Красная Дева

При этом Ариэль смотрела не на Бартона, а куда-то мимо. Её уже раздражала необъяснимая сломленность, и Бенджамин это прекрасно видел. Он похлопал по койке рядом с собой, предлагая присесть. Она с неохотой оторвалась от стола и, переступив сундук, села рядом.

– Если бы тебя ничто не тревожило, ты бы так не смотрела? – задал Бенджамин уточняющий вопрос.

– Вы пытаетесь залезть мне в душу? – Ариэль сощурилась, защищаясь.

– Что ты, это простое человеческое любопытство, – елейно ответил он, отводя взгляд в сторону, будто собирался слушать откровения только вполуха.

Изначально Ариэль не собиралась говорить о личном. Не настолько она прониклась Бенджамином, чтобы раскрывать все свои переживания. О них не знали даже Альфонсо с Пинту, что уж говорить о человеке, которого Ариэль видела только второй день. Но бывший капитан обладал какой-то удивительной способностью располагать к себе, находить правильные слова. Его искренние и добрые серые глаза цепляли само нутро, а спокойный голос пробирался прямо в душу.

– Я подвела его, потому что сбежала. Он возлагал на меня большие надежды, а я предпочла нашему благополучию собственную мечту, – как на духу выдала Ариэль, сверля какую-то безделушку в сундуке взглядом.

Она могла бы продолжить, но боялась потерять всякое желание двигаться дальше, если облачит все мысли вслух. Родители всё ещё были её якорем, тянущим и душащим, как бы она ни оттягивала цепь.

– И разве это плохо? – простодушно спросил Бенджамин. Он рассматривал свой деревянный протез и не заметил резкого взгляда Ариэль, но, наверняка, почувствовал.

– Вы не знаете моего отца. Он всегда меня поддерживал, но море для него никогда не было чем-то практичным.

– Зато я знаю, что значит быть отцом. – Мягким движением руки Бенджамин коснулся её плеча. – Ты – его кровь, его душа. Он мог не понять тебя сразу, но поймёт позже и поддержит.

– Я не собираюсь возвращаться. Одно дело думать, другое – знать, что он разочарован.

– Если бы я был твоим отцом…

– Но вы не он, – прервала Ариэль, дёрнув плечом. Бенджамин сразу понял намёк и убрал руку.

– Послушай меня, – терпеливо попросил Бен, сцепив руки в замок. – Ты никогда ни в чём не можешь быть уверена наверняка. По-твоему, он зол и разочарован? Но на самом деле он жалеет, что не отпустил тебя добровольно. Что позволил сбежать и думать о разочаровании, которого никогда к тебе не испытывал.

– Ваша речь какая-то не очень воодушевляющая. – Ариэль попыталась скрыть печаль за едким замечанием, но и его Бенджамин перефразировал в важный урок.

– Правда не может быть воодушевляющей.

Почувствовав укол вины за своё поведение, Ариэль смирилась с происходящим и окончательно распахнула перед Бенджамином дверь в свою душу.

– Мне легче думать, что он зол на меня. Не скорбит, не пытается меня найти, не позволяет матери сойти от этого с ума.

– И разве тебе ни разу не хотелось вернуться, чтобы доказать себе обратное?

– Постоянно, – призналась Ариэль, проталкивая слова через ком в горле. – Но что тогда будет? Нам легче друг без друга. Если я когда-нибудь погибну в море, то это не станет причиной их страданий. Пусть они думают, что я живу где-нибудь или уплыла в поисках новых континентов.

– Незнание их тоже печалит. – Бывший капитан грустно улыбнулся. Ему тяжело было наблюдать за чужими переживаниями и не предпринять попытки помочь.

– Но не так сильно, – она опустила взгляд, – это меньшее зло.

– Так не бывает. Зло или есть, или его нет.

Ариэль не смогла ничего ответить. У неё не нашлось аргументов ни за, ни против. И лучшим вариантом было перевести тему.

– Вы сказали, что знаете, каково быть отцом. У вас есть дочь?

– Где-то есть. – При этом Бенджамин не выглядел печально, хотя в его голосе несложно было уловить тоскливые нотки. Он просто человек, переживший многое и смирившийся с прошлым.

Ариэль только испытующе посмотрела на него.

– Когда она родилась, мне пришлось надолго выйти в море, – поспешил объяснить Бартон. – А по возвращении оказалось, что моя жёнушка забрала ребёнка и сбежала.

– Просто сбежала?

