Красная Дева

Матросов заливало водой на верхней палубе. Корабль резал волны носом напару с гальюнной фигурой богини Иллаиды. Ветер свистел в ушах, чуть ли не срывая одежду вместе с парусами фрегата. Капли дождя падали Теодору на лицо, смешиваясь с солеными брызгами. Небо сверкало искрами первобытной магии. Но куда страшнее вспышек молнии – далеко на горизонте сейчас неустанно следующий за ними вражеский корабль.

Теодор цеплялся за борт до белых костяшек, чтобы не проиграть в борьбе со стихией. Даже такому неопытному моряку, как Тео, видно, с каким трудом рыцарскому кораблю удаётся держать курс: они взяли чуть левее – и внезапно нахлынувшая волна помогла им практически поравняться с «Пропавшей принцессой».

В миг, когда моряки вокруг него начали что-то выкрикивать и суетиться ещё сильнее, Теодор пожалел, что сегодня выбрался на верхнюю палубу. Возможно, всё, что ему приходилось бы делать сейчас, сидя в камбузе, – держать бочки и кастрюли, чтобы они не разлетелись в разные стороны. Однако Теодор со всем мужеством терпел злобу стихии, со всей храбростью принимал осознание летящего в их сторону снаряда.

В последнюю секунду кто-то затащил Тео за широкую корабельную мачту. Когда тяжёлый металл, объятый запахом пороха, ворвался в намокшую древесину корабля, он невольно прикрыл голову руками. Раздался жалобный треск тысячи досок, разрывающихся на мелкие щепки. Теодор готов поклясться, что от такого удара «Пропавшая принцесса» отлетела немного в сторону, изменив путь.

Матросу рядом с ним задело плечо, а когда тот обернулся, чтобы вернуться к работе, Теодор, вздрогнув от ужаса, увидел засевшее глубоко в коже острое древко, вероятно, прилетевшее от фальшборта. Тео взмолился Сирингу, чтобы ни один из его товарищей не оказался на пути влетевшего в них снаряда. Первые несколько шагов, когда он наконец отошёл от мачты, отдались болью по всему телу, но оторопь и без того впилась даже в кончики пальцев. Неудивительно, что тяжёлые ноги не хотели двигаться. Стиснув зубы, он бросился на помощь остальным. В ушах всё ещё стоял звон от выстрела, который постепенно выгонял ревущий ветер. Судорожно пытаясь набрать в сжавшиеся лёгкие свежего воздуха, Теодор со страхом бросил взгляд на очертания капитанской каюты, которые остались в безопасности. Один из матросов уже рванул к дверям, чтобы доложить обстановку.

Ариэль прочувствовала удар на себе. Слыша, как корабль стонет от боли, её сердце обливалось кровью, а вибрации палубы отдавалась дрожью в коленях. Рохас новой волной окатил стыд и совестливые терзания, но слабости не дозволено просочиться в столь ответственный момент: капитан должен оставаться непоколебимым, чтобы мыслить здраво.

Нарастающую тревогу оборвал ворвавшийся в каюту матрос. Он был из приближенных к Пинту, поэтому без предисловий принялся докладывать о ситуации на корабле. Если бы не бушующие в море волны, пират бы вытянулся по струнке, продемонстрировав манеры. Однако сейчас ему приходилось одной рукой держаться за дверь, а другой упираться в стену. Матросу достаточно было секунды, чтобы перевести дух и прочувствовать горячий воздух каюты. Снаружи бушевал холодный ветер вместе с каплями дождя и морской воды, отчего лёгкие каждого превратились в ледяные осколки, сдавливающие грудь.

– Капитан, у нас пробоина и…

– Сильных и выносливых вниз к насосам, – протокол действий уже давно был подготовлен, Ариэль оставалось чётко и ясно его озвучить. – Начинайте скидывать балласт, нам нужно оторваться. Если это не поможет, пусть Вильгельм придёт ко мне. Мы найдём, что выбросить.

Матрос кивнул и удалился, напрочь забыв о том, что хотел сообщить о сбитых фальшбортах «Пропавшей принцессы».

Собрав мысли в кучу, Ариэль снова обратилась к Сильверу, который почему-то ждал особого приглашения:

– Продолжай.

– Если мы свернём в сторону Холодного острова, нас непременно настигнет плохая погода. В сторону наших узкоглазых друзей нет смысла плыть. Ещё остаются Тайные острова.

