Степное проклятье

Потом мимик заговорил снова: – Во-первых, жаль, что мне никак не добраться до Паучьих Пещер. Слишком далеко и холодно.

Ксандр кивнул, не подавая вида, что на самом деле был рад, что сможет вернуться из леса и поговорить с Элиной раньше, чем это бы случилось, если бы они отправились на поиски пропавших собратьев Клылатого.

– Во-вторых, – продолжил Крылатый. – Лешие предупреждают нас, что вампиры ведут себя тревожно. Лучше не беспокоить их земли сейчас. Как думаешь, мы сможем их обойти?

– Сможем, – ответил Ксандр, – но это отнимет у нас несколько дней пути.

– Это плохо, – ответил его спутник. – Мне так долго не протянуть, особенно ночью, когда станет холоднее. Учитывая, что нам еще нужно добираться обратно.

К вечеру путники дошли до конца тропы леших. Далее начиналась самая сложная и опасная часть пути, а Ксандр так и не решил, как им правильнее было поступить. Они решили остановиться и сделать небольшой привал, чтобы спокойно поесть, пока они еще были под охраной леших.

      Ксандр развел небольшой костер у ручья, пробегавшего через поляну рядом с тропинкой. Быстро скипятил воды в маленьком походном котелке и бросил туда копченого мяса, крупы, щепотку соли и сушеной зелени из своего походного мешка. Его неизменный походный запас. Покрошил в походную похлебку грибы, которые срезал и положил в карманы во время пути. Во втором походном котелке Ксанлр скипятил воды из ручья для чая.

К его удивлению Крылатый отказался от похлебки, но налил себе в миску кипятка и высыпал в него какой-то белый порошок из мешочка, который достал из своей походной сумки. Растворившись в воде, порошок превратился в странную густую массу.

– Костяной порошок, – удовлетворенно сказал он и принялся есть эту странную и плохо пахнущую массу. Заметив испытующий взгляд Ксандра, он пояснил: – Я же не человек, вашу еду не люблю.

Ксандру ничего не оставалось делать, как кивнуть и взяться за свою похлебку. Видимо, привлеченный запахом мяса в похлебке, на полянку осторожно вышел черный лесной кот. Он сел на краю поляны, принюхиваясь.

Ксандр присмотрелся и понял, что это была кошка. Причем, кошка, которая не боялась людей и, скорее всего, когда-то жила среди них. Лесные кошки, даже домашние, всегда уходили в лес, когда им нужно было родить котят, поэтому Ксандра не удивило её появление.

Валгалианин вытащил запасную миску, положил туда из похлебки несколько кусков мяса и поставил миску на некотором расстоянии от костра. Потом оба путешественника отвернулись от миски, чтобы не спугнуть кошку.

– Ты мог бы рассказать мне о первой расе? – Ксандр не удержался, чтобы не задать вопрос, который тревожил его с самой первой встречи с Крылатым.

Крылатый кивнул:

– Мы сильно изменились с тех пор, как лето и зима стали холоднее, поэтому вы так мало знаете о нас. Расцвет нашей расы пришелся на те времена, когда в мире царило тепло, то тепло, которое вы называете жарой, жаром, зноем. И весь мир тогда был покрыт лесом, таким как Черный Лес. Прекрасным, густым и мшистым лесом, в котором не было никого сильнее и мудрее нас. С приходом холодов лес отступил перед напором степи, мы покинули давно насиженные места в поисках оставшегося тепла, а в степь и в тот лес, который еще остался, пришли люди. Те из нас, кто сумел приспособиться к холоду и остался в лесу, превратились для людей в чудовищ Черного Леса только потому, что мы так непохожи на них. Правда, некоторые из нас действительно одичали и не могут не внушать ужас. Ну а большая часть из нас настолько уменьшилась в размерах, что вы, люди, нас и вовсе не замечаете.

Крылатый устало замолчал. Ксандр чувствовал, что голова у него шла кругом. Получалось, что чудовища – или первая раса – не только страшны и опасны. Часть их существует рядом с людьми и не замечается ими. О ком же говорил Крылатый?

Ксандр закончил свою похлебку и выплеснул из котелка в свою миску остатки еды. Осторожно оглянулся на миску с мясом для лесной кошки. Миска была пуста, а зверька нигде не было видно.