– Да, – он тяжело вздохнул, – забрала вещи и ушла. Ни намёка куда, зачем. Хочется верить, что они живут где-нибудь в достатке.

– Это несправедливо, – недовольно подвела итог Ариэль.

Бенджамин только хмыкнул, глядя на неё так, будто уличил Рохас в мелком вранье, а потом уточнил:

– Ты так считаешь?

Едва не захлебнувшись от возмущения из-за того, что Бенджамин только что её подловил, Ариэль поднялась с койки и двинулась прямиком к столу, чтобы заполнить тишину шуршанием бумаг.

Ей сложно было вынести из диалога какой-то итог или найти решение, но поговорить с кем-то о проблеме – значит уже начать её разгребать. Бенджамин, имея достаточный опыт за спиной и довольно схожую историю, помог Ариэль взглянуть на всё немного под другим углом. Он же, не вытерпев молчания, прервал его.

– Знаешь, где и как бы она ни жила, надеюсь, она очень похожа на тебя.

Ариэль замерла, не перевернув до конца страницу судового журнала. Она не считала себя примером для подражания, хоть и была капитаном. Образ отважной путешественницы не во всём сходился с реальностью.

– Единственное, чего бы я не одобрил как отец – волосы, – весело продолжил Бенджамин. – Слишком вызывающе.

– Я этого и добивалась. – Она всё ещё стояла спиной, но уже улыбалась.

– Где-то я читал что-то… Ох, как же там было, – Бен зашуршал чем-то, пытаясь освежить память. – Сейчас. Точно! «Красные волосы – это корона, которую я никогда не сниму».

***

Месяц штиля радовал лёгким ветерком. Тихая, едва заметная качка, позволяла экипажу «Пропавшей принцессы» твёрдо стоять на ногах.

Ясное дневное солнце заливало корабль своим теплом, играя бликами на натянутых канатах и сверкающих парусах. Волны мягко перекатывались у бортов, гармонично вплетая свой шум в размеренную суету экипажа. Одни проворно чинили ослабленные узлы на такелаже: их высохшие из-за морской воды пальцы работали быстро и точно, словно у искусных музыкантов. Другие подтягивали бочки с пресной водой, проверяли запасы провизии, сопровождая свои действия негромкими переговорами.

Большинство находящихся на палубе готовились поднять новый парус. Недавняя мысль о пиратском флаге потянула Ариэль на содденский рынок тканей. И хоть меха там было куда больше, она всё же потратила деньги на огромный лоскут парусины. У каравеллы они пребывали в потёртом состоянии, но сменить сразу все не представлялось возможным финансово. Начинать надо с малого.

Матросы тянули канаты, изо всех сил пытаясь расправить парус, который упорно сопротивлялся порывам. Ветер наполнял его, принося с собой лёгкий морской аромат, смешанный с запахом древесины, соли и пота. Ариэль взяла один из канатов, встав рядом с матросом, чьи руки уже слегка дрожали от усталости. Командовать, работая со всеми, было намного легче.

Парус величаво взмыл вверх, сдавшись под напором экипажа. Его белоснежная ткань отражала солнечный свет, слепя глаза.

Плечом Ариэль попыталась убрать прядь волос, выпавшую из небрежного пучка, но лишь сбила себя.

– Капитан! Капитан! Капитан!

Рохас затянула концы, хорошенько проверив узел на прочность и, наконец убрав надоедливую прядь уставшими пальцами, обернулась на детский голос.

– Что случилось, Джорджи?

– Я… – Юнга прекратил скакать, шмыгнул носом и почесал затылок. – Э-э-э… Насколько вы заняты?

Проверив узел ещё раз, капитан поинтересовалась:

– Что случилось?

– Научите меня правильно вязать морской узел.

– А ты не умеешь? – на смену удивлению пришла озадаченность. Джорджи не мог не уметь вязать морские узлы. Возможно, он что-то напутал, раз считал, что они у него неправильные. Поэтому Рохас отнеслась к просьбе терпеливо. Рядом она как раз нашла два каната и, присев напротив Джорджи, вручила их ему. – Ладно, покажи мне.

Юнга с ловкостью и без единой заминки связал добротный узел. Ариэль не нашла никаких изъянов.

– И с чего ты взял, что они у тебя неправильные?

– Мне Билли так сказал.

Ариэль сжала переносицу пальцами. Она могла только гадать, зачем взрослому мужчине вводить в замешательство мальчика. Самоутвердиться за его счёт?

– И ты даже не поставил его слова под сомнение. Так не делается.

