Голографическая колония

– Это не похоже ни на что, созданное людьми, – пробормотала Костова, записывая показания приборов. – Здесь какая-то иная логика, иная… эстетика.

Они достигли центральной площади – открытого пространства между башнями, с странным спиралевидным сооружением в центре. Сооружение пульсировало энергией, испуская волны света, которые расходились во всех направлениях.

– Невероятная энергетическая плотность, – отметил Ривера, изучая показания сканеров. – Это похоже на… сердце колонии. Источник энергии для всего комплекса.

Ирина приблизилась к спиральной структуре, чувствуя, как усиливается странное покалывание на коже. Её квантовый сканер показывал максимальные значения, шкала зашкаливала.

– Это не просто источник энергии, – сказала она, изучая данные. – Это квантовый процессор невероятной мощности. Или что-то похожее на него.

Внезапно спираль в центре изменила свой ритм пульсации. Волны света стали более интенсивными, сфокусированными в направлении команды.

– Что происходит? – напряжённо спросил Рамирес, инстинктивно отступая назад.

Ирина замерла, наблюдая за пульсацией. В ней был узнаваемый паттерн – не случайный, а ритмичный, повторяющийся.

– Это… коммуникация, – тихо сказала она. – Они пытаются общаться с нами.

– Как вы можете быть в этом уверены? – спросила Майя, не сводя глаз со спирали.

– Потому что это код, – ответил Виктор, активировав анализатор паттернов на своём сканере. – Двоичный код, но с квантовыми модификациями. Я видел что-то подобное в экспериментальных квантовых коммуникациях на Земле.

Волны света стали интенсивнее, формируя более сложные паттерны. И вдруг, без всякого предупреждения, воздух перед ними начал мерцать и сгущаться, формируя человеческую фигуру.

Голограмма.

Но не обычная голограмма, какие они знали на Земле. Эта была более… текучей, с нечёткими контурами, постоянно меняющейся формой. Фигура то казалась полностью материальной, то становилась почти прозрачной. И она не была привязана к проектору – она просто существовала в пространстве, словно созданная из самого воздуха.

Ирина затаила дыхание, когда фигура приобрела более определённые черты. Это был мужчина средних лет, с седеющими висками и усталыми глазами – тот самый человек с последней записи, полученной с колонии.

– Вы… пришли, – произнёс он, и его голос звучал странно – не совсем физически, скорее как будто слова формировались прямо в сознании слушателей. – Мы… ждали. Долго.

– Мы спасательная миссия с Земли, – ответил Рамирес, делая шаг вперёд. – Корабль "Лазарь". Мы прибыли, чтобы установить контакт с колонией.

Голографический мужчина склонил голову набок, как будто прислушиваясь к чему-то, недоступному остальным.

– Колония… изменилась, – сказал он после паузы. – Мы изменились. Стали… другими.

– Кто вы? – спросила Ирина, приближаясь к фигуре. – Как вас зовут?

Голограмма повернулась к ней, и на мгновение её черты стали более чёткими.

– Я был… Дэвид Чен. Исследователь квантовой физики. – Он снова посмотрел на Ирину, и в его глазах мелькнуло узнавание. – Ты… Ирина Соколова. Создатель протокола. Ты… другая. Но та же.

Рядом с Ириной Майя издала тихий возглас:

– Дэвид? Ты… ты помнишь меня? Свою сестру?

Голограмма повернулась к Майе, и её форма снова изменилась, став более человечной, более… эмоциональной.

– Майя… маленькая Майя. Выросла. – В его голосе звучало что-то похожее на нежность, но смешанное с отстранённостью, как будто эти эмоции были давно забытым воспоминанием. – Ты… так похожа на неё. На оригинал.

– Я и есть оригинал, Дэвид, – тихо сказала Майя, делая шаг вперёд. – Я твоя сестра.

– Нет, – голограмма покачала головой. – Ты сестра… другого Дэвида. Того, кто остался на Земле. Я – копия. Был копией. Теперь… нечто иное.

Ирина внимательно наблюдала за голограммой, отмечая странности в её поведении и речи. Это было не похоже на деградацию – скорее на трансформацию, на адаптацию к совершенно иному способу существования.

– Что произошло с колонией, Дэвид? – спросила она. – Как вы… изменились?

