Потерянная тропа. Том 1. Часть 2

Эльник успел яростно вгрызться в чужое ухо, прежде чем отскочил от уже менее быстрых когтей назад. Рёв пацана был яростнее того рычания, которое разбудило Мари, и она, сама того не понимая, занесла руку с кинжалом назад, готовясь швырнуть его в чужую, озверевшую рожу, но мальчишка вдруг наклонился, согнулся под весом подломившихся ног, и Мари, моргнув, только сейчас поняла, что он был не один.

Руку мальчика заломила девочка-получеловек, одна из тех рыжих с кисточками на ушах, и словно нашкодившего кота оттащила за неё же мальчишку в сторону, не давая вырваться. Чуть в стороне, за одной из пальм, пряталась другая девчоночья мордашка, и Мари сильнее притиснула слезу за поясом к печати.

Против троих у неё нет шансом. Она то и с мальчишкой бы едва справилась, а с ними всеми… Вот так, в открытую, у неё вряд ли бы получилось провернуть трюк с удушьем. Такой прием хорош из засады, но не более.

– Рейхан-ни-ир! (Она же ведьма!) – рявкнула девчонка, оттаскивавшая своего друга от Мари. А дальнейшая её тирада слилась для Гротэр в сплошные рычащие и гортанные звуки, разобрать которые она в жизни бы не смогла.

Руку с кинжалом учёная не опустила. И эльник, внимательно прислушивавшийся ко всему, что озвучивали дети, тоже не расслаблялся. Они замерли, словно загнанные в угол волчата, готовые порвать любого, кто посмеет к ним прикоснуться и бешенство сквозило в каждом лёгком, едва уловимо вдохе, в каждой сведённой от напряжения мышце.

Мари медленно, насколько хватало сил, представила вокруг себя с десяток маленьких шариков, едва больше тех ягод, что принёс ей эльник. Не лучшая ситуация для опытов. Она ещё не проверяла насколько эффективны были мелкие снаряды, и какая у них была максимальная скорость. Но даже от тех усилий, которые она приложила совсем недавно, её зрение едва уловимо поплыло, а остаться беззащитной, когда тебе собрались вспороть глотку, как-то не очень хотелось.

Дети ругались. Громче и больше всех шипела девчонка, умудрившаяся утащить от них покусанного эльником мальца. Она была явно старше других полу-зверят. Её рыжие, медно-красные, слегка тусклые волосы были собраны в косу, но больше всего внимания привлекал бившийся из стороны в сторону такого же цвета хвост.

– Ин, (Вода) – вдруг произнесла девочка, прятавшаяся за деревом, и это слово выбилось из общего потока криков. Возможно оттого, что произнесено оно было таким мягким, тихим, убаюкивающим, но в то же время непередаваемо звонким голосом, похожим на упавшую в ровную, хрустальную гладь, каплю. А может в контрасте ругани её спокойствие лишь сильнее напугало учёную.

– Кэррия. Ин, (Кэррия. Вода.) – старшая замерла, прекратив орать на мальчишку и резко обернулась к Мари. Их глаза встретились. И у Гротэр мурашки пробежались по коже.

Радужки старшей были такого же красного оттенка, как и её собственные, только гораздо, гораздо темнее.

Кровь скользнула по крови.

И Мари впервые разомкнула плотно сжатые губы:

– Уходите.

Поняли ли её дети? Скорее всего нет. Возможно хватило её тона и интонации, но они, помявшись, неохотно скрылись среди деревьев, а Мари быстро собрала свой лагерь и, всё время сдерживая нервное желание оглядеться, зашагала прочь.

