Баллада о вечном змее: судьба и плен

От морского берега веяло солёной прохладой, пропитавшей воздух запахом не повседневной суеты, а водорослей и свежим бризом.

На пристани Реналя уже ждал корабль. Матросы в голубых одеждах грузили на его борт провизию, закатывая бочки с водой по трапу. Кто-то ползал среди такелажа, проверяя закреплённые узлы. Некоторые просто расхаживали по палубе. Общая картина, даже стоящего у берега судна, завораживала. Да, так, что принц не сразу заметил стоящего около фрегата мужчину. Он был одет презентабельнее остальных, держался, высоко подняв голову и выпятив грудь.

– Ваше Высочество, капитан Хатберт Гейтс к вашим услугам. – Тучный мужчина, наверняка побывавший в множестве боёв, протянул Реналю ладонь для рукопожатия. Принц не удержался от быстрого взгляда на рыцаря, что его сопровождал: высокого, серьёзного, широкоплечего. Он сильно отличался от капитана корабля. Но, несмотря на это, лан Эккель с улыбкой пожал руку мужчине напротив.

Тот с энтузиазмом продолжил:

– Для меня большая честь сопровождать принца. Поднимайтесь на борт, каюта для вас уже подготовлена.

– Приятно познакомится, капитан.

Хатберт довольно закивал в ответ на вежливость принца. Он повидал в море многих салаг, со многим ему пришлось мириться. Казалось бы, капитану стоило с недоверием относиться к королевским особам, которые не видели настоящих бед в море, но он слишком любил и уважал родину. Гейтс был патриотом до мозга костей. В этом его преимущество, в этом же проблема.

Рыцарь, сопровождающий Реналя, отступил на шаг:

– Да хранит вас Сиринг в море.

Принц учтиво кивнул, ответив:

– Да защитит вас Террос на суше.

С капитаном Гейтсом они поднялись на палубу. Её начищенные доски блестели в солнечных лучах. Равендорский фрегат во всей красе покачивался на волнах. На голубых парусах не было ни одного изъяна: они готовы были хоть сейчас набрать в себя ветра и унести корабль за горизонт.

Палубой ниже принца ждала каюта. Довольно просторная, специально вычищенная для королевской особы. Хатберт оставил некоторые вещи принца у входа в каюту. Пока Реналь рассматривал свою новую комнату, он молча стоял позади, дожидаясь удачной возможности договорить. Солнечные лучи, проникающие через окна, ласково касались полированных деревянных стен, отражаясь в бронзовых элементах интерьера.

– Добро пожаловать на «Королевскую волну», Ваше Высочество. Сам король поручил мне лично присматривать за вами, так что можете не переживать – безопасность вам обеспечена.

– Капитан, – обратился Реналь, выслушав пылкую речь.

– О, называйте меня просто Хатберт, Ваше Высочество, – вежливо прервал принца капитан. – К вашей каюте приставлен смышлёный юнга, поэтому не беспокойтесь, он решит все мелкие проблемы.

– Насколько долгой будет дорога?

– При попутном ветре она займёт две недели.

Реналь помучил капитана ещё несколькими вопросами. Тот исключительно ради приличия ответил, а после поспешил уйти раздавать приказы, чтобы «Королевская волна» отплыла в срок.

Оставшись в одиночестве, принц ещё какое-то время помялся у двери, и только потом присел на весьма удобную для корабельной каюты кровать. Скорее всего, он проведёт здесь большую часть путешествия. Что-то подсказывало Реналю, что на верхней палубе он будет мешаться под ногами матросов. Да и Хатберт вряд ли будет рад, если увидит принца, разгуливающего без присмотра. Оставалось только найти себе занятие здесь. Например, понять как открывается хотя бы одно окно – солнце очень грело каюту.

Несмотря на прозрачность отцовских намерений, Реналь всё ещё не мог понять, чего именно он добивался. Вопреки уважению, которое принц испытывал к королю, отношения между родителем и ребёнком начали остывать ещё в детстве. Реналь бы принял это как нечто естественное, свыкнувшись со строгим характером правителя, но он видел, какую отдачу от отца получал Равендор и чувствовал себя немного обманутым. С возрастом младший принц просто перестал усердно пытаться, поддавшись течению, будто маленькая лодчонка без вёсел. Куда ему пытаться быть похожим на будущего правителя?