Сильвер, после объединив всё сказанное:Ариэль внимательно следила за метками на карте, что оставлял

– Я правильно понимаю, что с одной стороны буря, а с другой рифы?

– Так точно, капитан.

Как правило, третьего не дано. Нахмурившись и надавив на переносицу, Ариэль задумалась. И даже пристальный взгляд Сильвера ей не помешал.

Вариант с путешествием в сторону Поднебесного континента даже не рассматривался. Если не брать в расчёт длинный путь и запасы, которых может не хватить, оставалась другая существенная проблема – отношения между Старым и Новым Светом сейчас натянуты как струна. Они скорее откроют по ним огонь, чем станут прятать пиратов от правосудия. Оставалось выбрать между бурей и рифами. Оба варианта на самом деле ужасны, но ничего другого им не оставалось. Только если в одно мгновение на Ариэль не накатит безумие, и она не решит развернуться, чтобы спрятаться среди трёх континентов. Происходи всё это хотя бы на полвека раньше, Рохас бы рассмотрела этот вариант только из-за Проклятого острова. Пока ещё люди верили в магию, он вселял ужас почти во всех мореплавателей. Особенно набожные люди, такие как рыцари, и близко не подплывали к этому месту. Даже если бы на кону стояла поимка короля пиратов. К сожалению, сейчас знаменитый своими страшными историями Проклятый остров не больше, чем место по добыче ресурсов.

Буря избавит их от любой погони, однако она так же быстро может расправиться с «Пропавшей принцессой». Даже самые хвалёные моряки никогда не одержат победу в битве со стихией. А если им удастся покинуть непогоду, корабль понесёт большие потери, которые не ограничатся несколькими неровностями на корабле. Внутри чёрного шторма, закручивающего в себя облака и воду, их может ждать что угодно.

Рифы – вот действенный способ. Фрегат достаточно манёвренный, чтобы обойти подводные скалы, а команда достаточно опытна, чтобы помочь ему в этом. К тому же множество зелёных островов с густыми и высокими джунглями помогут затеряться. Уже там они вытащат корабль на песок, чтобы залатать дыры и подготовить его к новым «полётам». Если не считать предстоящей гонки на выживание, самая существенная проблема этого маршрута – дикие племена, обитающие там. Они живут обособленно, и вряд ли будут рады чужакам. Но уж лучше встретиться лицом к лицу с метающим копья народом, чем с жителями Поднебесной.

Огромная тирада, которую Ариэль сложила у себя в голове не заняла и минуты. Прежде, чем озвучить своё окончательное решение, она ещё раз пробежалась глазами по лежащей на столе карте. В какой же момент своей жизни Ариэль свернула не туда? Почему же сейчас ей приходиться отвечать за жизни полусотни человек? Если бы кто-то узнал, что именно она променяла на вечные голодные странствия, обязательно упрекнул бы её в безумии.

– Прокладывай маршрут к рифам.

«Пропавшая Принцесса» была куда тяжелее рыцарского фрегата за счёт множества товаров в трюме. Поэтому отдача от выстрела и налетевшая следом волна не замедлила её, когда как вражеское судно отнесло в сторону. Это дало экипажу преимущество. Они изо всех сил боролись со стихией, набрасываясь на рангоуты. Паруса свистели и рвались от ветра. Корабли жалостно скрипели, вторя всплескам волн и далёкому грому. Море бурлило, возбуждённо наблюдая за развернувшейся на его просторах погоней. Рыцарский фрегат то показывался на гребнях больших волн, то скрывался за ними. Сотни раз положения кораблей менялись. Они настигали друг друга или терялись среди мрачной погоды. Но вражеское судно продолжало упорно следовать за «Пропавшей принцессой». Равные по силе корабли, равные погодные условия, но они всё же отличались командами. Неизвестно, что ждало бы их, если бы экипаж «Принцессы» не был столь упорным и ловким. Они вели свой корабль вперёд, пока вокруг шумела буря. Стоило избавиться от балласта, – и волны, бьющие в корму, подхватили судно, унося его вперёд. Все эти тревожные часы погони, длящиеся вечность, Ариэль провела в каюте, наблюдая как рыцарский фрегат без устали следовал за ними.

