фрегат полностью соответствовал своей хозяйке.

– Прошу прощения, – Хэнд откашлялся, немного сомневаясь, что моряки привыкли к таким обращениям. С другой стороны, если бы он начал разговор с «эй ты», то это могло подпортить впечатление. – Эм-м, я ищу Ариэль – девушку с красными волосами. Это случайно не её корабль?

– Её, – мужчина развернулся на ящике, внимательно всматриваясь в Теодора. – Тебе зачем?

– Она меня ждёт, – невозмутимо выпалил Теодор и очень обрадовался, когда на лице собеседника появилась улыбка.

– Прямо сейчас ты обеспечил меня деньгами, мой друг, – Альфонсо поднялся с места, и только тогда Теодор понял, насколько он большой. Ему приходилось поднимать голову, чтобы поговорить с моряком. Это одновременно пугало и восхищало. – Идём.

Прежде, чем взойти на борт, он обратился к работающим у причала матросам, весело и непринуждённо:

– Надеюсь, вы тут справитесь без меня и всё останется целым. Смотрите, не передо мной вам отчитываться.

Если бы Ариэль узнала, что Альфонсо и Пинту ставили деньги на приход Теодора, то сильно разозлилась. Но она слишком верила в порядочность Пинту, чтобы так о нём думать. Когда оба поднялись на корабль, Ариэль стояла спиной к гавани, увлечённая переговорами с плотником: после того, как корабль приобрёл собственный флаг, она хотела разместить на носу «Пропавшей принцессы» новую фигуру.

– Капитан! К вам гости! – несмотря на то, что Ариэль их не видела, Альфонсо махнул ей рукой, подтолкнув Теодора вперёд. Он остановился, как только перешагнул с трапа на борт, поэтому чужая помощь пришлась кстати. Ариэль отреагировала незамедлительно. Она дала отмашку плотнику, и, заведя руки за спину, важно шагнула к мужчинам. По сосредоточенному лицу сложно было прочитать что-то конкретное. Но Теодор понял точно: никому из встреченных им девушек не шла роль капитана так, как Ариэль.

– Теодор, – тепло поприветствовала она, но выражения лица при этом не изменила. Ариэль осмотрела его, подмечая каждую деталь, которую не разглядела вчера в таверне. Всё такие же яркие голубые глаза западали в душу, но Рохас постаралась сосредоточить внимание на одежде, телосложении и, главное, на поведении.

– Рад снова встретиться, – ответил Теодор, пока в голове звучала фраза: «рад, что ты не плод моего воображения». Он действительно задумывался над этим, когда не обнаружил в кармане ни гроша на утро. Если так пить, то могут почудиться вещи похуже. Но всё же красноволосая дева стояла прямо перед ним, и даже тот большой моряк видел её.

– Я тоже. – Она наконец-то улыбнулась: сдержанно, но искренне. Это позволило Теодору немного расслабиться. Он не пробыл на палубе и пятнадцати минут, но уже хотел остаться рядом с ней.

– Добро пожаловать на борт.

– И всё? – Теодор опешил, немного растерявшись.

Видимо вопрос показался Ариэль слишком резким: она вздёрнула бровь, скрестила руки на груди и приготовилась с интересом наблюдать за тем, как Теодор будет выпутываться. Её забавляла его растерянность и храбрость одновременно. На самом же деле всё было просто: Теодор всего-навсего не умел думать прежде, чем говорить. Обычно правильные мысли настигали его после. Поэтому он не придумал ничего лучше, чем немного уточнить вопрос.

– То есть… – Взгляд на стоящего рядом моряка ничем не помог. Теодор продолжил: – И никаких испытаний? Проверок?

– Зачем? Любой дурак завяжет узел на пришвартованном судне. Нужны реальные условия.

Никогда нельзя сказать точно, на что способен человек, пока он не столкнется с проблемой лицом к лицу. Именно этого правила придерживалась Ариэль даже относительно самой себя. Знала ли она, что способна приставить нож к чужому горлу, пока обстоятельства не вынудили её? Нет. А то, что у неё действительно получится управлять целым кораблем? Могла только надеяться. Поэтому теория никогда не сравнится с практикой. Дай любому ребенку кусок верёвки, и он завяжет какой-никакой узел. Поставь во время шторма на мокрую палубу любого силача, когда ветер и вода бьют в лицо, а из рук всё выскальзывает – и не будет никакой гарантии, что он свяжет нужные верёвки. Поэтому Ариэль старалась никогда не судить о человеке, пока он не покажет себя на настоящем «поле боя».

