Вениакор

– Кто ты?

К моему большому удивлению он не громко рассмеялся.

– Уже неплохо, – сказал он. Без всякого сомнения я догадалась, что чуть не задушила Беркеля.

Одному богу было известно, как сильно я была счастлива увидеть его. В тот момент я хотела просто обнять его и сказать, как рада тому, что он вернулся. Но гордыня не позволяла мне пойти на такой шаг, я спешно оттолкнула его, и встала на ноги. Он сделал то же самое, заявив, что не ожидал такой радостной встречи.

– Как ты смог спастись?

– Мне и не пришлось спасаться, лесовики очень опасны, они любят убивать невинных, но бояться войны. Убив ближнего к королю, они бы бросили вызов.

Беркель загадочно улыбнулся и добавил:

– К тому же у меня был козырь.

В этот момент снова, уже где-то вдалеке, ударила молния. Я подошла к окну, и, посмотрев на небо, которое по-прежнему оставалось черным, тихо спросила:

– Что-то происходит, ведь так? – спросила я Беркеля.

– Не волнуйся, это скоро закончится, – ответил он.

– Но, как ты это сделал? – указав на стекло, которое несколько минут назад было разбито, спросила я.– Ты владеешь магией?

– Немного, – сказал он. – Мой отец был великим чародеем. И некоторые силы я унаследовал от него.

Дослушав то, что говорил Беркель, я снова отвернула свой взгляд к окну.

– Ты, наверное, хочешь знать, почему небо черное, – заметив мой заинтересованный взгляд, сказал он. – Существует легенда о волшебнике, который жил около десятка тысяч лет назад. После смерти колдуна, его единственная дочка, которая не унаследовала магические способности, начала дружить с волшебницей. Раньше, меть магический дар было грехом и позором для всего человечества. Колдун явился к ней в форме духа, и попытался предупредить об опасностях, которые ее ждут, если она не сдаст ведьму в орден.

– Орден? Что это такое?

– Это была своего рода тюрьма для ведьм, – ответил на мой вопрос Беркель.

– А его дочь знала о том, что она подружилась с ведьмой?

– Конечно, знала. Она не считала ее опасной, а может быть просто была очень храброй. В легенде говорится, что их дружба была очень сильной, и никто и ничто не могло ее разорвать…

– И что же случилось? – сгорая от любопытства, спросила я.

– Вероника, ведьма из легенды, и дочь волшебника Хельга, пришли посмотреть на коронацию, которая состоялась в огромном королевском зале без потолка. Это была своего рода комната под открытым небом, больше похожая на балкон, но находившаяся в самой середине замка. В него могло поместиться огромное количество людей. Разумеется, народу было очень много, и отец Хельги решил не упустить возможности показать людям, что Вероника ведьма. Перед сильным ливнем он очернил небо, чтобы было видно, что это магия. Когда пошел дождь, люди увидели Веронику, которая волшебным образом оставалась сухой. Стало ясно, что она ведьма, и по приказу короля, на следующий день ее арестовали.

– Какой ужас, – затаив дыхание от неожиданной концовки, тихо сказала я.

– Это всего лишь легенда, правда в том, что любой волшебник, попавший под такой дождь, окажется совершенно сухим.

– И ты тоже? – удивленно спросила я.

– Хочешь проверить?

Как только я захотела сказать Беркелю да, ударил сильный гром, после которого дождь резко прекратился.

– Вот так всегда…

– Не волнуйся, – сказал Беркель. – Такой дождь в последнее время зачастил. В следующий раз обязательно проверим.

Солнечный свет, который резко окинул каждый угол комнаты, скрыл из вида только что царивший черный хаос, расстилавшийся на месте небесно-голубого, манящего меня с детства, свода. Беркель прикрыл глаза, чтобы солнечные лучи, не нарочно, не ослепили его, и, увидев лежащее на полу покрывало, которым я чуть не задушила его, он усмехнулся, и подошел в то место, чтобы его поднять.

– А ты умеешь из любой тряпки сделать оружие, молодец! –похвалил меня Беркель. – Честно, я очень рад, что с тобой все в порядке.

– Я тоже очень рада, – улыбнувшись, сказала я, а за тем добавила. – Что со мной все в порядке.

– Я и не сомневался, – ответил он. – Видимо Хеймич соврал, когда сказал, что ты очень переживала.