Все сыновья должны равняться на своих отцов. Но когда твой отец – король – сделать это невероятно трудно. Реналь чувствовал себя запасным. А сейчас ощущал, что его отправили на ненужные никому переговоры, пожелав попутного ветра, лишь бы не мешался.

Реналь мог преувеличивать свою значимость лишь для выгоды. Он же принц! Хоть и третий. По отношению же к самому себе у него было множество вопросов, на которые, кажется, в свой двадцать первый цикл лан Эккель даже не пытался найти ответы.

Всё же, если не считать некоторые недомолвки с отцом, жизнь Реналя складывалась замечательно. Даже эта поездка, пускай совсем нежеланная, не могла омрачить его положение. Он думал, что при таком раскладе, путешествие будет комфортным и беззаботным, как вся его жизнь. Лишь с некоторыми трудностями вроде невкусной еды, жары, сухой кожи и морского проклятья, с которыми придётся свыкнуться. Но через несколько дней на горизонте появился корабль. Он преследовал «Королевскую волну» двое суток, а поравнявшись с ней, выпустил первый залп. Матросы поздно поняли, кто все это время следовал за равендорским фрегатом.

Голубые небеса омрачил чёрный пиратский флаг. И вот к чему всё это привело.

***

Суетливые звуки не прекращались, становясь только громче, тревожнее.

Реналь заёрзал на месте, почувствовав неладное. Если бы это были его люди, пираты на корабле отреагировали бы по-другому. Им незачем готовиться к битве с теми, кто должен заплатить огромные деньги за освобождение принца.

Призрачное спокойствие вдребезги разрушил громкий пушечный выстрел. Реналь инстинктивно пригнулся, стиснув зубы. Судно содрогнулось под мощным ударом, с потолка каюты посыпалась пыль.

Воцарилась пугающая тишина. Непонятно, она была мучительно долгой или чересчур быстрой. Затем раздался второй выстрел. На этот раз ближе, громче. Дверь каюты дрогнула в проёме, выгибаясь дугой.

Воздух вдруг пропитался запахом пороха и соли, отчего Реналь почувствовал горький привкус во рту. Он сглотнул, пытаясь справиться с охватившей его тревогой, но не успел привести мысли в порядок – снаружи раздался оглушительный треск ломающейся древесины. На верхней палубе за пределами капитанской каюты начался сущий кошмар.

– Они на борту! – всё что смог расслышать принц в ворохе яростных криков.

Кого могли бояться пираты? Других пиратов. Пиратов, которые страшнее, опаснее, кровожаднее и беспощаднее, чем они сами.

За тонкой стеной разразилась кровавая бойня. Реналь отдал бы всё, чтобы не слышать чужих криков, хрипов боли, стонов, звуков рассекаемой плоти и грохота тел, замертво падающих на палубу. Он бы отдал всё, чтобы оказаться сейчас дома.

У двери каюты была прямоугольная вставка из плотной ткани. Весьма странное решение для места, где капитан должен чувствовать себя защищённым. Когда кто-то близко подходил к двери в солнечный день, за чёрным силуэтом можно было наблюдать, находясь внутри. Реналь боялся, что кто-то порвёт шторку и обнаружит его здесь, но, как оказалось, могло быть хуже: он увидел силуэт пирата, отступающего его к двери, на миг тень замерла, а затем по полотну пронеслось нечто стремительно быстрое. В ту же секунду багровые капли крови остались пугающим росчерком на полотне обезумевшего художника.

Тело пирата у двери грузно рухнуло на палубу. Чей-то высокий силуэт расплылся по полотну, но сделав несколько шагов к двери, тень начала уменьшаться и совсем скоро исчезла. Реналь опустил голову, зажмурившись. То, что его обнаружат – вопрос времени. Ему даже прятаться нет смысла. Напавшие на корабль осмотрят тут каждую щепку, лишь бы не потерять и каплю завоёванной добычи.

Через время кто-то вошёл. Сквозь дрожащие ресницы Реналь увидел длинную тень, ползущую по полу. Ему показалось, что это взявший его в плен капитан. Страшно признать, но принц испытал облегчение, когда эта мысль поселилась в его голове.

Когда же Реналь поднял взгляд, то понял, что ошибся. Он совершенно точно не видел этого лица среди экипажа пиратского корабля.