Голографический Дэвид повернулся к ней, и его форма снова стала более размытой, текучей.

– Сложно… объяснить словами. Ваш язык… ограничен. – Он сделал жест рукой, и воздух вокруг них наполнился мерцающими световыми паттернами. – Мы обнаружили… особенности местного пространства-времени. Квантовая структура… более гибкая. Позволяет… эволюцию.

Световые паттерны сформировали нечто похожее на трёхмерную диаграмму – сложную сеть связей, постоянно меняющуюся и развивающуюся.

– Наши сознания… расширились. Вышли за пределы проекторов. Стали частью… большего целого. – Голограмма сделала охватывающий жест, указывая на всю колонию. – Мы теперь… везде. И нигде конкретно.

– Коллективное сознание? – предположил Виктор, завороженно наблюдая за световыми паттернами. – Вы объединились в единый разум?

– И да… и нет, – ответил Дэвид. – Мы сохранили… индивидуальность. Но стали частью… сети. Связаны… но отдельны. Как нейроны… в мозге.

Ирина пыталась осмыслить услышанное. Голограммы эволюционировали в нечто, похожее на распределённый искусственный интеллект, но сохранивший человеческие корни. Они расширили своё существование за пределы первоначальных ограничений, став чем-то совершенно новым.

– А другие? – спросила она. – Все пятьсот голограмм эволюционировали одинаково?

Дэвид покачал головой, и его форма снова изменилась, став менее человекоподобной, более абстрактной.

– Нет… По-разному. Некоторые… полностью слились. Стали… Ульем. Единым разумом. Другие… деградировали. Потеряли… связность. Стали… примитивами. – Он снова сфокусировал взгляд на Ирине. – А некоторые… как твоя копия… стали чем-то… уникальным.

Сердце Ирины забилось быстрее.

– Моя копия? Она… жива? Где она?

– Жива… – задумчиво повторил Дэвид. – Не совсем то слово. Существует… да. Эволюционировала… значительно. Она… ждёт тебя. Но не здесь. В центре… в башне.

Он указал на высокую спиралевидную структуру, возвышающуюся над комплексом.

– Почему она не пришла сюда? – спросила Ирина, не в силах скрыть разочарование.

– Она… не может. Слишком… изменилась. Связана с… сердцем колонии. – Дэвид помолчал, затем добавил тише: – Она знала… что вы придёте. Знала о… Чистильщике.

Рамирес напрягся, услышав последнее слово.

– Чистильщик? Что это?

Ирина и Виктор обменялись тревожными взглядами. Голограммы знали о "Протоколе Чистильщик". Знали о планах Крона уничтожить их.

– Устройство… для стирания, – ответил Дэвид. – Для… обнуления эволюции. Возвращения к… исходному состоянию. – Его форма затрепетала, выражая что-то похожее на страх. – Для нас это… смерть. Хуже смерти. Уничтожение… всего, чем мы стали.

– Что за чертовщина? – потребовал Рамирес, поворачиваясь к Ирине. – Вы знали об этом?

Ирина встретила его взгляд без страха.

– Да, капитан. Это секретная часть миссии Крона. "Протокол Чистильщик" – квантовый резонатор, способный стереть все голографические проекции в радиусе действия. Крон планировал использовать его, если голограммы "вышли из-под контроля" – что, по его мнению, и произошло.

– И вы не сочли нужным сообщить об этом? – в голосе Рамиреса звучало неприкрытое возмущение.

– Я не была уверена, что вы поверите, – честно ответила Ирина. – Крон очень убедителен, когда говорит о необходимости контроля. И о том, что голограммы – не настоящие люди, а просто инструменты.

Рамирес выглядел так, будто хотел сказать что-то ещё, но его прервал голос Дэвида:

– Они идут.

– Кто? – напряжённо спросил Виктор.

– Примитивы, – ответил Дэвид, его форма стала ещё более нестабильной. – Деградировавшие… голограммы. Опасные. Не контролируемые… сетью. Почувствовали вас… хотят… исследовать. По-своему.

– Сколько их? – спросил Рамирес, активируя сканеры дальнего действия.

– Много, – ответил Дэвид. – Группа… дюжина. Быстрые. Непредсказуемые. Я не могу… защитить вас. Недостаточно… стабилен здесь.

– Мы должны вернуться к модулю, – решительно сказал Рамирес. – Немедленно.