– А оборотни? – задал он Крылатому свой главный вопрос. – Оборотни, они тоже первая раса?

Его спутник покачал головой: – Они могут быть кем угодно. По крайней мере, так было когда-то, когда до наших пещер доносились вести из внешнего мира. У них две формы, одна может принадлежать первой расе, а вторая быть человеческой или звериной. Они очень умны и понять, что перед тобой оборотень – очень сложно. Именно поэтому я лично думаю, что оборотни продолжают существовать среди нас.

– Зачем ловцам душ могут быть нужны оборотни? – спросил Ксандр.

– А ты представляешь, как соблазнительно может это быть – иметь тело, у которого есть еще одна форма? Сколько преимуществ это дает? – откликнулся его спутник.

– Получается, тела степняков ловцы захватывают хитростью, во время своих церемоний, – предположил Ксандр. – А тела чудовищ и оборотней они, наверное, могут захватить только силой, как военные трофеи.

– Должно быть, – согласился его спутник.

– А откуда тебе известно, что русалки могут быть оборотнями?

– Могут быть, а могут и не быть, – ответил Крылатый, и снова его ответ прозвучал как загадка. – Онять же, это те вести, которые доносились до наших пещер из внешнего мира. У русалочьих озер оборотни играли свои свадьбы. Они заманивали людей и чудовищ к своим озерам, вступали с ними в браки и даже имели потомство. Если где-то и могут быть потомки оборотней, то у озер. А может, кто-то из русалок и сам из их породы или знает, где они обитают. Если и есть надежда найти какие-то ответы на наши вопросы, то только там, на Русалочьем Озере.

– Русалки есть на озере. Я сам их там видел, – подтвердил Ксандр.

– Неужели? – оживился его спутник.

– Вот только я не понимаю, – продолжил Ксандр. – А как могут выглядеть потомки оборотней?

– Как обычные люди, как русалки, как звери, – откликнулся его спутник.

– А они могут не знать, что они оборотни? – Ксандр затаил дыхание в ожидании ответа.

– Довольно странный вопрос, – откликнулся Крылатый, пристально посмотрев на Ксандра. – Если их осталось совсем мало, то, наверное, могут и не знать. Если некому было рассказать им об их волшебных свойствах. Или если они обнаружили свои волшебные свойства случайно и так и не поняли, что с ними такое.

– Какие волшебные свойства?

– Способность менять облик, особенно по ночам, ночное зрение, ну и что-то еще, наверное, – откликнулся мимик.

– А если этот человек поймет или почувствует, что он оборотень, что он будет делать?

Ксандр понимал, что задает мимику довольно странные вопросы, но эти вопросы вырывались из его уст практически помимо его воли.

– Должно быть, его потянет туда, где он сможет встретить себе подобных. К Русалочьему Озеру, например.

Крылатый явно устал от вопросов. К тому же он все плотнее кутался в плащ и все ближе жался к потухающим углям, и валгалианин догадался, что его спутнику было гораздо холоднее, чем ему. Нужно было как можно быстрее принимать решение о том, что делать дальше.

В лесу стало гораздо темнее, ночь приближалась.

– Твои друзья лешие не сказали тебе, почему вампиры встревожены?

Этот вопрос Ксандр должен был задать самым первым, но он не мог не расспросить мимика о первой расе и об оборотнях. О первой расе он узнал не много, а вот об оборотнях …

– Их сезон охоты затянулся в этом году. Лешие не знают, почему, – ответил Крылатый.

Ксандр знал, что вампиры были непредсказуемы. Их охотничьи сезоны были очень приблизительны по времени, чаще всего это были начало лета и поздняя осень. Несмотря на то, что валгалиане видели подземные яйцекладки вампиров и не раз подвергались их атакам, они так до конца и не понимали, кем на самом деле являются вампиры: летучими ящерами, хищными птицами или кем-то еще. Твари были мохнаты, невероятно сильны и проворны, а увидеть вампира в состоянии покоя и разглядеть его было практически невозможно.

– Я серьезно опасаюсь пробираться по их землям ночью, – тихо сказал Ксандр.

И вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль: – Как думаешь, ты смог бы подняться над лесом и долететь до озера, если я покажу тебе по карте, где мы сейчас, и где расположено озеро? Мы уже не так далеко, если добираться до него напрямую.