Рохас прекрасно видела удивление и растерянность на лице Теодора. Он ждал подвоха со всех сторон, но долгое молчание явно убедило его в серьёзности сказанного.

– Удивлён? – Ариэль хмыкнула, довольная произведённым эффектом. – Надеюсь, в скором времени и ты меня сможешь удивить.

– Не сомневайтесь, капитан.

Тяжело было не заметить разницы между ними, поэтому Теодор быстро привык к правильному общению с Ариэль. С виду всё казалось простым, но Тео так хотел задать ещё тысячу вопросов, касающихся не только корабля. К сожалению, пришлось проглотить их все и сосредоточится на том, что происходило сейчас. Когда-нибудь любопытство сыграет с ним злую шутку. А пока море не ожесточило его, Теодор собирался оставаться таким же добродушным и отзывчивым.

– Спустимся вниз. Покажу тебе спальное место и познакомлю с Карлосом, пока мы не отплыли.

– А Карлос, он…? – Теодор поспешил вслед за Ариэль по лестнице на нижнюю палубу. Он думал, что там нечего будет рассматривать, но взгляд бегал из угла в угол, как бы он не пытался сосредоточиться на капитане. Внимание Хэнда привлекали полусгоревшие лампады, свисающие с потолка канаты, бронзовая фурнитура – одним словом, любая мелочь.

– Наш кок, – Рохас обернулась на него, надеясь подловить. – Что? Ты же не думал, что я слепо тебе доверюсь?

– Нет, конечно, – Теодор пожал плечами, ответив весьма просто и искренне.

– Тебя что-то не устраивает?

– Нет, кончено, – повторил он всё так же искренне. – Я буду рад находиться на вашем корабле хоть в роли моллюска.

– Ты поосторожнее с высказываниями. Иначе это прозвище к тебе прицепится.

– Как моллюск ко дну, я понял.

Ариэль отвернулась, чтобы скрыть смешок. Её подкупала такая преданность. Даже если должность помощника кока – это не то, на что Теодор рассчитывал, он не подал вида. Ко всему прочему, лучше ему не знать, что испытания и проверки, которые он так ждал, начались ещё вчера в таверне.

Начались в таверне и теперь встречались Теодору на всём пути. Как и любому матросу на палубе «Пропавшей принцессы». Первые несколько дней плавания, спокойные и размеренные, позволили новому помощнику кока привыкнуть к постоянному покачиванию досок под ногами. На третий день его перестало мотать в разные стороны, и он наконец смог вдоволь насладиться морской жизнью в те моменты, когда выходил из душного камбуза. Все те разы, когда Ариэль справлялась о его самочувствии и настроении, Теодор говорил, что всем доволен. Когда как в действительности ожидания немного не вязались с реальностью.

Он понимал, что незначительные навыки вряд ли помогут на палубе, но и его кулинарные способности далеки от идеала. Всё, что делал Тео, помимо чистки рыбы, – пытался всячески вобрать в себя как можно больше знаний. И каждый раз, когда он донимал вопросами Альфонсо или Пинту, ему казалось, что он ловит на себе одобряющий взгляд Ариэль.

Так и было. Ариэль следила за Теодором когда была возможность. И не потому, что не доверяла. Наоборот, она цеплялась за то, что позволит ей ещё больше проникнуться этим юношей. Поэтому услышав громкие голоса в камбузе, она незамедлительно изменила свой маршрут и вошла в корабельную кухню с резким вопросом:

– Что здесь происходит?

Застигнутые врасплох Теодор и матрос, который не должен был здесь находиться, вмиг прекратили спор и уставились на капитана.

– Этот моллюск испортил наш сегодняшний ужин! – возмутился моряк, ткнув пальцем в Тео, держащего оборону на кухне.

Вместо того чтобы идти на поводу у конфликта, Ариэль обратилась к Теодору, чем немного разозлила матроса, который только из уважения к капитану не стал возмущаться.

– Где Карлос?

– Ему стало плохо, – отчеканил Теодор, косясь на стоящего рядом моряка, будто ждал удара исподтишка. – Он пошёл отдохнуть и оставил меня следить за кухней.