Ничего не ответив ему, и почувствовав себя немного неловко, я отвернулась к окну, будто решила полюбоваться природой. На самом деле я просто сгорала от желания, сказать Беркелю правду. О том, как ждала его в лесу, и о том, как надеялась на то, что он останется жив и вскоре вернется в замок.

Через полчаса, после того, как Беркель вышел из комнаты, он снова вернулся, чтобы сообщить о том, что Хеймич хочет со мной позавтракать. Спустившись на первый этаж, и пропустив последнюю ступеньку широкой, белой лестницы, я оказалась в огромном зале, стены которого были окрашены в коричневый цвет, а пол – в черно-белую плитку. С двух сторон виднелись арки, которые вели в другие комнаты замка. В главном зале, напротив лестницы, на стене, располагалась большая дверь, которая служила входом в замок. Интерьер всего замка, к моему удивлению, не был похож на интерьер средневековья, а сам замок более напоминал обычный богатый дом, только в своем стиле.

В правой стороне дворца, как, оказалось, находилось больше комнат, но по величине, комнаты левой стороны в несколько раз превосходили даже «каминную» комнату. Войдя в нее, я увидела большой камин, в котором горел, еще едва ли заметный, но немного искрящийся огонь. Повсюду были расставлены книжные шкафы, на полках которых, располагались книги, и какие-то карты. Каминная комната, почти ничем не отличалась от читальной, за исключением, находившегося в нем камина. Слева от входной арки располагались еще две двери, которые, как я позже узнала, вели в гостевую спальню, и уборную. Покинув каминную, и проследовав дальше, я посетила еще одну гостиную, которая, далее вела в обеденный зал. Почти все в этой комнате, за исключением черных стульев, и еще некоторых кухонных принадлежностей, было красным: стены, оконные занавески, скатерть на столе, небольшие подушечки на стульях, и в том числе, привлекший мое особое внимание, коврик.

Завтракавший, и обсуждавший какие-то дела с Беркелем, Хеймич, увидев меня, встал из-за стола, и вежливо попросил присоединиться к завтраку, после чего, я поблагодарила его, и мы вместе сели за стол. Наша с ним взаимная вежливость напоминала мне общение двух богатых средневековых лиц, во времена которых, люди, даже оскорбления наносили с вежливостью. Оставалось лишь понять, насколько искренним со мной был Хеймич.

Отдав приказ двум пожилым, но в то же время, ухоженно одетым и хорошо выглядевшим женщинам, чтобы они подали мне горячий завтрак, Хеймич начал расспрашивать меня о моих сестрах. Я рассказала ему о Дуель и Мери, а также о своем старшем брате, который погиб в автокатастрофе, вместе с мамой. Хеймич несколько раз переглядывался с Беркелем, но зачем он это делал, и вообще, что было сейчас у него на уме, я не могла даже представить.

Хеймич выглядел примерно на такой же возраст, что и Беркель и имел коротко подстриженные черные волосы, темно-зеленые глаза и немного вытянутую форму лица, дополненную высокими скулами. В правой части виска у Хеймича был большой шрам, доставшийся ему от глубокого пореза, который едва ли достигал сам висок. Хеймич имел немного безобразный и пугающий вид, из-за многочисленных ран, которые достались ему при первой битве за уже принадлежавшие ему земли.

– Наверняка Анжели, возможно даже твои сестры, посчитают предательством… – сказал Хеймич, сделав паузу.

– Что я выбрала вашу сторону… – сказала я, приподняв голову. – Это мой выбор.

– Поверь мне, Суэлен, я знал, что однажды стану королем, но для меня семья всегда была важнее. Я хотел править вместе с Анжели, чтобы никакая война не встала между нами, а она обвинила меня в убийстве отца.

– Значит нам нужно доказать, вашу невиновность, – сказала я.

– Пока Анжели в замке, нам не удастся туда пробраться, – сказал Беркель, а за тем посмотрев на меня, продолжил. – Но Суэлен, возможно, могла бы проникнуть в замок и, хотя бы узнать, кто из всей прислуги ближе к Анжели.

– Мои сестры и Димонт уже наверняка догадываются, что это вы похитили меня…

– Прошу тебя, даже не думай о похищении, – резко прервал меня Хеймич. – Я узнал, что вы уже находитесь в деревне, и послал Беркеля проследить за вами.

– Честное слово, когда я увидел тебя, даже и не подумал, что ты и есть та Суэлен, – усмехнувшись, сказал Беркель.