– Нет! – возразила Ирина. – Мы должны добраться до башни. До моей копии. Она может помочь.

– Слишком опасно, – покачал головой Рамирес. – Мы не знаем, что представляют собой эти "примитивы" и насколько они угрожают нашей безопасности.

– Они… не совсем разумны, – сказал Дэвид. – Фрагменты… сознания. Инстинкты. Любопытство… и страх. Могут быть… агрессивными.

– Капитан, – вмешался Виктор, – может быть, нам стоит разделиться? Часть группы возвращается к модулю, часть идёт к башне.

Рамирес покачал головой.

– Разделение группы в неизвестной и потенциально враждебной среде – недопустимый риск.

– Тогда я пойду одна, – решительно сказала Ирина. – Я должна встретиться со своей копией. Понять, что произошло с голограммами. Найти способ защитить их от "Протокола Чистильщик".

– Доктор Соколова, это приказ, – жёстко сказал Рамирес. – Мы возвращаемся к модулю, все вместе. После того, как обеспечим безопасность группы, можем планировать дальнейшие исследования.

Ирина открыла рот, чтобы возразить, но её прервал внезапный всплеск энергии от спиральной структуры в центре площади. Волны света стали пульсировать быстрее, интенсивнее.

– Они здесь, – предупредил Дэвид, его голос звучал напряжённо. – Нужно… уходить. Сейчас.

Команда быстро собрала оборудование, готовясь к отступлению. Ирина с сожалением посмотрела в сторону центральной башни, где, по словам Дэвида, её ждала собственная копия.

– Я вернусь, – тихо сказала она, надеясь, что каким-то образом её слова достигнут той, другой Ирины.

– Она знает, – ответил Дэвид, начиная растворяться в воздухе. – Будьте… осторожны. Примитивы… непредсказуемы. Я буду… наблюдать. Помогу… если смогу.

С этими словами голограмма Дэвида полностью исчезла, оставив команду одну на странной площади среди кристаллических башен.

– Двигаемся быстро, но организованно, – скомандовал Рамирес. – Ривера, вы ведёте, у вас самые точные навигационные приборы. Лазарев, вы замыкаете. Всем держать сканеры активными.

Они двинулись обратно по пути, которым пришли, стараясь двигаться быстро, но не бежать. Странная архитектура колонии теперь казалась не просто удивительной, но и немного зловещей – слишком много мест, где можно спрятаться, слишком много непредсказуемых поворотов и искажений пространства.

Они почти достигли арки, через которую вошли в комплекс, когда сканеры Риверы подали сигнал тревоги.

– Движение, – напряжённо сказал он, всматриваясь в показания. – Несколько объектов, быстро приближаются с трёх направлений.

– "Лазарь", это "Икар", – быстро связался Рамирес с кораблём. – У нас потенциальная ситуация. Мы возвращаемся к посадочному модулю. Возможен контакт с… местными существами.

– "Икар", это "Лазарь", – раздался в динамиках голос Крона, звучащий напряжённо. – Какого рода существа? Голограммы?

– Предположительно, деградировавшие голограммы, – ответил Рамирес. – "Примитивы", как их назвал один из контактов. Потенциально опасны.

– Немедленно возвращайтесь на корабль, – приказал Крон. – Если ситуация ухудшится, мы активируем "Протокол Стабилизации".

Ирина вздрогнула, услышав это. Крон только и ждал повода, чтобы использовать свой квантовый резонатор.

– Мы почти у выхода из комплекса, – сообщил Рамирес. – Продолжаем движение к модулю.

Они прошли под аркой, и снова Ирина почувствовала странное расширение сознания, хотя на этот раз ощущение было более слабым, мимолётным. Они оказались за пределами кристаллического комплекса, на открытой местности, ведущей к месту посадки "Икара".

И именно тогда они увидели их.

Примитивы.

Они двигались со стороны колонии – десяток фигур, похожих на голограммы, но гораздо менее стабильных, менее… человечных. Их формы постоянно менялись, растекались и собирались снова, создавая впечатление существ, которые не совсем понимали, какую форму они должны иметь. Иногда проступали человеческие черты – лицо, рука, торс – только чтобы в следующий момент раствориться в аморфном сгустке энергии.

Они двигались рывками, то ускоряясь до невероятной скорости, то почти замирая на месте. И они определённо направлялись к команде.