– Смог бы, наверное, – ответил Крылатый. – Ну а как же ты? Понимаешь, я могу поднять в воздух степняка, но только не валгалианина. Вы слишком тяжелые для меня.

– Я буду на озере к утру, – ответил валгалианин. —Но это путь для одного.

– Рискну, – подумал он. – Если я тот, кем я на самом деле являюсь, я доберусь до озера. Так, как я всегда это делаю по ночам. Доберусь гораздо раньше Крылатого и сам поговорю с русалкой.

Крылатый кивнул, соглашаясь с ним, и путешественники начали складывать свои походные мешки и готовиться в путь.

***

Леонард осторожно закрыл за собой дверь в спальню Ивы. Он был рад, что Элина вернулась живой и здоровой, более того, она рассказала ему невероятную историю о ловцах душ. Домовик не стал пока ничего говорить ей о невидимых черных нитях, которые опутывали девочку, чтобы не тревожить её еще сильнее перед сном.

Он вгляделся в черноту дворцового коридора, не решаясь зажечь свечу. Двинулся по коридору к лестнице практически вслепую. Споткнулся о какую-то неровность пола и чуть не упал.

Остановился, чтобы зажечь свечу. Свеча разгоралась медленно, фитилек все никак не мог дать ровное пламя. Когда домовик поднял глаза, ему показалось в неровном свете свечи, что какая-то тень мелькнула у поворота на лестницу. Леонард перевел дух и прислушался. В замке царила тишина. Он решил, что тень ему померещилась, и он осторожно и по возможности бесшумно приблизился к лестнице.

Так и есть, внизу у основания лестницы мелькнул черный балахон кого-то из священников и мгновенно скрылся за дверью во двор.

Он смог успокоиться только когда закрыл на засов дверь в свою коморку за библиотекой. Итак, за ним следили.

Глава 7 ОЗЕРО

– А когда Ксандр все-таки понял, кто такие первая раса?

– Скоро, но не в тот раз. Ему потребовалось какое-то время, чтобы догадаться, а потом принять то, кем они были.

Ксандр добрался до озера еще до полуночи, гораздо раньше, чем обычно в своих снах. Озеро серебрилось в лунном свете, на огромных мшистых камнях на берегу качались пятна лунного света, отраженного от воды. Он остановился у знакомой коряги и снова, как уже бывало раньше, отпрянул от воды, не желая видеть своё отражение. Сел на мох, закрыл глаза.

Сейчас, когда он сознательно совершал усилие, чтобы вернуться к настоящему себе, это усилие давалось ему с трудом. Еще пару дней назад, когда он путешествовал в лесу по ночам и считал, что делал это во сне, меняться было гораздо легче. Сейчас же, когда он понял, что его ночные путешествия были вовсе не снами, заставить себя лететь над землей потребовало продолжительного усилия.

После того как Крылатый распахнул свои крылья и взмыл к верхушкам деревьев и ночному небу пару часов назад, Ксандр сделал то, что делал обычно. Закрыл глаза, дал сознанию уплыть и превратиться в несвязные образы. Потом представил, что встает и бежит по траве и мхам между деревьями. Сознание резко выбросило его в реальность, и он понял, что все это время сидел на месте.

Тогда он встал, снял невысокие кожаные сапоги, положил их в походный мешок и побежал по-настоящему. Бежал по возможности бесшумно, думая о полете, давая образу полета смешаться с ощущениями от травы, листьев и мха под ногами. Когда, наконец, он ощутил пальцами, что бежать стало легче и что землю он чувствует уже только самыми концами пальцев, он был уже довольно далеко от тропы леших, в землях вампиров.

В этой части леса царила полная тишина, именно поэтому он и услышал отчетливо хруст ветки за спиной. Он, однако, не стал оглядываться и поддаваться страху, лишь немного ускорил бег. Ощутил, как его конечности начали вытягиваться, и тело заняло горизонтальное положение. Больше его ноги уже не касались земли, и он мог нырять под нижние ветви деревьев или подниматься над ними по своему желанию.

Именно так он и сделал, чтобы оторваться от погони. Общее направление к озеру он чувствовал, и чтобы обмануть преследователя – скорее всего лесного вампира – он стремительно летел между деревьями зигзагами, путая того, кто был за его спиной. Оборачиваться он не хотел, чтобы не отвлекаться, но чувствовал, что существо не отстает. Оно не стремилось повторять все его зигзаги, а летело сбоку и сзади, наблюдая и, видимо, оценивая ситуацию.