Глава 2 «Освобождённый капитан»

Море растеклось ровной гладью на многие мили вокруг. Ничего, кроме бескрайних голубых просторов и прохладного ветра, лениво перекатывающего волны вперёд. Солнце блестело на их пенистых гребнях, скрывая от посторонних тайны глубин.

Бесконечное морское полотно принимало на себе лишь один изъян – двухмачтовый корабль с белыми парусами. Маленький, не совсем подходящий капитану в сравнении с его грандиозными планами, но манёвренный и пугающий своим коварством. Его корпус, собранный воинами Соддена из крепкого тёмного дерева, словно затаившийся хищник, скользил по волнам почти беззвучно, подчиняясь невидимой руке ветра.

Оглядываясь назад, Рэймонд никогда бы не подумал, что станет капитаном пиратского судна. В детстве его мечты были куда чище и благороднее. Но вот уже несколько циклов он рассекал просторы трёх морей на завоёванном шлюпе.

Был ли Хейз огорчён тем, на какую кривую водную дорожку он свернул? Совсем нет. Он привык к свободе, что тянула его всё дальше за бескрайний горизонт, полный загадок и славы. Жизнь морского рыцаря, к которой он стремился, оказалась сплошным разочарованием. Рэймонд правда старался следовать правилам, но границы были слишком ощутимы для такого справедливого авантюриста, как он.

Капитан стоял на шканцах своего корабля, лениво глядя вдаль. Который день его команда не видела ничего, кроме морских просторов. Экипаж определенно готов был взвыть от безделья, перепробовав пение, соревнования и азартные игры, что при других обстоятельствах на судне запрещались. Рэймонд сделал всё, лишь бы команда могла развлечь себя, не умерев от скуки. Благо, хотя бы солнце месяца пыльцы не палило, а наоборот, спасало от морской прохлады. Хейз был уверен в своей немногочисленной компании пиратов, но на корабле с названием «Бунтовщик» нужно держать всё под контролем. Он нарочно проигнорировал золотое правило мореходства, но иногда сомневался, что Сирингу такая дерзость придётся по вкусу.

Пиратский шлюп со спрятанным на верхушке мачты чёрным флагом – с черепом, пробитым палашом – ощущался почти невесомым, отчего малейшее дуновение ветра подхватывало корабль, ведя за собой. В ситуации бескрайнего моря это давало небольшой шанс волей судьбы наплыть на удачное дельце. Быстрый абордаж какого-нибудь торгового судна порадовал бы команду. Они бы смогли развеяться, набить карманы, утолить жажду наживы. Но вокруг только море, море, и ещё раз море.

Облокотившись о борт, Рэймонд зевнул, едва прикрыв рот ладонью. В лучах солнца мелькнули многочисленные кольца на мужских пальцах: абсолютно разные, без намёка на гармонию, но очень значимые для их обладателя. Капитан допустил мысль, что сегодня придётся выкатить из трюма бочку вина пиратам на потеху. Только хорошая, крепкая выпивка могла заменить абордаж. Но, видимо, сама судьба не могла позволить ему и дальше нарушать собственные правила кодекса.

– Капитан, капитан! – очень ловко спустившийся с мачты матрос в несколько прытких шагов оказался рядом с Рэймондом.

– Нано, скажи, что у тебя есть чудесная новость, – поторопил пирата Хейз, прищурившись. Его глубокие синие глаза блестели от жажды и предвкушения.

– На три часа, капитан, – Нано передал подзорную трубу, – один корабль отходит от другого.

Рэймонд разложил подзорную трубу и хорошенько присмотрелся. Через слегка испорченную линзу было видно побитое судно, которое поначалу заинтересовало капитана сильнее, чем то, что покидало место сражения.

– Равендорский фрегат? – несмотря на то, что на подобном ему поплавать не удалось, Рэй узнал помпезную манерность кораблей со Свободного континента. Он всегда считал, что если бы те не пытались выделяться красной древесиной, а порой и голубыми парусами, то меньше бы страдали от нападений.

– Не знаю, капитан, не уверен…

– А второй? – увидев лёгкую растерянность на лице Нано, Рэймонд едва сдержался от того, чтобы закатить глаза. – Второй корабль. Чей он? Пираты?

– Возможно, мы до этого…

– А! – воскликнул Хейз, махнув рукой. – Уже не столь важно. Гэб! Где ты ходишь, мой друг?