С минуту Джорджи рассматривал свой узел. Неугомонные руки пару раз дёрнули за разные концы. Шевеля носом в раздумьях, он вдруг выпалил:

– Я просто очень хочу татуировку!

– Какую ещё татуировку? – Ариэль только успела подняться с места, как снова удивлённо посмотрела на Джорджи.

– Билли сказал, чтобы получить первую татуировку на корабле, нужно пройти несколько испытаний. И вязание морского узла – одно из них.

– Джорджи, это глупости, – возмущённо фыркнула Ариэль. – Никаких испытаний нет.

– Нет?!

– Нет.

– Значит, я могу просто получить татуировку?! – просиял юнга.

– И здесь ответ тоже «нет». Ты ещё слишком мал для татуировок.

– Но капита-а-ан!

– Послушай меня, Джорджи, человека, у которого есть тату, – пока юнга жалобно растягивал слова, к диалогу неожиданно присоединился Бенджамин. Из-за окружавшего их шума Ариэль не услышала стук деревянной ноги о палубу. – Хочешь знать, как их делают?

Джорджи активно закивал. Бен улыбнулся, словно хитрый кот.

– Ну и отлично. Чернила вгоняют тебе под кожу тонкой длинной иглой. Сначала её прогревают, а потом наносят множество маленьких уколов.

Ариэль успела только бросить на Бенджамина странный взгляд, прежде чем увидеть, как сияющая радость и решимость исчезают с лица юнги.

– Множество?.. – неуверенно уточнил он.

– О да, я бы сказал, тысячи! – всплеснул руками бывший капитан. – А представь, если рисунок плохо заживёт? Придётся рубить ногу или руку, но это только если татуировке повезёт оказаться там. Ну что, всё ещё хочешь тату?

– Да… Но лучше я сначала вырасту. – Джорджи шмыгнул носом. – Пойду вязать узлы.

Только когда одновременно воодушевлённый и поникший юнга растворился в толпе, Ариэль посмотрела на довольного Бенджамина. Признаться честно, она и не знала, что у него есть татуировка.

– Не кажется, что это было слишком жестоко?

Мужчина хмыкнул:

– Правда жестока в большинстве своём.

– Так можно и весь экипаж распугать.

– Ну уж нет, – находясь в хорошем расположении духа, греясь под лучами тёплого солнца, по которому он явно соскучился, Бенджамин с удовольствием поддержал неявный спор. – Этих ребят не так просто отсюда прогнать.

– Пока дела не станут хуже, – парировала Ариэль. Она аккуратно распустила волосы, пригладив алые пряди должным образом.

– Думаешь, все они здесь из-за денег?

– В большинстве своём. – Солёный ветер запутался в блестящих на солнце волосах. Ариэль сразу приобрела величественный вид, хотя после поднятия паруса она чувствовала усталость. Хмурый взгляд стрельнул в сторону Бенджамина лукавой искоркой. – Но у вас, конечно же, есть другой ответ.

– Конечно! – воодушевлённо хохотнул Бенджамин. Он поманил Ариэль за собой, и они, нерасторопно шагая, двинулись к борту. Рохас не могла отделаться от мысли, что идёт по кораблю вместе с отцом.

– Многие здесь из-за денег, да. Это их работа. Они живут в своём маленьком мирке, думают, как бы прокормить себя и свою семью. Но некоторым ты ведь что-то пообещала?

Немного задумавшись, Ариэль вспомнила свою речь. То, о чём она думала в тот момент и что пыталась донести до других. Вырвавшись из домашней удобной клетки, где её всегда подстерегала иллюзия свободы, она наконец поняла, что сильно ошибалась. Дома было замечательно: уютно, рядом с близкими людьми. Но Ариэль хотелось проявить себя иначе, сделать для мира что-то большее, чем перенять дело отца. Она хотела получить то, чего, оказывается, никогда не было ни у неё, ни у пиратов.

– Свободу, – на выдохе ответила Ариэль. Стоило им в тишине подойти к борту, Рохас положила ладонь на тёплую древесину корабля. – Но разве что-то настолько далёкое может держать их на «Принцессе»?

Бенджамин облокотился о борт, воспользовавшись моментом, чтобы ослабить давление на ногу в протезе. Из-за неустойчивого положения на корабле приходилось перенапрягать нижнюю конечность.

– Ну как это, далёкое? – довольно хмыкнул он. – Как по мне, ты – абсолютное воплощение свободы.