На одном из зигзагов Ксандр все-таки не удержался и бросил взгляд на черное пятно сбоку от себя, которое держалось на расстоянии, не стремясь его догнать. Он так и не смог разглядеть существо, заметил только, что у того были странные, словно бы переливающиеся глаза. Именно в этот момент у него возникло ощущение, что существо играет с ним и что оно не настроено враждебно. Видимо, оно с легкостью могло бы догнать Ксандра, но не спешило этого делать. У Ксандра появилось огромное желание притормозить полет и разглядеть своего таинственного спутника, но он не стал этого делать. Увеличив скорость насколько это было возможно, Ксандр добрался, наконец, до конца земель, которые облюбовали для своего обитания вампиры. В какой-то момент он вдруг понял, что погони уже нет и замедлил полет.

Он приближался к озерам, одно из которых и было Русалочьим. А там, за озерами, еще немного и можно было бы выбраться из леса на берег Валги, куда Ксандр иногда добирался в своих странных снах. Бывал он там и наяву, с отрядом охотников. Простор огромной реки был самым красивым, что он в своей жизни видел, и Ксандр нередко мечтал о том, как хорошо было бы жить на её берегу. Неожиданно он подумал о том, как ему хотелось бы рассказать о Валге рыжеволосой степнячке.

А потом он подумал о том, что теперь в его власти было подняться на крыльях над Валгой и достичь заветных островов, увидеть которые мечтали все валгалиане. До его сознания наконец-то начала доходить мысль о том, что его полет был наяву, что его мечта о крыльях сбывалась. Правда, по иронии, расплатой за это становилось превращение в странное существо, но все-таки ощущение полета наяву было захватывающим. Он поднялся почти к самым вершинам деревьев, так высоко, как никогда не летал раньше даже в своих самых отчаянных снах. Но подняться над лесом он не решался. К тому же был риск оказаться замеченным Крылатым, а раскрывать свои секреты он пока не хотел.

Однако, кем же он все-таки становился, когда летал? Думать о своем ночном облике он боялся. Он чувствовал крылья, которые мог легко расправлять и складывать в нужные ему моменты. Его тело стало менее гибким, но он знал, что оно было гораздо сильнее, чем его человеческое тело. Его конечности стали короче по отношению к телу, это он чувствовал совершенно точно, но опустить глаза и увидеть их он не мог себя заставить.

Вот, наконец, и лесные озера блеснули в лунном свете среди деревьев. Лес расступился, уступая место водной глади. Пахнуло водой и озерными травами, над открытой водой ветер стал сильнее. Он миновал несколько озер, связанных друг с другом узкими протоками, и увидел, наконец, заветное озеро. В отличие от других озер его берега поросли ивами и зарослями диких флоксов, которые как по волшебству цвели до поздней осени, словно диковинный сад. А впрочем, даже для заколдованных цветов цвести накануне зимы было поздновато. Ивы потеряли почти все свои листья, а черные стебли флоксов слились с озерными травами.

Ксандр был уверен, что прилетел раньше, чем Крылатый, потому что лучше знал дорогу.

Возвращение к человеческому облику заняло некоторое время, но, когда Ксандр осмелился взглянуть на себя, опустив голову, он увидел знакомые руки, лежащие на коленях. Шевельнул пальцами, успокаиваясь.

Обычно русалки сами появлялись на поверхности воды и начинали свои веселые игры, с плеском и смехом. На сей раз озеро казалось совершенно необитаемым. Даже озерные стрекозы, странные создания, вьющиеся над озером по ночам, не появлялись. Ксандр поднял с земли маленький камушек и бросил его в воду.

По лунной дорожке пробежала рябь, и его сознания коснулись тихие голоса:

– Братец, братец, вот ты и вернулся. Поиграй с нами, братец, поиграй.

Стайка крупных озерных стрекоз выпорхнула откуда-то из леса и принялась виться над озером. Раньше, когда он считал, что стрекозы ему снились, он не задавался вопросом, как эти теплолюбивые создания могут появляться над озером поздней осенью и даже зимой, а вот сейчас, глядя на их легкий полет над остывающим осенним озером, он вдруг понял, что крылатые создания были отнюдь не обычными насекомыми.

– А где русалки?

