Баллада о вечном змее: судьба и плен

Молчание повисло, но ненадолго. Затем загудели голоса: сперва осторожные, они становились всё громче. Недовольство, ещё минуту назад шептавшееся в тени, теперь вырвалось наружу.

Даже если это мимолётная храбрость, которая исчезнет, стоит им подняться на верхнюю палубу для работы. Даже если они поговорят об этом сейчас во всех подробностях и забудут на следующее утро. Рэймонд теперь хотя бы знал, что не один он готов пошатнуть дисциплину на корабле ради справедливости. Его товарищи не меньше стремились к переменам.

Жаркий воздух гудел голосами, пропитанными едва ощутимой дерзостью. Пока это всего лишь слова, но они уже легли в зыбкое основание бунта, пусть маленького, пусть неуверенного, но настоящего. Завтра они, быть может, разойдутся по своим постам, проглотят прежнее негодование и вновь станут частью дисциплинированного порядка. Но здесь, сейчас, в этом удушливо-тесном кубрике, Рэймонд чувствовал, что зыбкость власти, перед которой они склонялись, уже дала трещину.

Однако внезапно он кое-что вспомнил. Прямо сейчас среди них находился человек, закрывающий глаза на деяния капитана по долгу службы. И как бы он не относился к новобранцам, должен был сдерживать и воспитывать из них рыцарей.

Рэймонд обернулся, глядя прямо на Гэбриэла. К его удивлению, лицо помощника не омрачилось недовольством. Тот внимательно слушал, а поймав на себе взгляд Хейза, поднялся с места.

– Нельзя делать это в открытую.

Услышав слова помощника капитана, брови Рэймонда подскочили вверх от удивления.

Гэбриэл сделал паузу, собирая на себе взгляды, а потом как ни в чём не бывало продолжил:

– Команда капитана, хоть и малочисленная, но состоит из опытных бойцов. Нужно застать их врасплох, если хотите, чтобы они не успели принять меры и позвать капитана.

– Надо, чтобы кто-то задержал его, – посоветовал самый голосистый матрос. Калеб нравился Рэймонду больше всех. Настоящий справедливый любитель почесать кулаки. – Когда он выйдет и увидит то, что произошло…

– Я хочу посмотреть ему в лицо! – нетерпеливо выкрикнул другой.

– Хорошо, я пойду к нему. – Рэймонд ухмыльнулся. Уголки его губ напоминали острые лезвия, готовые вонзиться в грудь капитана. Будто опасный хищник, Хейз медленно моргнул, скрывая удовольствие в бушующих глазах. – Поболтаем с ним по-дружески.

Где-то за его спиной несостоявшиеся рыцари радостно заулюлюкали, подхватывая азартную волну. Кто-то хлопнул ладонью по деревянному ящику, кто-то застучал пустой кружкой. Ветер, пробежавший сквозь щели, смешался с их довольным смехом, словно само море одобрительно вторило бунтующим.

– Нам нужен будет новый капитан, – подал голос Ливретт. Каждый в мыслях удивился тому, как такой праведный человек согласился на подобное. Ещё и сам предлагал их следующие шаги.

– Да, к чёрту рыцарство, я хочу ни от кого не зависеть, – поддержал его Калеб.

– Давайте бросим кости или устроим жеребьёвку.

– Лучше голосование, – громче крикнул, видимо, уже бывший рыцарь.

– Рэймонд, – неожиданно произнёс Гэбриэл, дождавшись, когда остальные успокоятся. – Нашим капитаном должен стать он.

– Нашим? – хитро хмыкнул Хейз, довольно щурясь. Собственную кандидатуру он даже не стал отрицать. В нём не было ни капли скромности.

– Я же говорил, без меня вы подохните как мухи, – повторил Гэбриэл.

Следующим вечером Рэймонд бесцеремонно зашёл в каюту капитана. Тот лениво оторвал взгляд от бумаг и Рэй ещё раз убедился, каким же мерзким при своей относительной рыцарской красоте он был. Сдержав желание скривиться, Хейз, для того, кто собирался устроить бунт, очень учтиво прошёл вглубь каюты. В этом и была опасная особенность Рэймонда: никто не знал, в какой момент он решит пошутить, а в какой готов будет свернуть неугодному шею.

Он послушно встал напротив капитана и молчал, пока тот раздражённо не спросил:

– Что?