Она начала догадываться, что что-то не так, когда поразившее чужой корабль ядро не принесло никакой триумфальной радости. Душа металась в сомнениях, не находя покоя. Будто бы тот порыв оказался не тем, чего она желала. Рохас уже сожалела о содеянном, но не могла обернуть время вспять. Когда просвистел ответный залп, не принадлежащий подбитому кораблю, Ариэль, наконец, поняла, чего стоила бессмысленная месть. Тяжёлое ядро летело высоко. Отчаянная догадка, как в игре из детства, всплыла в голове Рохас: «Долетит или перелетит?». Только она играла не на желание, а на собственную жизнь и жизнь её команды.

Рыцари нарочно не вывели второй корабль из тумана, готовясь дать залп как только… Как только капитан Ривьер удостоверится, что это тот самый угнанный равендорский фрегат? Надо было предусмотреть такой вариант событий. Надо было не идти на поводу у их провокаций. Они оказались в настоящей западне, и только необдуманные действия Ариэль были этому причиной.

Даже когда «Пропавшая принцесса» миновала воды Спокойного моря, и Южные берега приняли пиратов, унося от разыгравшейся непогоды, Рохас продолжала винить себ в происходящем.

Небо становилось чище, корабль рыцарей начал сбавлять ход: среди голубого простора выросли зелёные острова, значит где-то под ними свои острые шипы выпустило скалистое дно.

Когда рыцарский фрегат сложил первые паруса, Ариэль покинула каюту, чтобы самолично встать у штурвала. Залитые дождём и морской водой доски верхней палубы блестели на солнце. Ветер уже не бил в лицо. По сравнению с тем, что пришлось пережить, он гладил щёки моряков своими лёгкими ладонями. От вида раздробленных щепок и грязного песка грудь неприятно скручивалась в районе сердца. Лишь мысль о том, что это меньшая из бед, которая могла настичь корабль, заставляла не падать духом. «Пропавшая принцесса» всё ещё была на плаву, хоть и заметно осела в воде. Ариэль подошла к борту, касаясь красной древесины, будто гладила верного коня, который унёс её от бед. Она вдохнула полные лёгкие тёплого солёного воздуха, внимательно глядя на горизонт, где рыцарский фрегат становился всё меньше и меньше.

Произошедшее нельзя назвать иначе, как благословением Сиринга. С губ Рохас сорвалось несколько искренних благодарностей морскому богу, когда её уединение с кораблём прервали.

– Капитан, почему они сбрасывают скорость?

Это оказался Теодор, весь мокрый, с прилипшими к лицу волосами, уставший, но более чем довольный тем, как всё обернулось. Он тяжело дышал, чувствуя вмиг навалившуюся усталость.

Ариэль, не отнимая руки от фальшборта, обернулась к Теодору:

– Всё просто. Они струсили. – Позади него Альфонсо с Пинту уже собирали команду, чтобы подвести итоги. Ариэль кивнула им и продолжила объяснять. – Мы плывём к рифам.

– И что мы будем с этим делать? – Тео не хотел показаться настырным, но вопрос сам выскочил у него изо рта. Он никак не мог понять, почему движение к рифам никак не заботило их капитана. Кораблю и так досталось. Ещё нескольких пробоин на самом дне он не выдержит.

– Это уже не твоя забота.

Посчитав, что у капитана могут быть свои причины, Хэнд кивнул. Он выглядел немного расстроенно, потому что надеялся услышать гениальный план. И всё же, стараясь держать лицо, не свалившись от усталости, он собрался развернуться и уйти.

– Теодор.

– Да?

– С боевым крещением.

Ариэль не улыбалась, а у Теодора губы расцвели в счастливой и благодарной улыбке. Тео не чувствовал, что сделал что-то важное для сегодняшней погони, но стоило Ариэль с неожиданной теплотой в голосе упомянуть его причастность к происходящему, как он готов был совершить ещё один подвиг.

Они обменялись взглядами. Теодор уже развернулся, чтобы уйти к остальным помогать разгребать завалы из песка, досок и верёвок, когда его пронзил обеспокоенный голос Ариэль.

– Теодор!

Тео обернулся на её голос. Только сейчас ощущение триумфа отхлынуло, пропустив резкую боль в боку. Он приподнял край чёрного плаща и заметил расцветающее красное пятно на рубашке. Действуя немного заторможено, Теодор не понял, как пошатнулся от упадка сил. Но Ариэль уже была рядом, сжав в руке край одежды так, что побелели костяшки пальцев. И только сейчас, поймав её взгляд, Тео понял, почему он был такой обеспокоенный. Благо он не видел в отражении карих глаз кошмарных образов недавнего прошлого: кровавого пятна на палубе, ножа в спине, красных пальцев и разводов на щеках, – только страх, отчаянно трепыхающийся, как птица в клетке.