Грудь побаливала, пусть и не так сильно, как вчера. Видимо ягоды помогли. И Мари полностью сосредоточилась на том, чтобы шагать как можно быстрее, не смотря на тяжесть. Настороженности и нервозности эльника хватило на них двоих. И это беспокойство зеркалом отражалось на ней. Зверёк всё время замирал и прислушивался, оглядывался, принюхивался, и в какой-то момент, не выдержав, вскарабкался на деревья, и стал передвигаться по ним, явно облегчив себе работу надзирателя. Мари же всё упорнее стискивала лямки сумки и твёрже вбивала подошву ботинок в торфяную землю.

А затем, ближе к обеду, эльник вдруг сорвался вниз и яростно запищал куда-то влево, в противоположную от дороги сторону. Мари дёрнулась, скидывая сумку и выхватывая так и не завёрнутый назад в ткань кинжал, а затем и вовсе прижала руку к слезе.

– Рейхан-аль-ир? (Это она – ведьма?) – расслышала приглушённые расстоянием слова и Мари поняла, что добегалась. Голос не принадлежал никому из троицы и, если дети успели притащить подкрепление, неприятностей ей было не избежать.

Мари чуть сжала губы, а затем шепнула:

– Беги, – зверёк вновь зарычал, точно так же как утром. – Малыш, если нас обоих схватят, выбраться из этой передряги будет гораздо сложнее.

Но эльник не сдвинулся ни на шаг, щерясь и всё дальше за спину отодвигая уши. Он старался из-за всех сил, но сейчас, как никогда Мари понимала, – он не хищник. Странный, немного задиристый и очень умный зверёк, но не тот, чьи коготки способны порвать горло, а зубы прокусить кость. Перед глазами всё ещё стояла картинка мелькнувших прямо у его горла когтей.

– Нельзя, чтобы тебя поймали.

«Нельзя, чтобы ты был рядом со мной,» – она – человек. Слабая, почти беспомощная, бесхозная девочка. Та, на кого будут охотиться почти все жители этих островов. И самое лучшее что случиться с её спутником – это чучело, выставленное у чьего-нибудь камина, которое в будущем она будет отчищать от пыли. В лесу, где он привык и умел отличать любые опасности, у него было гораздо больше шансов выжить.

– Пожалуйста.

И эльник дрогнул. Медленно, явно неохотно он опустил уши и внимательно на неё посмотрел, а затем бросился прочь, к ней за спину. Гротэр выдохнула, чувствуя, как медленно из желудка уходит противный лёд, а затем более уверенно сжала кинжал.

Без боя она не дастся.

– Так-так-так, – кусты прямо перед ней шелохнулись и Мари вздрогнула, понимая, насколько близко от неё находились люди. – И кто тут у нас?

В женщине, которая замерла перед ней, не было ничего полу-звериного.

Скорее Мари впервые увидела самого настоящего пирата.

Глава 10. Прибытие в деревню

Магия заискрилась, собираясь вокруг головы незнакомки. Мари сжала зубы. У неё не выходило наколдовать водную темницу, – представляемые картинки клубились и медленно таяли, наслаиваясь на реальность неустойчивыми шариками воды над чёрными волосами женщины.

Насмешливый взгляд и расслабленная поза чужачки раздражали. Она точно принадлежала к пиратам. Слишком яркий, экстравагантный внешний вид. Живот и ключицы были голыми, грудь перетянута несколькими слоями широких бинтов, на теле виднелись черно-красные куски татуировок в виде цветов и изгибающихся веток. По подолу чёрного широкого халата без пуговиц пестрели рисунки волн. Тёмные штаны прятались в дорогих, прочных сапогах, а на поясе проглядывалась рукоять меча. Часть коротких волос незнакомки была собрана в пучок и лишь несколько прядей обрамляло хищное лицо.