Он задал этот вопрос вслух, не очень надеясь на ответ. Тихий, как звон колокольчиков, прозвучал в его сознании смех:

– С ними поговоришь, а с нами нет?

Стрекозы упорхнули прочь, скрылись под ветвями ивы, которые плескались в воде, и тут же из-под ветвей вынырнула голова русалки. Прекрасные густые волосы и лицо словно бы излучали голубоватое свечение, глаза мерцали в лунном свете. Она подплыла к коряге и уселась на её нижние ветви, боком, глядя на Ксандра скользящим взглядом и улыбаясь.

– Значит, ты понял, сказала она с усмешкой. – Понял, наконец, что ты наш братец.

– Мне подсказали, – кивнул он. – И тот, кто мне подсказал, скоро будет здесь. Ты сможешь помочь нам и рассказать об оборотнях? Сможешь рассказать нам о таких, как мы с тобой? Много нас таких, сестрица?

– Нас мало, братец, – грустно ответила она. Отвернулась от него, глядя на озеро, сказала тихо, тише, чем плеск ветвей ивы в воде. – Наша матушка стала редко навещать нас в нашем лесу, и не рождается у нас больше братцев и сестричек.

– Кто такая наша матушка?

– Наша матушка прекрасна, – убежденно откликнулась русалка.

– В этом я не сомневаюсь, но ты мне о ней расскажи.

– Рассказывать я не умею. Для рассказов рождаются такие как ты. Ты должен знать все сам, братец. Не мы, а ты должен нас наставлять и защищать, – в ее голосе звучал упрек.

– Я ничего не помню, сестрица, ничего. Знаю лес, все тропинки в нем, но не помню матушку.

– Как же так, братец, как же так, – вздохнула русалка. – Ведь если ты не помнишь, как же другие братцы вспомнят. Так и потеряет матушка всех своих детей из этого леса, так и не найдет их никогда.

Звук больших крыльев в воздухе оторвал их от разговора. У коряги приземлился Крылатый, спланировав над водой на огромных перепончатых крыльях, похожих на крылья летучей мыши.

– Это мой друг, – быстро сказал русалке Ксандр, чтобы успокоить ее. – Не бойся его.

– Он мне не враг, – откликнулась русалка. – Я знаю таких как он. Такие как он проходили мимо нашего озера несколько зим тому назад.

– Это были мои братья, – кивнул Крылатый.

– Они спрашивали нас о людях с синими камнями на шее. Мы сказали им, что не знаем о таких, но теперь-то мы знаем, – русалка приложила палец к губам.

– Что вы знаете о них теперь? – почти одновременно спросили Крылатый и Ксандр.

– На озеро стали приходить злые существа, чтобы следить за нами, и мы думаем, что это люди с камнями подсылают их, потому что у некоторых злых существ на шее тоже есть синие камни, – сказала русалка, оглядываясь по сторонам.

– Что за злые существа? – спросил Ксандр,

– Злые существа выглядят как дети, но они быстрые и сильные, очень сильные. Они ходят по лесу ночью и подкрадываются к озеру, чтобы следить за нами. Но нас-то, русалок, им не поймать, а вот тебя, братец, злое существо может поймать, если ты не будешь осторожен, – закончила русалка, глядя на Ксандра щироко открытыми, встревоженными глазами.

– А зачем людям с камнями такие как ты, русалка? Зачем люди с камнями охотятся на оборотней? – спросил русалку Крылатый.

– Нам, русалкам, кажется, что им нужны не мы, им нужна матушка. Они думают, что мы скажем им, как найти нашу матушку. Матушка знает ответы на все вопросы. Но им она не захочет помочь, – терпеливо ответила русалка. – И мы не скажем им, как найти матушку. И им нас не поймать, ведь мы ловкие и осторожные, – весело закончила она, соскальзывая в воду.

– Подожди, – воскликнул валгалианин, понимая, что русалка больше не будет с ними говорить, и что в уме она уже резвилась с подружками в озере. – Скажи мне только как найти матушку. Я должен с ней поговорить.

– Я дам тебе знать, когда придет время, – голова русалки исчезла в озере, и путешественники остались на берегу вдвоем.

– Кто такая матушка? – задал вопрос Крылатый.

– Матушка – это и есть оборотень – родоначальница. У неё осталось в лесу потомство, но совсем небольшое. Видимо, кое-кто из молодых оборотней не знает о своих истинных способностях. Матушка бывает в лесу только иногда, а в остальное время она находится где-то еще.