– Это просто царапина, – найдя в себе силы ответить, Теодор поморщился, когда Ариэль осторожно прижала его рану рукой. Иначе бы он никогда до этого не додумался.

– Не смей так говорить, – ей оставалось только быть невозмутимой, держать ситуацию под контролем и отдавать приказы. – Держи здесь, – Ариэль перехватила его руку, заменив ей свою, – крепко, даже если больно. А теперь отведите кто-нибудь его к Гвинерве немедленно.

Голос Рохас незаметно дрогнул на последеней фразе. Ей пришлось отойти от Теодора и заменить Сильвера у штурвала. Она ещё долго отгоняла силуэты недавнего прошлого, страшась даже представить, что случилось бы, если бы Теодор умер по её вине. И всё же, Ариэль не стоило долго цепляться за эти мысли. То, что корабль противника скрылся из виду, не значит, что они прекратили погоню.

Глава 9 «Дикий приём»

Жители трёх континентов поклоняются богам моря и суши – Сирингу и Терросу. Лишь немногие возносят молитвы богине солнца и луны Иллаиде. В противовес трём богам ставят морского дьявола Маариса, обитающего в глубоких водах.

Когда Теодор был маленьким, мама всегда говорила ему, что для мужчины нет ничего важнее, чем защищать девушек. У маленького Тео перед глазами никогда не было живого примера, поэтому он полагался только на материнские нравоучения. Возможно, она боялась, что у мальчика проявятся отцовские корни, но даже не догадывалась, что Теодор, глядя на её упорство и трудолюбие со стороны, не понимал, зачем же защищать таких сильных созданий. Но упорно продолжал это делать.

Материнское воспитание либо превращало сыновей в извечных детей, не умеющих постоять за себя, либо в настоящих джентльменов. Теодор никогда не балансировал на краю, зато его мягкий и добрый характер немного портил общую картину. Но еще с детства каждый раз, когда он без раздумий заступался за девочку, по итогу сам оказывался под ее защитой. Возможно, дело в континенте, на котором Тео вырос. Содден, приравнявший мужчин и женщин, выпускал в свет множество прекрасных воительниц и охотниц. Зачем же им защитники?

Это произошло в один из дождливых сезонов, когда привычный тяжёлый туман Железного континента сменился холодными каплями. По мощёным камнем разростались лужи, криво отражающие серое небо. Но никакая погода не помешала Теодору заняться своим любимым делом: неспешной прогулкой, просто чтобы понаблюдать за другими. Маленький Тео очень любил общение, а в родном доме даже с матерью не всегда можно было поговорить, поэтому он вежливо приставал к прохожим. Содден хоть и большой, но многовековые родственные узы превращали его в одну большую семью. Поэтому почти каждый здесь знал друг друга в лицо. Иногда Теодора приобщали к работе, а он только рад – доашние обязанности его не тяготили. Иногда какая-нибудь милая старушка рассказывала о своих детях, если повезёт, то её пожилой муж делился историями о приключениях в море.

Но всё же чаще всего Теодор присоединялся к местной ребятне. Они то играли в пиратов и рыцарей, то в морского змея, то вовсе придумывали себе новые приключения. Мальчишки всегда были задирами, поэтому неудивительно, что Теодор каждый раз находил играющих мальцов за очередным спором. Обычно с приходом нового игрока всё решалось быстро, а позабыв о разногласиях, все возвращались к забаве.

Вот только именно в тот день Теодор, выпятив грудь, встал на защиту девочки, которую не хотели брать ни в пираты, ни в рыцари.

– Ты это что, рыцаря из себя строить собрался, малёк? – говорящий парнишка был ненамного старше Теодора, но занимал в компании лидерскую позицию, считая себя самым взрослым.

Споры никогда не были сильной стороной Тео. Он только нахмурился, как можно яростнее сведя брови к переносице, и мысленно кусал себя за локти из-за того, что не взял с собой свой кривенький меч, который, вообще-то, был старательно обрезанной палкой.

Однако вслух Теодор произнёс только:

– А вы чего её обижаете? – Тео старался звучать грозно, заслонив собой девочку. Та не проронила ни слова с момента, как Теодор явился к ней на помощь. Она только хлопала глазами, дёргая себя за рыжую косу.