И ведь женщина была не одна. Тех, с кем она говорила, Мари не видела. И это напрягало ещё больше. Девочка старательно вслушивалась, очень надеясь, что её не обойдут, загнав в импровизированный капкан. Хотелось развернуться и сбежать. Но за ней пристально следила пиратка и Мари не сомневалась, что меч из ножен за мгновение может переместиться к её горлу. Ещё и магия подвела…

Вариант для самозащиты остался один, – Марианн медленно изменила позу, встав так, как учил её Ларс. Рука из-за пояса сместилась, кинжал был схвачен ещё плотнее. Напряжённая, готовая к прыжку или, в крайнем случае, к побегу. Зверь с ними, с вещами, которые валялись позади неё на земле. Своя шкурка дороже.

– Девочка, – тихо, обволакивающе-спокойно произнесла женщина и тело Мари непроизвольно расслабилось. Она встряхнулась и вновь напряглась, не понимая собственной реакции. – Я не наврежу тебе.

Голос проникал в сознание. Не так, как обычно бывает при разговорах, а мягко, словно туман, отгораживая её от собственного тела и мира вокруг. После каждого звука напряжение уходило, а кулак с кинжалом опускался.

Но Мари упрямо вскидывала обмякшую руку.

Нет.

Это не она только что выпрямила спину, убирая подвижность из поясницы. Это не её желание и движение.

– Мне нужно с тобой поговорить…

Чувство, как управление теряется, как вытекает осознанность, эмоции растворяются, заменяясь чем-то спокойным, неестественным, пробудило в ней воспоминания о ночных кошмарах, пропитанных потерей свободы тела. Будто бы собственная плоть – клетка. Ей даже померещилось, что по рукам расползаются чернила.

Мари не выдержала.

– ЗАМОЛЧИ.

Гротэр сформировала шар из воды и грубо швырнула его в пиратку, лишь бы не дать произнести больше ни звука. Нельзя. Нужно бежать. Если так продолжится, – она добровольно подставит шею под металлический ошейник.

Вода обрызгала чужое лицо. Тишина позволила медленно скинуть возникшее оцепенение, крепкими лианами опутавшее её тело.

И вдруг женщина расхохоталась.

– И вправду маленькая ведьмочка!

В этот раз голос был самым обычным, хрипловатым, будто застуженным, без каких-либо эффектов. И только сейчас учёная поняла, что столкнулась с внушением. Возможно даже с магией, но ни о чём подобном ранее она не слышала и не читала.

– Больше не буду, – вскинула руки пиратка. Огромные рукава халата остались висеть на локтях и одна из рук чуть засеребрилась на солнце. Мари отступила на несколько шагов, едва не споткнувшись о собственную сумку.

– Говори так, – сухо велела Гротэр, оценив масштабы проблем и сделанного ей одолжения.

– Это ведь ты обезвредила похитителей?

– Я… И?

Женщина, с чьего лица не сходила насмешливая улыбка, вдруг посерьёзнела и кивнула. Она приподняла одну руку и, прижав указательный палец большим, показала ей три оставшихся.

– Мы у тебя в долгу. Если тебе что-либо нужно, скажи и мы поможем равноценно тому, что ты сделала для нас.

***Грэйс.

Девочка была младше похищенных детей, да и по комплекции не производила впечатление человека, способного отбиться от работорговцев. Пыльная, с синяками под глазами, повязкой на голове и лихорадочным блеском в глазах. Вещей несла слишком много и явно шла не первый день. Ведьмочка, как утверждала Миира, самолично вытащила мальков из телеги наёмников.

Меньше всего Грэйс нуждалась сейчас в похищении другими братствами малышни прямо у неё из-под носа, когда она приняла решение помочь. Воровство внеклановых – грубый, совсем уж дикий ход, который в обычное время карался бы смертью сразу же, а сейчас, во время внутренних конфликтов, считался чем-то обыденным. Правила, прописанные почти два десятка циклов назад нынешним королем, перестали влиять на пиратов в тот момент, когда они перешли к отчаянным мерам. Уже сейчас у струповских крыс столько нарушений набралось, что если они оступятся ещё хоть раз, то всю верхушку братства работорговцев, находящуюся в Гавани, вырежут под корень.