– Я уже поняла, что ты считаешь меня слабой, – скорчилась я. – Может быть если бы я убила тебя еще утром, ты бы так не думал?

– Я думал вы с ума сойдете от радости, когда узнаете, что оба выжили, – недоумевал Хеймич. – И что же я вижу…

После его слов в обеденную зашла женщина, в руках у которой красовалась небольшая тарелка с моим завтраком. Улыбнувшись, и пожелав мне приятного аппетита, она быстро удалилась, как мне показалось, чувствуя напряженную обстановку между мной, Хеймичем, и Беркелем.

В тарелке лежало несколько кусочков куриного мяса, пара штук перепелиных яиц, и нарезанные полосками огурцы и морковь. Чувствуя сильный голод я, буквально набросилась на еду. Тем временем Хеймич любезно пожелал приятного дня и вышел из комнаты.

Беркель, перекрестив руки, и натянув ту, ненавистную мне, зловещую улыбку, смотрел на то, как я ем, понимая, что меня это дико раздражает. Не сдержавшись, я кинула кусок курицы ему в лицо, и сильно рассмеялась. Собрав кусок с пола, он кинул его в меня, но промазал, так как я резко встала со стула. Продолжая смеяться, я, на этот раз, запустила ему в лицо кусок моркови, и быстро задвинув стул под стол, что привила мне мама еще с детства, пустилась убегать. Добежав до проходного зала, я начала подниматься по лестнице, но справа от себя увидела Хеймича, который стоял в комнате за столом и просматривал карту. Я спустилась обратно, и решила зайти к нему.

– Не помешаю? – тихо спросила я.

– Суэлен! – приняв заинтересованный вид, при виде меня, сказал он. – Конечно нет, проходи.

Хеймич свернул карту, и убрал под письменный стол, который стоял в углу комнаты. За тем он подошел к большому столу, стоявшему уже в середине комнаты, на которой до этого лежала карта, и, положив на нее письменное перо, указал рукой на диван.

– Садись, я вижу, ты хочешь что-то спросить.

– Да, – скромно присев на указанное мне место, сказала я.

Хеймич сел на рядом стоявшее креслице, и попросил для начала рассказать о том мужчине, с которым мы пришли.

– Но я не понимаю, – сказала я.– Когда именно вы узнали, что мы придем?

– Я ждал вас уже несколько лет, – придерживаясь дружелюбного тона, ответил он.

– Несколько лет? – переспросила я.– Но откуда…

– Пророчество, – ответил Хеймич. – В нем сказано о вашем появлении. И о том, что лишь одна из сестер поддержит сторону истинного короля.

– Значит, в пророчестве говорится, что вы истинный король?

– По крайней мере, в нем говорится, что одна из сестер его поддержит. А то, что поддерживать кроме меня больше некого…

– И говорит о том, что вы король, – продолжила я.– Но разве Анжели не знает о пророчестве?

– Анжели безо всякого сомнения считает меня истинным королем. Но в пророчестве не говорится о том, что этот самый король не виновен в смерти отца…

– Вы хотели, чтобы я рассказала о Димонте? – спросила я.

Хеймич выпрямил спину и, вздохнув, и немного улыбнувшись, чтобы его слова звучали искренними, сказал:

– Суэлен, у меня есть некоторые подозрения. Но прошу тебя, не спрашивай меня об этом сейчас. Лишь полностью убедившись в том, что я прав, я все расскажу тебе, чтобы не совершить ошибку.

– Конечно, но Димонт имеет к этому какое-то отношение? – удивленно спросила я.

Хеймич молча, смотрел вниз, а я смотрела в его опущенные глаза. Я хотела спросить его, о том, подозревает ли он в чем-то Димонта, но, как и обещала, не стала вмешиваться в его мысли.

– Как звали твою маму, Суэлен? – резко спросил он.

– Милена, – ответила я. – А брата Теодор. Он был старше меня на пять лет. Они с мамой погибли…

– Я знаю, дорогая… прости, что спросил…

– Нет, нет, – отмахнулась я. – Мне нравиться говорить о маме и брате.

Хеймич взволнованно пошатал головой и тихо сказал:

– Может, я правда ошибаюсь, но я могу пообещать тебе, что никогда не буду врать. Ты должна доверять мне…

– Я вам верю.

Вечером, после ужина, я невольно подслушала разговор Беркеля и Хеймича, в каминной. Услышав имя мамы, я не смогла противостоять своему любопытству, и, спрятавшись за стеной, стала подслушивать, о чем они говорили.