Принимать комплименты нужно правильно, и Ариэль этого не умела. Когда не считаешь себя идеальным примером для подражания, трудно согласиться с тем, что другие могли найти в тебе ту самую «свободу». Поджав губы и отмахнувшись, Ариэль всё-таки ждала, что Бенджамин скажет что-то ещё.

Он постучал ладонью о борт, привлекая внимание:

– Я плох в истории, но вспомни, кем был Соколиный Глаз? Этот человек сбежал из дома, на простой рыбацкой лодке умудрился украсть корабль, вышел живым из озера Костей и создал целое пиратское пристанище под боком у короля. Люди, целая деревня пошла за ним, хотя Беккет никого не призывал на свою сторону. Они просто видели в нём свободу. История циклична.

– Уроборос, – добавила Ариэль, кивнув.

– Он лежит в основе всего.

Капитан снова увела взгляд на горизонт. Позади неё ещё слышалась кропотливая работа экипажа. Шумел новый белоснежный парус, вбирая в себя ветер и солёные брызги.

– Не веришь мне – спроси у Альфонсо или Пинту. Они первые тебя поддержали.

– Я спрашивала. – Ариэль убрала прядь волос за ухо. Её взгляд всё ещё наблюдал за пенистыми оборками, которые оставлял корабль, разрезая воду. – Альфонсо сказал, что ему стало интересно, и на самом деле он скучает по морю. На Солярисе и луже негде задержаться, это неудивительно. Пинту поддержал друга. Ещё он надеется, что сможет сделать жизнь своей семьи по-настоящему благополучной.

– Они не раз говорили мне, что ты их заинтересовала, – добавил Бенджамин настолько аккуратно, что его замечание будто бы втекло в речь Ариэль.

Нахваливать себя снова Рохас не хотела, поэтому вооружилась следующим вопросом:

– А вы, Бенджамин, что скажете?

Старый моряк раскусил Ариэль, но не стал отказываться от ответа. Он человек простой. Скрывать прошлое и замыслы ему ни к чему.

– Меня несправедливо вышвырнули с моего же корабля и в дальнейшем не брали ни на одну палубу. А я люблю плавать. К тому же, подумал, что так смогу искупить вину перед дочерью.

Странный импульсивный язык пламени лизнул напускное спокойствие Ариэль и заставил резко посмотреть на Бенджамина. Тот с прежним безмятежным выражением лица наблюдал за ней. Что-то подсказывало Рохас, что поиск друг в друге потерянных отца и дочери не доведёт до добра.

Бенджамин будто бы прочитал множество сомнений и благодарностей в мыслях Ариэль. Дальше мучить капитана болтовнёй он не хотел, поэтому улыбнулся, подводя черту в их разговоре:

– Ты открыла перед другими бескрайнее море возможностей. Хотя бы поэтому они идут за тобой.

Глава 6 «Пить будем, гулять будем, а как смерть придёт – помирать будем»

Один корабль – одна команда, работающая, как единое целое.

Минуло почти четыре сезона, то есть, около цикла, с момента, когда «Пропавшая принцесса» выплыла из гавани под предводительством Красного капитана. Чуть меньше на корабле служили её верные товарищи – Альфонсо и Пинту, – помогая и поддерживая. Почти столько же на нижней палубе обитала в окружении стойких ароматов трав, юная, но очень способная целительница. Бенджамин, старый капитан, которому Ариэль открыла свои секреты, стал голосом её разума.

Каждый из команды дополнял друг друга, присматривал за своими товарищами. Лишь изредка находились разногласия, которые ещё реже приходилось решать наказаниями. Ариэль не могла назвать себя идеальным капитаном. Она многое не умела и многому училась в процессе. Всё же то, о чём писали в книгах, сильно отличалось от действительности. Там у капитана не пухла голова от количества терминов и приказов, там матросы не страдали морским проклятьем. На страницах книг корабли чуть ли не летели по волнам, когда в жизни приходилось сражаться со стихией собственными силами. Но всё равно чувство свободы, которым пропитался воздух, вместе с запахом морской соли ощущались на коже, путались в волосах и воспринимались крыльями за спиной.

Иногда солнечные лучи заставали Ариэль уже сидящую за своим столом, иногда стоящую на носу корабля, но каждый раз её приветливо встречали на палубе. Для неё было важно научить команду совсем иному пиратству. Оно не могло существовать без грабежа, но капитан была категорически против бессмысленных убийств и уничтоженных в щепки кораблей. Многие люди, вставшие с ней плечом к плечу, никогда не связывались с береговым братством, поэтому приучить их к совершенно новому порядку было несложно.