В нынешней ситуации Грэйс скорее бы поверила, что ведьмочка – засланный маленький шпион, чем в её добровольное спасение незнакомых детей. Хотя внешний вид у ребёнка был не совсем подходящим для шпионского, но это только увеличило подозрения. И Грэйс решила проверить.

Голос был тем самым бонусом к дару, полученным путём слияния с океаном. Её шестой стадии и силы слов хватило бы, чтобы повлиять даже на короля пиратов, но она редко когда применяла его на полную мощность. Капля. Ещё капля. Для неё это было обыденностью: озвучивать приказы с искрой силы, просить о чём-то с ней же. Не внушать чего-то конкретного, – лишь менять эмоции для большей сговорчивости. Чаще всего те, кто ничего о ней не знал, не замечали вмешательства. А те, кто знал, очень злились после, но не могли слишком уж сопротивляться.

В этот раз Грэйс лишь хотела передать спокойствия. Убрать из ребёнка весь страх, внушив доверие, чтобы они смогли внятно поговорить.

А ведьмочка вскидывали ослабевшую руку снова и снова. И затем швырнула ей в лицо чистую, наполненную такой родной силой воду, что Грэйс впала в ступор. Она не видела в ребёнке никакой связи с океаном. Да даже дара у девочки не было, – от ауры виднелись скупые ошмётки. Ведьмочка колдовала грубо, неумело, но той самой стихией, которую использовала и сама Грэйс.

«Артефакт? Точно шпионка», – решила женщина, и сама не до конца понимая зачем, полностью убрала магию из голоса.

***Марианн.

– Мне не нужна ваша помощь, – сухо отказалась Гротэр, медленно обходя сумку.

Ей осталось идти не больше нескольких суток до деревни, где можно купить проводника и переплыть болото. Денег должно было хватить. А вот магии становилось всё меньше. Вляпываться в сомнительные истории совершенно не хотелось. Ей ещё до столицы добираться, выживать там до появления корабля, как-то на него пробираться… Слёз не хватит и на половину пути.

– Долг останется, даже если ты скажешь, что освобождаешь нас от него. Моё имя Грэйс. Если ты всё-таки решишь забрать должное, обратись к любому из братства Дэльфии и назови моё имя.

В Мари шевельнулась расчётливая жилка, которая заставила её остановиться.

– И где мне искать этих ваших «любых»?

Лицо Грэйс дрогнуло и вокруг глаз отчётливо проступили морщинки. И в голосе, когда она ответила, слышалась насмешка.

– Пятый из двенадцати островов, треть деревень-перешейков. Восточный квартал в столице. Корабль «Дельфин».

Нужный ей корабль…

– Вы… – Марианн не успела спросить, вскрыли ли ей мозг. Кусты за спиной пиратки зашуршали. С грохотом и треском на маленький просвет со стороны женщины выбрались знакомые дети, один за другим.

Мари дёрнулась назад, готовясь в любой момент броситься бежать, а из-под ног раздалось рычание.

«Дурак», – как бы она не боялась за зверька, мысль о том, что позади неё находится эльник, чуть согрела. Даже дышать стало легче.

– Соррейн-но-ро? (Зачем вы вышли?) – строгий и быстрый ответ на детский лепет. Грэйс отвела взгляд, но наверняка всё же отслеживала движение Мари.

– Ро-торе-гор-сааррето, ррестор-Рейхан. Энрор-рирес. Кретор-рор-са. (Вы слишком долго говорили. Нам всё ещё нужно поблагодарить ведьму. А кое-кому извиниться.) – спокойно ответила медноволосая девочка, у которой радужки были похожего на оттенок глаз Мари красного. Щёки говорившей покрылись смущёнными пятнами.

Диалог развивался, рычащие звуков стало только больше и уловить в них хоть что-то знакомое Мари не смогла. Ей очень не нравилось, что стоя очень близко, группа людей, которой она не особо-то и доверяла, решилась разговаривать на другом языке. Гротэр не понимала ни слова.