– Никто не будет есть это! – всплеснул руками матрос, не сдержавшись. – Какого дьявола он вообще делает на кухне? Ему место…

– Хватит.

Одного движения руки Ариэль и холодного взгляда оказалось достаточно, чтобы заставить моряка замолчать, скривив губы. Так бы он и стоял дальше, если бы не следующая отрезвляющая фраза Рохас:

– Иначе мне захочется спросить, что ты делаешь в камбузе, если должен работать на палубе. – Ариэль усмирила матроса одним только взглядом, а когда двинулась к кухонному столу, он отступил, пропуская капитана. Молча она взяла со стола ложку, зачерпнув супа из кастрюли, сняла пробу. Теодор пытливо взглянул на неё, но всё, что сделала Ариэль – молча кивнула и поспешно убрала ложку в сторону, тщательно пережевывая.

– Очень вкусно, – вынесла вердикт Рохас, и Теодор выдохнул. – Похоже дело не в супе, а в тебе, Билли. Отправляйся на палубу и немедленно займись делом.

Билли открыл рот, собираясь возразить, но так ничего не сказал. Он снова скривил губы. Ариэль прекрасно уловила его настроение, но только провела взглядом. Как только Билли вышел, Теодор впопыхах начал наводить порядок на столе. На самом деле он просто хотел занять чем-то руки, оставшись наедине с капитаном.

– Спасибо, по правде говоря я…

– Немедленно дай мне воды.

Теодор на секунду замер, вылупив на Ариэль голубые глаза, но тут же спохватился в поисках стакана с водой. Вместо него он поднёс капитану флягу.

– Что это такое? – оторвавшись от спасительного глотка воды, Ариэль стрельнула в Теодора возмущённым взглядом. Долго терпеть этот кулинарный шедевр у неё не было возможности. Сохранить лицо перед Билли было первостепенной и самой сложной задачей за сегодня. В одной ложке этого супа куда больше соли, чем во всём Спокойном море, где они сейчас проплывали. А может за этим солёным привкусом скрывалось невесть что ещё.

– Рыбная похлёбка, – растерянно ответил Теодор, хотя теперь уж сомневался, что это она.

– Если это рыбная похлёбка, то я принцесса Равендора.

– Невкусно?

– Конечно нет!

– Но вы сказали… – До него только сейчас дошло, что Ариэль спасла его репутацию, поэтому он виновато выдохнул. – Ох, я понял.

– Именно, – Ариэль покачала головой, но на самом деле не разочаровалась. Она убрала волосы за спину, закатала рукава и скомандовала. – Неси сюда чистую кастрюлю.

– Кастрюлю?

– Делай, как я сказала, – неси кастрюлю, – поторопила она Теодора, и, пока тот гремел посудой, убрала старую на пол. Там же стояло ведро с остатками сегодняшней рыбы. В другой таре, наполовину наполненной водой, отмокали столовые приборы. Рядом притулился мешок со свежими овощами, которые недавно закупили для разнообразия. Если кормить своих матросов хлебными сухарями и пресной кашей – долго они на корабле не пробудут.

Заметив замешательство на лице Теодора, стоящего с кастрюлей в руках, Ариэль освободила ему часть стола, приглашая занять место рядом.

– Не стой столбом. Бери нож и чисти рыбу.

Теодору оставалось только подчиниться, как бы стыдно ему ни было за происходящее. Какое-то время они готовили молча. Ариэль сосредоточилась на овощах, Теодор – иногда поглядывал на неё. Он надеялся разгадать причину, по которой Рохас взялась ему помогать прежде, чем та заговорит. А в итоге Ариэль поймала его на подсматривании. Тео вздрогнул, делая вид, что ну уж очень занят рыбьими внутренностями.

– Готовить ты не умеешь, – больше утвердительно, чем вопросительно произнесла Ариэль. Он молча кивнул. А что ему оставалось?

– И вам не стоило меня выгораживать.

– Думаешь?

Пожав плечами, Теодор отвлекся от рыбы. Всё же он не чувствовал того унижения и недовольства, которое должен был. Его больше поражало терпение, с которым Ариэль относилась к нему. Находясь на борту «Пропавшей принцессы» меньше недели, Тео уже всем обязан ей. Он даже не догадывался, что Ариэль думала точно так же. Она-то и сама об этом не догадывалась. Рохас просто исполняла свой капитанский долг, на самом деле желая так отплатить Бенджамину за всё, что он сделал.