– Пришёл поговорить, – просто пояснил Рэймонд. Он хотел ещё немного попритворяться послушным новобранцем, но вид разодетого в голубые одежды капитана, хотя они и были на содденском корабле, мозолил глаза. Поэтому Хейз не вытерпел, нарочно обыденно добавив:

– С удовольствием бы бросил на стол голову вашего подопечного, если бы она у меня была.

– Что ты себе возомнил? – процедил сквозь зубы капитан. Он скрыл секундный испуг за раздражением. Почему-то в тот миг мужчина не засомневался, что юнец напротив мог выкинуть нечто подобное, уж слишком странно блестели его глаза.

– Я? – Рэймонд театрально осмотрелся. – О, совершенно ничего. Хотя, кажется, где-то стоило немного поднапрячься.

Капитан медленно положил перо на стол и склонился вперёд, опираясь локтями на бумаги. Его взгляд скользнул по лицу Хейза, изучая каждую мелочь – лёгкий оттенок насмешки, скрытую угрозу в тени улыбки.

– Ты явно пришёл сюда не ради пустой болтовни, – наконец произнёс он, – чего ты хочешь?

Рэймонд лениво провёл пальцами по краю рубахи, словно обдумывая ответ, но в голосе всё равно сквозил лукавый налёт игры:

– Хочу узнать, насколько вы цените послушание и успехи ваших учеников.

Капитан фыркнул, отвернулся, как будто это вовсе не требовало ответа.

– Ты задаёшь вопросы, на которые сам знаешь ответы.

– Иногда, – Хейз ухмыльнулся, делая шаг вперёд, – ответы бывают очень неожиданными. Нет, мне просто любопытно, вы действительно нас так учите или вам просто нравится избивать людей?

– Мне не нужны пустые угрозы, – бросил капитан, откидываясь в кресле.

– Угрозы? – сделав обиженный вид, Рэймонд впился взглядом в мужчину напротив, пытаясь отыскать его слабое место. Капитан оказался не так прост. Его грубое лицо напоминало гранитный камень без единой трещины. – Ну что вы, я же даже не рыцарь, разве могу я угрожать?

Он говорил легко, почти небрежно, но в комнате зависло напряжение. Капитан крепче сжал пальцы на столе, краем глаза заметив, как Хейз чуть сместился вбок, осторожно играя с равновесием, словно готовый к любому движению. Ещё ни один юнец не разговаривал с ним подобным образом, нагло выбравшись из ежовых рукавиц.

Тонкий порыв ветра проскользнул в щель окна, шевельнул бумаги на столе. А потом капитан заговорил, и в его голосе больше не было раздражения – только холодная, взвешенная настороженность:

– Если ты пришёл просто ради этого, то лучше тебе уйти, пока я не передумал.

– А я разве говорил, что хочу уйти? – усмехнулся Рэймонд, его взгляд лениво пробежался по комнате. – У меня для вас есть сюрприз.

– Решил испытать моё терпение?

Вместо ответа Хейз поднял указательный палец вверх. Две серебряные змеи сплелись на нём, будто предвестники опасности, как морские твари, выскакивающие из глубин и пожирающие корабли.

Оба молчали. Рэймонд – в предвкушении, капитан – в напряжённом ожидании. Не исключено, что этот избалованный юнец просто играл на нервах, строил из себя талантливого бродячего артиста. Поэтому бывший морской рыцарь резко поднялся с места и очень быстро оказался рядом с Хейзом. Они были примерно одного роста, поэтому капитан мог смотреть прямо в бесстыжие глаза, которые ни на секунду не испытали страха ощутить боль и хруст сломанного пальца. Внутри вскипев от злобы, мужчина без предупреждения схватил нарушителя.

Рэймонд не шелохнулся, только приподнял брови в ожидании. А потом… А потом за дверью каюты прозвучало несколько выстрелов. На лице Хейза растеклась улыбка, медленно и притворно, как яд по венам.

– А вот и сюрприз, – объяснил он. Перехватив чужое запястье, Рэй впился ногтями под самую кость. – Залп в честь нашего капитана.

С трудом, но мужчина отдёрнул руку. Безмятежный вечер в собственной каюте смялся в один ком, где власть медленно утекала сквозь пальцы, липкие от пота.

Он распахнул дверь, увидев перед собой склонённые силуэты своих помощников. Их спины были согнуты, головы опустились под тяжестью направленных револьверов и холодных лезвий. Обычно надменный взгляд заметался в надежде найти хоть какой-то выход, но палуба показалась ему слишком тесной и незнакомой.