– Ну а чего она лезет? – парнишка сделал шаг вперёд. Ещё немного – и Теодор сможет рассмотреть каждую веснушку на его испачканном лице. – Мы сказали, что брать её не хотим!

– И что! Боитесь, что она играет лучше вас всех?

– Кто? Она? Да она жалкая девчонка! Пусть идёт плетёт веночки и ждёт, пока её приберёт к рукам какой-то мужик!

У Теодора аж дыхание перехватило от такой наглости. Он со всей возможной пылкостью выдал первое же оскорбление, что пришло ему в голову:

– У вас что, мам нет, чтобы учить манерам!?

Вместо ответа Теодор получил кулаком по носу. Он успел только ойкнуть и выставить руки, чтобы не плюхнуться в лужу лицом. Пока в глазах всё рябило от боли, девочка, стоящая в это время за его спиной, без разбора бросилась на обидчиков. Тот, видимо, не ожидал такого, поэтому даже не успел поднять руки к лицу, чтобы защититься. Его могучие собратья рассыпались в стороны, крича о сумасшедшей девчонке. Теодора же, после прошедшего приступа боли, обуяло восхищение и обида. Он даже не подумал подняться и продолжал сидеть в луже, наблюдая за происходящим.

Домой Тео возвращался, истекая грязной дождевой водой, с опухшим носом и размазанной по лицу кровью. На крыльце небольшого каменного домика, со старательно прибранным передним двором, его встречала высокая женщина. Аккуратное, тощее лицо матери Теодора подчеркивала короткая стрижка с такими же вьющимися волосами, как у него самого. Всегда спокойное лицо женщины мгновенно сменилось на обеспокоенное, когда она увидела, каким сын вернулся с прогулки.

– Теодор! – взяв в руки полотенце, которое до этого висело у неё на плече, женщина присела напротив сына. – Что с тобой произошло?

– Девочка, мам, – Теодор надул губы, предвкушая материнские причитания.

Рука женщины с полотенцем замерла в нескольких сантиметрах от лица сына, когда она с укоризной всмотрелась ему в глаза.

– Ты дрался с девочкой?

– Нет! Я, наоборот, хотел её защитить! – С волос посыпались мелкие брызги, когда он замотал головой из стороны в сторону, выражая высшую степень отрицания. Лицо матери вмиг смягчилось, она покачала головой, легко улыбаясь.

– Ох, милый, чего же ты у меня такой… – запричитала она, аккуратно оттирая кровь и грязь с лица сына влажной тряпкой. Теодор каждый раз морщился. Нос неприятно щипало, хотя от ткани едва уловимо пахло свежеиспеченным хлебом.

Теодор уличил момент, чтобы поинтересоваться и миновать тряпки:

– Какой?

– Самый храбрый на свете, – вздохнула она. – Хватит капать на пол, снимай эти мокрые тряпки. Выглядишь, как утопец.

Она хлопнула себя по коленям, надеясь растормошить сына. Теодор явно не был доволен сравнением с утопцем и очень распереживался, что действительно выглядит так.

– Ну мама! Это из-за носа, да? Я чувствую, как он надулся!

– Не глупи. Шрамы украшают мужчину. – Дежурно ответила женщина, взяв подбородок сына. Покрутив его голову из стороны в сторону, она постаралась оценить масштаб бедствия.

– Но это не шрам, это большой нос. Как же он меня украсит?

– Скоро всё пройдёт, не трогай, – успокоила мама, очень осторожно поцеловав сына в кончик носа. Только после она встала, с ласковой улыбкой посмотрев на Тео. – Я тобой горжусь, мой маленький мужчина.

Казалось бы, Теодор не сделал ничего такого. Даже наоборот, сел в лужу в самом прямом смысле! Ему ещё повезло, что нос не остался кривым и после синяка всё прошло. Но мама всё равно похвалила его. Может потому что он не плакал? Но ведь это вовсе не так. Когда он брёл домой, постоянно всхлипывал: не то от обиды, не то от боли после удара. Или вообще потому что замёрз, промокнув до ниточки.

