Вениакор

Саймон указал рукой на карман моей рубашки. Я торопливо достала оттуда фотографии, которые нашла в нашем семейном альбоме и заметила, что замок на снимке был замком короля Хеймича.

Глава 18

Утром меня разбудила Мигель, которая извинилась, и попросила о помощи. Накинув на себя новое платье, лилового цвета, я направилась за ней.

– Куда мы идем? – спросила я ее.

– Сейчас увидишь, – ответила она тихо.

Через несколько минут, Мигель отвела меня в тот самый сад, в котором вчера я узнала о своем происхождении. Мы прошли дальше, и оказались рядом с колодцем, который находился в самом сердце огромного сада. Колодец был небольшим, квадратного размера, обрамленный в какие-то узоры, напоминающие древние символы.

– Что это? – недоверчиво, все еще чувствуя себя неловко от открытой правды Мигель, спросила я.

– Это жидкое зеркало, – ответила Мигель. – Похож на обычный колодец, но на самом деле это магический и даже священный омут. Я могу помочь тебе разобраться с твоим прошлым, ты сможешь увидеть все сама.

Я посмотрела на Мигель, чувствуя огромную благодарность ей за ее желание помочь мне разобраться в моей запутанной истории.

– Мигель, – обратилась я к ней. – Я благодарна вам за то, что вы открыли мне всю правду, пусть и так неожиданно. Наверняка во всем этом замешан Димонт, он всегда был рядом с нами и возможно обо всем знал. Он поддержал Дуель, еще тогда я поняла, что Димонт о чем-то молчит, будто что-то скрывает. Я хочу узнать все именно от него.

Мигель, коснулась рукой до края фонтана, что заставило испариться воде, которая находилась в нем.

– Мне бы очень хотелось завоевать твое доверие, – усевшись на полукруглую, устеленную красным бархатным одеялом скамейку, в беседке, сказала Мигель.

Я села рядом с ней и искренне улыбнулась.

– Я верю вам, дело лишь в том, что все это, открылось для меня неожиданно. Кто бы мог подумать, что меня однажды назовут наследницей, да и страны, которой не существует в нашем мире. Я была рождена здесь, ведь так?

– Все верно, – уверила меня Мигель. – Честное слово, моя дорогая Суэлен, я не знаю, почему твои родители никогда не рассказывали тебе о твоем происхождении, но мы все ждали тебя и Теодора. Ты была еще совсем маленькой в тот период времени, поэтому о тебе почти никто и не знает.

– Но теперь я выросла, – с гордостью сказала я.– И теперь я здесь.

Мигель заметила, как я, не скрывая своей уверенности и гордости за себя, пыталась, наконец, принять свой титул и свое происхождение. Мне невыносимо хотелось увидеть Дуель и рассказать ей все, что я узнала. Я понимала, что, прибыв в замок к Анжели, моя сестра наверняка была уже обо всем извещена. Я скучала по своим дорогим сестрам и Димонту, хоть и ждала от него долгих объяснений. Я была готова простить его и маму, пусть они и долгое время лгали мне.

– Я приняла это, – сидя в каминной комнате вместе с Хеймичем, говорила я. – Да, это неожиданно, но это не ужасно…

Хеймич внимательно слушал меня, иногда давая советы, но в большей степени, пытаясь, сгладить вину родителей перед нами. Узнав правду обо мне, Хеймич, как мне казалось, не увидел во мне угрозы. Но ничего не давало мне повода думать о том, что в будущем он не захочет вести борьбу против нашей династии.

Но реакция Беркеля была не такой спокойной, как у Хеймича.

– Что за бред, Суэлен, – говорил он, когда я рассказывала ему обо всем. – Последние правители Таунов пропали много лет назад. При чем здесь ты, как ты можешь доказать, что ты наследница?

– А как же ваш разговор с Хеймичем в каминной? Я все слышала, так что не отрицай своих подозрений. Ты боишься…

– Я боялся, – немного помолчав, пробормотал он. – В то время, когда появилось пророчество о твоем брате. Я боялся за нашего короля и Хеймича, как и все, я знал, что с вашим появлением разразится война.

– В итоге я здесь, – громко сказала я. – И что? Как ты и предполагал, действительно, идет война. Но не я ее развязала, а моя династия в нее даже не вступала.