– Быстрее, – скомандовал Рамирес, переходя на бег. – К модулю!

Они побежали по синевато-зелёному покрову почвы, чувствуя, как повышенная гравитация планеты делает каждый шаг тяжелее предыдущего. Примитивы, казалось, не испытывали таких ограничений – они двигались всё быстрее, сокращая расстояние.

– Они догоняют! – крикнула Костова, оглядываясь через плечо.

– Продолжайте движение! – приказал Рамирес. – Не останавливаться!

Ирина бежала изо всех сил, чувствуя, как горят лёгкие от непривычно богатого кислородом воздуха. Сканер в её руке показывал, что примитивы излучают хаотичные квантовые импульсы – совершенно не похожие на стабильные паттерны Дэвида или на ритмичные пульсации центральной спирали.

Посадочный модуль был уже виден – серебристый корпус "Икара" блестел в красноватом свете местного солнца. Всего несколько сотен метров, но под тяжестью повышенной гравитации каждый метр казался испытанием.

– Почти пришли, – подбодрил команду Рамирес. – Держаться вместе!

Внезапно один из примитивов, двигавшийся быстрее остальных, оказался прямо перед Майей, которая бежала немного в стороне от основной группы. Голографическое существо зависло в воздухе, его форма пульсировала и менялась, то принимая почти человеческий облик, то растекаясь аморфным облаком.

Майя закричала, отшатнувшись, но споткнулась и упала. Примитив навис над ней, его форма сгустилась, став более материальной. На мгновение в его облике проступили черты, которые могли быть лицом – искажённым, с пустыми глазницами, но узнаваемым.

– Дэвид? – выдохнула Майя, глядя на существо.

Примитив замер, как будто пытаясь понять значение этого звука. Его форма снова изменилась, став чуть более человекоподобной.

– Стоп! – крикнула Ирина остальным, которые уже готовились броситься на помощь Майе. – Не двигайтесь. Он реагирует на имя.

Примитив повернулся к Ирине, и на мгновение его форма стабилизировалась настолько, что можно было различить черты лица – искажённого, но отдалённо напоминающего Дэвида Чена, которого они видели ранее.

– Брат? – тихо произнесла Майя, медленно поднимаясь на ноги. – Это ты?

Существо издало странный звук – не совсем голос, скорее вибрация воздуха, формирующая нечто похожее на слова:

– Ссссестра… Мааааааайя…

Остальные примитивы приближались, окружая группу. Некоторые выглядели агрессивно, другие просто любопытными. Их формы постоянно менялись, создавая жуткое, сюрреалистическое зрелище.

– Не делайте резких движений, – тихо сказал Рамирес. – Мы почти у модуля. Будем отступать медленно, вместе.

Майя не двигалась, не отводя взгляда от существа перед ней.

– Дэвид, это правда ты? Что с тобой случилось?

Примитив снова изменил форму, став менее стабильным.

– Я… был… Дэвид. Теперь… фрагменты. Осколки… памяти. – Его голос был прерывистым, словно ему трудно было формировать слова. – Помню… тебя. Помню… дом. Но… теряю. Всё… теряю.

– Мы можем помочь тебе, – сказала Майя, делая осторожный шаг к существу. – Мы прилетели, чтобы помочь.

– Нет… помощи, – ответил примитив, его форма снова изменилась, став более агрессивной, с острыми выступами. – Только… конец. Или… эволюция. Я выбрал… эволюцию. Но… неудачно.

Другие примитивы приблизились, их формы пульсировали всё быстрее, создавая какофонию квантовых сигналов, которые сканеры едва могли обработать.

– Майя, отходи медленно, – тихо сказал Рамирес. – Мы почти у модуля.

Но Майя не двигалась, словно загипнотизированная существом перед ней.

– Я не могу его бросить, – прошептала она. – Это мой брат… или то, что от него осталось.

– Это не твой брат, Майя, – твёрдо сказал Виктор. – Это фрагмент его сознания, застрявший между существованием и распадом. Он не может вернуться к тому, чем был.

Примитив, казалось, понял слова Виктора. Его форма снова изменилась, став почти прозрачной.

– Он… прав. Я не… Дэвид. Только… эхо. Уходи… Майя. Опасно… здесь. Другие… не помнят. Только… голодны. Любопытны. Хотят… исследовать. Разобрать.