– Похоже на то, что ты будешь первым, кто сможет что-то узнать о матушке-оборотне от русалки, – всматриваясь в темное озеро, сказал Крылатый. – Кажется, русалка доверяет тебе.

Ксандр кивнул. Он не знал, мог ли он посвятить крылатого человека в тайну своего родства с русалкой и матушкой.

– Расскажешь мне, когда у тебя будет ответ? – продолжил Крылатый.

Ксандр снова кивнул, но снова ничего не ответил. Крылатый очень нравился ему, но полностью довериться ему он все-таки не мог.

– Хотел бы я знать, как ты добрался до озера раньше меня, – задумчиво сказал крылатый человек. – Но, похоже, у тебя есть тайны, о которых я не знаю.

– У меня есть тайны, о которых не знаю я сам, – откликнулся Ксандр.

***

Леонарда разбудило тихое постукивание в окно его каморки ранним утром. Он откинул занавеску и увидел почтового голубя Домашнего Леса на подоконнике. Голубь терпеливо дожидался, пока он откроет окно и снимет с его шеи письмо. Только тогда птица поднялась в воздух и исчезла в направлении леса.

Он чувствовал, что послание было важным. Тем не менее, он не стал разворачивать крохотный рулон, пока не приготовил себе завтрак и не заварил чай. По обращению в начале письма сразу же понял, что письмо было от совета Домашнего Леса, а не от кого-то из его друзей-домовиков. Содержание письма было крайне тревожным.

– Друзья! Совет просит всех домовиков, которые находятся сейчас в степных землях, вернуться в Домашний Лес! Степное проклятье – болезнь, которая появилась в степи недавно, – опасна для нас так же, как и для степняков, как мы узнали совсем недавно. Воздержитесь от попыток врачевать эту болезнь. Просим принять наше предупреждение об опасности всерьез и немедленно покинуть степные земли.

Домовик перечитал письмо еще раз, покачал головой и бросил его в огонь. Хоть оно и было написано на языке домовиков, оно содержало слишком важную информацию, чтобы оставлять его неуничтоженным.

То, что синие камни священников, несущие болезнь, были опасны, не подлежало сомнению. Но чем именно они были опасны для домовиков? Лишали их жизненной силы, как и степняков? Отнимали память? Леонард не чувствовал каких-либо потерь, но помнил, как в присутствие камня не мог оживить наследственные воспоминания, что уже тогда показалось ему странным. Похоже, совет располагал какими-то знаниями о камнях, которых не было у него.

Как бы то ни было, покинуть замок и Элину сейчас, когда её дети находились в опасности, не представлялось ему возможным. Точнее, это было бы настоящим предательством. Томан мог скончаться в любую минуту, а когда королева останется одна, она, неопытная и наивная молодая женщина, ничего не сможет противопоставить брату короля и будет совершенно не в состоянии защитить своих детей. Да, ее любили замковые слуги и крестьяне, но среди черных священников и знати у нее не было настоящей поддержки, тогда как Шпион оплел своими сетями всё королевство. Не нужно было обладать способностью читать волны жизни, чтобы видеть излучаемое этим человеком зло.

К тому же … Леонард не хотел себе в этом признаваться, но, как и все домовики, он был страшно любопытен. Перед ним была тайна, причем опасная и задевающая судьбы всех народов Земель Валги. Так неужели же он, как послушный ученик, вернется под сень родного леса и под защиту совета домовиков? Причем замок, который находился под его опекой, был расположен в уникальной близости как от гор, так и от Черного Леса, то есть от непосредственных источников опасности. Ну уж нет, своего шанса узнать что-то ценное о судьбе мира он никак не мог упустить.

Взгляд Леонарда упал на книги и записи, которые были аккуратно сложены стопкой на его рабочем столе и ждали своей очереди. О чем бы там ни догадался совет домовиков, но у него были свои соображения по поводу ловцов душ. Еще несколько лет назад, после неудачных попыток лечить степняков, больных степным проклятьем, он заподозрил черных священников и начал читать в библиотеке все, что мог найти о выходцах из Диких Гор. Домовики создали библиотеки в замках степняков для того, чтобы ими могли пользоваться прежде всего степные дети. Однако, идея школ в степных замках так и не прижилась.