Пройдясь по верхней палубе и проверив ванты, хотя Ариэль была уверена в их крепеже, она спустилась вниз. Слабый неприятный запах стоячей воды на дне корабля перебивался обилием ненавязчивых благовоний. Скрученные травы и специальные палочки были прикреплены к каждой застеклённой лампадке, отлично справляясь со зловонием морской жизни, впитавшимся в древесину «Пропавшей принцессы». Смирившись со многими неудобствами, Рохас не хотела, спускаясь на нижнюю палубу, задыхаться от гнилостного запаха, поэтому поддержание порядка было одним из главных пунктов в перечне обязанностей матросов. Принятые меры не позволяли превратить корабль в обитель лоска, однако команде всё же удавалось удерживать чистоту на приемлемом уровне.

Приятный запах трав разбавил аромат каши, доносящийся из камбуза, – это Карлос варил завтрак на всю команду. Может, подобным простым блюдам далеко до его кулинарных изысков, но это лучше, чем жевать вяленое мясо и крекеры, заедая всё апельсинами.

Стуча каблуками сапог по деревянной палубе, она открыла дверь в скромную каюту, в которой мебели было больше, чем должно быть: табуреты, столы, хозяйская койка и самодельное подобие кровати рядом, какие-то ящики, сундуки, стоящие в понятной только хозяину последовательности. Множество баночек из совершенно разных материалов располагались настолько близко друг к другу, что, казалось, даже самая сильная качка не сдвинет их с места. Внутри пахло свежестью из открытого иллюминатора и мазями, вперемешку с сушеными травами, а вокруг царила атмосфера, которую нельзя было назвать беспорядком – только организованным рабочим хаосом.

– Доброе утро.

В каюте, как всегда, находилась Гвинерва. Она собрала множество своих мелких косичек в неряшливое подобие гульки и, сидя на полу, занималась работой. Бенджамин расположился на койке в качестве пациента. Когда он вернулся на корабль, старая травма дала о себе знать. Из-за качки нагрузка на больную ногу оказалась слишком сильной, и деревянный протез натирал, принося дискомфорт. Гвинерва сразу взялась за эту проблему. Поначалу она мучила старика мазями, чтобы не допустить нагноения культи, а теперь каждое утро меняла повязки и прокладки под протез.

– Доброе утро, капитан, – в унисон ответили Гвинерва и Бенджамин, оба занятые процессом.

– Как твоя нога, Бенджамин? – Ариэль прикрыла за собой дверь, но осталась стоять в пороге.

– Уже намного лучше, – весело ответил он, ёрзая на месте.

– Благодаря травам, которые вы купили, – спохватилась Гвинерва, размахивая испачканными руками. – Спасибо вам большое! – невпопад добавила она, забыв, о чём говорила изначально.

– Ты уже благодаришь меня раз пятый, – скрестив руки на груди, по-доброму заметила Ариэль.

Гвинерва виновато улыбнулась, охваченная собственными быстрыми мыслями.

– Так вот, благодаря этим травам и тому, что у меня было, получилась отличная мазь, – открутив крышку, Гвен продемонстрировала содержимое баночки Ариэль и тут же убрала всё. – Она даже не воняет. Я сделала слишком много, но надеюсь, никому из наших она не пригодится.

– Чтобы выполнять свои обязанности, я готов хоть спать в обнимку с этой банкой.

– Не обязательно, но я могу сделать вам грелку, если ночью вас что-то побеспокоит, – с радостью предложила Гвинерва.

– И где вы только её взяли! – хохотнул Бенджамин, всплеснув руками.

– Она сама нашлась, – улыбнулась Ариэль, с удовольствием наблюдая за работой Гвинервы. Её ловкие пальцы забинтовывали конечность уверенными, быстрыми движениями, Гвен даже не нужно было туда смотреть. Закончив с культей, она подложила в деревянный протез сложенную в несколько раз ткань и только потом закрепила его. Бенджамин уже собирался подняться, когда Гвинерва подскочила, чтобы помочь ему.

В этот же момент сверху, постепенно становясь громче, донёсся мальчишеский крик:

– Капитан! Капитан! – Джорджи бесцеремонно проскочил мимо и встал перед Ариэль, не забыв поздороваться с объектом его обожания: – Привет, Гвинерва.