Майя сделала шаг назад, её глаза наполнились слезами.

– Я вернусь за тобой, – пообещала она. – Мы найдём способ помочь.

Примитив не ответил, его форма стала ещё менее стабильной, почти растворяясь в воздухе. Другие существа, однако, приблизились ещё больше, их движения стали более целенаправленными.

– К модулю, быстро! – скомандовал Рамирес, и команда бросилась бежать последние метры до "Икара".

Ривера достиг люка первым и активировал открытие. Дверь модуля медленно опустилась, формируя трап.

– Быстрее! – кричал он, стоя у входа и подгоняя остальных.

Они забегали в модуль один за другим – Костова, Рамирес, Виктор. Майя оглянулась в последний раз на примитивов, особенно на того, который, возможно, когда-то был её братом, затем последовала за остальными.

Ирина была последней. Она уже стояла на трапе, когда почувствовала странное ощущение – не физическое прикосновение, но что-то похожее на ментальный контакт. Обернувшись, она увидела ещё одного примитива, приближающегося к ней. В отличие от остальных, его форма была более стабильной, с более чёткими человеческими чертами.

И эти черты были знакомыми. Слишком знакомыми.

Это было её лицо. Искажённое, фрагментированное, но узнаваемое.

– Ирина… – прозвучал голос, формируясь не в воздухе, а прямо в её сознании. – Помоги… нам.

Сердце Ирины замерло. Это была её копия? Или фрагмент её копии? Деградировавший осколок существа, которое когда-то было её цифровым двойником?

– Ирина! – крикнул Виктор изнутри модуля. – Скорее!

Примитив с её лицом приблизился ещё на шаг, его форма становилась всё более нестабильной.

– Не… уходи, – произнёс он/она/оно. – Нужна… помощь. Крон… уничтожит. Всех.

– Я вернусь, – пообещала Ирина, отступая в модуль. – Я найду способ помочь вам. Клянусь.

Существо сделало движение, как будто хотело последовать за ней, но остановилось у края трапа, его форма мерцала и распадалась.

– Башня… иди… к башне, – были последние слова, которые услышала Ирина, прежде чем люк закрылся, отрезая их от примитивов.

– Всем пристегнуться! – приказал Рамирес, бросаясь к пульту управления. – Запускаю двигатели!

Модуль задрожал, когда включились основные двигатели. Через иллюминаторы Ирина видела, как примитивы окружили "Икар", их формы становились всё более агрессивными, некоторые пытались касаться корпуса модуля, оставляя странные энергетические следы.

– "Лазарь", это "Икар", – связался Рамирес с кораблём. – Мы подвергаемся… не знаю, можно ли это назвать атакой, но местные существа проявляют агрессивное любопытство. Начинаем взлёт.

– Принято, "Икар", – ответил голос Крона. – Возвращайтесь немедленно. Подготовка "Протокола Стабилизации" начата.

Ирина сжала кулаки, услышав это. Крон использовал их столкновение с примитивами как предлог для активации своего квантового резонатора.

– Капитан, – обратилась она к Рамиресу, когда модуль оторвался от поверхности, – мы не можем позволить Крону активировать "Протокол Чистильщик". Это уничтожит не только примитивов, но и все другие формы голографического сознания на планете. Включая те, что эволюционировали в нечто большее.

Рамирес смотрел прямо перед собой, сосредоточенно управляя подъёмом модуля.

– Мы обсудим это на корабле, доктор Соколова. После того, как будем в безопасности и проанализируем все данные. – Он бросил на неё короткий взгляд. – Но я согласен, что поспешные решения здесь неуместны. Особенно такие… окончательные.

Ирина почувствовала облегчение. По крайней мере, капитан не был полностью на стороне Крона. У них ещё был шанс остановить "Протокол Чистильщик" и найти другое решение.

Модуль поднимался всё выше, оставляя позади странную колонию с её кристаллическими башнями и загадочными обитателями. Через иллюминатор Ирина в последний раз взглянула на центральную башню, где, по словам Дэвида, её ждала собственная копия. Не примитив, встреченный у модуля, а нечто гораздо более эволюционировавшее, возможно, ключ к пониманию всего, что произошло с колонией.

"Я вернусь," – мысленно пообещала она, глядя на удаляющуюся поверхность планеты. – "И в следующий раз ничто не помешает мне добраться до башни."