Капитан зацепился за недалеко стоящего Гэбриэла. Паникующий разум не сразу ухватился за мысль, что он единственный, кто не пойман, поэтому с пересохших губ сорвался приказ:

– Что ты стоишь?! Немедленно заставь их опустить оружие!

Помощник лишь поднял руки в капитулирующем жесте. Тогда капитан взвился от гнева и беспомощности, как морской змей, выплёвывая ругательства. Надо отдать должное – он хотя бы попытался сделать что-то. Но в своей бесполезной борьбе мужчина не услышал шагов за спиной. В сознание его привёл взведённый курок и приставленное к затылку дуло.

Рэймонд чуть наклонился, пытаясь рассмотреть лицо капитана.

– Ваша тирания окончена. – Хейз бросил довольный взгляд в толпу своих людей. – Советую сдаться прямо сейчас.

К его удивлению, капитан послушно поднял ладони. Рэймонд видел, как они подрагивали, как тонкие сухожилия тянулись под кожей, выказывая напряжение, как онемели пальцы, но по поистине его привлек металлический блеск на правой руке. То было кольцо с выгравированным роскошным фрегатом: очень тонкая, дорогая работа. Рэй испытал странное желание снять его с чужого пальца. Понимая, что никто ему не запретит, он так и сделал, едко поблагодарив:

– Спасибо за сувенир, – Хейз спрятал кольцо в карман, только сильнее прижав дуло к чужой голове. Он слышал, как капитан сглотнул, но вместо того, чтобы выстрелить и испачкать палубу, шокировав остальных, Рэймонд выпрямился, торжественно произнеся:

– Добро пожаловать на «Бунтовщика»!

***

Одобрительный гул товарищей до сих пор слышался приятными отголосками триумфа, вызывая волну ностальгии. Подобные воспоминания только разжигали в пиратах жажду наживы.

Корабль стремительно мчался вперёд, набирая скорость за считанные минуты. Подхватившие его порывы ветра натягивали шкоты и паруса до предела. Чужое судно уже не казалось таким маленьким. Всего пара часов преследования отделяли их от долгожданного приза.

Рэймонд стоял на шканцах вместе со своим штурманом. Она, нахмурившись, внимательно следила за каждым движением корабля. Под строгим взором шлюп шёл как надо, разрезая волны острым килем. Матросы висели на такелажных канатах, их руки крепко сжимали рукояти абордажных сабель. «Бунтовщик» шёл на сближение.

С первого же залпа дым от пушек накрыл палубу противника, корабль содрогнулся от ударов. Рэймонд первым перемахнул через борт, его палаш вошёл в плечо ближайшего противника, прежде, чем тот успел вытащить оружие. Крики смешивались с грохотом пушек, со звоном перекрещивающихся клинков, с хрипами тех, кого уже настигла сталь.

Пираты ринулись в бой без промедления, их противники с отчаянным остервенением приняли чужие острые клинки. Струи морской воды, взметнувшиеся от мощного удара волны о борт, смешались с кровавыми брызгами на потрескавшихся досках палубы. В воздухе запахло солью, порохом и железом.

Кто-то схватился за такелаж, пытаясь уйти от удара, но рука противника уже сомкнулась на его запястье. Через миг он полетел вниз, разбивая грудь о деревянные перила. Где-то возле ящиков раздался мощный выстрел – один из пиратов, схватив мушкет, уложил сразу двоих врагов, прежде чем его самого сбили с ног ударом сабли.

Капитан в отчаянии пытался удержать контроль, выкрикивая приказы, но его люди уже отступали. Их лица покрылись испариной страха, а в глазах бушевал страх неизбежного. В противостоянии не было смысла, но они всё равно поднимали оружие дрожащими руками. Шум боя заполнил уши. Каково же им было осознавать, что справившись с матросами равендорского корабля, они позорно пятились назад перед немногочисленной командой пиратского судна.

Рэймонд уверенно пробирался сквозь бойню, намереваясь достичь капитанской каюты. Всё самое сладкое и блестящее чаще всего пряталось именно в ней. Жажда наживы была всё ближе. Тёмно-бордовый камзол прятал на себе брызги крови, рапира раскалывала воздух и кости с одинаковой лёгкостью. Подобные бойни уже не трогали ни душу, ни разум Хейза. За несколько циклов в море под чёрным флагом он повидал вещи похуже. С каждой испачканной кровью и телами палубой Рэймонд выносил единственный урок: чужие человеческие жизни не стоили ничего по сравнению с его собственной. Такая очевидная истина отмела всякие страдания, оставив их где-то рядом с мечтой стать морским рыцарем.