– Тем не менее, ты представляешь для Хеймича угрозу. Брось, Суэлен, давай посмотрим правде в глаза. Ты наследница Таунов, тебе ничего не стоит скинуть с трона и Анжели и Хеймича, так как народ, естественно, поддержит многовековую династию.

– Теодор безо всякого сомнения мог бы прекратить эту войну, и вступить на трон. Но мне это не нужно, я не собираюсь оставаться здесь.

– Ты врешь. Но не только мне, ты врешь и себе. Ты пытаешься внушить своему собственному разуму, кто ты, и для чего нужна здесь. Но мы с тобой оба прекрасно знаем, для чего. Ты пришла, чтобы править, но от тебя будет избавиться легче, чем от твоего брата. Ты слаба и беспомощна, ты не доверяешь даже себе, ты разочарована в своей семье и своем роде, даже ни на секунду, не задумываясь о том, каким могуществом могла бы обладать, будь ты хоть немного умнее. Мне жаль тебя, Суэлен, ты потеряла брата. Но как по мне, от него было бы больше толку, чем от такой, как ты.

Почувствовав невыносимую злость, я набросилась на него, и ударила по лицу, да так неожиданно, что он еле устоял на ногах.

– Больше никогда не смей говорить о моей семье. Ты говоришь, что ты мужчина, потому что способен управлять мечем. Ты считаешь, что не подобные тебе должны лишь носить юбки. На моей земле мужчина считается мужчиной, когда он умен, когда он знает, что говорить и делать. Ты лишь тупоголовый мешок с костями, способный вертеть оружием у себя в руке. Ты даже не воин, каким считаешь себя.

Беркель, не проронив ни слова, покинул каминную, а я, снова не сдержала слез.

«На меня навалилось столько всего, я даже не могу объяснить, что на данный момент чувствую. Саймон оказался моим нерожденным братом и возможно я никогда его больше не увижу. Моих сестер нет рядом, и я каждый божий день молюсь о том, чтобы они были в безопасности. Мне их не хватает больше чем кого-либо. Именно сейчас, именно тогда, когда я отпустила Саймона, мне захотелось извиниться перед Дуель, я чувствовала себя виноватой в том, что никогда ей не верила. Ее обида, хоть и тщательно скрытая могла бы стать причиной еще одной моей потери, ведь однажды Дуель могла бы возненавидеть и вычеркнуть меня из своей жизни, что было бы для меня хуже смерти.»

Я убрала перо и окинула взглядом свой сундук с драгоценностями, который подарила мне Мигель, видимо считая, что эти побрякушки для меня были важной роскошью. Открыв его, я начала перебирать украшения и на самом дне сундука увидела свою уже начисто стиранную и сглаженную одежду, в которой прибыла в этот дворец. Более всего, мое внимание привлекла рубашка, из кармана которой что-то заметно выпирало. Я достала оттуда три фотографии, которые видела в своем сне, с кораблем, со скалами, и уже знакомым мне замком.

– Что это у тебя?

На пороге комнаты я увидела Мигель, которая скромно попросила разрешения войти.

– Я ведь у вас дома, – дружелюбно сказала я.

– Откуда у тебя это? – Мигель удивилась не меньше меня.

– Я видела их в своем сне, мы с мамой смотрели альбом. Я положила их в карман рубашки, а теперь они оказались здесь.

Я протянула Мигель снимок замка.

– Как это возможно?

– Милая моя, – с гордостью сказала Мигель. – В тебе есть некий дар. Ты способна видеть то, что когда-то было, есть, и может произойти.

– Я видела в своем сне брата, который не родился. Он умер еще в чреве моей матери.

– Мне так жаль, – Мигель обняла меня, чтобы немного утешить. – Но теперь ты сильна, в тебе скрыта такая сила, Суэлен.

– Значит, теперь все, что я увижу во сне, будет иметь смысл?

– Если ты сама захочешь. Ты можешь видеть то, что хочешь. Но иногда ты сможешь видеть то, что вскоре может случиться. Пророчествоведы видят то, что написано судьбой, что нельзя изменить. Но то, что будешь видеть ты, будет изменчиво. Если ты сама захочешь… дорогая, тебе очень повезло.

Поддержка Мигель была дорога мне сейчас, как никогда. Ее искреннее желание помочь сближало нас с невероятной силой, я верила ей даже больше, чем Хеймичу.

– Беркель познакомил нас с лесничим, которого он встретил в тот день, когда пропал, – начала рассказывать Мигель, ведя меня в обеденную комнату. – Как оказалось, он вместе с отцом Беркеля служил во дворце, когда правила твоя мать и Хеймич посчитал, что он может быть нам полезен.