– Да, но королева больше не вернулась, – ответил Беркель, на какой-то, не услышанный мною вопрос Хеймича.

– Каким будет ваше решение, мой господин? – услышала я еще чей-то мужской голос.

– Было бы очень глупо, вести борьбу за корону, перед носом бывшей династии, – сказал Хеймич. – Против Таунов даже нет смысла воевать.

– Суэлен не знает об этом, – раздраженно, сказал Беркель.

– Она не должна ни о чем знать, – сказал тот же, незнакомый мне голос. – Ведь мы все хотим чтобы Суэлен была в безопасности.

– Я обещал ей не лгать, – виновато сказал Хеймич.

– Вам не кажется странным? – подхватил Беркель. – Суэлен появилась здесь просто так, неоткуда, как она вообще могла оказаться в Вениакоре? Никому не под силу пересечь грань нашего материка. Почему она здесь? Что предвещает ее появление?

– Девчонка пришла не одна, – услышала я еще один голос, который доносился из противоположного входа в каминную. – В замок прибыли ее сестры и вы сами знаете кто.

– Мистер Бамбер! – сказал Хеймич. – Мы вас уже заждались.

– Прошу простить меня, ваше величество, я был у Анжели… она приказала мне…

– И что же на этот раз?

Последовала тишина, которая оборвалась доводами Хеймича:

– Моя сестра снова за свое?

– Мне дали яд, который по ее приказу я должен подмешать в вашу еду.

– Ладно, разберемся с этим позже, сейчас мне интересно твое мнение по поводу всего этого.

– Суэлен и ее сестры не преследуют никаких плохих целей, мой господин, – выразил он свою точку зрения. – Дуель и Мери напуганы, видно, что они здесь впервые, могу с уверенностью сказать, что они прошли сюда, не открывая проход.

– Но как это возможно, такого просто не может быть! – возразил Беркель, пытаясь привлечь Хеймича к своей правде. – Суэлен знает обо всем, это очевидно. Это и объясняет почему она поддержала нас, а не Анжели. Свергнув ее, она избавится и от вас, а за тем…

– Хватит Беркель, – перебил его Хеймич. – Суэлен поверила мне, а значит и я полностью ей доверюсь.

– Суэлен! – резко позвал меня чей-то женский голос.

Я повернулась назад, и увидела женщину, одетую в серое платье, на которое сверху была накинута черная мантия. На вид лет сорока, кареглазая женщина, со слегка смугловатой кожей, и черными, очень длинными, почти достигавшими колен, волосами, выглядела немного устрашающе.

– Наверное удивлена, что я знаю твое имя? – спросила она, улыбнувшись, после чего приняла вид доброжелательной, но такой же странной женщины.

– Вы знаете меня? – спросила я ее.

– Идем со мной, – вежливо протянув мне руку, сказала женщина. – Я тебе все расскажу.

Глава 17

Представившись женой Хеймича и назвав свое имя, Мигель, повела меня в сад. Мы прогуливались по кремовой, плиточной дорожке, которая расстилалась в середине сада, и, достигнув фонтана, разделялась еще на четыре широких тропинки. Я расспрашивала ее про услышанный мною разговор.

– Как я знаю, – отвечала Мигель. – Бэйн и Самфира дружили с самого детства, и за три года до их коронации, они сыграли свадьбу.

– Бэйн и Самфира? – переспросила я. – Кто это и при чем здесь они?

– Мне было четырнадцать лет, когда моя бабушка открыла проход между материками и отправила Бэйна и Самфиру, наших короля и королеву в другой материк. Это были последние правители великой династии Таунов. Кроме того, у короля и королевы, ко времени их исчезновения были дети… мальчик и девочка.

Мигель, сделав паузу, окинула меня взглядом, пытаясь таким образом дать мне понять, что я должна о чем-то задуматься.

– Их звали Теодор и Суэлен.

Услышав имена, я немного растерялась, подумав о том, что возможно Мигель пытается запутать меня или запугать. Посмотрев ей в глаза, я смогла прочитать ее верность и мне ни на секунду не хотелось разочаровываться в ее доброте.

– Что вы хотите этим сказать? – по-прежнему чувствуя себя неуверенно, спросила я.

– Ты слышала разговор Хеймича. Неужели ты до сих пор не поняла?

– Если честно нет, – немного раздраженно, довела я Мигель к сведению. – Я не понимаю ничего. Кто же такая Самфира? И кто такой Бэйн?

