Пылающая в тени

Сердце неслось под действием адреналина, когда вдруг я заметила движение. Легкое, почти эфемерное. Из-под постамента статуи первого мага-основателя Академии Шаттенфрост что-то медленно выползало. Что-то прозрачное, но бесспорно живое. В груди сжался холодный комок.

Я резко схватила Лиру и Мелиссу за руки, инстинктивно отступая к стене. Существо скользнуло на свет, и теперь его можно было разглядеть. Ледяная змея! Ее чешуя, словно высеченная из чистого кристаллического льда, искрилась в полумраке, преломляя свет тысячами колючих бликов. А глаза… Глаза горели. Холодным изумрудным пламенем, полным древней, чуждой энергии. Жуткая и восхитительная! Она смотрела прямо мне в глаза.

Я уже слышала о них – ледяные змеи обитают в промерзлых норах и покидают свои убежища лишь тогда, когда привычный порядок оказывается нарушен. Они чувствуют опасность задолго до того, как ее осознают остальные. Говорят, если такая змея укусит, кровь в венах застынет, а тело сведет мучительный, леденящий холод. То, что я видела внутри Дэна, когда лечила его, покажется лишь слабым эхом той беды, что способна принести эта тварь.

– Ох… – выдохнула Лира, крепко сжимая мою ладонь.

Но прежде чем мы успели пошевелиться, змея метнулась в сторону и скользнула в приоткрытую дверь соседнего помещения. Что было сил мы бросились в восточное крыло.

Глава 4

Я застыла, не в силах отвести взгляд от странного силуэта. Он стоял так неподвижно, что на первый взгляд мог показаться статуей, но это был человек – живой, замороженный в капкане холода.

Медленно двигаясь вперед, я осторожно ступала по свежему снегу. Лед вокруг фигуры был прозрачен, как стекло, и я различила очертания одежды – форма академии. Значит, парень – один из нас. Но почему он здесь, в таком состоянии?

– Кто ты? – повторила я, едва дыша.

Тишина.

Я осторожно дотронулась до ледяного и тут же одернула руку: пальцы обожгло холодом. Сердце сжалось от тревоги. Если он еще жив, то времени оставалось мало. Не раздумывая, я применила магию, направляя поток тепла к застывшей фигуре.

И вдруг…

Тонкая трещина пробежала по прозрачной поверхности. Глухой треск разнесся над озером, эхом отдаваясь в застывшем воздухе.

Секунда – и фигура пошатнулась. Лед ломался крупными кусками, осыпаясь на снег, словно хрупкая скорлупа, обнажая бледную, но живую кожу. Рыжие волосы липли к влажному лбу.

А затем наши взгляды встретились. Его глаза – широко распахнутые, настороженные. Я ожидала увидеть в них страх, замешательство, слабость. Может быть, благодарность за спасение. Но в них кипела… злость.

Парень прерывисто дышал, то и дело резко втягивая воздух, будто никак не мог насытиться, а само возвращение к реальности причиняло ему боль.

– Чтоб тебя… – едва слышно выдохнул он.

Я бросилась вперед, подхватывая его, прежде чем он рухнул в снег. Плечи его колотила крупная дрожь, а взгляд метался по сторонам – живой, яростный.

– Держись! – я вцепилась в него крепче, но он резко оттолкнул мои руки.

– Кто… это сделал? – выдохнул парень сиплым голосом. – Ты?

Он закашлялся, пытаясь восстановить дыхание. Губы посинели.

– Никто ведь не просил! – резко бросил он, глядя на меня исподлобья.

– Извини, что спасла тебе жизнь, – моргнув, буркнула я.

– Я бы сам справился!

– Конечно, именно так все и выглядело, – я усмехнулась, обводя взглядом ледяные осколки вокруг него.

Он сузил глаза, явно не оценив сарказм.

– Что смешного?