– Чем он может помочь нам? – сев за стол, поинтересовалась я.– Он тоже воин?

– Этого я не знаю, но знаю, что у Хеймича появился план.

– Он рассказал вам?

– Пока нет. Он ждал, пока ты спустишься к нам, но тебя долго не было, и он решил отъехать вместе с Беркелем, чтобы договориться о своем плане с лесничим.

– Димонт, – начала рассказывать я. – Тот мужчина, с которым мы пришли, учил меня несколько лет стрелять из лука. Я отлично владею стрельбой и умею ездить верхом на лошади. Хеймич мог бы обучить меня остальному, что потребуется, и я могла бы сражаться вместе с ним.

– Суэлен, – дотронувшись до моей руки, произнесла Мигель. – Это очень опасно. Я, конечно, не вправе запрещать тебе этого, но пойми, тебе придется убивать. Ты готова?

– Я знаю и это не из приятных. Но я не могу просто сидеть без дела, пока родные брат и сестра ведут кровную борьбу между собой.

– Ты можешь помочь Хеймичу не вступая в эту битву, – сказала Мигель. – Ты могла бы уверить Анжели в верности Хеймича и, наконец, примирить их.

– Так и будет, уверяю вас. Я сделаю все, чтобы Анжели поверила вашему мужу. Но пока мы здесь, я должна быть готова защитить себя и сестер.

– Если ты этого так хочешь. Я могу отдать приказ, чтобы тебя обучили всему, что сама захочешь.

– Спасибо вам, – поблагодарила я Мигель, после чего мы отправились в каминную, чтобы я смогла изучить карту Хендстона.

Я удивилась, узнав, насколько большим является Вениакорский материк. По своей площади, он едва достигал площадь самой Евразии. Вениакор состоял из семи главных стран, седьмая из которых являлась самой крупной и развитой страной под названием Хендстон. Остальные страны – Эррозия, Графориат, Милдранторрия, Кедония, Вербена и Реваргард, являлись своего рода округами столичной страны Вениакора. Правитель Хендстона являлся правителем всего Вениакора, который далее сам назначал правителей других стран, нередко в истории ведущих борьбу за главный титул.

Как позже я узнала, каждая страна во многом отличалась от другой страны материка. По словам Мигель, Реваргард был самой неразвитой страной, что оправдывало наличие старых домов и рынков и что в значительной мере являлось важным для королевств, старинной и безвкусной, по словам Мигель, одежды. Реваргард так же считался самой мистической страной, а проживающие там стаи оборотней и вампиров, водные русалки и лесные сирены являлись причиной тому.

Эррозия и Графориат находились на втором месте по своему развитию после Хендстона. Ранее эти страны были объединены в одно, самое могущественное королевство, не раз нападавшее на великого Вениакорского короля, что заканчивалось, к сожалению, или к счастью не знаю, их поражением. На сей день обе страны, опять же, по словам Мигель, имели достаточно сильное влияние на правителя Хендстона, так как по численности населения они превосходили даже сам Хендстон.

Милдранторрия являлась самой маленькой страной, но, тем не менее, достаточно развитой во всех отношениях. На ее землях добывали алмазы, изумруды и другие камни, которые в дальнейшем отправлялись в ювелирные лавки для гравировки и создания украшений.

Чем больше Мигель рассказывала мне о развитии стран Вениакора, тем больше я сомневалась в том, что нахожусь в, своего рода, средневековом и старом мире. Пятиэтажные здания с торговыми лавками в Графориате, Ювелирные мастерские, богатые золотом и серебром в Милдранторрии, городские постройки с парикмахерскими, мраморной посудой, косметические магазины и даже химчистки, заставляли меня чувствовать себя в какой-то степени в таком же новом и современном мире, почти ничуть не отличавшемся от нашего.

«Конечно, многое здесь так же не достигло своего пика. Например, оружие и одежда. Так как стрелять из лука и возможно даже в будущем, управлять мечом мне не составит никакого труда, с платьями дело обстоит куда хуже. В Лос-Анджелесе я привыкла носить свободные штаны или такие же, не облегающие платья, в то время как здесь, помимо широких длинных юбок, необходимо туго затягивать на себе неудобный и неслабо удушающий корсет. Со временем, думаю, привыкну, но по возможности, я стараюсь носить обычные, ничем не привлекающие, свободные платья.»