«Так дети из её клана? Поэтому она на себя долг навесила?»

Тёмные волосы пиратки вились. Когда Грэйс стояла в пол оборота, на золотистой щеке едва заметно белели узоры, которые струились вниз по шее и заканчивались на пальцах протезной, – вот почему она так сверкала на солнце, – правой руки.

Кости у левой ноги Гротэр заныли.

Мари едва-едва стала отступать назад, прямо туда, откуда доносилось рычание. Пиратка и дети отвлеклись достаточно, чтобы не заметить этого. И когда она собралась рвануть прочь, самая маленькая девочка, не такая ярко рыжая, как сестра, скорее коралловая, подняла на неё чистые, серые глаза.

– Мы-не… ррбы- бить, – с трудом произнесла полу-человек, не делая попыток подойти ближе. Грэйс обернулась к учёной и Мари пришлось замереть на месте. – Прррррост!

– Миира пытается извиниться. Дети, как видишь, не очень говорят на общем диалекте, – перебила её потуги Грэйс и скрестила руки на груди.

Теперь всё внимание вновь было сосредоточено на Мари. А возле её ног оранжевый комок ощетинился и зарычал ещё раздраженнее, чем было до этого.

– Какой смешной. Это твой фамильяр? – Грэйс удивилась, вновь расплывшись в ухмылке, разглядывая эльника. Мари шагнула в сторону, прикрывая зверька.

Ей не хотелось идти на контакт совершенно. Ситуация была тупиковой. Тётка, если это не было уловкой, связана с одним из нужных ей кораблей. Но на территории страны пиратов наивно доверится первому встречному, будучи ребёнком без родителей и способностей, – всё равно что добровольно подставить шею. Словам Мари не поверила ни на грамм, а вот фактам… Дети перед ней были зверолюдьми. Теми, к кому по идее ей и нужно было прийти. Каковы шансы, что они живут в той самой деревне, в которую она направляется? Будет ли проще договориться о перевозке на центральный остров, если она пойдёт с ними?

Марианн старалась рассуждать здраво, но интуиция вопила бежать и молчать. Не могла она поверить в такое невероятное стечение обстоятельств.

Эльник привстал на задние лапки и потянулся к её штанам, чтобы вцепиться в них зубами. Не сильно, но ощутимо, он потянул её назад.

Зверёк больше не следил за незнакомцами. Он будто вообще перестал их замечать, но настороженность и страх никуда не делись. Мари иногда угадывала его мысли по очень уж живой мимике, но сейчас не могла понять, что он от неё хочет.

Девочка полностью проигнорировала пиратку. Лучше всего не раскрывать никакой информации о себе, пока она не поймёт с кем связалась. Мари подняла эльника на руки, стараясь не задеть его кинжалом. Максимально тихо, так, чтобы не услышали люди, стоящие в нескольких метрах от них, она спросила:

– Что такое?

Эльник, прижимавший к себе уши, изучал женщину. И Мари, пусть и не сразу, но поняла, что смотрит он не на пиратку, а на лес позади неё.

– То, что там, похоже на те лианы, из-за которых мы свернули на дорогу?

Эльник обернулся к ней и чуть мотнул головой, а затем хлопнул ушами. По спине Мари словно холодной щёткой провели. Нет, но всё равно опасно, значит…

Грэйс, следившая за ними, обернулась и посмотрела вдаль.

– Уходим! – рявкнула она и двинулась прямо на Мари. У Гротэр ноги чуть не подкосились, но пиратка быстро прошла мимо. От скорости халат шлейфом взметнулся за её спиной. Дети помялись и тоже пошли следом. Высокая огнёвка с медными волосами притормозила возле сумки, валяющейся у ног учёной, и даже немного наклонилась. Её хвост приподнялся, ушки дернулись, но рука так и не коснулась ручки.