На пути встал пират, решивший, что несмотря на покинувшие его силы, он во чтобы бы то ни стало должен встать на защиту каюты. Хейз ловко перехватил своё оружие. Лезвие рапиры блеснуло в свете солнца, хищно устремившись к матросу. Одно невесомое движение – и ровный след расцвёл на шее. Алый росчерк оставил кровавые брызги на двери каюты, горячим потоком пробиваясь сквозь пальцы, пытающиеся зажать рану. Оружие выпало из рук пирата и он, встретившись с абсолютным спокойствием в глазах противника, издал последний вздох. Кровь растеклась по грязному дереву палубы, отражая в себе силуэты затихающей битвы.

Рэймонд отряхнул рапиру, собираясь, бесцеремонно переступив мёртвое тело, войти в каюту. Однако среди хрипов смерти он услышал голос своего товарища:

– Капитан!

Подошва сапога опустилась в кровавую лужу. Хейз обернулся, прокрутив кольцо на большом пальце. Красный камень ярко выделялся на коже, испачканной засохшими следами человеческих тел.

Как бы ему не хотелось попасть внутрь, Рэймонд зашагал к своим людям. Его тень исчезла с окровавленной двери.

На палубе стало совсем тихо. Оставшиеся в живых пираты покорно склонились головы, надеясь на помилование.

Завидев капитана, Калеб, крепко сжимая плечо рослого некрасивого мужчины, тут же отчитался:

– Он ни в какую рот открывать не хочет.

– Остальные тоже не болтливые? – широким движением руки Хейз спрятал рапиру в ножны и бросил неаккуратный взгляд в сторону сдавшихся пиратов.

– Они толком ничего не знают.

Рэймонд цокнул, недовольно покачав головой.

– Слушай, – изучив наигранную сдержанность человека перед ним, Рэймонд пришёл к выводу, что это обессиленный капитан проигравшего корабля, – у меня нет времени на уговоры, сам понимаешь. Как капитан капитану, что такого интересного было на королевском фрегате?

Мужчина очень долго смотрел на него, будто несколько мгновений могли спасти от неминуемой участи. Слова вертелись на языке, но поверженный капитан отчаянно выкрикнул:

– Иди к дьяволу!

Рэймонд сокрушённо поджал губы. Странная у них у всех привычка: барахтаться как рыба на песке, надеясь, что волна вернёт в море.

– Только оттуда. – Где-то в синих глазах мелькнуло сожаление. Хейз сделал порывистый шаг вперёд и схватил капитана за горло, так вжимая пальцы в мясистую шею, что готов был вырвать гортань прямо здесь. – Может так доходчивее? Что вы взяли с фрегата и где это спрятали?

Мужчина открывал и закрывал рот, хватаясь за рукава чужой одежды. Его глаза широко распахнулись, и Рэймонд уже чувствовал, как тот готов рухнуть, теряя способность твёрдо стоять на ногах.

Кто-то снова его прервал. Хейз сначала игнорировал зов, посчитав, что узнать информацию важнее, чем уделить внимание каждому своему пирату. Но строгое «Рэймонд», прозвучавшее совсем рядом, заставило его отпустить бедолагу и обернуться. Только один человек из команды позволял себе повышать на капитана голос – его старший помощник.

Игнорируя чужие хрипы под ногами, Рэй терпеливо спросил:

– Что ещё?

– Тебе стоит на это взглянуть. – Гэб нахмурился, хотя его лицо выглядело довольно удовлетворенно.

Рэймонд бросил взгляд на поверженного капитана, прикинул, что это жалкое недоразумение может немного подождать, и последовал за старшим помощником. Когда они приблизились к двери каюты, заботливо прикрытой от посторонних глаз, Хейз воспрял духом. Он хотел войти в неё первый, но совсем не обижался, что Гэб разведал обстановку до него.

– Там спрятана половина равендорской казны?

Не дождавшись ответа, Рэймонд распахнул дверь. Но вместо сундуков, ящиков и золотых кубков Хейз увидел грязную пыльную каюту. Осматривая помещение беглым взглядом, его глаза встретились с чужими, горящими среди мусора, как два янтаря.

Он бы мог подумать, что это капитан связал сам себя и теперь стоял на коленях, готовый сдаться в плен, если бы несколько минут назад настоящий капитан не валялся у его ног, жадно глотая ртом воздух.