Сделав еще несколько пометок в дневнике и заметив, что утро приближается к рассвету, я спустилась на первый этаж, в каминную, чтобы дождаться там возвращения Хеймича, но как оказалось, он уже вместе с Беркелем и еще тремя неизвестными мне людьми поджидал меня в этой комнате.

– Суэлен. Мы ждали тебя, проходи.

Я, почувствовала себя немного неловко из-за нахождения в компании уже взрослых и довольно – таки хорошо разбиравшихся в ведении политических дел мужчин. Присев на диван и, заметив, как Беркель, после моего прихода попытался отвлечься на какую-то вывешенную на стене картину, я решила не обращать на него никакого внимания, с трудом, не думая о нем.

– Суэлен, познакомься, это Димитрий, лесничий, которого Беркель встретил, когда на вас напали, – указав рукой на сидящего напротив меня старика, сказал Хеймич.

Димитрий принял вид доброжелательного человека, и, улыбнувшись мне и опустив голову, как мне показалось, в знак своего поклонения, выразил свое почтение.

– Рядом с ним сидят Аксель и Якоб, мои самые верные, разумеется вместе с Беркелем воины, – продолжил знакомить меня Хеймич с остальными, находившимися в комнате людьми.

– Мне очень приятно, – искренне улыбнувшись, сказала я им, после чего, невежливо, перебив Хеймича, добавила. – Мигель сказала, что у вас есть план. Расскажите мне о нем.

– Что ж, хорошо, – кивнул Хеймич. -Знаю, тебе такая идея может не понравится, но нужно, чтобы все выглядело правдоподобно.

– Мне понравиться что угодно, если это поможет увидеться с моими сестрами, – ответила я на доводы Хеймича. – В любом случае, если что-то пойдет не так, я смогу защититься.

– Дело сейчас не в храбрости, а в твоей готовности помочь нам, – вмешался Беркель, что снова разозлило меня. – Один неверный шаг и план насмарку.

– Беркель не кипятись, – спокойно отвел Хеймич. – Суэлен должна быть готова ко всему, вдруг на пути к городу, на них нападут…

– На них? – переспросила я.– Вас не будет с нами?

– Для начала послушай, – сказал Хеймич, после чего начал оглашать план. – Через несколько дней весь Хендстон будет отмечать день рождения первого правителя, родившегося триста восемьдесят пять лет назад. Для нашей, как и для любой другой страны это священный праздник, который народ и правители отмечают вместе.

– Что значит вместе? – спросила я.

– Каждый год мы с отцом и Анжели ездили в город и устраивали праздничные мероприятия для народа, – продолжил Хеймич. – Хоть моя сестра по-прежнему носит траур, этот праздник она не должна пропустить.

– Мне тоже нужно будет там быть? – поинтересовалась я.

– Димитрий, Беркель и Якоб с Акселем будут там, вместе с тобой, чтобы проследить за ходом нашего плана.

– Но разве увидев Беркеля и остальных, Анжели не узнает их?

– Беркеля она, несомненно, узнает, поэтому он будет скрываться. Но Якоб и Аксель служат во дворце у сестры, она не знает, что они тайно поддерживают мою сторону, – объяснил Хеймич, а за тем продолжил. – Ты будешь одета как бедная, и попытаешься украсть мешок с деньгами у Димитрия, но неудачно, после чего на площади, где будет праздник, вашей задачей будет привлечь внимание толпы, чтобы Анжели захотела сама вмешаться. Димитрий представит тебя как воровку, и тем временем, твои сестры и Димонт, которые, без всякого сомнения, будут там, узнают тебя.

– Почему я не могу просто прибыть в замок? – спросила я у Хеймича.

– Сейчас, по мнению Анжели, вы находитесь у нас в плену, поэтому будет странно прибыть в замок, будто ничего не случилось, – ответил на мой вопрос Аксель. – Если все пойдет по плану, сначала вы соврете, что сбежали, а за тем, попытаетесь узнать, кто на самом деле стоит за убийством короля.

– Но разве вам не проще самим узнать, кто ближе всех находится к Анжели? – спросила я.

– Все не так просто, как кажется, Суэлен, – ответил Хеймич. – Анжели действует сама, скорее всего из-за страха снова быть преданной. Но рядом с ней все же кто-то должен быть, а пока выяснить, кем он является, не удается.

– Я поняла, – уяснив свою задачу, ответила я.