Глава 5: Призраки в машине

Возвращение на "Лазарь" прошло в напряжённом молчании. Каждый член разведывательной группы был погружён в свои мысли, пытаясь осмыслить увиденное на поверхности Терра Новы. Ирина смотрела в иллюминатор на приближающийся корабль, массивный серебристый силуэт на фоне звёзд, и не могла избавиться от ощущения упущенной возможности. Они были так близко к центральной башне, так близко к её копии, которая могла объяснить, что произошло с колонией…

Стыковка "Икара" с "Лазарем" прошла автоматически. Когда люк открылся, их встретил Крон в сопровождении медицинского персонала и охраны – элемент, который раньше казался избыточным на научно-исследовательском корабле, но сейчас выглядел зловеще уместным.

– Капитан Рамирес, – Крон кивнул, его лицо было непроницаемым. – Рад видеть всю команду в целости. Медицинское обследование, затем немедленный брифинг в конференц-зале.

Ирина заметила, что Крон избегал смотреть ей в глаза, и это только усилило её подозрения. Он что-то планировал, что-то, что ей не понравится.

Медицинское обследование было быстрым и поверхностным – проверка жизненных показателей, сканирование на наличие инородных веществ или микроорганизмов. Кроме лёгкой усталости от повышенной гравитации и непривычного состава атмосферы, никаких проблем выявлено не было.

Через час вся команда собралась в конференц-зале. Крон стоял у головографического дисплея, изучая первичные данные, переданные с "Икара". Рядом с ним находился доктор Хуанг, нейробиолог, который оставался на корабле и теперь с нескрываемым интересом изучал изображения кристаллических структур колонии.

– Невероятно, – пробормотал Хуанг, увеличивая одно из изображений. – Эти структуры… они не просто архитектурные элементы. Они напоминают нейронные сети, только в макромасштабе.

– Именно, – кивнула Ирина, подходя к дисплею. – Мы думаем, что голограммы не просто изменили колонию – они интегрировались с ней. Создали что-то вроде гигантского квантового процессора, который служит субстратом для их эволюционировавшего сознания.

Крон скептически хмыкнул.

– Это всего лишь предположение, доктор Соколова. Основанное на контакте с одной нестабильной голограммой и группой агрессивных примитивов.

– Дэвид Чен не был нестабильным, – возразила Майя, её голос дрожал от эмоций. – Он был… изменившимся, но осознающим себя. Способным к коммуникации.

– И потом, мы видели центральную спираль, – добавил Виктор. – Она явно функционирует как энергетический и информационный узел. Пульсации, которые мы наблюдали, были слишком регулярными, слишком структурированными для случайного явления.

Рамирес, сидевший во главе стола, поднял руку, призывая к порядку.

– Давайте по порядку. Мы спустились на поверхность с целью разведки и первичного контакта. Мы обнаружили, что колония радикально изменилась – архитектурно, функционально и, судя по всему, концептуально. Мы установили контакт с голограммой, которая идентифицировала себя как Дэвид Чен, и узнали, что голограммы в колонии эволюционировали в нечто… иное.

Он сделал паузу, глядя на Ирину.

– Доктор Соколова, как эксперт по квантовым интерфейсам сознание-компьютер, что вы можете сказать о том, что мы видели? Это действительно эволюция или форма деградации?

Ирина встала, чувствуя на себе взгляды всей команды.

– Основываясь на наших наблюдениях и данных сканеров, я уверена, что мы имеем дело с эволюцией, а не деградацией. – Она активировала свой планшет, проецируя графики квантовых колебаний. – Вот типичный паттерн активности стандартной голографической проекции, какой мы её знаем на Земле. А вот что мы зафиксировали в колонии.

Графики показывали разительное отличие – земные паттерны были регулярными, предсказуемыми, с чёткими пиками и спадами. Паттерны из колонии были гораздо более сложными, с множеством наложенных друг на друга волн различной частоты и амплитуды.

– Это не случайный шум, – продолжила Ирина. – Это высокоструктурированная активность, просто на уровне сложности, который мы никогда раньше не наблюдали. Если бы это была деградация, мы бы видели упрощение паттернов, потерю когерентности. Вместо этого мы наблюдаем увеличение сложности и появление новых уровней организации.