– Капитан должен стоять на палубе и управлять кораблём, а не готовить на всех обед.

– А что же должен делать ты, Теодор?

Он не успел ответить, что хотел бы работать со всеми, рисковать жизнью и смотреть в лицо приключениям. Их прервал топот, доносящийся с верхней палубы. Ариэль сначала убрала нож в сторону и жестом попросила Тео сделать то же самое. Даже так слова почти невозможно было расслышать, поэтому Рохас собиралась подняться наверх. В море суета не происходила просто так. И она очень надеялась, что этот шум – предвестник чего-то хорошего. Вытерев руки об первую попавшуюся тряпку, Ариэль поправила волосы и шляпу, спешно направляясь к двери. Прежде, чем открыть её, девушка обернулась.

– Почему ещё стоишь? Идём посмотрим, что к чему.

Теодор подавил каждый из вопросов, возникших у него в голове, ровно, как и довольную улыбку. Он бросил рыбу на столе и проследовал за своим капитаном.

Глава 8 «Мстить – значит признаться, что тебе больно»

Морские рыцари – боевая единица Равендора, патрулирующая границы Спокойного моря. Престижная профессия, обучение которой проводят на Соддене. Они плавают исключительно под голубыми парусами.

Когда Ариэль поднималась на палубу, она была уверена, что Теодор следует за ней. Не обернувшись, чтобы в этом удостовериться, Рохас быстрым шагом вышла на свет. Всё оказалось спокойней, чем ощущалось внизу. Альфонсо с Пинту, не изменяя себе, взяли ситуацию под контроль в отсутствии капитана. Помощь от двух товарищей никогда не казалась Ариэль навязчивой. Возможно потому, что отчасти это входило в их обязанности. В отсутствие старпома они вдвоём следили за палубой с большой охотой. Даже сейчас, когда Ариэль пропадала на камбузе. Альфонсо с Пинту прекрасно умели держать себя в руках, не переходя границу, что так важна на корабле для дисциплины. Неизвестно, хватит ли Ариэль награбленных денег, чтобы расплатиться, ведь их поддержка и дружба – бесценна.

Иногда она стыдила себя за то, что так сильно полагалась на других, но иначе в морском промысле никак. Даже самый умелый капитан не удержит корабль на плаву в одиночку. Если остальные готовы на жертвы ради неё, это не говорит о слабости. Это говорит о доверии и сплочённости. Тяжёлые дни на новом корабле Ариэль пережила только благодаря своей команде.

Она чувствовала, будто её тело обвили цепкие корни деревьев с Проклятого острова и постепенно душили, сковывая движения, нагло вбирая в себя всю силу. Но каждый член её команды вооружился топором, наносил сокрушительный удар, раз за разом освобождая капитана из ловушки. Альфонсо с Пинту перерубили самый толстый и гнилой корень, обвившийся вокруг шеи и тянущийся к сердцу.

Это был первый вечер в незнакомой каюте. Он не сулил ничего, кроме тяжёлых мрачных мыслей. В тот миг на новом корабле Ариэль чувствовала себя намного хуже, чем на борту старенькой каравеллы. Туман сгущался вокруг неё, обрастая новыми подробностями и воспоминаниями, но стоило двери каюты открыться – он тут же рассеялся.

До этого перебирая хлам на столе, Ариэль подняла взгляд на вошедшего Альфонсо. Ему приходилось немного наклонять голову, чтобы спокойно зайти в каюту, не выронив при этом стопку бумаг из рук.

– Капитан. Тут все журналы и прочие записи, которые были на столе. – Следом за Альфонсо вошёл Пинту. В отличие от своего товарища, боцман, помимо сшитых документов, прихватил какую-то литературу в ярких обложках. Ариэль не стала спорить. Всё, что делал Пинту, делалось во благо команды. В тревожной голове нашлось место мысли: «Может он взял их, чтобы учить грамоте?».

Ранее школы на континентах были непопулярны. Богатые предпочитали обучать своих детей дома, а остальные лишь при стечении обстоятельств могли получить образование. В момент, когда ситуация с пиратством пошла на спад, правительство сосредоточилось на внутреннем устройстве континентов и первым делом отстроило школы. Они были небольшими, чаще всего платными, при этом располагая только начальным уровнем знаний. Несмотря на мнимую доступность, часть простого народа всё равно оставалась неграмотной. Некоторые моряки стыдились этого и с удовольствием присоединялись к занятиям, которые организовывал Пинту.