Странно, что он вспомнил об этом именно сейчас: сидя в каюте, отведённой под лазарет, морщась даже от аккуратных прикосновений судового врача. Ещё Теодора смущало полное отсутствие верхней половины одежды и присутствии капитана, наблюдающего за происходящим. Спасибо ещё за бинты, которые Гвинерва слой за слоем накручивала вокруг его талии, каждый раз проверяя, чтобы рана не открылась от сильного или недостаточного натяжения. Ещё ни разу Теодор не контактировал с ней так близко.

Девушка, с момента поднятия на борт, казалась Тео не целительницей, а неуловимым призраком. Гвен, как её называли почти все, видимо не сильно любила море, чтобы проводить время на верхней палубе. Возможно, дело было в изобилии работы. Потому что на судне даже самая маленькая царапина или заноза могли превратиться в отрубленную конечность.

Подумав об этом, Теодора аж передёрнуло. А ещё возникло глупое желание спросить у Гвиневры: неужели такое хрупкое создание, как она, занимается распиливанием человеческой плоти и костей?

Он вяло осмотрелся в поисках пилы, топора или чего-то похожего на приспособление для «пыток» и с радостью не обнаружил такого инструментария. Вместо этого под потолком висели сушёные травы, обереги Терроса, собранные из веточек, какие-то самоцветы вместе с обычными камнями. Это, наверное, первый и единственный раз, когда Теодор видел что-то связанное с земным богом на корабле. Сейчас люди не сильно верили в божеств. Но разве чужие талисманы и обереги не разгневают повелителя морей? Даже если его не существует, Тео бы на месте Сиринга сильно обиделся.

Теодор не заметил, как Гвинерва перестала заковывать его в броню из бинтов и, вытерев руки об остатки ткани, принялась разгребать лекарственный хаос вокруг себя.

– Спасибо, Гвинерва. Когда-нибудь я прикажу каждому из матросов поцеловать твои золотые руки в знак благодарности. – Рохас легко улыбнулась, наблюдая за проиходящим.

Как он опять посмел забыть о присутствии Ариэль? Она всё это время стояла у двери, молча наблюдая за происходящим. Не с самого начала. Кровавую часть зрелища она пропустила. В тот момент Ариэль всё ещё стояла на шканцах, чтобы убедиться в неспособности фрегата рыцарей догнать их. Только потом, пока рифы ещё не подошли вплотную, она вернулась в каюту к Сильверу, где тот продолжал развлекаться с картой. Вильгельм тоже был там. С по-прежнему недовольным лицом и отчётом, о том, что, учитывая их попытки уйти, древесину придётся добывать на самом острове. Это могло бы быть проблемой, но острая необходимость в починке «Пропавшей принцессы», которая чудом мчалась вперёд, перекрывала любые трудности. Главное, что им хватало припасов на такой крюк. Спасибо всем богам за Карлоса и его запасливость!

Ариэль стояла непринуждённо, но при этом сохраняла капитанскую статность. Причину её нахождения внизу Теодор так и не разгадал. Навряд ли Рохас стояла здесь, чтобы проконтролировать работу врача. Зато Тео заметил, что она успела сменить исключительно белую дорогую рубашку на свободную бежевую блузу с большой оборкой на вырезе.

Гвинерва прервала томную тишину своим звонким голосом. Она ничуть не смутилась от предложения капитана, но резво выкрутилась:

– Не стоит! Это моя работа.

В момент благородного отказа от похвалы, Теодор привстал с кровати, надеясь наконец покинуть лазарет. Но Гвинерва вмиг переменилась в лице. Трудно сказать, что её ещё детское лицо выглядело грозно, но Теодор уселся на место.

– Куда ты опять собрался?

– Но я хотел… – он попытался оправдаться, искренне не понимая, какие ещё медицинские испытания ему придётся пережить, чтобы наконец выйти отсюда.

– Что? – звонко, даже немного придирчиво, поинтересовалась Гвинерва. – Испортить то, что я так долго шила? Сиди на месте и не шевелись лишний раз. – Она стукнула пациента по колену прежде, чем подняться с охапкой медицинской всячины в руках.

Теодор недовольно простонал. Его вернули в прошлое, когда в качестве наказания мама велела ему не двигаясь, сидеть и смотреть в стену, пока он не осознает свои ошибки. Если раньше Тео не смел пререкаться или задавать вопросы, то сейчас попросту не мог остаться несправедливо осуждённым.

– Ну разве я могу сидеть на одном месте сейчас? – он неудачно дёрнул рукой, отчего бок на мгновение неприятно стянуло болью и Теодор тихо зашипел, борясь с желанием прижать рану ладонью.