Гвен спрятала смешок и улыбнулась, помахав юнге рукой. Ариэль щёлкнула пальцами перед его носом, чтобы привлечь внимание растерянного паренька:

– Джорджи, сосредоточься.

– Извините, капитан! – он шмыгнул носом, нелепо отдавая честь, хотя Ариэль не требовала этого от своих матросов. – Пинту попросил вас подняться на шканцы и, если вас не затруднит, сделать это как можно быстрее.

Ариэль кивком попрощалась с Гвен и Бенджамином, спешным шагом отправившись на верхнюю палубу.

– Пинту, что-то не так? – она поднялась на шканцы быстрее ветра. Сообщение от Джорджи не показалось Ариэль хорошим. В море нужно быть готовым ко всему. Во времена, когда существовали морские змеи, ни одна секунда на корабле не могла считаться спокойной. Огромные твари из глубин появлялись даже в Спокойном море. Им нравилось лакомиться пассажирскими кораблями, перекусывая их своей мощной пастью со множеством острых зубов.

– Посмотрите сами, капитан, – Пинту передал Ариэль подзорную трубу.

Она поднесла её к глазу, настраивая. Перед ней, будто на расстоянии вытянутой руки, появился корабль. Рохас могла рассмотреть каждого матроса на палубе. Отклонившись от объектива, она присмотрелась к кораблю как есть и снова припала к трубе.

Они провели в тишине какое-то время, прежде чем Ариэль снова заговорила:

– Вот такой корабль я хочу себе.

– Зачем он вам? – она не заметила, как Бенджамин успел подняться вслед за ней.

– Это губернаторский фрегат из красного дерева с шёлковыми парусами. Я видела такие в порту. Невероятно быстрый и манёвренный трёхмачтовый красавец, – благоговейно продекламировала Ариэль. Она вспомнила вечер побега и как сильно её взгляд цеплялся за морское творение искусства, стоящее в морском порту. Теперь она видела его в деле – скользящего по волнам, раскрывшего паруса, как крылья. Его тёплая древесина красиво контрастировала с голубой глубиной моря, а облака сливались с белым шёлком парусов.

– В любом случае, он идёт прямо к нам, – прервал её Пинту, всматриваясь в горизонт.

– Он не сбавляет скорость, – предупредил Бенджамин.

Корабль действительно летел к ним на всех парусах и не собирался останавливаться.

Обычно, когда «Пропавшая принцесса» дрейфовала на границе Старого и Нового Света, другие корабли ей не встречались. Разве что корабли Поднебесья, на которые они охотились. Но видеть судно Равендора в этих водах, да ещё так стремительно идущее вперёд, непривычно и тревожно.

Пока Ариэль следила за плывущим произведением искусства через подзорную трубу, позади неё развилась целая дискуссия.

– Это корабль рыцарей?

– Нет, рыцари ходят под голубыми парусами.

– Но что они тогда тут делают?

– Патрулируют территорию?

– Мы ни разу не видели их до этого.

Ариэль не вслушивалась в их разговор, пытаясь самостоятельно догадаться до истины. Сердце ёкнуло, когда шёпот волн разрезал пушечный выстрел. Вмиг всё встало на свои места. Она видела вылетающие сквозь пороховой дым ядра, которые устремились в направлении «Пропавшей принцессы».

– Быстро все ложитесь на палубу! – крикнула Рохас, резко развернувшись к своим товарищам. Её звонкий голос разнёсся над всей верхней палубой, подхватываемый другими матросами, которые ещё до этого следили за происходящим на шканцах.

Ядра едва достигли своей цели. Благодаря расстоянию, которое всё ещё сохранялось между кораблями, большинство снарядов залпа рухнули в воду перед судном. Но каждый из матросов, лежащих на палубе, не только услышал, но и прочувствовал треск и содрогание древесины.

Послышались стоны. Итог выстрела вмиг стал очевидным: даже если одно из ядер пролетело рядом, не нанеся непоправимого вреда кораблю, то разлетевшиеся от лёгкого касания древесные щепки могли задеть кого-то из членов экипажа.

– Какого дьявола они творят?! – разъяренно крикнул матрос, поднимаясь на ноги.

Ариэль вскочила первая, одной рукой придерживая шляпу, а другой наблюдая в подзорную трубу – те уже готовили ядра ко второму выстрелу, продолжая стремительно приближаться.

– Кажется, им не нравится, что в последнее время мы караулим здесь корабли Поднебесья. – Другого решения у Ариэль не нашлось. Она думала, – нет, была уверена, – что на них открыли охоту.