– У Анжели не должно быть никаких подозрений, она не должна сомневаться в тебе, – взволнованно, чувствуя напряжение из-за неподготовленности и возможного риска, говорил Хеймич. – Первое время, она должна верить, что со мной ты никак не связана.

– А что сказать Димонту?

– То же, что и моей сестре, – ответил Хеймич. – Через Акселя ты будешь поддерживать с нами связь, до того момента, пока Анжели не будет готова меня выслушать.

– Я сделаю все, что смогу, обещаю вам, – искренне чувствуя готовность помочь Хеймичу, сказала я. – Мигель обещала мне помочь с тренировками, я хотела бы позаниматься, чтобы не терять форму.

– Наша Суэлен еще и воин, – удивленно, не скрывая своей симпатии к такому повороту событий, сказал Димитрий, после чего, своими словами заставил улыбнуться и остальных, разумеется, кроме гордого Беркеля.

– Я с детства училась стрелять из лука, – робко ответила я. – Но мне бы хотелось и научиться держать в руке меч.

– Беркель может научить тебя, – посмотрев на своего друга, сказал Хеймич.

– Боюсь, у меня нет времени, –ответил тот, что в конечном счете совсем меня не удивило.

– Не вопрос, я могу потренироваться с Суэлен, – предложил Аксель, неуверенно понадеявшись на мое согласие.

– Я не против, – последовал ответ с моей стороны, что немного озадачило Якоба, который собирался со своим, как позже я узнала двоюродным братом, отправиться на поиски своей, пропавшей ночью из конюшни лошади.

– Мы с Беркелем поищем ее мой друг, – закрыв ворота конюшни и дав знак конюху, чтобы он подготовил им лошадей, сказал Хеймич. – А ты можешь отдохнуть, вы с Акселем заслужили отдых.

Беркель, не сказав ни слова, ни мне, ни своим товарищам, сел на лошадь, и принялся дожидаться тех же действий от Хеймича.

– Суэлен, – обратился ко мне Хеймич. – Аксель проводит тебя в военный парк, где обучаются борьбе наши лучшие воины. Будь осторожна. Ты нужна нам живой.

После своих слов, Хеймич сел в седло и погладив свою лошадь и подмигнув мне, бросился вдогонку уже ускакавшему на лошади Беркелю.

Аксель, по словам Хеймича являлся одним из лучших воинов, в котором у короля, после его поддержки не оставалось ни единого сомнения в верности друга. В свои неполные двадцать шесть лет, Аксель выглядел куда старше, на мой взгляд причиной этого служил его немного неряшливый вид. Одежда была измазана грязью, из-за долгих, ночных работ на земле (у Акселя была предрасположенность к изучению новых видов растений, что давало ему возможность помогать лекарям в изготовлении сильных лекарств), уже долгое время нестриженые, растрёпанные черные густые волосы и безобразно густые, такие же черные брови. Пухлые губы, которые Аксель имел привычку часто мять пальцами, скрывались под густой темной щетиной, уже давно превратившуюся в неопрятную бороду. Глаза Акселя были добрыми. Его взгляд невольно заставлял меня вспоминать о моей дорогой Дуель, схожестью в небесно – голубом, светлом цвете глаз, будто на них наворачивались чистые такие же блестящие слезы.

– Баж, подготовь для нас лошадей, – махнув рукой в сторону старика, стоявшего около конюшни, громко сказал Аксель.

– Военный парк? – поинтересовалась я.– Почему такое название?

– Не знаю, если честно, – усмехнулся Аксель. – Если ты истинный воин, тебе там понравится.

Глава 19

Спустя время мы достигли то самое место, на котором должны были начаться мои тренировки. Оставив лошадей за присмотром у одного служащего, мы с Акселем направились к построенному там неподалеку двухэтажному зданию, на первый взгляд напоминавшее старый сарай. Но внутри обстановка выглядела куда лучше внешнего состояния здания. Стены были выкрашены в темно-коричневый цвет с узором тартана, на которые были прибиты мишени для стрел из луков или арбалетов. На кварцевом полу были прибиты стойки для холодного оружия.

Здание было обоснованно под одну единственную, но весьма широкую комнату, в которой, к нашему приходу, тренировались лучники и копьеметатели. Пройдя до конца комнаты и открыв противоположную от входа дверь, мы оказались в уличном парке, где так же находились стойки с оружием и забитые стрелами мишени. Увиденное мною место напомнило мне лагерь Димонта, которое так же состояло из внутреннего зала для тренировок и парка.