Я пожала плечами, едва сдерживая улыбку, но губы не слушались, сами расплывались – слишком уж нелепо он выглядел: взъерошенный, мокрый, со стучащими зубами. Как общипанный гусь, который до последнего пытается сохранить достоинство.

– Просто забавно, как ты злишься, едва стоя на ногах.

Он открыл рот, но вдруг замер, пристально вглядываясь в мое лицо.

– Что? – насторожилась я.

– Улыбнись еще раз.

– С чего бы?

– Твоя улыбка…

– Забудь. – Я помотала головой.

– А если за шоколадку?

Я прищурилась:

– Что?

– Если ты улыбнешься, я дам тебе кусок настоящего шоколада, – сказал он с самым невозмутимым видом. – Здесь такого нет.

Я фыркнула.

– Такого же перемороженного, как ты? Иди к ледяному призраку.

– Жадина, – он ухмыльнулся. – Ты напомнила мне сестренку. Улыбка в точности, как у нее.

Он больше не выглядел рассерженным. В его голосе мелькнуло что-то теплое, почти домашнее, а в глазах появилась грусть. Я скрестила руки на груди.

– Хорошо. Но за это ты мне расскажешь, кто ты такой и чем вообще тут занимался.

– Ого, а ты не только жадная, но и хитрая!

– Выбирай: или ты рассказываешь, или я больше не буду улыбаться. А если начнешь меня смешить, закрою рот рукой.

Он закатил глаза.

– Ладно, ладно.

Я улыбнулась, и он, кряхтя, вытащил из кармана плитку шоколада. Ловко отломив кусочек, протянул его мне. Я осторожно взяла угощение, наблюдая за ним – он выглядел измученным, но упрямство все еще читалось в его взгляде.

– Ну? – напомнила я.

– Меня зовут Вейрон Нордхейм, – нехотя произнес он, поморщившись. – И я не хочу здесь учиться.

– Почему?

– Меня заставили родители, а у меня совершенно другие планы. Но я придумал, как отсюда сбежать.

– И как же? – прищурилась я.

– Самозаморозка, – усмехнулся он. – Хотел, чтобы меня нашли и отправили домой. Я умею выглядеть так, будто серьезно болен… или мертв. Но, кажется, кто-то спутал мне все карты, а провернуть такой трюк я могу только раз в месяц. – Он выразительно посмотрел на меня, и я не удержалась от легкого смешка.

– Вейрон, ты понимаешь, что теперь придется отправиться в академию?

– Вообще-то, нет. Я могу просто уйти.

– Теперь, когда я тебя нашла в таком состоянии, точно не оставлю здесь. И поверь, я тоже кое-что умею. На моих глазах ты не сделаешь ничего глупого.

Он покачал головой, но в глазах вспыхнуло что-то похожее на интерес.

– Упрямая ты. Улыбнись еще раз, если хочешь, чтобы пошел с тобой. – Он снова полез за шоколадом.

– А ты глупый. – Я улыбнулась, сама не понимая, почему поддаюсь на его игру. – За мной.

Он тяжело вздохнул, но, передав кусок вознаграждения, послушно поплелся рядом.

– Зачем тебе моя улыбка? – спросила я, раздираемая любопытством. – Встретишься с сестрой и попросишь ее, причем тут я?

Мне показалось, что он вздрогнул.

– Не все так просто, – ответил он негромко.

Я фыркнула, но решила больше не пытать Вейрона. Интуиция подсказывала – лучше не лезть. В конце концов, это не мое дело. Если захочет – расскажет сам.

Когда мы добрались до академии, сразу направились на второй этаж. Думать долго не пришлось – Вейрон явно новый сосед Каэля и Дариана. В их комнате оставалась единственная свободная кровать на этаже.

Я постучала. Дверь открылась, и на пороге появился Дариан. Он взглянул на нас, сначала на меня, потом на Вейрона, и застыл.

– Эм… кто это?