Капитан уже сделал несколько стремительных шагов, готовый спуститься со шканцев, но внезапно обернулся. Прядь каштановых волос выбилась из-за уха, он смахнул её со лба и довольно ухмыльнулся Нано.

– Хорошая работа, глаз-алмаз. Если там что-то стоящее, получишь прибавку.

Как ни в чём не бывало, Рэймонд спустился на палубу. Гэба, своего старшего помощника, он увидел издалека. Взрослый мужчина, слегка в форме, с небольшой бородкой и убранными от лица волосами, что-то очень доходчиво объяснял нерадивому юнге. Их с Хейзом связывало нечто большее, чем совместная служба и дружба. Гэб был единственным человеком, которому Рэй всецело доверял свои секреты.

Капитан вальяжно закинул руку на плечо старшему помощнику, ожидая, что тот обернётся на него с привычным хмурым выражением лица. Юнга воспользовался этим моментом, быстро сдриснув с места преступления: негоже ведь подслушивать разговоры двух важнейших людей на корабле.

– Занимаясь воспитанием, ты совсем не обращаешь внимание на то, что происходит вокруг, – посетовал Рэймонд, вручая Гэбу подзорную трубу.

Старшему помощнику хватило одного лишь выражения лица капитана, чтобы понять, что бесконечные скитания «Бунтовщика» могут быть прерваны.

– Кто-то же должен заниматься младшим поколением. Вырастут бабами и что мы будем делать?

– Издержки прежней жизни? – усмехнулся Рэймонд. – На три часа. Как думаешь, равендорский?

– А какой ещё?

Капитан довольно кивнул.

– Берём?

Гэб какое-то время молчал изучая. Почесав бороду, он обернулся:

– Того, что уплывает. Фрегат уже не жилец, всё прибрали к рукам.

– Я тоже так подумал. А если пираты?

– Тебя это когда-нибудь останавливало?

– Дай подумать… Нет. – Рэймонд задержал взгляд на горизонте. Несмотря на то, что кораблей не было видно невооружённым взглядом, он не сомневался, что «Бунтовщик» сможет быстро догнать гружёное судно. – Идём, порадуем остальных.

С известием о скорой добыче шлюп ожил. Пираты шептались в предвкушении, готовили свои рапиры и пушки к бою, хватались за канаты, чтобы быстрее привести корабль к цели. Воздух на палубе пропитался дрожащим от предвкушения азартом, вместе с ветром наполняя раскрытые паруса.

Каждый член команды знал своё место, знал, что их ждёт схватка, возможно – кровавая. Но в их глазах не было страха, только азарт, только жадный блеск охотников, чувствующих приближение добычи. Это была их стихия, их жизнь, их закон – брать то, что не удержали другие. Хотя ещё несколько циклов назад эти люди трудились, чтобы стать морскими рыцарями. Как порой интересно складывались судьбы.

***

Статус морского рыцаря был самым почётным среди трёх континентов. Выше стояло лишь звание короля. Поэтому требования к равендорским защитникам предъявлялись соответствующие. Прежде, чем заступить на службу, они должны были пять циклов отучиться на Соддене, работая в море, и лишь потом немногие удостаивались чести отправиться на Свободный континент.

Вокруг них ходило очень много героических легенд, так что каждый мальчишка мечтал однажды стать морским рыцарем. Рэймонд не мечтал, а стремился к этому. И в свой двадцать первый цикл ему удалось попасть на корабль под командованием капитана, ушедшего со службы для обучения новобранцев. За раз в море выходило несколько шлюпов. В команде этих небольших судов обычно было примерно десять-пятнадцать будущих рыцарей, капитан и несколько его помощников для поддержания дисциплины.

Несмотря на отъявленную самоуверенность, Рэймонд до последнего не мог поверить, что удостоился чести ступить на почти равендорский рыцарский фрегат. Он уже предвкушал жизнь в беззаботном богатстве и славе, однако служба оказалась далека от его детских представлений.

В один день терпение Хейза лопнуло.

Дверь кубрика с треском отворилась, готовая впечататься в деревянные стены. Корабль, будто чувствуя растущее напряжение, резко подскочил на волне. В жарком помещении стало непривычно тихо. Немногочисленные взгляды матросов, все как один, устремились на вошедшего.