– Ну что, готова приступить? – сняв с себя верхнюю одежду, спросил Аксель.

– Нужно было переодеться, – почувствовав себя неуверенно, сказала я.– Мне будет неудобно.

– Не волнуйся, – успокоил меня Аксель. – На втором этаже есть гардеробная.

Аксель распорядился, чтобы меня проводили к месту, где я должна была переодеться. Второй этаж несколько отличался от первого, состоящий уже из нескольких комнат. Книжная комната, в которой находилось большое количество исторических и военных книг и карт, вела в гардеробную. Оказавшись в ней, я была немного потрясена. Вся одежда, начиная от рубашек, плотных кофт, жилетов и заканчивая брюками, узкими штанами, плащами и мантиями выглядела опрятной и чистой, а находилась аккуратно сложенной и в некоторых случаях вывешенной по шкафам. Еще два небольших шкафчика были выведены для обуви, а в конце комнаты, около стены стояло небольшое зеркало, в которое я смотрелась, пока одевалась в удобную для тренировки одежду. Накинув на себя темно-красную рубашку, почти достигавшую пояса не широких, будто сшитых по моим формам штанов, я выбежала из комнаты и направилась к Акселю, который вот-вот из-за моей неторопливости, собирался пойти на мои поиски.

– А тебе идет мужская одежда, – усмехнувшись, но не обманув, громко сказал Аксель, когда я вышла на улицу.

– В Калифорнии я не носила платья, – скромно ответила я. – Мне привычнее одеваться как мужчина.

– Надеюсь и оружием ты владеешь не хуже нас, – подхватил Аксель, приняв серьезный вид. – На войне женщине нет места, если в ней отсутствует мужской дух.

– Я много чего умею, – уверенно, похвасталась я.– Вот только с мечом пока на вы.

– Я научу тебя, – вытащив меч из пояса, и протянув его мне, сказал Аксель. – Возьми пока мой.

Мои тренировки, которые длились более четырех часов прошли весьма удачно, если не замечать заработанный, во время неудачной защиты, вывих руки. Аксель, несомненно, похвалил меня, заметив, что выведенное нам, достаточно короткое время на подготовку, дал больший результат, чем он ожидал.

Заметив в нескольких шагах от парка двухэтажный дом, мне стало любопытно, для чего он был построен, и я решила спросить об этом у Акселя.

– Большинство из отряда живут в городе, в своих домах, но многие пострадали от нападения воинов Анжели, которые сожгли огромную часть города, – выводя меня из парка, к лошадям, рассказывал он. – Хеймич, конечно, сразу занялся восстановлением, но всех воинов в замке поместить не удалось, поэтому для остальных, он приказал построить вот такой вот кров.

– В замке? – неловко переспросила я.– Но я никогда не видела там кого-то, кроме вас и Хеймича с Мигель.

– Это не удивительно. Весь день они проводят здесь, а замок им нужен лишь для того, чтобы выспаться.

– Значит, ты тоже живешь в замке?

– Верно. Только не у Хеймича, а у Анжели.

– Но разве Анжели не задумывается над тем, где и почему вы так часто пропадаете?

– Я, как и Якоб назначен главным ночным стражем, поэтому днем, по ее мнению, мы уходим в город по собственным делам.

– У вас все отлично спланировано, – улыбнувшись, сказала я.– А кто такой мистер Бампер?

– Джеймс Бампер, еще один наш сторонник, который, по мнению Анжели, верен ей, – ответил Аксель на мой вопрос. – Почему ты спрашиваешь?

– Просто любопытно, – ответила я.– Наверняка он может являться ее приближенным…

– Я знаю к чему ты клонишь, – подхватил Аксель. – Но не волнуйся, Суэлен, он верен Хеймичу ровно на столько, насколько верен ему я… Джеймс мой отец.

– Извини, я не знала, – войдя в неловкое положение, сказала я.

– Что ты, не извиняйся, – вежливо сказал Аксель. – Если честно, ты молодец. Никому нельзя верить, любой может оказаться предателем.

– Значит, тебе тоже нельзя верить?

– Разве стал бы я с таким упорством учить тебя, если бы хотел предать? – попытавшись уверить меня в своей верности, спросил Аксель, после чего, помог мне забраться на лошадь. – Но это твое дело, осторожность не помешает.