– Вейрон Нордхейм. Ваш новый сосед.

– Что еще за новости?! – Каэль тут же возник рядом, выглядывая из-за плеча Дариана.

– Ты издеваешься? – Вейрон резко повернулся ко мне, его рыжие брови взлетели вверх. – Они же даже не знают, как с людьми разговаривать!

– Нисколько, – я улыбнулась, собираясь уходить. – Уверена, вы найдете общий язык.

Я уже сделала шаг назад, но тут Вейрон вдруг воскликнул, явно довольный:

– Она опять улыбается! Все-таки шоколад работает.

Я закатила глаза, но улыбка все же не исчезла. Сделав еще шаг, неожиданно натолкнулась на что-то твердое и теплое. Сильные руки тут же легли мне на плечи, удерживая от падения.

Я еще не видела лица, но уже знала, кто это.

***

Резко обернувшись, я отшатнулась. Взгляд Дэна скользнул мимо и остановился на Вейроне. Дэн нахмурился, тяжело вздохнул – похоже, что-то обдумывал, взвешивал.

– Нам нужно поговорить, – без лишних предисловий сказал он. – Через полчаса. Там же, где обычно.

Комната номер тринадцать. Значит, он увидел новичка и решил, что этот разговор стоит перенести в более уединенное место, подальше от лишних ушей.

Вейрон скрестил руки на груди и с легким недоумением посмотрел на Дэна, словно пытаясь понять, каким образом происходящее касается лично его.

– Мне тоже прийти? – спросил он, подмигивая и лениво убирая со лба рыжие пряди, падающие на глаза.

– Нет, – коротко бросил Дэн, развернулся на каблуках и ушел, не удостоив его больше ни взглядом, ни словом.

Вейрон лишь усмехнулся. Казалось, этот ответ нисколько его не задел, а даже позабавил.

Через полчаса я стояла в комнате номер тринадцать вместе с остальными. Дэн выглядел напряженным и, не теряя времени, сразу перешел к делу.

– Сейчас мы пройдемся по восточному крылу. Нужно выяснить, что там происходит, и подробно все записать, чтобы потом показать Ардентису. Жаль, что здесь не работает техника, иначе сделали бы видео и не мучились.

Все понимали, что он прав. В последнее время вокруг академии происходило слишком много странного, и игнорировать это становилось уже невозможно. Все чувствовали нарастающее беспокойство, но пока никто, кроме нас, не решался озвучить его. Но, судя по всему, студентов всерьез не воспринимали. Как иначе объяснить снисходительный тон и бездействие нового ректора?

– Я могу записать увиденное в иллюзию и потом показать ее профессору, – предложила я, осторожно наблюдая за их реакцией.

Наступила тишина. Все, кроме Мелиссы, ошеломленно уставились на меня, как будто я только что призналась, что прибыла с другой планеты или растопила все ледники долины.

– Подруга! – восторженно воскликнула Мелисса, явно не разделяя общего потрясения. – Это как тогда… Помнишь, мы стащили штаны у того придурка, а ты записала иллюзию, как он метался по приюту в поисках хоть чего-нибудь, чтобы прикрыться, а потом мы требовали у него…

– Шшш… – быстро осадила я ее.

Но было уже поздно. Мелисса осеклась, покраснела и нервно отвела взгляд.

– Что еще мы о тебе не знаем? – хихикнула Лира.

– Она… просто шутит, – попыталась я оправдаться, но, конечно, мне никто не поверил.

Каэль смотрел на меня с нескрываемым интересом, в его глазах плясали озорные искорки. Дэн улыбнулся, но почти сразу снова стал серьезным, прокашлялся и резюмировал:

– Подойдет. Мы используем твою иллюзию, чтобы показать Ардентису все, что увидим. Будем действовать осторожно и по плану.