Рэймонд стоял в простой рубахе с болтающимися завязками, а его резкое, но изысканное лицо, обычно украшенное насмешливым изгибом губ, было искажено яростным недовольством. Он нахмурил брови, но во взгляде, обращенном к собравшимся в кубрике, не бушевала ни одна волна.

Плотно закрыв за собой дверь, Хейз процедил сквозь зубы:

– Что он опять сделал?

На него оглянулся взрослый мужчина, намного старше всех собравшихся юнцов. Это был Гэбриэл, помощник капитана. Но в отличие от главнокомандующего, он не относился к матросам, как к скоту. В руках Гэб держал мокрую тряпку, крупным телом прикрывая сидящего на ящике новобранца. Считав с выражения лица помощника каждое непроизнесённое слово, Рэймонд выругался, в несколько шагов оказавшись рядом с пострадавшим.

– Рэймонд, не горячись, – спокойным тоном мудреца посоветовал мужчина. Он отступил лишь на немного, успев запомнить, что этот юнец в карман за словом не полезет – сразу будет действовать.

Рэй счёл белую, хоть и немного грязную, тряпку в руках старшего помощника насмешливым мирным флагом, поэтому отмахнулся от Гэбриэла, никак не ответив. Синие глаза впились в беднягу, который сидел на ящике. В их небольшой команде Тим был самым маленьким и несуразным: с большими ушами, вытянутой нижней челюстью, тонкими руками, похожими на ветки. Теперь на его несчастном лице красовался огромный синяк под глазом, часть щеки сильно опухла, раскрасневшись, а в заплывшем глазе было видно лопнувшие сосуды.

– За что он тебя так?

Тим скривил губы, пытаясь неловко улыбнуться. Растёкшийся лиловый синяк совсем не красил его стараний. Умалчивать что-либо не было смысла – результат налицо. А Рэймонд, если бы не получил ответа, точно бы пошёл разбираться прямо к капитану. Страшно представить, чем бы это всё закончилось.

– Капитану не понравилось, как я обходительно общаюсь со всеми. – Тим осторожно коснулся лица. Гэбриэл прервал его, предложив вымоченную в холодной воде тряпку. – Решил показать мне, как должен вести себя рыцарь.

– Рыцарь? Врезав тебе по лицу? По-моему, что-то здесь не так, тебе не кажется? – громко возмутился Рэймонд. Уголок его губы дрогнул в издевательской, нервной усмешке. Он чуть склонил голову, рассматривая незаслуженные увечья.

Не первый раз капитан шлюпа поднимал руку на новобранцев, каждый раз приговаривая о том, что так выглядело настоящее воспитание. Первое время Рэймонд даже считал это действенным способом. Но когда подзатыльники и хлопки деревянным оружием превратились в натуральное избиение, они все задумались о происходящем. Не так давно капитан нарочно сломал одному из матросов руку, чтобы оставить неугодного на земле при следующей остановке. Оказалось, что по мнению главнокомандующего, тот «лицом не вышел». Для Рэймонда это стало последней каплей, в которой утонула его вера в морских рыцарей. Но он не имел права открывать рот. Не потому, что боялся капитана. Рэй не хотел выглядеть в лице товарищей недовольным, когда как многие лишь мечтали о возможности попасть на этот корабль.

– Точно, рыцари так не делают, – саркастично подсказал Хейз, считая, что Тим так и не нашел, что ответить. Но бедняга хотя бы не начал оправдывать капитана, как делал обычно. Это уже что-то значит.

– Да знаю я…

Всё разваливалось. То, что должно было быть, отличалось от происходящего на корабле. И во всём виноват один человек.

Невесть что сдерживало Рэймонда, но он лишь со всей злобой, на которую был способен, тихо выплюнул каждое слово:

– Терпеть не могу этого ублюдка.

Наверняка его чистосердечное признание утонуло в скрипе корабля, шуме моря за бортом и чужих голосах. Но Гэбриэл всё слышал. Он обязан был поддерживать дисциплину в отсутствии капитана, но, по правде сказать, частично разделял мнение Хейза. Ему не хотелось бить себя в грудь, доказывая, что капитан лучшее, что с ними случалось. А сказать что-то против помощник не мог: таков его долг.

Глядя на лопающегося от несправедливости Рэймонда, он молча сунул ему в руки деревянную баночку. Рэй, не ожидавший подобного, нахмурился, бросив на Гэбриэла хмурый взгляд.