Ариэль забрала стопку журналов из рук Альфонсо, оставила их на краю стола и, когда повернулась за следующей, спросила не глядя:

– Как команда? – голос звучал безучастно. Рохас обратила внимание на руки Альфонсо, уже отмытые от крови, когда тот развёл ими в стороны.

Моряки не умели скорбеть долго, поэтому Ариэль даже не ожидала услышать рассказ о том, как они льют слёзы и в горе намывают ими же палубу.

– Они в порядке, – неожиданно ответил Пинту. – Немного обескуражены, но довольны новым кораблём.

Она кивнула, занятая стопками книг.

– Передайте, что я разрешаю им взять всё, что понравится из этой каюты. – Ариэль, нарочно не смотря на товарищей, махнула рукой в сторону многочисленных статуэток и других трофеев, расположенных на полках. Там, кажется, было абсолютно всё: от абсурдных рыбных костей на подставках до позолоченных фигурок. Капитана, который жил здесь раньше, явно больше заботила своя коллекция странностей, чем морские обязанности. Иначе откуда тут всему этому взяться?

Прошло немного времени. Ариэль не видела, но двое товарищей скорее всего рассматривали полки и их содержимое. Первым голос подал Альфонсо:

– Чур мне тот орехокол похожий на дикаря с островов.

Пинту бросил на него недоумённый взгляд, в котором читалось удивление, что квартирмейстер вообще заинтересовался содержимым полки. Однако он озвучил только один вопрос в поучительной манере:

– Зачем он тебе?

– Буду тебя доставать по ночам. – Альфонсо бросил хитрый, переполненный детским озорством взгляд на Пинту. Он хотел разрядить обстановку, но Ариэль осталась равнодушна. Её жутко раздражало, что она не нашла в себе силы пошутить в ответ. И что та улыбка, которую она нарисовала себе в голове, оказалась ужасно блеклой. А ведь перебрасываться с Альфонсо ехидными фразочками едва ли не самое любимое её занятие. После капитанства, конечно же.

Вместо того чтобы поддержать разговор, Ариэль вернулась к столу. Теперь для неё нашлось ещё больше дел. Если скоро цифры полезут из ушей – виновата в этом будет только она сама.

Ариэль удостоила товарищей уставшим, но многозначительным взглядом, в котором Альфонсо надеялся разглядеть проблески хотя бы недовольства.

Совесть всё же прогрызла барьер наружу, и Рохас собиралась уже рассказать то, чем на самом деле делиться ещё не хотелось. Ариэль просто видела как оба стремились помочь, и не могла оставить их без ответа.

Будто чувствуя её внутренние терзания, Пинту спешно сказал:

– Мы тебя оставим.

Ариэль удивилась, но виду не подала. Только кивнула, стараясь сохранить невозмутимое лицо.

– Да, мне нужно сосредоточиться, – в подтверждении она положила руку на стопку судовых журналов.

– На бумагах, – заметил Пинту, многозначительно указав подбородком на предстоящую работу.

– Что? – Ариэль не поняла уточнения боцмана и вопрос сам сорвался с губ.

– Ничего, не будем тебе мешать.

Переглянувшись, все трое посчитали, что объятия будут лишней фамильярностью. Моряки попятились и тихо прикрыли за собой дверь, оставив Ариэль одну.

В тот вечер туман в голове стал понемногу рассеиваться, но вместо этого прямо сейчас сгущался вокруг «Пропавшей принцессы». Не такой сильный, но достаточный, чтобы уменьшить дальность обзора. Даже самый глазастый смотрящий мог потерять в молочной дымке чужой корабль или остров.

Ариэль осмотрелась по сторонам и даже с ноткой досады в голосе подвела итог произошедшего:

– Туман. Из-за него переполох?

– Из-за того, что внутри него. – Загадочно ответил Альфонсо, кивнув в сторону тумана, застилавшего горизонт.

– Объясни, – потребовала Ариэль.

– Парни сказали, что видели мелькнувший вдалеке корабль.

– С голубыми парусами, – Пинту вежливо подключился к разговору, перестав переговариваться с несколькими матросами в стороне. Они все постепенно собирались у грот-мачты, рассматривая некстати образовавшуюся дымку.