Чем больше мы углублялись, осторожно ступая по промерзшему полу, тем холоднее становился воздух. Густая, вязкая тьма сжимала пространство, отрезая нас от внешнего мира. Вскоре начало казаться, будто мы застряли за пределами реальности, бесконечно блуждая по кругу в тщетных попытках выбраться в мир. Сгустилась настолько плотная тишина, что, казалось, она поглощает даже звуки наших шагов.

На обледенелых стенах плясали странные тени – вытянутые, ломкие, иногда вовсе не привязанные к реальности. Я не видела ни единого предмета, который мог бы их отбрасывать. В воздухе витал сладковатый, удушливый запах, от которого першило в горле. Каждый шаг поднимал снежные хлопья, они кружились в воздухе, оседая на одежде, а с потолка сыпались кусочки льда.

Год назад подобное зрелище, возможно, вызвало бы у меня страх. Но теперь… Теперь я ко многому привыкла. Меня это не удивило, а вот Мелисса вздрагивала от каждого шороха, судорожно цепляясь то за мое плечо, то прячась за Лиру.

Со всех сторон доносился шорох. Казалось, сама темнота пришла в движение, пробуждая опасность, скрытую в глубине.

– Змеи, – прошептала Лира, тревожно отступая, ее рука непроизвольно метнулась к кинжалу на поясе. Дэн настаивал, что теперь каждый из нас должен прятать на себе кинжалы, и Лира первая прислушалась к его совету.

Каэль поднял светящийся ключ над головой, и в его тусклом свете показались тонкие, почти прозрачные тела, неспешно извивающиеся на холодном камне. Они двигались, словно неуловимые тени, устремляясь в углы, расползаясь молниеносно. Пол буквально кишел зелеными глазами, сверкающими в полумраке, словно кто-то рассыпал по земле осколки изумрудов.

– Не приближайтесь к ним, – тихо сказал Дариан.

Сверху что-то посыпалось. Я инстинктивно вскинула руки, защищая голову.

– Перья… – пробормотала Мелисса, указывая на пестрые, слегка мерцающие клочья, застрявшие в трещинах стены. Их едва заметное свечение делало темноту еще более тревожной. – Здесь перьелетки.

Я подняла глаза. Под самым потолком, словно жуткие трофеи, застыли десятки крылатых существ. Их перья бликовали призрачным светом.

Дэн приблизился.

– Записывай иллюзию, – шепнул он, оставаясь рядом и охраняя, чтобы никто мне не помешал.

Я сосредоточилась, улавливая в магическом узоре каждую деталь: свет, тени, змей, неподвижных перьелеток, их трепещущие крылья, неестественно застывшие тела. Едва я спрятала готовую иллюзию под рукав, как вдруг ощутила странное, неприятное послевкусие на языке – холодное, будто я случайно прикусила кусочек льда с раздробленными камнями внутри или слишком резко вдохнула морозный воздух, пропитанный магией.

А затем пришло оцепенение.

Когда ноги предательски подкосились, я осознала – больше их не чувствую. Леденящий ужас сковал грудь, но, прежде чем я успела отреагировать, Дэн, пошатываясь, протянул руку. Его пальцы судорожно сомкнулись на моем локте, но сил в них почти не осталось – вместо того чтобы удержать меня, он рухнул сам.

Время замедлилось. Меня тянуло вниз, и сопротивляться этому было невозможно. Холод накрыл, словно липкий кокон, сковал движения, стирая границы между телом и пустотой. Воздух застрял в легких, превращаясь в камень, и я завалилась прямо на Дэна.

Последнее, что я увидела – Мелиссу, склонившуюся надо мной. А в следующий миг она уже лежала рядом.

***

Дверь в комнату номер тринадцать распахнулась, и мы ворвались внутрь, словно подхваченные порывом ночного ветра. Мы выбрали это место не случайно – уединенное, спрятанное в дальнем конце коридора, куда редко заглядывали даже самые любопытные студенты, а преподаватели давно и думать забыли об этой заброшенной части восточного крыла. К тому же, старая привычка давала о себе знать.