– Кэррия! – окликнула её мелкая лиса. Рука так и не коснулась лямки. Тряхнула хвостом, рыжая выпрямилась и зашагала прочь. Эльник рыкнул, поторапливая Мари, и та, подхватив свою сумку, пошла следом за зверьком. Только за ним, а вовсе не за странной компанией.

Эльник постоянно оборачивался, а потом и вовсе вскочил на деревья. Видимо следить за обстановкой ему казалось гораздо более важным занятием, чем идти дополнительным звеном между ней и чужой вспышкой ярко-красного хвоста. Темп был едва ли не таким же, при котором она до этого сбегала от пиратки. А от неё ли эльник пытался скрыться с самого начала?

Как же жаль, что зверёк не умеет говорить. Тогда бы она точно с него всё-всё вытрясла.

***Грэйс.

Она, конечно, настороженно ощущала себя за пределами полосы оберегов, но в какое время этот лес не пугал? Он был настолько жутким, что мог тягаться с материковыми опасными зонами. С некоторыми местными жителями у неё желания встречаться было ещё меньше, чем с океанскими бурями. Недавно услышанные слова о том, что архипелаг, – могильный осколок когда-то огромного материка, остро царапнули внутри, но Грэйс отогнала их в сторону. Не время.

Интуиция полезная вещь, когда понимаешь и различаешь отдельные её тона. Но когда слышишь лишь раздражительный писк на всём своём пути, – о предчувствиях забываешь. Зато у более мелких зверей зуб на местных тварей, не излучающих жажду крови, был заточен на другом уровне. И когда девчонка поняла, что её фамильяр боится вовсе не Грэйс с её стадией возвышения, пусть и подавляемой, она и сама решилась просканировать местность. И с отвращением поняла, что и слабая магия девочки, и тем более её собственное поисковое заклинание, только укрепили и взбудоражили следящих за ними тварей. Напасть на них сразу те бы не решились, не при дневном свете, но уже сейчас Грэйс ощущала, как вытекает из неё магия, которой с такими темпами к ночи не останется совсем.

Разговаривать с котёнком они потом будут. Сейчас нужно было выйти, выбраться из леса, переполненного тварями, питающимися любыми осколками душ и энергии.

Как же она ненавидела Гавань за скудность на природную магию.

***Марианн.

До дороги они добрались за десяток ринок, но на удобной колее темп лишь возрос. Рюкзак отбил все икры и жестко натёр плечи, поскольку был достаточно тяжёлым, чтобы им при желании можно было убить. Они бежали. И с дополнительным весом, не смотря на то, какие результаты она показывала при тренировках в замке, Марианн выдохлась уже через десяток ринок пути. Помимо этого у неё нещадно разнылись ушибленные рёбра.

Она замедлилась, решив, что и так далеко убралась, а до деревни вполне доберётся сама. Тем более у неё был отличный проводник. Но эльник заметил, что Мари остановилась отдышаться, спрыгнул с деревьев, окружавших дорогу, и взволновано запищал.

– Прости… мне нужен… перерыв, – сердце заходилось в груди и, казалось, ещё одно усилие заставит его разорваться. Мари спустила сумку на землю и собралась сесть рядом, прямо посреди дороги, когда к ней вернулись бежавшие до этого впереди зверолюди.

– Ну и… чего вам? – в итоге осталась стоять Гротэр, зло разглядывая не желающих отстать от неё детей. Мальчишка в ответ ощерился. Самая мелкая коралловая девочка непонимающе улыбнулась и отвела уши назад, а другая, с жуткими глазами, взволнованно вслушивалась и рассматривала окруживший их лес, взбивая воздух хвостом. Всё-таки не доверяла Мари этой компании. Усталость возросла в разы. Ещё и Грэйс, вернувшись, уставилась на неё, скрестив руки.