Глава 3 «Учти, у нас с тобой пожизненный контракт»

Рэймонд с интересом рассматривал юношу перед собой. Бессовестные глаза скользили по утончённому силуэту, заглушённому мрачной каютой. Вопреки статусу пирата, который только что кровожадно перерезал своих береговых братьев, он вёл себя сдержанно: просто стоял, глядя сверху вниз, очень вкрадчиво и внимательно изучая каждую мягкую черту незнакомца.

Чуть склонив голову на бок, Хейз поинтересовался:

– Ну и откуда ты здесь, не расскажешь?

Услышав чужой бархатный голос, Реналь, до этого наблюдавший лишь две пары испачканных сапог, поднял голову. Прислушиваясь к каждому постороннему звуку, он уставился на непрошенных гостей злым взглядом.

Удача или насмешка судьбы – встретить два пиратских корабля за день? От прежнего капитана принц хотя бы знал, чего ожидать. Как бы унизительно ни было его положение, он мог рассчитывать на расположение и нездоровую жадность. Нужно было лишь немного потерпеть, дождаться выкупа, а потом вернуться домой. Эти же люди не внушали ничего, кроме неизвестности. Следы недавнего боя на их руках и одежде тревожным колокольчиком звенели в подсознании, пуская по позвоночнику волны страха.

Когда после нападения в каюту зашёл мужчина постарше, Реналь смог немного выдохнуть: даже с пятнами крови на рубахе и тяжёлым дыханием он не выглядел опасно. Пират же, стоящий сейчас прямо перед ним, необъяснимо вызывал тревогу. При всём его внешнем виде, от одного только взгляда хотелось бежать прочь. Но спокойствие в чужом голосе манило сладостью надежды, огнём свободы, далёким, тёплым и зыбким.

Медленно, взвешивая каждое слово, Реналь произнес:

– С радостью, вот только верёвка «вспоминать мешает». – Принц с трудом выдавил из своего голоса безмятежную покладистость, выставляя себя настоящей дамой в беде. Пышные ресницы затрепетали, будто пойманные в паутину крылья бабочки. Он нарочито томно поднял руки, демонстрируя крепко связанные запястья, и опустил их обратно на колени с удручённым вздохом.

Рэймонд с Гэбом переглянулись. Подобные находчивые пленники вызывали в капитане азарт. Кто, если не отчаянные ценители собственной жизни перед лицом опасности, плели сладкие речи, лишь бы получить помилование? Да ещё так искусно! Это требовало небывалой выдержки, и Хейз намеревался посмотреть, что из этого выйдет. Насколько пленник ценил собственное существование? Навряд ли больше него самого.

Старший помощник, ощущая напряжение, посчитал нужным оставить их наедине:

– Я пойду посмотрю, что там делают ребята, чтобы они не вошли в раж.

Отпустив Гэба взмахом руки, Рэймонд сразу же обратил всё своё внимание на пленника:

– Вот в чем дело, – он понимающе кивнул, но не спешил выполнять чужую просьбу, – кругом море, бежать всё равно не удастся. – Для достоверности неочевидной угрозы Хейз положил руку на рукоять палаша. Рэй сомневался, что пленник настолько глуп, чтобы сорваться с места и прыгнуть за борт со связанными руками, но любезничать капитан не собирался.

Реналь же даже не думал бежать, ныряя в море. Он всё пытался догадаться, пристально глядя на рукоять чужого меча, чего добивался этот пират. Усеянные кольцами пальцы отбивали незамысловатый беззвучный такт по металлу. Немая угроза выглядела внушительно, но недовольство всё равно блеснуло в глазах принца. Ему определённо нельзя было оставаться на корабле в качестве трупа и определённо нельзя отправляться в чужой мерзкий трюм в качестве пленника. Что так, что так, его жизнь быстро закончится.

– Подняться тебе тоже мешает верёвка? – торопливо бросил капитан, не успел Реналь опомниться. По правде сказать, он настолько долго сидел здесь на этом грязном ковре, что даже при отсутствии качки вряд ли бы смог спокойно встать на ноги. Только если совсем неуклюже, но лан Эккель не хотел показаться беспомощным. Тогда бы пират точно делал с ним, что вздумается.

Рэймонд бы действительно мог совершить нечто такое, но он только шагнул вперёд. От его взгляда не скрылось, как пленник неосознанно вздрогнул. Вопреки ожиданиям, Хейз молча подхватил его под руку, помогая подняться. Не грубо, но и не мягко. Скорее, чтобы поторопить. Как котёнка за шкирку.