В полумраке мне вдруг показалось, что тени на стенах дрогнули, словно кто-то невидимый замер в углу, прислушиваясь к каждому нашему слову. Я моргнула, и тревожное ощущение исчезло, оставив после себя легкий холодок на затылке.

Вскоре в комнату подтянулись остальные.

Мелисса сразу же начала рассказывать о ледяной змее, не упуская ни одной пугающей детали. Ее голос звучал взволнованно, а жесты выдавали нервозность – словно, говоря это, она пыталась убедить себя, что все произошло на самом деле, а не являлось плодом ее разыгравшегося воображения.

Дэн слушал молча, но по тому, как его пальцы ритмично постукивали по остаткам обветшалого стола, было понятно, что он напряжен. Его взгляд потемнел, а губы сжались в тонкую линию.

Дариан лишь нахмурил брови и молча кивнул. Казалось, он перебирал в уме сотни фактов, выискивая среди них ту самую деталь, которая могла бы пролить свет на происходящее.

– В архиве как будто нет ничего полезного, – наконец произнес Дариан, чуть помедлив, словно взвешивая каждое слово. – Но в «Книге каждого дня» не хватает страницы.

– Ты уверен? – нахмурился Каэль.

– Я просмотрел последние записи – ничего необычного, – Дариан медленно провел пальцем по краю стола, напряженно вглядываясь в узоры древесных трещин. – Но вот эта пропавшая страница…

– Ее вырвали? – уточнил Каэль.

Дариан покачал головой:

– Что ты такой нетерпеливый? Всему свое время. – буркнул он, а затем прокашлялся и продолжил: – Страницу, скорее, аккуратно удалили. Как будто ее никогда и не было. Но поскольку записи за определенную дату не хватало, я применил заклинание теней времени. – Он помедлил, прежде чем добавить: – Все указывает на то, что запись кому-то сильно мешала.

Мы с Лирой переглянулись, и в ее глазах отразилось мое собственное беспокойство.

– Интересно, что именно там было написано, – пробормотала я, пытаясь подавить нарастающую тревогу.

– А я нашел место утечки магической энергии, – сказал Дэн, нахмурившись. – В одном из коридоров. Странное место… И пахнет там… сладенько до тошноты.

– Сладенько? – переспросила Мелисса, подозрительно прищурившись.

– Да. Карамель, мед… что-то тягучее, густое, будто кто-то устроил там подпольный кондитерский цех, – Дэн провел рукой по растрепавшимся волосам, задумчиво глядя в одну точку. – Но больше всего меня удивило другое.

Он сделал короткую паузу, давая нам возможность переварить услышанное, а затем продолжил:

– Там перья. Целые кучи. Перьелетки отлично постарались.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

Перья перьелеток… Эти создания никогда не появлялись просто так. Все знали, что они – предвестники эфиридов.

Настала очередь Каэля. Он неторопливо поднял голову, задумчиво проведя пальцем по краю рукава.

– В самом неожиданном месте я нашел пробоину, – наконец произнес он. – Пока недоделанную, но, судя по всему, скоро ее доведут до конца.

Его голос звучал ровно, но в глазах мелькнула тревога.

Мы переглянулись. Детали, словно кусочки мозаики, постепенно складывались в целостную картину. Разрозненные, на первый взгляд незначительные события указывали на одно: что-то происходило, что-то назревало, но пока оставалось почти незаметным для большинства.

Дэн тяжело выдохнул, скрестил руки на груди и уверенно произнес:

– Немедленно идем к Ардентису.

Профессор встретил нас в своем кабинете – в том самом, где когда-то обитал Торн. Теперь помещение изменилось, словно сбросило старую кожу.