Пиратка совершенно не выглядела уставшей или вспотевшей, будто бы она прогуливалась по извилистым тропинкам сада, а не убегала. Женщина подошла к Мари ближе всех, а затем со вздохом потянулась к её сумке. И хрупкое равновесие, которое учёная удерживала в своей голове, лопнуло. Мари не перемотала кинжал тряпками, лишь слегка его прикрыла и засунула за пояс, когда начался весь этот марафон. На то, чтобы выхватить его не понадобилось и эльки. Она направила остриё в горло наклонившейся Грэйс.

– Руки. Не трогай чужое, – не сказать, чтобы учёная рассчитывала её убить или хотела этого, но что может быть доходчивей металла у горла? Не нужно трогать её вещи или приближаться к ней. Не нужно думать, что получила доверие только разок заикнувшись о долге.

Мальчишка презрительно фыркнул и Мари разом припомнила, из-за кого именно у неё так ныли рёбра.

– Нам некогда в игры играть, ведьмочка, – раздражённо сказала пиратка и выпрямилась. До её горла Мари теперь не дотягивалась, но лезвие всё равно не опустила и направила остриё в чужой живот.

– Если вам некогда, то зачем нужно было возвращаться?

Грэйс замерла, строго нахмурив лицо, что придавало чертам ещё больше остроты, а тёмно-синие глаза казались злыми. Она несколько ринок пристально разглядывала Мари, а затем повернулась к лесу, что-то высматривая.

– Рао-ориэр, (Нас окружают) – прошептала красноглазая, уловив движение старшей. Пиратка неопределённо мотнула головой и поморщилась.

– Тебе клятву что ли дать, чтобы ты успокоилась и перестала коготки показывать? – мелодично растягивая гласные, опять с той странной, обволакивающей силой, и без хрипотцы, произнесла Грэйс, но на Мари в этот раз она подействовала значительно слабее.

– Можно и клятву, – утвердительно кивнула учёная. – Только магическую.

Эльник у её ног фыркнул и показалось даже, что сочувствия в его взгляде, направленном на пиратку, прибавилось.

Грэйс медленно вытянула из ножен меч, заставив Мари ещё больше напрячься, и аккуратно провела им по ладони.

– Клянусь, что не присвою ничего из твоих вещей и просто помогу их донести, – порез чуть засеребрился и затянулся, оставив шрам. А Мари вспомнила другую клятву, данную ей когда-то очень давно. Так-так-так, и что тут у нас?

Марианн не опустила оружие и лишь немного изменила позу, чтобы ей стало удобнее бить. Кинжал против меча. Гениально. И всё же так просто оставлять откровенную попытку её облапошить девочка не собиралась.

– Ты ведь могла с самого начала поклясться, что не причинишь мне вреда. Почему решила этого не делать?

Эльник около её ноги фыркнул и Мари захотелось точно так же усмехнуться. Не нужно держать её за дурочку. Да, ей не причинили вреда ни сейчас, ни при первой встрече, но это не означало, что у них добрые и светлые намерения. Её воспитывали на правильных сказках. Да и не было других на островах, так чему удивляться? Настороженности и кинжалу? Пиратам и зверолюдям? Смешно.

Грэйс цокнула языком, а затем сделала ещё один надрез.

– Я, Грэйс, капитал «Дельфина», клянусь своей магией и кровью, что не причиню вреда ведьмочке до тех пор, пока она сама не представляет угрозы.

Эльник зафырчал ещё громче. А ранка опять засеребрилась и затянулась. Теперь на ладошке очень близко друг другу белело два шрама.

Ей дали клятву, но на душе осталось очень пакостливое и мерзкое чувство, будто при ней подписали договор, не несущий никакой весомости.

Капитан «Дельфина», значит… Ну-ну.

– И? Долго ещё будешь в меня зубочисткой тыкать? Нас окружают, пока ты тут носом воротишь.