– С голубыми? – Ариэль приправила удивлённый вопрос ноткой сарказма. Она бы ещё поняла, будь паруса белыми. Тогда их действительно сложно рассмотреть среди молочной мглы. Голубые паруса же – настоящее клеймо несмотря на то, что и море, и небо растекались вокруг такими же оттенками. Но гладкий, блестящий на солнце атлас, танцующий на ветру, будто принцесса на балу, невозможно потерять в тумане.

Ни один континент так не отличился, как Равендор. Он буквально присвоил себе голубой цвет: герб, крыши, плащи рыцарей и паруса их кораблей. Иногда доходило до того, что особо патриотичные жители считали неуважением ношение голубого цвета Содденом или Солярисом.

– Это же рыцари, да? – влез в разговор Теодор, сгорая от нетерпения. Он всё пытался всмотреться в горизонт. Рациональная часть ума предупреждала, что встреча с рыцарями им не так уж и нужна. А та половина, что отвечала за приключение и азарт, уже во всю кричала о подвигах. Теодору жутко хотелось хотя бы посмотреть на прославленных рыцарей вблизи, если уж не стал одним из них.

– Это пока ещё никто, – осадила его Ариэль. Она сняла с пояса подзорную трубу, но не спешила её использовать. – Даже в таком мелком тумане что угодно можно принять за корабль. Даже если это что угодно – ничто. Так работает воображение.

Они продолжали неспешно качаться на воде, пока волны лизали бока корабля и подталкивали его вперёд. В тумане даже птицы перестали кричать. Всё сосредоточилось на звуках «Пропавшей принцессы». Особо упёртые матросы продолжали стоять на месте, во все глаза посматривая на горизонт. Только строгие слова Ариэль заставили их вернуться к работе. Сама же она продолжала наблюдать. Если там действительно есть корабль – придётся действовать по обстоятельствам. Это трепетное ожидание напомнило Ариэль об одной из излюбленных игр в детстве. Она придумала её сама и постоянно таскала к гавани своего друга, ведь в одиночку играть неинтересно. Смысл заключался в угадывание цвета паруса корабля, который следующим войдёт в порт. Игра оказывалась довольно долгой, ведь корабли не заплывают в порт каждую минуту, но от этого не менее интересной. Обычно по вечерам, намного реже ранним утром, они садились и по очереди высказывали предположения. Каждый раз приз мог быть абсолютно разным. Чаще всего играли на желание, или если идей совсем не было, на кон ставился следующий день: у победителя он должен был быть удачным.

Её друг, Генри, которого Ариэль каждый раз уговаривала поиграть, стоило ему переступить порог дома, был мальчишкой приземлённым и вечно ворчал в процессе игры, постоянно повторяя: «Это дурацкая игра!». Своей практичностью он очень нравился её отцу. Но Генри всё равно раз за разом загадывал цвет, не в силах устоять перед обаянием. Дочка маминой знакомой вообще не хотела слушать ни про море, ни про корабли.

Ариэль вовремя опомнилась, чуть не произнеся среди команды: «Думаю, следующий парус будет…», стоя среди команды. Тёплые воспоминания, греющие сердце, прервались голубым парусом, медленно появившимся на горизонте. Матросы тут же зашушукались, а Ариэль только сильнее сжала подзорную трубу. Диалог Альфонсо, Пинту и Теодора едва достигал её ушей. Рохас полностью сосредоточилась на рассматривании корабля. Увы, туман всё ещё не позволял увидеть то, что находилось на палубе. Кое-где с молочной дымки выскакивали матросы, но тут же прятались обратно, как дельфины, ныряющие носом в воду. То, что Ариэль подошла к борту, оперевшись на него одной рукой – не дало ничего, кроме уже имеющейся информации: корабль рыцарей вероятно плыл по направлению к ним, но не настолько быстро, чтобы замыслить таран. Ариэль могла ошибаться, но, кажется, они подняли даже не все паруса. Только это и голубой цвет ткани спасали капитана от неприятного чувства дежавю.

Неожиданно подошедший Сильвер подлил масла в огонь:

– Нам стоит выстрелить в них сейчас же – и дело с концом. Иначе будет, как в прошлый раз, – он прошептал ей это практически над ухом, вальяжно заведя руки за спину.