Первое, что бросилось в глаза, – письменный стол. Он выглядел почти разумным, живым, подчиняясь ритму окружающего пространства. При смене освещения его поверхность то мягко мерцала, то снова погружалась в темную глубину. Внезапно на ней вспыхивали загадочные символы, угасая прежде, чем их можно было разобрать.

В воздухе чувствовалась легкая вибрация магии – приглушенная, но ощутимая, словно комната дышала, наполняясь древними знаниями и силами, о которых знали лишь избранные.

Мы подробно изложили все, что выяснили. Ардентис молча слушал, слегка склонив голову, и казалось, что его ничто не удивляет.

– Это нормально, что эфириды продолжают свои попытки, – наконец произнес он, задумчиво глядя на каждого из нас по очереди. – Но опасность миновала. И, как я уже говорил, теперь студенты должны учиться.

– То есть вы считаете, что нам не о чем беспокоиться? – уточнил Дэн, приподняв бровь.

– Именно, – маг кивнул. – Я ценю вашу бдительность, но прошу вас: оставьте это специалистам. Вы – студенты. Вот и исполняйте свои роли.

Мы переглянулись. Профессор улыбался почти ласково. Казалось, он подбирает слова, чтобы утихомирить глупых неразумных детей с разбушевавшейся фантазией.

– Но, если ледяные змеи действительно чувствуют приближение беды… – сказала Лира, гордо вскинув подбородок.

– Возможно, змея просто забрела в коридор случайно, – оборвал ее Ардентис.

– А пропавшая страница? – настаивал Дариан. – Такого прежде не было. Я регулярно копаюсь в архивах.

– Архив – сложная система, и иногда страницы теряются. И потом, если это занятие так сильно отвлекает вас от учебы, не значит ли это, что пора прекратить захаживать в архив?

– А как же утечка магии? – спросил Дэн.

– Подобные явления случаются в старых зданиях.

Мы попытались задать еще несколько вопросов, но Ардентис оставался непреклонен. Он отвечал спокойно, уверенно, но с каждым разом его тон становился все более твердым, пресекая любые дальнейшие возражения. Было ясно, что для него разговор окончен.

– Благодарю за заботу об академии, – сказал он наконец, сложив руки на столе. – Но теперь вам стоит сосредоточиться на лекциях и конспектах. Только так мы обеспечим надежную защиту нашей расы в будущем.

Он вздохнул.

Оставалось лишь кивнуть и выйти.

– Он нас недооценивает, – пробормотал Каэль. – Или просто не принимает всерьез.

Но мы и не думали отступать. Пусть Ардентис оставался непреклонен, но складывающиеся воедино детали говорили, что, возможно, он не прав. Мы договорились быть начеку – наблюдать, искать, ждать, собирать доказательства.

Однако сейчас наступало время отдыха, и в этом году даже я пообещала себе хотя бы иногда по-настоящему спать, а не довольствоваться лишь подзарядкой от энергии озера.

Лира и Мелисса отправились в комнату делать домашнее задание, а я собиралась немного восстановить силы.

Вздохнув, я направилась к ледяному озеру.

Внизу царила тишина, и даже воздух, казалось, застыл, опасаясь нарушить неподвижный пейзаж. Пустынный берег окутывал морозный туман, скользя над ледяной гладью причудливыми завихрениями. Я уже собиралась приступить к делу, когда краем глаза уловила нечто странное – то, чего здесь не могло быть.

Фигура.

Замерзшая, недвижимая, покрытая тонкой, хрупкой коркой льда, сквозь которую едва проступали очертания. Она словно сливалась с окружающим пейзажем. Силуэт не шевелился. Не дрожал от холода, не отбрасывал даже малейшей тени движения.

Это был… незнакомый парень.

Я сглотнула, чувствуя, как внутри завязывается тугой узел тревоги.

– Кто ты? – осторожно спросила я, делая шаг вперед по скрипучему снегу.