– Все ты прекрасно понимаешь, Суэлен, – затейливо улыбнувшись, сказала Мигель. – Ты, а также твой брат Теодор являетесь наследниками династии Таунов. Ты Суэлен Таун, кровная и полноправная наследница Вениакора, единственная на сей день, так как по возрасту, из-за несчастной смерти своего брата, являешься самой старшей из наследников.

– Не может быть, – полностью потеряв доверие к своему рассудку, тихо, будто про себя, сказала я. – Это невозможно, я не могу, я снова во сне.

– Нет, моя дорогая, ты не спишь. Глупо Суэлен, каждый раз, попадая в трудные ситуации, считать, что это нереальность.

– Но это действительно нереально, – отмахивалась я.– Как же моя мама? Ее имя Милена. Милена Лирон, а моего отца звали Петр Лирон. Папа родился в Советском Союзе, а мама во Франции. Они поженились, по переезду в Россию, а потом мы все жили в Калифорнии. Моими родителями не могут быть другие люди.

– Я не говорила тебе, Суэлен, что они не твои родители. Но в чем-то ты все же не права. Твоя мама была рождена здесь, в Вениакоре, в Хендстоне. Она также, как теперь и ты принадлежала к королевскому роду, но осталась единственной наследницей, после смерти родителей, по причине пожара в военном лагере, в котором погибли все ее братья. Остальное ты уже знаешь: свадьба, коронация, рождение наследников и их уход из Хендстона.

– Но зачем они ушли?

– К сожалению, этого я не знаю. Мой отец, самый близкий друг королевы Самфиры пытался разобраться во всем, узнать всю правду, но безуспешно. Тем не менее, позже появилось пророчество, о том, что спустя шестнадцать лет наследник династии вернется в родные земли и продолжит правление своей незаконченной династии. А три года назад пророчество исчезло. Народ окончательно утратил веру в возвращение своего короля и королев.

– Что значит исчезло? – спросила я Мигель.

– Пророчества могут не сбываться, или изменяться. Они были написаны еще тысячу лет назад, и только самые великие волшебники, а у нас их три, могут увидеть, что в скором времени произойдет. Таких волшебников называют пророчествоведами и альфами, и я являюсь одной из них.

– Значит, – начала я свое рассуждение. – Мама никогда не была во Франции. Она все придумала, как и отец. Выходит, я ничего не знаю о своей семье. Даже их имен не знала настоящих.

– Мне жаль, что вся правда открылась именно так…

Мигель снова приняла вид доброй милой женщины, которая не по своей вине той же самой правдой нанесла мне неплохой удар.

У меня внутри все сжималось. Я даже не знала, о чем и думать. Теодору было шесть лет, когда он еще жил здесь, и мой брат всегда знал о том, что в Хендстоне он мог бы стать королем. Как и мама знала о том, что мы все являемся наследниками. Но никто, ни разу не рассказал нам о Хендстоне.

Весь вечер и часть ночи я пролежала в кровати, раздумывая над тем, что рассказала мне Мигель, а остальную часть потратила на душераздирающий плач.

«Мне не было больно… я лишь чувствовала себя обманутой. Обманутой мамой и отцом, казалось бы, самыми дорогими и близкими мне людьми. Возможно, мама хотела начать новую жизнь, как говорится, с чистого листа, но это не давало ей права ограждать меня от моего мира. Мира, в котором я родилась.»

Каждую мысль, рождавшуюся в моей голове, я записывала в дневник, что вводило меня в еще большую путаницу. Однако, осознание того, что я, Суэлен Лирон, являюсь наследницей королевской династии, вселяло в меня непомерную надменность.

«На то, что я и мои сестры имеем полное право надеть на голову корону, нет никаких сомнений. Но зачем родители скрывали от нас все это… за то, мне стало ясно, откуда у Дуель взялся такой дар. Наверняка наш род мог состоять так же из волшебников или волшебниц, а возможно и сама мама имела магические способности.»

Мне казалось, что я попала в какой-то глупый и бессмысленный сон, который на самом деле являлся моей жизнью. Я не смогла сдержать слез, пытаясь внушить себе, что мы все просто на просто ошиблись, но правда, к сожалению, была очевидна.

Я снова видела сон в своем старом доме, где на этот раз проснулась в своей кровати. Услышав за окном свист, я открыла его и увидела Саймона.

– Эй, Суэлен, – не громко протараторил он. – Открой мне дверь.