– Что это?

– То, за что я могу лишиться руки.

Стоит отдать должное, любопытная баночка смогла сместить фокус внимания. Рэймонд открутил крышку и в нос ударил терпкий аромат трав. Зеленоватая густая жижа напоминала мазь, какой обычно лечили гнойные раны. Возможно конкретно эта имела другие свойства. Глядя на искалеченного Тима, стоило догадаться какие именно.

– Украли или позаимствовали? – с интересом спросил Рэй, бессовестно запустив в мазь пальцы, лишь бы поковыряться в этой дурно пахнущей жиже.

– Очень попросил, – видя, чем занимался будущий рыцарь, Гэбриэл не выдержал и отобрал у него баночку, заменив ту на тряпку, – мне надоело быть для всех тут воплощением Иллаиды, но без меня вы подохните как мухи, не закончив обучение.

Рэймонд ухмыльнулся. Помощник капитана был единственным «надсмотрщиком», который его не раздражал. Гэбриэл относился к новобранцам как к людям, а не как к пушечному мясу. Даже рисковал собственным положением, но всё же к большему он стремиться явно не собрался.

Тщательно вытирая серебряное кольцо на пальце в виде двух сплетающихся змей от мази, он на всякий случай привёл в порядок и второе: перстень на большом пальце с красным камнем – отцовский подарок.

Отчасти занятый самолюбованием, Рэймонд не ожидал услышать тихий, сосредоточенный голос Гэбриэла:

– Ещё при прошлом наборе на этом корабле командовал другой капитан. Замечательный был человек, мы хорошо общались.

Хейз чувствовал, как от его пальцев воняло травами, но замер, внимательно слушая помощника.

– Этого же, насколько я знаю, выдернули со службы у короля и поставили вас учить. – Гэбриэл, рассказывая, принялся обрабатывать синяки Тима. – Вряд ли просто так. Точно провинился.

– Это не даёт ему право отыгрываться на нас, – Рэймонда слова помощника только разозлили, – что он о себе возомнил? Я бы с радостью затолкал ему его гордость куда поглубже.

В ответ Гэбриэл лишь методично покачал головой.

Как стремительно прорвавшийся поток, Рэймонд уже не мог остановиться. Привыкший к бурлящим подземным водам, он не понимал, отчего на поверхности так тихо. Только шёпот голосов звучал шелестом листьев.

Очень настойчиво Хейз бросил как бы в пустоту:

– Почему мы ничего с этим не делаем? Вас всё устраивает?

– Шутишь, Рэй? – резко спросил кто-то из матросов.

– Я бы лучше пиратом стал, чем учиться у таких, – поддержали со стороны, немного насмешливо. Не потому, что звучало абсурдно: если бы кто-то из рыцарей услышал, что его звание готовы променять на кличку морского разбойника, то его бы разорвало от гнева.

Рэймонд одобрительно хмыкнул, приподняв голову:

– Мой отец – пират. Успешный и свободный. – Ему бы не стоило гордиться подобным, но именно это Рэй и делал. С самого детства слова матери о путешествиях отца будоражили его кровь. До сих пор он мечтал так прославиться, чтобы отец услышал о своём сыне и приплыл познакомиться. Детские желания плотно укоренились в его душе, до сих ведя куда-то за горизонт.

– Так ты наследственный разбойник?

– Я? – обращённые на него взгляды взбудоражили в Хейзе нечто совсем бесстыжее. Недовольство ненадолго ушло на второй план. – Я наследственный авантюрист и справедливый вершитель судеб.

– Скажешь тоже.

Общее настроение в кубрике заметно подросло. Все ухмылялись, бросая друг на друга довольные взгляды.

– Не верите? Плевать, – Рэймонд махнул рукой, возвращая внимание к проблеме, – терпеть я больше не намерен. Хочу объяснений от этого неотыметого королевского подсоса.

– Мы тоже этого хотим, – отозвался кто-то. Голос срывался, но уже не в страхе – в жажде правосудия.

– Что же предлагаете? Бунт? Выйдем на палубу и потребуем сдать полномочия? – скрестив руки на груди, Рэймонд шагнул ближе, в круг света, рассыпавшегося сквозь щели в палубе. Тим с Гэбриэлом остались за спиной.