Пальцы капитана сжали ткань рубахи Реналя без лишних эмоций и ненужной задержки. Так, чтобы тот понял – это ни капли не похоже на милосердие. Поэтому принц покорно поднялся, не предприняв попытки даже дёрнуться. Эта маленькая встреча давно дала понять, в каком положении он находился: подобно мышке в окружении сытых кошек – годится разве что поиграться.

– Выйдем? – спросил Рэймонд, будто мнение пленника хоть что-то значило. – Здесь невероятно душно.

Лан Эккелю стоило больших трудов удержать лицо, чтобы не нахмуриться. Всё, что он мог себе позволить: гордо расправить плечи, недовольно дёрнуть руками, напоминая, что они всё ещё связаны, и согласиться с предложением капитана.

– С удовольствием, – миролюбиво ответил Реналь. Ему уже порядком надоело сидеть в каюте, оставаясь в полной неизвестности о том, что происходило на палубе и какая судьба постигла сопровождавших его людей.

В молчании они покинули капитанскую каюту. Шум боя стих, но корабль всё ещё хрипел, будто раненый зверь. Ветер, свободно гуляющий по палубе, тронул остатки разорванных парусов. Пороховая гарь висела в воздухе, смешиваясь с запахом соли и крови. Палуба была усеяна следами схватки – обломками дерева, расколотыми оружием, разорванными канатами, в щелях между досками всё ещё блестели капли свежей крови.

Глухие удары сапог раздавались в тишине, прерываемой лишь скрипом судна, покачивающегося на волнах. Кто-то сидел, привалившись к бочкам, кто-то зажимал окровавленное плечо, кто-то сгребал разбросанные вещи или копошился в запасах, надеясь найти что-нибудь ценное. Пираты, опираясь на оружие, лениво переговаривались. Вдалеке слышался тихий смех – короткий, вырвавшийся больше от усталости, чем от радости победы.

Связанные пленники сидели у мачты. Некоторые из них опустил голову, бессильно прикрывая глаза, надеясь исчезнуть среди теней корабля. Другие, наоборот, смотрели в упор, молча, сжав челюсти, будто силясь удержать остатки достоинства перед теми, кто только что стёр их прежнюю жизнь в щепки.

Рэймонд натянул треуголку на затылок, чтобы лучше рассмотреть измученных пленников.

Кроме поверженных пиратов, его товарищи вывели на палубу и тех, кто, видимо, сидел в трюме. Хейз сразу догадался, что это экипаж оставленного позади фрегата. Все матросы были одеты хоть и в грязную, но дорогую одежду с символикой Равендора: голубым цветом, серебряной вышивкой и гербом, на котором была изображена птица, взлетающая над волнами. Слишком помпезно. Рэймонду куда больше нравился герб его родины – сурового Соддена. На тёмно-зелёном фоне вокруг копья извивался морской змей, разинув пасть и высунув язык. Сразу видно, на каком континенте жили настоящие воины, а на каком – любители выставить себя в лучшем свете.

– Что нам с ними делать, капитан? – спросил Калеб, квартирмейстер «Бунтовщика», вырвав Рэймонда из раздумий.

Хейз выдержал недолгую паузу:

– Можете избавиться, мне на корабле лишний груз не нужен. Делайте с ними что хотите.

Ответ был принят беспрекословно. В большинстве случаев «делайте с ними что хотите» воспринималось командой Рэймонда как «отберите у них всё, запугайте, а потом бросьте посреди моря на подбитом корабле». Подобное хуже смерти, хуже одинокой ссылки на острове с бутылкой алкоголя и одной-единственной пулей. Но это уже не забота «Бунтовщика». Его команда взяла что хотела.

Заведя руки за спину, Рэймонд вернул всё своё внимание пленнику.

– Ну что, на свежем воздухе вспоминается легче? – хитро спросил он, чуть поддавшись вперёд.

Теперь они могли лучше рассмотреть друг друга. Рэймонд делал это в открытую, Реналь – исподтишка, предполагая, что прямой контакт разозлит капитана. По правде говоря, он ещё в каюте понял, что в подобных глубоких синих глазах можно бесследно утонуть, даже когда внутри не гремела буря.

Так что, пока этот пират безжалостно раздавал команды, принц изучал его профиль и определённо слишком вычурный вкус в одежде. Реналь никогда так не одевался. А он, на минуточку, принц. Мог позволить себе ходить в золоте, носить корону вместе с украшениями, которые определённо выигрывали в стоимости странный набор колец на чужих пальцах.