Я спешно закрыла окно и продолжила наблюдать за ним. Он не переставая свистел.

– Хватит! – остановила я его. – Ты разбудишь маму!

Я спешно открыла дверь и пустила толстяка в свой дом.

– Ну, – вяло протянул он. – Как поживаешь?

– Прекрасно, – сказала я с каплей иронии. – Что тебе нужно?

– Ты не очень-то вежлива с гостями, – обиделся Саймон.

– Прости, но я не настроена сейчас с кем-то разговаривать…

– Я просто хочу, чтобы ты поняла, что происходит…

– И что же происходит?

– Ну хорошо, – Саймон достал из своего портфеля овсяные печенья и принялся хрустеть ими, немного действуя мне на нервы. – Я очень хочу помочь тебе.

– Чем ты можешь мне помочь?

– Только представь… все твои сны будут вещими, ты сможешь читать будущее, и при этом лишь спать.

– Я думаю тебе пора домой, – Саймон все больше досаждал мне своей глупой и бессмысленной болтовнёй.

– Что-ж, – засунув печенья глубоко в карман, сказал он. – Будь, по-твоему.

Мы резко очутились в незнакомом мне доме, в маленькой уютной гостиной с высоким диваном и решетчатыми окнами. Саймон долго смотрел на меня, и заметив мой озадаченный вид, снова заговорил со мной.

– Мы можем оказаться где ты захочешь, – сказал он.

– Но, – я была ошарашена происходящим. – Как ты… как мы оказались здесь?

– Ты этого захотела, ты можешь быть где угодно, ведь это сон.

– Сон…

– Ты никогда не умела различать реальность от нереальности, я прав? Стоит поучиться. Вспомни, что ты делала, незадолго до того, как мы встретились.

Я не нашла, что ответить Саймону, так как не могла отвергать его правоту. С самого детства мне не удавалось отличать сны от реальности, но для меня это не было проблемой. Свои сны я никогда не помнила.

– Молчишь, – с ухмылкой сказал он. – Выходит я прав.

– Да ты прав, Саймон. Ты здесь не для того, чтобы меня бесить, верно? Так научи меня.

– Это не сложно сделать самой, – Саймон протянул мне руку и добавил. – Доверься мне.

Мы оказались в каком-то парке, где очень приятно пахло жасмином.

– Ты помнишь это место? – дружелюбно спросил Саймон.

– Кажется, нет.

– Это парк Аламедо в Мехико. Ты была здесь очень маленькой. Здесь мог бы быть и я, но не совсем так, как ты предполагаешь.

– Объясни…

– Боюсь, ты не поверишь мне.

– Саймон, прошу тебя, я готова верить уже во что угодно.

– Угодно тебе?

Саймон подловил меня. Кажется, он понимал все, что я чувствовала и думала. Меня это слегка успокаивало.

– Кажется, я готова ответить на твой вопрос, – сказала я. – Что я видела последним, перед тем как уснула. Я узнала правду о себе и о своей семье.

– Ты узнала не все. Твоя мама была вынуждена покинуть Вениакор, чтобы защитить своих детей. Теодор и ты… вы были в большой опасности… как и я. Она смогла уберечь вас. Меня же она потеряла…

– Не понимаю…

– Мама была беременна мной, – Саймон держался, в то время как я не сдержала слез. – Она пожертвовала мной, спасая вас, не осознано, конечно. Я не виню ее ни в чем, клянусь тебе. Я рад, что смог увидеть тебя, на мгновение я будто ожил.

Саймон дружелюбно улыбнулся и отпустил мою руку. Я смотрела ему в глаза, прокручивая в голове его историю, которую мне не удавалось осознать. В один миг, мальчик, который беспрестанно действовал мне на нервы, стал мне другом… братом.

Саймон впал во внезапное оцепенение, заметив мои горькие слезы, которые предательски не давали мне вымолвить ни единого слова. Я лишь обняла своего брата, чем вызвала его смущение.

– Никогда так больше не делай, – Саймон тоже был готов расплакаться. – Не хочу чувствовать ту любовь, которую не заслужил. Ведь я даже не родился.

– Что мне сделать для тебя, Саймон? Скажи мне, я сделаю что угодно.

– Ты ничего не можешь, Суэлен, – Саймон нежно провел рукой по моей щеке и неторопливо вытер очередные слезы. – Береги наших сестер, это единственное что ты можешь… и будь счастлива сама.