***

Как же приятно зарыться босыми ногами в теплый песок, ощущая кожей его мягкость. Над головой плывут пушистые облака, солнце играет бликами на воде, а в ушах звучит неспешная, убаюкивающая музыка волн. Воздух насыщен солью, ароматом водорослей и едва уловимой ноткой смолы, словно где-то неподалеку раскинулся старый прибрежный лес. Ветер мягко перебирает пряди волос, ласково касаясь кожи, и на мгновение мне кажется, что я могу остаться здесь навсегда – просто раствориться в тепле, тишине и безмятежности этого места, позволив морю унести все тревоги.

Я глубоко вдыхаю, позволяя воздуху наполнить грудь. Но… что-то не так.

Как я здесь оказалась? Да я вообще никогда не видела море вживую!

Последнее, что помню, – мрачные стены академии, онемевшие ноги, Дэн, Мелисса… Холодный камень, шорох змей, темнота… Я зажмуриваюсь, пытаясь вытащить из памяти хоть один логичный ответ, хоть одну подсказку, но в голове пусто.

Осматриваюсь, но вокруг лишь бескрайний берег, серебристая кромка воды, уходящая к горизонту, и колышущаяся на ветру золотистая трава. Ни академии, ни знакомых лиц, ни даже следов, которые могли бы подсказать, как я здесь оказалась и куда идти дальше. Только бескрайний берег, соленый ветер и тягостное ощущение, что что-то важное ускользает из памяти. Нет, я должна попытаться…

С трудом разомкнув ресницы, я осмотрелась, стараясь понять, где нахожусь и что происходит.

– Отличная работа, Адалин, – спокойный голос Каэля разорвал наваждение. Он сидел на полу, выглядя совершенно обычно. Да и моря никакого не было – справа и слева все те же мрачные стены коридора. – Иллюзия удалась.

Я сфокусировала взгляд и только теперь заметила странное изменение в его глазах. Золотисто-карий цвет, к которому я привыкла, исчез. Нет, не исчез… Просто один глаз потемнел, словно в нем сгустились тени, а другой, напротив, стал светлее, приобретя почти призрачный оттенок. Ответит ли он мне, если спрошу, почему это произошло? Вряд ли.

Я покрутила головой, приподнялась на локтях и огляделась.

Каменные стены, словно впитавшие в себя саму ночь, дрожали в неверном свете ледяных факелов, закрепленных под потолком. Их тусклое мерцание отбрасывало зыбкие тени, которые, казалось, жили собственной жизнью. Пол был холодным и влажным, от него тянуло сыростью, а воздух сгущался, наполняясь легким металлическим привкусом, как перед грозой. Какой уж тут южный берег…

– Что произошло? – спросила я, чувствуя слабость в каждом движении.

– Вы трое попали в зону аномалии, – Дариан, стоящий неподалеку, нахмурился, пристально глядя на меня. – Проще говоря, в ловушку. Любой, кто попадает в нее, сначала теряет способность двигаться, а затем – сознание. А ты, как искусная мастерица иллюзий, вероятно, еще и увидела что-то… не совсем реальное.

Тут не поспоришь. Я провела ладонью по лицу, пытаясь собраться с мыслями, но образы, вспыхнувшие в аномалии, исчезли. Морской бриз, песок под ногами, чужое небо над головой… еще минуту назад все казалось таким реальным, таким осязаемым. Ощущение соленого ветра на губах, шепот волн в ушах – все это было слишком ярким, чтобы быть простой иллюзией.

– Я запечатал аномалию заклинанием, чтобы никто больше не попался, – продолжил Дариан, оглядываясь, словно проверяя, не осталось ли следов магического искажения. – Но это… тревожно. Я пока не понял ее природу, но такие зоны могут появляться и в других местах. И это уже серьезная проблема.

Я осторожно поднялась, чувствуя легкую дрожь в ногах, и подошла к Мелиссе, голова которой покоилась на коленях Лиры. Ее дыхание было ровным, но губы все еще оставались бледными.